Анатолий Вассерман на линии

08.09.10 22:55 | Goblin | 312 комментариев

Знаменитости

Цитата:

МАКСМАКСИМ: Анатолий, вот Вы — умный человек. А большинство людей, населяющих Россию — к сожалению, нет. Молодёжи это касается в особенности. Что делать, чтобы люди стремились к знаниям, к учёбе, к интеллекту? Равнялись именно на умных и рассудительных, а не на модных, стильных и знаменитых? Ставили во главу угла не гламурный китч, а, например, хорошую память и умение связно излагать свою мысль?

АНАТОЛИЙ: Для этого нужно прежде всего общество, ставящее перед собою грандиозные задачи. Причём задачи, очевидным образом определяющие судьбу каждого члена общества. Например, сверхвысокий престиж точных наук и инженерного дела в СССР с конца 1920-х до конца 1960-х связан прежде всего с тем, что стране и народу грозило физическое уничтожение в войне. Даже выход в космос — всего лишь побочный эффект создания межконтинентальных баллистических ракет. Но как только по обе стороны океана сформировался потенциал, достаточный для гарантированного взаимного уничтожения, война стала заведомо невозможной. А предложить задачу сопоставимой сложности и важности тогдашние попы марксистского прихода не смогли. Вот и упал престиж знания и — что ещё важнее(!) — понимания. Появятся новые стратегические проблемы — появится у общества потребность в умах.

МАКСИМ: Как по-Вашему, что в наибольшей степени оказывает влияние на то, кем вырастет человек — личностью или элементом массы?

АНАТОЛИЙ: Пример ближайшего окружения — прежде всего родителей, затем родственников и одноклассников. Пример не обязательно должен быть положительным: известны многочисленные случаи формирования интересной личности именно на основе резкой антипатии к окружению. Но гораздо чаще человек стремится подражать тем, кто находится в поле его зрения. Поэтому чем глубже деградирует общество, тем сложнее вновь начать развиваться, зато если уж удастся двинуться кверху, то каждый шаг будет легче предыдущего.

МАКСИМ: В чём, на Ваш взгляд, заключается несовершенство современной системы образования России, и как можно исправить её минусы? Что мешает созданию на базе Российской научной школы институтов не хуже Кембриджа и Гарварда? Если мне не изменяет память, у Льва Ландау в своё время это почти получилось.

АНАТОЛИЙ: Российская система образования постепенно уходит от преподавания общих закономерностей и взаимосвязей и — главное(!) — методов выведения конкретных фактов из этих закономерностей и взаимосвязей. Вместо этого преподаются разрозненные факты без понимания их смысла и взаимозависимости. В такую фрагментарную картину без труда встраиваются сколь угодно нелепые представления. Поэтому человек, образованный фактоцентрически, очень удобен для злостного манипулирования. Вдобавок он не способен к самообучению: например, рабочий с фактоцентрическим образованием вынужден направляться на курсы переподготовки при появлении любой новой модификации станка. В то же время фактоцентрическое обучение требует куда больше сил и времени, чем законоцентрическое — ведь из одного закона можно без особого труда выводить хоть тысячи фактов, а постижение этого закона требует немногим больше усилий, нежели постижение единственного факта. Но, к сожалению, пока ум не востребован обществом, школу неизбежно нацеливают на оглупление.

МАКСИМ: А Вы бы на месте Перельмана взяли бы миллион долларов? И вообще, как Вам кажется, материальные гранты — хорошее ли это средство для стимуляции и мотивации молодых (и не только) учёных?

АНАТОЛИЙ: Скорее всего взял бы: его работа несравненно более творческая, нежели моя, так что скоропостижное богатство вряд ли выбьет меня из колеи так же далеко, как его. В целом же гранты изначально задуманы не как поощрение уже состоявшихся достижений, а как обеспечение условий дальнейшей работы личности, уже доказавшей свой творческий потенциал. То, что они стали предметом соревнования, изрядно искажает структуру нынешней науки: занимаются не столько тем, что нужно исходя из внутренней логики самой науки и/или её взаимосвязей с потребностями практики, сколько тем, что легче всего объяснить грантодателям.

МАКСИМ: Почему российские светлые головы так стремятся за рубеж? В чём корень проблемы?

АНАТОЛИЙ: Потому что сейчас — начиная примерно с 1974-го года, когда с подачи идеологического отдела ЦК КПСС взят курс на превращение СССР в сырьевой придаток капиталистических стран — в нашей стране почти отсутствуют и условия для творческого труда, и возможности практического применения его результатов.

МАКСИМ: У власти должен находиться диктатор или интеллектуал? Что ближе и полезнее было бы для России сегодня?

АНАТОЛИЙ: Диктатор вполне может быть интеллектуалом. Например, Джугашвили, хотя и ушёл из Тбилисской духовной семинарии после предпоследнего курса, далее учился всю жизнь, проработал с карандашом в руках десятки тысяч книг, постоянно советовался с лучшими в стране специалистами по самым разным отраслям знаний. Другое дело, что интеллектуалу зачастую трудно принять решение — особенно если наличествующих сведений недостаточно для однозначного решения. Так что некоторый диктаторский склад ума и впрямь необходим. Но если диктатор не способен говорить с интеллектуалами на одном языке, он способен в лучшем случае пустить дело на самотёк, как Брежнев, или даже развалить уже начатые серьёзные дела, как Хрущёв.

МАКСИМ: Ну и последний вопрос. Личного толка. Насколько я знаю, Вы приняли обет безбрачия, и сейчас воздерживаетесь от сексуальной жизни. Не буду скрывать, что я, несмотря на то, что мне 23, в какой-то мере тоже воздерживаюсь, хотя я молод и недурен собой. Расскажите как можно подробнее о Вашем взгляде на сублимацию, её пользу, вред, шарм, про вдохновение, которое она способна пробудить, и тягу к познанию, которую она способна поддержать. Что есть сублимация лично для Вас?

АНАТОЛИЙ: Я не особо задумывался о сублимации. Возможно, избранный мною образ жизни оказался в какой-то мере естественным для меня. По крайней мере все мои достижения кажутся мне вовсе не результатами гормональных бурь.

teh-nomad.livejournal.com