-
Цитата:
Нынешний 2019 год объявлен Годом онкологии. В переводе с бюрократического на русский это означает, что на развитие отрасли выделен многомиллиардный бюджет — дорогостоящую химиотерапию наконец-то будут оплачивать из фонда ОМС (ура!!!), запланировано строительство новых онкоцентров. А что со старыми? Не будем ходить далеко и выезжать за пределы центра Москвы, где на наших глазах загибается известнейшая онкологическая клиника, отданная в прямом смысле на поругание бюрократическому Левиафану.
В начале декабря прошлого года в недавно переименованную из Онкологического клинического диспансера № 1 (ОКД №1) Городскую клиническую онкологическую больницу №1 (ГКОД №1) Москвы прибыла делегация из московской мэрии.
Высоких гостей встречал недавно вступивший в должность главный врач Всеволод Николаевич Галкин. При своем назначении в сентябре он получил задачу перевезти клинику из старых зданий Лефортово в отремонтированный корпус на Загородном шоссе.
Начальствующие визитеры осмотрели территорию и помещения, предназначенные для хирургических отделений. По бумагам объект был сдан, но признать его пригодным к работе было трудно — лифты в аварийном состоянии, операционные — стены из грязного бетона без отделки и оснащения, в коридорах темно, пенопластовые плиты сыпятся на макушки, сантехника неисправна, трубы отопления текут. Главврачу установили срок устранения недостатков в полгода. Он был окрылен высочайшим вниманием и хвастался сотрудникам полученными от правительства Москвы почти 800 000 000 рублей для ремонта и реконструкции. Расписал подчиненным обещанный проект изобильных поставок супердорогого уникального оборудования, в том числе даже нескольких линейных ускорителей.
Галкин пообещал коллективу переехать на новую территорию к 1 января 2019 года и на общей конференции больницы посулил отпраздновать это событие новогодними «танцами на столах». Но с танцами как-то не задалось — срок был перенесен на февраль или март, затем — на майские праздники. В очередной раз было велено вязать тюки и обновлять заявки на новый инвентарь.
Установленный мэрией дедлайн истек 1 июня 2019 года. К началу августа ничего не изменилось. Полуразрушенные лифты ржавеют в шахтах, потолки начали осыпаться. В здании скучает охрана, за дверями пыль, грязь, дырявые трубы и одна за одной аварии с потопами. Корпус медицинским оборудованием не оснащен, к работе не готов, и 23 июля 2019 года руководству ГКОБ №1 было категорически отказано в лицензии на помещение: где деньги, Зин? Впрочем, переезд все равно планируется — без лифтов, ремонта и разрешительной документации: в сентябре в Москве выборы, и стремящийся продлить свой контракт Галкин намерен во что бы то ни стало отчитаться о переезде в новый корпус. Пусть это противозаконно, пусть работать невозможно, пусть работа больницы остановится. Главное — победная реляция перед днем голосования и торжественный телерепортаж с перерезанной ленточкой.
Первое, что сделал новый главврач Галкин — это отменил отлаженную систему торгов и закупок лекарственных препаратов и затормозил составление плана финансово-хозяйственной деятельности. Видимо, он полагал, что прежние, много лет проработавшие в диспансере экономисты будут носить мимо его рта. Уволил опытных и грамотных специалистов по контрактам и закупкам. Новички не разбирались в системе торгов и тендеров городского здравоохранения. Отлаженная годами работа развалилась, наступил хозяйственный коллапс. Заявки теряются, сроки подачи контрактов пропускаются, лекарства покупаются без контрактов у одних и тех же прикормленных поставщиков (по слухам, аффилированных с некоторыми заместителями Галкина). В клинике постоянный дефицит препаратов: периодически кончаются то инфузионные растворы и миорелаксанты, то антикоагулянты и антибиотики.
Выступая на общебольничной конференции, Галкин призывал развивать коммерческую медицину и зарабатывать для клиники. «Всё заработанное вне бюджета вы получите в качестве прибавок к зарплате», — обещал он. «Поверьте, я не возьму себе из заработанных вами денег ни копейки», — прилюдно поклялся и прижал правую руку к сердцу. Через полгода начальник решил слетать на несколько дней в Чикаго, и затем в Сеул. Департамент здравоохранения города обеспечил его билетами эконом-класса, однако Всеволод Николаевич их сдал, погрузил ту самую руку во внебюджетный фонд, зачерпнул несколько сотен тысяч и полетел бизнес-классом. Он освоился в кассе коммерческих поступлений и стал рассматривать ее как свой кошелек.
Галкин фонтанирует маниловскими идеями и невыполнимыми обещаниями. Очень быстро всем стало ясно, что главный врач не в состоянии вести планомерную и легальную работу, везде мутные схемы, темные договоренности.
Ушел много лет служивший в диспансере главный инженер А.М. Сахновский, сказавший коллегам, что не может работать, когда его принуждают к сомнительным махинациям. Не выдержала начальник отдела кадров С.Р. Грязнова. Даже В.А. Сопенко и Д.Е. Работаев, ближайшие сотрудники Галкина, которых он сам привел с собой за руку «устанавливать новый порядок», не выдержали и через полгода уволились.
В первые дни же Галкин стал третировать своих подчиненных. Первой жертвой стал заведующий торакальным отделением доктор медицинских наук М.В. Гасс. После публичных выволочек, репрессивных «комиссий» по выискиванию недостатков он слег с гипертоническим кризом. Спасая свое здоровье, 60-летний торакальный хирург, который 25 лет проработал в клинике, написал заявление о переводе на должность врача-методиста. Вслед уволился еще один классный профессионал, известный хирург А.Б. Климов. На место испытанного заведующего Галкин тут же привел своего кадра. Результат смены заведующего нельзя обсуждать вслух в больнице. Если в 2017 году в торакальном отделении умер один больной, в 2018 не умер никто, то за 7 месяцев текущего года уже погибли 7 человек.
Трагически сложилась судьба Андрея Михайловича Чаброва, самого известного и авторитетного в Москве онкогинеколога, более 40 лет жизни отдавшего любимой клинике, прооперировавшего и вылечившего тысячи женщин. Галкин сразу объявил ему войну, выказывал Чаброву свое презрение, уничижительно отзывался о нем на конференциях и прилюдно высмеивал. Утром 9 ноября 2018 года заслуженного врача в аудитории очередной раз подняли с места, чтобы публично сообщить ему, что он безнадежно устарел. Сердце заколотилось, давление ударило в виски, он полежал в ординаторской и уехал домой. В субботу вечером 10 ноября Андрей Михайлович умер от остановки сердца. На отпевание и похороны на Котляковском кладбище собрались сотни безутешных коллег и шокированных пациентов.
Эта трагедия не вразумила Галкина. Из клиники изгнаны уважаемые и авторитетные врачи, прекрасные профессионалы, десятилетия отработавшие на одном месте. В их числе заместитель главврача по поликлинике В.Е. Торлина, заместитель главврача по лечебной работе М.Г. Бебех, заведующая отделением УЗИ Н.П. Савкина. Уволилась заведующая отделением лучевой терапии О.В. Маханова. Написала заявление заведующая хирургическом отделением поликлиники, настоящий корифей онкологии Н.В. Старостина. Массово уходят врачи-химиотерапевты, патологоанатомы и радиологи. На очереди заведующая аптекой, сотрудники дневного стационара и многие другие. Эпидемия черной чумы увольнений в разгаре. Наступает паралич клинической службы.
Без намеков, грубо предложено покинуть свое место заведующему отделением анестезиологии и реанимации О.И. Хану. Опытный, умный и мужественный 50-летний специалист, не имеющий ни одного взыскания и наладивший отличную работу в отделении, не пришелся новому главному врачу. Доктор Хан не стал уступать прямым угрозам и преследованиям и обратился за юридической помощью к специалистам по трудовым отношениям. Их вмешательство несколько притормозило вошедшего в раж начальника. Прежний неприкрытый прессинг приобрел форму административного удушения, кляуз и доносов. Работа отделения анестезиологии и реанимации рассыпается, более половины врачей активно ищут работу.
Коллектив Городской клинической онкологической больницы №1 — недавно ведущего профильного учреждения столицы — горит как сосновый лес. Моральный и профессиональный климат разрушен. Большинство онкологов ищут новые места. Качество работы падает, сроки приема и обследования поликлинических больных недопустимо велики, ни о каком соблюдении 912-го Приказа МЗ РФ не может быть и речи. Нередки случаи, когда от обращения больного в учреждение до начала лечения проходит по 3-4 и даже 5 месяцев. Все это хорошо известно как другим врачам, так и пациентам и их родственникам. Если в 2018 году от больных и их близких поступило примерно 200 письменных жалоб на работу ГОКБ №1, то за 7 месяцев этого года их было более 300 — в полтора раза больше. В городе открыто говорят: «Не пойдем туда, там специалистов не осталось». Некоторые районные онкологи отказываются направлять больных в ГКОБ №1. Они знают, что их ждут многочасовые очереди, многодневные ожидания и многонедельные хождения за разными справками и бумажками.
Промежуточный итог кадровой политики: за 10 месяцев руководства Галкина уволились полторы сотни сотрудников, больше половины из которых клинические специалисты. Изгоняя клиницистов, он массово принимает на работу непрофессионалов. За этот же срок на работу принято 180 человек, из которых 120 не имеют медицинского образования. В клинике размножаются юрисконсульты, пресс-секретари, помощники по общим вопросам, сотрудники колл-центра, пиар-менеджеры, консультанты по поисковым технологиям и социальным сетям. Вместо реальной работы раздувается виртуальная жизнь, создаются инфоповоды, тиражируются никчемные посты. Урезанные выплаты клиницистам перетекают в премии паразитирующей свиты нового руководителя.
Главный врач очень любит проводить «корпоративы» и готов пировать с приближенными по любому поводу. Публичные разглагольствования о совместных возлияниях доставляют ему удовольствие. За половину 2019 года коллективные банкеты собирали уже дважды, в феврале и июне, причем коллектив приводили по спискам, а непришедшим намекали о неуважении к главному тамаде. Алкогольные «симпозиумы» же поменьше, в узком кругу случаются гораздо чаще.
Ни для кого не тайна, что Галкин не чужд мирских удовольствий. Задняя комната кабинета – его личный бар. Его неоднократно видели в состоянии опьянения днем на рабочем месте, а по утрам сотрудники морщатся от перегара и терпят приступы похмельного бешенства. Резкие перепады от агрессивной раздраженности до приторного панибратства коллеги связывают с фазами и циклами его многолетней алкогольной болезни. Все его пороки хорошо известны в коллективах столичного здравоохранения — нигде он не мог задержаться надолго.
Неудачное назначение влечет за собой тяжелые последствия. Остается горько сожалеть, что известная московская клиника, настоящая народная больница фактически уничтожена. Год онкологии стал для клиники самым печальным за её почти 70-летнюю историю.
Дарья Митина: 2019 год объявлен Годом онкологии
|
Новости
VIP
