Каждый день во время весенней вахты всякий боец поискового отряда уходит на работу. Работа бывает разная: напилить и наколоть дров, сделать обед и ужин на 30 человек, наносить воды, наточить всем лопаты, починить гусеничный тягач, выкопать до дна свеженайденную третьего дня воронку или траншею с убитыми, отремонтировать лодку, налегке отправиться на разведку местности.
Люди, отправляющиеся на разведку, как правило сталкиваются в пути с так называемыми случайными "верховыми". Это такие бойцы (преимущественно красноармейцы), что до сих пор лежат прямо сверху, в дёрне. Их снаряжение, оружие и кости видны каждому проходящему мимо. Таких бойцов не слишком много, но иногда они встречаются. Я видел своими глазами нескольких.
Бывают такие бойцы, что лежат не сразу на поверхности, а в толще дёрна. Глубина их "залегания" — половина штыка лопаты. Можно сорвать дёрн руками, раскидать прелую хвою и собрать солдата в его же каску. Обычно он туда влезает целиком. Ну или в пластиковый пакет с лого какой-нибудь областной потребкооперации.
Самое сложное, на мой взгляд, это извлечение "верховых" из болота. Выкопать ничего нельзя, приходится шарить руками в болотной жиже вслепую. Натурально перебирая в пальцах каждую палку, медальон ведь можно запросто пропустить. Таких бойцов искать очень сложно. Если на них нет каски, подсумков с патронами и гранатами, оружия — найти их практически нереально. Но иногда, повторю, везёт.
Группы разведчиков местности работают одновременно с двумя-тремя инструментами. Собственно, главный инструмент поисковика — лопата.
Обычно на лопате написано слово Fiskars. Это хорошие лопаты, добротные, прочные. Ими работают профессионалы поиска.
Второй, не менее полезный инструмент — самодельный щуп. Кусок металлического стержня из упругой стали, длиной метра полтора-два. С одного конца приварена металлическая ручка под обе руки, с другой — что-то вроде остроконечной твердосплавной пули. Щупом постоянно тыкают в землю в подозрительных местах и те из поисковиков, что обладают некоторым опытом, могут с приличной достоверностью определить что же лежит на метровой глубине: стекло, кость, кожа или железо? Это удивительно, но эффективность поиска щупом очень велика!
Третьим инструментом поисковика стал металлодетектор. Это дорогая штука, позволяющая довольно точно идентифицировать металл, лежащий в земле. Иногда детектор абсолютно бесполезен — вся земля унизана железом. В таких условиях прибор (у поисковиков называется ещё "свистком", "звонком" или "дудкой") можно отстроить от восприятия чёрного металла и настроить на обнаружение цветного. Так можно найти человека по котелку, фляге, медали или ременной пряжке, например.
Все три указанных предмета довольно длинномерны, ходить с ними по лесу довольно неудобно, но ничего не поделаешь — всё как в детской сказке про дудочку и кувшинчик. Если условия позволяют — хорошо ходить вдвоём. Один работает металлодетектором или щупом, другой орудует лопатой. Иногда люди меняются работами. Обычно у группы есть с собой ещё и пластиковое ведро. Им можно ненадолго вычерпать болотную жижу из раскопа.
В этот раз я впервые за лет 10 приехал в лес без лопаты. Вместо лопаты у меня были заготовлены две камеры и мешок оптики. Со всем своим фотобарахлом удалось принять участие в очередном "разведрейде". Мы искали убитых советских десантников, что были выдвинуты боевым приказом в недра Демянского котла. Десантники имели серьёзного масштаба боевые задачи. Преимущественно диверсионного свойства — захватить, уничтожить, перерезать, воспрепятствовать. В тыл к зажатым в котле немцам они должны были зайти самостоятельно. Без выброски с самолётов, пешком. Лютой зимой. По снегу и по болотам. Под огнём. С оружием, с грузом патронов, гранат, взрывчатки, медикаментов, с лыжами и без них — в общем говоря, мужики несли на себе всё, что могло дать им ещё день жизни и возможность ответить пулей на пулю. Некоторые не выдерживали, бросали часть патронов или гранаты — такие "находки" мне попадались не раз. Лежат "лимонки" с пробками вместо запалов и рядом патроны в картонных пачках.
Полоса "зачистки" обычно не особенно велика, но требует большого внимания. Местами даже по внешним признакам можно предположить куда именно надо пойти, чтобы найти убитых. Так бывает нечасто, чаще приходится методично "звонить по квадратам". Найденный хлам стараются выбросить под корни деревьев или даже повесить на ветки. Чтобы ещё раз на него не наткнуться. Потому в лесу часто можно встретить висящие по кустам подковы, надетые на обломки деревьев каски, торчащие в ветвях ручные гранаты и стоящие в корнях миномётные мины. Увидите такое — не надо удивляться и трогать руками.
За время проведения "разведки" удалось найти нескольких бойцов, погибших в том зимнем бою при прорыве внутрь Демянского котла. Бойцы в касках, со снаряжением и, что характерно — с примкнутыми к "трёхлинейкам" штыками. Отечественная трёхлинейная винтовка — это довольно длинный и тяжёлый предмет, ходить с которым по лесу не слишком удобно. К винтовке пристёгивается игольчатый штык, увеличивая и без того изрядную длину. "Трёха" с примкнутым штыком в лесу — ну просто очень неудобный предмет, за всё цепляется. Но раз люди погибли с оружием в такой конфигурации — стало быть не исключали возможности рукопашной схватки, полагали — может и штыком придётся немцу кишки выпустить. Но до этого не дошло, некоторых наших десантников немцы убили ещё с внешней стороны котла.
В определённой степени погибшим там парням повезло. Они расстались с жизнью в бою. А множество их соратников погибли позже, уже в немецком тылу, погибли действительно мученической смертью даже в рамках беспредельной жестокости начального периода войны. Им досталось такой полной мерой, что полнее и представить себе страшно. Обморожения, голод, болезни, черви в ранах — там такое творилось, что слушать страшно. А им не слушать, а ещё и воевать надо было. Про кировских десантников я ещё обязательно расскажу отдельно, а если повезёт — поставим им сообща памятник. Их десантная операция провалилась, люди погибли тяжкой смертью и их очень суровый подвиг до сих пор как бы не афишируется. А точнее — замалчивается. Пропали без вести — и ладно.
Вообще-то, конечно, человек запросто может пропасть без вести. Например, утонуть, подорваться на мине, попасть под авиабомбу или быть распылённым артиллерийским снарядом. Некоторых просто нельзя опознать прямо после боя: каска, пробитая навылет 45-мм снарядом не оставляет никаких шансов на опознание. Кто это был, как звали, из какой части — не всегда возможно было установить и по горячим следам. А через 60 лет и подавно.
Но кое-какие данные можно собрать и сегодня. Чтобы не быть голословным —
вот вам аудиоверсия рассказа Василия Лазарева о поисках своего дяди, пропавшего без вести в 1942 году. С Василием мы познакомились в этой самой поездке и он любезно согласился немного рассказать о своей истории. Вкратце: с огромной долей вероятности он сначала установил место гибели своего родственника, пропавшего без вести в 1942, а потом сам, с лопатой, нашёл останки 10 человек — его боевых товарищей. Всего в тот день их погибло 12, они были оставлены в заслоне, должны были задержать наступающего врага. Обычно заслон несложно сбить превосходящими силами, а вот уцелеть на таком задании шансов практически нет. Вот такие там мужики были, настоящие. Один пропал в бою, а другой его искал и нашёл. Без патетики, без шума и пыли — приехал и нашёл. И снова приехал, чтобы других найти. Вот с таким человеком, Василием Лазаревым из Ульяновска довелось встретиться...
*****
Когда ездили на мемориальное кладбище, где демянские следопыты хоронят погибших бойцов и командиров РККА — промчали мимо очень живописного холма у дороги. Сосны, песок, вид на окрестности отличный. В начале войны на холме остался безымянный лейтенант с пулемётом. Вырыл себе стрелковую ячейку, обустроил нишу под гранаты, замаскировался и, когда пришло время — ударил со своей выгодной позиции по немецкой автоколонне. Уничтожил несколько грузовиков с солдатами Вермахта. Ну и, понятно, навсегда остался в том заслоне. Один в поле не воин, говорят. И как его звали — неизвестно. Японцы бы гордились таким самураем.
Целиком с картинками
Новости
VIP
