История России

Что такое история? Как к ней относиться? Почему возникло такое количество желающих ее фальсифицировать и что с этим делать? Поможет ли нам объявленный в России Год истории изменить отношение к своей стране? На эти вопросы мы попросили ответить заслуженного учителя Российской Федерации и Республики Саха (Якутия), кандидата педагогических наук, учителя истории и обществознания средней школы №33 города Якутска Владислава ГОЛОВАНОВА.

— Владислав Алексеевич, в современной школе учитель-мужчина — редкость. Все ищут работу поденежнее да попрестижнее. Что же вас держит в школе?

— А я считаю ее престижной и очень успешной, да и заработать сегодня учитель может прилично, причем вполне легально. Я пришел в школу в 1979 году из геологии, работал в разведке месторождений полезных ископаемых, зарабатывал приличные деньги. Потом решил для себя получить гуманитарное образование и поступил в Якутский университет. Пришел на педагогическую практику и остался. Мои бывшие коллеги, когда я им сказал, что буду работать в школе, посчитали меня по меньшей мере ненормальным. Да и в школе удивлялись. Но это та работа, в которой я в полной мере могу себя реализовать, она свободна для творчества, ты можешь не только выразить свои мысли, но и получить ответную реакцию. Когда я вижу своих выпускников, а многие из них успешные, известные люди, я понимаю, что делаю все правильно.

Да, это работа, которую клянешь, ругаешь, но без которой свою жизнь не представляешь. Она требует все твое время.

— А чему вы, преподаватель истории, их сегодня учите?

— Я понимаю, что их ждет, столетие наступает достаточно сложное. Конечно, каждое поколение испытывало определенные трудности. В XIX веке — нашествие Наполеона, про ХХ вообще не говорим, а ведь все произошло практически на глазах одного поколения. Нам повезло. Был Советский Союз — победитель, который дал возможность выучиться, вырастить детей. Нашим детям сложнее. Они во многом не виновны в том, какие они сейчас. Просто родились в то время, когда чтение стало не таким престижным, как раньше. Мы не смогли защитить их от того, что показывают в кинотеатрах и по телевидению, от того, что до недавнего времени продавали в киосках. Поэтому надо сделать все, чтобы они почувствовали: это их страна. Чтобы они не были к ней равнодушны. Чтобы знали свою историю.

Мой предмет очень благодарный, потому что реально видишь, как те же пятиклашки, которые таскают в школу айпады и как зомбированные смотрят в телефоны, вдруг через некоторое время начинают слушать, пусть косноязычно, но говорить об «Иллиаде» Гомера, изумляться поступкам Ахилла. Они начинают просыпаться. Я считаю, что наша главная задача — воспитать в них гражданина, если говорить высокопарным стилем, а гражданство всегда связано с патриотизмом.

— Бытует мнение, что современная молодежь не знает своей истории.

— Все взаимосвязано, потому что, если мы говорим о самой большой геополитической катастрофе ХХ века, как назвал Владимир Владимирович Путин развал Советского Союза, то удар пришелся по всей структуре, по всем основным институтам: армии, экономике и школе, хотя она долго держалась за счет своего консерватизма, скрепляла общество. Мы все знаем: первого сентября, что бы ни случалось, дети идут в школу. А в школьном образовании есть такой оплот, как история.

История, особенно России, — государствообразущий элемент. Возьмите наших историков: Карамзин, Соловьев, Щербатов. Все они были государственникиами. Так уж повелось, что у нас история всегда была историей нашего государства, поэтому оно для нас значит гораздо больше, чем государство для француза, например. И как только оно слабело, у нас начинался хаос: смута 1612 года, гражданская война в ХХ веке, когда сразу 14 государств влезли на нашу территорию и били, резали всех подряд, да и мы сами друг на друга с пулеметами пошли. Так что особое отношение к истории и государству у россиян на генном уровне. И это прекрасно понимают люди, которые пытаются нас развалить. Збигнев Бжезинский всю жизнь потратил на то, чтобы уничтожить Россию. Потрясающий специалист, консультант всех президентов, которые присутствовали при развале СССР. Он понимает, что прежде всего надо уничтожить нашу историю, а начинать надо хотя бы с фальсификации, чтобы отрезать новое поколение от истории. Потому что, если молодые люди знают историю, они будут гражданами и будут понимать свою страну. На неподготовленную аудиторию вылили поток броской навязчивой и агрессивной западной субкультуры. Подверглась изменениям школа, и в первую очередь история. Я вспоминаю, как из учебников, которые начали издаваться при поддержке Сороса, стали исчезать наши герои, наша история как таковая. Помню, как я пришел в ужас, когда в учебнике нашего известного, ныне здравствующего академика исчезла вся русско-турецкая война 1877–78 годов — освобождение Балкан, Шипкинский перевал, оборона Плевны, генерал Скобелев. В Болгарии улицы названы в честь этих событий, а в России ее просто выкинули из учебника и так быстро, что не успели даже карту убрать. Карта войны есть, а материала нет. А советский период! Представьте учебник истории, в котором нет Гагарина.

— Особенно не повезло Великой Отечественной войне.

— А это скрепляющий фактор для нашей страны, вообще для всех. Из нового поколения буквально выбили эти знания различными фильмами и новыми учебниками. Герои исчезли, все личности. А постоянно развязный тон по отношению к нашим жертвам, снисходительность... Как будто к нам пришла не самая грандиозная армия человечества, в которой были все европейские народы. Это была не армия немцев, и даже не наполеоновская, где было 12 языков. Здесь были все: норвежцы, датчане, словаки, хорваты, итальянцы и т. д. И мы выстояли.

Сегодня идет попытка сделать нас виноватыми, а если мы виноваты, то должны платить компенсацию, потому что вошли в Европу как агрессоры. Так что и здесь Запад преследует экономический интерес.

— А когда на это обратило внимание наше государство?

— Я думаю, что это связано прежде всего с президентством Путина. Именно он обратил внимание на историю и ее преподавание. И в 2006 году в Новоогарево состоялась встреча Президента России В. Путина с историками. Я принимал в ней участие. Вот тогда впервые и заговорили о фальсификации. Я получил возможность выступить и под горячую руку вообще назвал фальсификаторов браконьерами. Болевые точки нашей истории — ХХ век, и именно по нему в первую очередь был нанесен удар. Хотя досталось и Александру Невскому, и Дмитрию Донскому.

Я лично слышал в Институте всеобщей истории, как человек, который на телевидении ведет передачи по истории, с трибуны издевался над Дмитрием Донским. «Как же они дошли до Куликова поля да еще принесли оружие? Это нереально». Вы наших солдат не знаете. Они с Суворовым через Альпы перешли и перетащили на руках все пушки. А в 44‑м в распутицу наши солдаты на Южном фронте так же тащили все вооружение по грязи. Это тяжелее, чем латы. Попробуйте, послужите Отечеству.

Тогда на встрече с Путиным прозвучало предложение ввести уголовную ответственность за фальсификацию Великой Отечественной войны. Такой опыт есть в странах Западной Европы за попытки подвергнуть хоть маленькому сомнению Холокост. Так там шесть миллионов человек погибло, а у нас 28. И при этом у нас любой щелкопер может писать все, что взбредет в голову.

После той встречи был создан Совет при Президенте РФ и начали пересматривать учебники истории. С 2007 года я занимаюсь апробацией учебников истории ХХ века. Сейчас уже есть учебники по XIX веку, и я этому радуюсь. Они очень доброжелательные, хотя и есть шероховатости. Они рассказывают о нашей истории, культуре, о людях. Думаю, что постепенно нам удастся повернуть сознание детей. Здесь многое зависит от родителей и от учителя. Есть очень интересная фраза, связанная с Германией. В XIX веке она была клочкообразным государством (графства, курфюрства, вольные города), и все, кто управлял Австрией, Австро-Венгрией, если надо было воевать в Европе, выбирали Германию и сражались на ее территории. В результате Германия, хоть и не воевала сама, потеряла 60% населения. Потом появился Бисмарк, который железом и кровью создал мощную армию, мощный государственный аппарат и стал это лоскутное одеяло превращать в государство. Когда Австрия попыталась со своей огромной армией воспрепятствовать, они ее разбили. Попробовала Франция, немцы вошли в Париж и объявили себя империей. Так вот, когда Бисмарка спросили, как смогли это сделать, он ответил: это не я, это учитель истории выиграл.

— А у нас есть такие примеры?

— Да, у нас тоже есть политики, которые возвращают историю. Например, в первые годы после революции было запрещено преподавание истории, были закрыты факультеты истории в университетах. Была лишь история пролетариата. Но в начале 30‑х годов Сталин своим указом ввел преподавание оте­чественной истории. Именно это поколение, начавшее изучать свою историю, и попало на фронт. Они защищали не только советскую Родину, но и государство с богатейшей историей. Потому были учреждены ордена Кутузова, Александра Невского. И когда дивизия защищала Бородинское поле, солдаты знали, что тут воевали наши предки, и это давало им силы. Вот и получается, что, если отсечь человека от собственной истории, он никто. И учитель истории должен это понимать.

— 2012 год объявлен в России Годом истории.

— Это попытка обратить внимание на государствообразующий фактор истории. Как-то всех подтянуть. А почему именно нынешний год? Мы отмечаем 1150‑летие государственности России, 770 лет со дня Ледового побоища, 400 с окончания Смутного времени, 200‑летие Отечественной войны 1812 года, 70 лет Сталинградской битвы. Это только навскидку, ведь у нас каждый год имеет свою памятную дату. И это все становление нашей государственности, моменты истории, когда страна висела на волоске.

— В самом начале нашей беседы вы говорили, что XXI век будет очень тяжелым испытанием.

— Это видно по экономическим катаклизмам. И пережить его можно только сплотившись. Вот эту сплоченность у нас и пытаются любыми способами ликвидировать. По всем расчетам и существующим сценариям гибели России наша страна уже должна перестать существовать. Почему это не произошло? Здесь много факторов. Один из них в том, что в глубине нашего народа сохранилась потребность к единству. Еще один феномен — Путин. Сейчас говорят, что мы исчерпали лимит на революции. Я‑то считал, что мы исчерпали лимит на великие личности. И вдруг появляется человек, который начинает говорить о национальном интересе и шаг за шагом выправляет положение. Идеальных личностей нет, разве что Иисус Христос. Я помню, во время встречи в Новоогарево одна дама из Высшей школы экономики заявила: «Зачем нам учить всех детей всем предметам? Давайте создадим элитные школы». Он отреагировал мгновенно: «Да я сам на рабочей окраине вырос. Все должны получать равные возможности». Так вот ЕГЭ, который так ругают, дает этот шанс. Чтобы его сдать, нужно быть как минимум начитанным. Вспомните, раньше в московский вуз поступить было очень сложно, а сейчас любой ребенок из любой деревни, если он нормально учится, имеет реальный шанс поступить в любой вуз. Поэтому я своим ученикам говорю: если бы нам давали такую возможность сдать тест и поступить куда хочешь, хоть в МГУ, хоть в МГИМО, мы бы зарылись в учебники и из школы не уходили. А то, что нынешние дети больше ленятся, еще не показатель. Они все равно хотят быть образованными, а в начале 90‑х этого не было. Я помню, как мне некоторые ученики тогда говорили: чего мучиться, пойду на рынок и больше заработаю. И вдруг все по вернулось иначе. Так что я оптимист.

— Вы состоите в какой-нибудь политической партии?

— Да, я был в КПРФ. Мне показалось, что она хранит традиции единства, патриотизм, а это слово тогда считалось ругательным, попиралось все, что мне было дорого. И я вступил в КПРФ. А потом у меня появилось впечатление (это мое личное мнение, все, с кем я общался, кого знаю в региональном отделении, приличные люди), что партийное руководство в Москве просто приватизировало бренды, которые тем же ветеранам были дороги. Получать зарплаты от власти, которую критикуют, льготы, на мой взгляд, неприемлемо. Мне не захотелось иметь к этому отношения. Больше я ни к какой партии не отношусь. Моя партия — мое Отечество, народ. Я считаю, что нужно поддерживать любую партию, которая хочет, чтобы люди жили лучше.

— Но нам все это обещают.

— В том-то и дело, что обещают, а надо, чтобы реально делали. Многие забывают о том, как мы жили в 90‑е. А тут пошел определенный позитив и такой, что обеспокоил наших западных партнеров. Это вопиюще, когда США назначают посла в Москву, который является автором всех оранжевых революций по всему миру. При этом он во всеуслышание говорит, что Путин не заботится о Западе.

— Вы хотите сказать…

— Что во всех прошедших митингах в Москве я вижу очень сильную внешнюю руку. Уж очень все запланировано, разыграно. А люди какие! Что, мы Немцова не знаем? Они уже были у власти, мы помним, что это такое. Я больше этого не хочу.

Реклама любого вида пидарасов любого сорта не приветствуется.





Модератор.