— Вы все время повторяете слова «адский», «смертельно», «титанический», «ужасающий»…
— Этот фильм — целая веха в моей жизни... Так получалось, что нам часто приходилось работать вопреки обстоятельствам и играть через боль. Перед самой съемкой атаки штрафников, к которой мы готовились три месяца, я перевернулся на квадроцикле. Упал неудачно, очень сильно ушиб ребра. Рентген?! Не могло быть и речи... Утром снимать — Меньшиков приехал всего на два дня. И мы должны выскочить из воронки, бежать, упасть, вскочить, бежать, упасть, перекатиться... Я был в полном военном обмундировании. На втором или третьем дубле, которые я и так пережил, сжав зубы, фляжка, которая висела на ремне, попала мне под ребра. От адской боли чуть не потерял сознание. Спасся только спиртом, который весь выпил у гримеров, потому что по-другому с этой болью в полевых условиях было не справиться. В другой раз, прыгая через бруствер, я оступился, из рук выпал автомат и рукояткой рассек мне бровь. Кровь хлестала, как из поросенка. Дюжев, сидевший в окопе, увидев меня, залитого кровью, в растерянности спрашивает: «Батяня, что с тобой?» Я ему: «Ничего-ничего. Все нормально». Ведь степень концентрации у всех сейчас настолько велика, что разрушить ее словом «Стоп!» — профессиональное преступление. Однажды загорелся мост. Он должен был гореть локально, но на жаре вспыхнул целиком. А тут — форс-мажор: из пяти дежуривших пожарных машин ни одна не работала! Я понял — мост не погасить, а новый не построить. В течение двадцати минут нужно было снять то, что полагалось снимать в пять дней. Если бы в эту секунду я сказал: «Ой, мамочки!!!» — эпизода бы не было! Мы совершили практически невозможное. В этом и состоит сила команды. Поняв всю опасность происходившего, все мобилизовались и спасли ситуацию. Такие масштабные съемки всегда сопровождает риск...
> Судите сами - немецкий летчик срет из самолета на головы находящихся на барже раненых красноармейцев. Один из солдат, не выдерживая такого позора, стреляет из ракетницы и убивает немецкого пилота.
По-моему, он убил стрелка - это стрелок хотел насрать.
> Разозлившийся второй пилот пикирует на баржу и убивает капитана ударом шасси по голове!
Вроде подстрелил.
Я не понял.
> А сцена взятия языка... она начинается с того что Котов бежит по полю, а впереди него, метрах в пятидесяти, бежит немец. Котов бежит и орет: "Стой бля!"
Это не сцена взятия - это взятый ранее "язык" развязался и сбежал, а он за ним.
> Помои - не то слово. Вчера в "постскриптуме" посмотрел отрывок, где якобы слепой на память изображает перелистывание УК и помнит наощупь каждую страницу, все статьи.
>
> Этож какие атомные тараканы в башке должны водиться у ТворцаЪ, чтоб додуматься до такого?
Новости
VIP
