Заезд в Камбоджу
Зачем
Острое желание заехать в Камбоджу посетило внезапно. С одной стороны – надо пройти по следам Пол Пота. С другой стороны – внезапная проверка храмового комплекса Ангкор-ват. Беготня по джунглям, минные поля, посещение плавающих в озёрах деревень, морская рыбалка, необитаемые острова и дикие обезьяны.
Однако жестокая реальность распорядилась иначе: съездить получалось только на два полноценных дня и только немедленно. Самолёт компании Трансаэро задержался при вылете всего на два часа, чего как раз хватило, чтобы опоздать на самолёт до камбоджийского города Сиемрип. Добрые люди перебили билеты на следующий рейс, в результате чего пару часов проболтался в аэропорту Бангкока.
От нечего делать решил поесть. Официантом оказался тайский мальчик, готовящийся стать девочкой. У будущей девочки была модная причёска, умело подведённые глаза и весёленькие серёжки. Жеманно кривляясь и томно закатывая глаза, будущая девочка сперва умело приняла заказ, а потом и бодро доставила еду. Нашим гражданам в аэропорту Бангкока надо быть крайне осторожными – многие есть не смогут. Кстати, цены там почти как в Домодедово – накормили на 700 рублей.
Сытый погрузился в самолёт и уже через час выгрузился в Сиемрипе. На улице – тропическая ночь. Вполне возможно, во тьме из джунглей выбегают и орудуют красные кхмеры, так что никуда не пошёл. Встретился с камрадом
Copainом, перекусили. Еда хорошая, азиатская – я её люблю. Наметили планы на завтра, после чего отошёл ко сну.
Ручей Тысячи лингамов
Солнце в Камбодже встаёт рано, а кхмеры встают ещё раньше. Когда выполз в восемь утра на улицу, жизнь уже кипела. Кто-то ехал на работу, на ком-то ехала работа. С лавки на меня недобро посмотрел кхмерский пёс и злобно зарычал. Я дал команду вести себя прилично, а не то съедят на ужин. Пёс заткнулся, а я поехал на экскурсию.
Для заезда камрад
Copain организовал микроавтобус с кондеем. Путь наш пролегал через горы и долины, а потом — через ручей Тысячи лингамов. Лингам – это, если кто вдруг не в курсе, индийский эвфемизм русского слова из трёх букв. То есть мужской половой орган. Отношение к органам подобного типа в Азии простое и незатейливое: они у всех есть, все про них знают и постоянно ими пользуются. Наличие и употребление крепко привязано к религии, поэтому половым органам ставят памятники. Раньше так было везде, ибо любая каменная стела – по сути, мужской половой орган. У нас, правда, не все про это знают.
Ну а тут, стало быть, всё днище ручья порублено на квадратики-йони (это женский половой орган), из которых торчат лингамы (соответственно, мужские половые органы). Работа проделана немалая, хотя время и подточило гордо торчащие приспособления.
В соответствии с местными поверьями, вся тысяча лингамов принадлежит многорукому Шиве. Зачем ему столько – непонятно, ведь рук у Шивы всего шесть.
Возле ручья сидела кхмерская монашка (точнее – послушница, монахами бывают только мужики), такая камбоджийская Алёнушка. Вся в белом – видать, прикопала в джунглях своего Иванушку, белый у них – цвет траура. Живут монахи с подаяний, глядя на худобу – немедленно дал денег и двинул на холм, к Будде.
Народные промыслы по дороге к храму
От ручья Тысячи лингамов мы двинули к храму на горе Пном Кулен. По дороге к храму богато представлены изделия кхмерских народных промыслов. Торжище организовано на подходе, а не внутри храма, как у более цивилизованных наций. «Алмазную сутру» не продают, «Бхагават-гиты» на прилавках тоже не видно. Странно – у нас религиозные тексты продают повсеместно.
Разные кхмеры промышляют разным: кто дровами, кто деньгами, кто целебными костями животных, кто красными бананами, а кто и костяными половыми органами. Зачем дрова – понять не смог, все надписи на местном наречии. Наверно, судя по красному соку, что-то целебное с точки зрения местных колдунов. Может, целебное полено жевать надо. Может, засовывать куда – в зависимости от заболевания.
Несомненно целебны и копыта свиней, лопатки, рёбра и куски шкуры. Народная медицина, как известно, сильнейшая вещь. Чуму, оспу и сифилис победить, конечно, не может, но в целом на дураков действует отлично. Местные деньги меняют пачками, у барыг гигантские стопки бабла, ибо в одном долларе США вроде четыре тысячи местных риэлей.
Костяной половой член, судя по всему, нужен для чего-то религиозного: не то решительно отгонять злых духов, не то жестоко наказывать провинившихся монахов.
Красные бананы по вкусу – натурально сушёные бананы из Вьетнама. Всегда думал, что они такого вкуса из-за процесса копчения и усушки, а вот поди ж ты – на самом деле такие. Бананов продала скромная камбоджийская девчонка, за ней в гамаке валялся трудолюбивый муж.
Возле бананов дают ананасы: свежесрубленные, эстетично порезанные в мешочек. Одни заняты нарезкой, другие фасовкой. Ананасы очень вкусные – и сочные, и сладкие. Которые в России – практически всегда кислые и волокнистые, а тут сказочно нажористые. Оно, конечно, понятно: спелый фрукт (что банан, что ананас) довезти до России пароходом практически невозможно, поэтому собирают зелёными, давая «созреть» в пути. Плюс наши бизнесмены наверняка покупают какие-нибудь кормовые сорта, которыми кхмеры только свиней кормят. Через это и едим какую-то зелёную, недозрелую дрянь.
Ещё в народных промыслах сильно развита резьба по дереву – правда, не по дороге к храму, а в местах, где люди более денежные. Деревья в тропической Камбодже такие, что вырезанный из ствола цельный слоник примерно мне по пояс получается. В мебели – никакого дурацкого шпона, кругом сплошной массив. Спинки у кроватей толщиной от 20 до 30 сантиметров, всё по чесноку. Резьба вся, понятно, в национальном стиле, так что понравится далеко не каждому. Но парни берут ценой.
В изобилии представлены деревянные карпы, размером с ногу рослого мужика. Очевидно, приносят счастье. В наличии кхмерские барабаны и кхмерские дутары. Резные картины на темы славного и мифического прошлого. Деревянных половых органов не обнаружил. Наверно, плохо смотрел. Зато в отделах «драгоценностей» представлены стеклянные самоцветы размером с кулак.
На прихрамовом торжище полно детей, практически все – кто с кошкой, кто с собакой. Показалось, что кошек больше. Кошки обычные, помойные. Собаки тоже невыразительные. Кхмерские кошки с детьми дружат, с собаками не очень.
Лестница в небо
Дорога к храму заканчивается, начинается ведущая к храму лестница. Можно сказать, лестница в небо.
На лестнице в небо орудует взвод нищих. Все как один вежливые, неназойливые. Заметно, что каждый сам по себе, что никто их не крышует – сельская самодеятельность. Знать, не дошла ещё до Камбоджи настоящая демократия. Всё у парней впереди – и раздел сфер влияния, и бандитские крыши, и убийства и прочие прелести.
А пока побираются честно: настоящий слепой наяривает на дудке, чьи-то дети хором воют на родном языке, рядом бабка с маленькой мартышкой.
Даже у маленькой мартышки взгляд такой, будто она отсидела минимум десятку. Внешне на человека похожа, а глаза – глаза лютого зверя. Такая зарежет чисто глянуть какого цвета у тебя потроха.
При входе на последнюю лестницу, поднимающуюся вокруг скалы, организовано святилище. Народ крайне добросовестно втыкает свечки, палит благовония. Дым – коромыслом, Будда наверху должен быть доволен.
Лежачий Будда на горе Пном Кулен
Культурные европейцы считают, что Будду на горе Пном Кулен нашёл некий французский охотник, шарившийся по джунглям во время французской демократической оккупации. Толковый оккупант поступил по-европейски: перво-наперво выковырял Будде глаза из драгоценных камней, прикарманил, и тут же доложил мировой общественности о небывалом научном и культурном открытии!
Буддисты, которые регулярно поклонялись своему Будде и не забывали про него ни на секунду, до сих пор благодарны первооткрывателю. Жаль, благодарные кхмеры французу ничего не выковыряли.
Вырубленный на верхушке скалы Будда лежит в специальном домике. Лежит на левом боку. Форма камня не позволяла вырубить обычные для лежачего Будды гигантские ласты, поэтому в данном случае ступни у него противоестественным образом загнуты к земле. Глаза и пупок большому Будде вставили новые, теперь уже недорогие, стеклянные. Что, как нетрудно догадаться, никак не мешает людям верующим.
Граждане заходят со сторон ног и сразу начинают молиться. Относятся они к этому более чем серьёзно, и даже денег на пожертвования не жалеют. Большой Будда зачем-то уставлен маленькими буддами – видимо, маленькие набирают силу от большого. Ну и везде лежат деньги – кхмеры знают, чем порадовать своих богов. С обратной стороны в скалу массово воткнуты цветочки.
Насмотревшись на горного Будду, спустился вниз. Внизу установлены новые, бетонные будды. Как водится, все изготовлены по единому канону – уровень развития изобразительного мастерства на основных чертах религиозных творений практически не проявляется никак. Неподалёку зачем-то стоит домашний алтарь, на котором кхмеры ублажают полезных духов.
Чуть поодаль сидит дежурный монах, принимает бабло и повязывает на руки верёвочки – надо понимать, на счастье и удачу. Народ и здесь активно расстаётся с деньгами, имена наиболее щедрых жертвователей прописаны на заборе. Например, Лена, Оля и Юра заслали Будде 3000 рублей нашими деньгами. Если такое мега-пожертвование отмечают на заборе – значит, подают не шибко много.
Рядышком установлен очередной половой орган Шивы. Возле него – водоём, в водоёме плавает ковшик. Местные жители по очереди священнодействуют: зачёрпывают ковшиком воду, льют Шиве на божественное причинное место, а потом бегут к желобку умываться. Процедура, понятно, даёт +100 к здоровью и удаче. Вот такая разница культур: у нас свечки ставят, а тут Шиве на хер воду льют.
От причиндалов Шивы двинулись к водопадам на ручье Тысячи лингамов.
Новости
VIP
