Как я уже писал, нам повезло. Очень повезло. Мы попали под раздачу грантов и потому имели деньги оплатить проживание в общежитии. Все засланцы до и после нас вынуждены были жить в семьях. Но, чтобы и нам жизнь совсем сладкой не казалась, Аннушка Слободчикофф так просто не отказалась от своей идеи единения двух братских народов и на отдельные выходные все равно изо всех сил старалась пристроить нас в семьи. Мы отмазывались. Она настаивала. Я попался ровно три раза. Или всего три. И без тяжких последствий для здоровья — уже тогда был хитер не по годам.
Первый раз нас с Вовчиком отдали американо-шведской семье студентов. Жена — американка, муж – швед. Жили тут же на кампусе, снимая отдельную двухкомнатную квартирку (есть и такая опция!). Что особенно обидно с точки зрения здравого смысла, наша общага отстояла от их апартамента метров на триста. Свобода была видна прямо из окон, такая близкая и такая недоступная. Сперва мы кушали и пытались поддерживать вежливый разговор про европейскую культуру, виды на урожай и угрозу эндемии мышиного гриппа на Юго-западе США. Когда стало совсем грустно, я сбегал в свою комнату за бутылкой водки. Стало повеселее. Юный швед так распалился, что угрожал показать нам сейчас свое любимое, насквозь культовое, американское кино, кою угрозу тут же привел в исполнение.
Фильм непростой. Назывался «Rocky Horror Picture Show». Знающие люди говорят, что в Нью-Йорке, если полистать кабельные каналы, его всегда можно найти. Как только заканчивается на одном, тут же начинается где-то еще. Я сейчас, будучи взрослым окончательно сформировавшимся пофигистом, сцены людоедства в кинематографе не то, чтобы очень, а по малолетству совсем плохо пошло. Хотя пели в фильме задорно, особенно Meat Loaf. Затем нам постелили на кухне на полу и пожелали доброй ночи.
Ночь была доброй, но короткой. Часа через четыре наступил рассвет, проснулась природа, а вместе с ней и живущие на кухне волнистые попугайчики. Мерзкие твари орали громче кур, щебетали что-то явно матерное, а наши хозяева мирно сопели. Привычка — вообще страшная штука. К нам в гости как-то приехала сестра моей жены с мужем. Тот храпел так, что стены дрожали. Соседи по пять раз за ночь вызывали участкового, а бродячие собаки вернулись в наш район спустя примерно месяц. А сестра крепко спала!!! Или вот люди, прожившие пять лет в общежитии (не американском!). Те могут спать на дискотеке, удобно приклонив голову прямо на колонку в тысячу ватт и счастливо улыбаясь во сне. А тут всего лишь попугаи! В общем, когда швед только продрал глаза, мы уже стояли над ним одетые, с собранными вещами и укоризной во взорах. Пожали руку, попрощались и стремглав домой. Отсыпаться. Он днем еще названивал, дескать, мы ему на двое суток были обещаны, и еще не вся культурная программа была исполнена, но был жестко послан под Полтаву.
Второй угон в полон произошел спустя месяц под 4 июля, в который день в Америке что-то такое местное празднуют. Морально мы были готовы и настроены на самое худшее. Ан нет. Отдали нас в семью Кейси, девушки, изучающей русский язык. Дом большой и шикарный, семья явно зажиточная. Одних телевизоров было два. Оба цветные. Ее родители, люди очень мягкие и тактичные, каждый полчаса интересовались, удобно ли нам, не устали ли мы от гостеприимства. А не изволим ли мы, к примеру, съездить сожрать по пицце. Мы благосклонно изволили. После чего они спросили нас, а не хотим ли мы в кино, тем более у них уже и билеты заготовлены. Мы снова изволили. Кино, как сейчас помню, было про динозавров. «Парк Юрского периода». Шло со звуком долби, что было в новинку. У нас в городе тогда кино можно было посмотреть в двух местах. В кинотеатрах, где крутили преимущественно «перестроечное кино», и в видеосалонах, где шли фильмы американские.
В кинотеатрах немногие забредшие случайно зрители впадали в такие глубины отчаяния от вываливаемого на них авторского взгляда на искусство, накопленного нашими творцами за долгие десятилетия жизни под тоталитарным гнетом, что сперва пытались сбежать, чему мешали заботливо закрытые на замок и подпертые снаружи стулом работниками кинотеатров двери, а потерпев неудачу с побегом, перегрызали себе вены и вырывали ногтями глаза. С особо талантливых фильмов труповозки забирали за раз до 8-10 клиентов.
В видеосалонах же преобладали ламповые телевизоры марок «Горизонт» и «Темп», что для классических говорильных фильмах было приемлемо, а на втором Терминаторе уже не того. Так вот, быстро сполоснув после просмотра штаны в театральном туалете (прыгающие велоцирапторы произвели огромное впечатление), мы вышли в ласковый аризонский вечер. Родители Кейси поинтересовались, не хотим ли мы согласно официальной программе переночевать у них, или завезти нас в общежитие. Мы в ответ поинтересовались наличием волнистых попугайчиков в доме, а равно любой другой мохнатой или пернатой твари. Несмотря на горячие отрицательные ответы, выбрали общагу. Где ярко отметили праздник, который к нашем приезду был в полном разгаре. Визит в результате был признан довольно удачным. Я скромно предположил, что такое участие со стороны незнакомых капиталистов было вызвано тем, что ихняя дочка на выданье положила на меня глаз, и даже раздумывал над уплотнением отношений, но потом вспомнил, что перед отъездом клятвенно обещал Папе (то бишь, декану) вернуться на Родину. А мое слово – кремень. Я ведь не диссидент какой.
Третий раз совсем свезло. Во-первых, вместо Вовчика в напарники мне дали Катерину, молодую преподавательницу, которая успешно косила под студентку. А то с Вовчиком уже нездоровое что-то намечалось, в смысле репутации. В комнате одной живу с голубым негром, в гости с ночевкой — Вовчик в напарниках. Не комильфо. Во-вторых, семья попалась какая-то не по-американски удачная.
Новые приемные родители были средне-молодой парой. Завезли нас домой. Поинтересовались, чем бы хотели сегодня заняться. Лично я в тот момент хотел спокойно помереть. Ибо у меня выдалось самое тяжкое за все время пребывания в Америке похмелье. О своем состоянии я без обиняков поведал хозяевам. Глава семьи подмигнул мне, как Распутин с бутылки голландской водки, пообещал, что дело это поправимое, и предложил сгонять в Феникс в водный парк. Что это такое, я знал крайне смутно, и снова попросил меня пристрелить. Первым пунктом остановки был продуктовый магазин, где мы приобрели сикс-пэк пива. Хозяева в моих глазах сразу заработали плюс 100 в карму. Путь до Феникса занял около двух часов, в ходе которых выяснилось, что наши временные папа с мамой являются владельцами фирмы по организации сплавов в Большом Каньоне. Повторю: БОЛЬШОЙ. КАНЬОН! +500 в карму.
Тут надо пояснить. Каньон был годах в 70-ых объявлен национальным парком. И ситуация с туризмом была заморожена. Все фирмы, которые на тот момент организовывали туда туры, остались операторами, а новичкам вход был закрыт отныне и во веки веков. Т.е. как было, предположим, на тот момент 25 фирм, так навсегда 25 и осталось. Более того, если фирма в год, предшествующий заморозке, свозила туда 300 туристов, так ей квота в 300 и определена. Навсегда. Самостоятельно в Каньон спуститься вполне можно (что я и делал), на лодке прокатиться можно по реке Колорадо (что я тоже делал, но о том чуть позже), а вот группой, организованно, недельки на 2-3, только через одну из фирм. И вот я лично познакомился с хозяевами одной из таких контор. Правда, чувствовал я себя при этом как грешник в аду. Передо мной были люди, которые имели собственную туристическую компанию. Которые меня могли, возможно, даже со скидкой сплавить дней на 20 по Большому каньону. Но я знал, что ничего не выйдет. Что менее чем через месяц я вернусь в Россию, где мой доход в ближайшие годы вряд ли превысит сотню-другую долларов, и уже никогда больше не увижу ни Аризоны, ни Каньона. В таких веселых мыслях я и приехал в водный парк.
На входе нас попросили раздеться. Я, как человек с нервной системой, расшатанной совместной жизнью с Райеном, насторожился. Попросил трусы оставить. Милостиво согласились. Пошли на аттракционы. Бассейн с искусственными волнами. Несколько разной степени крутизны горок. Это сейчас такая фича есть в каждом втором турецком отеле, а -цать лет назад…. Резвился, как котенок, бегая по лестницам, гремя костями в желобах, притворяясь утопающим, хватая под водой за ноги. В центре парка возвышалась самая серьезная горка. Высотой метров так 20, причем первую половину пути надо было не ехать по желобу, а скорее лететь над ним, тот уходил вниз чуть ли не вертикально. В конце пути боковые лямки от трусов зацепились за уши, от чего я стал напомнить циркового борца начала ХХ века. С тех пор на аттракционы лет 15 — ни ногой, но в позапрошлом году в Турции не утерпел – решил прокатиться. Остаток отпуска выглядел как потерпевший. Мне английские пенсионеры жалостливо двери открывали, а приотельные кошки притаскивали дохлых мышей.
Кстати, о сортирах! Или некстати? Тогда – просто о сортирах. В конце 80-ых в советской прессе появился ряд статей (в одном ряду со статьями о крайнем вреде прививок и параненормальных ясновидящих целителях) о том, что совмещенный санузел – суть самое мерзкое изобретение большевиков где-то между лысенковщиной и массовыми расстрелами. Что, дескать, весь цивилизованный мир пользуется санузлами раздельными. И я, каждый раз посещая сортир в родной хрущевке, удивлялся столь странной логике. Ведь неудобно же! Тут вот рядом можно сразу руки вымыть, а в случае необходимости и разные интимные места сполоснуть, не прыгая без штанов по коридору. Раздельность хороша, если в квартире, скажем, проживает сильно много народу. Тогда – да, пока один моется, другой может спокойно сходить по-большому. Но ведь мы говорим о «цивилизованном» мире, где жилищный вопрос должен стоять не так остро. В результате во всех американских гостях с присущим мне любопытством обязательно посещал. Нигде ни разу не видел я раздельного санузла. В квартире могло быть, и часто бывало, по нескольку санузлов, но все они были строго совместные. С тех пор журналистам стал доверять меньше.
Или вот еще был случай.
Буквально в первые дни в Штатах добрые люди рассказали нам две умные вещи и попросили не обижаться. Во-первых, индейцев нельзя было называть «индейцами», а можно «коренными американцами». Потому как по-американски «индейцы» и «индийцы» звучат одинаково, и первые по этому поводу сильно обижаются. «Ты что пацак, дальтоник? Зеленый цвет от оранжевого отличить не можешь?» Во-вторых, в Аризоне живет самое большое племя из оставшихся, а именно Навахо. Еще есть племя Хопи. И они с Навахо не друзья. У них еще с давних индейских времен остались неурегулированные споры по поводу отдельных земель. Оба племени на уровне вождей азартно судятся, а на уровне студентов тырят книжки из библиотеки. Навахо воруют и уничтожают книги, где пусть мельком земельный вопрос упоминается в пользу Хопи, Хопи подрезают книжки, которые отдают предпочтение Навахо. Как результат – несколько пустых полок. Я лично ходил проверять – пустые. Тут надо пояснить — обычно в вооруженных конфликтах побеждали Навахо. Во-первых, они многочисленнее, во-вторых больше занимались скотоводством и охотой в противовес Хопи, которые земледельцы. А как вы все знаете, кочевые племена обычно агрессивнее оседлых. Но и те и другие просто дети по сравнению с обитавшими южнее Апачами, которые вообще звери, и даже целый вертолет в честь себя назвали. Но не будем об этом.
But we Navajo people know that Coyote is always out there waiting.
And Coyote is always hungry.
Народная пословица индейцев племени Навахо.
Первых индейцев нам показали специально. Привели группу студентов. Навахи – это русские, русские – это Навахо. Очень приятно. Минут 15 пытались общаться. Как-то неудачно. Уж сильно внешне напоминали наши северные народы. Т.е. не орлиный профиль и нос с горбинкой, а вполне себе круглое лицо с широкими скулами. Вместо головного убора из орлиных перьев и томагавка – кепка NY Yankees и швейцарский перочинный нож. Помолчали многозначительно, и то не по-русски. Спросили нас, как мы там в теперича Свободной России демократию строим? Мы ответили, что строим изо всех сил, как совсем достроим, еще и с ними поделимся.
А где-то через месяц мы всей группой целенаправленно поехали в резервацию поближе знакомиться с культурой. И с географией. Заодно нести свою культуру. Сперва мы на двух микроавтобусах выдвинулись в сторону Canyon de Chelly. Что сказать. Хороший каньон. Красивый, глубокий. Своих фоток нет, потому воспользуюсь честно позаимствованными с Википедии.
Вот на этой скале индейцы долго оборонялись от белых. Они сидели наверху и стреляли оттуда из ружей. Потом, как пули кончились, стреляли из луков. Как кончились стрелы – кидали камни, а когда и те подошли к концу – гадили на головы бледнолицым. А потом кончилась и еда, и пришлось совсем туго. «Илиада» отдыхает.
Каньон этот кроме красотищи знаменит тем, что это одно из немногих мест, где сохранились постройки племени Анасази. Племя возникло где-то тысячу лет назад, создало очень высокую для тех мест культуру, а потом куда-то делось. Куда именно, никто толком не знает. То ли забили на все и эмигрировали, то ли попали под раздачу в земельном конфликте, а Хопи с Навахами снесли их постройки как незаконные. Но кое-что осталось. Не Петра, конечно, но все равно внушает.
После каньона у какого-то мелкого магазинчика посреди пустыни мы встретились с нашим провожатым. Оказался непростой парень – вице-президент племени Навахо по внешним связям. Сев на свой пикап, вождь ринулся вперед – в пустыню, а мы подпрыгивали за ним на ухабах. Приехали к нему домой. Не то чтобы мы так прямо ожидали увидеть суровый вигвам, сшитый исключительно из скальпов неудачливых туристов, но кое-какие надежды питали. Оказалось, обычный дом в несколько комнат. Электричество, водопровод, телевизор – в общем, если б не народное творчество на стенах, то не отличишь от жилища любого бледнолицего. Заметив на наших лицах нескрываемое разочарование, вождь хитро улыбнулся и пообещал, что экзотики будет. Наедимся. Навахо сказал – навахо сделает.
Для начала он подписал мужскую часть нашего экспедиционного корпуса строить вигвам. Точнее вигвамом это строение называют тупые белые, а на самом деле это «Типи». В начале ставятся длинные палки, связанные с одного конца. Получается скелет пирамиды. Потом на них натягивается ткань. Наш вождь, судя по всему, последний раз типи устанавливал чуть ли не в голоштанном детстве, поскольку вигвам вышел явно кривой, а главное – в отдельных местах зазор между краем ткани и землей достигал полуметра. Наши женщины, задумчиво оглядев результат, высказались, что они будут ночевать в мастерской, где вождь из подручного олова плавил серебряные украшения для туристов. Пускай там места – по полметра квадратных на лицо и воняет канифолью, зато постройка капитальная. А вигвам – для мужчин. Сам же вождь явно намеревался ночевать дома в постели.
Нас же интересовал другой вопрос. Мы взяли вождя за верхнюю пуговку его пончо и поинтересовались насчет гремучих змей в окрестностях. Конечно как бывшие пионеры и вечные юннаты, мы любую скотину готовы пригреть. Но не на груди. И желательно, не очень ядовитую. Вождь отвечал уклончиво. Типа, не ссыте.
Второй частью программы была баня. Опять же у нас – баня, у финнов – сауна, у индейцев – sweat lodge, или по-нашенски – потогонка. Принцип сей адской парилки следующий – есть нечто вроде большой палатки, где рубероид, разные тряпки и, возможно, звериные шкуры положены в несколько слоев. Посредине палатки – яма. Вокруг садятся люди. Возле палатки разводится костер, в котором нагреваются камни. Специально выделенный человек берет камни из костра и закидывает в яму, после чего вход плотно закрывается. На камни прыскается вода. Вся церемония длится четыре раунда с короткими перерывами. Положено с достоинством сидеть и вести душеспасительные разговоры для очищения не только тела, но и духа.
Первый раунд прошел мирно. Камней было еще мало, воду вождь расходовал экономно. Мы высокомерно усмехались в темноте (освещения внутри не предусмотрено), намекая, что сибирским парням, закаленным баней по-черному, – это все фигня. Вождь задвинул развернутую телегу про единение с природой.
Во втором раунде камней было чуть больше. Вождь предложил нам поделиться своими мыслями о природе, матери нашей, а сам подплескивал водички. Температура и влажность росли.
Третий раунд мы встретили уже серьезно потные. Вождь от гнилых базаров перешел к ритуальным песнопениям, а на камни начал подбрасывать какие-то травки. Наших учительниц он уверял, что это то ли семена, то ли иголки кедра. Они купились. Мы – нет. Что мы не знаем, как хвойные иголки пахнут? Но и на конопляные культуры не походило – те ни с чем не спутаешь. Сойтись во мнениях мы не успели, ибо от дыма «кедровых орешков» начало конкретно срывать крышу. Позже пришли к консенсусу, что не обошлось без пейота – кактус такой галлюциногенный, популярен изрядно в тех краях. Или чего-то родственного.
А в четвертом раунде начался подлинный АДЪ. Вождь неистовствовал, во все горло распевая что-то на родном наречии. «А-А-А-А-А!!!» — пел вождь, и «орешки» летели горстями. «У-У-У-У-У!!» — выл вождь, и накопившаяся куча камней давала яростный жар, а влажность быстро прошла отметку в 100%. «О-О-О-О-О!!!» — неистовствовал вождь, и я сполз обессиленный на пол, быстро достигая просветления. Справа от меня сидел Кастанеда, слева дон Хуан. «Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы!!!» — ревел вождь. Вокруг летали духи моих и совсем чужих предков, из ада снизу клыкасто ухмылялись демоны, а сверху ласково поглядывал Будда.
Потом дверь распахнулась, и внутрь ворвался свежий воздух ночной пустыни.
С водой в пустыне не очень, поэтому нам просто выдали мокрые полотенца, которыми и обтерлись. В доме нас ждал ужин – какие-то бобы, овощи и прочая снедь, из которой самостоятельно скрутили себе тако. Сидя на завалинке, мы смотрели на ночное небо. А оно смотрело на нас миллиардами глаз. Я никогда не видел столько звезд. Воздух в тех местах сухой, без облаков, ближайший город в сотнях километров, плюс дело происходило на плато – более двух километров над уровнем моря. Отчетливо видны были сто тысяч миллионов галактик. Мироздание проникновенно заглядывало в душу, добродушно массируя мозжечок. А потом мы легли спать. Из щелей поддувал ночной сквозняк, а где-то неподалеку выл одинокий голодный койот.
Послесловие. Камрады, кому интересно, конечно, и кто меня тут читает. Три первые части были уже в основном готовы на момент начала публикации. Остальные заметки сейчас приходится писать практически с нуля, что требует времени. А тут еще работа. А еще подлые итальянцы наставили нам с женой в паспорта своих виз – теперь придется ехать, чтоб им пусто было. Тратить время и деньги на разные Венеции, Флоренции и Римы. Но как приеду – обязательно закончу (думаю, еще две-три выйдет), а заодно и подготовлю отчет о посещении Италии.
Часть первая: Coming to America
Часть вторая: Animal House
Новости
VIP
