В январе 2011 г., накануне 20-ой годовщины январских событий, в Литве решили устроить публичное назидательное наказание за отрицание советской агрессии в 1991 г. Жертвой был избран лидер партии «Социалистический фронт Литвы» Альгирдас Палецкис (на фото). За произнесенную в радиоэфире фразу: «и как сейчас выясняется, тогда свои стреляли в своих» против него было возбуждено уголовное дело.
По мнению литовских прокуроров, А. Палецкис тем самым намеревался подвергнуть сомнению факт советской агрессии 1991 г. и грубо оскорбить память январских жертв. По статье 170 (2) литовского Уголовного кодекса подобное карается двумя годами тюрьмы.
Власти надеялись на легкую победу. Но вдруг, в ходе судебных заседаний по «делу Палецкиса» два десятка свидетелей дали показания, позволяющие квалифицировать январские события, как масштабную провокацию, подготовленную и осуществленную литовскими боевиками с ведома и согласия тогдашних литовских властей. Это был как гром среди ясного неба. Но всё по порядку.
Если ради правильного дела надо кого убить — убьют не задумываясь.
Посмеешь открыть рот — посадят, а потом натравят уголовников и убьют.
Не зря навальные бегут возглавлять русские марши.
Да здравствует демократия.
Литовские власти лихорадочно пытаются предотвратить политический скандал, связанный с трактовкой трагических январских событий 1991 г. Дело в том, что в последнее время были обнародованы весомые свидетельства, которые позволяют утверждать, что в ночь на 13 января 1991 г. тогдашние власти Литвы и боевики «Саюдиса» устроили у вильнюсской телебашни масштабную кровавую провокацию, в результате которой погибли 14 человек.
Все 20 лет, минувшие после трагических январских событий, власти предержащие в Литве безапелляционно утверждали, что виновниками гибели людей возле телебашни являются Советская Армия и КГБ СССР. Уверовав в безнаказанность, литовские власти в своём цинизме дошли о того, что на законодательном уровне оформили к России, как правопреемнице СССР, материальные претензии за агрессию 1991 г. и гибель людей.
Этому во многом способствовало то, что два десятилетия всё складывалось достаточно благоприятно для литовских провокаторов. Горбачевские приспешники из Прокуратуры СССР накануне своего ухода в политическое небытие безответственно сдали литовской стороне материалы расследования, позволяющие доказать ответственность боевиков «Саюдиса» за гибель людей у телебашни.
Официальная постсоветская Россия предпочитала не касаться темы январских событий в Вильнюсе, тем самым поощряя литовскую сторону на выдвижение бесконечных претензий за советскую агрессию и оккупацию. Соответственно, в эти годы большинство российских журналистов на все лады озвучивало литовскую версию январских событий в Вильнюсе.
Оглушительный хор сторонников официальной версии практически задавил попытки известного литовского политика и писателя Витаутаса Петкявичюса рассказать правду о кровавых событиях января 1991-го. Это естественно, так как в Литве у власти до сих пор находятся наследники Витаутаса Ландсбергиса, организатора и виновника кровавых событий у телебашни. Для них крах официальной версии означает не только политическую смерть, но и наступление правового возмездия за совершенное преступление. Пытаясь поставить ситуацию под полный контроль, литовские власти в 2009 г. законодательно ввели уголовную ответственность за отрицание факта советской оккупации и агрессии.
Но, как говорится, не буди лихо, пока оно тихо. В январе 2011 г., накануне 20-ой годовщины январских событий, в Литве решили устроить публичное назидательное наказание за отрицание советской агрессии в 1991 г. Жертвой был избран лидер партии «Социалистический фронт Литвы» Альгирдас Палецкис (на фото). За произнесенную в радиоэфире фразу: «и как сейчас выясняется, тогда свои стреляли в своих» против него было возбуждено уголовное дело.
По мнению литовских прокуроров, А. Палецкис тем самым намеревался подвергнуть сомнению факт советской агрессии 1991 г. и грубо оскорбить память январских жертв. По статье 170 (2) литовского Уголовного кодекса подобное карается двумя годами тюрьмы.
Власти надеялись на легкую победу. Но вдруг, в ходе судебных заседаний по «делу Палецкиса» два десятка свидетелей дали показания, позволяющие квалифицировать январские события, как масштабную провокацию, подготовленную и осуществленную литовскими боевиками с ведома и согласия тогдашних литовских властей. Это был как гром среди ясного неба. Но всё по порядку.
Напомним, что первое заседание по «делу Палецкиса» 1-ый апилинковый (участковый) суд г. Вильнюса провел 12 апреля 2011 г. Оно прошло формально. Но уже второе заседание этого суда, состоявшееся 7 июня 2011 г. стало сенсацией. Несмотря на то, что в Литве высказывать мнение, противоречащее официальной версии январских событий, небезопасно, поддержать Палецкиса в суд явилось пять очевидцев событий у телебашни. Один свидетель прислал свои нотариально заверенные показания из Австралии. Но суд по неизвестной причине отказался приобщить их к делу. Также по причине отсутствия документа, удостоверяющего личность, не был заслушан один из свидетелей.
Свидетели утверждали, что январской ночью видели стрельбу трассирующими пулями в направлении телебашни с крыш окрестных домов. Её вели люди, судя по силуэтам, одетые в спортивную одежду. Рядом с ними на крыше были замечены люди с видеокамерой.
Новый удар по официальной версии январских событий последовал в ходе третьего судебного заседания, состоявшегося 13 сентября 2011 г. Сенсацией стало то, что показания давали бывшие сотрудники 6-го отдела МВД Литвы (отдела по борьбе с организованной преступностью) Римкявичюс, Ажялис и Шульц. Выяснилось, что они в ночь на 13 января 1991 года с 1.00 до 3.00 часов по заданию руководства отдела вели киносъемку событий, происходивших у Сейма Литвы, у Комитета по телевидению и радиовещанию и у Вильнюсской телебашни. Отснятый ими материал находится в архиве.
Римкявичюс и Ажялис дали крайне сомнительные и противоречивые показания. Римкявичюс договорился до того, что якобы он не мог видеть выстрелы с крыш домов, так как «уже светало». Это в Вильнюсе, где 13 января светает лишь около 7 часов утра, а темное время суток длится более 14 часов?! Ажялис утверждал, что ничего не видел, так как около башни оказался уже на рассвете, хотя, как выяснилось, именно он работал с кинокамерой и осуществлял съемку событий с 1.00 до 3.00 часов ночи.
Поведение Римкявичюса и Ажялиса вполне объяснимо. В настоящее время они занимают солидные должности в государственных структурах Литовской Республики. Сомнительные услуги псевдопатриотов в современной Литве хорошо оплачиваются.
Ситуацию прояснил коллега Римкявичюса и Ажялиса по 6-ому отделу Шульц. Он показал, что той ночью, в 1.30 час., он и еще 5 сотрудников 6-ого отдела МВД Литвы, среди которых были Римкявичус и Ажялис, находились у телебашни в микрорайоне Каролинишкес. С разрешения хозяев они расположились в одной из квартир, находящейся на восьмом этаже девятиэтажки напротив телебашни.
Шульц заявил, что они вели съемку происходящего у телебашни в течение двух часов. Во время съемки над их головами с крыши в сторону башни раздалось несколько автоматных очередей. После этого сотрудники 6-ого отдела выскочили из квартиры и побежали к люку, ведущему на крышу дома, но обнаружили, что он закрыт снаружи... Им пришлось спуститься на лифте на первый этаж. Во дворе они увидели, как из соседнего подъезда выбежали двое мужчин с большой продолговатой сумкой в руках.
Шульц утверждал, что по очертаниям было понятно, что в сумке находится длинноствольное автоматическое оружие. Мужчины, увидев сотрудников МВД, нырнули в арку между домами, где их поджидали «Жигули» с водителем и скрылись. Всю эту информацию сотрудники 6-го отдела МВД Литвы доложили своему тогдашнему руководству, но никаких следственных мероприятий по ней не проводилось.
Отметим, что на следующем судебном заседании свидетель Кристина Брадаускене просила судью обратить внимание на разборки между бывшими коллегами 6-го отдела МВД. Дело в том, что Брадаускене после судебного заседания 13 сентября слышала, как Римкявичюс, выйдя из зала суда, кричал на Шульца, что тот своими показаниями подставил его. Однако обращение Брадаускене осталось без реакции суда.
Не менее сенсационными стали показания свидетелей на судебном заседании, состоявшемся 24 октября 2011 г. Прежде всего, следует отметить заявление свидетеля обвинения политического обозревателя Альвидаса Медалинскаса. Тот, недолго думая, публично огласил позицию литовских властей в процессе против Палецкиса. Без тени смущения Медалинскас заявил, что признать другую трактовку январских событий было бы политически невыгодно. То есть, невзирая на факты, суд должен отстаивать официальную версию, замешанную на лжи.
Сенсационными явились показания одного из первых активистов «Саюдиса», а впоследствии основателя Демократической партии Литвы Болеславаса Билотаса.
Он заявил, что накануне январских событий правление тогдашней Демократической партии долго обсуждало, что надо сделать, чтобы сплотить народ Литвы и обеспечить вывод Советской Армии. В итоге пришли к идее, что для этого нужно кровавое жертвоприношение.
12 января Билотас с одним из членов политсовета «Саюдиса» в 17 часов побывали у телебашни. Там их встретил знакомый с виду мужчина, который сообщил: «К сегодняшнему вечеру всё готово... Будет хороший сюрприз» (для Советской Армии). На следующий день 13 января в 15 часов в штаб-квартире «Саюдиса» состоялось заседание Совета «Саюдиса», на котором присутствовало около 50 человек. Там прозвучала информация, что ночью у телебашни стреляли «свои». Тогда же было принято решение молчать о стрельбе «своих», и члены Совета «Саюдиса» поклялись в этом.
Свидетель Дильпшиене из Шяуляйского района рассказала, что один из «саванорисов» (добровольцев) Буткявичюса Геннадиюс Медведяцкас рассказывал ей и работающим на аэродроме в Мешкучяй о том, что убийства были заранее спланированы, и он по приказу Буткявичюса у телебашни стрелял в людей. По его выражению: «Dejom kaip reikalas!» (Врезали как надо!). Но вскоре совесть заела Медведяцкаса. Он говорил, что не может смотреть людям в глаза и надо бежать из Литвы. Медведяцкас уехал в Висаганис (бывший Снечкус, город рядом с атомной электростанцией). Там следы его потерялись.
Весьма содержательными были показания ветерана Великой Отечественной войны Павла Лагодного. В январе 1991 г. он по призыву Ландсбергиса пришел защищать телебашню. По его словам, вначале он увидел несколько трассирующих очередей, выпущенных со стороны 12-этажного дома. Видимо, таким образом было указано направление для последующей стрельбы по людям, находящимся у телебашни.
Лагодный обратил внимание, что с крыш пятиэтажных домов стреляли из охотничьих ружей, так как звук выстрелов был очень громкий, сопровождаемый яркими вспышками пламени. Лагодный также видел, как стреляли и с крыши 9-этажного дома, и с тарелки телебашни. Люди внизу кричали и падали.
Через два дня он, проходя мимо телебашни, увидел там детей, которые собрали гильзы от патронов. Поскольку Лагодный - бывший профессиональный военный, он легко опознал собранные детьми гильзы. Это были охотничьи гильзы 16-го калибра, гильзы от трехлинейки, винтовки Мосина образца 1898 г., гильзы от автоматов ППШ и ППС и др.
Бывший следователь 5-го отдела гормилиции, уже упомянутая Кристина Брадаускене заявила, что в ночь на 13 января она с подругой привезла к телебашне горячий чай и бутерброды. Брадаускене отметила, что приехавшие к телебашне солдаты не стреляли. Зато стрельба велась с крыш прилегающих домов в направлении людей, находящихся у башни.
Когда судья спросил, а кто мог стрелять с крыш, Брадаускене ответила, что боится выразить свое мнение, так как не хочет, чтобы её потом таскали по судам, как Палецкиса. Зал такой ответ встретил аплодисментами.
Свидетель Маргарита Богданова рассказала, что вечером 12 января была в гостях у подруги, проживавшей в девятиэтажном доме напротив телебашни (ул. Судервес, 37). Подойдя к подъезду этого дома, она увидела молодых людей в черной форменной одежде с оружием. Об этом Маргарита сказала своей подруге Александре, ответственной за подъезд. Та проверила и подтвердила, что по лестнице вверх прошли люди с оружием. Ночью женщины услышали стрельбу. Стреляли с крыши их дома в сторону башни.
Д. Саткауските, выступая в суде как эксперт-лингвист, сформулировала выводы относительно фразы, произнесенной А. Палецкисом «и как сейчас выясняется, тогда свои стреляли в своих». По её мнению, эта фраза выражает только отношение высказывающегося к известным ему информационным источникам. Соответственно, ни о каком категорическом отрицания советской агрессии или желании унизить жертвы 13 января не может быть и речи. Эти выводы эксперта делают юридически ничтожным обвинение, предъявляемое А. Палецкису, так как исчезает состав преступления.
Естественно, официальные литовские власти крайне озабочены возможным исходом уголовного процесса над Палецкисом. В силу этого большинство литовских СМИ замалчивает или искажает правду, звучащую на процессе. Однако «дело Палецкиса» с каждым судебным заседанием приобретает всё больший резонанс в литовском обществе. Об этом свидетельствуют следующий факт.
Недавно депутат Сейма от партии консерваторов (последователи Ландсбергиса) Мантас Адоменас чуть не устроил аварию в центре Вильнюса. Причиной этому послужила реклама Национального театра драмы, приглашающая посмотреть пьесу Хенрика Ибсена «Враг общества». Реклама настолько поразила депутата, он так «ударил» по тормозам, что в него чуть не врезались едущие сзади машины. Оказывается, докторант Кембриджского университета Адоменас фразы из пьесы Ибсена, размещенные на рекламных щитах театра драмы, принял за «антигосударственную пропаганду» взглядов Палецкиса.
Вот эти фразы: «Всегда ли большинство право?», «Люди нашего края являются рабами партий», «Разве справедливо, что глупые руководят умными?».
Видимо, пьесы Ибсена оказались «темным пятном» для ученого филолога и знатока античной философии Адоменаса. Однако известно, что не только у Ибсена, но и в греческих трагедиях встречаются крайне актуальные для современной Литвы выражения. Но оставим эту тему на размышление Адоменаса. Главное, что он моментально отождествил фразы из Ибсена с высказываниями Палецкиса. А это дорогого стоит. Значит, Палецкис говорит то, о чем думают не только многие литовцы, но даже некоторые литовские консерваторы, но пока боятся признаться себе в этом.
Однако, как известно, преступники не желают признавать себя виновными. Особенно, когда они у власти. Это наглядно продемонстрировало шестое судебное заседание по «делу Палецкиса», состоявшееся 4 ноября 2011 г. На нём окружной прокурор Эгидиюс Шляйнюс, игнорируя выводы эксперта–лингвиста и показания выступавших на судебных заседаниях свидетелей, потребовал осудить Альгирдаса Палецкиса на один год заключения (с отсрочкой наказания на два года) с запретом выезда из Литвы без особого разрешения.
Этим требованием литовская Фемида продемонстрировала, что она намерена во что бы то ни стало отстоять официальную версию. Ну, а Палецкиса в этом случае будут судить не за преступный умысел и действия, а за попытку выяснить правду. В этой связи хочется напомнить литовским «демократам» о той негативной роли в падении авторитета советской власти, которую сыграли скандалы, связанные с проведением громких процессов против диссидентов.
В нашем случае особо следует подчеркнуть, что обоснованность и неопровержимость показаний свидетелей защиты Палецкиса подтверждает основной документ, характеризующий характер смертельных ранений январских жертв - Акт Республиканского бюро судебно-медицинской экспертизы № 29 от 6 февраля 1991 г. Отметим, что во всем мире орудия убийства, характер смертельных ранений и способ их нанесения считаются основными исходными данными для поиска и выявления личностей преступников.
В этой связи напомним выводы Акта литовской судмедэкспертизы, которые в обобщенном виде были приведены в справке Прокурора Союза ССР Н. Трубина: «Судя по направлению раневых каналов, указанных в справке начальника бюро судебно-медицинской экспертизы Литвы, 6 потерпевших были убиты в результате 1–7 выстрелов в каждого из них с разных точек, в том числе при выстрелах сверху и в спину, т. е. не военнослужащими при непосредственном столкновении с ними лицом к лицу, а боевиками во время их стрельбы из здания телецентра и с крыш ближайших домов в военнослужащих, которые находились у телецентра в толпе гражданских лиц».
Помимо этого, как неоднократно отмечал А. Палецкис в своих инттервью, на стр. 122 Судебного решения по делу 13 января (литовское расследование) отмечено, что в телах нескольких погибших людей обнаружены пули малого калибра и пули от охотничьих ружей. На стр. 117 этого же решения зафиксировано, что «пуля, извлечённая из тела одного из погибших во время вскрытия, была 7,62 калибра, образца 1908 года и предназначенная для винтовок, карабинов и пулемётов Мосина образца 1891/1930 гг.».
Можно ли поверить, что советские военнослужащие в ночь на 13 января использовали винтовки Мосина, а также охотничьи и малокалиберные винтовки?
Пока литовских прокуроров это не волнует, так как они беспредельничают в отсутствие достойного оппонента. Однако учитывая, что результаты так называемого «официального» расследования январских событий позволили литовской стороне сформулировать претензии к России, надо полагать, что рано или поздно она будет вынуждена заинтересоваться этой проблемой.
Окончательное решение по «делу Палецкиса» 1-ый апилинковый суд г. Вильнюса вынесет 14 декабря 2011 г. Однако, в любом случае, полагать, что литовское общество будет по-прежнему свято верить в официальную версию, просто наивно. Эта проблема будет возникать раз за разом до тех пор, пока не будут даны недвусмысленные ответы на все сомнительные аспекты данного дела. Рано или поздно момент истины в деле о январских жертвах настанет. И вот тогда прокурору Шляйнюсу, и не только ему, придется прятать глаза, когда пойдёт разговор о январских событиях.
Новости
VIP
