Проснулся в девять утра, за окном — непроглядный туман. Не торопясь позавтракал, прыгнул в болид и помчался сквозь туман по пушкинским местам. Первым на дороге повстречался ёжик в тумане. Очевидно, он шёл на встречу с лошадкой, но переходил дорогу в неположенном месте, нарушая правила. В результате чего остался игольчатой блямбой на асфальте. Печальная картина. Рядом на разбитой лестнице догорала осень.
Осмотр начал с населённого пункта Петровское, где проживал прадедушка поэта Абрам Ганнибал. Прадедушка Абрам был ручным негром Петра Первого. Пётр его любил. Сейчас уже, наверно, доподлинно известно — как именно кровавый тиран его любил. Видимо, именно поэтому Абрам крепко бухал — не мог забыть наиболее острые моменты. Алкоголь гнал сам. Самогонный аппарат, бывало, взрывался, но это не останавливало отважного афрорусского — потребность в огненной воде была крайне высока.
Сильно пьющий Ганнибал вполне в духе того времени воспитывал своих крепостных. Слабо провинившихся порол так, что бесчувственные тела выносили в окровавленных простынях. Сильно провинившихся травил волками и медведями. Поскольку царь Пётр назначил Абрама в благородные, тот читал книжки про древний Рим, и как культурный человек построил себе зверинец. Ну а при нём устраивал травлю зверями, пуская своих крепостных в расход — не зря же его звали Ганнибал. Наблюдал он за этим сидя в роскошной беседке на берегу озера. Весело жил дедушка Абрам.
Вокруг была осень. На озере лежал туман. В озере отражалась беседка. Под ёлкой колосился мухомор. Об ёлку бился башкой дятел. Красота.
Деревья в поместье Ганнибала покрыты хрестоматийным мхом. С юга — вялым и одной породы, с севера — добротным густым мхом совсем другого качества. Так что дедушка Ганнибал мог ориентироваться по сторонам света даже проходя по парку на четвереньках и не видя перед собой ничего. Заборы в поместье обрастают мхом исключительно южного типа. Все листья на клёнах покрыты тёмными пятнами — видать, паразиты какие-то грызут. Наверно, специально выведенные большевиками назло демократии.
Возле населённого пункта Тригорское мной был замечен дельтаплан. С раннего детства мечтал полетать на дельтаплане, но всё как-то не складывалось. Сперва был тоталитаризм и дельтапланов было мало, а потом наступила демократия и любители острых ощущений начали регулярно падать и биться. Плюс с возрастом охота к различным безобразиям как-то отпускает, а вместо неё приходит суровая боязнь высоты. Ну а тут я как-то утратил контроль и решил полетать.
Ясен пень, в полёт решил взять фотоаппарат и камеру GoPro — благо у меня всё при себе. Увидев фотоаппарат, пилот вежливо сообщил, что надо к нему прикрепить верёвку и повесить прибор на шею. А я решительно не ношу аппарат на верёвке, и у меня её с собой просто нет. Говорю — держать буду крепко, прибор мне дорог! На что пилот вежливо заметил, что приятно такое слышать, но если аппарат набегающим потоком занесёт в винт, обратно можем не прилететь. Ну и для GoPro крепления на башку при себе не оказалось тоже, только присоска для автомобиля. Бросил всё в багажник и полез на летательный аппарат.
Выглядит аппарат, мягко говоря, скромно. По ощущениям — чисто алюминиевый стул. Мне был выдан шлём с очками, перчатки от холода, самого меня пристегнули автомобильным ремнём — чтобы не вырвался. Пилот завёл дивайс, сел спереди, выкатился на проезжую часть и помчал по разделительной. Весело стало сразу — а ну как кто навстречу? Но основное веселье наступило после отрыва колёс, ибо только когда мы стремительно попёрли вверх я вспомнил, что высоту очень не люблю. Сидеть на алюминиевом стуле, несущемся в ста метрах над землёй со скоростью 90 км/час — удовольствие специфическое. А у меня своих скорбей хватает. Но думать про это было уже поздно.
В общем, воспарили мы над Тригорским. Смотреть вниз мне сразу расхотелось, смотрел вверх. В морду дует сильный ветер, аппарат равномерно жужжит и мчится вперёд, слегка рыская. Управляется он длинной палкой, которую держит в руках пилот, а от палки к дельтаплану идут верёвки. Особой жёсткости нет, а через это нет и резкости/точности движений. Сразу подумалось — как же мы, блин, садиться будем, если оно вот так?
Тем временем пилот неторопливо нарезал величественную небесную восьмёрку. На первом же вираже остро захотелось во что-нибудь вцепиться и огласить окрестности протяжным воем. Но ещё на земле была дана команда держать пилота за плечи, и я держал. В конце разворота привычно себя успокоил, что это всё равно что на мотоцикле — никуда не денешься. Успокоившись, осторожно посмотрел вниз. Подавляя ужас высоты, начал наслаждаться пейзажем. Посмотрел назад — не тянутся ли за мной местные стерхи, не увидел никого. Подумал, что фотографировать я бы ничего не стал, ибо размахивать руками не хотелось совсем. Сверху местность смотрится великолепно, а если летом на закате — вообще, наверно, отвал башки.
Сделав три восьмёрки, зашли на посадку. На мою радость, встречных автобусов не было. Сели очень мягко, прикатили на место стоянки. Где я горячо поблагодарил пилота Валерия за зверский вылет и страшно довольный отправился на ужин.
В Пушкинских горах хорошо.
Новости
VIP
