Как частый посетитель забугорного раздела Тупичка может догадаться – это продолжение описаний моих невероятных приключений в тоталитарном Китае и вокруг него. Нечастый посетитель может немедленно ознакомиться с
первой частью истории.
Прошлая заметка окончилась кратким описанием проезда сквозь Манчжурию (или Manzhouli) — солнечный городок на северо-востоке Китая, в автономном районе Внутренняя Монголия. Город этот отличается от посещенных мной китайских городов настолько, что хватит на написание целой заметки, чем я и занялся спустя почти 3 года.
Завис я в этом чудном городке почти случайно и довольно неожиданно. Одним из факторов были некоторые проблемы с визой, ну и, естественно, свирепый тоталитаризм приближающейся Олимпиады. Сойдя с цветастого поезда Пекин-Москва, на который я сел на вокзале в Чанчуне я сразу ощутил особенности климата – июльским утром было жутко холодно. Железнодорожный вокзал маленький, с прикольной башенкой в тамошнем стиле.
В здании вокзала была расположена шайтан-машина для чистки обуви. Это такой ящик с крутящейся щеткой внизу. Меня от девайса тут же отогнали, потому как для чистки обуви в шайтан-машине у меня не имелось никаких привилегий. А вот пограничники и работники вокзала имели полное право ежеминутно восстанавливать блеск лакированных башмаков.
Узнав описание паспортно-визовых процедур, я покинул здание вокзала и направился в сторону банды таксистов. Такси там, как и в других городах (был я в Харбине, Чанчуне и немного в Суйфэнхэ) были крашены в красный цвет, однако были оборудованы клеткообразной перегородкой между водителем и пассажирскими сиденьями. К тому времени солнце уже начало зажаривать и багровый болид таксиста Вана мчался по дорогам Манчжурии.
Ничего подобного я в Китае еще не видел. Архитектурный стиль города напоминает собой безудержный микс всех возможных стилей. Ярко-желые и ядовито-розовые стены домов с остроконечными башенками с флюгерами, фонарики в европейском и не очень стиле. Все это контрастно сочетается с множеством магазинов с названиями в духе «Шоколадный Ваня», «Пельмени Заку-си», или «Цифровой Петя». Название магазина часто соответствует русскому псевдониму, который был выбран предпринимателем.
Фотографии этих магазинов часто воспринимаются ошибочно – некоторые думают, что магазин «Пугачева» расположен где-то в самом центре площади Tian an men и символизирует собой тотальное поклонение китайцев нашей культуре. Подобные магазины расположены в приграничных районах и целью своей имеют привлечение русского «корефана» (как там называют наших торгашей) всеми способами.
Водителем Ваном была отрекомендована гостиница в центре (такая ярко-желтая, с башенками), и я тут же побежал оформлять себе права на номер. В гостинице было огромное количество русских. Вообще, русские граждане в Манчжурии произвели на меня печальное впечатление. Бегают повсюду с огромными баулами или наоборот медленно прохаживаются вдоль магазинов, хищно оглядывая вывески.
Получив ключ от номера, я потребовал свой паспорт. Просьба была воспринята с удивлением, ведь все паспорта членов делегации собираются в спецкабинете. Не поняв, о какой делегации идет речь, я потребовал паспорт снова. В итоге был потрачен час на объяснение своей непричастности к делегациям и поиски китаянки Лены (или Лиды), у которой все паспорта и хранились.
Двери номера открываться не желали. Спросив у проходившей мимо тучной русской дамы об особенностях пользования ключом, я был оглушен громким воплем «Куууняяя! Ну где-ты, помоги тут дверь! Куууняяя!». «Кунями» там обзывают китаянок, в силу того, что китайское слово guniang означает «девушка». В комнате оказалась кровать, телевизор с приемом русских каналов (от чего я за 2 года жизни в Чанчуне очень отвык), вот такой вот талон, банные принадлежности и горячая вода в душе. А еще на кровати сидела мышь.
Стремительно спустившись в администраторское логово, я сообщил, что у меня в комнате сидит жирная laoshu. В комнату был выслан умелый китаец с веником, который мышь загнал в ванную, закрыл дверь и, судя по фатальному писку и звуку смыва унитаза, он ее таки победил. После этого я переселился в другую комнату.
Прогулки по городу удивляли. Стояла адская жара, на небе ни тучки, и передвигаться можно было лишь перебежками от одного магазина к другому, так как растительность в Манчжурии представлена вяло. Кажется, был какой-то парк с аттракционами, а рядом зеленое/красное озеро, об особенностях названия которого написано в первой заметке.
Однажды в парке, возле мутного зеленого озера увидел табличку «Красное озеро». Долго думал, оказалось, что hong (красный) имеет значение «знаменитый».
Это было не сколько озеро, а скорее такой пруд с водой зеленоватого оттенка, гладь которого рассекали русские «корефаны» на древних катамаранах в виде уток. Зачем-то в такой катамаран полез и я (виной всему была жара и близость воды). На середине популярного зеленого озера мой девайс неожиданно отказался прокручивать педали, из-за чего к берегу пришлось энергично маслать руками.
Продуктовых магазинов в Маньчжурии было очень мало, супермаркетов я не видел ни разу. Макдоналдсов видно не было. Для утоления голода я посетил ресторан якобы китайской кухни, что я очень редко делал за годы жизни в Чанчуне. Из китайской кухни я уважаю разве что вареники на пару и всякие шашлыки из овощей, которые шашлычат на улицах. Больше всего я люблю китайские продукты, из которых можно изваять все что вздумается.
Вдоль одной из улиц были выставлены фонари с удивительным дизайном. Почему-то вид детей в цепях вызывал довольно мрачные ассоциации.
Во время прогулок по городу (который сделан в формате оазиса) была обнаружена негламурная его часть, куда «корефаны» заглядывают не так обильно.
Вот так и проходили дни, шастал по улицам, отвечая что «нет, ничего не покупаю и не продаю», наблюдал за нашими гражданами с сумками китайского барахла, время от времени наведывался в пограничный пункт.
Возле гостиниц постоянно курсируют автобусы, которые отвозят «корефанов» к границе или от нее. Там, на отшибе, расположен выезд в уже русский пограничный городок Забайкальск. Один из торгашей попросил меня помочь ему с провозом товара, поэтому я с собой как будто бы вез огромный китайский телевизор. Когда граница была пройдена, заметил, что за набирающей скорость газелькой водителя Фэна бежит один из пограничников. Быстро так бежит, умело. Оказалось, что я на радостях забыл взять свой паспорт.
По мере близости к Забайкальску газельку на наших дорогах трясло все сильнее, из окна виднелись гигантские матрешки, которые торчат посреди пустыни. По приезду в Забайкальск я испытал сильнейший культурный шок, так как привык жить в другой культуре и других условиях. Когда в тамошнем магазине покупал воду, заметил, что русские слова складываются в предложения как то автоматически, бесконтрольно. Звук своего голоса на русском удивлял. Продавщицу же удивил вопрос о цене воды: «А 40 рублей это много или мало? Я просто не очень ориентируюсь еще». Поняв, что я «оттуда», продавщица ласково пояснила, что все могло быть гораздо хуже, и 40 рублей — это прекрасная цена.
В целом город Манчжурия оставил не самые лучшие впечатления. Как я уже написал в первой заметке, близость России негативно повлияла на культуру этого города, сделав его похожим на карикатуру. Ну, это для меня так, а в целом это коммерческий рай, что оправдывают сотни корефанов, готовые скупить все магазины.
Вопросы и ответы:
— Ну как там бабы, в саунах был?
— Нет, в саунах с бабами я там не был и не стремился к этому. Кстати, насколько я знаю, есть вариант наткнуться на не совсем бабу. Пластическая хирургия творит чудеса.
— Как там заработать? Много купил?
— Нет, не купил практически ничего. Заработать можно по-всякому, например, покупаешь телевизор за 300 юаней, а продаешь его за 3000 рублей.
— На русском говорят?
— Говорят, но в целом довольно коряво. В любом случае, знание китайского помогает, например, в торговых ситуациях.
— Тоталитаризм чувствуется?
— В Манчжурии (как и в остальных городах) не чувствуется совершенно, чувствуется приятный аромат коммерции.
Фотографии в заметке в основном мои, авторство некоторых из них установить не удалось.
Опровержения в духе «на самом деле все не так» приветствуются.