Д.Ю. «Чёрт подери, этот кузен-содомит, этот принц пишет, что войск не даст, хотя каждый город в Северной Англии молит о помощи!» Бежит человек: «Он наступает!» - «На какой город?» - «Сюда, милорд». – «Провизию внутрь, караул удвоить, ворота запереть! Живо!» - «Сэр…» И уже битва: «Мы можем вывести вас, но только сейчас». – «А я сообщу дяде, что потерял крупнейший город Северной Англии?» Правдиво?
Клим Жуков. Это всё, конечно, очень странно…
Д.Ю. Кроме «содомита».
Клим Жуков. Содомит –да, но, опять же, у меня, как я уже говорил, есть сильные сомнения в том, что уже Эдуард Второй в самом деле был уж совсем содомит. Может быть даже, он вовсе не был содомитом.
Д.Ю. Оголтелый, блин!
Клим Жуков. Может, он был не оголтелый, просто слегка подсодамливал иногда. Ну в конце концов, он же король…
Д.Ю. На полштычка.
Клим Жуков. …ему же всё можно. Кто же будет его осуждать-то? Тем более Плантагенет. Говорят – опять же: говорят – у них это было довольно частое явление.
Д.Ю. Да оно и сейчас нередкое.
Клим Жуков. Может быть, имелось в виду, что он был пидорас в плохом смысле слова, а не в хорошем?
Д.Ю. Да. Ну так это про любого почти сказать можно.
Клим Жуков. Так точно. Ну что делать? В общем, подозрительно мне про то, что Эдуард Второй был точно гомосек, это очень подозрительно, очень может быть, что это было совсем и не так. А вот насчёт того, что Уоллес пошёл штурмовать Йорк, это, конечно, ерунда, потому что, конечно, у Уоллеса было приличное войско, и даже он только что выиграл битву при Стерлинге, но чтобы ему штурмовать город и вообще брать серию укреплённых пунктов, а прошу прощения, он пошёл под Йорк – н евозможно пойти просто так под Йорк, как это: нельзя просто так взять и пойти под Йорк (с), почему – потому что это очень крупная крепость, вокруг него есть замки помельче, пока ты их не возьмёшь, по крайней мере в пути своего следования, у тебя на путях снабжения будет находится вражеский гарнизон, а там их хватит человек сорока, чтобы тебе просто всё обосрать, всю малину, потому что тебе караванчик с едой пойдёт, а они его возьмут и…
Д.Ю. А они «разграбят корован», да?
Клим Жуков. …«корован», и всю еду заберут себе, и вот у тебя огромная…
Д.Ю. И сожрут!
Клим Жуков. И очень может быть даже, что и пропьют всё. У тебя огромное войско, и ты вроде только что замечательно успешно воевал – а всё, потому что забыл взять по дороге какой-то замок важный. Т.к. сразу под Йорк – ну вообще! Очень здорово! Что было в самом деле – то, что Уоллес в самом деле устроил рейд по Северной Англии, это было, он там пограбил, пожёг, нанёс поражение нескольким мелким отрядам – это всё правда. Йорк не штурмовал.
Д.Ю. А вот в целом это как… ?
Клим Жуков. Я даже не помню, он вообще до Йорка дошёл или нет? У меня вот что-то как-то из головы это вылетело совершенно. По-моему, он даже до Йорка не доходил, могу ошибаться. То, что он его не штурмовал – нет, не штурмовал.
Д.Ю. А вот эти парни без трусов в юбках, без доспехов, без осадной техники, вообще без ничего пришли под стены замка – а они его вообще могут взять?
Клим Жуков. Одним ровно способом: если в это время кто-то не успеет закрыть ворота, или да, если будет внутри предатель, который эти ворота откроет – тогда, конечно, шансы есть. Т.е. или внахалку, или методом оперативной работы, а так просто – это нереально.
Д.Ю. А взять измором?
Клим Жуков. Ну опять же, взять измором, осадным сидением взять можно, более того осадное сидение вообще в истории – это один из наиболее долго существующих вообще способов взятия укреплений, потому что, например, греки древние – они, условно, до Пелопонесских войн вообще не знали осадных машин никаких. Вроде, образованные люди…
Д.Ю. Да, от них всё пошло.
Клим Жуков. Потому что осадная машина – было страшное западло.
Д.Ю. Почему? Не по понятиям?
Клим Жуков. Ну потому что воевать надо же было честно, калокагатейно, т.е. проявляя харизму. Т.е. они же воевали, по большому счёту, по правилам, т.е. заранее представитель двух полисов находили полянку, удобную для всех, выстраивали там две свои фаланги, в установленное время начинался фестиваль.
Д.Ю. И по свистку…
Клим Жуков. Вот, не то, что там…
Д.Ю. Не как вот в «Храбром сердце»: вот эта беготня, там, все полетели кверху жопой…
Клим Жуков. Да-да-да. И город-то как штурмовался: приходили люди, выкрикивали тех, кто там внутри: «Выходите!» Они выходили, дрались…
Д.Ю. Как в х/ф «Троя», где…
Клим Жуков. Да, это, кстати говоря, очень правильно, потому что, естественно, Трою-то не так штурмовали, потому что Троя-то – это, во-первых, очень давно было, это раз, а во-вторых, Троя – это не греки, это какие-то мерзавцы, с ними можно всё, что угодно делать, практически. Но для греческого слушателя эта вот гомеровская байка про 10 лет сидения под городом заходила на ура. Она в самом деле заходила на ура, именно поэтому до нас эта байка и дошла, потому что они это видели постоянно: что как город штурмовать – нужно подойти к нему и выкрикивать на поединок самых лучших людей, ну или всех вместе, если имеется в виду уже полисное устройство, чтобы фаланга на фалангу вышли побились, кто выиграл, тому и город достанется. Ну а раз там у них каждая драка заканчивалась более или менее вничью, то и сидели 10 лет – сколько можно было харизмы там проявить вообще своей замечательной! Как можно было перед богами отличиться! Поэтому, да, осадное сидение – это очень древний способ взятия города.
Другое дело, что это шотландское войско, когда оно у себя было на земле, оно обладало огромной силой в силу того, что оно находилось у себя, его кормить не надо было, потому что если что – это всё раз, и разбежалось по своим хатам, и там они сами себя кормят. Потом раз – и собрались.
Д.Ю. С едой со своей.
Клим Жуков. Опять же. Да. Всё очень удобно, духоскрепно, опять же вискарь. А в Англии там где вискарь возьмёшь? Там тогда не было ни вискаря, ни «Гинесса», ничего не было. Т.е. шотландцы там действовать не могут без подвоза постоянного. Т.е. неизвестно, кто бы первый сдох – гарнизон Йорка или шотландцы снаружи. Это же чужая территория, их там кормить не будут.
Д.Ю. А вот эти вот бомбления ворот там каким-то бревном?
Клим Жуков. Ну опять же, это всё… вот дальше есть сцена, где Уильям Уоллес со своими пацанами, связав 50 брёвен вместе долбятся в ворота.
Д.Ю. Выглядит угрожающе.
Клим Жуков. Потом их поджигают, как через некоторое время подожгли специально таран «Грон» в фильме «Возвращение бомжа», конечно же. Ой, ну это просто… даже не знаю, как это прокомментировать-то всё. Во-первых, ворота города защищены были бы скорее всего барбаканом, т.е. к воротам так просто не подойти, там специальный ну как минимум из дерева бы сделали палисад перед ними, там бы сидели лучники и защищали бы эти самые ворота, т.е. сначала нужно было бы разобраться с предвратным укреплением. Я уж молчу о том, что там почему-то, как обычно, нет рвов. Я понимаю, что когда снимают на пленэре вокруг современных остатков этих самых замков и крепостей средневековых, там рвов, как правило, нет, потому что они засыпаны. Потому что ров представляет из себя просто серьёзную опасность для окружающих – туда кто-нибудь скатится, и всё, сломает себе хвост.
Д.Ю. В говны!
Клим Жуков. Да, сломает себе хвост или захлебнётся в говнах – это недопустимо решительно. Поэтому сухие рвы, очень большая часто мокрых рвов – они все, конечно, сейчас засыпаны, но это не значит, что их не было. Система рвов – это важнейшая система вообще фортификации в Средние века, вообще с бог знает какого времени. Я даже сейчас затрудняюсь сказать, когда точно из придумали, эти рвы, а уже, прошу прощения, к 13-му веку это было железным правилом, почему – потому что ров, даже не ров, а система рвов – это первейшая защита против метательной артиллерии, потому что даже очень большой требушет имеет весьма ограниченную дальность действия, там, хорошо, если метров на 300 он бьёт, а большим тяжёлым камнем, наверное, ещё и меньше. Так это простой способ: нужно накопать рвов так, чтобы требушет нельзя было подтащить на расстояние прямого выстрела – всё, после чего эти рвы придётся засыпать фашинами, мостить через них мосты и уже потом подтаскивать свою эту осадную технику. В это время твоя осадная техника изнутри крепости по пристрелянным вешкам будет её бомбить всячески, бойцы будут совершать вылазки, её пытаться сжечь, короче говоря, завертится дело. А тут ни рвов, ни предвратных укреплений – ничего нету, и вот какие-то бараны, сидя под этим городом, срубили 15 деревьев, как-то их вместе связали, поставили на катки – и вот у тебя уже долбятся в ворота. Вот здорово! Кто это придумал? Я даже не знаю…
Потом таран – это, в общем, не то, что там показали, т.е. срубить 15 деревьев и связать их вместе – это не таран, это ерунда полная совершенно, потому что вся осадная техника серьёзная, которая была бы адекватна представленным укреплениям конца 13-го века – это всегда специально заготовленное осадное снаряжение, т.е. если бы они там эти вот… сооружали этот вот самый таран, его нужно было, там, подобрать специальный дуб хороший, повалить его…
Д.Ю. Ствол.
Клим Жуков. …да-да-да, как надо, оковать железом на конце, поставить на нормальные колёса, сделать сверху «черепаху», которая бы защищала от стрел и от льющейся смолы, чем, их, кстати говоря, там их и угостили, в кино.
Д.Ю. Это, кстати, ещё кто-то древний, я боюсь вам наврать, ещё из греков кто-то, кто про осадное оружие писал, там это отдельный раздел – что он должен быть обтянут мокрыми шкурами, которые не горят вообще, даже если полить чем-нибудь горючим. Все же не идиоты были. Ну там-то, понятно, для красоты, т.е. озверение чтобы продемонстрировать, сожгли толпу народу, облив смолой, поджёгши её – вы как готовились к штурму вообще? Это всегда непонятно, в общем-то, боязнь за собственную шкуру и за жизнь – она же главная у человека. Как это ты лезешь под смолу под огонь? Неясно.
Клим Жуков. Пытались показать очень отчаянных шотландцев, очень отчаянных, которые…
Д.Ю. Ну это же не есть отчаяние, это глупость.
Клим Жуков. …тряся голыми задами, и не только вот, понимаешь, при помощи 15 поленьев развалили ворота в городе – охренеть! На самом деле тут же самое главное не то, что кто-то боится – все боятся, самое главное, что вот так вот вокруг этого тарана можно потерять всё войско постепенно.
Д.Ю. Вот! Да.
Клим Жуков. Потому что если они один раз их облили, почему они их не облили второй раз? У них что смола кончилась? – такой серьёзный вопрос у меня возникает. Это во-первых, во-вторых, вот в битве при Стерлинге показали лучников английских, которые, в общем, неплохо стреляют и даже добиваются неких успехов. Почему эти лучники практически не задействованы в осаде? Там кто-то, конечно, постреливал. Вот это же выглядело немного не так. Вот есть такое английский популяризатор средневековой военной истории Майк Лоадс такой, который заснял, например, отличный сериал из, кажется, 10 серий «Оружие, сделавшее Англию», вот в т.ч. там было про длинный лук, потому что это одна из брендовых вещей в Англии, считается, что longbow– это прямо чудо-оружие какое-то. Это, конечно, чушь, это не чудо-оружие, это просто рабочее оружие. Так вот, они там из замка с напарником постреливали. Там, конечно, невозможно организовать залповую стрельбу в силу того, что невозможно поставить кучу людей, там, в 3 шеренги и навесом всем бомбить, потому что они ограничены так или иначе зубцами и бойницами, но тут есть совсем другие плюсы, потому что вот товарищ Лоадс вместе со своим товарищем, там уж не помню, как его звали, они стали около фланкирующей бойницы около башни и поставили несколько чучел из соломы где-то примерно там, где бы шли атакующие. И вот они в два лука выпустили по ним, если я не ошибаюсь, каждый 24 стрелы, ну т.е. полную ёмкость колчана, сколько там у тебя с собой есть – ну 24, где-то так. Это заняло у них примерно 2 минуты, и вот у тебя за 2 минуты 48 стрел только из одной бойницы, вот так просто, как из пулемёта полетят. Таких бойниц много и там за каждой стоят по 2 лучника, один натягивает, другой в это время стреляет, и сменяются тут же: натянул, выстрелил, натянул, выстрелил. Особенно целиться не надо, потому что они там плотненько идут. Т.е. понятно, что не в белый свет, как в копеечку, но там где-то примерно куда-нибудь, там всё хорошо будет. И вот если представить себе, что на башне стоят направленные в одну сторону 3 бойницы – там 1-ый, 2-ой, 3-ий этаж, верховой, средний подошвенный бой – и с другой 3 бойницы, вот из каждой вылетает по 40 стрел – это получается 120 стрел с башни, 240 стрел только с двух башен.
Д.Ю. Загрустишь, да.
Клим Жуков. Это же только фланкирующие бойницы, там же есть ещё спереди кто стреляет. Вот это всё, не защищённое ничем, в т.ч. и доспехами, оно просто выглядело бы, как ёжик.
Д.Ю. Дикобраз, блин!
Клим Жуков. Да, потому что стрелы дешёвые, они, в общем, крайне недорого стоят, поэтому ими можно так вот, в общем, беспощадно раскидываться. И ими раскидывались, это самое главное при обороне – просто не пустить никого к стенам. И вот так незащищённых людей они бы просто нашпиговали, потому что таран не защищён, люди без доспехов.
Как только они оказались под воротами, в них же стали кидать камушки немедленно. И вот как выглядит защита от камня: берёшь вот такой вот щит, не обтянутый ничем, почему-то они у шотландцев просто из досочек сбиты, кладёшь себе вот так вот на башку. Ну тебе так примерно с пятого этажа падает 10-килограммовый камень, ты делаешь так: «Ой!»
Д.Ю. Какая неприятность, да?
Клим Жуков. «Какая неприятность!» Советую попробовать как-нибудь с пятого этажа кинуть себе на башку, ну чтобы там приятель кинул 10-килограммовый камень…
Д.Ю. Хотя бы гирю 16-килограммовую.
Клим Жуков. Вот, да-да-да, а ты себе положишь на башку вот так вот…
Д.Ю. Я думаю, что они там не щебень запасали для обороны, а нормальные камни, чтобы по репе прилетело, чтобы второй раз не потребовалось. Я так подозреваю.
Клим Жуков. Вот я помню, мы как-то раз… я вообще единственный раз оказался в 2002 году под Питером на гигантских размеров всесоюзной ролевой игре «Ведьмак». Я её очень плохо помню, потому что, оказавшись там, у меня было такое стойкое ощущение, что я оказался в дурдоме, поэтому я, извините, напился, чтобы не видеть ничего этого. И очнулся я как раз к моменту штурма какого-то города, я уже не помню, как они все называются, да я тогда даже и не знал, как они называются. Туда пришла толпа людей его штурмовать. Там были построены деревянные стены, ну вот чуть хуже, чем этот самый Йорк, который там показали в кино, высотой где-то так 4,5 - 5 метров всего лишь, там не крепостная стена. Но это же, извините, как мы их ласково называем, толкиенисты, т.е. «толчки», там есть игровые камни, а именно полиэтиленовые или матерчатые пакеты, набитые шишками нашими прекрасными карельскими. Это всё сбрасывают, значит, на людей, надо отыгрывать, что в тебя попали тяжёлым этим камнем. Но у нас есть некие друзья из такого сообщества … «Грибные эльфы» - Джони, Маклауд, привет! – они там как раз нас поджидали на стенах. И вот я смотрю – у нас на строй наших военных доблестных падают эти самые игровые камни, а потом вдруг оттуда полетели один за другим…
Д.Ю. Настоящие?
Клим Жуков. …три бригадных чайника 5-литровых, набитых мокрым песком.
Д.Ю. Так?
Клим Жуков. Вот это имело совсем другой эффект. Там люди были с огромными щитами, которые даже не из дерева сделаны, там всё это из современных композитных материалов, но всё равно попадание этого, ну там, наверное, килограммов десять-то весит эта штука, с 4,5 метров, запущенного вот так с размаху – в общем, человека ударом о щит практически сажает на жопу, это очень сильное попадание. А если там с 15 метров прилетит такая штука?
Д.Ю. А если в башку?
Клим Жуков. Да даже если не в башку, а просто в щит, даже в хороший щит, там ты будешь в шлеме, ты это всё почувствуешь. А вот так в голом виде… тем более, повторюсь, щиты дрянь, таких не бывает, потому что они не обтянуты ничем, эти просто дощечки – они даже из лука прострелятся, а щит только тогда щит, когда он спереди и сзади обтянут кожей или несколькими слоями ткани хорошими, покрашенными и проклеенными, т.е. так чтобы получалась некая композитная защита, т.е. дерево, две кожи или две ткани, клей – всё это, да, останавливающий эффект имеет совершенно другой. Ну и конечно, доспехи нужны, потому что вот даже тот город, который показали, далеко не Йорк, его бы вот такими средствами взять было бы просто невозможно, этих голожопых людей там бы перестреляли.
Д.Ю. Ну т.е. они это: запирайте этажи, скоро будут грабежи – на путях снабжения орудовали, что-нибудь пакостили по мелочи, потому что воевать с такими людьми невозможно.
Клим Жуков. А крепость…
Клим Жуков. Не, ну повторюсь: там даже люди-то были по-настоящему совсем другие, это были нормальные равнинные шотландцы-лоулендеры, с кучей рыцарей, которые если были вооружены похуже, чем англичане, то абсолютно не принципиально. Это как оказался, например, Т-34 первой марки против немецкого Т-4, т.е. понятно, что немецкий Т-4 слегка технически более совершенный: у него подвесочка получше, у него, в общем, заметно получше коробка передач, у нас она была, прямо скажем, не очень, но, однако, и наша коробка передач ездит, и ихняя ездит, просто ихняя половчее. У нас броня защищает, у тех броня защищает. Ну вот понятно, что они… один имеет некое превосходство, но оно не зашкаливающее, это не как там показали людей в доспехах против папуасов, это были абсолютно одинаковые люди, но даже они всё равно не имели возможности штурмовать серьёзные города, потому что, оказавшись под Йорком, там можно было застрять на полгода и не добиться никаких успехов.
Д.Ю. Ну т.е. в угоду художественной составляющей в очередной раз пострадала историческая истина.
Клим Жуков. Да.
Д.Ю. И тут король возвращается из Франции: «Какие новости с севера?» «Никаких, ваше величество, мы послали гонцов, чтобы поскорее всё узнать,» - отвечает содомит.
Клим Жуков. Сынок-содомит?
Д.Ю. «Во Франции, где я сражался за то, чтобы расширить твоё будущее королевство, во Франции я слышал, сын мой, что вся наша Северная армия уничтожена, и что ты ничего не сделал». – «Я отдал приказ набирать солдат, сир. Новобранцы собраны и готовы отправиться в бой». Но тут прибегает нарочный: «Простите, сир, срочное послание из Йорка». – «Подойди. Оставь нас».
Клим Жуков. Корзинка.
Д.Ю. Да. «Благодарю, сир». «Уоллес разграбил Йорк». – «Что?!» - «Уоллес разграбил… Аааа!» - «Сир, ваш племянник. Что за зверь мог сделать такое?» - «Если он смог захватить Йорк, он может вторгнуться в Нижнюю Англию». «Мы остановим его!» - раздаётся голос. «Кто этот человек?» - чисто дядя Джун: «Кто это только что сказал?», блин… «Кто этот человек, который говорит со мной так, будто я нуждаюсь в его советах?» - «Я назначил Филиппа своим главным советником». – «Он в этом компетентен?» Выступает Филипп: «Я сведущ в военном искусстве и военной тактике, сир». – «Правда? Тогда скажи, какой совет ты можешь дать в нынешней ситуации?» - и Филипп, не касаясь сапогами, рыбкой…
Клим Жуков. В больницу.
Д.Ю. …ушёл, блин! Я считаю, что это…
Клим Жуков. …лучший момент за весь фильм, лучший! Больше можно было ничего, в общем, и не снимать. Это настолько круто!
Д.Ю. И конечно, последующее: когда он грохнулся об настил, и подбежали два солдата…
Клим Жуков. Посмотрели на короля…
Д.Ю. …и разбежались!
Клим Жуков. А, ну нормально, занимаются по плану, всё в порядке.
Д.Ю. Филипп толковый совет дал.
Клим Жуков. Да-да-да. Мне сразу напомнил король в данном случае Кирпича из фильма «Snatch»: «Турецкий, твоя овца умеет разговаривать?»
Д.Ю. Ха-ха-ха! «Милая…» Король просто лучший! Вот это вообще настолько замечательно, что весь остальной фильм…
Клим Жуков. Взблекнул слегка, поблек, в смысле – взблекнул.
Д.Ю. Мы тут не имеем в виду какую-то гомофобию, конечно, мы здесь имеем в виду…
Клим Жуков. Хотя чуть-чуть, может быть…
Д.Ю. Да, вы куда лезете вообще? Кто разрешил рот открывать? Что это вообще за советы тут?
Клим Жуков. Вы видели, что папа не в настроении…
Д.Ю. «Кто это только что сказал?», блин…
Клим Жуков. Папа не в настроении абсолютно, куда вы лезете?
Д.Ю. Папу выбесили конкретно, блин.
Клим Жуков. То, что он не орёт и не размахивает руками, это значит, он просто хорошо владеет собой, но от этого ещё страшнее. Там: «Что?»
Д.Ю. Папа молодец!
Клим Жуков. Да, сынок, конечно, сразу бросился с ножиком на него и получил пизды.
Д.Ю. Да. Тут же, папа предусмотрительно в кольчуге пришёл.
Клим Жуков. Да, ну он, в общем, её почти никогда и не снимает по фильму.
Д.Ю. Всё время, да, главное, ещё и это на башке надето. Ну и тут же размышления: «Предложу перемирие, откуплюсь от него. Но кто к нему поедет? Не я – если я попаду под меч этого убийцы, в корзине может оказаться моя голова. И не мой нежный сын, один вид которого воодушевит врага на захват всей страны. Кого бы послать?» Выискивается наименее ценный член коллектива, которым можно пожертвовать.
Клим Жуков. Софи Марсо.
Д.Ю. Да. Хороша мерзавка! А Уильяму Уоллесу в это время снятся сны – к нему приходит его тёлка и сообщает, что уже прибыли посланцы короля с флагами перемирия, со штандартами самого Длинноногого. Ну и тут красотка приезжает.
Клим Жуков. Кстати говоря, вот это единственный случай, когда женское платье хоть как-то приблизительно похоже на то, что носили в конце 13-го века, чуть-чуть, по крайней мере, видно, что это происходит из Средних веков, а не сборная солянка от 5-го века до н.э. до 18-го нашей, во что одеты все остальные, ну и до откровенного Марса.
Д.Ю. Ну там прикольно – такие платочки эти под подбородок, такая…
Клим Жуков.
Клим Жуков. Да-да-да.
Д.Ю. Такое средневековое, да. Для нас, для лохов, выглядит как средневековое.
Клим Жуков. Средневековенько.
Д.Ю. Ну и вот она приехала: «Я принцесса Уэльская, приехала по поручению короля, как представитель его власти». – «Зачем?» - «Обсудить предложение короля. Вы будете говорить с женщиной?» Мог не говорить, что ли? Это к чему?
Клим Жуков. Не, ну это же официальный представитель, собственно, в чём дело? Это же к тому времени тётеньки уже и государствами могли управлять, и чего только ни делали – это же Средние века. Тем более же не просто тётенька, это субъект феодального права, какая разница, какого она пола? Она представляет собой землю, ты же говоришь не с тётенькой, а с землёй.
Д.Ю. Да-да-да. Ну и дальше диалог: «Насколько я знаю, вам недавно дали звание рыцаря?» - Странно, вас недавно посвятили в рыцари, по всей видимости. «Мне ничего не давали. Бог делает людей такими, какие они есть». – «Это Бог сделал вас разорителем мирных городов, палачом племянника короля, двоюродного брата моего мужа?» - «Йорк был базой всех вторжений в мою страну, а этот племянник вешал на городских стенах невинных шотландцев, в т.ч. женщин и детей. Длинноногий поступал ещё хуже, когда он в последний раз захватил шотландский город».
Клим Жуков. Это какой, интересно, город Длинноногий к тому времени захватывал? Докладываю: никакого.
Д.Ю. Да. Ну и тут сбоку выступает гражданин, который по-французски: «Это кровожадный дикарь-убийца, он лжёт». А Гибсон-то языками овладел в совершенстве и отвечает: «Я никогда не лгу. Но я дикарь. Или лучше по-французски?» Или это они по латыни говорили, я не помню, у меня уже отшибло мозг. Наверное, по латыни. «Спросите вашего короля прямо в лицо, спросите и посмотрите, смогут ли его глаза убедить вас». Дальше человека выгнали, давай обсуждение затевать: «Я взамен вам титул, поместье и сундук золота, который я вручу вам лично».
Клим Жуков. Корзину печенья.
Д.Ю. Да, и банку варенья. Как там: «Не нужна мне ваша… кто там… Ты мне свободу дай, свободу!» - «Звание лорда, титул и золото, чтобы я стал Иудой?» «Так создаётся мир,» - отвечает дама. «Так создаются рабы! В последний раз, когда Длинноногий говорил о мире, я был мальчишкой – многие знатные шотландцы из тех, кто не желал становиться рабами, оказались в ловушке под флагом перемирия: он заманил их в амбар и там повесил. Я был мальчишкой, но я запомнил представление Длинноногого о мире». Ну это мы в начале уже обсудили, кто там в амбарах висел.
Клим Жуков. Никто.
Д.Ю. «Я понимаю ваши страдания, - говорит баба. – Я знаю о вашей женщине». – «Она была моей женой. Мы поженились тайно – я не хотел делить её с английским лордом. Они убили её, чтобы добраться до меня. Я никогда об этом не говорил, не знаю, почему рассказываю вам, разве что потому, что вижу её силу в вас. Когда вы станете королевой, вы должны прозреть. Передайте королю, что он не будет править Уильямом Уоллесом и ни одним шотландцем, пока я жив». Серьёзная заявка.
Клим Жуков. Хамит!
Д.Ю. Хамит, да! Но баба там – аж с экрана слышно, как потекло, а такой восторг пришла. Ну и возвращение к королю: «Верная жена моего сына вернулась невредимой от этого язычника! Он принял взятку?» - «Нет, не принял». – «А чего ж он стоит? Мои разведчики сообщают, что он не наступает». – «А он ждёт вас в Йорке, говорит, что не будет нападать на города, если у вас достанет мужества приехать и встретиться с ним лицом к лицу». – «Вот как?» Король – лучший! «Лучники из Уэльса незаметно обойдут его с фланга, главные сил наших армий из Франции высадятся здесь, к северу от Эдинбурга, ирландские новобранцы подойдут с юго-запада вот сюда». – «Лучники из Уэльса, войска из Франции, ирландские новобранцы – на сборы уйдут недели». – «А я их отправил до того, как отправил твою жену». Вот тут открытие для детей! Малолетний дебил, блин! «Так что наша маленькая хитрость удалась. Спасибо. И пока это выскочка ждёт моего прибытия в Йорк, мои силы прибудут в Эдинбург к нему в тыл. Вы говорили с этим Уоллесом наедине. Скажите, что он за человек?» - «Безмозглый варвар. Не король, как вы, милорд». – «Ну, можете возвращаться к своему рукоделию». – «Слушаюсь, милорд». – «Деньги вы, разумеется привезли обратно?» - «Нет, я раздала их, чтобы облегчить страдания детей от войны». – «Вот что бывает, когда посылаешь женщину!» - «Простите меня, сир, я решила, что щедрость продемонстрирует ваше величие тем, кем вы намереваетесь править». – «Моё величие будет продемонстрировано значительно лучше, когда Уоллес вернётся в свою Шотландию и увидит свою страну лежащей в развалинах».
Клим Жуков. Это, конечно, всё правильно, потому что Эдуард Первый после поражение при Стерлинг Бридже вторжение возглавил сам.
Д.Ю. Ну сколько можно?
Клим Жуков. После рейдов по Северной Англии он, конечно, понял, что нужно что-то делать, потому что у него самое главное – это была война во Франции, Шотландия для него выступала только или фактором спокойствия на северной границе или раздражающим фактором на северной границе. Как только она стала выступать раздражающим фактором, для нормального продолжения войны нужно было этот раздражающий фактор устранить, чем он и занялся. Правда, опять же, это мы теперь знаем, что там в Шотландии разворачивалось, Эдуард не мог этого знать, не потому, что он не анализировал ситуацию – он результатов этого не видел, т.е. Шотландия же в итоге отделилась, и поэтому он очень долго не придавал Шотландии значения основного фронта. Когда он пошёл на Шотландию... во-первых, я ничего не знаю про ирландских каких-то там добровольцев – собственно, зачем? Там была совершенно обычная английская армия, которая, да, содержала лучников, пехотинцев и кавалерию, рыцарскую конницу, соответственно, ничего особенного. Двигались они с одного направления – с юга на север, никто там нигде не высаживался, и т.д. У Англии в это время, как это ни странно, было очень плохо с флотом, она не была владычицей морей вообще ни разу, они флот, как правило, нанимали. У них своего какого-то гигантского флота, который мог бы обплыть вокруг Шотландии за Эдинбург и там где-то высадиться, такого флота у них не было. Поэтому нормально шли пешком, и самое главное было – обезопасить Северную Англию от набегов и, найдя войско Уильяма Уоллеса, нанести ему в генеральном сражении решительное поражение, на чём, как предполагал Эдуард, вообще всё закончится, потому что самое главное – это не то, что он там заранее отправил куда-то каких-то гонцов подготавливать войска, кстати, чему там так дети удивились, непонятно – у них уже война идёт.
Д.Ю. Такое коварство! Немыслимое коварство! Детей всегда это в шок приводит – вот эти разумные действия, что пока бабу послал про мир поговорить, а уже со всех сторон ощетинился всем, чем только можно. Ну а как по-другому? Война – это путь обмана, блин!
Клим Жуков. Ну вот. На самом деле в это время у него был совершенно другой путь обмана, потому что он договаривался с шотландской знатью в это время активно, потому что, как мы только что описали, там были сторонники Брюса и сторонники Баллиоля. Брюс временно во время начала восстания Уоллеса выступал вдруг за Уоллеса, а значит, за Баллиоля, хотя на самом деле Баллиоли были смертельные враги и прямые конкуренты в борьбе за престол. Т.к. Баллиоли были устранены Эдуардом вообще с острова, ни одного претендента не осталось, восстание Уоллеса как-то сразу для Брюсов потеряло всяческую притягательность – собственно, зачем?
Д.Ю. Зачем, да-да?
Клим Жуков. Они уже выступили один раз на стороне шотландских вольностей, это было не за свободу Шотландии ни в коем случае, вся эта история только за феодальные свободы и привилегии шотландской знати.
Д.Ю. Для господ.
Клим Жуков. Да. Ну там от мелких рыцарей до, понятное дело, высокопоставленных вельмож, потому что мелкие рыцари тоже имели свои интересы, а их было гораздо больше, я имею в виду численно, чем вельмож, и поэтому их совокупные усилия были гораздо более важны, чем даже усилия больших лордов. Это же классическая феодальная ситуация, когда у вас всё держится с одной стороны на короле и его домене, с другой стороны на противостоящих им лордах, а с третьей стороны это интересы городов и мелкого рыцарства, просто потому что города богатые, а мелкого рыцарства очень много. И вот кто из этих трёх сил как повернёт политику, вот так поворачивался курс какого-нибудь большого корабля, типа, например, Англии, Франции или потом средневековой России, вот как это всё развернётся. Вот так это всё решалось, поэтому Эдуард Первый активно договаривался с шотландской знатью, в первую очередь с Брюсами, а Брюсы же были не одни, у них была целая партия, естественно.
Д.Ю. Напрашивается пример небезызвестной страны под названием Ирак, где не надо воевать с войсками, надо всем генералам дать по чемодану денег, они разбегутся, войска останутся без управления, и таким образом мы сразу победим.
Клим Жуков. Тут, конечно, не так, потому что там невозможно было дать всем генералам по чемодану денег. Надо было договориться с ними, потому что это же вообще-то, де-юре, это английский вассал, и можно сообщить ребятам, что под нашим управлением вам будет лучше, какая вам разница – у вас будет своё самостоятельное управление, и вы все будете находиться в вассалитете вот у этого человека, который, между прочим, из вас, он вам ровня. Я выше, и я уже вами управляю, вам подо мной будет лучше. Или давайте боритесь за свои личные интересы, чтобы потом оказаться в подчинении вот у того.
Д.Ю. Ну и я не сомневаюсь, что они все это прекрасно понимали, это здравое решение, и ни о какой свободе для крестьян вообще речи и не шло, и идти не могло.
Клим Жуков. Так и какая-то свобода Шотландии – какая Шотландия? Это феодальная свобода господ для того, чтобы можно было самостоятельно изымать прибавочный продукт у податного населения, вот и всё, и кому большая часть этого продукта уйдёт. Это всё решалось не при помощи каких-то там патриотических чувств, а при помощи счёт: за Эдуарда, за Уоллеса, за Эдуарда, за Уоллеса…
Д.Ю. Три на ум пошло.
Клим Жуков. …три на ум пошло, вывод – за Эдуарда. Вот.
Д.Ю. Ну и тут приезжает опять караван очередной. «Уильям, приближаются всадники». – «Личный эскорт принцессы». У меня с ударением плохо, я не знаю, куда – эскóрт, э́скорт.
Клим Жуков. Я обычно говорю «эскóрт», не знаю.
Д.Ю. «Похоже, ты произвёл впечатление». – «Да». – «А вроде пробыл в шатре недолго». Смешно! Ну и тут приезжает посыльная: – «Мадемуазель?» - «Послание от моей госпожи».
Клим Жуков. А, эта блядовитая дивчина, которая сообщила…
Д.Ю. Да-да, знает, зачем язык английским военным.
Клим Жуков. Так точно.
Д.Ю. «Мерси». – «Это правда, т.е. английские корабли подходят с юга». Т.е. она маляву уже секретную прислала – всё, что король затеял. Предательство в доме! «Про Уэльс пока не знаю, но ирландцы высадились. Не поверил бы, если бы не видел сам». – «А почему ирландцы сражаются за англичан?» «За ирландцев не беспокойся, - отвечает ирландец. – Я же говорю: это мой остров». – «Твой, говоришь?» - «Мой!» Ну и знать уже изо всех сил: «Мы должны договориться». – «Прошу, господа». – «Господа, Крейг прав, на этот раз единственный выход – договориться, если не хотите, чтобы Эдинбург сравняли с землёй».
Клим Жуков. Это-то вот зачем, интересно? Там, правда, в качестве Эдинбурга показана какая-то деревня, жуткая совершенно. Эдинбург некоторым образом город-побратим города Ленинграда, поэтому я его очень люблю, он не так выглядел, не как деревня. Он, конечно, выглядел немножко иначе, чем теперь, но это был нормальный большой каменный город, который никто в своём уме не стал бы сравнивать с землёй, потому что город – это бабло огромное просто. Ну зачем?
Д.Ю. Идут обсуждения со знатью: «Солдаты, при таких силах против нас, надо обсудить другие варианты». – «Другие? Не хотите для начала вывести своих людей на поле битвы и сторговаться с Длинноногим на что-нибудь получше, прежде чем сбежать?» - попрекает их Уоллес. «Сэр Уильям, мы не сможем победить». – «Сможем! И победим! Мы победили их при Стерлинге, а вы всё спорите по мелочам. Мы взяли Йорк, а вы не поддерживаете нас. Если не пойдёте с нами, я назову вас трусами, и если вы шотландцы, то мне стыдно, что я один из вас». Ну тут Брюс уже: «Сэр Уильям, давайте поговорим наедине. Прошу».
Клим Жуков. Пойдёмте.
Д.Ю. Да, пройдёмте в нумера. «Вы добились очень многого, но сражаться с настолько превосходящим противником – это больше похоже на ярость, чем на храбрость». – «Это больше, чем ярость! Помогите мне во имя Христа, помогите себе. Это наш шанс. Сейчас объединимся – сможем победить. Победим – получим то, чего раньше не имели никогда – собственную страну. Вы законный правитель, и в вас есть сила, я вижу. Объедините нас, объедините кланы. Да?» - «Да». Ну т.е. всё уже сказали, речь была не про это, никто никого там никуда не объединял.
Клим Жуков. Это во-первых, во-вторых, чего это он – в смысле: у них не было своей страны? Что они несут? Я вообще не понимаю.
Д.Ю. Брюс бежит к своему разлагающемуся отцу. «Это не выход». – «Ты же сам сказал: знать не поддержит Уоллеса. Какой смысл вставать на сторону того, кого безжалостно убьют?» - «Я дал ему слово». – «Знаю, это трудно – быть правителем. Сын мой, посмотри на меня – я не могу быть королём». Ну он уже там совсем разложился. «Ты, и только ты сможешь править Шотландией, но ты должен сделать так, как я сказал, не ради меня и не ради себя, а ради своей страны». Ну в общем-то, в кино уже это, так сказать, к финалу идёт. Два умных человека – это король и папа Брюса.
Клим Жуков. Роберт Робертович. Они там все были Роберты Робертовичи.
Д.Ю. Все остальные, мягко говоря, не дотягивают, да. Ну и тут уже вот Фолкирк.
Клим Жуков. Да, битва при Фолкирке была ровно… ну практически через год после битвы при Стерлинг Бридже, но т.к. там взялся за дело лично Эдуард, там всё …
Д.Ю. Да. Это хорошо заметно, да.
Клим Жуков. Да. Там вот, опять же, один из немногих хороших моментов во всём фильме, когда там драка уже где-то так на вторую половину пошла, но ещё далеко не закончена, король говорит, что всё, можно…
Д.Ю. «Приведите мне Уоллеса, если получится – живым, нет – мёртвый тоже сгодится. Как закончите, сообщите о нашей победе. Давайте удалимся». Вот, и вслед… уже видя, что…
Клим Жуков. Там на самом деле битва-то, конечно, тоже показана адски просто, потому что там придумали какие-то героические придумки, что там залили всё какой-то, опять-таки…
Д.Ю. Керосином?
Клим Жуков. Нефтью керосиновой какой-то всё залили. Да, притом что залить-то залили, только как-то снаружи-то вообще не видно. Интересно…
Д.Ю. Да никто не видит и запахов не чует.
Клим Жуков. Нет-нет-нет, и потом туда заехала английская конница, выстрелили из нескольких луков зажжёнными стрелами – всё загорелось! Всё горит, всё плохо. Ну блин, если бы оно за ночь не выветрилось, там должно было быть такое количество нефтепродукта залито, что как минимум там бы ещё лет 20 бы не росла трава, и там бы смердело так мазутом!
Д.Ю. Просится сразу известная цитата: «А Фокс-дурачок его выиграл!» Так и эти керосина не учуяли, блин.
Клим Жуков. Да, потом там ирландцы резко перебежали на сторону шотландцев.
Д.Ю. Да, это ж какая связь-то промеж ними, я даже не знаю.
Клим Жуков. Телеграфная, наверное, как минимум. Там тоже конечно, хорошо: «Послать в бой лучников?» - «Пошлите ирландцев, они ничего не стоят».
Д.Ю. «Ничего не стоят», да.
Клим Жуков. Вот, но ирландцы добежали до шотландцев и немедленно переметнулись на их сторону, после чего, собственно, подожгли английскую конницу, ну и тогда наш товарищ Уоллес размахивает флажком с целью того, чтобы наконец голожопая шотландская конница кого-то атаковала – кого вы там в таком виде атакуете, ё-моё?
Д.Ю. А она с голыми жопами убежала.
Клим Жуков. А она взяла и убежала, и Уоллес очень расстроился, и тут в атаку пошли англичане, а именно лучники, которые наконец начали… а, пошла сначала пехота, которая там уже дралась, лучники стали стрелять в то сторону, потому что: «А, мочи всех,» - сказал король.
Д.Ю. «Пострадает наша пехота». – «Враги тоже пострадают. У нас есть резервы. Вперёд!» Завалили и ваших, и наших, король уезжает, и Уильям Уоллес бросается в погоню.
Клим Жуков. По-настоящему всё, конечно, было немножко, естественно, не так. До погони мы ещё дойдём. При Фолкирке, опять же, шотландцы делали всё то же самое что при Стерлинге, что, в общем-то, обычно. Уоллес, как разумный человек, военный профессионал, действовал всегда сообразно обстоятельствам и возможностям. Он, естественно, никогда не придумывал, глядя на сосны, никаких там адски длинных кольев, которые он, якобы, в виде новинки и сюрприза применил при Стерлинге в кино. Он вывел шотландцев, у которых была конница заметно слабее, чем английская конница, поэтому он часть рыцарей спешил и поставил для усиления своих этих шильтронов, т.е. баталий, которые поставил на холме для того, чтобы на возвышенности было удобнее обороняться, потому что в таком виде эти самые шильтроны могли противостоять даже атакам конницы, что, в общем, неоднократно было доказано. Но т.к. командовал войсками Эдуард, а самое главное – готовил поход Эдуард, всё обернулось не совсем здорово для шотландцев, потому что английская армия, как любая другая средневековая армия феодального периода, не имела самого главного для армии – это совместных учений и совместной муштры. Это было просто невозможно сделать, почему – потому что рыцари находились у себя в поместьях, лорды находились у себя в замках, и максимум вот эти вот более или менее крупные отряды лордов могли иметь совместную тренировку какую-то, знать друг друга в лицо, привыкнуть к общей системе команд, вместе воевать, да, они были сработаны, что называется.
Д.Ю. Прошли боевое слаживание.
Клим Жуков. Все остальные этого боевого слаживания не проходили, потому что они оказывались в армии только на походе. И вот хороший поход отличается от плохого похода тем, что король ли, военачальник ли, ну неважно – кто-то, короче говоря, кто отвечает за всё это, имел возможность собрать людей вместе и хотя бы познакомить их с командирами, с системой команд, заставить их походить вместе, отработать какое-то минимальное взаимодействие, и вот в таком виде армия могла взаимодействовать, потому что просто так собрать отовсюду людей, а по большому счёту феодальная армия так и выглядела, это просто хорошо подготовленные бойцы, или там средне, или плохо подготовленные бойцы, которые оказываются в одном месте и идут куда-то воевать. Вот такой армией никакой сложный манёвр и сложное взаимодействие вообще невозможно. Попробуйте хотя бы докричаться, бог с ним, хотя бы до тысячи человек, которые вас в глаза не видели. Что они там из себя навзаимодействуют? Они даже идти в одну сторону вряд ли смогут. Кто не верит – прошу, съездите как-нибудь на открытие страйкбольного сезона в Москву, там собирается 4-5 тысяч человек легко совершенно, при этом, заметьте, у всех рации, т.е. до каждого можно голосом докричаться, без вопросов, ну естественно, если батарейки не сядут, но тем не менее почти все радиофицированы, при этом у всех есть дополнительно мобильные телефоны, т.е. ещё по крайней мере до командиров уж точно можно будет дозвониться просто обычно по трубе. Есть квадорокоптеры, которые через камеры транслируют на планшетик реальное положение дел…
Д.Ю. Где кто сидит, да?
Клим Жуков. Но в силу того, что это команды, которые видят круглый год в основном друг друга, эти вот 4 тысячи человек через час на поле манёров представляют из себя просто стадо.
Д.Ю. И я замечу, что это не подневольные люди…
Клим Жуков. Это сами с огромным желанием!
Д.Ю. Это пришли получить удовольствие от процесса – даже так получается вот так.
Клим Жуков. Получается стадо, через час уже непонятно, кто… Да господь с ним, про тактические вводные своей стороны, просто иногда уже непонятно, кто за кого воюет, потому что всё настолько перемешивается! А вот представляете себе, что там есть, например, набранная насильно пехота, которая вообще не собирается идти ни в какую Шотландию, ей же как-то нужно управлять – а как? Рыцари друг друга, там, из какого-нибудь, например, Уэльса, рыцарей из Ноттингема никогда в жизни не видели, а их раз - поставили, ну например, так получилось, в один строй, у них один общий командир, опять же, которого половина рыцарей даже не знает. Общая система команд, единая для всей армии, в Средние века просто не существовала, она появляется вообще только в 17-ом веке, а значит, нужно донести до каждого свой манёвр. И вот хороший поход отличался тем, что хотя бы минимальная совместная муштра имела место, они знакомились, знали друг друга, они знали тупо, что делать и куда идти. И вот Эдуард такое себе позволить мог, потому что у него были: а) деньги, b) авторитет и с) очень серьёзный военный опыт, потому что, прошу прощения, Эдуард Первый участвовал в двух Крестовых походах, он много чего знал, буквально с самого детства он находится в боях и походах и разбирался в этом, как мало кто. И вот когда он, точно зная, что шотландцы очень сильны в обороне, увидел эти самые шильтроны, он послал на них конницу, конница, естественно, ничего с ними сделать не смогла, но она выманила их в поле, где расстроила порядки, после чего по ним ударили лучники, а т.к. этот шильтрон, ну который в среднем составлен из людей, плохо защищённых доспехами, это не ландскнехты и не швейцарская пехота 15-го века, которые, в общем, выдерживали лучный обстрел даже английских лучников, и не только, собственно говоря, их принялись просто расстреливать. И в отличие от идиотского этого самого Стерлинг Бриджа в кино, их там расстреливали долго и упорно, до тех пор, пока не размяли эти самые пехотные построения до нужной кондиции, после чего в бой опять пошла конница и просто всех растоптала. Естественно, никто там ничего не поджигал – что это за свинячья чушь? Ну и конечно, да, самое главное – что шотландские лорды из партии Брюсов и, собственно, сам Брюс на поле боя или не явились, или с него уехали просто, посмотрев, что тут…
Д.Ю. Ловить нечего.
Клим Жуков. «Нас же предупреждали, что всё будет вот так».
Д.Ю. Да. Ну и Мэл Гибсон бросается в погоню за королём.
Клим Жуков. Раненый.
Д.Ю. Да, ему отряжают навстречу рыцаря с криками: «Защитить короля!»
Клим Жуков. «Protect the king!»
Д.Ю. Да, а он, это: «Protect the king», и вдруг оказывается, что под железным горшком гражданин Брюс.
Клим Жуков. Самое главное – непонятно, как товарищ Уоллес-то выжил, потому что гражданин Брюс на полном скаку тыркнул его, голожопого, копьём, а тот только упал, и вроде как ему немного сплохело.
Д.Ю. Мы вот видели, как человек в железе упал с лошадя – у меня аж сердце захолонуло, ёлы-палы, а если голой спиной приложиться и башкой…
Клим Жуков. Так самое главное, что тебя острым копьём тыркнут при этом, это же не турнирное копьё имелось в виду, а нормальное острое копьё.
Д.Ю. На скаку-то – там прошибёт вообще всё.
Клим Жуков. Так а конечно, учитывая, что Уоллес одет в какую-то дурацкую кожаную тужурку, ну это копьё как раз примерно между лопаток на метр и вылезет при попадании.
Д.Ю. Ну в общем, кошмар: Брюс, оказывается, уже на стороне английского короля…
Клим Жуков. Да.
Д.Ю. …чего, как мы понимаем, не было, он в тех порядках не стоял, да? Или мы не знаем?
Клим Жуков. Нет, Брюс перешёл, партия Брюса перешла на сторону Эдуарда Первого. Собственно, я же тебе только что об этом и говорил.
Д.Ю. Ну конкретно на поле-то был, не был? Свидетельства есть, нет?
Клим Жуков. Это мы не знаем.
Д.Ю. Вот. Но в кино вот так.
Клим Жуков. А ему не нужно было быть на поле, самое главное, что он войска не прислал.
Д.Ю. В общем, «вставай, вставай, штанишки надевай» - с трудом успели выдернуть Уильяма нашего Уоллеса из-под носа королевских сил.
Клим Жуков. Уж там пехота за ним как-то бежала отчаянно пешком, так: «Аааааа!» Куда вы несётесь?
Д.Ю. А в это время подстрелили папу Брендана Глисона, он уже помирает: «Оставь меня, я умираю». – «Ты будешь жить!» И папа говорит: «Я достаточно долго пожил свободным» - имеется в виду, видимо, время восстания. «Я горжусь тем, каким ты стал! Я счастливый человек,» - сказал папа и умер.
Клим Жуков. Я напомню, что это по фильму имеются в виду люди с фамилией Кэмпбеллы. Я даже не знаю, как на это реагировать. Голожопые Кэмпбеллы, Дугласы без трусов, и кого там ещё нужно вспомнить? И голожопые Брюсы – вот это было бы просто отлично: с голыми задами Брюсы, Кэмпбеллы и Дугласы, и можно снимать «Монти Пайтона» второго спокойно совершенно – «Монти Пайтон и Храброе сердце».
Д.Ю. «В поисках Храброго сердца», да? Снова встреча Брюса с гнилым папой. Гнилой папа говорит: «Вроде это я гнию заживо, но твоё лицо мрачнее моего. Сын, чтобы здесь править надо быть в союзе с Англией. Ты этого добился, спас свою семью, умножил земли. Со временем ты будешь править всей Шотландией». – «Земля, титулы, люди, власть ничто!» - «Ничто?» - «У меня ничего нет. Люди сражаются за меня, чтобы я не прогнал их со своей земли, чтобы их жёны и дети не умерли с голоду. Все те, кто проливал кровь у Фолкирка, сражались за Уильяма Уоллеса, а он сражался за то, чего у меня не было никогда. А я у него это отнял, когда предал его. Я видел его лицо на поле битвы, и это причиняет мне боль». «Все предают, - говорит папа, - все малодушны». – «А я не хочу быть малодушным, я хочу верить, как он! И теперь я всегда буду на правильной стороне». Зарекалась свинья говна не жрать, да на первой же куче разговелась. Вот. Ну а тем временем Уильям Уоллес лютует по шотландским замкам, на цепи возит моргенштерны, заезжает на лошадях в спальни и лупит по башке…
Клим Жуков. Ну, собственно говоря, он там влупил по башке этому человеку с мерзкой бородкой, который на деле погиб при Стерлинге.
Д.Ю. Морней? Да.
Клим Жуков. Да, который на деле погиб при Стерлинге.
Д.Ю. Говорят, что там вроде Морей какой-то был, а этот какой-то Морней
Клим Жуков. Ну это же, я же говорю, что специально подменили там одну букву. Мы же понимаем, о чём речь-то вообще идёт, потому что он там возглавлял атаку этой самой конницы с фланга, и в реальности так и было, он во время этой атаки, собственно, погиб. Это один из двух главных вождей восстания, он и Уоллес, его зачем-то как-то обидели, на мой взгляд.
Д.Ю. Несправедливо, да.
Клим Жуков. Да. Могли бы какого-нибудь другого паразита…
Д.Ю. «Это правда – про Морнея?» - «Да, Уоллес въехал в спальню верхом и убил его. Теперь с ним ещё больше хлопот. Неизвестно, кто будет следующим». «Возможно, вы. «Возможно, я, - говорит Брюс. – Это неважно». – «Я серьёзно, Роберт». – «Я тоже!» - «Господи!»
Клим Жуков. Сверху падает очередной шотландский голожопый лорд.
Д.Ю. Очередной, да. «Всё обыскать!» Бесполезно! И уже слухи идут: «Уильям Уоллес убил 50 человек». – «Пятьдесят словно одного». – «Он убил 100 человек собственным мечом». – «Прорубился через них, как Моисей через Красное море». И снова вспоминается дядя Джун: «А мой племянничек кончил прямо на козырёк!» Слухи…
Клим Жуков. Да, слухи всегда, как обычно, были преувеличенные, причём они были настолько преувеличенные, что на самом деле Уоллес в это время гасился во Франции, потому что он тоже, будучи слегка соображающим человеком, понял, что после Фолкирка делать в Шотландии ему нечего, он просто слинял из страны.
Д.Ю. Молодец.
Клим Жуков. Вот. Он сложил с себя полномочия лорда-протектора и слинял, потому что его бы выловили. Он во Франции попытался заключить некие договорённости, чтобы вместе воевать против англичан, но хитрый и умный король Эдуард Первый в это время заключил мир с Францией, и шотландцы, их это всё восстание осталось в полной изоляции. Поэтому Уоллес там промотался некоторое время, кстати, довольно долгое время, во Франции, и вернулся потом в Шотландию. И дальше он вёл только партизанскую войну, всё. Дальше у него никаких шансов не было вообще, потому что он, самое главное, у него не было больше звания лорда-протектора, которое ему дали после победы при Стерлинге. Тут его в кино-то назначили рыцарем всего лишь, а по факту он был главным защитником Шотландии какое-то время. А т.к. он не мог больше никому приказывать, его больше не поддерживали Брюсы, за ним просто вообще не стояло никакой силы, и он с какими-то отрядами, да, вёл партизанскую войну. Ну, опять же, англичане же, мягко говоря, не выглядели, как вермахт и СС, которые вступили в СССР, там, где под каждым кустом этапно-заградительная комендатура, там, концентрационные лагеря для пленных, гарнизоны в каждом городе – это просто невозможно было сделать. Возможно, Эдуард Первый бы хотел что-нибудь такое, но никак, поэтому там где-то в больших городах стоят гарнизоны, по дрогам двигаются вооружённые люди, гонцы идут – ну как бы на этом всё, т.е. можно было прожить в Шотландии всю жизнь, пережить все эти восстания и ни одного англичанина не встретить – это легко. Поэтому там было, где спрятаться, т.е. ну отъехал ты 100 км в сторону – вот там у тебя, пожалуйста, какой-нибудь там дом, усадьба, замок, всё, живи. Потом собрался с силами, поехал снова, навоевал. Ну в это время, конечно, тебя будут пытаться найти, но, опять же, поди найди, если местное население хоть как-то поддерживает.
Д.Ю. Ну, идут обсуждения: «Он набирает добровольцев во всех городах Шотландии. Когда он наберёт достаточно…» - «Это же овцы, просто овцы. Убери пастуха, и овцы тут же разбегутся. Хорошо, отбери самых лучших убийц и устрой встречу с ним». – «Милорд, Уоллес прекрасно чувствует ловушки». – «Если то, что рассказал лорд Хемильтон, правда, ему по душе наша будущая королева, и он её поверит. Отправим её с известием, будто она едет с миром». – «Милорд, принцессу могут захватить, её жизнь будет в опасности». – «Ну, больше всех огорчится мой сын. Но если её убьют, король Франции станет нашим союзником против шотландцев. Видишь, король должен всегда извлекать выгоду из любой ситуации». Ну и тут, в общем, отправили. «Это Уильям Уоллес, он воткнул меч в землю. Приготовьтесь» - ну и тут всех заперли и сожгли, в лучших скандинавских традициях. «Миледи, я получил ваше послание. Вы уже второй раз предупреждаете меня об опасности – почему?» - «В следующем месяце будет новая поставка провизии на север…» - «Остановитесь».
Клим Жуков. Halt!
Д.Ю. В стиле Виктора Януковича: «Остановитесь!» «Почему вы мне помогаете? Почему?» - «А потому что вы так на меня смотрите».
Клим Жуков. Так на неё посмотрели!
Д.Ю. Романтик!
Клим Жуков. Ну повторюсь: этого просто не могло быть, вот вообще в принципе, потому что только 7 ноября 1300 года Эдуард Первый заключил помолвку своего сына с Изабеллой Филипповной, и собственно, именно поэтому удалось заключить мир с Францией, ну т.е. это был некий акт скрепления мира через брак. Как раз тогда Уоллес и разочаровался в своих метаниях по французской стороне.
Д.Ю. Ну в кино выглядит хорошо, что такая свежая любовная линия с такой невероятной красоткой, невозможно устоять и вообще. Для l’dramatique получается хорошо, конечно.
Клим Жуков. Тут получается l’dramatique, но такое-то надругательство над историей получается, потому что выходит, что Эдуард Третий, будущий великий король Англии, это немножко не Эдуард Третий, а какой-то Эдик Уоллесович фактически. Эдуард Уильямович.
Д.Ю. Да-да. Успел заправить под хвост несчастной принцессе, ну хотя как – она счастливая, по-моему, была. Вот. Но тут опять со знатью ругаются: «Пусть совет поклянётся публично». – «Никто тебе не верит», там, и привезли платочек от Брюса.
Клим Жуков. Да, это тот самый платочек, который ему вышила в своё время первая супруга.
Д.Ю. Да, и повёлся Мэл Гибсон совершенно напрасно, чудесным образом чувствуя ловушки. «Ты же знаешь – это ловушка. Скажи ему». – «Если бы Брюс хотел, он убил бы меня в Фолкирке». Ну… ну там не убил – теперь убьёт, ёлы-палы, куда ты прёшься, блин?!
Клим Жуков. Потом зачем тебя ему убивать? Тебя нужно передать англичанам, чтобы выкупить некие себе преференции. Зачем тебя убивать Брюсу, скажите, пожалуйста?
Д.Ю. «Это ловушка! Ты чего – ослеп?» - «Надо попробовать. Одни мы не справимся, объединиться со знатью – единственная надежда для нашего народа, иначе знаешь, что?» - «Что?» - «Ничего». Ну в общем, беседа какая-то странная. «Это всего лишь мечта, Уильям». – «Конечно, мечта. А что мы всё это время делали? Мы жили этой мечтой». – «Ты мечтаешь не о свободе, ты мечтаешь о Маррон, геройствуешь, потому что думаешь, будто она тебя видит». – «Я не думаю, я знаю. А твой отец видит тебя». Ну, поговорили о привидениях, и пора ехать.
Клим Жуков. Невидимых друзьях разнообразных.
Д.Ю. Да. Ну, так сказать, подходим уже к концу – все переживают, что не приедет. «Приедет, я знаю, приедет». Ну и раз – заехал в крепость за каким-то бесом вместо того чтобы встречаться в универмаге, опять – что это такое? Выбежали солдаты. «Прекратите!» - кричит Брюс, который его туда и заманил, видимо, его должны были оглаживать? Непонятно вообще. Брюсу тоже там перепадает, и крики: «Брюс не должен пострадать – таков был уговор». И Брюс бежит к папе: «Отец! Ты, гниющая тварь, зачем?!» - Брюс не знал, что его заарестуют.
Клим Жуков. Да, конечно.
Д.Ю. «Длинноногий потребовал Уоллеса, и наша знать тоже – такова цена твоей короны,» - говорит трезвомысляший папа. «Сдохни, чтоб ты сдох!» - «Скоро я умру, а ты станешь королём». – «Да мне ничего от тебя не надо, ты не мужчина, и ты мне не отец!» - «Ты мой сын, ты всегда знал, что у меня на уме». Молодец, папа молодец! «Ты меня обманул!» - «Ты позволил себя обмануть». Тут тоже детям непонятно, но папа молодец: «А в душе ты всегда знал, что произойдёт. Ну и наконец-то ты узнал, что значит ненавидеть. Вот теперь ты готов быть королём». – «Моя ненависть умрёт с тобой».
Клим Жуков. И завалил папаню.
Д.Ю. Жалко папу.
Клим Жуков. Да, но повторюсь: он не был никакой прокажённый, всё у него было в порядке, умер своей смертью. Да… Ну конечно, тут всё это чуть-чуть немножко не так, почему – потому что Уоллес как таковой угрозы-то уже не представлял, потому что был в изоляции. Ну он мог гадить по-мелкому – мог, но никакого символа восстания за ним уже не было вообще, он сам отрёкся от титула протектора, всё. Ну да: выиграл Стерлинг, проиграл вдребезги Фолкирк, ну фактически там была разгромлена, взяла в плен, растоптана шотландская армия. Ну т.е. у него и авторитет упал после этого ниже нуля, и он, самое главное, с французами не смог бы договориться, т.е. у него не было никаких реальных сил, он англичанам угрозы не представлял. Ну т.е., конечно, если бы удалось его поймать, было бы неплохо, и его выдал-то вообще обычный шотландский барон Джон Мэнтонс.
Д.Ю. А вовсе не Брюс?
Клим Жуков. Вовсе не Брюс. Ну как: это же где Брюс, где Уоллес? Т.е. пока он, да, на какой-то момент, год он находился на пике славы, могущества, и он него много чего зависело, конечно, Брюс тоже с ним вынужден был как-то считаться, причём они, скорее всего. даже ни разу не виделись вообще в глаза, находясь постоянно в разных местах. Но, опять же, это был миг всего лишь, потому что Уоллес не знатный рыцарь обычный дворянин, они находятся на очень разных вообще ступенях. Т.е. ну тут-то вообще крестьянин показан какой-то непонятный – вот это вообще в принципе быть не могло, они могли говорить только в том смысле, что «эй ты!» и «заткнись!», собственно, всё, на этом…
Д.Ю. Пошёл на хер, не мешай.
Клим Жуков. «Пошёл на хер» - на этом всё общение, в общем, наверное, и закончилось бы. Но т.к. Уоллес был дворянин, так с ним, конечно, разговаривать было невозможно, но можно было с ним просто никак не разговаривать, чем Брюс и занимался. Потому что, опять же, непонятно: это восстание, чем оно закончится – неясно, там же был очень сложный вопрос легитимации своей власти. У Брюса на какой-то момент, да, ему с Уоллесом стало по пути, и он присоединился к восстанию, но, опять же, очень ненадолго, он оттуда очень быстро вышел, потому что это восстание было – это был мятеж против законной власти, которого шотландские собрания феодальной знати утвердили в качестве владыки, т.е. суверенитет Эдуарда никем не оспаривался, кроме Баллиолей, которые вроде как при помощи Папы Римского смогли освободиться от вассальной присяги. Но, опять же, это же бабка надвое сказала, сейчас кто победит, тот и будет прав, поэтому Брюсу, в общем, было не очень понятно, зачем трогать этого Уоллеса руками. Да, сначала работали вместе, недолго, потом: вот сейчас ты поймаешь Уоллеса и выдашь его англичанам – ну, больших плюсов от этого не будет, потому что, повторюсь, Уоллес не представлял угрозы. С другой стороны, может кто-то обидеться, и ты можешь, выдав его англичанам, некоторым образом себе навредить, а вот мелкому барону, ну скажем так, некрупному барону средней руки – вот ему, да, это был большой плюс. Он Уоллеса отловил и выдал его англичанам, потому что, опять же, он местный, он там всё знал – куда поехать, где тот может прятаться. Изловил и отдал англичанам, причём сдал Уоллеса слуга этого самого барона, потому что Уоллес «замочил» одного из его родственников, этого самого слуги.
Д.Ю. А тот отомстил.
Клим Жуков. А тот сказал: «А он вон там». Товарищ Джон де Ментонс поехал, отловил его и сдал англичанам, это было 5 августа 1305 года, если я не ошибаюсь.
Д.Ю. И вот Уильям Уоллес стоит перед судом. «Уильям Уоллес, вас обвиняют в государственной измене». – «В измене кому?» - «Вашему королю. Что вы можете сказать?» - «Могу сказать, что никогда в жизни я не клялся ему в верности». – «А это неважно, он ваш король. Покайтесь – и получите быструю смерть. Будете отрицать, пройдёте очищение болью. Признаёте свою вину? Признаёте? Ну что ж, завтра утром получите очищение».
Клим Жуков. Такие дела так быстро не делаются. Это же суд: нужно зачитать материалы дела…
Д.Ю. Конечно, да.
Клим Жуков. Это, конечно, не современный суд, но всё равно, его же мурыжили до 23 августа, т.е. с 5-го до 23-го, над ним слушание было довольно серьёзное – сколько он там всего нагадил.
Д.Ю. Ураганил, да, как следует. Ну а тут баба его к нему идёт: «Я к заключённому». – «Король приказал никого…» - «Король скоро умрёт, а его сын слаб. Как думаешь, кто будет править? Открывай дверь!» Ну, сотрудник пенитенциарного учреждения тут же переходит к привычному: «А ну вставай, мразь!» - «Прекрати. Оставь нас, я сказала: оставь!» Ну и дальше она его уговаривает, Гибсон, естественно, отказывается, она ему даёт пузырёк…
Клим Жуков. С обезболивающим.
Д.Ю. С обезболивающим, да: «Выпейте…»
Клим Жуков. Я, честно говоря, когда первый раз смотрел, подумал, что она ему яду принесла.
Д.Ю. Я тоже, да. Ну это самое разумное. «Выпейте, это приглушит боль». – «Нет, это затуманит рассудок, а он мне понадобится. Если я потеряю сознание или издам стон, значит, Длинноногий сломил меня». – «Мне невыносима мысль о том, что вас будут пытать. Выпейте». – «Хорошо» - и тут же всё выплюнул. Видимо, не забористое это самое.
Клим Жуков. Интересно, что за обезболивающее штырило бы его сутки?
Д.Ю. Через желудок.
Клим Жуков.
Д.Ю. Я таких не знаю.
Клим Жуков. Вот и я.
Дементий. Я знаю такие.
Клим Жуков. Ну, Дементий, тебе виднее, конечно.
Д.Ю. В тебе мы не сомневались, Дементий. Ну там пузырь должен был быть вот такой, наверное, чтобы так…
Клим Жуков. Нахлобучило.
Д.Ю. Да. А тем временем принцесса бежит к королю: «Я пришла молить вас помиловать Уильяма Уоллеса». – «Вы к нему неравнодушны?» - «Я уважаю его. В конце концов, он был достойным врагом, проявите милосердие, великий король – получите уважение народа». А король уже ничего говорить не может. Выкрик из угла: «Перед тем, как он лишился дара речи, он сказал, что его утешит только одно – смерть Уоллеса». Ну и тут мерзавка на ушко королю-то: «Смерть приходит ко всем, но перед тем, как она придёт к вам, знайте: ваша кровь умрёт вместе с вами. Я ношу ребёнка, в жилах которого нет вашей крови. Ваш сын будет на троне недолго, клянусь вам».
Клим Жуков. Не, ну конечно, да, сын у него был не очень долго на троне, собственно, с 1307-го по 1327-ой – ну чуть-чуть совсем. Ну 20 лет.
Д.Ю. Многие столько не живут вообще. Ну а Гибсон: «Дай мне силы умереть достойно». И вот везут, ну практически
Клим Жуков. Кстати, если она... там это 1305-ый год, если она уже несла в себе ребёнка от Уоллеса, беременная она оставалась до 1312 года.
Д.Ю. Ха-ха-ха! С умом вынашивала!
Клим Жуков. С умом, да, мощно, потому что Эдуард Третий родился в 1312 году.
Д.Ю. Молодец. Слушай, ну зачем так… Блин! Во сюжет, во сюжет…
Клим Жуков. Если я не ошибаюсь, 13 ноября, хотя могу врать, 1312 года.
Д.Ю. Ну и тут некий импресарио или конферансье, как это правильно: «Узрите жуткую расправу за измену! Пади на колени, объяви себя верным подданным короля, моли о милосердии – и ты получишь…»
Клим Жуков. «Соси прощение!»
Д.Ю. Да. Молчит. «Верёвка!» Тянут-потянут, вытянуть…
Клим Жуков. Показали казнь, конечно, ну так, чтобы рейтинг кино не стал «30+».
Д.Ю. Ну тогда-то попроще с этим было, согласись.
Клим Жуков. Нет, ну всё равно там его завалили, Уоллеса, так, что ух! Это можно было отдельное кино снимать типа «Хостела», как его там…
Д.Ю. «Снафф».
Клим Жуков. Да-да-да, как его там это, грохали целую серию – ох, там, конечно, да! Но это средневековые нравы, там всё было крайне забористо. Ну во-первых, конечно, нужно сказать, что, по легенде, в самом деле Уоллес сказал, что «я-то вашему этому королю никогда не присягал, поэтому кого я могу предать?» Но это же чушь, о чём ему и заметили даже в кино, что «ты мелкое говно, подданный вот данной территории, а территория, сословия присягнули королю по факту, и твой мятеж – это форменное предательство, покушение на суверенитет короля». Это фактически одно из самых страшных преступлений, которые вообще можно было совершить в Средние века, за что полагалось… ну там, короче говоря, суд должен был ещё определить, каким именно способом этого козла грохнуть, т.е. просто так, как правило, нет. И вот Уоллеса сначала вешали несколько раз, пока он, так сказать, не потерял товарный вид окончательно. Его растягивали на дыбе, что, в общем…
Д.Ю. «Целуй королевский герб на моей мантии – страдания закончатся». – «Нет». – «На дыбу его!»
Клим Жуков. Причём дыба какая-то там, прямо скажем, странная – это вот растягивание…
Д.Ю. Не дыбистое.
Клим Жуков. …лошадями. Там же всё проще – там за руки подвешивают и назад вот так вот.
Д.Ю. Суставы чтобы вылетели.
Клим Жуков. Да, это очень больно, просто исключительно. А потом приступили к интересному, а именно: подвесили, отрезали ему гениталии и сожгли у него на глазах, в смысле, чтобы он видел. Потом начали… аккуратно вскрыли ему живот и, доставая ему кишечник, стали выкладывать его на ту же самую жаровню, на которой только что спалили гениталии. Вот. Ну а потом, когда он уже совершенно потерял всякий товарный вид и перестал что-либо соображать, отрубили ему нахрен голову.
Д.Ю. Ну, наверное, по очереди: сначала руки-ноги?
Клим Жуков. Нет, его уже посмертное четвертование было. Ну после того, как ему внутренности стали жарить на сковородке, я думаю, что ему уже всё равно было, что сначала – руки-ноги, а потом голову или наоборот. Там же какие-то болевые ощущения такие уже за пределами, там можно просто от боли скончаться прямо там. Кстати, не факт, что так и не случилось.
Д.Ю. Ну уже даже братва, стоя в толпе: «Давай уже, проси пощады». – «Узник хочет что-то сказать!» Ну и узник закричал: «Freedom!»
Клим Жуков. «Freedom!»
Д.Ю. Так вам, козлы! И уронил платочек. Немедленно вспоминается известная песня: «А далёко-далёко, где-то там в Подмосковье фотографию сына уронила рука» - один в один, блин. Красота! Прибыв в город Лондон, в первый день я прошёл по городу Лондону 26 км и…
Клим Жуков. И немного устал, да?
Д.Ю. Да, на второй день мог только повизгивать и сучить ногами в полусне. Поехал посмотреть на Шерлока Холмса, вышел на станции «Бейкер-стрит», постоял на улице – там через дорогу перейти надо, развернулся и ушёл дальше спать. Но как только я очухался, я сразу помчался на место казни Уильяма Уоллеса. Я прибежал там в какое-то заведение медицинского толка, я вокруг него забегал-забегал. Вышел здоровенный негр…
Клим Жуков. Спросил: Что вы тут делаете?»
Д.Ю. …с каким-то неанглийским акцентом, да: «Вы что тут делаете?» Я говорю: «Вот, ищу, где тут Уильяма Уоллеса казнили». – «Кого?!» Я говорю: «Уильям Уоллес, Brave Heart». – «Кто?» Я такого не ожидал посреди Англии. В общем, я ему там объяснял-объяснял, он сказал: «Нет, не знаю, кино я не видел, не смотрел». Я: «Ну спасибо», пошёл на выход, а он: «А, вот выйдешь, там вот за углом какая-то табличка висит, там посмотри». Я, естественно, пошёл к табличке, оказалось, что табличка, да, на месте казни, там здоровый щит такой, что вот здесь бедолагу Уильяма Уоллеса и казнили. Негры нынешние уже ничего не знают.
Клим Жуков. Не тот негр пошёл!
Д.Ю. Не тот негр, слабый пошёл, да.
Клим Жуков. Кстати, почему-то в фильме ни одного негра нет, это удивительно.
Д.Ю. Ну тогда ещё толерантность не наступила, а так бы половина войска была. Немного пидоров ещё, бабы лесбиянки должны, да.
Клим Жуков. Бабы обязательно.
Д.Ю. С копьями. Ну и тут закадровый голос Брюса нам говорит: «Обезглавленное тело Уильяма Уоллеса разрубили на части: голову выставили на лондонском мосту, руки и ноги, как предостережение, разослали в 4 конца Британии. Но эффект, на который рассчитывал Длинноногий, достигнут не был – я, Роберт Брюс, встал со своим войском, чтобы отдать дань уважения армии английского короля и заручиться его поддержкой моей короны». Это что – он воевать сразу пошёл, да?
Клим Жуков. Да-да-да, он так встал, так у него встало, что пока в 1307 году, а не тогда, когда показали в дурацком кино, пока в 1307 году Эдуард Первый не помер, он восстание не… ну точнее, не помер, а уже было понятно, что он скоро помрёт, он восстание не поднимал, Роберт Брюс. А потом он в самом деле поднял восстание, когда стало понятно, что с королём всё плохо, сам он войско возглавить уже не сможет – вот тогда у Брюса сразу совсем всё по-другому развернулось тут же, он почувствовал, что за него все-все-все в Шотландии, договорился с французами наконец и, да, поднял восстание, правда, был сначала люто бит. Его дважды расколошматили вдребезги, причём какой там король – там просто подручные его из Северной армии били его и в хвост, и в гриву. Но он всё-таки, насмотревшись на то, что там происходит, сначала при Лаудон-Хилле нанёс небольшое поражение англичанам, а потом очень серьёзное поражение войскам Эдуарда Второго при Бэннокбёрне.
Д.Ю. Ну т.е. этот уже воевал не так, да?
Клим Жуков. Да.
Д.Ю. Успешнее получалось. Ну тем не менее, диалог: «Надеюсь, ты утром жопу вымыл? Сейчас её будет целовать король». Ну а Брюс, обращаясь к публике: «Вы проливали кровь с Уоллесом, теперь пролейте её со мной!» И все кричат: «Уоллес, Уоллес!» - и бросаются вперёд, и это первый раз я увидел, даже на VHS было видно, когда бегущий этот наш Глисон, у него топор резиновый – так … Нехорошо как-то, смазало впечатление.
Клим Жуков. Там очень много, у кого так, на самом деле. Особенно теперь, в эпоху HDTV…
Д.Ю. Очень сильно видно.
Клим Жуков. …очень сильно видно!
Д.Ю. Ну и завершается: «В 1314 году от Рождества Христова патриоты Шотландии (они, оказывается, патриоты!) голодные, в меньшинстве сразились в битве при Бэннокбёрне. Они сражались, как храбрые воины, они сражались, как шотландцы, и завоевали свободу».
Клим Жуков. Ну да, при Бэннокбёрне там всё у Эдуарда Второго плохо получилось.
Д.Ю. Но в целом всё равно: «вы когда говорите, у меня такое впечатление, что вы бредите».
Клим Жуков. Так точно. Вот я не понимаю, вот каждый раз у меня этот вопрос, кстати говоря, в первый раз так в полный рост этот вопрос поднялся перед моим мысленным взором именно после просмотра этого кино в 1995 году: «Нафига вы всё это нагородили?» Ведь можно было снять вообще ничуть не хуже в смысле драматического накала, но только по правде, как это было на самом деле, как донесли до нас источники, т.е. ничего бы хуже не стало. Да, конечно, тут работали серьёзные специалисты сценарного мастерства, там камера, ну конечно, по меркам 1995 года, работает как надо, всё прямо движется, шевелится, повествование на редкость складное, всё… теперь это просто как бальзам на сердце, когда это не всё рваными какими-то роликами, клипами надёргано, а прямо вот одно слитное повествование…
Д.Ю. Школа!
Клим Жуков. Всё одно за другим, как зубчики шестерёнки, цепляется, тянет друг друга, сюжет развивается, и вот, пожалуйста, вот вам результат. Но ведь по настоящему можно было точно так же хорошо, только по правде, причём получилось бы ещё интереснее.
Д.Ю. Ну, на мой взгляд, то, что ты рассказываешь – интриги погуще, скотство поотвратительнее, блин, и никаких баб не надо, в общем-то.
Клим Жуков. А главное, что мотивация-то гораздо логичнее, потому что если посмотреть вот даже в первом приближении, ну там понятно, что из чего следует, почему одни совершали такие поступки, а другие – другие. Не надо ничего придумывать, потому что иногда, когда современный человек пытается современной мотивацией объяснить те или иные поступки, например, в конце 13-го века, получается очень нелепо, вот откровенно говоря, потому что а с чего вы решили, что это могло вообще быть так? Какой бы идиот поехал на встречу с этим Брюсом из-за платка?
Д.Ю. Чушь!
Клим Жуков. Ну просто вот зачем? Потому что весь диалог, что: «А тебя папа видит, а меня, значит, жена видит с того света» - ну что это? Вы что, серьёзно, что ли? Это так слабо прозвучало! Т.е. притом, что там было много очень сильных моментов в фильме, прямо скажем, вот этот момент крайне слабый. Стратагема Эдуарда Первого насчёт того, что победить шотландцев не получается, давайте мы их просто перетрахаем – вот так будет правильно! Тоже, ну это так выглядит –просто… Что ты несёшь, дорогой самодержец, вот что ты несёшь?! Когда у вас дети родятся и вырастут оттого, что вы их всех перетрахаете? Допустим, это в самом деле было бы возможно…
Д.Ю. При этом я замечу, что если у него живёт там, я не знаю, тысяча крестьян, ну может, две, то как часто у них свадьбы происходят? Не зная роздыху, с ночи до зари, тебе заняться больше нечем будет, только этих крестьянок драть.
Клим Жуков. Английские лорды должны были просто в день минимум по десятку оплодотворять, чисто как хряки.
Д.Ю. Да, чисто физиологически не получится, блин. Но, подводя итог, так сказать, всё равно… А, ещё замечу, что это – режиссёром выступил Мэл Гибсон. Я считаю, что это у него вообще, по-моему, лучшее творение, лучше я у него не видел – такое прямо… за душу-то, вот, ты знаешь, я смотрел, пока переводил и смотрел, оно же всё равно жалостливое…
Клим Жуков. Ну жалостливое – базару ноль.
Д.Ю. …за душу берёт, берёт! И совершенно вот с вами согласен, что всё одно за другим, понятно, почему это так происходит, понятна мотивация персонажа – зачем он так делает. Сейчас уже такого нет.
Клим Жуков. Нет, что-то ка-то всё пропало.
Д.Ю. Автором сценария выступил некий Рэндал Уоллес – видимо, потомком себя считает, или на самом деле там как-то это самое… Он потом с Мэлом Гибсоном забабахал «Мы были солдатами». Он там объясняет, что к чему, за спиной у него там сабля Уоллеса стоит, из кино, видимо. Хорошее кино такое, пропагандистская агитка, конечно.
Клим Жуков. И это-то пропагандистская.
Д.Ю. Ну это само собой, да! У нас есть знакомый, у которого шотландцы родственники, и я его спросил: «Джон, а как в Шотландии относятся к вот этому замечательному фильму «Храброе сердце»?» А он меня спросил: «А ты художественный фильм «Утомлённые солнцем» Н.С. Михалкова смотрел?» Я говорю: «Да, все три». Он сказал: «Ну вот, примерно так же к нему там относятся». Я говорю: «Как так?» А потому что всё переврано, всё было не так, обосрали всё, что только можно.
Клим Жуков. Ну это вот натурально как если бы у нас сейчас в «Утомлённых солнцем» вот та атака с черенками от лопат закончилась бы в Берлине, понимаешь, т.е. взяли и немцев всех палками отмудохали просто. Вот зэки пошли в атаку и взяли Берлин, всё!
Д.Ю. Отлично!
Клим Жуков. Вот примерно вот это показано в фильме «Храброе сердце» - какие-то голожопые ублюдки… Ох, ужас! Т.е. с одной стороны… вот у меня внутри складывается психологическая дихотомия: с одной стороны, мне фильм страшно не понравился, как историческое полотно, ну просто вообще! Конкретно история-то, с другой стороны, мне очень понравилась, но давайте, возьмите, назовите данный фильм «Принцесса Марса и Храброе сердце», там, «Вестерос-шместерос»…
Д.Ю. И никаких проблем.
Клим Жуков. Фэнтези. Там в вашем этом фэнтези положено трахать в первую брачную ночь всех крестьянок, при этом крестьянин может раскрывать рот на лорда, потому что ну мир такой вот, извините, пожалуйста, у нас тут такие правила, мы тут что хотим, то и делаем – всё, вопросов нет! Только этого ведь никто бы не посмотрел, с железной гарантией, даже несмотря на Мэла Гибсона, а Уоллеса знают, это один из национальных символов Шотландии.
Д.Ю. Ну как только фильм основан на реальных событиях, отношение зрителя совершенно другое сразу, вот реальные события всех почему-то так возбуждают! Дальше начинают спрашивать, а как было на самом деле? А на самом деле всегда всё было не так, вот всё было… При этом ну как: народ закричит, что ты вот историк и видишь совершенно другое, ну я вот, например, детективы смотреть, как правило, не могу – что вы за херню показываете? Так не бывает! Ёлы-палы, ну спросите вы у знающих людей, в конце концов…
Клим Жуков. Вот Данил Корецкий.
Д.Ю. …да, что там как на самом деле. У Данила Корецкого хорошие книжки были, мне нравились – там всё происходило так, как хочет милиционер. Прекрасные!
Клим Жуков. Ну просто видно, что из околотков это писал.
Д.Ю. Ну он больше преподаватель, наверное.
Клим Жуков. Ну тем не менее.
Д.Ю. Но всё равно, да, отлично.
Клим Жуков. Знал кое-чего.
Д.Ю. Хорошо получалось, вот. Поэтому мы всем рекомендуем посмотреть х/ф «Храброе сердце», если вы его не смотрели, кто смотрел…
Клим Жуков. Ещё раз посмотрите.
Д.Ю. Рекомендуем пересмотреть в правильном переводе, там стало местами сильно смешнее и веселее, ну и приходите к нам ещё.
Клим Жуков. Да-да-да. Кино забористое!
Д.Ю. Хорошее, да. Спасибо, Клим Саныч.
Клим Жуков. Старались!
Д.Ю. А на сегодня всё. До новых встреч.
Новости
VIP
