С днём советской космонавтики!!!
Хочу поддержать исторические ролики Егора Яковлева!
Купить книгу "Юрий Гагарин" на OZON.ru
Д.Ю. Я вас категорически приветствую! Егор, здравствуй.
Егор Яковлев. Здравствуйте.
Д.Ю. Что за книжечка?
Егор Яковлев. Отличная книга. Лев Данилкин, «Юрий Гагарин». На мой взгляд, это лучшая книга из серии ЖЗЛ, изданная за последние 20 лет.
Я слежу, собираю, конечно не всё. Огромная библиография уже в этой серии. Но персонажи XX века, особенно отечественные, всегда вызывают мой жгучий интерес. Слежу, покупаю, внимательно читаю, часто с карандашом в руке. Должен сказать, что данное издание рекомендую всем.
Сегодня праздник, 12 апреля, 55 лет полету Юрия Алексеевича. И самое время порекомендовать вот эту книгу Льва Данилкина.
Лев Данилкин писатель непростой. Лев Данилкин – это один из двух-трех лучших литературных критиков в нашей стране. Много лет он вел рубрику «Книги» в прогрессивном хипстерском журнале «Афиша», и я этой рубрикой в исполнении Данилкина зачитывался.
Обычно считается, что люди, которые пишут или читают журнал «Афиша», они крайне критически относятся к советскому периоду. Но тут неожиданно выяснилось (неожиданно для меня, может для тех, кто внимательно знаком с творчеством, с персоной Льва знают об этом лучше), несколько лет назад, когда я приобрел это издание, выяснилось, что Лев Данилкин не только уважительно, но и крайне аналитически относится к советскому периоду. И космический проект для него является одной из самых ярких страниц советского проекта как проекта гуманистического.
Чем эта книга замечательна?
Во-первых, она очень хорошо написана, легко читается. Отчасти это текст самого автора, отчасти это конструктор из цитат других авторов. Там есть яркие афоризмы, забавные анекдоты, какие-то интересные случаи, строки из воспоминаний, не всегда очевидных, цитаты из интервью, которые Данилкин взял специально для данного издания. Такая форма создает удивительную динамику тексту, он очень легко читается, практически на одном дыхании.
Во-вторых, чем этот текст хорош – этот текст явно написан для нового поколения. Этот текст написан для людей, которые читали Пелевина, которые смотрели «Звездные войны», читали Стига Ларссона (Stieg Larsson). Он наполнен самыми разнообразными аллюзиями на какие-то современные попсовые тенденции и он будет понятен двадцатилетнему. Потому что Гагарин здесь изображен не только как выдающаяся личность, но и как один из символов XX века наряду с Элвисом Пресли, Мерлин Монро, Люком Скайуокером и так далее. Данилкин показывает, что Гагарин не уступает им. Это не какой-то блеклый, не какой-то второстепенный символ, пылится в углу поп-культуры, а это самый настоящий символ, но в отличие от всех остальных, наполненный глубокими потрясающими смыслами. Главный из которых – счастье человечества, которое осваивает космос и находит там для себя новую жизнь.
И чтобы не быть голословным, я зачитаю отрывок, который меня поразил. Так получилось, что я начал читать эту книгу с послесловия и в конце автор посвятил несколько абзацев тому, почему Юрия Гагарин круче Марка Цукерберга. Меня это просто снесло, скажу вам честно. Потому что сравнение это нетривиальное, а самое главное, на мой взгляд, Данилкин бьет в самую суть.
Д.Ю. Заинтриговал…
Егор Яковлев. «С какой, вообще, стати в мире, где космос — это всего лишь холодный чулан со спутниками, позволяющими обывателю войти в свой фейсбук в любом месте планеты Земля; где живая икона — Марк Цукерберг; где, чтобы проникнуть в верхние этажи социальной пирамиды, следует мечтать не о карьере полярного летчика, а клепать приложения для айфона; где человечество, вместо экспансии во вселенную, выбрало другой, изоляционистский глобальный проект и другой путь самоорганизации — социальную сеть, — зачем в этом мире нам нужен Гагарин? Гагарин — который превратился даже не в героя идеологического комикса, а в китчевую фигуру, в идеальный образец плохого советского дизайна, в экспонат краеведческого музея, который всегда может отвлечь на себя внимание в трудные моменты — например, когда очередной российский спутник по каким-то причинам не выходит на заданную орбиту?
Затем, что — даже и так — «идея Гагарина» все равно никуда не делась — и она все так же «работает».
«В чем она состоит сегодня? Очень просто: в осознании того, что, каким бы ловким бизнесменом ни был Цукерберг, мечтать стать Цукербергом — гораздо пошлее, чем мечтать о том, чтобы стать Циолковским, Королевым или Цандером. Что покорить социальную сеть и покорить космос — это разные по масштабу задачи. «Идея Гагарина» — в том, что решение проблемы дефицита электротоваров, обеспечение возможности критиковать начальство по телевизору и соблюдение 31-й статьи Конституции — все это важно сегодня и неважно завтра, а главное для человечества — на Марс, на Марс, на Марс. Что в этом, собственно, и заключается конструктивно понятая свобода — в работе, в возможности заниматься творчеством, в производстве новых знаний, в развитии, в духовной экспансии, в трансформации, в преодолении самих себя. Что не плохое или хорошее государство, а сегодняшнее, наличное состояние материи, «физика», — есть то, что нужно преодолеть; выйти от физики к метафизике. Что «каждый человек — луч света, мчащийся на свидание с Богом», и Гагарин — пример человека, который прожил свою жизнь именно так — не как член тогдашней Общественной палаты, ездивший по Кутузовскому с мигалкой, а как луч света, мчавшийся на свидание с Богом. Вот в чем идея Гагарина: в том, чтобы все эти люди, которые открывают ресторан, заводят себе страничку на фейсбуке и думают, что они и есть «колумбы вселенной» сегодня, — почувствовали разряд тока, запрокинули голову наверх и прочли там составленную из звезд надпись: «Из ресторанов в космос не летают», как сформулировал однажды с гениальным простодушием Юрий Алексеевич; это следовало бы печатать на каждой странице каждого ресторанного меню, как печатают на сигаретах череп с надписью «Курение убивает».
Капитализм может быть очень комфортным, но, как ни крути, в качестве образа будущего он — самый пошлый из всех возможных; люди могут жить так, как им хочется, но они должны по крайней мере осознавать, что, теоретически, у них были и другие возможности. И вот «Гагарин» — проводник идей Циолковского и Королева — и есть антидот от этой пошлости. Ничего не стоят ни ваши диеты, ни ваши гигабайты текстового и визуального хлама, хранящиеся на американских серверах, ни ваши супермаркеты, когда есть Марс, Венера, спутник Сатурна Титан и система альфа Центавра — космос: горы хлеба и бездны могущества. Вот что такое Гагарин».
Д.Ю. Льва Данилкина воспитывали коммунисты, я чувствую. Привили самое главное.
Егор Яковлев. Есть знаменитая полемика между Львом Данилкиным и Людмилой Улицкой. Это должно было быть интервью, которое Данилкин брал для журнала «Афиша», но оно переросло в некий спор, который просто взорвал Фейсбук, взорвал либеральную интеллигенцию. Его можно найти в сети и почитать.
Грубо говоря, Данилкин считает главными героями 60-ых годов Гагарина и Королева, а либеральная интеллигенция считает героями 60-ых годов диссидентов, Синявского, Даниэля и Солженицына. И в этом на самом деле главный вопрос – кто же герой? Видимо, для разных частей российского общества они разные.
Д.Ю. Я даже не знаю, что сказать. По-моему, Даниэль и Синявский занимались вещами весьма специфическими. Естественно они жили, естественно они представляли интересы какой-то общественной страты. Но я тебя уверяю: об их существовании практически никто не знал. О существовании, не говоря уже о том, чтобы они оказывали какое-то воздействие на мозг.
Это – совершенно другое. Гагарин – это острие копья, за которым стоит гигантская промышленность, работа миллионов человек: конструкторы, ученые. Это ж вся страна фактически на это работала. Через сколько, через 16 лет после окончания войны, в 1961-ом году…
Убив 26 миллионов человек, уничтожив всю европейскую часть, разгромив все производства… и чего? Это – подвиг натуральный и, извините конечно, при всем уважении к литературным опусам Синявского и Даниэля, как-то, по-моему, странно вообще это сравнивать. Есть какие-то в жизни приоритеты. Ну… не знаю…
Льву Данилкину – мое почтение. Правильно говорит Лев.
Егор Яковлев. Здесь очень много любопытных фактов, с которыми я встретился впервые. Они подчерпаны из личных интервью. В частности, Лев Данилкин интервьюировал Алексея Леонова и такой любопытный момент хотелось бы привести.
«Леонов в личном интервью автору очень точно заметил: никто из нынешних космонавтов, скорее всего, просто не прошел бы испытания, которые выпали на долю первого отряда. Дело в том, что тогда, в 1959-1960-м, медики перестраховывались — и отбраковывали организмы даже с самыми незначительными отклонениями, которые легко корректировались, особенно по нынешним временам. Условно говоря, если у человека обнаруживался кариес — его спроваживали восвояси. В результате космонавты второго и других наборов уходили из отряда по состоянию здоровья, тогда как из первого — только по возрасту. О чем еще, кстати, это свидетельствует? О том, что не погибни Гагарин в 1968-м, он праздновал бы пятидесятилетний юбилей своего первого полета работоспособным моторным мужчиной».
Ну и 55-тилетний видимо тоже.
Вот такое очень любопытное замечание, подчерпнутое практически из первых уст.
Д.Ю. Да, там было непросто, осмелюсь заметить. Детство мое прошло в военном городке, возле школы высшей летной подготовки, где стояли всякие эти замечательные снаряды, на которых летчиков тренируют. Мы, мелкие, там крутились постоянно. Парни там, я доложу, были исключительно крепкие, в этих училищах. Да и пилоты они серьезные.
А что в конце написано? Как гибель: случайность, не случайность, умышленно, инопланетяне?
Егор Яковлев. Никаких инопланетян. Там хороший детальный анализ. Глава эта называется «Гагарин и другой летчик». Видимо, по версии Льва Данилкина, в трагедии виноват другой летчик, который помешал полету Гагарина и Серегина. Эта версия хорошо аргументирована, очень интересно прочесть.
Д.Ю. В наших авиационных кругах, я все это в детстве слышал, что кто-то пролетел поперек. Многие не знают, что когда самолеты летят, они летят в разных эшелонах. И что если в хвост пристроиться, то двигатель впереди идущего просто задует двигатель идущего сзади. В общем, там нехорошие вещи происходят. То есть, изначально все причастные про это и говорили, но в Советском Союзе про такое никогда не писали, несчастный случай и все такое.
Егор Яковлев. Ну тут и разные заговоры. Даже упомянута версия, что Леонид Ильич Брежнев лично…
Д.Ю. А как там, начиная с детства?
Егор Яковлев. Да. Вот первая глава называется «Гагарин и черт». «Черт» — это было прозвище одного нацистского оккупанта, который издевался над семьей Гагарина и даже попытался повесить его брата…
Д.Ю. Это к вопросу о жителях оккупированных территорий, которых «никуда не брали», « никуда не пускали».
Факт отсидки Королева отображен?
Егор Яковлев. Да, конечно. Вообще, биография объективная, тут нет никаких умолчаний. Достаточно подробно рассказывается. Собственно, обойти вопрос отсидки Королева вообще невозможно, это важный момент в его биографии. Поэтому, да конечно.
Вообще отношениям Королева и Гагарина здесь уделено очень много внимания. Мечтой Гагарина и Королева был конечно полет на Луну и Королев был мотором всего космического проекта, он реально рассчитывал и верил, что в конце 1960-ых годов советские космонавты смогут осуществить высадку. И наверняка это может произойти раньше, чем у американцев.
Собственно, Данилкин подчеркивает, что для Гагарина это, как он пишет, «Луна стала его священным Граалем», он мечтал, это была его следующая цель – полететь на Луну.
Вот что он пишет: «Уже на следующий день после успешного полета майора Гагарина СССР дал понять, что следующей его целью является покорение Луны. Никому из руководителей государства даже не потребовалось заявлять об этом вслух, как Кеннеди, — к счастью, аудитория была уже достаточно закошмарена, чтобы адекватно реагировать даже на косвенные намеки. Так, 13 апреля 1961 года в Париже, в Палэ де Спорт, «80 танцоров с Урала исполнили перед тремя тысячами зрителей „танец искусственного спутника“. Группа артистов, изображающих космическую ракету, кружилась вокруг солистки, на голове которой был водружен — внимание, тревога! — огромный желтый шар. Внезапно, — обеспокоенным тоном сообщает корреспондент L’Aurore, — от ракетной группы отделился человек, устремился к Луне и водрузил там советский флаг». В тот момент вера во всемогущество таинственного Главного Конструктора была настолько велика, что даже такого рода танцы — просто танцы — воспринимались как черная метка Америке».
Кстати, там есть любопытный анекдот, приводится Данилкиным, что когда Гагарин приехал в Чехословакию, ему подарили глобус без Америки, там не было Америки. Он был очень удивлен этим, крутил его и в этот момент его сфотографировали, этот снимок сохранился.
Д.Ю. А зачем без Америки?
Егор Яковлев. Порадовать хотели. Он же был советский офицер.
«Когда на заре космической эры корреспонденты спросили известного американского физика Тейлора: „Что увидят американцы, когда они посетят Луну?“ — тот ответил, ни секунды не колеблясь: „Русского!“».
Д.Ю. А помнишь, читал не читал, у Стивена Кинга в воспоминаниях, как он был шокирован…
Егор Яковлев. Да, да. Ну мы ж про это говорили, это известно. Когда спутник запустили, да Стивен Кинг обалдел…
Д.Ю. С чего в такой шок впадать, я, честно говоря, не совсем понимаю. Я когда был маленький, я был сын военного, и у меня в доме были специальные книжечки. Книжки назывались – «Это должен знать каждый». Книжки были про то, что делать на случай ядерной атаки: бежать в подвал, где, у каких стен сидеть в подвале, шанцевый инструмент – лом, лопата – когда дом рухнет, как оттуда откапываться, в какую сторону бежать, в какой плащ заворачиваться, где эпицентр, в какую сторону двигаться… я до сих пор прекрасно все помню.
Я тебе так скажу, меня это в ужас никогда не приводило вообще. Я так-то подросток был отмороженный на всю голову и никаких переживаний по данному поводу не испытывал. И то, что написано у Кинга… Вот как раз сегодня до тебя приходил Тим Кёрби, наш американец, который у нас живет. Он рассказывал, что это первейшая отличительная черта западных людей – постоянный страх и мгновенное впадение в панику по любому поводу. Они все время чего-то боятся. Например – нас. Он говорит, что это специально искусственно нагнетается.
То есть, ну чего? Ну полетел спутник в космос. Это же не тысяча водородных бомб, которые через 20 минут упадут на Америку. Ну спутник, чего бояться-то? Почему они боялись?
Егор Яковлев. Это кстати, давний культурологический вопрос: о том, почему западные люди больше боятся, чем люди нашей культуры. В частности, больше страха смерти. Западная религия, католическая, была вынуждена ввести чистилище. Чтобы снизить религиозный фанатизм: люди очень боялись попадания в ад, поэтому специально для того, чтобы снизить религиозные страхи было введено чистилище, чтобы облегчить ужас средневекового европейского человека.
Д.Ю. Стравить пар чуток.
Ты еще хочешь что-то дочитать?
Егор Яковлев. Да, тут очень интересно. «Я не хочу засыпать при свете коммунистической луны», — ответил Линдон Джонсон, «на обвинения ряда бизнесменов в слишком высокой стоимости новых программ „Джеминай“ и „Аполлон“». Сам Том Вулф сочувственно прицокивает: «Боже мой, это гораздо хуже, чем спутник: каждую ночь над головой проплывает серебристая луна, оккупированная русскими».
Д.Ю. Ну не удивительно, что они так к нам относятся, никуда не делось
Егор Яковлев. В общем-то да.
Д.Ю. Отражен ли такой замечательный момент, что в строительстве ракеты принимали участие немецкие специалисты, привезенные из Германии в город Куйбышев и работавшие там до шетьдесяткакого-то года?
Егор Яковлев. Нет, про это нет.
Д.Ю. Надо Льву Данилкину задать вопрос.
Егор Яковлев. Во–первых, первая глава – «Гагарин и черт» — это фактически иллюстрация к нашим программам об оккупационном режиме на территории СССР.
Про «баварское пиво и благостное поведение оккупантов». Вот воспоминания брата Гагарина: «одна часть ушла, другая сменила ее. В нашем доме разместили мастерскую по ремонту аппаратов связи и зарядке аккумуляторов. Ведал всем этим хозяйством баварский немец, некий Альберт. Изверг из извергов был, но с особо изощренной жестокостью относился он к детям. Мы его сразу же нарекли Чертом. А Юра немедля начал против Черта тайную «партизанскую» войну.
— Идить… суда! — крикнул он мальчишкам.
Ребята прекратили игру, подошли медленно, не доверяя.
— Брать! — разрешил немец.
На ступеньках лежит сахар — в тот момент, когда Бориска уже прикоснулся было к желанному кубику сахара, Черт неожиданно наступил на него, тяжелым сапогом прихватил Борькину руку. Что-то хрустнуло под каблуком, Борис истошно заорал.
— Отпусти, — выкрикнул Юра, — отпусти!
Черт скалит зубы, вертит, вертит каблуком. Ребята стоят растерянные, а Борис уже заходится криком. Тут случилось что-то невероятное, неожиданное. Юра отошел назад, разбежался и головой что было мочи ударил немца в живот, ниже блестящей ременной пряжки. Тот ахнул, с маху шлепнулся на ступеньки, сел, оторопело, на крыльце».
Другие воспоминания: «Лишь меньший Юрин брат, Борька, никуда не побежал. Да и куда мог он убежать на своих слабых, кривоватых ногах, едва освоивших тихий, валкий шажок? В младенческом неведении он выедал мякишек из хлебной горбушки и радостно смеялся, сам не зная чему. Альберт схватил его и повесил за шарфик на сук ракиты. Борька выронил горбушку и ужасно закричал. Теперь пришла очередь веселиться Альберту. Он вернулся в сарай и со вкусом принялся за работу, поглядывая на подвешенного к суку, словно елочная игрушка, мальчонку, который сперва орал, потом хрипел, потом сипел, наливаясь свекольной кровью — захлестка постепенно затягивалась на горле, — и злое сердце Альберта утешалось…
Анна Тимофеевна ведать не ведала, какая стряслась беда, когда в землянку вбежал Юра:
— Мам, Борьку повесили!
Мать опрометью кинулась наружу.
Борька уже и сипеть перестал, снизу казалось, что в нем умерло дыхание. И пунцовое лицо с вытаращенными, немигающими глазами было неживым. Анна Тимофеевна не могла дотянуться до него, и от беспомощности, крупная, широкой кости, хоть и обхудавшая, женщина стала жалко прыгать вокруг ракиты».
Д.Ю. Урод.
Егор Яковлев. И надо сказать, что несмотря на некоторую, может, редакцию, понятно, что аберрация памяти происходит, Данилкин, проанализировавший целый комплекс этих воспоминаний, делает вывод, что в главном они правдивы – действительно этот человек издевался над детьми, такой садист им достался в качестве оккупанта. Очень показательно, я считаю.
Д.Ю. Ужасы коммунизма?
Егор Яковлев. Нет, ужасов коммунизма тут нет никаких.
Д.Ю. Кошмары членства в КПСС?
Егор Яковлев. Ничего такого.
Д.Ю. Отправили на верную смерть?
Егор Яковлев. Нет. По этому поводу Данилкин как раз проходится. Он понимает, что все члены первого отряда они были в хорошем смысле фанатиками. Они понимали, что это прорыв к новому качеству жизни, как он в конце пишет – «горы хлеба и бездны могущества». Вот это было смыслом, нечто новое, неизведанное, переход в новое качество. И это на самом деле было смыслом космической программы, который впоследствии выразился в книгах Ефремова, братьев Стругацких.
Кстати, он делает акцент на том, что есть некая высшая историческая справедливость в том, что именно русский человек впервые полетел в космос, потому что именно русская наука была пионером в области космического освоения.
И здесь следует заметить еще вот что: только в России появилось такое философское направление, как русский космизм. Его основателем был философ Николай Федоров, а его адептами, людьми, которые развивали это направление, Маяковский, Заболоцкий.
Смысл русского космизма, в принципе в чем (он и сейчас не устарел и сейчас актуален) – поскольку население Земли постоянно возрастает, то существует несколько способов осуществлять грамотное распределение ресурсов. Один из способов – это периодически устраивать войны, чтобы сокращать население и второй способ – открывать новые миры, для того, чтобы человечество их, в хорошем смысле, колонизировало и соответственно могло благоденствовать в этих новых мирах. Не устраивая войн и не губя население, которое считается лишним.
Так вот именно в недрах русского космизма активно развивалась идея открытия новых миров для счастья и развития человечества. Чтобы люди не истребляли друг друга в борьбе за кусок хлеба, в борьбе за ресурсы, а человечество находило новые миры, для того чтобы быть в них счастливыми. И эта идея русского космизма стала частью русского коммунизма, его космической программы. Что собственно и отразилось в замечательных книгах Ефремова и Стругацких, которые я думаю все хоть чуть-чуть, да читали.
Д.Ю. Отличные были книжки.
Егор Яковлев. Интересный пассаж у Данилкина по поводу того, как сложилась бы судьба Гагарина, если бы Германия победила. «На эту тему написан неплохой рассказ в жанре «альтернативная история» — про то, как Гагарин работает на немецком заводе в давно оккупированной России (где, помимо всего прочего, еще и революции не было). Он неформальный лидер бастующего рабочего коллектива; его вызывает к себе мастер и предлагает договориться с ним лично, однако Гагарин отвергает все его посулы. По дороге домой он слышит по радио новость о том, что соперничающие между собой немцы и американцы только что запустили в космос ракеты с рейхс-флигеркосмонавтом и астронавтом соответственно; а ночью ему снится сон: он сам летит в ракете, и на ней выведены непонятные четыре буквы — «СССР»
Трогательная история, правда?
По-моему, очень интересно.
Д.Ю. Ну в общем, книжка достойная и прочтения заслуживает, в том числе – молодежью?
Егор Яковлев. Да. Книга отличная. Она будет понятна всем возрастам, молодежи особенно, потому что она написана хорошим русским языком, но при этом с массой аллюзий на современную поп-культуру. Понятно, доступно, очень динамично, интересно. Читается на одном дыхании, прочитал за один вечер фактически. Всем рекомендую.
Лев Данилкин «Юрий Гагарин».
Д.Ю. Как говорится, Юра, мы исправляемся…
Новости
VIP
