В первый приезд в город, тем паче такой как Рим, выделываться не стоит. Осмотр начинать надо с положенных и освященных традицией достопримечательностей. Это Венечка Ерофеев мог никогда в жизни не увидеть Кремля, ибо был большой оригинал и алкоголик. А если вы объявите по приезду домой, что не пошли смотреть, например, Колизей, потому что «попса», а провели всю неделю в вечном городе за посещением рабочих кварталов и живописных свалок отдаленных пригородов, то прослывете вы среди своих знакомых не оригиналом, а мудаком. Причем заслуженно. Вот во второй приезд уже можно пускаться в эксперименты, заниматься зигзагообразным ориентированием и проявлять индивидуальность. А в первый приезд – будь добр, выполни обязательную программу! На шесть-ноль! Я так считаю.
Из Флоренции уезжали на поезде Интерсити, что означало некий загадочный вокзал Рифреди. Топографическая карта и опрос местного населения (Wo ist der Bahnhof?!!! — "Русско-немецкий солдатский разговорник", 1943 год) показали, что до вокзала ехать буквально 5 минут, и через него проходит подавляющее большинство поездов, отбывающих с Санта-Мария-Новелла. Только останавливаются не все. Ну что ж, решили мы, если того жизнь потребует, то и на ходу спрыгнем – не впервой, главное — правильно сгруппироваться, выставив вперед чемодан. Зашел в кассу, улыбнулся, да так обаятельно, что кассирша сделала попытку спрятаться под прилавком. Ласково поинтересовался, где тут поезда на Рифреди (см. выше). Оказалось, ближайший отходит через 15 минут. Даже билеты купил, хотя где-то читал, что это не обязательно – билет до Рима вроде как включает и данный короткий перегон. Экспериментировать не стал – нервы дороже двух евро. Но в принципе, поскольку поезд действительно идет всего пять минут, шансы, что кто-то успеет ваши билеты проверить, стремятся к нулю.
Рифреди оказался никаким не вокзалом, а просто несколько платформ, соединенных подземным переходом. Насторожился. Стоял на полустаночке в цветастом полушалочке, на нерве весь. Но поезд подошел строго по расписанию, что еще добавило к моему и так уже уважению к итальянским железнодорожникам. Вагон был такой, что я раньше только в кино видел, но самому ездить еще не доводилось. Т.е. купе с тремя сиденьями с каждой стороны и полками для багажа. Ишь ты! А у нас на таких полках люди спят для экономии пространства. И не по одному. А в общем плацкарте мне в детстве неоднократно приходилось спать и на третьей полке, иногда деля ее с багажом, пылью и дохлыми мухами. Дверь же в коридор была стеклянная.
Не будь дурак, когда заказывал билеты через сайт, выбрал опцию «у окна». Согнав пару итальянских пенсионеров с наших мест, нацелились уютно расположиться и поглазеть на пейзажи, но тут выяснилось страшное. Две полки под багаж были целиком заняты. Четыре человека, уже сидящих в купе, путешествовали с четырьмя же огромными чемоданами. Никто из них не сделал попытки как-то потесниться, чтобы освободить нам место. Хотел покачать права, но очень скандалов не люблю. Попытался пристроить наш чемодан у окошка. Тут ко мне на чистейшем итальянском обратилась ранее согнанная бабушка с пространной речью. Я ей ответил, что по-итальянски не очень. Бабушка терпеливо вздохнула и повторила монолог. Я снова дал понять, что, конечно, говорю на иностранном языке, и весьма неплохо, надо признать, но мой иностранный язык состоит примерно на 90% из английского, на 9% из немецкого и 1% из множества других языков и диалектов, до японского включительно, а вот из итальянского в него входят, к сожалению, только «скузи», «бонжорно» и слова песни «Уно моменто». Если ей очень хочется – я конечно могу спеть, но зачем? Она без моих песнопений еще лет 10 протянет, а то и все 15, а мой вокал – он для неподготовленных людей может быть смертелен: «Волшебный голос Джельсомино» видели? Бабушка снова вздохнула терпеливо и в третий раз повторила речь. И я понял!
Вот, что делают русские, когда общаются с иностранцем, по-нашему не разумеющим? Начинают говорить медленнее, отчетливо интонируя, а главное – громче. Почему-то считается, что чем громче, тем понятнее. Это, камрады, заблуждение. Итальянцы, в чем я имел возможность убедиться не раз, просто повторяют одно и тоже, пока до собеседника не доходит. Не понятно, не понятно, потом – хоп! Понятно. Хотя слова все вроде не знакомые. Видимо, зачатки телепатии. Или то, что в основе варварского итальянского языка, все же лежит благородная латынь, которую я два семестра учил в институте. Или активная жестикуляция. Вы, наверное, знаете, что когда в Италии появилось телевидение, ведущим новостных программ руки прикручивали к подлокотникам, чтобы не размахивали ими. Профессия сурдопереводчика в Италии явно лишняя.
В общем, бабушка предлагала мне поставить чемодан в коридоре. Как же так?! Была моя первая мысль – там же люди ходят. Ан нет – смотрю, народ действительно выставляет сумки и чемоданы. И не парится никто. И даже проходивший пару раз дедушка-коробейник с тележкой напитков вполне протиснулся. Более того, его тележка с товаром специально была узкая, чтобы пролазить по коридору, в который выставлен не влезший на полки багаж. На всякий случай, сев у окна, сделал вид, что это не мой чемодан стоит в проходе, а вон той пухлой английской семейной пары, что сидит с краю.
Насвистывая бессмертный шедевр Панкратова-Черного из фильма «Мы из джаза», любовался видами Италии. Ехали красиво и быстро. Только очень много туннелей. Очень. Много. И каждый раз при въезде в (и при выезде из) был перепад давления, и уши закладывало. Хуже чем в самолете. Полдороги судорожно сглатывали и сидели с открытыми ртами.
В Риме у нас была забронирована гостиница Laurentia. Достал из общей папочки очередную распечатку с картой и бодро ринулся вперед, таща за собой жену и чемодан. Масштаб расстояний в Риме оказался несколько иным. Те 10-15 сантиметров на листе А4, что во Флоренции занимали 5 минут, тут вместили почти полчаса. Гостиница оказалась в районе Университета. Сама Laurentia – очень хорошая «трешка». Просторные номера, ковер на полу, ЖК телевизор, куча полотенец. Биде. Биде, кстати, имелись во всех без исключения отелях, где мы останавливались, независимо от количества и расположения звезд. Очень хорошая гостиница. Но район очень студенческий. Вследствие чего каждую ночь вплоть до самого утра кто-то в окрестностях бухал. С шумом, криками и веселыми итальянскими песнями. Кто в работающих до глубокой ночи кабаках, кто на лавочках, кто сидя прямо на асфальте. Со слабыми нервами на том раёне лучше не селиться. Но бутылка красного к вечеру совместно с берушами данную проблему забарывают. Зато в пяти минутах была остановка 492-го автобуса, который идет практически через все основные достопримечательности: площадь Республики, Испанская лестница, фонтан Треви, площадь Венеции, замок святого Ангела, Ватикан. Садись и езжай туда, где еще не был. Удобно.
Начать знакомство было решено с собора Святого Петра. Женой моей было решено. Я не возражал, поскольку ничего кроме него да Капитолия толком и не знал. Консенсусное решение предполагало, что осматриваем сам собор, а если успеваем, то лезем еще и на купол. Не успели.
К собору шли правильно – по виа дела Кончилиационе. Если идти по ней, то собор видно издалека. Потом он растет, растет, а мы все идем, идем, а он растет. Потом выходим на пьяцу Сан-Петро с колоннадой, а он все растет. Идем к нему, а он растет. Пока не нависает. Но вот эта долгая дорога плюс расположение собора, по-моему, частично и портят впечатление. Когда собор во Флоренции выпрыгивает на тебя из-за угла, ты только рот успеваешь разинуть. К тому же, его можно обойти кругом и оценить в полной мере. Святого Петра вокруг не обойдешь – сзади Ватикан, и туда просто так не пускают. Тем более бывших пионеров. А спереди фасад высотой всего 45 метров. А купол толком осмотрели только два дня спустя из садов Ватикана.
Но то, что Петр, быть может, упускает снаружи, он полностью добирает внутри. Там сразу ясно и понятно, что это самый большой в мире собор, вмещающий 60 тысяч человек. До конца 80-ых был самым большим и снаружи, пока шесть раз абсолютно демократически избранный президент Берега Слоновьей Кости Феликс Уфуэ-Буаньи не зафигачил в родном городе его копию — базилику Нотр-Дам-де-ла-Пэ. Она пошире и повыше, но вмещает почему-то всего 18 тысяч. Но в принципе для страны с населением в 200 тысяч, я думаю, вполне достаточно.
Вход – справа. В колоннаде спрятаны металлоискательные калитки, через которые и пропускают паломников. Дело было к вечеру, народа было уже мало. Прошли быстро. Собор внутри:
А это список всех пап. В хронологическом порядке. Если однажды там появится ваше имя, можно смело считать – жизнь удалась.
Вышли с высоко запрокинутыми и чуть набекрень головами. Посмотрели на охраняющих покой пап швейцарских гвардейцев. Гвардейцы не впечатлили. Форма, которую придумал еще Микеланджело, парадная цветастая и простая синяя, в принципе ничего себе. Хотя вполне возможно, что ругали и поносили Микеланджело за нее в свое время, как какого-нибудь Юдашкина. Но сами гвардейцы... Молодые, хилые, в очках через одного. А ведь их в свое время брали на работу за лютость и дикий нрав. Хотя, может, эти лишь приманка для доверчивых террористов, а за углом сидят здоровенные жлобы в железных кирасах с двуручными топорами и только и ждут случая. Не знаю, надеюсь, что так. А то тревожно мне за папу с такой охраной.
По мосту «Эммануэль-2» перешли на другой берег реки и принялись активно прогуливаться по набережной в сени деревьев. Прошли замок Святого Ангела с одноименным мостом, кучеряво украшенным статуэтками. Вообще изначально это император Адриан построил себе мавзолей в 139 году. Потому туда после смерти стали подселяться и остальные императоры с домочадцами. А что? В тесноте, да не в обиде. Потом папа Григорий Великий увидел на вершине архангела Михаила, отсюда и название. Потом мавзолей достроили до замка, а с наступлением мира ожидаемо переделали под тюрьму. Именно в нем шесть лет оттрубил Джордано Бруно.
Прошли мост Умберто Первого, послушав на нем дуэтное исполнение избранных вещей группы Иглз. У моста Кавур свернули в город, частично неожиданно наткнувшись на мавзолей Августа. Это он сейчас такой чуть запущенный, а был ого-го! Самый центр Марсова поля. Диаметр 87 м, высота 44 м.
Затем по Рипетте дошли до пьяцца дель Пополо, забрались на холм Пинчо, где и посидели, обозревая закат и окрестности. Решили, что для первого дня, пожалуй, достаточно.
С утра второго дня двинулись осматривать Испанскую лестницу. В свое время на ней Грегори Пек угощал Одри Хепберн мороженым, они весело и романтично сбегали вниз по ступенькам. Или она сама купила, а он за ней гнался – попробовать? Не помню. При этом в фильме интеллигентно умолачивалось, как они попали наверх для последующего сбегания вниз. Великая штука — монтаж. Сперва-то они конечно лезли ввысь, тяжело пыхтя и периодически отдыхая. Потом обтерлись, умылись, переоделись в чистое, а уже потом весело побежали. Я вам это авторитетно говорю. Теперь же по лестнице вниз не побегаешь, в любое время она плотно засижена на всем протяжении и на всю ширину туристами, так что ступить порой некуда – наступишь на голову или сядешь на колени. Народу – просто кошмар. А вот так! Хотели привлечь туристов, кино снимали, Каникулы Римские, Сладкая жизнь и прочее, а потом международный туризм из занятия несколько элитарного сместился в массовый сегмент, и те, кто в детстве все это смотрел и мечтал, но позволить не мог, вдруг смог, и дети его смогли, а, может, уже и внуки. А когда опомнились, было поздно. Теперь снимают сериалы типа РИМ про то, как римляне друг дружке и гостям столицы кишки выпускают от самых окраин до ступеней Капитолия включительно. Или вот недавно видел фильм, как в Энтони Хопкинса в Риме дьявол вселился. Но когда еще эта новая идея в массы проникнет...
А лестница красивая. Вокруг площади множество симпатичных уютных улочек, куда завороженные ступеньками туристы почти не добираются. Наискосок – вроде как музей, филиал памятниковой галереи в Ватикане, а присмотришься – просто бар. Пить в таком страшновато. Накатишь, разговоришься по душам с соседом, откроешь ему душу, а потом протрезвеешь слегка – с бюстом разговаривал. А то и вообще – с каменной лошадью. Так и до белочки недалеко, тем паче они там тоже все белые.
Лестница была построена в начале 18-го века, а могла на полста лет раньше. Но к проекту проявил неподдельный интерес недорезанный Д’Артаньяном кардинал Мазарини, который потребовал, чтоб ее непременно венчала статуя Людовика XIV. Папа на вмешательство обиделся, закусил удила, и проект заморозили на несколько десятилетий, пока все участники конфликта не померли.
Пошли наверх – все 138 ступенек. Ступеньки широкие, так что можно смело умножать на два, если вдруг придет в голову переносить расстояние на масштаб лестничных пролетов в П-44. Наверху стоит церковь Тринита-деи-Монти.
Потом взяли левее и, пройдя по аллейке, вышли к Вилле Боргезе. Это одно из самых вводящих в заблуждение названий, что я знаю. Где-то наравне с вином Liebfraumilch. Во-первых, это не вилла, а парк, сама вилла притулилась в дальнем углу, а если заходить со стороны холма Пинчо (как мы и сделали), то первым делом натыкаешься вообще на виллу Медичи. В общем, «И не Прасковья, и не Амор... Это Жазель – француженка».
По дороге к вилле в кустах притаился Гарибальди. Почему-то представлял себе его молодым, с саблей, в лохмотьях, гладко выбритым, и обязательно – босяком. А оно вон как. Хотя по бюсту варианта сабли и благородного босячества окончательно отвергать нельзя. Наш граф Толстой тоже сверху выглядел более презентабельно.
Сам вилла-парк симпатичный и уютный. Деревья, кусты, дорожки. В английском стиле. Множество бегунов – визуально больше, чем во всем остальном Риме вместе взятом. Пруды, лужайки. С учетом того, что все это недалеко от центра – просто идеальное место для отдыха.
Спустившись с холма, вышли к фонтану Треви. Толпы туристов, полирующих пятыми точками мраморные ступеньки, к тому моменту уже перестали удивлять. Но тут концентрация достигает уже запредельных величин. Народу как в метро в час пик, и так же все ждут, что освободится сидячее место. Только табличек не хватает «Места для лиц преклонного возраста и беременных женщин». Плюс постоянное булькание – народ кидает, повернувшись спиной, в фонтан деньги. За день вылавливают до трех тысяч евро! И это с учетом того, что кидают мелочь – по 10-20 центов.
Монету нужно кинуть правой рукой через левое плечо, и тогда ты обязательно вернешься в Рим. Но мало кто знает, что полное колдунство включает три монеты! Кинешь одну – вернешься в Рим, кинешь две – тебе обеспечен новый роман (в смысле любовного приключения, не толстой книги графа Толстого). Кинешь три – гарантирована свадьба (если не женат/не замужем) или развод (если, соответственно, уже состоишь). То-то у отдельных девах были такие хитрые физиономии. Они делали вид, что кидают все новые и новые монетки, чтобы фотокадр получше вышел, а на самом-то деле… А один хмурый мужик средних лет доставал из карманов мелочь горстями и швырял, швырял, швырял.
Еще во Флоренции обратил внимание – мало нищих. Тем паче у церквей. У кого-то в отчете встречал мнение, что страна богатая – вот попрошаек и мало. Ага! У каждой церкви расположен, как правило, ровно один нищий (или нищая). По цветастым сарафанам, платкам и другим деталям гардероба можно смело сделать вывод, что труженики коленопреклонения принадлежат к цыганской национальности. Количество, плотность и равномерная географическая распределенность указывают на наличие структуры и раздела сфер влияния. Т.е. обычная нищенская мафия. Где-то есть конвенция, за нарушение которой, скорее всего, бьют. И крепко.
Традиционные негры с сумками в Риме обильно разбавлены арабами со всякой хренью – какие-то игрушки, прибамбасы, светящие колечки для подкидывания вверх и пр. Но как только в последний наш день в городе случился дождь, все колечки разом исчезли, и арабы с абсолютно счастливыми лицами начали массово носиться по улицам, предлагая всем желающим зонты. Хиленькие и плохонькие. Но по пять евро. Я сторговался за четыре. Девушка рядом пыталась уболтать на два – не вышло. Видимо, цена отсечения где-то в районе трех, но это нужно постараться. Однако та скорость, с которой произошла смена ассортимента, впечатлила – это означает, что по всему городу у них припрятаны стратегические запасы, и что там еще в них хранится — одной Аль-Каиде ведомо.
Делай раз! Делай два!
Продвигаясь по улице, нечаянно свернули вбок и наткнулись на Сан-Иньяцио – в программе у нас его почему-то не было, тем приятнее оказался сюрприз. С удовольствием осмотрели. Храм построен иезуитами в 17-ом веке. Внутри фрески Андреа дель Поццо. С ними связан один интересный случай. Когда церковь уже сдавали приемной комиссии, оказалось, что у нее купола нету, и Андреа нарисовал на потолке этот несуществующий купол, да так, что снизу не отличишь. Большой был мастер и затейник. Не удивлюсь, если такой же несуществующий (но также крайне убедительный) очаг на стене в каморке папы Карло – тоже его работа.
Вышли на площадь Венеции. Называется так, потому что раньше там размещалось посольство республики Венеция. С учетом того, что в Венеции я был накануне, а потом был и во Флоренции, которая тоже была республика, считай, посетил три страны вместо одной. А с Ватиканом так и все четыре! А с пересадкой в Берлине – пять! Наверняка, что-то еще посетил, даже не заметив.
На площади, на склоне Капитолийского холма расположен Витториано (Il Vittoriano) — монумент в честь первого короля объединённой Италии Виктора Эммануила II. Монумент новодельный (начало 20-го века) и довольно эклектичный – там тебе и колонны, и барельефы, и статуи, и ступеньки со всех сторон. И все из белого мрамора! Многие римляне его не любят и всяко по-обидному обзывают: Вставная челюсть, Пишущая машинка, Свадебный торт. Но мне, как человеку простому, из городка, где преобладающими архитектурными шедеврами были четырехэтажные хрущевки, одноэтажные кирпичные гаражи и самопальные деревянные сарайки, очень понравилось. Я там и спереди погулял, и сбоку на лестницу слазил, и видами на Форум через оградку полюбовался.
Кстати, если сбоку от Витториано залезть на холм к Базилике Санта-Мария-ин-Арачели, то наткнешься на репродукцию статуи Ромула и Рема, и их приемной мачехи. По легенде считается, что их вскормила волчица, хотя как абсолютно очевидно по приведенной фотографии и цвету – это дикая рыжая собака. Маугли бы им руки не подал!
Конечным пунктом был Пантеон. «Храм всех богов». В текущем виде построен во II веке н. э. при императоре Адриане. А 1 ноября 609 года языческий храм был переосвящён как церковь всех мучеников. С того времени дата 1 ноября у католиков и протестантов празднуется как День всех святых. Т.е. все эти демоны и другая нечистая сила, которая в Хэллоуин резвится, — это и есть древнеримские боги. Разжалованные в звании и лишенные всех наград.
Новости
VIP
