Невольно вспоминается образ жизни Андрея Михайловича, продолжавшийся неизменно около 50 лет
до самой его смерти в 1895 г. Вставал он рано, часов в шесть, и начинал что-нибудь делать в
мастерской, занимавшей две комнаты во втором этаже сеченовского дома. Каждые пять минут он
прерывал работу и подходил к висящему на стене шкафчику, в который для него ставился еще с вечера
пузатый графин водки, маленькая рюмочка и блюдечко с мелкими черными сухариками; выпивал
рюмочку, крякал и закусывал сухариком. К вечеру графин был пуст, Андрей Михайлович весел,
выпивал за ужином еще три или четыре больших рюмки из общего графина и шел спать.
Порция, которая ему ставилась в шкафчик, составляла три ведра (36 литров) в месяц; этого режима он
неуклонно придерживался с 1845 по 1895 г, когда он умер, имея от роду под 80 лет.
Уже несколько дней в моем ридере книжка Алексея Николаевича Крылова "Мои воспоминания"
Он был русским корабельным инженером. Жил долго и, судя по тексту, счастливо.
Родился в 1863, а умер в Ленинграде в октябре 1945.
Его внук, С.П. Капица рассказывает что дед написал её быстро за несколько недель лета 1942 года и почти без правки.
Я просто читатель. И я очень давно, уже много времени искал книжку для души.
И вот нашел.
Мемуары русского инженера.
Страшно писать такие слова - образец высокой русской прозы.
Привожу для примера несколько фрагментов из его воспоминаний.
Место действия село Теплый Стан, имение Сеченовых, родственников Крылова.
О брате И.М. Сеченова - Петре Михайловиче, страстном охотнике, собачнике и балагуре :
"...Злые языки любили приписывать Петру Михайловичу такой рассказ: "Померла у меня Лебедка, и остались после нее малые щенята; призвал я старосту и велел ему раздать щенят на деревню бабам, чтобы их выкормили. Я-то думал будут с пальца или с соски коровьим молоком кормить, а они сдуру стали щенят кормить грудью и вышли собаки глупые-преглупые".
А вот еще о другом родственнике Андрее Михайловиче:
"Невольно вспоминается образ жизни Андрея Михайловича, продолжавшийся неизменно около 50 лет до самой его смерти в 1895 г. Вставал он рано, часов в шесть, и начинал что-нибудь делать в мастерской, занимавшей две комнаты во втором этаже сеченовского дома. Каждые пять минут он прерывал работу и подходил к висящему на стене шкафчику, в который для него ставился еще с вечера пузатый графин водки, маленькая рюмочка и блюдечко с мелкими черными сухариками; выпивал рюмочку, крякал и закусывал сухариком. К вечеру графин был пуст, Андрей Михайлович весел, выпивал за ужином еще три или четыре больших рюмки из общего графина и шел спать.
Порция, которая ему ставилась в шкафчик, составляла три ведра (36 литров) в месяц; этого режима он неуклонно придерживался с 1845 по 1895 г, когда он умер, имея от роду под 80 лет.
Замечательно, что, живя безвыездно в деревне, он выписывал два или три толстых журнала, две газеты, имел хорошую библиотеку русских писателей, для которой он своими руками сделал превосходный, цельного дуба, громадный шкаф. Русских классиков он всех перечитал и хорошо помнил; хорошо знал критиков Белинского, Писарева, Добролюбова; иногда заводил с молодежью беседы на литературные темы и умел ошарашить парадоксом, если не всегда приличным, то всегда остроумным, и это несмотря на ежемесячные три ведра водки в течение 50 лет.
Про знаменитый роман Чернышевского "Что делать?" говорил: "Наврал попович, это вовсе не Ваня и не Мария Александровна описаны", но в подробности не вдавался.
Известно, что Иван Михайлович Сеченов по окончании курса Инженерного училища, прослужив
недолго в саперах, вышел в отставку и поступил на медицинский факультет Московского университета.
Здесь он сблизился и подружился с С.П. Боткиным. О чем была докторская диссертация Боткина, я не знаю, но диссертация Ивана Михайловича была на тему: "О влиянии алкоголя на температуру тела человека". Не знаю, служил ли ему его родной братец объектом наблюдений, но только через много лет, в конце 80-х годов, Иван Михайлович передавал такой рассказ С.П. Боткина.
Вот, Иван Михайлович, был у меня сегодня интересный пациент, ваш земляк; записался заранее, принимаю, здоровается, садится в кресло и начинает сам повествовать:
Надо вам сказать, профессор, что живу я давно почти безвыездно в деревне, чувствую себя пока здоровым и жизнь веду очень правильную, но все-таки, попав в Петербург, решил с вами посоветоваться. Скажем, летом встаю я в четыре часа и выпиваю стакан (чайный) водки; мне подают дрожки, я объезжаю поля. Приеду домой около 6 1/2 часов, выпью стакан водки и иду обходить усадьбу скотный двор, конный двор и прочее. Вернусь домой часов в 8, выпью стакан водки, подзакушу и лягу отдохнуть. Встану часов в 11, выпью стакан водки, займусь до 12 со старостой, бурмистром. В 12 часов выпью стакан водки, пообедаю и после обеда прилягу отдохнуть. Встану в 3 часа, выпью стакан водки... и т.д.
Позвольте вас спросить, давно ли вы ведете столь правильный образ жизни?
Я вышел в отставку после взятия Варшавы (Паскевичем в 1831 г) и поселился в имении, так вот с тех пор; а то, знаете, в полку, я в кавалерии служил, трудно было соблюдать правильный образ жизни, особенно тогда: только что кончили воевать с турками, как поляки забунтовали. Так вот, црофессор, скажите, какого мне режима придерживаться?
Продолжайте вести ваш правильный образ жизни, он вам, видимо, на пользу. Вы, Иван Михайлович, не знаете этого чудака?
Кто же его в нашей местности не знает, это Николай Васильевич Приклонский.
Однако едва ли Иван Михайлович (рассказал своему другу С.П. Боткину про не менее "правильный" образ жизни своего брата Андрея."
И к чести потомков будет замечено что именем Алексея Николаевича названы улицы в Севастополе и Ленинграде да ещё кратер на Луне..