День 14-й
В 10 утра нас у отеля подобрал давешний суровый дедушка, и мы (опять без прочих попутчиков) двинули далее, в направлении США, Аляски и Фербенска в частности. Прямо в Доусоне Фронтальная улица упирается в паромную переправу – автомобилей было немного (причина объяснилась попозже), переправились быстро и что характерно – бесплатно. К слову, скорость Юкона здесь (и выше, и скорее всего несколько сот километров ниже) весьма и весьма приличная, в музее было написано 12 миль в час (это 19 км/ч). То есть, по идее, если без запинок на порогах и в озерах, чисто по реке от Уайтхорса до Доусона можно добраться недели за две, это если не гребсти.
От левобережного Доусона (который почему-то не называется «поселок Тру-Ля-Ля») до примыкания к Аляскинскому шоссе в городке Ток идет дорога, названная с американской неизбывной помпой Top of the World Highway, то есть «шоссе на вершине мира». Мол, больше нигде нет дороги севернее; но мы то знаем, что это всего лишь широта Архангельска. Дорога не везде с покрытием, но в целом считается проезжей в теплое и сухое время года, причем даже автобусами, кемперами и легковушками. Да, а на зиму она закрывается.
Сразу от Доусона хайвей поднимается на водораздел и далее до американской границы и после нее идет по верхам среднегорья, кругом виды и дали, растет придорожная брусника. В 110 км от Доусона, на какой-то горушке находится (ну вот здесь-то точно самый северный) погранпереход между Канадой и США. Сидевшая там тетушка так удивилась, увидев русских туристов, что специально сходила куда-то за особым штампом и торжественно нам его в паспорта проставила. Теперь мои документы на каждой границе рассматривают на минуту дольше, чем у остальных. Немцы, швейцарцы, узбеки, казахи – улыбаются, зовут коллег, показывают, «это где такое ставят» спрашивают.
Работает погранпереход с 9 утра, так что понятно стало, почему нам навстречу сперва не было машин – им просто неоткуда было взяться.
Почему тетушка удивилась, спросите вы? Как оказалось, русские по Юкону почти не путешествуют. В принципе, по Юкону вообще мало кто путешествует из иностранцев, в основном канадцы да американцы. Вездесущие азиаты (ранее японцы, теперь, как сами видели наверняка – китайцы) крайне редки, и в основном долетают только до Уайтхорса, в основном молодые и в основном зимой. Набор признаков странен, но имеет вполне логичное обоснование: в ихней Азии считается, что зачать ребенка под северным сиянием – значит обречь его на беспрерывное феншуйское счастье; вот и едут супруги за судьбинушкой доброй для деточек.
Самое интересное, что и из Европы тоже народу почти нет – за исключением немцев, австрийцев и швейцарцев. То есть, организованные группы на автобусах встречаются, гостиницы заполнены туристами – и все они почти исключительно носители хохдойча. С мелкими вкраплениями французов. Почему именно так – загадка.
В США, после границы, дорога становится мега-асфальтовой, ровной и с разметкой – на 5 километров – после чего покрытие исчезает надолго. Но поскольку идет шоссе по верхам – то и отсыпной грейдер вполне проходим, разве что в паре мест, на спусках в долинки угадывается возможность застрять в грязи после долгих дождей. Но у нас было сухо, и мы без затруднений ехали себе да ехали.
Еще километров через 50 дорога ныряет в долинку (здесь же у речки, не соврать бы, Норт-Форк в наличии кемпинг, единственный на шоссе Вершины Мира), потом следует вдоль этой самой речки, и вскоре автопутешественник имеет честь попасть в город Чикен, Аляска... В одном из моих прошлых паспортов стояла прописка, в том числе, в городе Батагай Верхоянского улуса республики Саха-Якутия. Так что я примерно представляю, что такое «жопа мира». Да, Чикен, Аляска является именно ей.
Город состоит из покинутой драги, нескольких домов и «даунтауна», находящегося на отшибе. Даунтаун – это 4 состыкованных одноэтажных домика, в которых находятся магазин сувениров тире промтоваров, бар и буфет. Стоянку дедушка объявил в 15 минут, за это время мы успели выпить в баре пива (а Лёха еще и съесть в буфете бургер), прикупить сувениров в магазине, осмотреть издали драгу и домики. Кругом стояло аляскинское лето, летали комары.
От Чикена дорога опять взбирается на водораздел и устремляется к югу. Проехав километров двадцать мы остановились, а встречный микроавтобус подозрительно знакомой бордовой окраски так же затормозил. Оказалось – это тоже автобус нашей компании, выполняющий встречный нашему рейс. Дальше водители поменялись местами, и наш суровый дедушка отправился назад, в горы, Канаду и Юкон. А за рулем нашего басика оказалась веселая бабушка по имени Валери. Жена нашего сурового дедушки. Совладелица и коллега его по шоферскому бизнесу. Спутница жизни в последние 50 лет.
В отличие от дедушки, который за два дня с нами произнес от силы слов 5 и все по делу («стоянка, поехали, завтра в 10»), Валери оказалась весьма разговорчивой. Леху неумолимо клонило в сон, я же уже через 20 минут перебрался на пассажирское сидение и... протрещал с милой женщиной все шесть часов до Фербенска. Собственно, многое из того, что я вам поведал выше и собираюсь поведать ниже об Аляске – именно из того разговора.
Ну, во-первых, мы узнали имя сурового дедушки – Дэниэл. Во-вторых, что они с Валери живут на Аляске полвека (хотя сами со Среднего Запада) и в прошлом дед Данила был золотоискателем, и не совсем безуспешным. В-третьих, что автобусной компанией они владеют уже 21 год, в ней 17 басов и минибасов, но в основном все заняты на перевозке туристов и сезонных рабочих между Фербенском и нацпарком «Денали» («Очень много болгар»); дальнобой Фербенск-Уайтхорс дед Данила ни жене, ни наемным шоферам не доверяет.
Далее разговор потёк...
- об особенностях охоты на лося и сопряжённых с этим о ценах на сено («В Канаде нельзя охотиться с дороги, только отойдя или отъехав минимум на полмили от. В горах для этого используются в основном лошади. Так вот, лошадей на Юконе много, а сено для их прокорма приходилось возить из Альберты или Британской Колумбии. Кстати, на Аляске в долинах больших рек вполне себе можно расчистить от тайги поляны и выращивать сено. Только здесь оно не требуется, потому что в США как раз нельзя охотиться с лошадьми. Да и какой американец поедет косить сено на Аляску!? А вот украинцы и русские вполне себе освоили этот вид деятельности. И сейчас бизнес по продаже выращенного на Аляске сена в Канаду растет на 10% в год»)
- о том, как отличить дом украинских мигрантов от местных («очень аккуратно всё, у наших все навалено, где упало, а здесь и скамеечка, и оградка, и палисадник»)
- о том, как строили Аляскинское шоссе («хотя большая его часть проходит по Канаде, строили только на деньги США и только американцы – не то чтобы канадцы не хотели, но рабочие места им не дали»)
- о том, чего нельзя делать в окрестностях Фербенска («сейчас будем проезжать военный аэродром, уберите фотоаппараты вообще в сумки... случаи были – останавливали, гнались по несколько километров и требовали стереть снимки»)
- как используют самолеты на Аляске («мы каждую пятницу садились в свой самолетик и летели в Хот Спрингс – там одна женщина пекла умопомрачительные пироги»)
- как аляскинцы проводят зиму («как бизнес затихает – садимся в машину и едем навещать друзей – Восточное Побережье, Техас, Аризона... Через два месяца старутуем обратно, а там уже и весна скоро»)
...и о многом, многом другом.
Попутно мы спустились в долину реки Танана, за которой высились величавые горные хребты самых северных Кордильер – не чета холмикам, с которых мы спустились. Здесь мы влились в помянутое Аляскинское шоссе – основную магистраль, не просто связывающую Аляску с нижними штатами, а давшую новую жизнь целому штату. Ибо на момент постройки на Аляске золото уже кончилось, нефть еще не началась, транспорт был неразвит и людей не жило почти никого. Но для войны в Тихом океана Аляска была важна, посему и была худо-бедно освоена. В целом дорога на данный момент более-менее хорошая, асфальт лежит, жутких ям нету, повсеместно идет починка.
Миновали городок Ток, расположенный на главной аляскинской развилке, там, где от ведущего в Фербенск основного шоссе ответвляется дорог на Анкоридж. Городом Ток назвать сложно, он состоит из спорадически разбросанных домиков, правда домиков тех достаточно много. Логическим центром поселения является собственно перекресток хайвеев и связанные с ним объекты инфраструктуры – заправки, магазины, едальни.
Дальнейшая дорога по долине изрядно живописна, с рекой Танана с одной стороны и величественным Аляскинским хребтом с другой. С гор стекают множество рек, порой весьма больших. По весне воды в них много, летом гораздо меньше, по полупересохшим долинам гуляет ветер, вызывая песчаные бури местного масштаба. Поскольку направление ветра почти всегда одно (с гор), то на мостах через эти речки наветренные части гладко отполированы – натуральная пескоструйка в действии.
Еще раз остановились на «прикупить перекусить» в городке Дельта-Джанкшн: это неофициальный центр современного постсоветского присутствия, в супермаркете полно российских продуктов, а также слышна – впервые с неожиданной встречи в Уайтхорсе – русская речь. С характерным фрикативным. Но русская.
Меж тем день неумолимо клонился к – и мы, миновав упомянутый нефотографируемый аэродром, добрались до второго по величине города Аляски – Фербенска. Город (как город) возник собственно во время постройки Аляскинского шоссе вокруг базы ВВС США (куда, собственно, шоссей и тянули). Летный состав и прочий персонал базы до сих пор составляет половину населения города, а центральная улица переделана из старой ВПП. А так – город как город, таких и в нижних штатах полно. За одним исключением – там можно курить в барах (вернее, решение об курении/некурении принимает само заведение). Чем мы и воспользовались, покурив под долгожданный Гиннесс и неизбывный в телевизоре летом бейсбол в заведении «Большой Глаз» (или «Большое Я»?)
День 14-й (лирическое отступление от бабушки Валерии)
– Как-то в середине 90-х, мы уже в Фербенкс перебрались и начали извозом заниматься, осенью очень плохие погоды стояли, особенно в горах. И одна стая уток все никак не могла их перелететь – улетят утром с реки в черте города, вечером возвращаются. Так и не улетели, остались зимовать в полынье у ТЭЦ. Тут как тут экологи местные проснулись, в газетах, на ТВ, «не кормите диких уток, не нарушайте Великий Природный Баланс». Даже дежурства устраивали у полыньи. Ну а как вечером дежурства экологи заканчивали – весь город выходил кормить уточек. Жалко же. Потом полынья подмерзать стала, площади-то им хватало, а вот мы с берега уже корм не добрасывали. Поэтому притаскивали санки, привязывали их веревкой к дереву на берегу, клали на них самых легких (например, меня) – и пускали по льду, кормить бедолаг. Не провалилась ни разу, хотя боязно было – при минус 50 можно и не успеть добежать до теплого дома... В общем, уточки пережили зиму, а когда вернулись их мигрировавшие товарки, то оказалось, что наши их раза в полтора больше и размерами приближаются к среднему гусю...
День 15-й
Утром встали рано, надо было успеть на поезд. Ибо бóльшую часть Аляски мы намеревались пересечь именно поездом. Который – как водится в Штатах – имеет собственное имя Denali Star и выполняет ежедневные рейсы между Фербенском и Анкориджем. Билеты на поезд хоть и дороги (244 доллара), но расхватываются быстро и были закуплены сильно заранее – имейте в виду если вдруг соберетесь.
Вокзал Фербенска находится недалеко от нашего отеля, но напрямик пешком через промзону там не пройдешь, посему вызвали таксо. На вокзале были за 40 минут до отправления – для отправления одного поезда в сутки из 60-тысячного городка вокзал размерами явно излишен, но американцы, как и мы когда-то, всегда любили все большое и просторное – вот и построили.
Организовано все странно, не по-людски – людей на перрон не пускают, билеты проверяют в здании вокзала, багаж сдается отдельно (как в самолетах, и выдача в Анкоридже была сродни аэропортовской, с ленты)... Однако контролеры убеждали всех волновавшихся, что без них паровоз не уйдет. И впрямь, сперва лишние 15 минут грузили пассажиров, потом еще минут сорок не могли завести двигатель у тепловоза – но в конце концов поехали. А чо? Движения в настоящее время по аляскинской жд почти нет, в пути 12 часов, нагоним...
Сам поезд состоит из нескольких вагонов разного класса – впереди первый с питанием, далее вагон-ресторан, потом три наших попроще (но, как оказалось, тоже с питанием). В середине наших вагонов находятся возвышенные области, в которые билеты не продаются, но зайти туда пообозревать да пофотографировать может любой. Сами вагоны сидячие, удобные. Сзади подцепили еще два вагона другого перевозчика – у некоторых круизных компаний есть свои либо арендованные вагоны, в которых они возят своих отдыхающих с пристающих в Анкоридже судов. Круизёры в наши туалеты не бегали, рестораном не пользовались, шли в полной автономке.
Тем временем поезд набирал ход по довольно плоской и местами болотистой долине Танана. Погода не радовала, но дождя не было, а просветы были. Через полтора часа мы пересекли собственно реку Танана в деревне Ненана (– Ненана! – Танана...), вычертили довольно заковыристую петлю с самопересечением и свернули в сторону гор. Ну, то есть по карте было понятно, что в сторону гор, а по заоконью ничего было непонятно – те же болота кругом, а гор впереди не было видно. И надежды наши на обозрение наивысшей точки Северной Америки – горы МакКинли она же Денали – таяли на глазах. Солнышко куда-то совсем делось, тучи цеплялись за верхушки и так не слишком высоких полутундровых елочек, иногда даже накрапывал дождь. Чтобы как-то разнообразить унылость пейзажа массовик-затейник на радиоточке в первом вагоне призвал всех смотреть лосей. И таки да, пару лосей мы увидели. Очень интересные животные – стоят в болоте, жуют чего-то.
Постепенно мы стали забираться в горы, миновав попутно единственную на весь штат угольную шахту, собственно этот штат углем и снабжающую. Более того, сама железная дорога была построена в основном для вывоза угля. А теперь вот в основном экскурсионная. Хотя и уголь возят, пару раз встретились на разъездах составы.
После шахты поезд входит в тесное ущелье, представляющее собой аэродинамическую трубу по которой холодный воздух с гор несётся вниз в долину. Ветер там постоянный и постоянно сильный, видно было даже, как с бурунов на реке почти горизонтально сметаются брызги. Несмотря на ветер данное ущелье – одно из популярнейших мест для рафтинга на Аляске. Ибо рядом шоссе и железная дорога.
Сразу за ущельем случилась первая большая остановка: Денали – от Фербенска до нее 4 часа. В Денали – дирекция одноименного нацпарка, дома отдыха (включая оооочень фешенебельные), турбазы, начало многих маршрутов – в общем, туристическое место. И действительно – большинство народу с нашего поезда (включая группу невесть откуда взявшихся русских тётушек) вышло именно здесь. Мы тоже вышли на покурить – забавно, но перрон был огорожен, чтобы, значить, мы не убежали, а аборигены, значить, не пролезли. Непривычно, конечно. И бабушек с пирожками нет.
Поскольку бабушек с пирожками не было – то сразу после Денали мы решили отобедать. Как выяснилось, нам полагается какой-никакой ланч и нам вполне бы его принесли бы на места – но мы опередили официанта и приперлись в вагон-ресторан сами. Вот вагон-ресторан там вполне себе наши напоминает: готовят горячее, наливают слабоалкогольное, цены соответствующие. Забегая вперед – в ресторан мы ходили еще три раза, два раза уходили довольные, сытые и пьяные, а трети раз ушли недовольные: это было уже перед Анкориджем и мы захотели взять пивка с собой, а этого делать там нельзя, ибо наши лицензии действуют только в поезде и выносить нельзя а поскольку вы скоро выходите то есть вероятность что вы вынесете что недопустимо поэтому пожалуйста откройте пиво при мне да и выпейте здесь же пожалуйста спасибо извините... Лехины попытки привнести свой устав в чужой монастырь были пресечены по-американски – вежливо, но твердо. Пришлось давиться там же.
Ну а пока поезд шел по одной из живописнейших жд мира – а мы были от сей живописи отсечены. Даже лоси куда-то делись. Исключительно по карте определили, что пересекли Броуд-пасс и вывалились из бассейна Берингова моря в бассейн чисто Тихого океана. Доселе мы ехали в долине Ненаны, а теперь вот оказались в долине Соситны. (– Соситна! – Ненана...). На погоде, что характерно, это никак не сказалось. Вскользь замечу, что самое лучшее место для обозрения горы Денали, как ни странно, находится сильно дальше (часа на два-три езды) собственно станции Денали – нам сие было неактуально, но может кто-то поедет.
Меж тем долина Соситны расширялась и расширялась и мы, миновав несколько живописных жд мостов, наконец полностью выехали с территории Аляскинского хребта и покатили по привычным болотинам. Потихоньку вокруг стали обнаруживаться поселения, а ближе к вечеру так прям и дачки. По всему выходило, что мы приближаемся к Анкориджу – а в сём городе и его агломерации живет более половины населения Аляски. Крупнейший пригород, к слову, называется исконно английским словом Василья. Ну вот так, спустя 12 часов после покидания Фербенска, в дождливых сумерках мы причалили к вокзалу города Анкориджа.
Получив, как уже упоминалось, багаж в отдельном строении, взяли такси и докатились до отеля. После чего, помывшись и причесавшись, отправились на осмотр крупнейшего города Аляски. Однако было уже темновато, шел дождь и мы, пройдя не очень большой даунтаун почти насквозь, зарулили в паб. Потом оказалось, что здесь кухня уже не работает и мы пошли в другой паб. В общем, так вот по-пабистому мы и провели вечер, особо ничего, кроме вкусного и полезного Гиннесса не посмотрев, а в 12 ночи Леха должен был улетать.
Прощание было настолько трогательным (НЗ во фляжке зря что ли по всему Юкону и Аляске таскали?), что ожидающий такси чуть не уехал, а самолет чуть не улетел. Но, собрав волю в кулак и утирая рукавом скупую слезу, мы все-таки распрощались – и Леха двинул в Москву через Сиэтл и ЛА. А мне назавтра предстояло двинуть в Тюмень, совсем в другую сторону...
День 16-й
До самолета я успел прогуляться по Анкориджу в свете дня – прямо скажем, таких городков во всей Америке полно. Квадратно-гнездовая планировка, продольные улицы номерные, поперечные – побуквенные. Архитектура современно-безликая. Было пасмурно и дождливо. Единственно что запомнилось – очень многие полубомжеватого вида граждане, увидев курящего меня, сразу стреляли сигаретку. Ну то есть до этого за все США и Канаду не стреляли ни разу, а тут за утро полпачки (расстреляли бы, если бы я на третьем стрелке не стал отказывать). В общем-то понятно – единственный большой город на севере, и деклассированные элементы, если желают пережить зиму, стекаются сюда. Впечатление и так от города не ах, да еще и эти портят, прямо скажем. Отобедав в китайской ресторации, я вернулся в отель, дабы продолжить свое путешествие...
...В какой-то момент планирования путешествия ко мне пришло осознание, что Аляска находится в 13 часовых поясах от Тюмени, и возвращение в Сибирь можно сделать, продолжая движение на Запад. Совершив, таким образом, кругосветное путешествие! Однако, прямых рейсов из Анкориджа хоть в какой восточно-азиатский аэропорт никак не находилось. Дальнейшие поиски прояснили ситуацию – таки да, с Аляски в Азию улететь проблема: и хотя есть рейсы (типа Даллас-Сеул) с посадкой в Анкоридже, билеты на них не продают. А знаменитый рейс Петропавловск-Камчатский – Анкоридж летает раз в две недели, а в тот август, кажись, вообще не летал. Каяк.ком упорно предлагал пересадку в Гонолулу. Ха! Там же вулканы и пляжи!!! Ну, значит отпуск еще ненамного растянется ради вулканов и пляжей, было решено (во скобках замечу, что происходило сие планирование сильно заранее, просто вставилось в текст именно сюда, для антуражу)
Ну так вот – днем 27-го августа стремительный лайнер взмыл меня с Аляски в сторону Гавайских островов. 5 часов лета – и из пасмурно-прохладного Анкориджа я оказался в бананово-лимонном Гонолулу. И даже отобранные при вылете маникюрные ножницы не омрачили путешествия – ногти я и отгрызть смогу, а на Гавайях когда еще буду. Ну, в смысле, вот он я, на Гавайях. Хоть и без ножниц.
Сто лет не виденный девайс по вызову шаттла – телефонная трубка на стене и двадцать кнопок с подписанными именами отелей – сработал на ура, и вот он я в гавайском отеле недалеко от аэропорта. Недалеко потому, что завтра с утра лететь дальше. А пока – душ, перепаковка теплых вещей вниз рюкзака и выпаковка вещей летних на свет божий. А потом в китайский ресторанчик при гостинице. А там караоке, в котором несколько китайцев, пара местных – причем именно местных гавайских, может и полукровок, но явно не васпов – и чета голландских лесбиянок. И все поют время от времени. Причем местные поют лучше всех и пестни гавайские очень задушевные.
К шестому Хайнекену вдруг выяснилось, что я из России с одной стороны, а с другой стороны я утерял обычно негативную самооценку своих вокальных способностей. Посему в машинке была найдена единственная русская песня, коей оказалась – не поверите! – “ой мороз мороз”. И дуэтом с пожилым китайцем мы ее исполнили. Откуда тот, живущий на Гавайях с детства, ее знает – я так и не выяснил (хотя, возможно, в рапорте на следующий день т-щ майор указал, что был близок к провалу как никогда). Да и заведение стало закрываться. Да и вставать завтра рано. Я откланялся.
Ах да, зачем, спросите, дальше лететь так скоро? Дело в том, что столица и самый крупный город штата – Гонолулу находится на острове Оаху, который на северо-востоке архипелага, а все действующие вулканы находятся на эпонимичном архипелагу острове Гавайи, на крайнем архипелага юго-западе. И мне надо было туда, ибо вулканы же. А вечером и ночью Гавайский авиаотряд меж островами не возит. А самолет мой прилетел уже вечером. Так что вынужденной была эта ночевка с караоке. Под звон цикад я отошел ко сну.
День 17-й
Итак, утром стремительный 717-й боинг отвез меня с одного острова на другой; там 200 километров, лететь минут 35 (к слову, Гавайский авиаотряд тоже не продает билеты по русскому ай-пи, но это, естественно, опять меня не остановило).
Что интересно, лет 15 назад даже на таком же недлинном перелете один самолет умудрился наполовину разрушится в воздухе – в обшивке образовалась дыра, в которую ветром выдуло пару рядов кресел вместе со стюардессой. Самолет долетел до аэродрома, а выкинутую над морем бедолагу так и не нашли... Помимо весьма уникального типа авиационного происшествия, это повлияло и на вес моего багажа. А именно – из него наглым образом изъяли газовую горелку
– Это газоопасно
– Да это ж просто горелка, без баллона!
– Газ мог остаться в подводящем шланге
Идиоты.
В общем, через сорок минут я приземлился в аэропорту Хило без ножниц и без горелки. Гостиница была забронирована почти в самом центре города, но найти ее стоило немалого труда – она совсем малюсенькая (всего 5 номеров), и проход к ней надо еще умудрится отыскать между шоколадным магазином и какой-то мастерской. Но у меня было письмо от владелицы и я, ловко минуя мастерские и мастерски нажимая кнопки звонков, в отель добрался.
Содержит оный маленькая бабушка по имени Пенни. Бабушка очень активная, приветливая и жизнерадостная. Встретив меня и предоставив комнату (комната без ТВ, что само по себе круто!), она тут же угостила меня фруктами и начала выспрашивать о планах. Услышав о походе в вулканическую область с гидом, веско предположила, что у нас тут, мол, всякое бывает, сразу же нашла в справочнике (бумажном!) нужный номер и набрала его (по городскому телефону!). После чего сообщила мне, что назавтра у конторы я один на поход записался и ради одного меня они не пойдут. Обычное дело здесь, объяснила Пенни, и я согласился, ибо сталкивался с подобным на Сент-Винсенте и в Новой Зеландии.
Далее мы совместными усилиями нашли еще одну гидовую контору, но они не подбирали клиентов по гостиницам, а платить 200 тамошних баксов за такси мне как-то не хотелось. «Да забей» – сказала бабушка Пенни – «на автобусе доедешь», и достала расписание. И впрямь, хоть автобусы в Штатах и не самый частоходящий вид транспорта, но раз в полтора часа исправно бегают от близлежащей автостанции до самого вулкана.
Я успокоился и пошел знакомится с даунтауном Хило. Знакомится там особо не с чем, двухэтажные позднеколониальные особнячки, сувениры и едальни. Три часа и шесть гиннессов спустя я вернулся в отельчик, где и присел потрещать с Пенни и ее супругом Типом. Супруги представляли собой очень колоритную пару: маленькая смуглая Пенни, в которой намешано много всяких кровей с преобладанием гавайской и филиппинской и высоченный ВАСП-блондин Тип, тоже между прочим, коренной гаваец. Ибо американская колонизация островов была делом в основном новоанглийских уроженцев, как ни странно.
Тип много рассказывал о своей молодости, о 50-х годах и серфинге, которым тогда занималось только несколько сотен гавайских юношей (и он в том числе), о том, как за три года с другом объехали земной шар, катаясь на досках, а между локациями передвигаясь в основном в качестве матросов на грузовых судах. Я сгонял еще за пивом, и мы заболтались до темноты (прим.: на Гавайях темнее в 7 вечера). Причем я не только слушал, но и рассказывал о своей стране – ибо был в этом отельчике вторым, что ли, русским за 20 лет...
Что интересно, лет 15 назад Тип был в России, и даже более того – в Тюмени, когда путешествовал на поезде по Транссибу.
– А жену что, не взяли?
– Она домоседка, за всю жизнь в
Гонолулу-то раза три всего была
Ночью под окном пели лягушки
День 18-й
В 8 утра юркий автобус подхватил меня на автостанции и, заезжая по дороге во всякие деревушки, всего за час с небольшим и 10 долларов довез меня до туристического центра национального парка Вулкан. К слову, в самом нацпарке был день какой-то культуры, посему вход был бесплатным, что позволило сэкономить мне те же 10 долларов.
Сам туристический центр представляет собой несколько домиков с дирекцией, магазином сувениров, туалетом. Немного в отдалении, прямо на кромке кальдеры расположился отель Волкейно Хаус, судя по букингу – сильно недешевый, при этом бронировать там номера надо где-то за год.
Я переобулся, рассмотрел 3Д макет вулканов (ибо Килауэа это не один вулкан, а целое поле), порасспросил про наилучший маршрут у сотрудницы и пошагал.
Теперь опять немного геологии. Гавайи находятся в самом центре Тихоокеанской плиты. Вулканизм, хоть и нередок внутри океанических плит, но обычно у нас ассоциируется все-таки с границами плит, либо зонами субдукции (погружения океанической коры под континентальную, как в Чили, на Камчатке или на Карибах), либо коллизии (столкновения плит, как в Италии или на Кавказе), либо рифтовыми зонами (где плиты расходятся – если плиты океанические, то иногда получается Исландия, если же континентальные, то Восточная Африка). Здесь же никакой тектоники не наблюдается.
Замечено было уже давно, что на Гавайях активные вулканы расположены на самом юго-восточном острове, а по мере продвижения на северо-запад возраст вулканов увеличивается. Потом проследили еще дальше, по подводной части – та же история, вплоть до Мидуэя и далее на СЗ вплоть до Камчатки вулканические постройки все древнее и, естественно, все более и более разрушенные. Так, из наблюдения за поведением Гавайского архипелага родилась теория «горячих точек» – существует некая точка на поверхности Земли, проекция некой вертикально направленной «струи» теплового потока из глубин, которая более-менее постоянна в своем положении, в то время как над ней кора земная двигается в соответствии с тектоникой плит. И вот в этой точке и происходит извержение и сооружение вулканической постройки – а через пару миллионов лет кора сдвинет данную постройку, которая станет неактивным вулканом, а в новом месте заискрит новый.
Данная теория была выдвинута в основном после изучения Гавайской вулканической цепи, однако впоследствии были найдены и другие горячие точки, ответственные за внутриплитный океанический вулканизм. Что характерно, те из них, что расположены под Тихоокеанской Плитой (Тубуаи, Каролинские о-ва, о-ва Общества, Маркизские о-ва) демонстрируют то же поведение, что и Гавайи – более древние вулканы на северо-западе, более молодые – на юго-востоке, что, в общем-то, согласуется с общепринятым положением, что Тихоокеанская плита движется на северо-запад, где погружается под Евразию, образуя – также вулканическим способом, только по-другому 😊 всякие Филиппины и Японии.
Ну так вот, в настоящее время вулканическая активность на Гавайях сосредоточена на крайнем ЮВ острове-эпониме, более того, грандиозные вулканы Мауна-Лоа и Мауна-Кеа уже теряют свою активность и через каких-нибудь полмиллиона лет окончательно заснут, а всякое интересное и каждодневное творится в Килауэа (отгадайте, с какой стороны острова он находится!), и еще далее к юго-восточному берегу, где в нескольких местах магма изливается прямо в океан. Более того, еще немного к юго-востоку, уже на дне океана идет вулканический процесс, который через те же считанные сотни тысяч лет приведет к образованию нового гавайского острова.
Сам нацпарк Вулкан включает в себя именно Килауэа и вулканические поля между оным и океаном. На пятитысячники Мауна-Лоа и -Кеа особо за день не сбегаешь, извержение на океаническом побережье надо осматривать с лодки и по предварительной записи, а вот на Килауэа можно поглазеть и непосредственно пешим образом, практически из автобуса. Чем я и занялся.
Основной кратер Килауэа представляет собой кратер диаметром около четырех километров, внутри все достаточно плоско, кроме одного места где расположен вторичный мелкий кратер (метров 500 в поперечнике), где что-то слабо дымит. К нему мы еще вернемся.
К востоку же от большого кратера Килауэа расположен километровый кратер Килауэа-Ики, то есть Маленький. Так вот, в большой кратер уже несколько лет доступ закрыт, ибо газы и туристы травились (туристы же умные, лезут куда не надо). А вот в малый кратер можно спуститься. От начала маршрута он где-то в километре.
Высота кальдеры там где-то 200 метров, тропа вполне себе оборудована и не так уж и крута. И вот, спустя полчаса я выскочил из джунглей в асфальтовую пустыню.
Ики извергался в 1957-м году, что ли, но с тех пор молчит, и дно кратера (в 1957-м: поверхность лавового озера), остывая, покрылось базальтовой коркой. По мере дальнейшего остывания изначально гладкая поверхность немало покорежилась, из-за неравномерности остывания, сжатия и образования пустот под. В общем, выглядит это все сейчас как сильно покореженный асфальт, а из немногочисленных дырок слегка пышет газами, в основном водяным паром.
Кратер вполне проходим, в некоторых частях ближе к центру так и вообще в футбол играть можно. Внутри ощутимо жарко и никакой разумеется воды. Зато красота неимоверная, особенно для геолога: тут тебе и кратер, и гидротермы, а осознание того, что не остывшая и вполне себе жидкая магма всего в 30 метрах под ногами приятно щекочет нервы.
Поднявшись с другой стороны кратера наверх, я незамедлительно проследовал в Лава-Тьюб – пещеру, образованную в застывшей лаве еще незастывшей. Случилось это пару тысяч лет назад, с тех пор безжалостная эрозия в двух местах прокопалась до самой пещеры и сделала возможным вход и выход с поверхности. Длина доступного участка около 300 метров, ничего гиперинтересного там нет. Просто сам факт: лавовая пещера. Круто же!
Далее я вернулся к туристическому центру, но поверху, по кромке Ики, и проследовал далее, сперва в сторону гидротермального поля неподалеку, а потом вдоль кромки кратера основного Килауэа. Гидротермальное поле представляет собой... гм... поле, из которого как в фильме про Землю Санникова во многих местах поднимается пар. Поскольку Гавайские вулканы находятся на океанической плите, то состав вулканических пород там основной...
Вулканические породы классифицируются по количеству оксида кремния в них содержащегося. Чем больше оного, тем «кислее» порода – ведь SiO2 в соединении с водой образует хоть и слабейшую, но кислоту. Соответственно, чем меньше SiO2 и чем больше оксидов железа и магния – тем порода «основнее». Надо сказать, что кислы породы исключительно вторичны, образовываются только в континентальной коре. Океаническая же кора состоит из основных пород, в широком смысле базальтов. Из еще более основных пород состоит верхняя мантия. А в ядре, скорее всего, вообще сплошные железяки. Всяки разны удушающщы газы, гейзеры, фумаролы и сольфатары в большинстве своем сопряжены с кислым и средним вулканизмом, а вот у основных вулканов флюидов значительно меньше и все они в основном состоят из водяного пара и небольшого количеств CO и CO2.
Так вот, гидротермальное поле у Килауэа даже и не пахнет особо, сернистых соединений там не присутствует, сплошной горячий пар. По полю проложена дорожка, по которой интересующиеся туристы бродят от одной паровой дырки до другой.
Далее я по кромке кальдеры направился в сторону музея, который от туристического центра примерно километрах в четырех. Погода была не ах, низкие тучки и изредка капал дождик, большие вулканы вообще не были видны. Музей небольшой, но однозначно рекомендован к посещению, чтобы хотя бы визуализировать то, о чем я вам тут курсивом написал, ну и ознакомится с историей извержений не мешает.
Обратно прошел той же дорогой, разве что на геотермальное поле не завернул, а напротив, немного спустился по оборудованной и открытой тропе в джунгли на склоне. Сама кальдера, как уже писал, диаметром где-то 4 километра, активное извержение идет только в одном месте. Днем это выглядит как клубы дыма и пара, ночью же видна подсветка снизу. Сама большая кальдера открывается к югу, вниз по склону, к морю. С остальных трех сторон двухсотметровый обрыв предоставляет различной захватывающести виды.
К трем часам, проделав примерно 19 км пешком, я вернулся к турцентру, засмотрел еще раз расписание автобусов и понял, что мне уезжать либо через 45 минут, либо через два с половиной часа. А пока суть да дело – отправился в Волкейно Хаус на предмет перекусить. Перекусывать там было особо нечем – либо ждать до часа – посему я уселся на баре и заказал пиво. «Откуда вы?» – спросил бармен. «Вообще из России, но сейчас прибыл с Аляски» – ответил я. «Я сам с Аляски» – сказал паренек.
В общем, поскольку никого больше на баре не было, мы проболтали с тлинкито-филиппинцем с испанским именем типа Санчез именно те самые два часа до последнего автобуса. Он оказался из Ситки, крещен по православному обряду («большинство тлинкитов крестятся в Архангельском соборе Ситки, это часть нашей национальной идентичности»), принадлежит к тому клану, что воевал с русскими («Дед рассказывал, а ему – его дед. С русскими было лучше жить. Воевали? Да, сперва воевали, зато потом договорились и жили, почти друг другу не мешая»), работает на Гавайях сезонно («Мне на Аляске зимой нравится, не знаю, чего все уезжают. По мне так это именно лето у нас как раз говенное»)...
Вечером в Хило даже не было особых сил сидеть с гостеприимными хозяевами, такой насыщенный денек выдался.
День 19-й
Меж тем, отпуск неумолимо катился к завершению. С утра я закупился местными сувенирами в близлежащем шоколадном магазинчике – всё, чем славятся Гавайи: орех макадамия, шоколад и орех макадамия в шоколаде. Затем сердечно распрощался с Пенни и отбыл в сторону Гонолулу.
На обратном пути я решил остановиться уже не рядом с аэропортом, а непосредственно в городе, точнее в самой его прибрежно-туристической части Вайкики. До города ехать где-то километров пятнадцать и я поехал на рейсовом автобусе. Пару раз он сворачивал с хайвея в какие-то пригороды и меня прямо вот реально поразило количество бездомных, которых с хайвея-то не видно, а с автобуса их картонные коробки или даже палатки весьма обозреваются. За предыдущие почти три недели я и забыл о такой американской особенности. А тут напомнили.
В самом Вайкики уже было пореспектабельнее – как-никак почти всеамериканский курорт, практически Сочи. Правда, стоило мне заселиться и выйти на улицу, как оказалось, что Сочи-то не всеамериканские, а скорее всеяпонские. Потомки отважных камикадзе, суровых самураев и утонченных гейш составляют в Гонолулу подавляющее большинство туристов. Реализуя, наверное, свою неизбывную тягу к близлежащему Перл-Харбору. И даже встреченное объявление о скором открытии ресторана «Баку» я, подумав, отнес скорее к японской экспансии, чем к азербайджанской предприимчивости.
Самая центральная улица Вайкики, тамошний Курортный проспект, в основном весь про шоппинг и немножко про гавайский парламент, а потом он наискосок выходит к океану. Растолкав японских отдыхающих, я немного омочил ноги в Тихом океане – это было мое первое и последнее купание за этот отпуск. Далее я отправился обратно к отелю, однако был перехвачен двумя пабами друг напротив друга. Пабы хорошие. Когда я слегка попозже вышел покурить, мне тут же предложили купить понюшку кокаину. «Руссо туристо обликом орале. Ферштейн?» – отказался я.
День 20-й
Между прочим, где-то за месяц до начала отпуска мне пришло напоминание на е-майл от Корейских авиалиний, что, мол, ваш рейс 29 октября переносится с 12:50 на 12:00. Ок, подумал, я, пусть переносится, стой, что блин? какое блин октября блин? Оказалось, при покупке я малость промазал с датой, аж на два месяца. Потерял некоторые деньги и перебил билеты – но вот если бы не перенесли бы рейс на 50 минут – как бы я в аэропорту бы себя повел? Фиг его знает.
В общем, с нормальными билетами я прибыл в аэропорт Гонолулу, проверил под кустом, не сперли ли мою газовую горелку (сперли, конечно), и полетел в сторону Южной Кореи. Лететь на запад – почти не терять ничего по времени, и где в три часа пополудни (спустя 10 часов) я был в Сеуле. Правда по дороге мы пересекли линию перемены дат, и в Южной Корее я оказался уже в следующем дне. С одной стороны, если бы я путешествовал бы в обратном направлении, день к отпуску бы прибавился. С другой стороны, длинные перелеты на восток сильно сокращают сутки путешественника, более того, восточный джетлаг переносится куда как противнее, чем западный. Мною, по крайней мере.
По дороге из иллюминатора были обозрены те самые малые острова из почти разрушенных древних вулканов Гавайской горячей точки. Больше в полете ничего интересного не было, корейцы, как оказалось, люди чрезвычайно тихие и деликатные. Всю дорогу все молчали и спали.
Гостинишка моя была недалеко от аэропорта Инчхон, но ходящая в том направлении монорельса работает (поразительно!) только до четырех дня и пришлось ехать на таксо. Морально приготовившись к американской обдираловке, я был несказанно удивлен ценами уровня Тюмени. И в ресторане при гостинице было дешево. И сигареты в дьютике почти по нашим ценам. Хороша страна Корея.
День 21-й
Утро меня встретило очень и очень сильным ветром. В целом окрестности Инчхона напоминали Крым осенью – сосны, пасмурно, ветрено. Больше ничего про Корею сказать мне нечего.
Авиакомпания С7, как оказалось, немножко испугалась ветра и рейс из Новосибирска прибыл с 4-хчасовым опозданием. Что характерно, это была первая и единственная задержка на моём, прямо скажем, весьма и весьма непростом маршруте, где многие следующие действия сильно зависели от текущих. Так что одна задержка на кругосветку – считай, что повезло.
Правда, когда мы уже рулили по Новосибирскому аэропорту, я увидел в иллюминатор, как взлетает в направлении Тюмени мой красненький Бомбардье компании «Руслайн». Почему-то не стали они меня дожидаться... Стоимость билета, конечно же, ни Руслайн, ни тем более С7 не вернули, да и не настаивал я особо. Благо через семь часов летел еще один рейс, на этот раз Ютэйра родного.
Остаток время я провел в новосибирском пабе, в основном в интернетах и соцсетях – какой же кайф не искать тормознутые вайфаи, а спокойно наслаждаться всеми четырьмя джы. Ах!
День 22-й
В полвторого ночи был дома.
Путешествие, включавшее в себя 10 перелетов, три поезда, корабль, 4 дня пешком, почти 1000 км на автобусах, 3 континента, 6 стран, 5 климатических зон, 13 городов, 10 гостиниц, 14 пабов, лучшего друга, десятки интересных людей, китов и касаток, горы, вулканы, золото, Джека Лондона, суровую красоту Юкона, роскошь тропиков, не говоря уж об огибании нашего шарика – закончилось.
P.S.
Ни я, ни Леха ни фига не фотографы, кроме того я по-прежнему забываю снимать людей – так что за фото не взыщите.
Стоимость тура – для меня вышло примерно семь тысяч долларов, растянутые на год.
Полезные сайты (кроме авиаагрегаторов, букингов и эйрбнб):
Дальнейшее чтение:
- Ирвинг Стоун. «Моряк в седле». М.; АСТ, 2010. – биография Дж. Лондона.
- Роберт Б. Сервис. «Аргонавты 98-го года». М.; Вече. 2008 — приключенческий роман о Лихорадке-98, малохудожественный.
- Фролов В.Т. Литология (в 3-х тт.). М.; МГУ, 1992.
- Раст Х. Вулканы и вулканизм. Пер. с немецкого. М.; Мир, 1982.
- Зорин А.В. Индейская война в Русской Америке. Русско-тлинкитское противоборство (1741-1821). М.; Квадрига, 2017
Новости
VIP
