Когда-то давно, ещё при советской власти, поступление вражеской литературы в родную страну было этой самой властью строго ограничено. Однако она всё равно проникала по чуть-чуть.
Многие могут подумать, что речь пойдёт о так называемой 'диссидентской литературе'. Отнюдь. Для тех, кто тогда не жил, поясняю вкратце: советские люди воспринимали так называемых диссидентов примерно как помесь Новодворской с Басаевым. С одной стороны — явный псих, с другой — крайне опасный. И книжки их имели популярность в строго определённых кругах, примерно как книги известного автора Сорокина сегодня.
А среди советских детей наибольшей популярностью пользовались два типа заграничных книжек. Первый — пособия сексуального характера, с названиями типа 'Техника современного секса'. Пособия раскрывали сокровенные тайны женского организма, в деталях расписывая где у тётенек чего и какими интересными способами их за это дело следует теребить. Следует заметить, что даже тогдашние дяденьки многое для себя открывали. Кроме того, давались разнузданные описания различных позиций при половом акте, что уж было вообще неописуемо круто.
Произведения размножались на печатных машинках. Ксероксов тогда не было, принтеров — и подавно. Точнее, они были. Но при всех аппаратах чутко несли службу парни из интересных организаций, что делало пользование механизмами проблематичным. Поэтому печатали под копирку на машинке.
Качество копий было отвратительным. Почитать давали под страхом смерти, типа 'на ночь, до утра'. Мрачно сопя, граждане лихорадочно листали страницы трясущимися потными лапами. 'Книжки' в прямом смысле слова зачитывали до дыр.
Произведения те были однозначно посильнее Фауста Гёте. Не говоря уже про опусы Солженицына. Особо одарённые и страстные натуры шли дальше: в кишлаке Чимион, что под городом Фергана, я лично видел такую книгу переписанную печатными буквами от руки, переплетённую в сафьян и снабжённую рукотворными же иллюстрациями. Вот как велика была в народе тяга к полезным знаниям.
Второй популярной разновидностью была литература 'про каратэ'. Этим делом тогда увлекались люди более серьёзные, чем бледные как спирохеты читатели 'техник сексов'. Произведения по каратэ стремительно размножались путём фотографирования и бродили по стране в гораздо больших количествах.
На мутных фотках в полном объёме разъяснялись особенности смертельных техник рукопашного боя: как надо стоять и как надо скакать, чем надо бить и куда надо бить. Любой прочитавший наставление подобного типа немедленно осознавал, что он уже может отметелить как минимум троих, а если немного потренируется, то и пятерых.
Жизнь, увы, регулярно доказывала обратное. Например, в битвах с боксёрами и штангистами никакое доморощенное каратэ не помогало. Многие малодушные уходили в бокс и штангу, и через некоторое время начинали жестоко лупить адептов плохо переснятых книжек 'про каратэ'. Но склонные к восточной утончённости граждане не теряли надежд и кропотливо пытались проникнуть в тайны заморских трактатов.
Сделать это было нелегко. Ибо тогда как и сегодня крайне остро стоял вопрос перевода. И если 'про секс' переводили люди более менее грамотные, то 'про каратэ' переводили те же, кто потом переводил (и сейчас переводит) фильмы.
Например, во фронтальной стойке одна нога (как правило — левая) выдвинута вперёд, а вторая (как правило — правая) находится немного сзади. В мощных переводах ноги так и назывались: передняя и задняя.
Нанесение удара по-английски обозначалось словосочетанием to strike with the hand. Что переводилось как 'ударить с руки'. Что характерно, на службе в армии было замечено, что практически все иностранцы (эстонцы, молдаване) говорят точно так же: тоже 'бьют с руки'. Ещё у них на все случаи жизни есть только одно слово типа put — 'поставить', и они употребляют его во всех случаях, говоря: поставь мне мясо в миску, поставь мою шинель на вешалку и пр. Но это тема другого лингвистического исследования.
Так вот, про удары 'с руки'. С ногами было прикольнее, потому что всегда указывалось, с какой именно ноги надо бить, например: 'ударить с задней ноги'.
По этим специальным выражениям на раз вычислялись люди, которые занимались каратэ. Да и сейчас приятно встретить человека, который знает толк в предмете уже много лет.
Естественно, при частом употреблении словесные обороты несколько меняются. И при разборе полётов после очередного мордобоя обычно говорили 'А я ему в рыло пробил с руки, да на противоходе!' — и все понимали, что серьёзный человек говорит о деле, имевшем нешуточный оборот.
Именно оттуда происходит выражение, употреблённое Фёдором Сумкиным в х/ф
Две сорванные башни, когда он азартно кричит в сцене поимки у фонтана мордовского интеллигента по кличке Голый:
- Господа, позвольте я пробью с ноги!!!
Новости
VIP
