Про Евгения Ройзмана. Часть вторая

15.09.10 14:04 | Onepamop | 360 комментариев » »

Знаменитости

С Евгением Ройзманом встретились в музее Невьянской иконы, что расположился в соседнем с Фондом «Город без наркотиков» здании. Воскресный день, в музее пусто, только смотрительницы тихонько обсуждали какие куда поставить банкетки и которой высоты стол будет удобнее посетителям. Светлое полированное дерево, старинные карты, иконы в окладах и без. Красиво. Честное пионерское — очень красиво. Я бы даже сказал — иррационально красиво. Жаль, я в этом не понимаю практически ничего.

Полистал книгу отзывов. Со всего мира люди приезжают. Много тёплых слов. И уютно как-то внутри. Чувствуется — с пониманием делали. Как для себя. Огромная библиотека. Даже две. Добротные стеллажи производства «концлагерной» столярной мастерской. Книги очень разные, много узкоспециальных по истории религии, искусства, какие-то удивительные справочники по иконописи, замысловатые обрезы, старинные переплёты. Предмет для зависти.


Садимся пить чай с сухариками и сыром. Про Тупичок, для которого и был написан это материал, Ройзман, конечно, в курсе. Набираюсь смелости и без предисловий перехожу к наиболее волнующим вопросам.

- Евгений Вадимович, скажите — Вы бандит?

Вместо пространного ответа Ройзман достаёт откуда-то из секретного архива пяток отпечатанных на принтере листов с убористым текстом. Справка, составленная сотрудниками МВД, изучавшими деятельность Фонда легальными и не вполне легальными оперативными методами. Каким-то сбивчивым, немилицейским языком перечислены основные этапы большого пути лично Евгения Ройзмана и Фонда: от умышленного убийства и изнасилования до незаконной огранки изумрудов и торговли антикварными иконами. Изумруды, почему-то отягощены предварительным тайным сговором с руководством РПЦ.

Справка, понятно, секретная. Многие, в том числе и в прокуратуре, об этой «липе» знают всё аж с 2002 года. И, что характерно, никаких мер не предпринимают. Даже наоборот — поддерживают контакты и осуществляют совместные операции. Это, считаю, очень странно. Так вот и живёт Евгений Ройзман записным бандитом. С «липовым» документом. А чтобы ловчее антикварными иконами спекулировать — специальный музей открыл.

- А небезызвестные «уралмашевские» — с ними-то контакты есть?

- Есть, есть конечно. Я ж на Уралмаше вырос. В школу ходил, вместе учились. Так что с детских лет я с ОПГ по рукам и ногам связан. И поддержали они нас в своё время. Про это в моей книге не раз написано, странно, что этот «секрет Полишинеля» до сих пор кому-то интересен. Если и так непонятно — вот цитата из книги:

«Когда прозвучали уралмашевские фамилии, менты обрадовались, бросились во все СМИ и уверенно обозначили: «Это Уралмаш. Бандиты вздумали с наркотиками бороться», и несколько лет носились с этой темой, как с писаной торбой. Хотели опорочить Фонд. Дескать, Фонд с Уралмашем. В результате оказали Уралмашу неоценимую услугу – теперь вся страна знает, что Уралмаш борется с наркотиками. А Фонду оказали еще более ценную услугу – помогли создать грозное имя. Теперь наркоторговцы по всей России уверены, что за Фондом стоит Уралмаш.»

Ройзман смеётся, а я, на всякий случай, перебираю в уме своих одноклассников. Вдруг пригодятся.

- Евгений Вадимович, извините за прямоту, но всё же непонятно — Вы своими действиями мешаете или даже здорово вредите разного калибра людям. Отбираете у них нажитое непосильным трудом. Травите. Публикуете отчёты об их незаконных действиях. Даже в тюрьму их сажаете. Как они вас терпят, почему до сих пор не подошли к решению вопроса радикально?

- Представь ситуацию: я в этом городе родился. Я здесь вырос. И те, кто со мной работать начинали и продолжают — тоже. Как меня можно всерьёз напугать? Ну пробовали, конечно, угрожать адресно мне и моей семье. Ходил в бронежилете, было дело. Но тут надо понимать: если угроза внятная, всяким здравым человеком будут предприняты адекватные меры для её нейтрализации. Думаю, серьёзные люди это понимают.

А чисто психологически — даже и страха нет. Есть оглушающее чувство собственной правоты, упрекнуть мне себя не в чем. Ещё раз повторю — это моя страна. И если мне и моим детям грозят какие-то нарколыги и барыги — неужто я должен брать детей в охапку и бежать? Нет. Я не хочу мою страну отдавать наркоторговцам. Никогда такого не будет. Пусть лучше себя поберегут.

- Анонимно угрожают?

- Да, но это просто несерьёзно. Если не знаешь, расскажу. Наркоторговцы — люди очень бздлявые. Как так? Да очень просто. Наркоторговля — это ж даже не идея. Террористы, например, могут отдать жизнь за идею. Пусть сумасшедшую, но идею. А у этих нет никакого стержня. Держаться им не за что. Самые опасные среди них — завязанные на наркоторговлю менты. Эти действительно могут нагадить, без смеха. Боятся потерять всё, потому и сопротивляются отчаянно. Используют что угодно — власть, насилие, коварство, любые пути.

Нас часто упрекают в «недопустимом пиаре». Как выборы какие — сразу команда «Фонд мочить!» Ну обидно людям из политических и околополитических кругов, что нас все горожане в лицо знают. И не только в Свердловске. А у нас какой пиар? То нарколыг «приделали», то пожары потушили, то людям чем сумели помогли. Говорят, на таком пиариться нечестно. Что на это сказать — приезжайте к нам, работайте, будет и у вас пиар. Больше нас сделаете — больше пиара будет. Что-то не едут. Работать ведь придётся.

- Евгений Вадимович, что сейчас происходит с наркотиками в стране?

- Наркотики — это эпидемия и катастрофа. После алкоголя — самая главная проблема России. И у неё есть огромный потенциал роста. Если приблизительно и на пальцах — пока разрыв пятикратный. 100.000 наркосмертей против 500.000 алкосметрей. Ежегодно. Наркотики пока что просто подороже и менее доступны широким слоям населения. Алкоголь берёт массовостью, а наркотики затягивают мощнее.

- Есть ли необходимость в введении градаций наркотиков? Ну вот, например, в Голландии различают марихуану и героин, к разным классам относят.

- Вообще-то нет. Попозже заедем с тобой на Изоплит, сам в карантине узнаешь наркотик ли трава. Удивишься, но все там находящиеся начинали именно с травы. Нарколыжье присловье есть — «анаша-анаша, сушит мОзги не спеша». Не надо никаких градаций — дерьмо, оно и есть дерьмо. Неужели так интересно начать разбираться в сортах этого «продукта»? Ну вляпался ты на улице ботинком, правда ведь интересно в чьё именно — кошачье, собачье или человечье? Лучше ведь просто не наступать.

На дворе воскресенье, в Фонде кипит работа. Постоянно звонит телефон, на компьютере то и дело обновляется экран с сообщениями. Сообщения граждане присылают на пейджер. Номер 002 известен всему городу. Обычно пишут где, во сколько и чем торгуют. Адрес, квартира, фамилия и приписка: «торгуют постоянно, круглые сутки».

Люди просят помочь остановить эту мразь. У Фонда целая армия своих, самых надёжных информаторов — от бывших наркоманов до сотрудников таксопарков. Все данные споро обрабатываются и систематизируются. При желании правоохранительных органов, вся информация направляется им, никто не делает из неё секрета. Но чаще приходится таки надеяться только на свои силы. Каждая операция Фонда — одновременно милицейская или ФСБшная. Как так получается?

Фонд:
- Парни, давайте поработаем, мы нашли закупщика под цыган.
Менты:
- Мля, у нас бензина нет и денег закупных тоже.
- Ждите…
- Мы собрали деньги, поедем на нашей машине. Работаем?
- Ну, заезжайте..

По итогам приложенных усилий обычно звучит слово «приделали». Приделали — это когда собран мешок доказательств с довеском, барыга «принят» с мечеными деньгами, товаром и свидетелями. All inclusive, в общем.

- Каждую такую операцию мы снимаем. Это бывает неприятно, бывает и опасно, но снимать надо. Эти съёмки очень правильно публиковать. Кто торговал, кто покупал, кто прикрывал, кто крышевал — смотрите. Поначалу публика выла — дескать, это нанятые актёры. Да, говорим, действительно. А цыган мы из театра «Ромэн» пригласили!

Было так. У таджика Шуры, чтобы закрепиться, закупились несколько раз. И когда уже собирались задерживать, он поменял схему. Деньги говорит отдашь молодому в магазине "Калиновский" на улице Энтузиастов. Закупщик отдал деньги молодому, из поля зрения его уже не выпускали. Дождались когда молодой "Оятулло Давлятшоев 89г.р." встретился с Шурой. И на отходе задержали. В кармане 55 грамм героина. Взвыл. Клянус, не моё, сам хотел в милицию идти сдаваться! И горько рыдал. И еще тётка из магазина выскочила за него заступаться.- Ну и что, — говорит — что таджик? Зато человек хороший!

Действительно оказался хороший, потому что назвал адрес Шуры (Кенчаев Алимахмад 62г.р.). На адресе Бебеля 148-98 оказалось три таджика. И бабушка старушка. Которая сдавала комнату таджикам, а проживала в соседней. Когда в дверь постучали, бабушка пошла открывать. На подходе к двери ее перехватили таджики. Отняли ключ и закрыли ее в туалете. Когда двери вынесли кувалдой, и таджиков постелили, выяснилось что все таджики обделались. Всмысле обосрались. Видимо потому что туалет был занят, там бабушка сидела. Она единственная не обгадилась. Вздохнула грустно и говорит — Вы у меня уже третьих квартирантов забираете.... А запах в квартире ужасный. Что вы хотели, три таджика обосрались одновременно, как синхронные пловцы. А умный Малёнкин увидел дезодорант, и давай пшикать, работать стало невозможно. Фу — фу — фу.
Из сводки за 9 сентября сего года

Сейчас в нашем архиве точно есть больше 700 часов оперативных съёмок. 3.000 операций. Мы можем выдернуть из архива любую информацию по любому событию десятилетней давности. Это ж факты, они не устаревают. База данных у нас действительно могучая. Больше чем у ФСБ и ФСКН. Постоянно пополняется новыми, свежими данными, лицами, съёмками, фотографиями, адресами.

Мы практически в реальном времени знаем что и где. Разумеется, делимся информацией с правоохранительными органами. Для примера: по Екатеринбургу в этом году поступило 39.665 сообщений. Для сравнения по Кургану — всего 8. Последнее, от 14 января сего года. Торговали на улице Савельева, 6. А по улице Ленина в Екатеринбурге — 388 сообщений. Например, по Ленина, 40 — барыжат круглосуточно. Город Каменск-Уральский. Опять улица Ленина, теперь дом 8. Первый этаж. Торговля идёт прямо из бронированного окна. Суёшь денежку в маленькое окошечко, открывается окошко побольше, тебе выдаётся набор из маковой соломки, ацетона — в общем, весь комплект. Все всё знают, торгуют белым днём, начальнику местной милиции — побоку. Надо бы ему «помочь». Работаем по этим сигналам.

- Есть ли у Вашей организации аналоги?

- Аналогов у Фонда нет. Ни у нас, ни за рубежом. Иностранцы периодически обращались за советом, приглашали на всякие семинары, но я не езжу больше. Надоело, да и здесь дел невпроворот. Но если кто-то приходит по вопросам создания такого Фонда у себя в городе — помогаем всем, чем можем. Хотя бы советом. По наркотикам ведь если начинаешь работать честно (а по другому никак нельзя) — всё получается. И немедленно начинаются конфликты, появляются враги: нечистоплотные политики, медики, менты. Что касается нас — мы работаем честно, потому ничего и не прилипает. Без затей, конечно, но иного пути нет. Только начисто. Когда мы начинали — это было революцией и восстанием. Сейчас стало потише, но значительно прибавилось рутинной работы — каждодневной, кропотливой и нудной.

- Что было бы правильно сделать для борьбы с наркоторговлей в национальных масштабах?

- Считаю, что необходимо скорейшее введение жёсткого визового режима со всеми нашими наркопроизводящими соседями, в первую очередь — с Таджикистаном. Ужесточение наркостатей в УК тоже необходимо. За торговлю — пожизненное заключение и обязательная конфискация имущества. Чтобы человек, решивший торговать наркотой, заехал бы на нары, а если улыбнётся ему из тюрьмы на волю вернуться — чтобы возвращался на правах БОМЖа. Введение ответственности за употребление тоже мощнейший сдерживающий фактор. И принудительное лечение обязательно. По типу ЛТП. Но чтобы был выбор — в тюрьму или лечиться. Многие выберут лечение. Правозащитники, конечно, взвоют. Но пока что-то молчат. Видимо, 100.000 граждан ежегодно — нормальная для них цифра. Терпимая.

На стенах кабинета фотографии и картины. Все разные, но две выделяются особенно. Неизвестных кистей работа, но тщательно, с любовью выполнена: портреты граждан Ройзмана и Кабанова. С решётками на переднем плане. Говорят, не имеющие национальности братские цыгане заказали. Диптих так и назвали «Цыганские грёзы». Если присмотреться, становится понятно — граждане Ройзман и Кабанов как бы заглядывают в камеру к уже «приделанным» цыганам. Смешно получилось. Духовно и про жизнь.


- А как у вас в городе дела с «преступностью, не имеющей национальности»?

- Пока что не очень. Таджики, цыгане и азербайджанцы явно лидируют. С большим отрывом. А вот армяне и грузины приняли решение этим дерьмом не мараться. И за своими следят. Да, таджики возят и продают. Азербайджанцы возят и продают. А грузины и армяне — нет. За всё время — только двоих поймали. Да и то, стоило делу закрутиться, сразу же появились у нас представители соответствующих диаспор с предложением самостоятельно навести правопорядок. И таки навели. Среди своих. Ругались потом, рулились долго. Но в итоге постановили — не связываться с этим наркодерьмом.

Бывает и по другому, конечно. Спешат на выручку «приделанным». Встретились, поговорили. Разговоры очень простые: приехал за человека его соотечественник впрягаться. У него сразу интересуются — понимаешь, что ты сейчас за барыгу впрягаешься? Да я, говорит, не впрягаюсь, так, по деньгам хотел вопросы порешать. Должен он нам. И не впрягся. Съехал с темы.

Барыги ж не люди. Если кто-то попался — начинают друг друга наперегонки сдавать. Заехавшие на Изоплит всю подноготную этого бизнеса знают досконально. Торгаши, конечно, хитрят. Разрабатывают схемы с закладками, с паролями и явками, с бегунками. Есть прямо новаторы и рационализаторы. Один умелец, например, героин возил в баке КАМАЗа. Растворил больше 200 килограммов в соляре. Выпаривал понемногу на дому, продавал. «Хлопнули» и его.

- А русские?

- Есть, конечно. Особенно много молодых русских парней по притонам гниют. Знаешь, в таких притонах-винтоварнях часто встречаются очень красивые или бывшие когда-то таковыми девчонки. Как они туда попадают? Да просто. Приходят из интересу или со знакомыми за компанию. Они могут и не употреблять ничего, но трудящиеся винтовой «лаборашки» красавицам винта в напитки подливают. Сначала понемногу. Дев начинает маленько таращить. Сила воли и самоконтроль ослабевают. Потом дозу чуть увеличивают. И пошло-поехало. Через несколько раз девчонка «подсела». А дальше всё и вовсе без прикрас. В газетах их образ жизни называется «сексуальным рабством», а на самом деле это просто грязная групповуха за вонючую дозу. Собрались нарколыги, винтом двинулись, либидо подпрыгнуло, а тут и девки рядом, готовые на всё. Русские красавицы.

Современные русские ведь во многом равнодушны. Это хуже всего. Как говорится — «Бойся равнодушных — они не убивают и не предают, но с их молчаливого согласия существуют на земле предательство и ложь». Окурки в окошко, фантики в форточку, корысть, эгоизм — это же наше, родное. Чему удивляться, что у нас и милиция такая же — она ведь из нас же и набрана. И, что интересно, равнодушным выжить сложнее всех.

- Цыгане и таджики чем-то выделяются?

- По цыганам у нас целая огромная база данных. Да просто в книге почитайте, там про них много интересного. Странная какая-то особенность с ними наблюдается: сами торговцы-цыгане практически не употребляют. А вот их дети — почти поголовно. Таджики тоже и возят и торгуют. Мост через реку Пяндж сильно способствует наркотрафику. Это, без дураков, национальный бизнес в Таджикистане. При СССР «международную» наркоторговлю душили, а с началом смутных девяностых всё запустили. Начни сейчас против Таджикистана действовать, гайки заворачивать, так они сразу повернутся лицом к США. Там уже большая политика, не до частностей с наркоторговлей.

- Где находится граница наркомании?

- Да всё просто. Употребляешь наркотики — наркоман.

- А трава?

- Трава — наркотик. Наше мнение — такое. У наркоманов, конечно, оно другое. Иногда они доверчиво рассказывают про сплав культуры, музыки и природы. Целые фестивали проводят. Ну что можно сказать — культура говнокурения многим близка. Мы всех примкнувших так и называем — «говнокуры». Да чего я тебе рассказываю — поехали на Изоплит, сам и расспросишь. Если тебе что-то снять надо — снимай.


...Про посёлок с чудовищно романтичным название Изоплит я знал не много. В основном, слышал такое: там расположено некоторое заведение, полное совсем конченых наркоманов. Заведение, говорят, похоже на психушку, тюрьму и дисбат одновременно. И называют его в народе соответствующим образом — «концлагерь». О нём — в следующей части этой необычной истории.


Для интересующихся:

Личная страничка Евгения Ройзмана

Сайт Фонда

Группа Вконтакте

Видеоканал Фонда на youtube

Помочь делу