Клим Жуков. И восьмая серия – это битва при Молодях, которая будет продолжаться – ну, там 20 минут, условно, подготовка и 30 минут битва. Тут – я специально засекал: 55 минут – 7,5 минут царь в разных позах молится, и собственно про битву – я тоже специально засёк – 4 минуты 51 секунда, из которых почти 40 секунд через всю битву вот так идёт сумрачный поп с кадилом и кадит, на заднем плане Маковецкий бубнит молитвы. Это битва при Молодях.
Причём как это всё начинается: царь внезапно выяснил... ну понятно, вокруг Малюта Скуратов бегает, а царь страдает. Во-первых, он выяснил, что все воеводы, которые хоть чем-то могут командовать, или казнены, или сосланы уже в Гулаг, т.е. никого вообще...
Д.Ю. Угу, что-то это мне напоминает.
Клим Жуков. Вообще никого не осталось!
Д.Ю. Что-то мне это напоминает уже. Армия обезглавлена.
Клим Жуков. Да, причём настолько мощно, что... царь просто начинает вспоминать хоть какие-то знакомые фамилии – говорят: «А всё, этот убит, этот убит тоже». - «А этого-то почему убили?» Малюта говорит: «А я не знаю, это до меня ещё убили». Говорит: «Воротынский Михаил Иванович!» Говорит: «А, измена же на нём – в застенке». Т.е. Воротынский поехал на битву при Молодях – внимание! – прямо из застенка, куда он попал без суда и следствия.
Д.Ю. «Где Рокоссовский?» - «В застенке». – «Ведите».
Клим Жуков. Без суда и следствия – это даже сказано: «Не помню суда над ним». Он говорит: «Ну, мало ли – суда, не суда...»
Д.Ю. А сидит.
Клим Жуков. Сидит, да. Застенок причём выглядит натурально как клетка в околотке, т.е. это просто в подвале вот такая металлическая клетка и там навалены просто люди вот так вот.
Д.Ю. Ой, господи...
Клим Жуков. Т.е. никогда такого не было, и вот опять. И туда приходит, и прямо вот Воротынского, всего даже не избитого, а просто отпизженного, в каком-то говне, в грязи, немедленно говорят: «Всё, будешь командовать армией!» Он говорит: «Господи, слава Богу! Давайте, всех татар сейчас на клочки порву!»
1570-1571 год – Воротынский создаёт «Боярское уложение о сторожевой пограничной службе» - первый Устав пограничных войск РФ вообще-то, и делает это не в застенке, он находится на окском рубеже, где он провёл вообще почти всю свою военную карьеру. Не только там, конечно, но там очень большую её часть – ан нет, однако, из застенка приехал.
Причём дальше начинается, опять же, военный совет, и с кем военный совет держит царь по поводу Молодинской битвы? Да фактически опять же со Скуратовым. Ну кто такой Скуратов? Скуратов-Бельский, конечно, стал уважаемый человек году к 1569-му после, собственно, похода на Новгород, и т.д., но это, условно говоря, был начальник тайного сыска, он в смысле как военачальник, у него был потолок – это комроты, т.е. сотенный голова, откуда, собственно говоря, его и вытащили – его же взяли ко двору из сотенных голов. Ну т.е. он может командовать сотней, ну двумя сотнями – всё, ну какой может быть с ним военный совет, ну вы чего, серьёзно?
Д.Ю. Взводных ещё позовите.
Клим Жуков. Да, вы давайте ещё коня позовите. Передовой полк – мне, конечно, очень понравилось, лично мне это страшно приятно – повелели дать воеводе Жукову из Рязани.
Д.Ю. Правильный подход, да!
Клим Жуков. Жуков-Самолва – докладываю: такого человека не было, совсем.
Д.Ю. Зачем это?
Клим Жуков. Передовым полком командовал опричник Дмитрий Иванович Хворостинин и Андрей Петрович Хованский вторым воеводой.
Д.Ю. Я обе фамилии знаю, это известнейшие люди, исторические личности – вы куда их дели, блин? Ну что это за херня?!
Клим Жуков. А вот, а Хворостинина почему-то в кино сериально закинули на полк правой руки вместо Никиты Романовича Одоевского и Фёдора Васильевича Шереметева – этих обоих просто вообще нет.
Д.Ю. А это нахера? Ну зачем это всё?
Клим Жуков. Сторожевой полк справедливо достался... «Колычеву дадим,» - говорит Иван Грозный. «Колычеву» - какому Колычеву? Этих Колычевых же было просто как...
Д.Ю. Who the fuck is Kolychev?
Клим Жуков. Т.е. сказать «Колычев» - как сейчас сказать «Петров». Достался он Василию Ивановичу Умному-Колычеву, вообще-то – вот это так, а не просто какому-то Колычеву. Т.е. Колычев – это должен быть поименован, если уж вы официально на военном совете: какой – Василий Иванович Умной-Колычев, потому что мог бы быть Василий Иванович просто Колычев – это был бы другой человек. Царь-батюшка, а вы, собственно, кого в виду имели?
Д.Ю. Ну это же важно, в конце концов, кого как зовут! Даже ударение важно, где в фамилии стоят. Блин!
Клим Жуков. Да, причём, например, при нём же был вторым воеводой Иван Петрович Шуйский – его вообще... Нашим кино-дятлам невозможно объяснить, что есть командир полка, есть замком, ну всегда у начальника должен быть заместитель, потому что на войне же его могут, например, убить, или он может упасть с коня и сломать себе хвост, а командовать-то кто будет? Фу...
На вопрос Малюты-Сухорукова: «А большой полк кому?» царь отвечает: «А большой полк ещё собрать надо!» Вот с этого места я мог только выть: только что царь-батюшка сам сказал, что главкомом будет Воротынский – давайте подумаем, а кто возглавит большой полк?
Д.Ю. Непростая задача.
Клим Жуков. Я считаю, тут нужно быть прямо или Эйнштейном, или Эпштейном, или Эйзенштейном, чтобы догадаться, кто будет командовать большим полком. Надо очень крепко подумать!
Почему Малюта на военном совете может быть? Я понял: только по одной просто причине – только Малюта помнит, кого уже расстреляли, а кого ещё по ошибке не расстреляли.
Д.Ю. Может доложить.
Клим Жуков. И вот поэтому, да, он незаменимый человек фактически.
Дальше схватили думного дьяка – давай, чтобы писал письма, телеграммы всем отбивать. И вот когда писец принялся писать телеграмму во – внимание! – казачье войско Донское, я просто чуть не упал под лавку, потом я мог только хрипеть и кусаться, даже уже не выть, потому что так я вижу Мишку Черкашенина в кольчуге, в погонах есаула какого-нибудь, с таким усом и чубом из-под шлема.
Тогда не было такого даже понятия, даже слова такого не было – войска Донского. Спасибо не написали «во Всевеликое войско Донское», просто земный вам поклон! Потому что казаки на Дону – это не было войско, это были вольные казаки, им нельзя было... Да, там царь приказывает явиться, войска... Ничего им нельзя было вообще приказать, это были вольные люди, которые находились за границами государства. Их можно было попросить.
Д.Ю. Вдруг вам это интересно?
Клим Жуков. Да. Вот Мишке Черкашенину легендарному это оказалось интересно, и он в самом деле то ли тысячу, то ли две казаков приволок с Дона, это правда было так, но они невоеннообязанные.
А вот военнообязанных городовых казаков почему-то, опять же, за весь фильм не упомянуто ни одного, ни единым словом. Т.е. там есть только стрельцы и какие-то воеводы, т.е. кроме них, видимо, совсем никого не было.
А где дворянское ополчение? Вот самая главная вообще по численности сила русского войска – это дворянская милиция, на создание в стройном, отрегулированном виде Иван Грозный положил вообще полжизни. Собственно, кто это воевал, это вот люди на конях, в кольчугах, с саблями – это наша милиция дворянская. Вот где она? Там даже слова такого нету. Почему-то слово «дворянин» не упоминается ни разу за весь сериал. Как у вас так интересно выходит? Дворянин, сын боярский. «Помещик» – вот хоть словом бы обмолвились, показали бы этих людей хотя бы.
Показывают нам некоего стрельца, который вот там дослужился до неких высот, потом снова скатился, снова дослужился, снова скатился – вот этого вот Луку Бондарева с лицом историка Пенского, ну похожи они как-то очень в гриме, не знаю, почему – они оба такие крупные, с бородой такой, ух! Особенно приятно, что Пенской именно Ивана Грозного-то и изучает. Да, очень странно.
Кстати, как вынимали Воротынского с кичмана – это же вообще было отлично! Вот эта вот клетка в подвале, и Малюта Скуратов, подходя в этих самых своих железных наручах поверх чёрной хламиды, говорит: «Воротынский, иди сюда!»
Д.Ю. Из клетки?
Клим Жуков. Ну, Воротынский и подошёл, собственно, вот и всё.
В начале серии нашего стрельца... точнее, в конце прошлой серии наш стрелец из пожара Москвы сбежал, Лука Бондарев, и оказался в плену у крымчаков, а в начале этой серии его показывают, собственно, в Крыму, в ошейнике, где он сидит... где-то сидит, в общем. Внимание: это раб в каком-то рабском закутке, и вдруг туда, в этот рабский закуток, вот к рабам натурально в железных ошейниках заходит – кто бы вы думали? Мурза Дивей лично, и начинает общаться с одним из таких же этих самых людей в ошейниках, который, выясняется, перебежчик из опричников, который должен был в 1571 году сообщить верный проход к Москве, и вот, якобы, он сообщил, и его в награду заковали в железо, и вот теперь у него выспрашивают, как бы снова пройти к Москве.
Это вы представляете себе: сейчас Шойгу или, например, маршал Жуков во время Великой Отечественной войны заходит в барак к военнопленным, где среди военнопленных находится ваш ценный кадр, и при всех, причём по-немецки, видимо, чтобы было понятнее, начинает с этим ценным кадром, с осведомителем общаться. Лично главком! Это же, по-моему, гениально!
Д.Ю. Ну, у них отсутствует малейшее даже представление о каких-то иерархиях, отношениях. Я, конечно, не знаю...
Клим Жуков. Что делает Дивей-мурза в рабском этом закутке?
Д.Ю. Я вот небольшой начальник был, но личный состав: а) должен приходить ко мне в кабинет. Звонишь дежурному и говоришь: «Вот такой-то чтобы прибыл ко мне». Ну, прибудет. Вот я начальник, например, я сижу, он на моей территории, как ты понимаешь. Я сижу, а он передо мной стоит, и неважно, сколько ему лет – 25 или 45, я начальник, и ты это должен... и человек осознаёт. Это же животные вещи строго.
А касательно этого: ну вы вообще, что ли, вы в своём уме? С какого перепугу мурза какая-то будет ходить по тюрьмам, ещё там в зинданы запрыгивать, что ли? Вы совсем идиоты, блин! «Гаврила и Хомяк, волоките его сюда!» - и вот я тут сижу, пью приятный чай...
Клим Жуков. Кумыс.
Д.Ю....чай ромашковый, да, а с тобой будем беседовать. Тебя ещё подержат, чтобы ты на меня не напрыгнул там, и всякое такое. Блин, ну человека унижать надо постоянно – вы не понимаете это что ли? Он тля, он вообще никто, должен стоять на коленях, когда со мной разговаривает, там, одно, другое, пятое, десятое... Ну вы чего? Ну режиссёр, это же психология, ты же гражданам-то психологическую картину разворачиваешь, как это.
Вот это вот, что ты говоришь, что он постоянно молится – я понимаю, что вы все там дружно ненавидите православие, что это вот что-то там мерзкое. Это не мерзкое, это часть нашей культуры, и не только нашей – вера, и выглядит всё это не так абсолютно, блин! Блин, ну как так можно?! Зачем, самое главное – зачем? Это что-то добавляет фильму?
Клим Жуков. Т.е. мурза, который там ходит среди прикованных рабов и с кем-то общается, причём, опять же, по-русски, чтобы остальные точно могли понять, о чём этот гражданин нам рассказывает. Кстати, с гражданином потом ничего не сделали. Т.е. это видно, что предатель.
Д.Ю. А вот можете посмотреть – есть такой хороший фильм, называется...
Клим Жуков. «Судьба человека».
Д.Ю....«Судьба человека», да: «Я завтра про вас всё расскажу» - в церкви. «Подержи ему ноги» - и тут же задавили безо всяких выяснений, рассуждений, кто ты, что, ты – только намерение выказал. А тут готовый предатель сразу – ничего себе! А мурза ещё и русский язык выучил, чтобы с ним поговорить.
Клим Жуков. Да. Ну, мурза вёл дипломатическую переписку, наверняка, поэтому, конечно, он русский язык должен был знать, тут ничего удивительного, но просто он своего этого секретного агента фактически, ну т.е. ему подписал просто смертный приговор своим идиотским заходом.
Нет, ему ничего не сделали, заметьте, этому самому предателю. Это, опять же, рабы, им терять нечего вообще.
Д.Ю. Ну, хоть какая-то развлекуха, как ты понимаешь: давай его задушим.
Клим Жуков. Нет, т.е. им уже хуже не сделать, этим рабам, вот в чём дело, они там в жутких условиях, фактически лишённые человеческого, это, конечно, звери. Но вот, однако, мурза там так прекрасно выступил, и никто ничего не сделал в итоге.
Но наш-то Лука Бондарев, он же не просто так оттуда сбежал – сбежал и донёс царю важнейшую информацию, причём, заметьте, его успели в 1571 году из-под Москвы взять, пешедралом он дошёл до Крыма, там отсидел по полной и в 1572 году успел вернуться пешком обратно.
Д.Ю. О как!
Клим Жуков. Он молодец! Вы себе представляете, сколько это времени занимает, даже на лошади, вообще-то?
Д.Ю. Матёрый пешеход, блин, да!
Клим Жуков. Нет, вернулся назад. А знаешь, что сказал? Вот ценнейшая информация, при помощи которой мы фактически при Молодях и победили, судя по сериалу, ценнейшая информация: что сказал предатель Дивей-мурзе в закутке в рабском? «Надо идти на Русь. Хэй, на Русь идти надо!» Говорит: «Так и иди, как в прошлый раз, дорога верная». Говорит: «Хэй, нет, урус уже знает тот дорога, нужен новый, хороший». Говорит: «А, господи – иди на Молоди» - сообщает ему предатель.
Д.Ю. О!
Клим Жуков. И Дивей-мурза, даже не переспросив, говорит: «А, точно – на Молоди!»
Какие Молоди?! Это что Константинополь, Бахчсисарай, я не знаю, Рим?
Д.Ю. В общем-то, шли на Москву, если я правильно понимаю, а Молоди по пути.
Клим Жуков. Ну кто знает, что такое Молоди? Т.е. сообщить ему такой охрененно важный ориентир... Хотя бы сказал бы, что село Молоди Чеховского района Московской области – вот тогда бы хоть на карту можно было посмотреть, где это находится, а так-то откуда он знает, где те Молоди?
Ну и вот всё уже – Лука Бондарев находится на военном совете, где уже освобождённый Воротынский, какой-то Жуков, которого не было никакого Жукова, вот он, однако, есть, этот Хворостинин, Малюта Скуратов незаменимый, пожалуйста, Иван Грозный, и докладывает им стрелец Лука. Он говорит: «Мы камнями всю стражу побили» - они там баню строили, хамам, понятно.
Ну конечно, учитывая, что это строители хамама, при них Дивей-мурза должен был строить стратегические планы, эти необычные, ценные, с высокими дарованиями русские строители хамамов, знаменитые на весь мир.
Вот он им докладывает: «Так и так, через Молоди пойдут точно».
Вы вообще в курсе, что около Молодей армия Девлет Герая оказалась случайно, ну в смысле, для Девлет Герая, потому что они переправились через Оку там, где их никто не ждал, а их вообще-то пытались через Оку не пустить всеми силами, очень сильно пытались не пустить, но там в самом деле оказался, видимо, перебежчик, и командир ногайской части войска Теребердей-мурза вместе со всей лёгкой конницей в том месте, где не было серьёзного заслона, через Оку переправился и захватил, условно говоря, плацдарм, создав фланговую угрозу вообще всей русской армии, и там она должна была с почти 100-километрового фронта сворачиваться в одно место некое, а в это время Девлет Гирей успешно перелез через Оку и направился к Москве. Всё, он шёл прямиком к Москве, а то, что он под Молодями оказался, так это потому, что его с тыла атаковали, его с тыла и разгромили его арьергард – собственно, Хворостинин тот самый, который командовал передовым полком, т.е. авангардом, и вот авангард нагнал арьергард татарского войска и его разбил, после чего из арьергарда в ставку к Девлет Гераю прискакали гонцы, сообщили, что вот так и так, и ему пришлось, чтобы не оказаться зажатым между крепостными стенами Москвы и армией Воротынского, ему пришлось разворачиваться и идти назад туда, где Воротынский уже стоял.
А Воротынский стоял около Молодей в самом деле. И как там на военном совете говорят: «Надобно гуляй-город ладить».
Гуляй-город ладить надобно вот так вот: вот вы его с собой привезли, и вот вы его сладили, потому что других вариантов использования пехоты против татарской конницы вообще не было – только в гуляй-городе, ну или на крепостных стенах за засекой. Т.к. засеки в этом месте нет, и крепостных стен тоже, то какие у вас варианты? Толькой гуляй-город. Что значит «ладить? Он у вас слажен был давно, гуляй-город – это такая штука, на которую выделялись специальные царёвы деньги, и он хранился в Серпухове просто в виде такого поезда из боевых телег, специальных щитов подъёмных, и т.д., и т.п., т.е. вот эта передвижная крепость, которую можно очень быстро выставить на любой буквально местности. И вот её выставили, окопали, и в это время приехали татары – вот, собственно, так эта битва и началась, потому что, опять же, татарам деваться было некуда вообще.
Д.Ю. Может, они слова не знают «ладить» - что оно обозначает?
Клим Жуков. Ну т.е. «ладить» – это «делать» значит.
Д.Ю. Они, видимо, имели в виду: «собрать», «поставить» - что-нибудь такое, не «делать». Возможно, так.
Клим Жуков. Так точно. Ох, а я всё переживаю за Дивей-мурзу: что он делал на стройке хамама? Он, может быть, пришёл пожаренного на арматуре лаваша поесть с гастерами местными?
Д.Ю. Отменно готовят хачапури, да!
Клим Жуков. Или, может, просто раскумариться хотел? Да.
Перед битвой Грозный-Маковецкий – что он делает?
Д.Ю. Ты знаешь – извини, перебью – мы вот с Данилой, Данила набегает на меня, и мы с ним ходим в баню, а в промежутках между забегами в парилку мы смотрим сериал «Чума» - если вдруг смотрел?
Клим Жуков. Ага. Нет, не смотрел, только рекламу.
Д.Ю. Ну, я тебе доложу: там смысла побольше.
Клим Жуков. Да, так вот, что делает перед битвой Грозный-Маковецкий? Ваши варианты.
Д.Ю. Молится.
Клим Жуков. Ну это, конечно, да, но в основном он плачет около гроба Анастасии Романовой. А плачет он почему – потому что столько всего наделал, вообще, что вот «это Божья кара, потому что зверь лютый во мне живёт» - это я цитату привожу.
Д.Ю. Звучит песня Ивана Кучина «Зверь».
Клим Жуков. Практически, но нет.
Д.Ю. «За былое своё страшно мне самому, я ж способен на всё и готов ко всему».
Клим Жуков. Нет, тут хуже гораздо – не ко всему, он только к мерзостям, потому что он кровью страну залил, всех воевод практически убил, Воротынского чудом не убил, потому что просто не успел. Если бы на пару месяцев позже, так уже точно бы всех бы замочил вообще. Т.е. он не собирает вторую армию в Новгороде, а он находится почему-то в Москве, хотя вообще-то он был в Новгороде в это время, его специально вообще-то отослали в Новгород, чтобы, если сражение будет проиграно, чтобы он татарам не попался.
Д.Ю. Западных партнёров чтобы там встречал, да?
Клим Жуков. Это во-первых. Во-вторых, нужно было в обязательном порядке встречать западных партнёров, для чего в Новгороде собирается вторая армия, которая, кстати говоря, выступает ещё и резервом для первой армии, и кстати говоря, об этом точно знал Девлет Гирей, и когда ему подкинули вместе с разведчиком-послом подмётное письмо, что Иван Грозный уже от Новгорода идёт со второй армией, он в это поверил, потому что он точно знал, что там и Иван Грозный есть, и вторая армия есть – непонятно, какого размера. Ему там сообщили, как обычно такой размер, чтобы он вспотел аж сразу. Но факт в том, что он точно знал, что есть Иван Грозный в Новгороде, и там собирается вторая армия, поэтому под письмом была вполне конкретная основа, т.е. не всё было враньё, а было правильное враньё, настоящее, где 90% - это правда. Вот в это можно поверить, когда 10% наврано.
Нет, он плачет на могиле первой жены: «Ааа, зверь я лютый!» Потом прибегает Малюта. Я думал, он наплакался уже. Прибегает Малюта – нет, этот молится, уже всё, уже молится, стоит на коленках перед домашним алтарём, молится. Это всё занимает столько хронометража! Всё, у меня уже 35 минут прошло от фильма, который называется «Битва при Молодях», а битва даже ещё приблизительно не началась.
А вот потом она началась, и это была пирдуха, потому что, во-первых – это просто огонь! – во-первых, выяснилось, что этот самый Лука Бондарев, его царь физиономически вспомнил, говорит: «А ты же... я же тебя помню». Говорит: «В опричнине служил». – «Ты не в опричнине служил, ты у Адашева служил!» - «Ах!»
Д.Ю. Сучонок!
Клим Жуков. «Как в опричнину попал от опального Адашева?» Говорит: «Обманом попал – имя новое придумал». Он говорит: «Тот, кто обманом службы сыскал, повинен смерти! А ты, Лука Бондарев, дальше службу царёву служи, возвращаю тебе имя». И тут же Малюта-Сухоруков сделал так: «А, сука, убил бы тебя!»
Д.Ю. Соскочил!
Клим Жуков. И слюна вот так...
Д.Ю. Шизофреники! Ужас, блин.
Клим Жуков. А потом они общаются, а именно: Лука и Малюта, и Лука говорит: «В гуляй-город встать хочу».
Твою мать, куда ты хочешь встать? Ты стрелец, тебя вернули на службу, ты попал в стрелецкий полк.
Д.Ю. Это оригинальная снежинка, как сейчас принято – она хочет вот это, и всё должны ей сказать: «Да, конечно, раз ты так хочешь, то да».
Клим Жуков. Вот, и оригинальной снежинке даже Малюта говорит: «Давай-давай, конечно, а почему бы не в гуляй-город?»
Д.Ю. Конечно, да! Что Малюта какой-то обосранный Скуратов может возразить оригинальной снежинке? Мир крутится вокруг оригинальной снежинки!
Клим Жуков. Так понимаешь, и Малюта-то оригинальная снежинка тоже, поэтому Малюта Скуратов тоже становится в гуляй-город вместе со стрельцами. Ой!
Д.Ю. Атас.
Клим Жуков. Нет, ну натурально: тебя на службу вернули, а значит, ты находишься, не знаю, в первом стрелецком приборе, т.е. полку, и ты встанешь там, куда встанет первый стрелецкий полк – возможно, в гуляй-город, я не знаю.
Д.Ю. А может нет.
Клим Жуков. А может нет, может, тебя вообще пошлют в Новгород с царём вместе – вот куда полк пойдёт, туда тебя и пошлют.
Д.Ю. Угу, в засаде будешь сидеть.
Клим Жуков. Всё, короче говоря, вот так вот. Это же невозможно: «Я сейчас встану»! Ты что, блин?
Д.Ю. Князь прямо!
Клим Жуков. Да ладно князь – это не князь, а, знаешь, какой-нибудь боевой мех какой-нибудь 8-тонный с 15 ядерными ракетами, который как встанет в гуляй-город, ну и примерно...
Д.Ю. Этого, да, сюда.
Клим Жуков....там километр туда, километр сюда никто не пройдёт. Дредноут космодесанта, понимаешь.
Д.Ю. Такого только сюда – дело говорит.
Клим Жуков. Да. «Приветствуем тебя, о древнейший!» - он только там: вжжж, вжжж... – и растопил реактор, понимаешь. Вот это да, я понимаю.
Да, но Малюта-то! Что делает Малюта Скуратов в гуляй-городе рядовым, в кольчуге и с пищалью? Ну, я не знаю. Кстати говоря, Малюта, скорее всего, не участвовал в Молодинской битве, он в других участвовал, но это сотенный голова по своей квалификации, по своей исполняемой воинской должности, т.е. он командует сотней, и он командует, блин, конной сотней, потому что для того, чтобы стрелять из пищали, нужно при себе иметь разгрузку, как сейчас говорят, или РПС-ку, т.е. там где ты носишь боезапас, а Малюта нам показан в кольчуге, в бороде и в дебильной шапке, и с пищалью.
Д.Ю. Достаточно.
Клим Жуков. Откуда ты перезаряжаешься, дорогой друг, вот у меня такой вопрос? Чтобы из неё стрелять, нужно иногда перезаряжать, для чего нужны пули, порох натрусочный и порох зарядный – где ты их носишь? Вообще-то их носили в штатном бандольере с зарядцами такими. Вот у тебя их нет – ты один раз выстрелишь, и всё, а потом ты нахер там нужен? Вот нахер ты там нужен с этой пищалью, если ты её перезарядить никак не можешь? Ты что, бегаешь и, как семечки, стреляешь, что ли, заряды у всех? «..., мне ещё пальнуть надо, есть чо?»
Д.Ю. «Отсыпь».
Клим Жуков. «Отсыпь». Ему там: «Да-да, братан, конечно! – ему там это... отсыпали. «Бахни ещё, дрогой!»
Да, когда во время военного совета сообщали, что вот гуляй-город мы поставим. Говорит: «Так там же погибнут почти все. Или все». Я думаю: слушайте, ребята, гуляй-город – это же фортификация, она же специально сделана для того...
Д.Ю. Чтобы не погибнуть.
Клим Жуков....чтобы там не все погибли далеко, плюс там пушек много, и вообще. Но когда я увидел гуляй-город, я понял, что военные специалисты были совершенно правы в своём диагнозе – там в самом деле погибнут... Нет, не так: я сильно удивлюсь, если там не погибнут все – так это прекрасно сделано!
Д.Ю. Что же там оказалось?
Клим Жуков. Ну, во-первых, боевых телег настоящих, т.е. специально приготовленных для употребления на войне боевых телег там был ровно ноль, их просто не было вообще. Там просто кое-где стояли вообще телеги, в принципе.
Д.Ю. Как в кино про индейцев, да?
Клим Жуков. Да, причём не как в кино про индейцев, кино про индейцев я видел много раз – там отлично показывают: там прямо ставят в круг этот самый вагенбург, т.е. телеги, их сцепляют друг с другом цепями, чтобы индейцы их растащить не могли, и из-за них стреляют из всего, чего положено. А тут нет – тут в линию, кое-где поставлены телеги, между ними наложены, накладены мешки с песком, видимо, на которые стрельцы ложатся и вот так вот делают. Т.е. там не залпами стреляют, как положено, когда передняя шеренга стреляет, вторая в это время наготове, третья перезаряжает – нет, они, значит, прибегают, стреляют и убегают.
Метровый промежуток – стоит пушка – метровый промежуток – стоит просто из досок сколоченный щит, причём он именно что стоит, он там не закопан, не вкопан, ни рва перед ним, ничерта – и ещё метр, ещё мешки. Кое-где ко всему этому сверху за каким-то хером, я вообще не знаю, просто вот так прислонены копья, которые ни на коня не смотрят, они просто прислонены.
Я думаю: а, вот вы это имеете в виду под термином «гуляй-город»? Тогда, конечно, понятно, потому что там такие дыры, что ну а смысл вообще во всей этой загородке? Коня оно не удержит, стрелу оно не удержит, ничего оно не удержит.
Ну и дальше, чтобы мало не показалось, и чтобы точно шансов на выживание не было вообще: вот, значит, два щита, тут стоит пушка, а за пушкой где-то вот прямо не то, что в шаговой доступности, а прямо вот тут стоят бочки с порохом.
Д.Ю. О! Оригинально!
Клим Жуков. Т.е. чтобы когда искра пойдёт, а из пушки очень много искр, чтобы вот хотя бы где-нибудь на позиции чтобы рвануло. Причём там не одна бочка, а там их прямо много, чтобы точно жахнуло, без вариантов вообще – вот это, я понимаю, полёт мысли! Причём внутри находится Хворостинин.
Как Хворостинин командует: он подходит к Малюте – Хворостинин Дмитрий Иванович, князь, блин, из Рюриковичей! – он подходит... ну, из далёких родственников, конечно, но тем не менее. Он подходит к этому Скуратову-Бельскому, который просто по сравнению с ним вообще никто...
Д.Ю. Тля.
Клим Жуков. Он имеет вес только в том смысле, что он начальник тайного сыска, и когда он исполняет функции тайного сыскаря, он, да, он важный человек, но сейчас он исполняет функции даже не сотенного головы, а рядового. Он сидит, значит, Сухоруков на тележке, размахивая вот так вот коротенькими ножками, и болтает с этим стрельцом: «Что, страшно? Боисся?» И тут к нему подходит Хворостинин и произносит ровно одну фразу, умную, в смысле, фразу, все остальные были гораздо глупее: «Плохо, что люди голодные. Даже на охоту никого не послать». И Скуратов говорит: «Ничего, чай совсем-то проголодаться не успеют. Ступай».
Это как это? Это как это сейчас было, чего это, а? Дальше командование заключается вот в чём у Хворостинина: весь этот воинский коллектив вот за этой загородкой дебильной слоняется, ну он просто слоняется, по-другому это не назвать, и вдруг выбегает воевода в зерцале и с вот так вытаращенными глазами и орёт: «Басурманы! Басурманы!» Т.е. понятно, что вот такие глаза, потому что он видит минимум километра на три, а ни дозоров, ни разведок, нихрена, это вообще...
Д.Ю. Зачем?
Клим Жуков. Воевода же есть.
Д.Ю. Да! Увидит и закричит.
Клим Жуков. Он как Луноход в фильме «Игра престолов», мальчик-дерево, который ну так километров за 500 точно уже всё видел.
Д.Ю. Да-да-да.
Клим Жуков. Вот так же там Хворостинин – мимо него мышь не проскочит! А как заорёт, так все тут же и подорвались, и всё, уже такие все на позициях.
Военные татары: у них там тоже был военный совет, у военных татар, военный совет был ещё лучше, чем у Ивана Грозного. Сидит Дивей-мурза, кстати, Девлет Гирея там не было вообще в фильме, в принципе, он не был предусмотрен.
Д.Ю. Почему?
Клим Жуков. А не было, и всё. Был Дивей-мурза. Дивей-мурза сидит, пьёт что-то из пиалки, наверное, кумыс, я не знаю, что там...
Д.Ю. Ромашковый чай.
Клим Жуков....щербет, и военно советуется он с пленным рабом-перебежчиком в железном ошейнике и с каким-то татарским дебилом, который этого самого дебильного пленника привёл. Всё! Он говорит: «Где урусски?» Он говорит: «А гуляй город...» - «Гюляй-город под Молодями поставили, а с другой стороны Воротынский». – «А как зовут воеводу?». – «Воротынский». Ну тут же перебежчик говорит: «Так я же тайно всё приказал сделать, это же тайно было, никто же не знал ничего. Наверное, у тебя предатель». И тут ему Дивей-мурза раз – и голову срубил саблей. Всё, вот военный совет.
Д.Ю. Поговорили.
Клим Жуков. Отлично поговорили. Кстати, как... а ещё он себе говорит такой: «Их меньше, чем нас, но надвое разделились. Э?»
Он не знал, что они надвое разделились, почему – потому что надвое они не делились, всё войско стояло около Молодей, около того самого холмика, где построили гуляй-город. Стоял гуляй-город, на фланге была кавалерия, на другом фланге была кавалерия, впереди были разъезды, за гуляй-городом находился резерв. Вот туда приехали татары, попали просто под чудовищную раздачу, вынуждены были бежать. Там погиб в конце концов Теребердей-мурза, ногайский самый главный военачальник, и вот потом уже двинулось всё ханское войско, которое метелилось там трое суток. Трое суток: ночью, днём – безостановочно. И вот когда татары уже охренели просто от всего происходящего и пошли на решительный штурм гуляй-города, а там самое главное – что его невозможно было штурмовать, почему – потому что там, во-первых, пушки, огнестрельное оружие – подавляющее превосходство в огнестрельном оружии, и его с флангов прикрывает конница, его сзади не обойти. Т.е. ты если хочешь штурмовать, будь добр в лоб. И с конницей по-нормальному не схватиться, используя преимущество в численном составе, просто потому что как только ты пойдёшь в атаку на конницу в решительную, ты попадёшь с фланга под огонь пушек из гуляй-города, что тоже будет не здорово, очень сильно. Поэтому тебе нужно сначала разобраться с гуляй-городом, чтобы просто лишить войско точки опоры и потом уже можно использовать преимущество.
И вот когда они все пошли, что называется, в съёмный бой, т.е. в рукопашный бой, т.е. специально было отмечено, что татары спешились, потому что всё остальное время – нетрудно догадаться – они были на конях, как положено, и стреляли из луков во всё это дело, ну там, возможно, с кем-то на саблях рубились. И вот тогда, когда они пошли в атаку вместе с янычарами – опять же неизвестно, это были янычары, т.е. пехота огнестрельная турецкая или крымская, организованная по образцу османской, вот тогда передовой полк с Хворостининым занял место в гуляй-городе и стал отбивать атаки, ну и понятно, с пушкарями, а большой полк Воротынского по оврагам обошёл всё это сражение и ударил сзади
. Там не было такого, что Воротынского поставили здесь, тут поставили гуляй-город, и Дивей-мурза такой: «Хм, на кого бы мне напасть? Ну конечно, на крепость, т.е. на гуляй-город, это же...»
Д.Ю. Да, там же пушки – удобно.
Клим Жуков. «Там же пушки – гораздо эффективнее, тогда давайте сюда, и заодно подставим жопу Воротынскому». Гениально! Вот это надёжный план, просто охуенный...
Д.Ю. Как швейцарские часы.
Клим Жуков. Как швейцарские часы!
Словом, скочут татары, возглавляет всех Дивей-мурза в бахтерце и тех самых знаменитых бахтеречных штанах на плечах. Ну такие у него якобы наплечники бахтеречные – значит, докладываю: это когда-то давным-давно, году в 2003-ем или 2002-ом, наши друзья-реконструкторы, очень хорошие друзья и очень хорошие реконструкторы, кстати говоря, там один из них мега-чемпион всего по фехтованию Вова Терехов – они начали делать Русь 16-17 века, потому что они же патриоты, во-первых, и не хотят быть, как вот мы во всём этом самом немецком, но очень больно в русском, т.е. совсем, потому что все эти кольчуги – они... ну как-то больно, поэтому они стали делать такую позднюю Русь, где много железа можно наделать. И вот они увидели в одном музее турецкий доспех – то ли юшман, то ли бахтерец, у которого были охрененные такие вот бахтеречные наплечники, и решили, что это круто, когда у тебя раз слой доспеха и сверху ещё вот такой слой ещё одного доспеха, тебе будет не больно. Но только один моментик: это, видимо, ещё в первой половине 20 века, если не в 19-ом, музейные сотрудники, не сильно разбиравшиеся, что это такое, взяли и штаны напялили на плечи.
Д.Ю. Вот это да!
Клим Жуков. Наши парни сделали такой доспех, он оказался очень удобный, и его до сих пор всяческие дебилы носят.
Д.Ю. Вот это да!
Клим Жуков. И конечно, они же продали его и на кино. Я причём не уверен...
Д.Ю. Я считаю, с умыслом.
Клим Жуков....но даже, кажется, я знаю, чей это был, есть у меня такие стойкие подозрения.
Вот Дивей-мурза едет во всём этом великолепии на лошади, а на левой рукавице у него зачем-то сокол сидит.
Д.Ю. Разведческий?
Клим Жуков. Видимо, он, как дрон, его запускает, потому что сокол потом до конца сражения будет летать над полем боя.
Д.Ю. Это красиво. И видимо, с квадрика снимают сражение, да, поэтому? Это красиво – сокол всё видит.
Клим Жуков. Зачем это...? Это нам понятно, зачем – Дивею-мурзе нахрена это было? Зачем он сокола запустил? От меня это вообще просто ускользает.
И вот, значит, они все скочут, наши, предупреждённые всевидящим воеводой Хворостининым, заняли боевые позиции, и начался бой. «There was a Fire Fight!»
Д.Ю. «И разразилась битва!»
Клим Жуков. Я сначала подумал, честно говоря, что все эти стрельцы, которые на мешки ложатся и стреляют, я реально подумал, что они дёргают затворы у фитильных мушкетов. Только потом я понял, что режиссёр, видимо, решил усилить узнавание впечатлений от всего этого – они пороховые полки открывают, но вот так: ха!
Докладываю: пороховая полка откидывается вот так вот, одним пальцем буквально, почему – не надо к этому прикладывать усилий, потому что там насыпан порох, и если вы её дёрнете, у вас порох просыплется, возможно, поэтому открывается оно вот так вот. Не нужно для того, чтобы открыть полку, делать движение, как будто ты автомат Калашникова взводишь, у которого там ход затвора довольно приличный, или тем более какой-нибудь Штурмгевер, у которого он ещё более приличный. А тут движение пальчиком всего лишь сделать.
Но я вижу, что наши, скорее всего, выстоят, потому что подпирают стрельцов Ивана Грозного и Малюту Скуратова, конечно же, незаменимые стрельцы Алексея Михайловича – с бердышами и всем, чем положено, т.е. эти не подведут точно совершенно. Они вон 13-летнюю войну с поляками вывезли, уж, наверное, с татарами как-нибудь эти справятся.
Д.Ю. Бердышисты.
Клим Жуков. Бердышисты – народ плечистый и крайне ершистый. Что-то я уже прямо вообще стихами заговорил, как Иосиф Бродский фактически. Да.
Тут же рядом стоят кованые стальные пушки, стянутые обручами, времён Ивана Третьего, а может быть даже не Ивана Третьего, а какой-нибудь там Новгородско-ливонской войны 1444 года, т.е. это совсем пипец – древность, которая в это время уже не употреблялась, тут же литые бронзовые пушки – вот ещё, говорю, что не хватало бы ещё пару единорогов поставить 1812 года, для того чтобы у вас уж разлёт был – так разлёт!
Д.Ю. Да-да, чтобы всё красиво было. Чтобы вся техника была представлена, как положено.
Клим Жуков. Да, и чтобы сзади на постаменте 34-ка стояла, вот чтобы нормально было.
Д.Ю. 85-ка.
Клим Жуков. Да, чтобы всё было по красоте. Но вот чтобы не было... как-то вот я описал довольно скучно – вот чтобы не было скучно, татары видят это великолепие перед собой, выхватывают сабли и прямо на лошадях несутся на этот гуляй-город с саблями – а нахрена вы это придумали? Вот что вы сделаете лошадьми вот со всем этим – с пушками, со щитами, с телегами?
Д.Ю. Ну, наверное, они, как индейцы, должны кругами скакать и стрелять.
Клим Жуков. Они даже не пытаются стрелять, они скочут с саблями наголо – там: «Хоп, хоп, хоп! Ура! Ура! Ура! Ура! В атаку!» Что они должны сделать – там только умереть все, наверное, по очереди.
Д.Ю. Да, и я подозреваю – они знают, что там пушки стоят.
Клим Жуков. Конечно, знают. Им же сразу пояснили, т.е. по ним стали стрелять. Да, причём, конечно, гуляй-город – надо ли говорить? – не прикрыт вообще с флангов в принципе ничем и с тыла, это просто прямолинейный забор в степи, всё. Если бы вы имели в виду на него в атаку, так вы его объедьте с другой стороны, он же с флангов... там ни заборов с флангов нет.
Д.Ю. Возможно, там пушек меньше хотя бы.
Клим Жуков. Там их вообще не показано, это просто вот такой в линию вытянутый забор – почему его не объехать? Он 300 км длиной что ли или 400, т.е. так, что его объезжать запаришься? Нет, он не такой, он меньше. Тут конницы нет русской, тут конницы нет, с тылу ничем не прикрыт, сам он не квадратный, как положено, а просто вот такой вот, однако, нет, на него едут в лоб, по ним стреляют.
И тут гениальный монтажный ход! Вот человеку, который это всё, во-первых, снимал, потом, во-вторых, монтировал и, в-третьих, этот монтаж принял, я хочу поставить памятник, потому что там только что наклонировали просто нереальных размеров конную лаву татарскую, и вдруг раз – показывают поле, гуляй-город, и между ними никого нет вообще, зато напротив стоят две или три шеренги знаменитых татарских пеших лучников строевых, которые принимаются палить залпами из луков, как английские лучники, по гуляй-городу, причём каждый лучник в кольчуге, в доспехе и с железным щитом за спиной за каким-то хером.
Д.Ю. Они залпируют.
Клим Жуков. Они залпируют, причём горящими стрелами – где они их подожгли, я вообще отказываюсь понять, там нету ничего, обо что бы их можно было поджечь, т.е. там никаких фонарей, факелов – ну чем вы стрелы-то подожжёте? У вас же зажигалок-то не сделать, её же просто нету физически, этой зажигалки. Я понимаю, что вы это зажигалкой поджигали, можете не подсказывать.
И вот они раз – и стреляют из луков, летят стрелы, а опять перед гуляй-городом никого нет. Это такая мерцающая татарская конница: раз – была, раз – нету, только вместо неё уже лучники пешком, знаменитые татарские пешелучники. И вот, значит, горящие стрелы падают на гуляй-город, красиво!
Д.Ю. Я помню х/ф «Гладиатор» - там была канава с нефтью, её подожгли, все дружно макнули, дружно стрельнули – ну это как-то логически объясняет.
Клим Жуков. Это бредово, конечно, очень, ну ладно, по крайней мере...
Д.Ю. Но логически объясняется и выглядит красиво.
Клим Жуков....да, хоть понятно.
Д.Ю. Злобно.
Клим Жуков. Да, и как-то по-военному очень. Очень идиотски, но очень по-военному: вы специально выкопали дырку в виде канавы, налили туда нефть, догадались её поджечь, чтобы потом этими стрелами стрелять зачем-то по лесу. Да.
Д.Ю. Ну тут, видимо, каждый с зажигалкой был.
Клим Жуков. Видимо, да. Откуда они взялись и куда, главное, они потом исчезли, потому что потом там снова есть конница и нет лучников.
Д.Ю. Такое интересное монтажное решение.
Клим Жуков. Как вы так умеете делать, а? Кстати, откуда приехали эти и конники, и лучники, или, может быть, и лучники, и конники, или они все по отдельности, вообще понять нельзя, потому что у татар нет ни лагеря, ничего, т.е. они просто появились из-за того холма, всё. Где они там все были? Вот откуда они появились? Не бывает такого, чтобы вот такая орда людей и лошадей появилась из ничего, они должны быть из какого-то места, этого места нету вообще, оно не предусмотрено в фильме.
Даже псы-рыцари, блин, в фильме того же Эйзенштейна – там у них был лагерь, у них был какой-то шатёр, там сидел сумрачный какой-то кардинал или епископ, играл на фисгармонии, это всё было хоть как-то...
Д.Ю. Принимал решения.
Клим Жуков....точкой обозначено некой, т.е. точка, откуда всё начинается, ну или где оно должно закончиться, просто чтобы вы географию-то какую-то воткнули в своё повествование, потому что я не понимаю, откуда они приехали вообще!
Д.Ю. Видимо, это неважно.
Клим Жуков. Да, ну так вот, как только знаменитые татарские лонгбоумены шарахнули по гуляй-городу, я понял, почему там должны все погибнуть – ну потому что, как я и сказал, все эти заборчики чисто физически не в состоянии удержать падающие стрелы, потому что стрелы перелетают через заборчики и убивают просто половину сразу. И богатырский воевода Хворостинин колесом каким-то... даже не колесом, а скорее даже донцем от бочки отбивает летящие в себя стрелы.
Д.Ю. Молодец какой, а!
Клим Жуков. Это даже не шутка, я буквально сказал, как есть. Т.е. вот у него доспехи, там, все дела, но, во-первых, ему шлем не догадались купить, во-вторых, его опять же никто не прикрывает, совсем, т.е. ценный кадр бегает пешком, и его даже никто не пытается как-то защитить.
Д.Ю. От стрелы от такой кольчуга-то спасёт и горшок на голове какой-нибудь?
Клим Жуков. Учитывая, что у него панцирь, и сверху панциря надето зерцало – вот они вдвоём, конечно, спасут, скорее всего, но, тем не менее, вот видишь – такой человек вынужден донцем от бочки отбивать стрелы. Это очень круто, я считаю! Вообще с таким лицом, вот прямо вот таким вот, очень напряжённым, ну видно, что попал он прямо в задницу со своими подчинёнными вместе.
Д.Ю. Ой, блин, господи!
Клим Жуков. Так вот, чтобы совсем всё было здорово, знаменитые татарские лонгбоумены дали залп горящими стрелами, и конечно, эти горящие стрелы воткнулись в бочки с порохом, которые стоят около пушек, т.е. искра из пушек не успела в них попасть, а татары горящими стрелами успели. Ну и тут...
Д.Ю. Все были не готовы к такому раскладу.
Клим Жуков....Хворостинин произнёс вторую умную фразу за всё время своего командования, а именно: «Порох!» - но тут вдруг как пизданёт! Всё, воевода такой: «Ааа...», в гуляй-городе вот такая дыра, и туда уже скочет наш орёл Дивей-мурза в штанах на плечах, а на лошади у него, значит, на лице у лошади кожаная маска какая-то апплицированная. Долго не мог понять, что это, а потом мне знающий человек Юра Кулешов, который свежим взглядом смотрит на всё, тоже из наших, из оружиеведов-археологов, говорит: «Так это же пазырыкская скифская кожаная маска на лошадь, посмотри – в Эрмитаже же лежит, ёпт». Я такой: «И правда».
Д.Ю. В смысле – она на человека надета, да?
Клим Жуков. Нет, она надета на башку лошади и у скифов, и у этого, только она 5 века до н.э. – есть нюанс некий.
Д.Ю. А, хорошо.
Клим Жуков. И она скифская, а не татарская. Скифы – это не татары и к татарам никакого вообще отношения в принципе не имеют, они индо-европейцы, татары – тюрки.
И вот это всё врывается в брешь! Кстати, после взрыва так примерно, наверное, 8 бочек с порохом не осталось даже подобия воронки. Ну, бочка – так докладываю – это мера веса 200 литров.
Д.Ю. Ну, возможно, там поменьше, но жахнуть должно как следует!
Клим Жуков. Нет, литров, 200 литров бочка – 10 вёдер получается, да, по-старорусски? Кажется, так. Ну, когда бы это всё жахнуло, ну там, я не знаю, там должна была быть именно воронища, однако нет, никакой воронки там вообще нет, потому что татары спокойно, как прямо по ровному заезжают. Кстати, воевода, который находился около взорвавшихся бочек, только так головой потряс...
Д.Ю. «Что это меня так шандарахнуло?»
Клим Жуков. «Замечательно шандарахнуло!» Да, дальше он командует и говорит: «Закрыть брешь!» - туда так человек 8 с саблями встают такие, ну и конечно, татары им делают так: вжик-вжик-вжик – и порубали всех.
И начинается какое-то, что-то, даже я не знаю, я хотел какое-то матерное слово сказать, но я не смог подобрать адекватного, потому что описать это словами вообще невозможно: с квадрика съёмка, ну, условно, с квадрика, я не знаю, конечно, может, это на компьютере всё нарисовано. Вот представьте себе: гуляй-город, он был сомкнутый, а стал очень сильно разомкнутый, вот сюда заехали татары. Вот тут какая-то каша – все друг за другом бегают, Сухоруков визжит с саблей: «Дайте мне этого мурзу, я его порву на тряпки! Аааа!» - орать он хорошо умеет. Бегает там куда-то...
Конечно, когда показывают Сухорукова – ну он не подходит на роль военного вот этого вот средневекового, потому что он всем ростом по пупок приблизительно, т.е. что он с этой саблей может сделать в своей физической форме, решительно неясно – его бы там просто прихлопнули бы, и всё. Однако, нет, он там всех одолевает, один из топовых бойцов во всём этом месиве.
Значит, все вот так вот месятся, это показывают сверху – оно занимает довольно серьёзный объём и в глубину, и по длине вдоль фронта этого гуляй-города. В это время – внимание! – гуляй-город продолжает безостановочно шарахать из пушек, потому что в ту сторону постоянно идут залпы вот такие вот.
Д.Ю. Как интересно!
Клим Жуков. Как они так умудряются?
Д.Ю. А порох откуда? В карманах отсыпано?
Клим Жуков. Не, ну понятно, тут-то его нету, он взорвался, но там же буквально за каждой пушкой бочки стоят. Уфф... А вот эти расчёты настолько мужественные, что сзади их пытаются зарезать, но им пофигу: «Давайте ещё постреляем. Чего уж теперь?»
Д.Ю. Не отвлекайтесь.
Клим Жуков. «Не отвлекайтеся, будем стрелять». Кстати, куда они стреляют, не очень понятно, потому что там опять исчезли все татары. Зачем они продолжают шарашить, я не понимаю.
Ну и вот в конце концов самые мощные два бойца на всём фронте... ну конечно, самых мощных три – ещё Хворостинин, но какой там Хворостинин, что вы в конце концов? А вот есть Сухоруков и стрелец Лука – они видят Дивея-мурзу и бегут его убивать вдвоём. Но Лука Бондарев оказывается, он и ростом выше, и поздоровее, и вообще поопытнее, он отбирает у одного татарина щит, поднимает с пола какой-то топор, разбегается, прыгает с телеги и валит Дивея-мурзу вместе с лошадью.
Потом у них происходит некая фехтовальная сцена, на редкость ублюдочная, на самом деле, очень всё плохо, потому что Дивей-мурза весь в доспехах, этот просто голый, у него доспехов нет вообще никаких – ну ему и не положено, он стрелец, какие там доспехи? Ну, это всё продолжалось бы секунд десять, потому что нужно всего лишь принять удар на доспех один раз, такой, чтобы, ну, ты видишь, что он не сильно смертельный, но у тебя будет синяк, а ты ему ногу отрубишь – на этом, собственно, всё. У него же ничего нет.
Нет, однако, этот его поставил, так сказать, в неудобную позицию – на колени и топором прямо с одного удара убил. Хотя Дивея-мурзу взяли в плен, если что.
Д.Ю. Странно.
Клим Жуков. Темир Шибаев, суздальский дворянин из татар служилых, во время очередного схода его арканным делом отделал, Дивея-мурзу, поймал т.е.
Д.Ю. Как барана, блин, заарканил!
Клим Жуков. Вот. Однако тут никто в плен не попал, и более того, татары раз – и...
Д.Ю. Испарились?
Клим Жуков....снова гениальное монтажное решение – все мёртвые, и Хворостинин орёт: «Воротынский! Наши! Москва!»... Спартак! ЦСКА!
И вот нам показывают поле – там ни следа татар вообще, там нет ни одного убитого, хотя только что вы из пушек там навалили баррикаду этих убитых лошадей и людей. Опять же куда-то пропали лучники. Вот ровно с того направления, откуда приехали татары, теперь скачет Воротынский.
Д.Ю. Вах! Молодец какой, а?
Клим Жуков. Куда ты скачешь? Во-первых, откуда, во-вторых, где татары, и, в-третьих, куда? Эти в гуляй-городе уже всех убили, всё, собственно, ты уже тут не нужен совсем. Т.е. вся эта идея с атакой с тыла засадного полка в кино, ну, даже непонятно, на какой хрен её придумали, потому что всё закончилось (видимо, вместе с бюджетом) в гуляй-городе.
И потом показывают, как они из чиста поля атакуют куда-то. Опять же, там ни трупов, ни пеших татар-лучников, ни собственно тех, кого можно было бы атаковать, чтобы они развернулись, там, или стали разбегаться, ну, как-то завершить сражение – не, нет, всё, просто показали, что они скочут. И куда они прискакали, не показали, т.е. там ни Хворостинин с Воротынским чтобы символично на развалинах гуляй-города бы обнялись, типа, «как мы их всех отпежили вдвоём замечательно», ничего, т.е. точки нету.
А вместо этого показывают, как лежит на телеге стрелец Лука, у него подмышкой вот так вот зажата стрела, т.е. она в телегу воткнулась, видимо, и это просто видно, что подмышкой стрела зажата. К нему подходит Малюта Скуратов, весь измазанный кинокровью, видит, что у него эта стрела, он, естественно, думал, что это в него воткнуто, и тут оказывается, что стрелец Лука крепко спит, и вдруг оглушительно чихнул, от чего Сухоруков забавно подпрыгнул: «Ай!»
Д.Ю. Хорошо хоть не пёрнул.
Клим Жуков. Ну, это не прошло бы по возрастной цензуре, там пришлось бы ставить какое-нибудь «16+» или «18+», а так можно «12+» уже смотреть. Вот, собственно, всё.
И тут Малюта, снова став суровым, говорит: «Иди-ка ты, Лука Бондарев, домой спать».
Д.Ю. А где у него дом, интересно?
Клим Жуков. Так в Москве. На Москве – где же ещё? «Ступай домой спать».
А дальше нам показывают Ивана Грозного... не Ивана Грозного, а думного дьяка того самого, который мемуары записывал, который с перекошенной рожей бежит по Кремлю с воплями: «Царь-батюшка, наша победа, наши победили!» - с факелом в руке, видит, что царь за дверцей, и – внимание! – на радостях кидает вот так вот горящий факел на пол и бежит докладывать царю.
Д.Ю. Красота!
Клим Жуков. Т.е. я даже как-то аж растерялся: зачем ты это сделал?
Ну и всё завершается тем, что Иван Грозный стоит перед боярами, князьями и говорит: «Великие воеводы, славные воины, честь вам и победа» - и всё такое, и все радуются, кричат: «Победа! Победа!» - и опять у них у всех, ну, не у всех, а у заметной части поверх гражданских костюмов железные наручи приделаны. Видимо, на Малюту Скуратова посмотрели и решили, что это модно, надо так же.
Д.Ю. Красиво, функционально.
Клим Жуков. Вот, здорово. Собственно, всё.
Д.Ю. Ну, в общем, не подкачали – о чём весь сериал, о том же и битва, так сказать, одними широкими мазками обозначили.
Клим Жуков. Широкими мазками говна!
Д.Ю. Известной субстанции, да. Обосрали виднейшую, значительнейшую битву Ивана Грозного, ну и как-то я даже не знаю, блин...
Клим Жуков. Я, причём, вижу...
Д.Ю. Я бы не досмотрел, честно тебе скажу.
Клим Жуков. Мне пришлось – я же разбирать-то его взялся, чо. Если бы я его не собирался разбирать, я бы, наверное, где-то на половине свадьбы бы закончил и, узнав, что есть серия по поводу битвы при Молодях, конечно, всю бы её посмотрел. Вот полторы бы серии – это был бы мой предел, а так нет, пришлось высмотреть это всё.
Причём я точно знаю, что мой старинный друг, хороший историк и коллега, не будем называть сейчас его имени, фамилии и отчества, работал непосредственно военным консультантом на сьёмках Молодинской битвы, я даже вижу, где он работал, а именно: прямо вот видно, что есть места, где он ходил и говорил, как нужно делать, а именно что при выстреле из фитильной пищали нужно обязательно отворачивать башку и не смотреть вперёд, как вот мы привыкли через целик, потому что тут вот взрывается порох и может обжечь лицо, поэтому нужно навести в нужную сторону и сделать вот так вот, а потом бахнуть. Т.е. с открытым этим самым своим глазом туда...
Д.Ю. Останешься без глаз.
Клим Жуков. Ну, по крайней мере, будет больно, ты будешь весь, как Чингачгук, в пороховом шрамировании. И в силу того, что она не прицельная, специально целиться не очень надо. Вот видно, что...
Д.Ю. Мы как-то в Храброво с Данилой стреляли из пистолета, а Данила ловко фоткал в ночи.
Клим Жуков. Да!
Д.Ю. Там вообще всё, во все стороны огонь, блин!
Клим Жуков. Ну мы, причём, стреляли из приличных, из кремниевых пистолетов. Или они были колесовые? Нет, точно, из кремниевых пистолетов мы стреляли – и то там так шарашит, а с фитильной – там вообще ужас что! Там же нету бригадной полки, чтобы искра только туда вышибалась, и т.д., целенаправленно, там просто фитиль опускается в полку, и тут это – буф!
Вот, ну и тому подобные мелочи – что там может быть подъёмный щит перед пушкой, и т.д., т.е. видно, что вот конкретно взяли человека, послушали его и сделали всё наоборот.
Д.Ю. Как надо, да. Им виднее.
Клим Жуков. Сделали кинематографично, понимаете, кинематографично.
Д.Ю. Да-да: появились татары – исчезли татары, есть лучники – нет лучников, есть конница – нет конницы, а теперь мы внутри. Ну что за бред, блин?! Зачем? Ну какие задачи это преследует? Ну может опять-таки, возвращаясь – ну может, побеседовать с людьми: как это было. Ну давайте как-то через реплики персонажей, не через идиотские эти, а через реплики персонажей: «Пошли туда, пошли сюда, давай отобразим...» - на мой взгляд, получилось бы интереснее, если как на самом деле.
Клим Жуков. Слушай, ну, во-первых, как на самом деле – а вот эта трагедия натурально с человеком, который пожертвовал собой, вынес, якобы, царёво письмо...
Д.Ю. Важнейший момент.
Клим Жуков....специально, чтобы спровоцировать хана на решительную атаку.
Д.Ю. Под пытками всё подтвердил, смерть принял, блин, не расколовшись, ничего не сказав. Кто это такой? Почему он так поступил? Кто его заставил?
Клим Жуков. А кстати, мы же про это не знаем конкретно, кто это, это человек безымянный.
Д.Ю. Вот тут можно...
Клим Жуков. Вот тут давайте, разверните свою шикарную фантазию.
Д.Ю. Можете додумать, да. А всё, что знаем, ну зачем вы уродуете? Ну зачем это всё вообще? Вот они, казённые бабки, вот опять коту под хвост спустили, блин – ни вспомнить, ни посоветовать кому-то, ничего.
Клим Жуков. Самое главное, вот заметьте, самое главное: вот два года назад вышла «Софья» - кто-нибудь в состоянии хоть что-нибудь вспомнить про этот сериал? Я уверен, смотрели многие.
Д.Ю. Как камень в выгребную яму – бульк: вонь пошла, три волны, и снова...
Клим Жуков. Тишина.
Д.Ю....чистая гладь, да, и тишина – вот это оно.
Клим Жуков. Кстати, из повествования начисто пропал Борис Годунов, потому что только что и Малюта был, и Борис Годунов был в сериале «Годунов», который, в общем, про почти то же самое, по крайней мере, частично по хронологии оно совпадает. А теперь Малюта есть, а Годунова нет.
Д.Ю. Молодцы. Творческий подход, да.
Клим Жуков. Не, ну я понимаю, что Безруков очень дорого стоит, просто исключительно дорого стоит, а если бы он был ещё со своей женой Ходченковой, которая его супругу изображала Годунову, которая стоит ещё дороже Безрукова, то вам бы совсем денег не хватило бы, вовсе.
Д.Ю. Печально, блин, всё печально опять, в который раз.
Клим Жуков. Это такая вот... уже пора, я прямо вот давно об этом говорю, уже года три, наверное, что давно пора создать свою киновселенную. Есть киновселенная DC, есть киновселенная Marvel, есть киновселенная «Звёздных войн», а есть киновселенная Говнярвел, где бегает рябой Сталин и говорит: «Правильно? Правильно, блять?» - отправляя 10 тысяч человек с черенками от лопат штурмовать бетонную какую-то крепость, где есть актёр Дюжев с кроватью на спине...
Д.Ю. С дверью!
Клим Жуков. Да, с дверью на спине, да, где 60 миллионов расстрелянных, истерикующий Иван Грозный, какой-нибудь там, например, Мехмет Гирей с вот таким вот поясом на пузе, исчезающие татары, появляющиеся лучники. Это же гениальное просто вообще-то вот поле для создания фэнтези-вселенной, одной единой слитной, вот со всей этой хернёй – там можно так развернуться! Пора уже объединиться и просто конкретно делать фэнтези-вселенную свою. Там это всё логично встанет: куда делись татары – туда же, куда 60 миллионов расстрелянных Сталиным.
Д.Ю. Демоны были, но они самоликвидировались. (с) Вот и татары так же.
Клим Жуков. Вот. Я считаю, что давно пора.
Д.Ю. Какая чушь, господи! Даже не смешно, Клим Саныч.
Клим Жуков. Вселенная Говнярвел. Говнярвел!
Д.Ю. Говнярвел, да. Поздравляем создателей, желаем всего хорошего. Творите и дальше. Спасибо, Клим Саныч. На сегодня всё.
Новости
VIP
