Из русских дворян, кроме меня, было четверо. Один — низкое и подленькое
создание, страшно развращенное, шпион и доносчик по ремеслу. Я слышал о нем
еще до прихода в острог и с первых же дней прервал с ним всякие отношения.
Другой — тот самый отцеубийца, о котором я уже говорил в своих записках.
Третий был Аким Акимыч; редко видал я такого чудака, как этот Аким Акимыч.
Резко отпечатался он в моей памяти. Был он высок, худощав, слабоумен, ужасно
безграмотен, чрезвычайный резонер и аккуратен, как немец. Каторжные смеялись
над ним; но некоторые даже боялись с ним связываться за придирчивый,
взыскательный и вздорный его характер. Он с первого шагу стал с ними
запанибрата, ругался с ними, даже дрался. Честен он был феноменально.
Заметит несправедливость и тотчас же ввяжется, хоть бы не его было дело.
Наивен до крайности: он, например, бранясь с арестантами, корил их иногда за
то, что они были воры, и серьезно убеждал их не воровать.
Служил он на
Кавказе прапорщиком. Мы сошлись с ним с первого же дня, и он тотчас же
рассказал мне свое дело. Начал он на Кавказе же, с юнкеров, по пехотному
полку, долго тянул лямку, наконец был произведен в офицеры и отправлен в
какое-то укрепление старшим начальником. Один соседний мирной князек зажег
его крепость и сделал на нее ночное нападение; оно не удалось. Аким Акимыч
схитрил и не показал даже виду, что знает, кто злоумышленник. Дело свалили
на немирных, а через месяц Аким Акимыч зазвал князька к себе по-дружески в
гости. Тот приехал, ничего не подозревая. Аким Акимыч выстроил свой отряд;
уличал и укорял князька всенародно; доказал ему, что крепости зажигать
стыдно. Тут же прочел ему самое подробное наставление, как должно мирному
князю вести себя вперед, и, в заключение, расстрелял его, о чем немедленно и
донес начальству со всеми подробностями.
Кстати, не все в курсе, но добрый царь приговорил Фёдора к расстрелянию за чтение вслух письма Белинского Гоголю.
В момент постановки Михалыча к стенке, добрый царь заменил расстреляние на лагеря.
Фёдор Михалыч, осмелюсь доложить, горя хапнул от души.
> дали альтернативу светским лицам получать хорошее образование НЕ у еретиков.
"Одно лишь просвещение, не сопровождаемое воспитанием, нередко вредно.
Важно воспитание, просвещение в одиночку не принесет пользы, наука в одиночку вредна" (аятолла Хомейни).
> в чем ему немало помогли монахи Коимбры = для которых эти иезуиты лишь КОНКУРЕНТЫ.
Вы какими-то пристрастными источниками пользуетесь :). Вот я читаю генерала Франко - об изгнании иезуитов из Португалии и Испании у него версия ровно противоположная вашей (и совпадающая с моей :), хе-хе).
> Кошелек, а не какая массонская идеология лучше всего помогла обосновать ненужность "парагвая с иезуитами на карте"
Вы думаете, что Дидро, Даламбер, Вольтер и прочие писали трактаты против парагвайских иезуитов по заказу бразильских плантаторов?
Вольтер вообще выступал против иезуитов, даже их деятельность в Китае так его озаботила, что он предлагал воздействовать через Гримма на Екатерину II а через нее на китайского императора, чтобы изгнать иезуитов и из Китая.
Уж там-то ничьи Кошельки не страдали :)
> сколько священников с криками ура и дрожью в коленках привествовали ту же Великую Французскую революцию
Коррумпированная и безрелигиозная верхушка Парижа. Это ничуть не показатель отношения католического духовенства Франции к ВФР.
> разводить во Франции этих янсенистов
Кто их разводил; они сами разводились. Типографии в руках еретиков – вот и заливали в головы всякое разное.
> я защищаю философию как науку и философов УЧЕНЫХ
Есть средства и получше вашей науки с философией, хе-хе-хе.
"Гильотина и террор творят чудеса, которых от разума и философии пришлось бы ждать целый век" (Сен Жюст).
Новости
VIP
