По работе посчастливилось слетать в Никарагуа. Перед поездкой ужасно волновался: Никарагуа, Даниель Ортега, Сандинисты – все эти слова и образы (Даниель Ортега в форме и тёмных очках) были знакомы с детства. Тот факт, что Ортегу опять выбрали в президенты, интриговал, и я надеялся, что смогу встретиться и поговорить с настоящими сандинистами (может, даже по-русски?) и узнать “Правду”. Политнекорректные друзья интересовались: ”А правда, что СССР отправлял в Никарагуа самые хреновые товары? Может, что-то там до сих пор продается?”. В общем, с нетерпением ожидал увидеть все сам.
Высадились в аэропорту Манагуа. Внутри было прохладно — кондиционеры работали на совесть. Я вспомнил, как летел в Пекин в прошлом году, и там в аэропорту все-таки было душновато. Быстро прошли паспортный контроль (так что обследовать сортиры не было ни времени, ни нужды), заплатили туристический взнос в размере 10 иностранных долларов и были таковы.
От аэропорта до отеля – минут 10 на машине. Поразило то, что на улице не так уж много народа. Да и машин на дорогах не очень много, т.е. пробок практически нет. Поразила также одноэтажность. Как-то мельком посмотрел передачу “Одноэтажная Америка” политической прос…, извините, обозревателя Познера. Он, видимо, в Никарагуа не был. В Манагуа практически нет домов выше одного этажа. Во всем городе наберется дюжины две, не более. Местные объясняют это сейсмической активностью: Манагуа был частично разрушен в 1931 и в 1972 году. Несмотря ни на что, поселились в 6 этажном отеле Хилтон Принцесс (очень возможно, что назван отель в честь Перис). В отеле заверили, что постройка американская и ничего бояться не стоит (см. землятрясения, частично разрушающие Манагуа).
Наблюдательная Мария (переводчик, работающая у меня и прилетевшая со мной) заметила, что жизнь внутри отеля кардинально отличается от окружающей действительности. Я объяснил, что, видимо, именно поэтому народ затеял здесь революцию (хотя, судя по всему, все вернулось на круги своя в девяностые). Отель оказался шикарным даже по американским меркам. Просторные комнаты, отменная еда в ресторане и, главное, подозрительно вежливый персонал. В Штатах, конечно, открыто не хамят, но сервис более сдержанный. В ресторанах подрабатывают студенты, им часто бывает скучно обслуживать клиента, плюс свои традиционные 15% чаевых они получат в любом случае – американский посетитель зело дисциплинирован. В Манагуа же, почти как в Китае – официанты и работники отеля — профессионалы своего дела, работают с огоньком, помнят имена посетителей. Жить и питаться в отеле было одно удовольствие.
Мне не терпелось узнать, чем же живет страна проигравшего социализма. Это оказалось не так-то просто. С одной стороны, все заборы украшены лозунгами в поддержку Даниеля Ортеги и ФСЛН (Партии Сандинистов).
Налицо революционный подъем в массах, т.е. на заборах. В то же самое время массы мягко отказываются говорить на революционные темы. Нашему главному другу Роландо потребовалось несколько дней, чтобы открыть мне свою сандинистскую душу. За первым обедом я попросил его рассказать, “как же все было на самом деле”. Роландо рассказал, что детство было хреновое в социально-экономическом плане, велосипеда у него не было, но очень хотелось. Когда ему исполнилось 13 лет, сомосовцы поймали его с группой друзей и повезли на расстрел по подозрению в причастности к сандинистам, и только учителя вмешались и уговорили сомосовцев их отпустить. Позднее он устроился на фабрику и купил себе велосипед. С приходом к власти сандинистов закончил школу, поступил в университет и бесплатно закончил юрфак.
А в это время самый христианский президент США Рейган объявил Никарагуа эмбарго. До эмбарго в Никарагуа не было ни хрена, а после эмбарго стало еще меньше. Народ пережил революционный подъем, но перспектива получить кусочек сахару как пидор на зоне манила (моя лирическая вставка), в общем, выбрали президентом Виолетту Барриос Де Чаморро. Эмбарго тут же сняли, и Виолетта занялась закупками всякого для себя и близких. Расцвела подпольная торговля металлоломом, и за рубеж была продана национальная железная дорога с рельсами и поездами (Роландо почему-то называл их “поездом” в единственном числе). В результате демократически настроенное население проголосовало против Виолетты, поэксперементировало с парой демократических президентов и в конце концов опять выбрало Даниеля Ортегу. Ортега заметно постарел, судя по плакатам и телевизионным выступлениям (к сожалению, лично видеть не представилось возможности, но кто я такой, чтобы ему со мной встречаться?); военную форму и темные очки больше не носит, но речи толкает не хуже Фиделя (смотрел по Никарагуанскому телевизору, 4 канал).
Никарагуанцы привыкли получать вещи на халяву. Столица изобилует зданиями и машинами с надписями, кто и когда их подарил. Наблюдал маленькое ДТП, к которому примчались две пожарные машины – одна была подарена США, другая — ГДР. Видел мусорку, подаренную Японией. Вспомнилось отрочество в суверенном Казахстане, когда границы открыли и в страну хлынули “помощники” разных мастей из-за рубежа. Все хотели что-нибудь подарить, но не просто так. Народ мучительно пытался понять, что же нужно сделать, чтобы подарили. В Никарагуа такая же фигня. На прямой вопрос дают уклончивый ответ – а вдруг ответишь неправильно, и зарубежный амиго обидится и не подарит что-нибудь?
Вокруг местного университета народ торговал футболками с Че. Прикупил себе и друзьям несколько ( В США – большая редкость, последний раз видел такие в Китае). Спросил Роландо, что он думает о Че. Ролано ответил, что правительство Че очень любит. Я переспросил, что он лично думает о Че. Было понятно, что Роландо колеблется. С одной стороны, “гринго” приехал из Америки и, может быть, что-то привез и может подарить. С другой стороны, “гринго” утверждает, что вырос в СССР и в детстве играл в сандинистов и сомосовцев. Просматривался явный подвох. Роландо загадочно улыбался, и на этом разговор о Че закончился.
Манагуа напомнило мне Советский Союз 90-х. Половина народа торгует всякой фигней, половина покупает, а на следуюший день две половины меняются ролями. Не видно никаких признаков производства или сельского хозяйства. Видны только вторичные признаки, т.е. товары на прилавках. Как они производятся и где — неизвестно (хотя нет, можно догадаться, что в Китае).
Дом Августо Сандино
Роландо предложил посетить дом-музей Августо Сандино. Ехать от Манагуа всего минут сорок по горным дорогам. Поездка напомнила кадры из “Международной Панорамы”, не хватало только “Полета Кондора” для звукового оформления. По приезду оказалось, что дом-музей (по совместительству – библиотека) отреставрирован с помощью правительства… Японии. Дом представляет собой г-образное сооружение с большим внутренним двором, аллеей и маленькой хижиной для прислуги в конце аллеи. Сандино, как и другие мировые вожди пролетариата, жил в детстве нехило.
В библиотеке есть архив с подшивками революционной газеты “Баррикада” 70х-80х годов (может, кто помнит?). С интересом пролистал некоторые номера – вспомнил детство.
Никарагуанские “секьюрити”
Во многих странах частный сектор озабочен безопасностью клиента. В Китае супермаркеты и банки охраняют молодые люди в форме, но без оружия. В Никарагуа все гораздо серьезнее (как в СНГ в “лихие” 90е): охранники вооружены различными видами оружия, от револьверов вплоть до автоматов Калашникова. Особо порадовала встреча с охранником у заведения общепита для детей – он был вооружен старым добрым пистолетом Макарова. На просьбу сфотографировать охранник предложил несколько вариантов поз, из которых был выбран самый безопасный для фотографа.
Никарагуанские вулканы
Местные предложили выбор: или едем на побережье Тихого океана, или смотреть вулканы. Вулканов ни разу не видел, а Тихий океан есть в Калифорнии. В общем, решили смотреть вулканы. Мир вулканов в Никарагуа богат и разнообразен, но нам показали только два: Момбачо и Масаю.
Вулкан Момбачо выглядит круто на расстоянии – вершина окружена постоянным облаком, которое крутится вокруг вулкана, но никуда не улетает.
Судя по рассказам местных, Момбачо извергался несколько сотен лет назад. Результатом извержения стали какие-то острова на озере. Сам вулкан признан заповедником, и туда водят (и возят) экскурсии. Экскурсанты садятся в Мерседес и поднимаются на вершину вулкана.
По пути им впаривают местный кофе (сам ни фига не купил, каюсь). На вершине – уникальный лес, насыщенный уникальной флорой (флору видел, уникальность распознать не мог – не разбираюсь), уникальной фауной (никакой фауны кроме туристов не видел) и охранниками с дробовиками. Все в тумане, и снимать там проблематично.
Вялотекущий вулкан Масая привлекает тысячи туристов круглый год. Лаву и огонь не извергает, но дым и запах серы – на уровне. Таким обнаружили данный вулкан первые европейские переселенцы-оккупанты-миссионеры (нужное подчеркнуть). Решив, что вулкан Масая — это незакрытый пуп земли, а по христианской католической мифологии – врата в ад, вышеозначенные слуги Господа водрузили вблизи вулкана крест, чтобы отпугивать чертей, которые так и норовят, понимаешь, из ада выпрыгнуть в наш мир.
К жерлу вулкана (одному из нескольких) поднимались на пикапе фирмы “Ниссан”. Действующий вулкан Масая гораздо доступнее Момбачо. Денег местные содрали намного меньше, опять же. Видели много туристов из Южной Кореи. Интересно, к чему бы это?
В общем, в Никарагуа было неплохо и интересно, но на Кубе, судя по репортажам Д.Ю., намного лучше.
Новости
VIP
