В целом я ковры не очень. Шерсть, пыль и всё такое. А собака-убийца наоборот, ковры страсть как любит. Правда, любит она не столько сами ковры, сколько по ним носиться взад-назад. Нет лучшего развлечения чем перед отбоем носиться как умалишённой туда-сюда, закладывая адские повороты и отчаянно царапаясь на виражах. Плотно прижатые ухи, до предела вытаращенные глаза — крайняя целеустремлённость.
Ещё очень любит по коврам прыгать. Прыгать по коврам надо влево-вправо, очень быстро — так, что практически глазом не уследишь. Собака-убийца маленькая, а через это резкая, как понос. Если прыгает, то я её, к примеру, поймать не могу.
Ещё по ковру отлично гонять виноградины. Виноградины собака-убийца сразу не ест, сперва она их свирепо терзает. Делается это так. Виноградина волочётся из кухни в комнату и кладётся там на ковёр. Участь её предрешена, но сперва собака-убийца слегка трогает виноградину лапой, и сразу после этого совершает серию диких прыжков в разные стороны и вверх — чтобы виноградина сразу поняла, что всё серьезно.
После этого виноградине наносится предупредительный укус, а сила и размах прыжков увеличиваются — чтобы лишить виноградину последних иллюзий. Потом ещё серия укусов, зверское рычание, удары с обеих лап, хватание зубами, швыряние по всей комнате, стремительное выбегание в коридор, внезапное возвращение и бесконечные прыжки. Пока случайно не сожрёт.
А голый пол собака-убийца не любит. Если покрытия нет, она по нему предпочитает вообще не ходить. Лапы на нём буксуют, когти стучат – отвратительно. До ковра на голый пол надо положить хотя бы пару тапков, чтобы она по ним как по островкам допрыгала. Проделывать это часто никакого желания нет.
Если в пылу забав игрушка укатывается с ковра, то при попытке достать игрушку на мерзкий голый пол можно становиться не более чем тремя лапами. Четвёртая лапа в обязательном порядке должна стоять на безопасном ковре. И если так до игрушки не дотянуться, то сразу ясно, что игрушка пропала безвозвратно и самостоятельно достать её невозможно. Поэтому надо гавкнуть хозяину — слышь, достань уже игрушку.
В общем, собаке был нужен ковёр, и ковёр пришлось купить, ибо предыдущий сменил место жительства. В поисках замены отправился в ковровый магазин — поглядеть, что там как. Ковров ныне в магазинах богато, штабелями сложены. Цена очень разная.
Приличного вида ковёр стоит не менее двух тонн баксов. Делают их почему-то в Бельгии. Ковёр для ценителей ковровых дел стоит от двадцати тысяч долларов, а козырный ковёр — и все тридцать. Делают их, как положено, в Иране. Ковровый бизнес, надо полагать, тяжкое наследие шахского режима. Поскольку мне надо было для собаки, то я за тридцать брать не стал.
Пересмотрел в лабазе огромный штабель продукта. Понравились модельные ряды Белуччи и Пуччини. Продавец бодро пояснил, что если хочется, любые ковры можно вывезти на дом — примерить по месту, как оно там. Раскатывают по комнате, а ты уже смотришь, какой тебе больше нравится. Минимально завозят три ковра, но в принципе — привезут сколько надо, по 150 рублей за штуку. Дал команду привезти пять.
Ковры притарабанил один продавец. Сам же в хату затащил. Сам же по очереди распаковал и сам же раскатал. А ковры, между прочим, серьёзного веса и немалых габаритов. Работа непростая. Но камрад справился, продемонстрировал всё бодро.
К сожалению, ковёр Белуччи, лежание на котором должно было навевать мощные ассоциации о Монике Белуччи, оказался слишком тонким. Какие уж тут ассоциации с Моникой. Потому взял ковёр модельного ряда Пуччини. Ассоциаций никаких, но лежать перед телевизором значительно приятнее.
Собака-убийца выбор полностью одобрила — носится по ковру, как ненормальная.
Даже виноград теперь не нужен.
Новости
VIP
