Дружба. Урок от экипажа Пе-2 из августа 1941-го.

Тихий августовский лес. Солнце, чуть пробиваясь через развесистые лапы елей и сосен, плавной тенью стелется по ковру из сухих иголок и изумруда мха. В его острых, как мечи, лучах мелькают пчёлы и комары. Звери, пересекая его, ведут себя тихо и спокойно – здесь их дом. Человек со своим шумом и тяжёлыми запахами – далеко, ему до сюда не дойти.

Тревожный нарастающий гул, надсадно переходящий в металлический вой, заставил лес затаится . Над верхушками вековых сосен, заваливаясь на одну сторону и чадя одним двигателем, появился самолёт. Небо, замаранное тёмной копотью дыма, ещё держало его. Зелёный, с красными звёздами на крыльях и фюзеляже, он не летел – полз по родному небу. Разбитое снарядами остекление кабины, штурман – молодой парень, уткнувшись в дырявый, забрызганный кровью борт машины стеклянными глазами смотрел в пробоину борта, будто до сих пор вычисляя расстояние до цели. Стрелок-радист, повиснув на привязных ремнях безвольной куклой, рукой в летной краге, гоняя по полу своей кабины стрелянные гильзы от ШКАСа вперемешку с кровью и осколками разбитого остекления кабины, уже не видел синего неба над головой, выполнив свой долг до конца. И только пилот, стиснув до боли в скулах челюсти, побелевший от напряжения, тянул на себя штурвал, пытаясь выровнять умирающую машину. Слева умершей стрелкой застыли лопасти неработающего двигателя, серебряными каплями, как дождь брызжет на зелёную траву, снизу плавящийся алюминий капота.

Три человека – три пилота, три друга. Экипаж. Впереди, уже совсем недалеко, болото – его край уже видно. Именно там, на огромном пустом ровном пространстве можно попытаться посадить израненную машину и спасти своих товарищей. Крен сильнее, единственный работающий двигатель воет на пределе, штурвал выскальзывает из уставших рук.

Плоскость цепляет за шапку сосны. Грохот разрываемого взрывом металла. Огненный гриб вырвавшегося из баков авиационного бензина, отбирая жизнь, пожирая и разрывая тела, будто подбросил туда, к небу, отобранные им души, но, не долетев до голубой сини, опадает чёрным коптящим и смердящим облаком.

Несколько часов горели и тлели в лесной глубине обломки упавшей машины, нарушая тишину треском взрывающихся в огне не расстрелянных в последнем бою патронов. А прошедший потом летний обильный дождь вернул в лес тишину и покой.

Через несколько месяцев сюда вместе с шумом накатывающегося фронта пришли наши солдаты. Они видели погибший самолет, молча постояли у погибшей машины, помянув каждый по-своему троих неизвестных пилотов. И пошли дальше воевать. Каждый день, теряя товарищей и не зная, что будет с тобой в следующей атаке, становишься чёрствым – или, может быть, просто становишься солдатом...

Они взяли уцелевшие дюралевые части самолета и укрепили ими свои блиндажи, землянки, а потом усыпав поля и болота телами погибших в атаках товарищей, уцелевшие, ушли на Запад – мстить за свои дома и неизвестных погибших пилотов из глухого Демянского леса.

И в лесу опять наступила тишина. Но это был уже другой лес: он стал живой, его девственный ковёр был изрыт окопами и блиндажами, испятнан кляксами чёрных воронок. Рыжими кочками торчали ржавеющие солдатские каски, из которых местами в тихое небо пустыми глазницами смотрели белеющие солдатские черепа. Лес наполнился странными звуками и тенями – может, это солдатские неупокоенные души бродили, пугая своим молчанием и скорбью редких ягодников и грибников.

А потом пришли дети и внуки тех, кто лежал в лесу. Они видели и солдатские каски во мху, и обломки сгоревшего самолёта, может быть, даже останки летчиков. Они разворотили самолет, взорвали дюралевые блоки двигателя, выпилили вековые сосны, ковшом бульдозера сгребли и каски, и кости, и ненужные детали самолёта – сгребли, как ненужный мусор, как никчёмную пыль, сгребли, чтобы навсегда окунуть во тьму безвестия. Свои – не враги, не фашисты, а дети и внуки, не плохие и не хорошие, просто равнодушные, забывшие или не знавшие, кому они обязаны всем.

Так бы и осталась эта история только в памяти невырубленной опушки некогда большого леса. Но есть неравнодушные люди – и они пришли. Пусть через 75 лет, но пришли.

…Передо мной на заснеженной земле три закрытых замка пристяжной системы пилотов – ржавые, погнутые адской силой взрыва, но закрытые. Что это значит? Значит, что ни один из членов экипажа не пытался покинуть машину. Пряжки, обугленные куски парашютного шёлка, куски лётной краги, оборванные и прогнившие привязные ремни. Вплавленные в большие алюминиевые слитки патроны от пулемётов. И косточки – мелкие фрагменты человеческих тел, которые мои друзья собирали на гектаре земли, перекапывая и корчуя этот лес. Снег, дождь, ночной мороз, тягач с продуктами раз в три дня, в лучшем случае...

А ночью тени – тени от костра, тени, бродящие у засыпанных, заваленных буреломом окопов, затопленных блиндажей и воронок. Тени или люди? Души или послания нам, живым?

Я часто думаю, а что они хотят от нас? Чтобы похоронили? Чтобы знали и помнили? А, может, они хотят напомнить нам что-то, что было у них, а потеряли мы? Например, дружбу. Ведь могли бы эти трое выпрыгнуть из самолёта! Ведь необязательно было всем гибнуть. Ведь лётчик, ведший двадцать километров от места последнего боя машину, – он то точно был бы жив, ведь мог бы спастись. Но честь и дружба не позволили. Пока есть хоть один призрачный шанс – не для себя, а ради друга.

Вот и говорится в молитве: «За Родину и други своя живот положившие», – это точно про них.

А про нас что? У кого из вас есть хотя бы один друг, который ради вас жизнь отдаст? Который не раздумывая поставит свою жизнь на кон, если будет хоть один шанс спасти вас? Думаю, не у многих. У нас сейчас близкие родственники готовы друг друга порвать за наследство. Что с нами стало? Ведь прошло меньше сотни лет – в многовековой истории России это минута! А мы уже совсем другие...

А тогда? Тогда дружба стояла выше личного, даже выше жизни своей, потому что бросив друга она была не нужна. Ни один из них не смог бы жить с клеймом предателя, с клеймом человека бросившего друга, уж лучше смерть.

Я смотрю на три замка – три символа дружбы, дружбы, скреплённой подвигом, смертью и теперь памятью и знаю: у меня такие друзья есть. Они тут, рядом со мной. Стоят у обгоревших стоек шасси погибшего в августе далекого 1941 года самолёта Пе-2. Стоят и думают каждый о своём – и в то же время об одном и том же, о погибших геройски друзьях.

Три дня шёл снег, он рвал палатки, засыпал раскопы, превращал в раскисшую жижу опушку леса. А когда мы уезжали, неожиданно вышло солнце. Да, так бывает, такова природа. Но мне верится , что так захотели они. В салоне тягача, балагуря о том и о сём, ехали журналисты – Саша Селезёнева со «Звезды», Лёша Корепанов с Первого канала, Коля Васильев с «России», их помощники и операторы. А среди них сидели три молодых парня в лётных комбезах и шлемах с очками-консервами. Они щурились от солнца, пробивавшегося через дыры в тенте и снисходительно улыбались, глядя на молодой задор журналистской братии. Иногда они смотрели друг на друга, думая о чём-то, только им одним понятном, а потом стали смотреть на убегающую назад дорогу.

Я посмотрел туда с крыши тягача и увидел как там, в закатном осеннем солнце, из изрытого воронками леса к этой старой фронтовой дороге проститься со своими товарищами выходят солдаты. По одному, группами по несколько человек, целыми отделениями, в серых пехотных шинелях, ватниках, гимнастерках, чёрных танкистских и синих лётных комбезах. Шапках , шлемах, пилотках и касках. Они стояли у дороги и, тихо переговариваясь шепотом ветра, смотрели нам вслед. Нет, это были не зомби или монстры из фильмов ужасов. Это были обычные люди – мужчины, солдаты. И я чувствовал, что многие из них знали, что они никогда не вернутся, потому что это их тела в клочья разорваны прямым попаданием снаряда, это они дотла сгорели в самолётах и танках, оставив после себя лишь горстку пепла. Но они рады ,что мы помним, что приходим сюда, что говорим с ними, что ищем и находим, что мы неравнодушные, что стараемся быть лучше, что пытаемся походить на них, что рассказываем о них нашим детям. Значит их жертва не зря. Проводив нас прощальным взглядом, они молча поворачивались и тихо уходили в тьму глухого осеннего леса скрываясь в наступающей мгле.

А с нами домой ехали лётчик Николай Ахалашвили, штурман Тихон Троценко, стрелок Степан Божко. Трое парней, которые своей смертью преподали нам урок дружбы, настоящей, святой, мужской, солдатской дружбы и чести. И мы постараемся его усвоить – ведь именно тогда всё не зря.

На чтении в начальных классах надо такое давать, а лучше ещё в книжках для дошкольников. Как "Стальное колечко".

а у нас.... а у нас в головах покупка новых гаджетов, да разной ненужной хрени...

Вечная слава героям, павшим в боях за свободу и независимость нашей Родины!

Были - люди.
Стали - "яркие индивидуальности". Другой вид.

Сильно,а когда видишь всё это своими глазами, восстанавливая последний бой в голове, да просеивая землю в поисках медальона...ощущение не передать...

Сильно!!
Признаюсь, слеза навернулась.

С сыном сегодня будет читать этот текст. Низкий поклон нашим дедушкам и бабушкам.

Кому: Цитата, #1

> Тревожный нарастающий гул, надсадно переходящий в металлический вой,

"Помните о них. Обязательно помните! Они погибли как тысячи, тысячи других. Они хотели рисовать, играть на скрипке и учить детей арифметике... Они очень хотели жить." (с)

Ушёл смотреть "Хроники пикирующего бомбардировщика".

Кому: dvaa42, #3

> а у нас в головах покупка новых гаджетов, да разной ненужной хрени...

https://ria.ru/incidents/20161010/1478862608.html

Ивановская школьница могла покончить с собой из-за iPhone 7.
По одной из версий, предшествующим случившемуся явился отказ родителей в приобретении ко дню рождения девушки дорогостоящего телефона.

Сильно

https://www.youtube.com/watch?v=I53BeTM5NFE
Концерт Игоря Растеряева у поисковиков.
Весь просмотр не отпускало ощущение, что слушателей гораздо больше, просто мы их не видим...

До глубины души. Вечная память павшим героям! И спасибо поисковикам, что восстанавливают для нас забытые эпизоды той войны, и захоранивают по человечески павших воинов.

Кому: ogre1974, #11

> Сильно

Очень сильно!
Будем помнить...

Ух. Действительно в школы бы такие рассказы! Поисковикам поклон до земли. Героям вечная слава и память!

Сильно.
По сути - литературный сценарий. Хотелось бы увидеть это на экране.

Из личного опыта:

В аризонский Pima County Air Force Museum конце 90х привезли купленный через какую-то ВЧ у каких-то копателей Ил-2, поднятый со дна озера. Я тогда делал сайт по авиации (потом упала база, так и не восстановил, только старая версия на ram-home.com), и волонтёр из музея попросил помочь с идентификацией некоторых деталей, серийным номером мотора и ещё чем-то.

Первым делом глянул в кабину - ремень застёгнут, сиденье пробито в двух местах. Подозвал дядьку, молча показал. Не сговариваясь, помолчали минуту. Такая вот реакция от "вероятного противника".

Мощный рассказ! Спасибо!

Описание обстановки внутри подбитого бомбардировщика - прям нет слов!

Третьего дня прочитала "Живые и мёртвые" Симонова - очень круто, про мужчин на войне.

Бывают же такие мужчины!

Кому: Scald, #2

Ну ведь давали в СССР такие тексты, и даже получше тексты давали. Не помогло. Никто не знает, как развивается общество. В какой то момент, несмотря ни на что, ни на какие тексты, люди решили, что пора податься в группировку тяп ляп, устроить демократию и рыночную экономику, и олигархов. Хотя это абсолютно не следовало из текстов, которые преподавали в лучшей, как говорят, советской школе. Точно также, как сейчас вдруг возник некий странный православный фундаментализм, хотя непонятно, как он мог вылезти из соросовских учебников, по которым, в свою очередь, в девяностые учились. Похоже, что обществом управляют не школьные учебники, а что-то, о чем очень сложно вообще судить. Во всяком случае, я не знаю ни одной теории, на предсказательную силу которой я мог бы опереться.

Кому: NyashaAMPF, #20

> Ну ведь давали в СССР такие тексты, и даже получше тексты давали. Не помогло.

Чтобы делать человека лучше, нужно прилагать огромные усилия. Постоянно. Неустанно.
А в скотское состояние он скатывается безо всяких усилий и с удовольствием. Сам.
Стоит только прекратить эти усилия прикладывать.

Кому: NyashaAMPF, #20

> Похоже, что обществом управляют не школьные учебники

Нет панацеи от всех бед, есть комплекс (мер), укрепляющих общество, государственность, "обликум морале" и т.д. - нечто вроде области допустимых значений. Если ошибаюсь - поправьте.
Сам погибай, а товарища выручай, - ведь было это внутри, у подавляющего большинства.

Кому: С-13, #22

С тех пор поменялось многое. Подавляющим стало меньшинство. А вместе с этим и большинство приняло идеологию меньшинства.

Они погибли, чтобы жили мы. А чем мы, "благодарные потомки", им ответили? Развалом всего и вся? Не только внешние силы участвовали в этом. Хрущов и ко создали почву для этого развала.

Отличный текст. Вечная память.
Первый и пока единственный комментарий к тексту по ссылке восхищает. Вот и ответ на посты #3 и #5.
Вот у нас что- пропустить мимо ушей главное и доебаться до орфографии и стилистики. Только так можно показать свою индивидуальность и глубокую эрудицию.

Кому: С-13, #22

Если оно было, то куда оно делось? Никто не захотел погибать, никто не захотел исполнять клятвы. От пионера до члена партии, при вступлении давали клятвы защищать определенные идеалы, и преступили их буквально все. Я не удивлен, что нашу страну, Россию, преследуют неудачи после этого. Как ни крути, а даже с чисто материалистической точки зрения массовое нарушение клятвы, или вообще данного слова, очень тревожное явление. Не углубляясь в модную ныне мистику, это чисто материалистически означает полную недоговороспособность общества.

Кому: NyashaAMPF, #26

> Если оно было,

Оно не "если".
Оно было.

> то куда оно делось? Никто не захотел погибать, никто не захотел исполнять клятвы.

Тебе сколько лет, уважаемая?

Это я не издевательства ради спрашиваю, а для того, чтобы понять - ты была или нет свидетелем того, что творилось тогда во всех СМИ, того мощнейшего потока помоев, обрушившихся на головы привыкших безоговорочно доверять газетам и телевизору советских граждан?

Автор- очень уважаемый, настоящий человек: "Официально должность подполковника в отставке Сергея Мачинского звучит так: глава Департамента поисковой и реконструкторской работы Российского военно-исторического общества. Неофициально - это поисковик с многолетним стажем и огромным опытом, который знает, наверное, все о том, как возвращать имена без вести пропавшим в горниле Великой Отечественной героям. Только в прошлом году российские поисковики вернули из забвения 12 тысяч солдат и командиров Красной Армии."
Человек занимается настоящим делом.

Камрады, почитайте вот, как автор данного текста описывает работу поисковиков. Познавательно.
https://rg.ru/2015/04/23/poisk.html

Кому: Тень отца Гамлета, #27

То есть, получается из Ваших же слов, что сила влияния условно говоря телевизора на граждан настолько была велика, что делала пренебрежимо малым это ваше братство и клятвы? Тогда и поделом. Кто выжил, может научится больше следовать своему слову. А если нет, то рядом всегда есть граждане, у которых Пророк вместо телеящика авторитет.

Кому: NyashaAMPF, #30

В огороде бузина, во Киеве дядька.

"Если нож был острый, как вы говорите, то почему вы им не сшили порвавшийся кусок ткани?"

Полная каша в голове, как и положено для поколения Пепси.

Кому: Тень отца Гамлета, #31

Никакой нож не повод не держать слово. Наше поколение, в отличие от Вашего, страну не пропило. Что в голове у вашего поколения было, мы еще разберемся - думаю, ничего хорошего. Поколение лично людей рядом со мной - пьет не пепси, а гораздо чаще протеин. Ваше поколение пьет и пило сами знаете что. Желаю удачи.