- Можно ли приготовить какое-нибудь блюдо по рецепту вашей книги?
- Да, можно. По этой книге можно в домашних условиях приготовить блюдо из катушечного магнитофона, мужских носков или сделать женские туфли в шоколаде, например. Все это описано в новелле "Банкет".
- То есть как тот мужик в "Книге рекордов Гиннесса", который точил напильником машину и потихоньку ел металлическую пыль. Наточит пригоршню — и ест.
- Да-да, вы правы, примерно так это и выглядит. A propos, я пробовал говно...
- Свое?
- Сначала свое, потом своих детей. Так вот, я попробовал и понял, что вся его мифология держится на запахе. В остальном оно абсолютно безвкусно. В его вкусе нет ничего, что могло бы отталкивать.
- Ну ведь писатель должен знать, о чем он пишет. В этом его, так сказать, честность.
- Да, поэтому я его и попробовал, когда начал писать "Норму".
Неудивительно, что писатель Сорокин — кумир всех рукопожатных граждан.
Ему бы к Андрею Макаревичу в рукопожатную передачу "Смак".
> Мне в этом плане жить просто. Я разделяю личность писателя и его творчество. Отпечаток особенностей личности "творца", его сексуальной и психической жизни, не должен ложиться на его произведение. Вернее, не так. Не стоит давать оценку какому-либо произведению, давая оценку тому, кто его написал. ИМХО, как говорится.
У многих эта подростковая дурь с возрастом проходит.
> Какая-то мания делить всё либо на чёрное, либо на белое.
Какая-то мания мазать всё коричневым.
> Да, Сорокин - писатель одиозных текстов, высокоэпатирующих и запредельно аморальных, но это не умаляет его литературных талантов, проявляющихся в богатом слоге и ёмком сюжете, писательстве без лишних неуместных слов в описаниях и повествовании.
Повесь на стенку портрет своей матери, нарисованный свежим говном.
И рассказывай гостям: это моя мама - холст, говно.
> Это скорее напоминает о манипулирующей роли литературы, нежели позволяет делать о человеке категоричный вывод.
Это говорит о том, что средний поклонник указанного персонажа - малолетний долбоёб.
Новости
VIP
