В небе находилась гигантская армада: 432 “C-47” несли на себе 101-ю дивизию, примерно столько же – 82-ю. Они выстроились в боевой порядок в виде фигуры V и растянулись на 300 миль, занимая полосу шириной в девять бортов. Связь между собой не поддерживали, лишь ведущий пилот в каждом формировании из 45 машин мог пользоваться “Эврикой” и подавать из астрокупола световые сигналы идущим вслед воздушным судам. Самолеты эскадрильями по девять бортов располагались друг от друга на расстоянии 30 м (от крыла до крыла) и 300 м (группа от группы). И никаких огней, лишь крохотные голубые светлячки на хвостах впереди летящих машин. Для ночных условий это было самое жесткое построение самолетов с длиной корпуса 19,5 м и размахом крыльев 28,5 м.

Армада пересекла Ла-Манш на высоте 150 м, чтобы ее не засекли немецкие радары, а затем поднялась на 450 м в районе островов Джерси и Гернси, чтобы ее не достали зенитки. Немцы стреляли по самолетам, но без какого-либо успеха, и лишь разбудили спавших парашютистов: приняв пилюли от воздушной болезни, которые десантникам выдали медики еще на аэродромах, многие из них впали в глубокое забытье. На подступах к Котантену эскадрильи снизились до 180 м, то есть до высоты, на которой предполагалось сбрасывать войска (чтобы максимально уменьшить время спуска на парашютах, когда десантник был абсолютно беззащитен).

Начиная с побережья самолеты попали в облачность, видимость стала нулевая. Пилоты инстинктивно бросились врассыпную: кто повел свои машины вниз, кто – вверх, кто – влево, кто – вправо, стремясь избежать столкновений. Когда они вынырнули из туч, армада оказалась раскиданной по всему небу.

И тут начался кромешный ад…

Комментарии

1) “…я видел… огни на площадке десантирования, я предположил, что это наша зона выброски…” – наводчики прыгали первыми, опережая основной отряд воздушного десанта примерно на час (команды наведения приземлились между 00.10 и 00.20). Их задача заключалась в том, чтобы обозначить места приземления радиолокационными маяками “Эврика”, а также выставить световые знаки в виде буквы “Т”.

2) “…Когда загорелся красный свет, я дал команду приготовиться к прыжку, так что, когда самолет стали прошивать пули, и пилот внезапно дал зеленый сигнал, я прыгнул...”– после пересечения Ла-Манша летчики включили красные огни над дверями. Это был сигнал парашютистам: “Встать и пристегнуться”. Огни поменялись на зеленые, когда пилоты решили, что они приближаются к местам высадки. То был сигнал: “Пошел”.

3) “…при раскрытии парашюта был такой рывок, такой удар от набегающего потока…” – большинство команд покидало самолеты на слишком малых высотах и слишком больших скоростях. Шок при открытии парашюта был сильным.

4) “…Каждый должен был подготовиться психологически, чтобы совершить этот прыжок…” – десантников тревожили не столько предстоящие бои, сколько возможность оказаться в ситуации полного бессилия и безнадежности. Когда самолеты крутились, вертелись, то поднимались вверх, то опускались вниз, парашютисты беспомощно катались по полу вперемежку со снаряжением. А в это время пули прошивали насквозь и крылья, и фюзеляж. Через открытую дверь солдаты могли видеть трассирующие пули (из шести немецких пуль лишь одна была трассером), образующие изящные, медленно плывущие по небу арки: оранжевые, красные, голубые, желтые. Они пугали, но и одновременно завораживали своей красотой.

5) “Господи Иисусе! Давай, пошли!” – парашютисты знали, что внизу враг, но еще никогда у них не было такого страстного желания покинуть самолет.

“Наш самолет подкидывало и трясло как на ухабах, - говорит рядовой 508-го полка Дуэйн Бернс. – Я слышал, как пулеметные очереди стучали по крыльям. Трудно было устоять на ногах, солдаты падали и тут же вставали, некоторых рвало. Нас, конечно, на учениях ни к чему подобному не готовили”.

На тренировках пилот, прежде чем включить зеленый огонь, сбрасывал скорость и задирал хвост самолета. Но не этой ночью. Летчики, напротив, резко набрали обороты, и самолеты начали скатываться вниз.

6) “Послушай – ты остаешься в самолете, ты не прыгаешь!” – четверо солдат в 505-ом полку, двое в 508-м и по одному в 506-ом и 507-м отказались прыгать. Они предпочли понести серьезные дисциплинарные взыскания и подвергнуться общественному порицанию.

7) “Еще немного ниже, и парашюты нам уже ни хрена не понадобятся!” – некоторые самолеты летели очень низко, рядовой 508-го полка Джон Тейлор помнит, что ужаснулся, когда подошел к двери: “Нам здесь нужны не парашюты, а раздвижная лестница”.

8) “Надо набрать высоту! Им не спрыгнуть на такой скорости!” – со всех сторон виднелись прожекторные лучи, трассирующие пули и всполохи взрывов. Пилот Сидни Юлан из 99-й эскадрильи говорит: ”У меня во рту была жвачка. Она моментально высохла – так мне стало страшно. Казалось совершенно невозможным пролететь через эту стену огня. Но другого выбора не было, как и пути назад”.

Оставалось только набрать скорость, что многие и сделали. Пилотам полагалось снизить ее до 90 миль в час, чтобы уменьшить шок для парашютистов. Но при такой скорости на высоте 180 м самолеты превращались в желанную цель для немецких зениток. Поэтому пришлось запустить моторы на полные обороты и на 150 милях в час либо уходить к земле до 90 м, либо подниматься на 600 м вверх. Машины крутились, разворачивались, швыряя своих пассажиров и грузы. По ним стреляли из автоматов, били 20-мм и даже 88-мм снарядами. Пилоты видели, как “С-47” проносились то справа, то слева, снизу и сверху. То тут, то там возникало пламя подорванного самолета. Люди не понимали, где находятся, знаю лишь, что где-то над Котантеном.

9) “…не думаю, что это правильный отзыв, солдат. Говорю “вспышка”, отвечай “гром”…” – “флэш” (“вспышка”) и “т/сандер” (“гром”), а также “уэлком” (“добро пожаловать”) – пароли и отзывы для союзных войск в день “Д”. Слова подобраны с тем расчетом, что немцы обязательно бы произнесли их с акцентом. Еще одним средством связи был “сверчок” – небольшая трещотка с характерным звуком двойного щелчка.

Когда капитан Чарльз Шеттл из 506-го пока раздал позывные, к нему подошел доктор Замуэль Файлер, полковой дантист, вызвавшийся добровольцем идти в атаку с первым эшелоном. Он был немецким евреем, сбежавшим из Берлина в 1938 г. Доктор спросил:
- Капитан Шеттл, ват ду ай ду? (Что я должен делать?)
- Док, - ответил Шеттл, - когда вы высадитесь, не открывайте рта. Возьмите с собой несколько “сверчков” и при любой встрече щелкните два раза.

Кстати, в известном фильме “Спасая рядового Райана” отзыв и пароль перепутали местами.

10) “Тренер? Сэр, я – Холл, сэр. Я был в баскетбольной команде…” – Винтерс действительно сколотил и затем успешно тренировал баскетбольную команду 506-го полка.

11) “Грузовой контейнер?” – грузовой контейнер, который вешался на ногу, американцы переняли от англичан. В день высадки все, кто мог его потерять, благополучно потеряли.

12) “Сорвало потоком, сэр, а с ним мою радиостанцию и батареи…” – координацию маленьких неуправляемых групп парашютистов могла бы существенно улучшить радиосвязь. Но аппаратура была либо разбита, либо утеряна во время приземления, а та, что сохранилась в целостности, работала неудовлетворительно. Рация СКР-300 (SCR – Signal Corps Radio) американской службы радиосвязи весила 15 кг и действовала в радиусе 8 км лишь в идеальных условиях. Более удобная СКР-536 весила всего около 3 кг (ее прозвали “уоки-токи”, потому что она позволяла одновременно идти и разговаривать), однако, принимала и посылала сигналы только на расстоянии до 1,5 км. И ту, и другую легко глушили немцы.

13) “Из “А”, сэр. Полагаю, один из нас попал в чужую зону выброски, сэр?” – сумятица и смешение подразделений происходили по всему Котантену. Роту “Е” 506-го полка разбросало от Карантана до Равеновиля на расстоянии 20 км. Десантники из 82-ой дивизии оказались в районе высадки 101-ой, и, наоборот. Во время учений парашютисты отрабатывали сбор по следующей схеме. Десантники, первыми покинувшие самолет, идут вперед по его курсу, те, кто выбрасывался посередине, остаются на месте, последние – возвращаются. На тренировках это получалось. В ночь начала сражения следовать принятой схеме удавалось немногим.

14) “Правда, у этих парней из 82-ой при себе винтовки…” – имеется в виду полуавтоматическая винтовка М1 “Гаранд” калибра 7,62 мм с восьмипатронным магазином. Она имела механический затвор, длину 110,5 см, массу 4,3 кг, дальность прицельной стрельбы 550 м. Дополнялась штыком, крепившимся под стволом, приклад укреплялся механической пластиной.

15) “Мы примерно в семи километрах от нашего объекта, а захватить надо через четыре часа…” – манипуляции Винтерса с ширинкой объясняются просто. В набор “спасательного комплекта” (на случай если человек потеряется или попадет в плен) входили самые разные предметы, как то: напильник, который можно было вшить в гимнастерку, шелковый шарф с картой Франции, таблетки для очистки воды, французские франки, напечатанные правительствами США и Англии при громких протестах Де Голля, а также латунная брючная пуговица. Ее намагнитили, и она могла служить миниатюрным компасом, если ее поставить на булавку. Именно с ее помощью Винтерс определили направление движения. Местоположение выяснил Карвуд Липтон, разобрав в лунном всеете надпись на придорожном столбе.

16) “Насыпная дорога номер два, плацдарм “Юта”…” – в первый день десантирования 101-ой воздушно-десантной дивизии, несмотря на объективные трудности, все-таки удалось, взяв под контроль насыпную дорогу и захватив выезды с побережья, установить связь с 4-ой пехотной дивизией морского десанта, высаживавшейся с плацдарма “Юта”.

17) “Немцы затопили поля вокруг…” – немцы действительно затопили поля, отчего насыпные дороги приобрели первостепенное значение. Роммель распорядился открывать при высоком приливе шлюзы в устье реки ниже Карантана и закрывать их при отливе, чтобы затопить долину. Над водой выросла трава, и аэрофотосъемка не могла зафиксировать подготовленную ловушку. Глубина небольшая, но достаточная для того, чтобы перегруженный парашютист захлебнулся. В 82-ой вдд в день “Д” утонуло 36 человек. В воде также пропадало сбрасываемое снаряжение и боеприпасы.

18) “Потому что я макеты изучал, ясно?” – см. комм. 1.25.

19) “Кому нужны припасы или патроны, самое время взять…” – в день высадки мертвые парашютисты реально помогали живым оружием и патронами.

20) “Корабельная артиллерия…” – обстрел береговых укреплений с кораблей, который предварял налет авиации союзников, начался примерно в 5.36. Десантники наблюдали за бомбардировкой и артобстрелом в тылу противника. Снаряды рвались между ними и береговой линией, некоторые пролетали над головой.

21) “Он только что узнал, что его брат…” – Гарнье рвал и метал, поскольку узнал, что его брат погиб под Монте-Кассино. Ветеран позже признается, что в этот день дал клятву “Уничтожить каждого фрица, до которого сможет дотянуться”. Именно в Нормандии он и заработал свою кличку Wild Bill.

22) “Фольксдойче…” – Гитлер призвал всех истинных арийцев, проживающих за рубежом, внять зову крови и вернуться на родину, на землю отцов, чтобы исполнить свою историческую миссию.

23) “Да не очень. Девяносто процентов личного состава пока неизвестно где…” – из 6500 парашютистов, доставленных в день “Д” на 432 самолетах, в назначенный час близ объектов 101-ой дивизии собралось приблизительно 1100 человек. К полуночи первого дня десантирования их численность увеличилась до 2500. Из всей роты “Е” под началом Винтерса набралась лишь дюжина бойцов.

24) “А лейтенант Михэн?” – Винтерс не знал, что его командир погиб. Лейтенант Томас Михэн и штаб роты летели на ведущем C-47 в группе 66. Самолет насквозь прошили пули, и он стал крениться на правую сторону. Пилот идущего за ним борта Фрэнк Дефлита помнит, как “зажглись посадочные огни, и было похоже, что ему удастся сесть, но вдруг он врезался в изгороди и взорвался; в живых никого не осталось”.

25) “Цигареттен?” – сцена расстрела пленных не показана. Создатели фильма не стали делать этого по нескольким соображениям. Во-первых, Рональд Спирс до сих пор жив. Во-вторых, из роты “Е” никто воочию казни не видел. Вполне возможно, что пленных уничтожил не Спирс. Тема эта развивается и в следующих сериях, однако, отдельные случаи расстрелов сдавшихся немцев, несомненно, имели место – у парашютистов не было ни времени, ни сил содержать военнопленных.

26) “Как думаешь – рота “Е” сможет справиться с ними?” – майор Стрейер не знал, что в роте “Е” едва насчитывается дюжина бойцов. Противник же впятеро превосходил отряд Винтерса и обладал отлично подготовленными позициями.

27) “Установим огневое прикрытие, и под его защитой будем решительно прорываться двумя отделениями из трех…” – в распоряжении группы Винтерса был один легкий пулемет, два автомата, два пистолета пулемета “Томми”, и пять винтовок. У засевших на батарее немцев помимо ручного оружия были тяжелые пулеметы и минометы.

28) “Давай, Бак!” – Винтерс разделил свою группу пополам, отдав командование вторым отрядом “Баку” Комптону, лейтенанту. Граната, которую он кинул в расчет пулемета MG-42, разорвалась в воздухе, засыпав немцев осколками. Когда вражеские солдаты стали убегать через поле, граната попала одному фрицу прямо в голову. Впрочем, не все броски ему удавались, см. ниже.

29) “Граната! Джо, уходи! Уходи, Джо!” – Джо Той действительно дважды за ту атаку “посидел” на гранате (первый раз это была брошенная врагами “колотуха”, второй раз Комптон уронил “ананаску” в гущу своих). Оба раза обошлось без каких-либо серьезных ранений.

30) “Что, забыл свой сраный “Люгер”?” – и капрал Хублер, и Маларки мечтали заполучить “Люгер”. Драматическая история получила продолжение в серии “На изломе”.

31) “У тебя все будет хорошо, Попай.” – Липтон сыпет на рану сульфидин, антисептик.

32) “Как думаешь – это билет домой?” – вопреки первоначальному впечатлению Попай Винн вовсе не собирается домой. Позже, он сбежит из госпиталя, чтобы вместе с ротой “Е” принять участие в голландской операции.

33) “Около 20-ти мы перебили, так что…да, похоже, еще около 40 осталось…” – на самом деле, лейтенант Ричард Винтерс со своим отрядом уничтожил 15 немцев, неизвестное число солдат ранил, а 12 взял в плен.

34) “Неплохо ты тут устроился, Никс.” – на самом деле, танки “Шерман” появляются вовсе не случайно. В серии это не показано, но после ликвидации батареи оставшиеся в живых немцы продолжали вести огонь из живых изгородей, окружавших поместье Бреку Мано. Приблизительно в 12.00 с побережья прибыли два танка “Шерман”. Винтерс забрался на башню одного из них и передал командиру экипажа, чтобы тот обстрелял растительность и постройки. Танкисты охотно согласились – для них это была первая возможность проверить вооружение в бою (пулеметы 12,7 мм и 7, 62 мм, а также 75 мм пушка).

35) “Если он из округа Ланкастер, то вполне возможно из меннонитов…” - меннониты - ветвь протестантизма (названа по имени основателя Менно Симонса).

36) “И если, когда-нибудь мне доведется снова увидеть родину, я дал клятву Господу и себе найти где-нибудь тихий уголок земли и провести остаток дней моих в мире и спокойствии…” – желание Ричарда Винтерса исполнилось в 1951 году, он купил ферму в южной части центральной Пенсильвании, где живет и поныне. Сейчас ему 86 лет.