«Рассказ-то у нас пойдет в основном о неврастении…» — набираю я на клавиатуре, глядя на стоящую на полке возле компьютера карточку с логотипом Sani Resort с написанными от руки словами «Welcome, enjoy, remember». Как сообщает нам медицинский словарь, «Неврастения — психическое расстройство из группы неврозов, проявляющееся в повышенной раздражительности, утомляемости, утрате способности к длительному умственному и физическому напряжению». К чему это я, спросите вы? Сейчас поймете…
Как-то так получилось, что моя трудовая деятельность последние десять лет протекала без отпусков, а когда я поменял место работы, это произошло так: 30 декабря уволился, а 2 января уже трудился в новом коллективе. Все это не могло не привести к описанному в предыдущем абзаце. Когда, несмотря на применение препаратов из группы ноотропов, появилось ощущение, что вместо процесса мышления в голове со скрипом поворачиваются ржавые шестеренки, стало ясно – спасет только отдых. Хотя бы две недели.
Выбор страны продолжался недолго. Прочитанные в тоталитарном детстве «Легенды и мифы Древней Греции» пробудили живой интерес к этой части света. Чуть позже несравненная «Таис Афинская» И. Ефремова покорила мое сердце (у меня будет интересная «встреча» с ней в Греции). В общем, вскоре было решено – еду на землю Эллады!
Поскольку в Казахстане выбор путевок был небольшой, а цены – завышенными, я попросил сестру купить мне путевку в России. Это сэкономило мне некоторую сумму, но, с другой стороны, сделало процесс получения визы, мягко говоря, нетривиальным – путевка куплена в России для гражданина Казахстана, но, поскольку у нас есть греческое консульство, то получать визу нужно было в Астане (бывший Целиноград). Пара недель, пересылка туда-сюда туристических ваучеров и броней отелей, немного денег – и проблема решилась. В моем паспорте появилась красивая виза с надписями на греческом.
Еще немного времени, и вот я уже с другими бледными, но радостно оживленными отдыхающими грузился в объемистое чрево Боинга-767. Все интересное еще было впереди…
Кассандриа
Итак, самолет, зайдя по крутой глиссаде над зелеными холмами, приземлился в аэропорту «Македония», что рядом с Салониками – вторым по величине городом Греции.
Первое впечатление, когда выходишь на трап — солнце, много солнца! Небо кажется белесым, выцветшим. Воздух влажный, и в нем сразу есть ощущения близкого моря.
Паспортный контроль мы прошли быстро, а таможенного практически не было. Выйдя из здания, мы тут же попали в зону внимания девушек и парней из турфирмы, одетых в одинаково желтые майки и кепочки. Они быстро рассортировали нас по местам отдыха и показали, к какому автобусу идти. Поскольку выяснилось, что в путь мы тронемся не скоро – надо подождать еще один рейс из России, я вышел из автобуса поглазеть по сторонам. Глазеть, в общем-то, было особо не на что – асфальтированные дороги и стоянки везде примерно одинаковы, поэтому, пока я слоняюсь в ожидании отъезда, предлагаю, так сказать, определиться на местности.
Местечко
Sani Resort, куда недрогнувшей рукой меня направила московский турагент Елена (за что ей большое спасибо), находится на севере Греции, на полуострове Халкидики. Слово «север» не должно вас пугать, это примерно широта Баку или Мадрида. Сам полуостров по форме немного напоминает опущенную трехпалую руку. Выступы, образующие «пальцы» (их так и называют) — это, если так можно выразиться, полуполуострова, называемые Кассандра, Ситония и Агион Орос. Омываются они Эгейским морем. Из населенных пунктов ласкают слух такие названия, как Олимпиада, Метаморфозис, и, конечно же, Муданья.
Тем временем, автобус заполнился отдыхающими и тронулся в путь. Моей соседкой оказалась девушка в форменной желтой маечке, студентка какой-то российской академии туризма, проходящая здесь летнюю практику. Я невольно сравнил ее практику с моими – сравнение явно было в ее пользу! Пользуясь случаем, начал расспрашивать о местах, которые стоит посетить. Мысленно отметил для себя Афон и Метеора (ударение на вторую «е»).
Автобус тем временем шустро бежал среди холмов и оливковых рощ. Раз уж речь зашла об оливках, сообщу, что характерная для этих деревьев форма перевернутого конуса – не от природы, а созданная подстриганием ветвей. Так удобнее собирать урожай.
И вот мы въехали на самый западный «палец» — Кассандру. При этом автобус пересек канал Потидея с водой бирюзового цвета (она почти везде такая). Он прорыт в самом узком месте полуострова, у его основания, так что получился, в сущности, остров. Канал здорово экономит время для судов, ходящих между заливами Термаикос и Кассандра.
Sani Beach Club
Не прошло и двух часов, как мы выгружались на месте отдыха, именуемом Sani Beach Club. И снова – положительные эмоции сразу после высадки. Вид на море, свежий ветер с залива, запахи цветов, посаженных, где только можно. В трехэтажном корпусе, возле которого остановился автобус, нам выдали апельсиновый сок, а чуть позже – ключи от комнат. После этого вывели на улицу и начали развозить по берлогам. Делалось это с помощью маленьких автомобильчиков типа гольф-каров (некоторые были на электрической тяге, чтоб не отравлять воздух). По-детски болтая ногами и придерживая чемодан, я с любопытством оглядывал окрестности. Стало понятно, что Sani Beach Club – это несколько десятков бунгало, расположенных в четыре яруса и соединенных асфальтированной дорожкой. Сразу за верхним ярусом начинается сосновый лес. Все бунгало фасадами обращены к заливу, поэтому у туристов нет проблем «а мы хотели номер с видом на море!».
Мое лежбище располагалось на первом этаже. В комнате имелись: кровать, столик с зеркалом, пара стульев, абстрактная картина на белой стене, маленький холодильник. Мебель и отделка скромные, где-то даже спартанские. Пол везде плиточный, что немного непривычно – я дома привык ходить босиком, а тут как-то некомфортно. Но все это мелочи по сравнению с отличным видом с балкона – залив Кассандра во всей его красе. Уже после поездки, ностальгически заглянув на сайт Sani, обнаружил, что во всех бунгало был проведен ремонт и обновление. Это произошло сразу после моего отъезда. Задумался: нет ли тут какой связи?
Помаленьку обжил новое место. Узнал, что питаться буду в том здании, где нам выдали ключи. Поскольку путевка у меня была half-board, то есть с включенными в стоимость завтраком и ужином, то обедать можно было, уже за отдельные деньги, в паре ресторанов на территории. Мне больше понравилась таверна Ouzerie – там греческая кухня, и панорамный вид на залив с веранды. Впрочем, днем на территории я бывал редко, о чем речь пойдет ниже.
Не только Beach Club
Итак, рекогносцировка места временного проживания началась. Первым делом я спустился к морю. Вода (это была вторая половина апреля) оказалась не теплой, и на купание не вдохновляла. Тогда я двинулся берегом вправо. Минут через десять показались еще здания, но в первую очередь — бухта. Она имеет форму неправильного овала, с узким входом, оформленным двумя параллельными дамбами, далеко выходящими в море. Выражаясь чуточку неправильным, но таким трогательным русским языком греческих путеводителей: «Это очень красивая и симпатичная бухта с огромным количеством привлекательностей и развлечений». Иными словами, такой мини-Арбат, свернутый в кольцо. Можно не торопясь прогуливаться по вымощенной плиткой набережной, дыша морским воздухом и заглядывая в многочисленные магазинчики и рестораны. На воду тоже стоит посмотреть – там стоит множество судов, начиная от роскошных яхт и заканчивая скромными рыбацкими посудинами.
Прогулялись? Пойдем дальше. Скоро увидим еще одно место отдыха, в названии которого есть Sani – Porto Sani Village. Это двухэтажные коттеджи, расположенные вокруг нескольких бассейнов, соединенных мостиками и образующих своеобразный водный внутренний дворик. Тут все выглядит несколько богаче, чем там, где отдыхал я, но и стоит подороже. Можно сходить в спа-центр, а можно позаниматься йогой. Как утверждает один источник, «большая часть гостей Porto Sani Village & Spa – благородные семейства из разных европейских стран, приехавшие на пару недель». Возможно и так, по крайней мере, деклассированных элементов вокруг номеров, которые стоят от 136 до 300 евро в сутки, я не замечал.
Но такие цены – не предел. Рядышком расположен Sani Asterias Suites, как утверждает тот же источник – «камерный отель для элиты». Опять же – я не останавливал гостей этого местечка вопросом: «Ты из элиты будешь или как, …на?», но цены от 200 до 460 евро за номер не оставляют шанса поселиться здесь простому греческому рабочему. И не греческому тоже.
Если продолжить прогулку по территории, которая не перестает радовать обилием зелени и цветов, то вскоре мы подойдем к многоэтажным корпусам Sani Beach Hotel. Они тоже расположены практически на берегу, вблизи мыса Сани. Этот мыс выше, чем остальная территория (я туда забрался), и украшен развалинами какой-то старинной башни. Пока карабкался, отметил, что под ногами не только трава, но и какие-то розовые полевые цветы, растущие сплошным ковром.
Вокруг отелей множество машин, по маркам и моделям которых четко видно, где остановиться дороже, а где дешевле. По тому, что часть машин – с греческими номерными знаками, понятно, что это место популярно и среди местных жителей, которые часто приезжают сюда в выходные дни. Есть пара теннисных кортов, а также прокат велосипедов, которым я чуть позже воспользовался.
Лесопарковая зона
Одним из эффективных средств борьбы с нервным переутомлением являются прогулки. Я, конечно, предполагал, что в местах отдыха обычно есть, где пройтись, но действительность, как это часто бывает, превзошла ожидания.
Если миновать все отели, и продолжать двигаться вдоль пляжа, то вскоре покажется скромная тропинка, уходящая круто вверх, в лес. Тот, кто не побоится по ней пойти, будет приятно удивлен. На самом деле, это целый пешеходный маршрут длиной 5-10 километров (смотря какую схему выбрать). Дорожка идет по средиземноморскому лесу и на большей части засыпана чистым мелким песочком, так что можно разуться и с удовольствием шагать босиком. Заблудиться в лесу сложно – через небольшие интервалы на деревьях прикреплены условные знаки, синие трезубцы Посейдона на белом фоне. Большая часть леса напоминает парк – просторно и светло, деревья стоят далеко друг от друга, но местами попадается колючий плотный кустарник, пробраться через который мог бы только слон или носорог, да и то с разбега.
Временами пейзаж разительно меняется. На одном из участков тропы лес резко заканчивается, и начинаются поля с какой-то сельскохозяйственной культурой, перемежающиеся оливковыми рощицами. Возле обочины я в первый, но не в последний раз в Греции увидел крошечную часовенку в виде застекленного ящика на подставке с фигуркой святого внутри и почему-то со стоящими рядом бутылками с водой.
Недалеко от полей можно посмотреть, как на земле Зевса и Афродиты выглядят летом большинство рек. Они или совсем пересыхают, или, в моем случае, превращаются в запруды. Выйдя на берег, я стал причиной паники нескольких водяных черепах, которые с неожиданной прытью сиганули в воду. Сфотографировать их так и не удалось, т.к. запас их терпения значительно превышал мой, и пресмыкающиеся сидели под водой, пока я не ушел, громко упомянув напоследок всех их родственников.
А в одном месте тропа выводит на настоящий рай для орнитологов. Место называется Bird’s Sanctuary (птичий заповедник). Выглядит это как мелкое, но довольно большое озеро с заболоченными берегами, сплошь серо-бело-разноцветное от птиц. Каких – это я установить не смог по причине отсутствия: бинокля, болотных сапог, соответствующего образования, желания шлепать по воде как цапля (нужное подчеркнуть).
Вернулся с первой, но не последней своей прогулки в Sani Beach я берегом моря. Идя по тропинке, увидел среди деревьев ромашковую поляну, а за ней вдруг показалась синяя полоса. Я не заметил море издалека, потому что берег спускается к нему крутым уступом. Вдали виднелся мыс Сани, и я решил пройтись по песочку. Это оказалось довольно утомительными занятием – если идти по сухому песку, в нем вязнут ноги, а если спуститься к самой кромке прибоя, то шагать, конечно, удобнее, так как песок становится вроде бы совсем твердым, но как-то очень подло подается под ступнями в самый неподходящий момент. Тем не менее, отступать было некуда, и я добрался до своего временного дома, хотя и в состоянии «язык на плечо».
Маршрут мне понравился, и я собрался гулять по нему каждый день, но небольшая вылазка в другую от Sani Beach сторону показала, что там тоже есть, где пройтись. Причем, сходство с первым маршрутом было только в том, что там так же присутствовали трезубцы Посейдона. Сама же тропинка большей частью шла по самой кромке высокого, метров 30-40, обрыва над скалистым берегом. Удивило, что никаких перил или изгородей нет, все под личную ответственность туриста. Из-за того, что вода очень чистая и прозрачная, сверху были хорошо видны подводные скалы, выделяющиеся темными на пятнами на бирюзовом фоне. Конечно же, я воспользовался выгодным положением, и пофотографировал, хотя местами это приходилось делать Тарзан-style – зависнув над обрывом и держась одной рукой за ветку.
На железном коне
Приметив на территории отеля велосипедистов, я прикинул, что вряд ли все они приехали сюда издалека. Отсюда следовал вывод – где-то есть прокат велосипедов. И он нашелся возле Sani Beach Hotel. Вообще-то, на велосипеде до этого я ездил давно, но полагал, что, так же как умение плавать, этот навык, один раз приобретенный, уже не теряется. Поэтому я смело подошел к небольшому домику, полному разнообразных «великов». Хозяйством заведовал невысокий шустрый парнишка. Умело завязав разговор, я вскоре выяснил, что сам он албанец, в Греции подрабатывает (как я потом узнал, по некоторым данным этим же занимаются до миллиона его собратьев!), а подружка у него из России, из города на Неве.
Выбрав «железного коня», я проверил, как держатся подковы, и подтянул стремена. Иными словами, пощупал, накачаны ли шины, и отрегулировал седло по высоте. После этого сделал несколько пробных кругов вокруг албанца, и, набирая скорость, отправился по заранее спланированному маршруту.
Спустя некоторое время стало понятно, что кое-что про езду на велосипеде я подзабыл. Например, то, что любой маломальский подъем, который для пешехода практически незаметен, для велосипедиста весьма чувствителен. Даже несмотря на переключение передач. А подъемов на дороге становилось все больше.
Тем не менее, я продвигался вперед по узкой извилистой дороге, крутя головой по сторонам. Кроме лесов, попадались маленькие, я бы даже сказал, мини-часовенки, а также церквушки и виллы. На одном участке дорогу преградило разноцветное козье стадо, в которое я едва не врезался. Пришлось стоять и ждать, пока все семейство полорогих не закончит переход.
Кстати, это был единственный дождливый день за все мое пребывание в Греции. Хотя «дождливый» — это сильно сказано. Облачность была высокая и редкая, и дождик брызнул так деликатно, что толком ничего не намочил.
Забираясь все дальше, постепенно начал осознавать, что обратно пилить ровно столько же, а по ощущениям покажется раза в два дальше. Поэтому перед очередным затяжным спуском я некоторое время в замешательстве сучил педалями на «малом газу», а затем все-таки повернул назад.
Албанец встретил меня радостно, почти как вернувшегося из Америки Колумба, а когда я сказал ему, куда съездил, он переменился в лице, и, обращаясь к своему коллеге, такому же албанскому пареньку, произнес монолог. Суть его была примерно такова: «Да это, блин, далеко-то как! Туда же только на джипе можно доехать! Crazy Russians!» Я скромно поулыбался и, стараясь «держать марку» и сохранять бодрость походки, пошел восвояси на дрожащих ногах…
Метеора
Настал черед посещения места с загадочным названием Метеора. Вставать пришлось рано, в пять утра, причем я обнаружил, что на свежем воздухе, под запахи цветов и пение птиц это дается гораздо легче, чем зимой в городе, когда еще полчаса после пробуждения бродишь по квартире как зомби. Получив в ресторане сухой паек вместо завтрака и обеда, мы погрузились в автобус.
Сначала мы просто заезжали в гостиницы, собирая людей. Я имел возможность убедиться, что Sani – один из лучших вариантов. Возле некоторых других гостиниц не было не только цветов, но и асфальта. Потом к нам подсел гид. Звали его Панайотис, говорил он по-русски подозрительно хорошо. Позже он сообщил, что переехал в Грецию из России в начале 90-х. У него был красивый певучий голос, и я представлял его этаким провинциальным тенором с черными усиками, разбивателем дамских сердец. Поскольку я сидел на втором этаже, а Панайотис на первом, то увидеть его довелось только на предпоследней остановке у придорожного кафе на пути до Метеор. Это оказался мужчина лет пятидесяти, с брюшком и печальными глазами навыкате. Кроме него и туристов, возле кафе находилось несколько крупных бродячих собак, которые деликатно попрошайничали. Мелких собак в Греции я не видел вообще. Климат, что ли, такой.
Панайотис оказался просто кладезем знаний, он практически не замолкал на всем пути не только туда, но и обратно. Жаль, что моя голова была еще не в форме, и большая часть его рассказов запомнилась весьма избирательно. В частности, он рассказал, что древнегреческий язык никак не похож на современный – насколько я понял, куда меньше, чем старославянский на современный русский. Потом втолковал нам, что Олимп – это не одна гора, и правильнее говорить «Олимпийские горы». Много рассказывал про то, как живет народ, сколько зарабатывает. Немного, кстати – 1000 евро считается очень круто (госслужащие получают меньше, но более защищены в плане пенсий и сезонных увольнений). Греция вообще страна небогатая. Это видно по парку машин – в основном далеко не новые малолитражки. Жилье в тех городках, которые мы проезжали, тоже не блещет роскошью. Многоквартирные дома даже внешне не выглядят просторными, да и частные домики невелики, причем даже там, где места для строительства достаточно. Экономят.
А потом мой слух резануло следующее: рассказывая о закупках Грецией оружия в России, Панайотис вскользь заметил, что это необходимо для защиты от возможной агрессии Турции и что, мол, необычно – обе страны состоят в НАТО, находясь при этом фактически в состоянии войны друг с другом. Не обошлось и без рассказа о вторжении турецкой армии на Кипр. И как все-таки жизнь полна совпадений! Я разговорился с супружеской парой из Ярославля, сидящей по соседству, и их зять, как оказалось – с Кипра! Хорошо помнит те времена, когда им пришлось бежать, бросив дом. Ну и к туркам, понятное дело, любовью не пылает.
А мы тем временем подъезжали к Метеорам, и наш сладкоречивый гид переключился на рассказ о них. Пока мы движемся по Фессалийской равнине, можно послушать.
Метеоры (греки говорят – Метеора, что значит «парящие в воздухе») – это несколько монастырей, расположенных на вершинах отвесных скальных утесов. Во времена расцвета их было 24, но сейчас действует 6, из них два женских. Находится все меньше желающих жить в таких суровых условиях. В монастыре св. Варлаама, например, осталось 6 монахов, поэтому приходится пользоваться помощью местных жителей.
Начиналось все в Х веке с отшельников, которые селились в пещерах на скалах. Потом, примерно в 960 году был построен первый скит. В ХIV веке строительству монастырей был дан толчок в виде постоянных вторжений в Фессалию крестоносцев, турков и прочих албанцев. Монах Афанасий, изгнанный с Афона, прибыл в Метеоры и начал строительство монастыря на скале, возвышающейся над окружающейся местностью более чем на 400 метров. Максимальное количество монастырей приходится на XVI век, затем начался постепенный упадок.
Слушая сладкозвучного Панайотиса, мы не заметили, как автобус оставил позади равнины Фессалии и начал карабкаться вверх по горным серпантинам, проложенных по крутым, сплошь заросшим деревьями скалам. Видимо, не все туристы до этого ездили по таким дорогам (ну, например, по Усинскому тракту, проложенному по Саянам от Абакана до Кызыла) и стали проявлять некоторое беспокойство. Гид, как мог, успокаивал их шутками – сказал, например: «Если боитесь, можете закрыть глаза, как это уже сделал наш водитель!»
Наконец наш автобус, с трудом разъезжаясь со встречными машинами и автобусами, добрался до стоянки, и мы вышли, озираясь по сторонам. А посмотреть
было на что. Метеоры – действительно уникальное горное образование. Посреди равнины стоят практически отвесные скалы, словно громадные каменные столбы. И что удивляет не меньше – на их вершинах прилепились кажущиеся игрушечными монастыри. Их строители забирались туда сами, потом понемногу на веревках затаскивали свой скарб и материалы для строительства. Пока в ХХ веке не построили дороги, все снабжение так и велось с помощью канатных подъемников (некоторые действуют до сих пор).
Недремлющий гид шустро собрал нас в кучку и повел смотреть монастырь святого Варлаама. Сначала он, для остроты ощущений, встал сам и пригласил остальных под огромный нависающий над дорожкой валун. Затем по узкому мостику мы перешли расселину глубиной несколько сотен метров (невольно вспомнилась Мория) и стали подниматься по тоже неширокой извилистой лестнице к монастырю.
Если забыть о том, что ты бродишь на вершине скалы, то монастырь особо не отличается от своих равнинных собратьев. Разве что потеснее. Страдающим боязнью высоты не рекомендуется подходить и заглядывать через каменную ограду, и уж тем более – заходить на площадку, где установлена лебедка для поднятия грузов, поскольку этот помост частично выдается над скалой и практически висит в воздухе. В помещениях, кроме обязательной церкви с алтарем, была замечена огромная бочка для сбора и хранения воды.
В целом место мне не показалось уютным. Особенно, наверное, здесь тоскливо зимой. Впрочем, это монастырь, а не увеселительное заведение. Опять же, легко контролировать, чтобы монахи вели праведную жизнь.
Благополучно спустившись с гор, мы заехали в городок Каламбака перекусить и отдохнуть, но перед этим заехали в магазин, где продаются иконы. Народ начал бегать и выспрашивать у русскоговорящих продавщиц, какая икона от чего помогает. Со слов тружениц прилавка как-то само собой получалось, что чем дороже икона, тем мощнее ее целебный заряд. Я купил пару маленьких афонских икон, магнитики на холодильник (куда же без них!) и еще какие-то сувениры. Остальное время посвятил наблюдению человеческих типажей, удивляясь простодушию своих соотечественников.
Метеоры буквально в паре километров от этого местечка и выглядят точно декорации фантастического фильма. Пока большинство закусывало, я бегал по улочкам в поисках выгодного ракурса для съемки. Это оказалось нелегко ввиду скученности застройки (как практически везде в Греции). В кадр попадали то недоделанный дом, то местная помойка, но кое-что все же удалось снять.
На обратном пути народ уже начал устало дремать, но наш гид не унимался. К концу поездки он начал читать стихи Байрона и Пушкина, посвященные Греции, и, по-моему, войдя в просветительский экстаз, с трудом удерживался от того, чтобы не запеть.
Наконец, наш автобус притормозил у дороги, идущей вниз к освещенному закатным солнцем большому городу на берегу моря. Панайотис вышел из автобуса и устало побрел домой, в свою маленькую квартирку где-то в больших Салониках…
Государство в государстве
Вторая экскурсия началась по уже знакомой схеме: подъем – «сухпай» — «К машине!» — «По местам!». Поехали. На этот раз мы направлялись в порт, чтобы потом уже морем добраться до Афона. Увы, Панайотиса на этот раз с нами не было. Экскурсия была собрана из разношерстной публики, поэтому пояснения давались на английском языке.
Первым делом мы добрались до пристани, у которой стояло судно, выкрашенное в черный цвет, явно недавней постройки, но стилизованное под пиратский корабль. Мы погрузились на него и отправились по спокойному в этот день морю на Афон, слушая экскурсовода.
Что же такое Афон? Это уникальное образование, по сути – монашеское государство. Его передал во владение монахам император Константин Погонат еще в 676 году, и занимает оно практически весь крайний правый «палец» полуострова Халкидики, именуемый Агион Орос. Нетрудно догадаться, что, с учетом бурной истории Греции, статус Афона с тех пор несколько раз менялся. Турки, захватив Салоники в 1430 году, не трогали полуостров еще сто лет после падения Константинополя, но в 1566 году все монашеские имения были отобраны по указу султана. Доходило даже до полного изгнания монахов после восстания 1821 года и оккупации этих земель турецкими войсками. Однако Россия, заключив с Портой в 1829 году мирный договор, добилась вывода войск и возврата церковных имений. Интересно, что в 1912 году полуостров был занят уже греческими войсками, и снова Россия помогла Афону, настояв на прекращении оккупации и предложив придать полуострову статус «автономной монашеской республики». До 1969 года это монастыри существовали на правах самоуправления, а затем Греция ввела на Афон своего представителя – губернатора с небольшим штатом служащих и полицейских, который подчиняется министерству иностранных (!) дел Греции.
Высший орган законодательной власти на Афоне – Чрезвычайное двадцатичленное собрание, составленное из представителей от каждого из ныне существующих 20 монастырей, включая один русский – святого Пантелеймона. Как у любого уважающего себя государства, есть и исполнительная власть – Священный собор, также из 20 человек. Кроме монастырей, на территории Афона есть и другие виды поселений (скиты, например), принципиально отличающиеся от монастырей зачастую только тем, что не имеют право направлять своих представителей в органы власти. Особо истово верующие живут в уединении в так называемых исихастериях – жилищах, которые могут располагаться даже в пещерах.
Несмотря на суровый уклад монашеской жизни, попасть на Афон можно, причем независимо от вероисповедания. Достаточно получить в Бюро паломников в Салониках специальное разрешение (диамонитирион) на въезд. Они бывают двух видов – общее, на 4 дня, действительное для всей территории Афона, и для какого-то конкретного монастыря, но зато бессрочное.
Здесь можно прочесть поподробнее, если интересно. Написано православным из России, бывшим на Афоне несколько раз.
Однако для одной категории людей въезд на Афон категорически запрещен. Никогда, ни под каким видом туда не пускают женщин. Более того, даже домашние животные на Афоне – только мужского пола, а наиболее благочестивые монахи убеждены, что и дикие животные свято соблюдают это правило.
Между тем наш «пиратский корабль» неторопливо подбирался к южной оконечности полуострова, украшенной горой Афон, и вот мы уже столпились на носу, фотографируя ее приземистый конус высотой два километра. После этого судно повернуло влево, на северо-запад. Монастыри расположены у моря по обеим сторонам полуострова, но на западном побережье, вдоль которого мы двигались, их больше.
Народ столпился у правого борта, ожесточенно щелкая затворами фотоаппаратов. Снимать действительно было что. Среди монастырей есть достаточно внушительные сооружения высотой в пять-шесть этажей, прилепившиеся на высоких крутых берегах, сплошь поросших густым лесом. Кое-где видны виноградники – монахи, кроме выращивания овощей и фруктов, занимаются и виноделием тоже. Кроме этого, миновали пристань, являющуюся, по сути, воротами в Афон, так как паломники попадают сюда только по морю. Правда, есть исключения – упомянутый выше носитель православной веры, с чисто русской находчивостью, не получив разрешения на посещение, пробрался на Афон посуху. Это можно сделать без боязни быть задержанным (или подстреленным), так как пограничных войск в этом монашеском государстве нет.
К моменту появления монастыря святого Пантелеймона у меня кончилась пленка (да, я был настолько архаичен!) и села батарейка в сотовом, поэтому, кляня свою забывчивость, я мог только рассматривать его в бинокль. Восьмикратное увеличение позволило заметить, что на проходившей встречным курсом лодочке один из монахов активно вел ответную фотосъемку. Почему-то думаю, что при этом он целился в женщин…
Наконец, пройдя вдоль всего Афона, наше судно подошло к маленькому городку. Наш гид объявил его название – Уранополис. И тут я вспомнил – это же то место, где заканчивается действие романа «Таис Афинская»! Здесь Таис и ее верная подруга Эрис сошли на берег, чтобы построить хрупкое государство братства и равенства…
Однако кроме названия, о прошлом не напоминало ничего. Уранополис – обычный греческий городок. Причал с рыбачьими суденышками, несколько улочек с ресторанами и магазинчиками. Есть, правда, сторожевая башня, но ее построили византийцы намного позже расцвета греческой цивилизации. Мы сошли на берег, и за полтора часа успели немного прогуляться по городу и посидеть в уютном ресторане на террасе с видом на бухту.
Погрузившись на нашу черную посудину, перед тем как отплыть, я успел в очередной раз поразиться тому, насколько прозрачна вода в Эгейском море. Глубина у пристани была несколько метров, но дно просвечивало сквозь густо-синюю, почти черную толщу воды.
Отчалив, мы направились туда, где утром начинали нашу морскую прогулку. Поскольку никаких достопримечательностей по сторонам не было видно, то туристов решили развлечь культурной программой. В роли массовиков-затейников выступала колоритная пара, сразу напомнившая мне лису Алису и кота Базилио. Она выше его и несколько неладно скроенная, он низенький, полный и небритый. Сначала они переоделись в костюмы пиратов и прошлись по кораблю – один со зверским лицом приставляет бутафорский пистолет к виску ни в чем не повинного туриста, другая фотографирует. В конце экскурсии они вывесили снимки на продажу – по пять евро.
Затем начались танцы. Из колонок взревела музыка в духе «сиртаки и бузуки». Звук был такой громкий, что я вытащил из кармана наушники и использовал их в качестве шумозащитных. За этим занятием я пропустил момент, когда сладкая парочка начала танцы. Это зрелище тут же вызвало у меня здоровый смех. Сразу скажу – танцевать я не люблю и не умею. Но при виде наших «аниматоров» вспомнил, как одна моя знакомая высказалась о танцах Митхуна Чакроборти в незабвенном «Танцор диско» (“I am a disco dancer!..”): «Раньше казалось – потрясающе, а сейчас смотришь – ногами чего-то там сучит под музыку». Здесь происходило абсолютно то же: беспорядочное перемещение нижних конечностей с вдохновенным видом. Но на этом затейники не успокоились и стали втягивать туристов в исполнение какого-то псевдо-сиртаки. Видеть это не было никаких сил, тем более что еще и появилось ощущение, будто от громкой музыки мои импровизированные «беруши» начали глубже заползать в ушные каналы.
Мысленно сплюнув, я поднялся на носовую палубу. Далеко впереди уже показался берег, а, перегнувшись через фальшборт, можно было любоваться, как форштевень взбивает снежно-белую пену и бросает ее на иссиня-черную эмаль. Потом я ушел в самый нос, дышал соленым морским ветром, щурясь от веселых бликов на воде, и думал о хорошем…
Нормальная цивилизованная жизнь
В те дни, когда не было экскурсий, я гулял по одному из пешеходных маршрутов, а также посещал «качалку», обнаружившуюся на третьем этаже того корпуса, где находится ресторан. Исключительно приятно поднимать тяжести, когда в открытую дверь дует ветер с моря, уж поверьте! Кроме меня, там изредка появлялся еще только один отдыхающий, так что обычных проблем с дележом гантелей и тренажеров не возникало.
Между прочим, под влиянием чистого морского воздуха обострилось обоняние. Не то чтобы я сравнился в этом с собакой, но все же начал легко улавливать техногенные запахи вроде бензинового или сигарного выхлопа с изрядного расстояния. Вот где-то далеко проехала машина, и через некоторое время появляется запах, потом достигает максимального значения, и плавно пропадает.
Вода была еще не очень теплая, и купался я больше из принципа – приехал-то на море все-таки. Плавал постоянно в сопровождении непуганых рыб. Тут же, на пляже, познакомился со спорт-инструктором – загорелой и атлетично сложенной девушкой Юлей из Самары. Выиграл у нее несколько партий в настольный теннис, бодро шлепая босыми ногами по шероховатому бетону. Свою победу могу объяснить только тем, что, видимо, у них указание – поддаваться отдыхающим, так как в настольный теннис до этого играл считанные разы. Юля рассказала, что иностранцы несколько побаиваются ее мускулистой фигуры. В ответ на невысказанный вопрос я вполне искренне сообщил, что хрупкие девушки мне никогда не нравились.
Вообще, среди персонала гостиницы греков было меньшинство. Литва, Россия, Казахстан, Албания, Хорватия – все эти страны прислали своих сынов и дочерей трудиться на благо греческой индустрии туризма. В ресторане, глядя на одну девушку, приставленную к десертам, вместо очередного стандартного «Калимера!» рискнул сказать «Здрассьте!», и не прогадал – очень обрадовалась русскоязычному собеседнику. Однажды произошел интересный случай. Вернувшись с завтрака, я застал в номере горничную, немолодую женщину явно из какой-то южной республики бывшего СССР. Она поздоровалась по-русски, а потом сказала, чтобы я не оставлял деньги на виду – могут стащить. А потом произнесла тронувшую меня фразу: «Мы своих всегда предупреждаем».
О еде… Ее было много, вкусной и разнообразной. Шведский стол во всей его гастрономической силе. Еда не сказать, чтобы сугубо греческая, скорее — интернациональная. Морепродукты, конечно же, местные. Из национальных блюд припоминаю мусаку, представляющую собой запеканку из мясного фарша, баклажанов и других овощей. Каждый день было что-нибудь новенькое и вкусненькое, о чем заботливо сообщала одна из гречанок на раздаче, смотрящая на нас так, как будто мы были если не ее детьми, то уж племянниками точно.
В результате на ужине наедался так, что некоторое время был в состоянии перемещаться только под горку. Поэтому спускался на неосвещенный пляж и ложился, точнее – валился в шезлонг, глядя на цепочку огоньков, протянувшуюся вдоль всего горизонта. Это рыбаки вышли на ночной лов. Несколько раз видел подобные огоньки в небе, сопровождаемые гулом реактивных двигателей. Сначала подумал, что это пассажирские самолеты, взлетающие из «Македонии», но скорость перемещения и то, что самолеты шли без набора высоты, навело на мысль об F-16 греческих ВВС. Как-никак, ночные полеты – обязательная часть летной подготовки. Полусонно слушая плеск волн и вдыхая запахи моря и ночных цветов, я думал, что уезжать мне совсем не хочется…
О пользе навигационных средств
И, тем не менее, день отъезда неизбежно настал. Накануне я решил перед ужином прогуляться до остальных отелей, пройтись по набережной бухты, и вернуться. Роковым, как потом выяснилось, для меня решением было то, что я захотел добраться туда не морем, а по верху. Вышел из ворот отеля и поднялся по улочке к жилым кварталам. В голове присутствовала примерная схема – буду все время забирать влево, к морю, так что заблудиться невозможно. В крайнем случае, выйду на берег.
Итак, я бодро шагал среди участков с небольшими домиками и виллами, судя по объявлениям, сдающимися внаем туристам. Был еще не сезон, и большинство домов пустовало. Названия улиц несколько отличались от тех, которые можно увидеть где-нибудь в средней полосе России. Улицы Рабочая и маршала Конева почему-то отсутствовали, зато были таблички «Афродитос», «Посейдонис», «Ахиллесос». В голове немедленно меланхолически заиграла песня Ю. Антонова, но с чуть измененным текстом. «Пройду по Посейдоновской, сверну на Ахиллесову…»
Между тем, ожидаемое шоссе, которое я должен был пересечь по дороге в бухту, никак не появлялось, зато возникали все новые улочки, носящие имена героев древнегреческой мифологии. Не поддаваясь унынию, я все забирал влево. Наконец, дома кончились, и я вступил в безлюдный лес, двигая по проселочной дороге. Здесь возникли первые предчувствия, что ориентировка утеряна. Продолжая углубляться в лес, услышал стрекот двухтактного двигателя, и из-за поворота вылетел грек на мопеде. Он посмотрел на меня так, как будто я был как минимум, медведем гризли, и промчался мимо прежде, чем я успел крикнуть «Калиспера!».
Дальше по курсу показались ульи, расставленные по обеим сторонам дороги. Я вышел строго на осевую и продефилировал мимо, стараясь не делать резких движений. Воображение предательски нарисовало следующую цепочку событий: вылетают недовольные пчелы, потом выясняется, что скорость бега человека меньше, чем скорость полета перепончатокрылых, затем все греческие газеты пестрят заголовками «Неопознанный канадский турист закусан пчелами!» (я был без документов, но в майке с надписью «Canada»). Но – обошлось.
Местность стала совершенно безлюдной, моря виднелось где-то далеко за лесами, я пробрался мимо пары пустых домов, поглядывая на клонящееся к закату солнце. Наконец сдавшись, повернул назад. Здесь пригодилась привычка запоминать обратную дорогу – ни разу не сбившись, я проделал тот же путь в обратном порядке, и даже рискнул в одном месте срезать дорогу, что вообще-то не рекомендуется.
Весь в мыле, с мыслями «самое вкусное съедят!» я дошагал до территории отеля, обернулся и понял, в чем была моя ошибка. От ворот вело две дороги. Надо ли уточнять, что выбрал я не ту?.. Зато ужин был как-то особенно вкусен!
И еще один подарок сделала мне Греция в этот вечер. Видимость была «миллион на миллион», и на закате стали видны Олимпийские горы на другой стороне залива.
Эпилог
На следующий день, собрав вещи, в назначенный час грустно побрел к месту сбора, куда помаленьку подходили и другие клиенты Sani Beach Club. Путь наш лежал в аэропорт, но, конечно же, нужно было напоследок еще немного поддержать греческую экономику. Поэтому мы подрулили к винзаводу братьев Цантали. Уже не удивляло, что женщина, показывающая нам сам завод и музей при нем, вела рассказ на русском языке.
На видном месте висела фотография В. Путина с семьей Цантали при его посещении Афона. Однако это никак не повлияло на то, что кагор у них так себе. Это было установлено научным методом – дегустацией. Решил, что лучше дома куплю молдавский, он вкуснее и дешевле. Но большинство туристов, не иначе как под действием магии имени президента, приобретали алкоголь в изрядных количествах. Хитрые Цантали даже придумали упаковку, которая позволяет положить туда несколько бутылок и сдать в багаж…
Уже сидя в самолете, набиравшем высоту на пути в Москву, вдруг вспомнил про свою неврастению, и решил протестировать полушария, особенно левое. Попробовал воспроизвести пятнадцать знаков числа «пи». Получилось. Повспоминал формулу Кориолисова ускорения – тоже не сплоховал. Но мысли все время возвращались туда, где провел две замечательные недели – на землю Греции, к ее бирюзовому морю и зеленым холмам. Что ж, если при отъезде грустно, верный признак, что отдых удался. Земля Эллады и в самом деле притягивает посетивших ее хотя бы раз. «Поеду еще» (с)…
Новости
VIP
