Продолжая серию интервью с военнослужащими современных ВС РФ, предлагаем вашему вниманию запись беседы с артиллеристом. О своей военной службе и некоторых несекретных деталях практического «акациеводства» рассказывает сержант контрактной службы, артиллерист-самоходчик одной из отдельных мотострелковых бригад ВС РФ, командир 152-мм дивизионной самоходной гаубицы 2С3 «Акация».
О себе
После года срочной службы во флотском полку РЭБ (радио-электронная борьба) принял решение остаться в Вооружённых Силах и служить дальше по контракту, но уже в совершенно ином качестве. Родился и вырос я в Нижнем Новгороде, так что и на военную службу по контракту пошёл тоже здесь. Пришёл в отдел комплектования: хочу, мол, служить! И вот я в артиллерии. Хотя выбор рода войск и стал делом случая, но со своей воинской специальностью я очень угадал. Бегать с автоматом по полям где-нибудь в пехоте мне было бы труднее.
За три года службы в артиллерии пришлось быстро и многому научиться, способствовали и политическая обстановка в мире и реалии наших ВС. В частности — освоил вверенную боевую технику. Среди «акациеводов» наша «самоходка» считается техникой простой и надёжной в её артиллерийской части и трудной в части базового шасси. Артиллерийская часть действительно очень надёжная: можно притащить на огневую позицию «саушку», которая по каким-то причинам не на ходу и успешно отстреляться, вообще не заводя САУ. Стрелять можно даже в том случае, когда в башне отсутствует электропитание. Придётся, конечно, заряжать снаряд не механизмом досылания, а вручную, при помощи досыльника. Скорострельность, естественно, снизится, но зато все операции всегда можно выполнить полностью в «ручном» режиме.
А вот с шасси, с ходовой частью всё не так радужно. Во-первых, это чистая механика, потому, например, даже переключать передачи при движении гораздо сложнее, чем на танке. Неопытные механики-водители «убивают» сцепление и распределительную коробку на «раз-два». У таких «умельцев» вполне возможна ситуация, когда в боевой машине некоторые передачи в принципе не включаются и горе-механику приходится начинать движение сразу с третьей передачи. Или поленился механик гусеницу должным образом натянуть — на повороте разулся. У хорошего механика таких проблем, конечно, нет, а вот «обычные» страдают.
Суммируя: общая оценка боевых качеств машины сильно зависит от квалификации расчёта и, если говорить про базовое шасси — то от механика-водителя лично. Если экипаж слабый, «непрокаченный» — то ни доехать, ни отстреляться нормально не получится. В этом смысле очень наглядна разница в квалификации между батареей «контрактников» и батареей «срочников».
О тяготах и невзгодах
Есть такая известная военная прибаутка: мол, кто где, а умный — в артиллерии. Всё верно о нас сказано, артиллерист должен быть умным и эрудированным, но ещё и физически сильным. Самое трудное в службе — это все-таки техобслуживание. Экипаж должен уметь и гусеницу слетевшую оперативно натянуть, и затвор демонтировать, разобрать, поставить на место, и боекомплект загрузить, и дульный тормоз снять. Кроме того, обычная для нас операция — чистка орудийного ствола предполагает коллективные усилия «до седьмого пота», хотя сама по себе это не очень трудная операция, особой квалификации не требующая.
Практически любое действие артиллериста так или иначе связано с поднятием тяжестей, а в полевых условиях прибавьте необходимость поработать кувалдой и ломом и составите примерную картину будничных трудностей артиллерийской службы. Отдельно упомяну специфику работы механиков-водителей нашей САУ: чтобы просто добраться до нужного для техобслуживания узла, частенько нужно не просто изогнуться «винтом» или смирить свои страсти и взяв в руки инструменты, открутить несколько деталей, препятствующих доступу, но и знать что окрутить и по чему постучать. В любую погоду, в дождь и в снег, в масле и в солярке. Так что «механам» точно не позавидуешь, у них самая тяжёлая работа из всего расчёта. Просто в разы труднее, чем у остальных членов экипажа. И ответственность на них лежит большая.
Как обучают артиллеристов?
Тут действует принцип простой и понятный: основное обучение — в полях. Эффективный метод — наработать необходимый минимум, но довести его до полного автоматизма. Такой подход считаю вполне правильным, поскольку на рядовых должностях зачастую служат солдаты-«срочники», за год службы их необходимо качественно научить выполнению основных операций. В общем и целом, артиллерийскую батарею, возвратившуюся с полевого выхода или интенсивных артиллерийских сборов обычно можно считать обученной и готовой к выполнению боевых задач. Практика, во всяком случае, мою мысль подтверждает.
Говорят, что «артиллерию экзаменует полигон» — и это правда. Но сначала, до экзаменов, полигон обучает. Именно там, на стрельбах экипажи получают большую часть полезных навыков, в ряде случаев такое обучение безальтернативно. В ППД (пункт постоянной дислокации) можно поучить наводчика наводиться, а командира считать поправки. С заряжающим же всё сложнее — снаряды вне «поля» заряжать нельзя. Потому что заряженное орудие положено разряжать только выстрелом. Да и требования безопасности прямо запрещают использовать боевые снаряды для учебных целей. Для механиков занятия по вождению в ППД предусмотрены, но наибольший опыт они всё равно получают на полигоне. Артиллерии без полигона никак нельзя, мы не пехота, стрельбищем и автоматами не обойдёмся. Так что только полигон и ещё раз полигон. Он и научит и проэкзаменует.
Кроме основной специализации приходится овладевать и прочей боевой техникой, освоение буксируемой артиллерии в лице 2А65 (152-мм гаубица «Мста-Б») и 2А18 (122-мм гаубица Д-30) для нас стало вполне реальным. Бывает и так, что на внезапные учения могут перебросить расчёты без техники, вооружив на месте миномётами. Учимся постоянно. Чтобы переобучить артиллериста с САУ на Д-30, например, надо по-хорошему отвести неделю-две. Чтобы и потренировать вволю приведение орудия к бою, привыкнуть к особенностям наведения и изучить матчасть. Ну и ещё неделю отпустим для изучения премудростей техобслуживания. С миномётами и того быстрее и проще: там и техника и теория проще.
Для решения каких тактических задач в современном бою чаще всего используются самоходные гаубицы?
Самая распространённая задача, которую мы решаем – подавление или уничтожение цели. Можем вести очень действенный заградительный огонь, можем освещать местность в интересах наступающей пехоты или атакующей армейской авиации, можем и пропагандистскую работу с противником провести — обстрелять агитационными снарядами и засыпать листовками. Можем вести контрбатарейную борьбу, но тут от нас мало что зависит: выявлением таких целей занимаются в батареях управления и артиллерийской разведки, для нас же артиллерия противника — просто одна из возможных целей. Часто задают вопрос про отдельно стоящий танк: да, можем его уничтожить. Вообще же наше главное отличие от артиллерии несамоходной заключается в маневренности. Получил приказ, сходу занял позицию для стрельбы, обработал данные, быстро отстрелялся, быстро перекатился на новую позицию, опять отстрелялся и в конце концов исчез необнаруженным. «Перекаты» отрабатывали отдельно, от них может и жизнь зависеть.
Из практического современного опыта: иногда тренируемся в стрельбе прямой наводкой, это вообще самая первая стрельба на полевом выходе. Она, пожалуй, одна из самых необычных для расчёта стрельб. С одной стороны она довольно простая: здесь в принципе не нужна совместная работа КНП (командно-наблюдательный пункт), СОБа (старший офицер батареи) и расчётов орудий, а чем меньше управляющих звеньев задействовано, тем система проще. С другой стороны — есть и трудности с нашей гаубицей при выполнении таких задач. Это при стрельбе из 100-мм противотанковой «Рапиры» можно поражать цели на дальности в 1-2 километра без особенных затруднений, заложенная в конструкцию дальность прямого выстрела позволяет. Траектория полёта снаряда гораздо более настильная и даже если расчёт ошибётся в определении дальности до цели на пару сотен метров, то снаряд всё равно попадёт в танк-цель, стоящий в 1200 метрах, например. Да, из-за ошибочных данных для стрельбы снаряд попадёт не в башню, а под «погон» — невелика беда! А вот в ходе стрельбы прямой наводкой из гаубицы ошибка в определении дальности на пару сотен метров приведёт к промаху. При отсутствии дальномера, когда стрельба ведётся «на глаз» или по дальностям до известных ориентиров вероятность промаха первым снарядом высока.
С закрытых позиций стрелять, пожалуй, легче. В этом случае тренируемся вести огонь с получением целеуказания от комбата на КНП (командно-наблюдательный пункт) и корректировкой нашей стрельбы при помощи передовых артиллерийских корректировщиков и БПЛА (беспилотный летательный аппарат). Номенклатура боеприпасов для нашей гаубицы очень велика, есть всё — от могущественных осколочно-фугасных снарядов до относительно «безобидных» агитационных. Основные для нас боеприпасы – это осколочно-фугасные, шрапнельные (они запрещены к применению в мирное время), кумулятивные и осветительные. Из первых трёх типов снарядов и состоит штатная боеукладка «Акации». Самые часто применяемые боеприпасы из перечисленных — осколочно-фугасные.
Это, наверное, прозвучит необычно, но стрелять из орудия совсем не так интересно, как наблюдать результаты своей стрельбы разными боеприпасами по разным типам целей. Навёлся – зарядил – выстрелил, навёлся – зарядил – выстрелил, расчёт же не видит результатов своей работы. Мне лично хотелось бы посмотреть на точное попадание фугасным и кумулятивным снарядами по танку и сделать выводы об эффективности обоих типов по бронированной цели.
Есть ли у «самоходчиков» специально выделенное охранение и каков его состав?
В силу «мобильной» специфики в наших артдивизионах никакого специального охранения для батарей не предусмотрено. Но на всякий военный случай в машинах имеются РПГ (ручной противотанковый гранатомёт) и пулемёты для обеспечения обороны силами членов экипажей САУ. Плюс личное оружие экипажа — автоматы.
Есть ли у «старушки»-«Акации» потенциал для будущих модернизаций, есть ли необходимость как-то улучшить артиллерийское «железо»? Нужно ли глобально улучшать цифровые системы, в большей степени интегрировать с АСУВиО (автоматизированная система управления войсками и оружием), есть ли необходимость в получении оперативных данных в масштабе реального времени?
Я, может быть, слишком консервативен, но само орудие меня целиком устраивает. Не вижу большой практической разницы в способе наведения на цель, точно прицелиться можно и вручную и при помощи автоматики. Полностью автоматизированная система заряжания, возможно, добавит комфорта в службе, но и теперешнее положение дел, когда номер расчёта закидывает снаряды на лоток руками нас никак не ограничивает. Командирская работа с повышением уровня автоматизации тоже мало поменяется: сейчас я пишу карандашом в блокноте, потом буду нажимать на кнопки и смотреть в монитор. В боевых условиях это малозначительные факторы. Внедрят для нас что-нибудь полезное – хорошо, а не внедрят – не сильно расстроимся. Суммируя: в самом орудии мне, как командиру САУ, никакие революционные переделки не нужны.
Но есть область, в которой, по моему мнению, улучшения необходимы: было бы отлично радикально улучшить связки КНП (командно-наблюдательный пункт) — огневая позиция и СОБ (старший офицер батареи) – орудие. Сориентировать, точно навести орудие в цель и отстреляться — дело недолгое, основные временные затраты на практике приходятся на определение положения цели и вычисление текущих установок для стрельбы. Стало быть, в такие моменты офицеру-артиллеристу приходится много, быстро и точно мыслить, а основная часть вычислений ложится на плечи комбата и СОБа. В условиях учений или в бою считать и вычислять непросто. Часть именно этой работы было бы неплохо переложить на стальные плечи автоматики. Чем проще будет организован процесс выполнения вычислительной работы, тем быстрее и точнее цель будет поражена.
Хотелось бы новаторских решений в области связи — речь о внутренней, между членами экипажа, о радиосвязи и о проводной. Ходовая часть САУ нуждается в модернизации. Не отказался бы от улучшений в плане комфортабельности работы в артиллерийской башне или обитаемости — уровень загазованности боевого отделения при интенсивной стрельбе довольно высок. Из более мелких, но не менее важных вещей упомяну об аппаратуре ночного вождения для механика-водителя и командира: приборы наблюдения пора модернизировать.
Современные АСУНО (автоматизированные системы управления наведением и огнём), которыми мы располагаем, я бы оценил как функциональные, но неудобные в практическом применении. Ввод данных, отображение информации и общий уровень эргономики нуждаются в изменении: простая операция по переходу от одного информационного экрана к другому требует нажатия нескольких кнопок. Изменить вводимые данные и того дольше. Вот и получается, что при наличии вполне работоспособной автоматической аппаратуры нормально обученная «средняя» батарея с поставленной задачей справляется «дедовскими» методами, вручную. При тех же затратах времени. От АСУНО есть толк и польза в случае, когда все поголовно умеют ей пользоваться и не пренебрегают такой возможностью.
Что думаешь о качествах своей боевой машины, способна она решить серьёзные задачи на современном поле боя?
Считаю, что «Акация» – довольно удачный проект. Машина получилась достаточно надёжной и точной. И успешно решать целый спектр задач в современном бою она однозначно может. Есть, правда, одно серьёзное «но», касающееся именно нашей техники: машины эксплуатируются помногу и часто, так что ходовая часть уже изношена и требует к себе повышенного внимания. На новых машинах ходовая часть куда надёжнее. В остальном же — испепелим любые цели, как только доедем до огневых позиций. :)
Блиц-опрос:
Что можно сказать об «Акации» в двух словах?
Снизу трудная. Сверху надёжная.
Если Родина прикажет — хотелось бы служить командиром на «Коалиции-СВ»?
Конечно. Хотя не факт, что мне «Коалиция-СВ» понравится. Будем реалистами: всех на «Коалиции» не пересадишь и в специализированные артиллерийские бригады не сведёшь. Место же «Акации» — в мотострелковых бригадах. Тут для моей САУ работа в самый раз: просто, дёшево, сердито и можно придавать пехоте — в линейных частях наша 2С3 «рулит». Естественно, при условии её правильного применение и наличия обученного личного состава. Но со временем любой хороший артиллерист с мотострелками, конечно, прощается.
Имея условный миллион — на что бы его потратил в плане улучшения своей «Акации»?
Первым делом связь, затем ходовая и АСУНО. На сдачу — простенький автомат заряжания.
Как внутри САУ с мобильной связью?
Мобильник принимает, но хуже, чем снаружи. Если говорить по телефону, то разницы нет, а вот когда интернетом пользуешься — приходится выглядывать из люка.
Может ли «Акация» одним попаданием размолоть стандартную «пятиэтажку» в труху?
Не стрелял по «пятиэтажкам». Но если поставить взрыватель на замедленное действие, то несколько перекрытий снаряд до взрыва проломит. А вообще на практических стрельбах регулярно случается удивительное: можно гигантский валун выстрелом пополам расколоть и разметать. А рядом с ним столбик, вкопанный двумя «срочниками» по методу «лишь бы до обеда не упал» — как стоял так и стоит.
Что обычно встречается в обеденном меню у артиллеристов?
Кормят сейчас в армии прилично. Лично мне не хватает куска мяса в супе, остальное на уровне. Я так привык, что в супе должен плавать кусок мяса. Выше прочих блюд котируются курица с картошкой, пельмени, варёные яйца. Из закусок обычно доступны зелёный горошек, консервированная кукуруза, солёная капуста и огурцы, фасоль, сало, морковь. В некоторых частях бывает, что на раздаче есть сметана к супу и какой-нибудь соус. Горчица практически везде есть, перец. Конфеты дают с утра за завтраком, они идут как замена табачному довольствию. Раньше старшина получал и выдавал, сейчас прямо в столовой раздают. Булочки сдобные бывают (обычно на ужин) или несладкие, как для хотдогов (эти на завтрак). Печенье или пряники регулярно к чаю выдают. Кому сладкого мало — из дома присылают в посылках. Собственно, в посылках только сладкое что-то и шлют, всего остального хватает.
Главный вопрос: кто круче — артиллеристы-самоходчики или танкисты?
А как их сравнивать то? Абсолютно ведь разные войска. Но мы, думаю покруче! Отношение к артиллеристам обычно такое: сидят у себя на огневой тихо, стволами туда-сюда крутят. Что делают — непонятно, но на наши снаряды все смотрят с большим уважением. Вдруг как врежут из всех стволов на десять километров и уедут. Загадка для непричастных к артиллерии — что делали и как в цель попали. Но попали! Романтика.
Целиком со всеми фотографиями
Новости
VIP
