27 февраля 1942 года на одном из участков Крымского фронта пехота при поддержке нескольких КВ, остававшихся в строю в 229-м отдельном танковом батальоне, в очередной раз пыталась отбить у немцев господствующую на местности высотку 69,4.
Танки КВ-1 на рубеже атаки.
Дикая грязь, мины и яростный обстрел врага сделали своё дело: через некоторое время движение к вражеским окопам продолжал лишь один КВ командира роты лейтенанта Тимофеева. До немецкой линии обороны оставалось метров 200, когда тяжёлая машина вздрогнула от мощного взрыва, резко взяла влево и, повернувшись вокруг оси, замерла лицом к врагу.
И вдруг подымается дымный клуб...
Танк оседает. Толчки коротки.
Гребень трака зарылся вглубь,
Кружили впустую катки, —
И танк, одною правой гребя,
Вертелся вокруг себя.
Самый маленький член экипажа — стрелок-радист Чирков — выскользнул через аварийный люк, осмотрел повреждения и доложил о разрушении двух левых опорных катков и повреждении гусеницы. Вышла из строя и танковая радиостанция. Исправить хотя бы гусеницу, чтобы попытаться на малом газу отползти к своим, не позволял вражеский обстрел. В общем, танк оказался обездвижен, однако при этом не обезоружен. Командир принял решение: машину не покидать, вести наблюдение. С наступлением темноты к своим отправился Чирков, вскоре вернувшийся с запасом продуктов и гранат. Командование решение танкистов одобрило, однако действенной помощи не обещало: все наличные танки были в ремонте.
А между тем наш удар отбит.
Пехота опять залегла в траве,
И вот начинается странный быт
У танка марки «КВ»:
Вдруг, оборвав огневой заслон,
Мёртвым прикинулся он.
С рассветом гарнизон стальной крепости начал программу наблюдений. Сразу же обнаружилось, что немцы выдвинули передний край вперёд; окопы появились на расстоянии метров семидесяти от танка. С началом сумерек немцы решили попробовать осмотреть недвижно стоящий перед ними на вид почти целый танк. Обстреляли смотровые приборы, долго лазили по броне, стучали прикладами по люкам, безуспешно пытались поддеть их ломом.
Дни проходили, но танк был нем.
Он стал, как этот пейзаж, знаком.
К чему тогда его жечь? Зачем?
Не лучше ли взять целиком?
Когда батальоны пройдут вперёд,
Сапёр его отопрёт.
Командир приказал: в случае, если немцы соберутся вскрывать, поджигать или взрывать танк — забросать их гранатами и, покинув машину, прорываться к своим. Если нет — признаков жизни не подавать. И танкисты их не подавали.
И мёртвый танк пощажён огнём.
Много ль таких валяется глыб?
А если кто и остался в нём,
Конечно, давно погиб.
И давши фото в газетке своей,
Враги написали: «Трофей».
Немецкая бдительность не позволяла Чиркову совершать регулярные рейсы к своим; танкисты страдали от голода и жажды. Жестоким испытанием стала гиподинамия: заниматься физкультурой (да ещё соблюдая тишину) в тесном стальном холодильнике весьма непросто. У танкистов начали опухать ноги, причём первым разрезать сапоги пришлось самому физически крепкому члену экипажа — командиру орудия Горбунову.
Через пять дней наши снова попытались атаковать немцев, но даже при огневой поддержке неподвижного танка пехота оказалась бессильна и откатилась.
Зато немцы убедились в том, что танк жив, и решили от греха подальше уничтожить его. Танкистам повезло: крупнокалиберной артиллерии у врага не было, и два с лишним десятка взрывов, которые они насчитали на машине и рядом с ней, оглушили экипаж, но не причинили ощутимого вреда танку. Уверенные в обратном немцы предприняли ещё одну попытку осмотра танка. Некоторые, видимо, командиры, устроили совещание прямо на броне, решая, залить машину бензином и сжечь или притащить
ein Autogenbrenner.
Немцы вроде как сошлись на втором варианте, но допускать врага к машине теперь было опасно в любом случае. Тимофеев приказал отгонять немцев пулемётным огнём, при уходе врага за линию обстрела забрасывать гранатами. Несколько попыток немцев приблизиться к танку были успешно отбиты.
Прошла неделя «сидения». Чиркову удалось пробраться к своим ещё раз. Он доставил командованию донесение Тимофеева с обозначением всех выявленных ДЗОТов и огневых точек вражеской обороны, а обратно вернулся с новым запасом еды и гранат.
В ночь на 8 марта к танку пробрались ремонтники. Они доставили ещё еды и боеприпасов, но сделать что-либо с вмёрзшей в грунт повреждённой ходовой частью были бессильны. «Выдернуть» КВ Тимофеева к своим в такой ситуации не смогли бы даже два «здоровых» танка. В этом случае командование разрешило экипажу покинуть машину, но танкисты отказались. Немцы снова пошли в атаку. Танкисты прикрыли огнём отходящих ремонтников, отбили нападение и уложили ещё с полтора десятка гитлеровцев.
И вдруг одна из германских колонн
Вышла под их заслон.
Танк безжизнен. Вокруг — ни следа.
Он мёртв. Ползите! Ну-ну! Бодрей!
Ведь вот в яйцевидных оплывах литья,
Изрытых огнём батарей,
Спокойно гниёт дождевая вода...
Шуры слетают сюда.
Итак, деревню взять на прицел!
Баварский взвод, внимание... Так...
И вдруг в тиши — услыхал офицер,
Как засмеялся танк,
И чуть ли не маска, влитая в бронь,
Тихо сказала: «Огонь!»
16 марта после прицельной артподготовки все немецкие огневые точки, выявленные экипажем Тимофеева, были подавлены, и красноармейцы, наконец, взяли злополучную высотку. Экипаж вышел из не покорившейся врагу машины и был немедленно отправлен в распоряжение врачей и представлен к наградам: за 17 суток танкисты не только вскрыли немецкую оборону, но и уничтожили 3 ДЗОТа, 2 пулемёта и до 60 гитлеровцев. Об их подвиге написали центральные газеты, а знаменитый советский поэт Илья Сельвинский, служивший в то время на Крымском фронте, сложил
«Балладу о танке КВ», строфы из которой использованы автором в тексте. Танк был быстро отремонтирован и вернулся в строй гораздо быстрее своего экипажа.
Приказ командующего войсками Крымского фронта о награждении экипажа Тимофеева и заметка о подвиге, опубликованная в «Красной звезде» (№5132, 22.03.1942).
Впереди было ещё больше трёх лет боёв, и судьбы героев сложились, увы, в основном одинаково.
Командир танка — командир танковой роты 229 отд. т.б. л-т Тимофеев Николай Андреевич, 1919 г.р., кандидат в члены ВКП(б), украинец, кадровый военнослужащий (в РККА с 1937 года), был ранен. Через пару недель лечения вернулся в свою часть и воевал дальше. За подвиг представлялся к ордену Ленина, но командующий Крымским фронтом генерал-лейтенант Козлов присудил орден Красного Знамени. В декабре 1942 года пропал без вести, предположительно погиб и остался на занятой противником территории.
Наградной лист на лейтенанта Тимофеева.
Старший механик-водитель — старшина Останин Александр Корнилович, 1916 г.р., русский, член ВКП(б), в РККА с 1937 года, имел ранение. За подвиг представлялся к ордену Красного Знамени, но командование утвердило орден Красной Звезды. Вероятно, по халатности писарей в наградном листе он был записан как Астанин Алексей Кирилович, в приказе — как Астанин Александр Кириллович. Ему повезло дойти до Победы, но награда нашла героя лишь через 20 лет после войны. В 1985 году также награждён юбилейным орденом Отечественной войны.
Стрелок-радист — старший радиотелеграфист старший сержант Чирков Григорий Иванович, 1912 г.р., русский, в РККА с 1941 года. Представлялся к ордену Красной Звезды, но получил медаль «За отвагу». По данным украинского журналиста Александра Солдатского, погиб 29 июня 1943 года в Киевской области.
Командир орудия — старшина Горбунов Семён Павлович, 1911 г.р., русский, в РККА с 1941 года. Проходил лечение до лета 1942 года. За подвиг представлялся к «Знамени», но получил «Звезду». На фронт вернулся в конце июля, получил назначение командиром танка Т-34 в 11-й гв. отд. т. бр. Был ранен под Сталинградом, воевал на Курской дуге, был принят в партию. В августе 1943 года за бои по освобождению Орловской области был награждён медалью «За отвагу». 27 января 1944 года в жестоком бою за село Очеретня Плыскинского р-на Винницкой обл. командир танка командира батальона гвардии старшина Горбунов сгорел в танке и был посмертно награждён орденом Отечественной войны II ст.
Именной список безвозвратных потерь офицерского состава 11-й гв. отд. т. бр. с записью о гибели старшины Горбунова. Судя по списку, всего в тот день бригада потеряла только погибшими больше 20 командиров танков, причём далеко не всех удалось похоронить.
Младший механик-водитель — сержант Чернышёв Павел Григорьевич. За подвиг награждён медалью «За отвагу». Сведений о дальнейшей судьбе пока не имеется.
Посвящённая экипажу Тимофеева «Баллада о танке КВ» (28.10.2014 текст уточнён по публикации 1943 г.)
Новости
VIP
