Из истории борьбы органов ВЧК- ОГПУ с терроризмом

Сохранение острой социальной напряженности в различных областях общественной жизни способствует увеличению числа террористических акций и предпосылок к ним - это закономерность.

Террор наряду с диверсиями, заговорами и вооруженными восстаниями являлся одной из острых форм открытой и скрытой борьбы против советского государства и его руководителей, поэтому большой интерес представляют вопросы правового регулирования борьбы с различного рода проявлениями террористического характера.

Первым нормативным актом, в котором говорилось о необходимости борьбы с терроризмом, было постановление ВЦИК от 2 сентября 1918 г., принятое в связи с покушением на жизнь председателя СНК В.И. Ленина. Конкретных санкций за террористический акт этим постановлением не предусматривалось, лишь указывалось, что на “белый террор врагов рабоче-крестьянской власти рабочие и крестьяне ответят массовым красным террором против буржуазии и ее агентов”. 5 сентября 1918 г. СНК принял постановление о красном терроре, в котором указывалось, что все лица, причастные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам, подлежат расстрелу.

До 1922 г. в советском уголовном законодательстве не было понятия террористического акта, это преступление входило в качестве составной части в понятие контрреволюционного восстания и мятежа.

В первом Уголовном кодексе РСФСР 1922 г. ответственность за террористический акт предусматривалась в статье 64, которая без каких-либо изменений вошла в принятый в 1926 г. новый Уголовный кодекс РСФСР как статья 58-8.

Отсутствие четкости в определении субъекта преступления, объективной стороны приводило к расширительному толкованию террористического акта, заключавшемуся в подведении под его признаки различных деяний общеуголовного характера.

На протяжении всего послеоктябрьского периода функции борьбы с терроризмом возлагались на органы государственной безопасности.

Целесообразно разделить террор на внутренний и внешний.

Внутренний наиболее интенсивно проявляется в период с 1918 по 1920 г. г., при “раскулачивании” зажиточной части крестьянства и в период коллективизации сельского хозяйства.

Первый террористический акт был зафиксирован 1 января 1918 года, была обстреляна автомашина в которой ехал с митинга В.И. Ленин. В результате нападения пострадал швейцарский коммунист Ф.П. Платтен, который ехал в той же автомашине, он был легко ранен. Ни задержать, ни тем более установить личности стрелявших не удалось.

В июле 1918 г. был убит М.М.Володарский. Террористический акт был организован правыми эсерами. Предполагалось остановить автомобиль Володарского и застрелить его, но ситуация упростилась. Автомобиль Володарского сломался и он пошел пешком. Было установлено, что убийство Володарского осуществил член боевого эсеровского отряда петроградский рабочий-маляр Н. Сергеев.

Стремясь втянуть Советскую Республику в войну с Германией, ЦК партии левых эсеров постановил убить германского посла графа Мирбаха. Это решение было приведено в исполнение 6 июля 1918 г. в 3 часа дня членами партии левых эсеров Блюмкиным Я.Г. и Н.Андреевым, проникшими в помещение германского посольства по подложному документу якобы для переговоров и совершившим убийство.

После совершения теракта Блюмкин с Андреевым скрылись. Ревтрибунал при ВЦИК вынес заочный приговор, осудив террористов к тюремному заключению. На основании доклада Особой следственной комиссии Президиум ВЦИК 16 мая 1919 г. амнистировал Блюмкина ввиду добровольной явки и данного им подробного объяснения обстоятельств убийства германского посла графа В. Мирбаха.

Как в последствии выяснилось организатором убийства Мирбаха была М.А.Спиридонова. В это время она была членом ЦК партии левых эссеров, была членом ВЦИК и его президиума и ярым противником брестского мира. Блюмкин действовал по ее поручению.

30 августа 1918 г. Л.А.Каннегисер совершил террористический акт в отношении председателя Петроградской ЧК Урицкого М.С. которое он совершил в помещении Комиссариата внутренних дел. Дождавшись Урицкого Каннегисер пропустил его мимо себя затем поднялся со стула на котором сидел дожидаясь председателя Петроградской ЧК и произвел в него выстрел, Каннегисер пытался скрыться, но в результате погони был задержан.

По постановлению Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией при Петроградском Совете рабочих и красноармейских депутатов в сентябре 1918 г. за совершение убийства Каннегисер Л.И. был расстрелян. 1

В тот же день в г. Москве было совершено второе покушение на В.И.Ленина. Похоже это случайное совпадение. Оно было совершено после его выступления перед рабочими завода Михельсона в Замоскворецком районе. В результате нападения Ленин был ранен.

Согласно официальной версии, на месте преступления была задержана Каплан Ф.Е., сознавшаяся в том, что именно она стреляла в В.И. Ленина. Через четыре дня после совершенного террористического акта Каплан была расстреляна. Исследование архивного уголовного дела по обвинению Каплан в нападении на Ленина не позволяет делать окончательные выводы. Вероятнее всего этого преступления она не совершала. 2

25 сентября 1919 г. около 9 часов вечера в зал МК РКП(б) в Леонтьевском переулке, где собрались ответственные партийные работники Москвы и куда должен был приехать В.И. Ленин, была брошена бомба большой разрушительной силы. В результате взрыва погибло 12 человек, 55 человек получили ранения.

МЧК установила, что преступление совершено членами левых эсеров и анархистов, объединившихся в организацию “Анархисты подполья”. Организация готовила еще ряд террористических актов против деятелей Коммунистической партии и Советского правительства.

В ноябре 1919 г. МЧК ликвидировала эту организацию.

Ведя речь о терроризме, нельзя не упомянуть о “Народном союзе защиты родины и свободы” созданого Савинковым Б.В. в начале 1921 г. из остатков “Русского политического комитета”, в задачу которого входило и совершение террористических актов на территории СССР.

В 1921 г. было выявлено и арестовано на территории России около 50 активных членов НСЗРС, открытый судебный процесс над которыми вскрыл связь Савинкова Б.В. с иностранными спецслужбами, подготовку мятежей и вторжения на территорию РСФСР.

В ходе оперативной игры Савинков Б.В. и его ближайшие сподвижники были выведены из-за рубежа на советскую территорию и арестованы. 29 августа 1924 г., после обсуждения вопроса на Президиуме ЦИКа, военная коллегия Верховного Суда СССР на открытом заседании вынесла Савинкову Б.В. смертный приговор, замененный в тот же день лишением свободы на десять лет после заявления Савинкова о “готовности служить трудовому народу под руководством установленной Октябрьской революцией власти”.

На заседании Президиума ЦИКа выступил Сталин: “Я за десятилетний срок. Нельзя уменьшать этот срок, опасно, не поймут перехода от смертной казни к 3 годам в отношении такого человека, как Савинков. Если не согласны, я предлагаю созвать Политбюро для решения вопроса”. Политбюро собирать оказалось ненужным, все согласились со Сталиным.

11 сентября 1924 г. на Политбюро обсуждался вопрос об открытом письме Савинкова. Было принято решение не возражать против напечатания письма Савинкова, в том числе и за границей, а редакциям газет было указано на необходимость помещения статей, комментирующих письмо Савинкова.

Через четыре дня 15 сентября 1924 г. Политбюро принимает решение дать директиву Отделу Печати наблюдать за тем, чтобы газеты в своих сообщениях о Савинкове не отнимали у него надежды, что он может еще выйти в люди. Отделу печати поручалось на основании этой директивы дать указание редакторам газет все статьи возбуждающие сомнения согласовывать с Отделом печати.

7 мая 1925 г. Борис Савинков, утром, обратился к Дзержинскому с письмом относительно своего освобождения. Получив от администрации тюрьмы предварительный ответ о малой вероятности пересмотра приговора Верховного суда, Савинков, воспользовавшись отсутствием оконной решетки в комнате где он находился по возвращении из прогулки - выбросился из окна 5 этажа на двор и разбился на смерть.

Вызванные врачи в присутствии помошника прокурора республики констатировали моментальную смерть.

15 мая 1925 г. Политбюро приняло решение не возражать против опубликования в прессе заметки о самоубийстве Савинкова и его письма на его имя Дзержинского.

В прессе было много спекуляций по поводу смерти Савинкова, но архивные материалы свидетельствуют, что официальная версия - самоубийство является единственно верной.

В конце 1926 г. было совершено покушение на председателя Ленинградского ГПУ Мессинга, покушавшийся оказался сыном петлюровского полковника Трубы в то время проживавшего в Варшаве.

10 мая 1927 г. была арестована группа бывших колчаковских офицеров, воспитанников дворянского сиротского института в г.Ленинграде. Эта группа, согласно показаниям ее участников, непосредственно была связана с заведующим консульской частью великобританской миссии в Москве Уэйтом. Она подготовляла по заданиям миссии ни много ни мало, как покушение на взрыв в Кремле и взрыв Большого театра во время какого-либо крупного собрания представителей рабочих и крестьян г.Москвы или Союза ССР.

9 сентября 1927 г. в Комиссию по политическим делам при Политбюро ЦК ВКП(б) сообщили, что 12-14 сентября в г. Ленинграде Выездной Сессией Военной Коллегии Верховного Суда планируется слушаться дело пяти террористов-монархистов нелегально пробравшихся в СССР по поручению бывшего генерала Кутепова. Так как комиссия по политическим делам предварительно решала вопросы о мерах наказания, то Менжинский запросил согласия на вынесение четырем террористам - Строеву Н.П., Самойлову В.А., Адеркасу А.Э. и Сольскому А.А. высшей меры наказания.

В отношении пятого - Балмасова Александра Борисовича, учитывая, что на основании его подробных и откровенных показаний удалось обнаружить еще одну террористическую группу - Шарина и Соловьева (убитых при перестрелке) и, полностью раскрыть дело взрыва в деловом Клубе в Ленинграде, - высшую меру наказания предлагалось заменить десятью годами концлагеря. 3

Суть дела заключалась в следующем: 26 июля 1927 г. были задержаны при переходе латвийской границы вооруженные и с подложными документами Строева, Самойлов и Адеркас.

В ходе следствия удалось выяснить, что двое упомянутых из этой группы, Строев и Самойлов, ранее по поручению Кутеповской монархической организации и иностранных разведок, неоднократно переходили границу и собирали сведения о расположении частей Красной Армии, о состоянии воздушного и морского флота, о местонахождении военных баз и об общем экономическом и политическом состоянии СССР.

За собранные и переданные сведения, они получали денежный гонорар как от латвийской разведки, так и от Кутепова.

Связь с этими лицами за границей, по линии монархистов, поддерживали: генерал Кутепов, полковник Александров, Марков, Крупенский и другие лидеры белогвардейских монархических организаций.

По линии заграничных разведок, в частности латвийской: капитан латвийской армии, он же начальник оперативной части Главнокомандующего - Винтер, начальник 2-го латвийского пограничного пункта - Аккерман и помошник Винтера-Линде. По линии французской контрразведки вышеупомянутые лица состояли в связи с полковником французской армии Аршан.

При последнем переходе границы СССР, террористические акты преследовали цель - уничтожения отдельных видных работников советской власти как в Центре, так и на местах.

По показаниям Балмасова, Сольского и по данным ОГПУ было установлено следующее: террористическая группа в составе Сольского, Балмасова, Соловьева и Кизякова, также как и первая, в составе - Оперпут, Щульц, Вознесенского, Ларионова, Мономахова и Соловьева, подготовлявшая покушение на взрыв здания общежития ОГПУ в Москве и бросившая бомбы в Деловом клубе в Ленинграде, были организованы представителем Кутеповской организации в Гельсингфорсе, при непосредственном участии и помощи финского Генерального Штаба, в лице майора Розенштрема.

Задания для второй террористической группы, возглавляемой Балмасовым и Соловьевым, были самого разнообразного характера, начиная от взрыва Волховстроя и кончая редакциями газет районных партийных собраний и комитетов.

Экспертиза найденных у террористов бомб установила их большую мощьность, значительно превосходящую силу взрыва обычного типа бомб того времени. 4

Политбюро ЦК ВКП(б) 12 сентября 1927 г. постановило утвердить решение комиссии по политотделам по делу пяти монархистов-террористов.5

5 марта 1929 г. ОГПУ доложило Сталину об аресте студентов МГУ Марченко Г.Д., Труханов О.И. и рабочего завода Белевич И.П. которые пытались организовать террористический акт против Сталина. При задержании у Труханова были обнаружены по два билета на вечера в клуб МГУ на 17-го и 23-го февраля. На одном из этих вечеров предполагалось выступление Сталина. В протоколе допроса Марченко показал, что пришел к выводу о совершении теракта в связи с возникшими у него мыслями о том, что в партии идет борьба не за принципиальные положения, а за нечто другое - за возможность руководить таким мощным коллективом, как партия. Вместе с тем Марченко не был уверен, что у него хватило бы моральных сил для совершения теракта. 6

К сентябрю 1930 г. ОГПУ докладывало. что в Москве было ликвидировано целый ряд организаций, группировок и “одиночек”, в которых вопросы террора имели место не только в форме разговоров, обсуждений, но и в форме практической разработки планов террористических действий.

Члены “Русского национального союза” в Москве по вопросу о своей террористической деятельности на следствии показали, что, признавая террор как один из основных методов борьбы с Советской властью, организация намечала взрыв Большого театра.

Группа священника Покровского, проживающего на шоссе, по которому часто ездил Сталин, ставила вопрос о совершении террористического акта над ним.

Участники группы Смавдоренко, считая индивидуальный террор основным средством борьбы с Советской властью, пришли к выводу о необходимости совершения терактов не только над Сталиным, но и над Ворошиловым и Молотовым.

Учитывая такие угрозы органами ОГПУ были предприняты меры по ускоренному ведению следствия по делам с признаками террора, с арестом всех проходящих по делам лиц. 7

20 октября 1930 г. Политбюро ЦК обсуждало вопрос о предстоящем судебном процессе над членами антисоветской организации т.н. “ Промпартии “. Учитывая террористическую направленность ее деятелености ОГПУ было предложено: диверсионные группы этой организации арестовывать немедленно. При этом, ближайшее окружение проявило заботу о Сталине, обязав его прекратить хождение по городу пешком.

Ворошилову поручалось ускорить дальнейшую очистку Кремлся от живущих там не вполне надежных жильцов. 8

Однако Сталин не всегда выполнял это постановление Политбюро. Так из протокола допроса Огорева Я.Л. от 18 ноября 1931 г. явствует, что он 16 ноября примерно в 15.30, идя вместе с Добровым от Красной площади по направлению Ильинских ворот с левой стороны по тротуару встретил Сталина. Встреча состоялась недалеко от В. Торговых рядов. Сталин был одет в солдатскую шинель, на голове был картуз защитного цвета. Рядом с ним шел по левую руку господин в темном пальто и в кепке. У этого лица в глаза ему бросилась большая борода рыжего цвета. И только переведя глаза налево, он уже в трех шагах от себя заметил и Сталина. Он сразу его узнал по сходству с портретами, которые видел. Сталин показался ему ниже ростом, чем он его себе представлял. Шел он медленно и смотрел на Огорева в упор. Он тоже не спускал глаз с него, заметив, что за ним сразу же шло человек 8. Они так близко сошлись на тротуаре, что Огорев даже задел рукой его соседа.

Первая мысль Огорева, как он пишет в протоколе допроса, была выхватить револьвер и выстрелить, но так как он был в этот день не в куртке, а в пальто, а револьвер у него был в кармане штанов под пальто, то он понял, что раньше чем он выстрелит его схватят. Это его остановило, тем более, что встреча со Сталиным была совершенно неожиданной. Пройдя несколько шагов, Огарев хотел вернуться, чтобы выстрелить, но присутствие 8 человек, следовавших за Сталиным, его остановило.

После того, как Сталин отощел Огарев сказал следовавшему с ним Доброву: “Как странно. Когда встречаешь, ничего не предпринимаешь, а когда захочешь встретить, но не встретишь”. “За границей мне никто не поверит”.

Огарев был арестован, в процессе следствия было установлено, что назвавшийся Огаревым является на деле Плотоновым-Петиным. О чем было доложено Сталину. 9

3 ноября 1933 г. Полномочным Представительством ОГПУ по Московской области была вскрыта и ликвидирована диверсионно-террористическая организация, созданная харбинским филиалом белогвардейской организации “Братство Русской Правды”.

Цели этой организации были явно несоответствующие ее возможностям, что позволяет усомниться в реальности. Основная цель этой организации сводилась к провоцированию войны между Японией и СССР; к отторжению от СССР территории Дальнего Востока и организации там буферного белогвардейского государства. 10

21 ноября 1933 г. Ягода доложил в Политбюро ЦК ВКП(б) о раскрытых террористических организациях и группах в Москве за последние два с половиной месяца. Всего ОГПУ и Полномочным представительством ОГПУ по Московской области было выявлено 114 террористических организаций и групп и 71 человек - одиночек. По этим делам было арестовано 493 человека, изъято 290 единиц огнестрельного оружия и шесть бомб.

Учитывая вышеизложенное был разработан ряд предупредитлеьных мер в отношении охраны правительственного гаража, лиц проживавших в Кремле. Изменен порядок пропуска в Кремль.

Конец 20-х начало 30-х годов характеризуется движением от одного хозяйственного кризиса к другому. Сталин эти кризисы объяснял возрастанием сопротивления классовых врагов, на самом деле антинародная политика вела к созданию оппозиции в стране. А средством выхода из кризисов избирались репрессии. Именно благодаря этой политике наблюдался рост террористических намерений непосредственно против Сталина.

Отсюда и решения Политбюро ЦК связанные с ужесточением борьбы с терроризмом. Так 3 декабря 1934 года Политбюро утверждает проект постановления Президиума ЦИК СССР, согласно которому дела обвиняемых в подготовке или совершении террористических актов предлагалось вести ускоренным порядком. Судебным органам было предписано, не задерживать исполнение приговоров о ВМН, вопросы о помиловании террористов не рассматривать. После принятия данного постановления Ягоды отрапортовал, что со 2 по 8 декабря по обвинению в террористической деятельности было арестовано 533 человек и временно задержано 53. 11

11 декабря 1934 г. Сталину доложили об аресте в г. Ленинграде контрреволюционной террористической группы, именовавшей себя “Военным Коммунистическим Союзом”, которая состояла из младших топографов 3-го топографического отряда и бывших курсантов военно-топографической школы ленинградского военного округа.

Группа ставила перед собой задачу: борьбу с Советской властью не только методом контрреволюционной пропаганды, но и террором.

Из участников группы было арестовано 8 человек.

Члены этой организации хотели организовать массовые выступления, с этой целью они хотели разъяснить окружающим действительное положения в стране.

28 декабря 1934 года Сталину еще раз доложили об этой группе. Как выяснилось, организатор этой группы был Головкин А.В. (1907 г. рождения, беспартийный). В ходе допроса он дал показания, что к мысли о создании этой группы пришел в 1930 году под влиянием своего товарища.

Головкин изучал троцкистские материалы в нелегальном кружке самообразования, организованном им вместе с другими учащимися профтехшколы в городе Путивле.

Тогда же в Путивле, по показаниям Головкина, участники группы “БКС” обсуждали вопрос о применении террора, как средства борьбы против Советской власти. “Вопрос о терроре был возбужден Процедило Александром и после обсуждения членами группы “БКС” этот пункт был включен в программу “БКС”. В программу пункт о терроре был включен, главным образом, по соображениям активизации террористических элементов, даже не входящих в “Боевой Коммунистический Союз”. Принципиально организация принимала террор, считая, что такие акты и другие выступления против Советской власти будут вызывать движение масс против государственного строя”. 12

Происходили и курьезные случаи, так Агранов 24 декабря 1934 г. направил Сталину протоколы допроса Селиверстова И.М., Селиверстова С.И., Духницкого В.А., Васильевского М.В., Морозова И.М. и Викнерова Н.В. сообщив, что указанные лица были арестованы в связи с сообщениями Волковой М.Н.

Следствием было установлено, что в Ленинградской филармонии существовала контрреволюционная террористическая группа. В нее входили, кроме перечисленных выше, Тюленев С.Т., Адаховский С.В. и Морозов А.Г. которые также работали в филармонии.

Все участники группы были арестованы. Было выяснено, что эта группа на своих сборищах постоянно обсуждала вопросы борьбы с советской властью, а некоторые, ее участники неоднократно высказывали намерение совершить террористические акты против руководителей Советского государства.

На допросе Селиверстов Илья Михайлович, 1881 г. рождения, работавшим монтером ленинградской филармонии 19 декабря 1934 г. показал: “Кажется в октябре 1934 г. кто-то принес в мастерскую газету с сообщением о совершенном заграницей убийстве какого-то политического деятеля. В связи с этим я рассказал известный мне со слов старослужащих филармонии, случай, когда кто-то из зрительного зала произвел выстрел, и пуля разбила графин, стоявший на столе, на сцене. Я вспомнил также выступление Луначарского в филармонии, когда он после прочтения за кулисами поданных ему записок, снова вернулся на сцену и сказал, что одна из записок исходит от сидящего в зале белогвардейца. Я указал, что возвращением Луначарского на сцену для ответа этот белогвардеец мог воспользоваться и убить его.

Кроме того, я вспоминал также в этом разговоре известное мне из газет покушение на иностранного дипломата в Москве”.

На вопрос: Какую цель он преследовал, говоря все это? Селиверстов показал, что он в разговоре имел в виду, что руководители Советской власти, появляясь в общественных местах, подвергают себя опасности быть убитыми, так как террористы могут в эти общественные места проникнуть и совершить убийство.

Следователь посчитал это призывом к убийству руководителей государства. На, что допрашиваемый ответил: “Я к убийству руководителей Советской власти не призывал. Я признаю, что только рассказывал анекдот о том, что какой-то мудрец сказал: удивить заграницу и обрадовать население СССР можно только убийством Сталина, да и стоить это будет дешево, пуля стоит две копейки. Этот анекдот я от кого-то слышал, но не помню от кого, и рассказывал его раза два-три в мастерской и еще где-то; в мастерской этот анекдот слышали: Сергей Селиверстов и Васильевский, может быть были Духницкий и Адаховский, точно не помню.” ...” Я отрицаю призыв к террору потому, что я прямо этого не делал, а рассказывал об этом анекдоты.”

“В других разговорах, когда я говорил, что охрана призвана для предупреждения террористических актов, что могут бросить бомбу, что могли убить Луначарского, что руководителей Соввласти могут убить, когда они выступают в общественных местах - не носили характера призыва с моей стороны к террористическим актам, а являлись отражением того, что было.” 13

Несмотря на эти показания всех сотрудников филармонии осудили.

1 ноября 1935 г. Ягода сообщил Сталину о том, что по подозрению в подготовке террористического акта 26 октября арестованы: Витрин К.К. - старший лаборант Всесоюзного электротехнического института; и Старокадомский К.Г. - лаборант Всесоюзного электротехнического института. В ходе следствия было выяснено, что они готовили совершение террористического акта в дни празднования восемнадцатилетней годовщины Октябрьской Революции. Кроме указанных лиц, в эту группу входил Иогансон Э.Р.

Витрин показал, что для совершения террористического акта он совместно со Старокадомским, должен был изготовить снаряд в металлической обойме, начиненный взрывчатой смесью значительной силы по выработанному ими рецепту.

В целях проверки действия снаряда, Витрин и Старокадомский 18-го октября на квартире Витрина производили опыты. Составив по выработанному рецепту взрывчатую смесь делали из нее маленькие шарики, обернутые в бумагу, которые при механическом ударе давали сильный взрыв.

Витрин показал, что террористический акт он собирался произвести 7-го ноября во время демонстрации при прохождении им мимо Мавзолея.

Кроме того, Витрин показал, что шестого ноября вечером хотел дежурить на Красной площади, что бы замешавшись в толпе, ждать проезда правительственного автомобиля, и в случае встречи с кем либо из известных ему руководителей ВКП(б), бросить бомбу или снаряд.

При аресте Витрина Карла Карловича и Старокадомского Константина Георгиевича при обыске было обнаружено наличие значительного количества химикатов, из которых группа собиралась приготовить взрывчатую смесь для снаряда. 14

После окончания гражданской войны. с налаживанием международных связей с другими государствами свое развитие получил так называемый внешний террор.

Белоэмигрантские организации вели активную подготовку террористических актов против руководящих членов партии и правительства выезжавших за границу.

10 мая 1923 года в Лозанне, в отеле “Сессиль” был убит Воровский, тяжело ранен сотрудник Дивильковский и легко ранен специальный корреспондент РОСТА Арнс.

Белогвардейцы Конради М. и Полунин, убившие генерального секретаря советской делегации на Лозаннской конференции, были не только оправданы швейцарским судом, но и возведены буржуазной печатью в ранг героев.

Все эмигрантские партии стали активно использовать этот процесс против советской власти, а монархисты получили финансовую поддержку и формальное одобрение общественного мнения капиталистического мира. Оправдание убийц способствовало развитию террористических организаций монархистов и облегчило возможность совершения новых террористических актов.

Информационные сводки, спецсообщения, донесения агентов и другие документы, хранящиеся в фондах архивах Российской Федерации, свидетельствуют о том, что идею террора, в том числе индивидуального политического террора, как метода борьбы с новой властью в России, взяла на вооружение наиболее активная, реакционная часть белой эмиграции.

Важная информация, добываемая агентами Иностранного отдела ОГПУ, касалась планов проведения террористических актов и диверсий на территории России, методов подготовки конкретных лиц для совершения этих акций, специальных боевых центров и агентуры иностранных спецслужб, засылаемой на территорию СССР.

Особую ценность представляла оперативная информация о подготовке террористических актов в отношении советских государственных и общественных деятелей, находящихся за рубежом, поскольку она давала возможность принять меры по срыву этих планов.

В архивах содержится немало документов, свидетельствующих о неоднократных попытках со стороны контрреволюционной эмиграции организовать террористический акт в отношении народного комиссара по иностранным делам РСФСР - СССР Г.В.Чичерина. Подобные сведения публиковались и в открытой печати, в том числе в мемуарах ветеранов разведки и контрразведки.

Из более ранних попыток убийства Г.В.Чичерина следует назвать планировавшееся Савинковым Б.В. и Сиднеем Рейли во время работы Генуэзской конференции в 1922 г., где Г.В.Чичерин возглавлял советскую делегацию. Сотрудники ОГПУ сделали все, чтобы эта террористическая акция не состоялась.

5 февраля 1926 г. рано утром в двух часах езды от Риги на перегоне Икскюль - Саласпилс на советских дипкурьеров Нетте и Махмасталя, ехавших через Ригу в Берлин с дипломатической почтой, было совершено организованное вооруженное нападение. Во время последовавшей перестрелки курьер Нетте был убит, а курьер Махмасталь, защищавший диппочту, тяжело ранен. Двое из нападавших были убиты защищавшимися курьерами, остальные двое скрылись. Почта осталась целой и была принята полпредством СССР в Риге.

Исполнителями террористического акта в отношении советских дипкурьеров были сыновья управляющего одним из помещичьих имений близ Риги братья Габриловичи.

В конце 1926 г. органами ОГПУ было предотвращено покушение на Чубаря и Петровского.

7 июня 1927 г. польским подданным Б.Коверда на варшавском вокзале был убит Войков-полпред СССР в Варшаве, который приехал на вокзал встречать полномочного представителя СССР в Лондоне-Розенгольца.

На следующий день английские газеты напечатали интервью царского дипломата Саблина, где он прямо оправдывал убийцу.

В то время террор был единственным способом для эмирантских организаций заслужить доверие западноевропейских правительств, получить субсидии, оправдать свое существование и нажить политический багаж. 15

Вначале 30-х годов в боевом центре “Русского общевоинского союза” было принято решение перенести центр тяжести на организационно-подготовительную работу с тем, чтобы подготовить в моральном, боевом и конспиративном отношении кадры, достаточные для укомплектования нескольких групп.

Планировалось создать хорошо организованную базу за границей. Поставить на высокий уровень террористическую подготовку этих групп. Связаться с генштабами сопредельных с СССР государств и при их содействии создать надежные переправы.

По выполнении этой программы накопленные силы и средства для совершения террористических актов надо было ввести в действие, сосредоточив основные усилия на главной задаче - “центральном терроре”.

Курс боевой организации РОВСа был направлен на “центральный террор”, против руководителей ВКП(б) и членов правительства, главным образом в отношении Сталина.

По мнению руководства РОВСа, “центральный террор” имел большое политическое значение не только сам по себе, но и как “призыв к действию, производящий впечатление на массы... Террор, устрашая и разлагая врага, в то же время является сильнейшим средством агитации”.

Проведение в жизнь намеченной программы действий было возложено на генерала Хоржевского В.Г.

Учитывая необходимость создания определенных баз на территории сопредельных с СССР стран, Хоржевский начал летом 1930 года переговоры со вторым отделом польского генштаба, представителем которого выступал приближенный Пилсудского полковник Татара. В результате этих переговоров между поляками и РОВСом в лице Хоржевского было заключено соглашение, по которому поляки обязались обеспечить переправу террористов через Польшу на территорию СССР и снабжать их фиктивными советскими документами. бомбами и оружием.

Однако в феврале 1931 года майор Майер, заменивший полковника Татару, сообщил Хоржевскому, что ввиду некоторых осложнений поляки временно вынуждены воздержаться от снабжения Хоржевского оружием и бомбами.

Поворот второго отдела “лицом к РОВСу” чрезвычайно симптоматичен и указывает на рост активности поляков.

Активное участие в налаживании переброски террористов через Польшу принимал полковник В.В.Брандт.

Летом того же этого года генерал Хоржевский приступил к подготовке поездки в СССР двух разведывательных групп, возглавляемых его ближайшими помощниками штабс-капитаном Потехиным А.А. и капитаном Виноградовым Н.И.

Считалось необходимым исследовать обстановку и условия для работы в СССР, установить связи и базы для дальнейшей работы и при благоприятной обстановке осуществить теракт.

В силу целого ряда обстоятельств была направлена в первую очередь группа, состоящая из Потехина А.А. и Потто Д.Ф. членов зарубежной белогвардейской террористической организации “Русский общевоинский союз”. По заданию боевого центра в сентябре 1931 года они через Польшу прибыли в Москву для совершения террористических актов над руководителями ВКП(б) и советского правительства.

23 сентября 1931 г. оба террориста были задержаны Особым отделом ОГПУ, на третий день пребывания в Москве, при аресте пытались оказать вооруженное сопротивление. Основной задачей Потехин была подготовка базы и службы наблюдения для подготовки к прибытию в Москву нескольких террористических групп.

По постановлению Коллегии ОГПУ от 8 марта 1933 г. оба террориста были расстреляны.

В конце 1931 г. органами ОГПУ был арестован еще один агент РОВСа князь Лобанов-Ростовский.

Арест помощника начальника боевой организации РОВСа Потехина и использование полученных показаний для разоблачения террористической деятельности РОВСа в зарубежной печати нанесло тяжелый удар боевой организации. РОВС был вынужден временно свернуть террористическую деятельность, а поляки - прервать помощь боевой организации.

Серьезная и длительная подготовка террористической деятельности РОВСа, наличие обученных кадров, соответствующие материальные и технические возможности - все это указывает на реальную опасность проникновения на територию СССР террористических групп РОВСа.

Заслуживают внимания следующие моменты тактического характера и технические детали.

Так перед выездом террориста в СССР в месте его постоянного жительства за границей распространялся слух о выезде его в другую страну Западной Европы. Учитывая то, что в СССР плохо одевались, часто террористы экипировались поношенной, рваной одеждой, причем одним из лучших маскировочных средств считалась поношенная и рваная кожаная тужурка. Особенно внимательны террористы были во время следования по железным дорогам. По инструкции один из них должен был бодрствовать. Направление террористов в СССР в одиночку считалось нежелательным. Лучшим способом проникновения в СССР считалось следование парой, после чего две-три пары сходились в условленном месте, образуя группу.

Одним из способов добывания советских документов (паспортов, учетных воинских билетов, удостоверений сельсоветов, райисполкомов) для снабжения направляемых в СССР террористов практиковалась использование системы предварительной “контрактации” и “вербовки” рабочей силы в деревне.

При оформлении найма у завербованных отбирался один из документов удостоверяющих личность, и выдавался аванс в зачет будущей работы. После чего “вербовщик” скрывался за границу.

6 октября 1931 г. в Пречистинском районе Западной области было отобрано 11 документов главным образом учетных воинских билетов. которые затем использовались для нелегального проникновения на территорию СССР.

В мае 1932 года органами ОГПУ отмечалась очередная активность “Боевой организации” РОВСа. которая активно стала использовать белоэмигрантскую организацию молодежи “Национальный Союз Нового Поколения” для подготовки террористов.

В Париже планировалось создание новой террористической группы “Боевой организации” РОВСа.

Генерал Хоржевский вызывал в Прагу из Болгарии начальника боевой группы в Софии капитана К.А. Фосса для переговоров об активизации террористической деятельности.

Группа “Боевой организации” РОВСа в Югославии возглавлялась генералом З. А. Мартыновым. В Белграде была создана специальная школа террористов. которая имела свои отделения в Новом Саду, Субботице и других городах Югославии. Среди студентов в Белграде работу по вербовке и подготовке террористов вел председатель объединения - кадет Агапеев.

В конце 1933 года ОГПУ стало известно что, начальник боевой группы РОВСа в Болгарии капитан Фосс за последнее время активизирует работу боевой группы. Им были организованы три боевые группы по 15 человек каждая, с которыми он проводил специальные курсы стрельбы, ознакомление с бомбами, умение владеть ими, обращалось внимание на изучение условий жизни и быта в СССР.

Большое политическое значение имело дело террористов И. Штерна и С. Васильева, организовавших по заданию поляков совершенный в марте 1932 г. Штерном теракт против советника германского посольства в Москве фон Твардовского. Процессом была разоблачена организующая роль поляков, намеревавшихся спровоцировать ухудшение взаимоотношений между СССР и Германией как в этом деле, так и в деле убийства террористом Любарским инспектора ПУР РККА т. Шапошникова.

В 1932 г. на территории Союза было задержано 9 террористов. В числе задержанных агент РОВСа Барыльников - бывший кулак, осужденный за контрреволюционную деятельность и бежавший за границу в 1930 году. Его дело показало, что РОВС стремится включиться в повстанческую контрреволюционную деятельность в тыловых районах СССР (Поволжье). У ряда задержанных террористов были изъяты отравляющие вещества, в частности цианистый калий.

1933 год характеризуется усиленными поисками РОВСа внутренней базы для центрального террора. Возобновляются переброски террористов для подготовки баз. Агентура перебрасывается под видом реэмигрантов через “Союз возвращения на родину” с диверсионно-повстанческими задачами.

В этих целях член боевой организации РОВС офицер Григоров командируется в Москву. На него возлагалась задача организовать базу в Москве, по дороге к ней организовать явки. Планировалось его участие в подготовке террористического акта, при необходимости он мог вызвать группу террористов. При возможности единоличного совершения теракта провести его самостоятельно. Подготовка к переброске Григорова проходила через Польшу.

Одновременно с этим РОВС подготавливал развертывание террористической деятельности из Румынии. В ноябре 1933 года был арестован командированный из Румынии уполномоченным РОВС полковником Жолондковским террорист Праузов.

В это время многие белоэмигрантские организации стали открыто вводить в свою программу террористическую деятельность, предпринимая попытки к созданию единой белоэмигрантской террористической организации.

С середины двадцатых годов до середины тридцатых органов ОГПУ вело борьбу с так называемым крестьянским терроризмом. Он несколько отличается от внутреннего и внешнего.

Антисоветская деятельность зажиточной части крестьянства - кулачества была направлена против советского актива деревни с целью парализации их работы. Так называемый кулацкий террор в эти годы направлялся, главным образом, против работников низового советского аппарата, членов ВКП(б) и ВЛКСМ.

Наибольшая активность кулацкого террора была связана с угрозой войны, во время перевыборной кампании во время кризиса хлебозаготовок и коллективизации сельского хозяйства.

В некоторых районах кулацкий террор в его разных видах - убийствах, поджогах, избиениях и т. д. становился превалирующей формой борьбы кулачества и антисоветского элемента деревни против советского актива.

Отмечались случаи, когда террористические акты от единичных превращались в массовые. Они были направлены против отдельных групп советских работников деревни, милиции, налоговых работников, комсомольских и партийных ячеек, культработников и культурных просветительских организаций.

К 1928 году процент предупрежденных террористических актов был незначителен. По очень большому количеству терактов, особенно по поджогам, виновники оставались не найденными. Не обнаруженные следствием, они продолжали террористическую деятельность.

Наблюдался формальный подход к следствию и следственной работе по террористическим актам. Как правило, местные органы не обращали должного внимания на угрозы терактов и не делали соответствующих выводов. Отмечалось медленное прохождение дел по кулацкому террору и затягивание следствия. Были зафиксированы случаи, когда участники террористических актов, приговоренные к высшей мере наказания, замененной 10-ю годами, через 3-4 года уже были на свободе и являлись организаторами и вдохновителями новых террористических актов.

Ввиду того, что сбор единого сельскохозяйственного налога, хлебозаготовительная кампания и кампания по перевыборам и самообложению дали рост террористических актов, руководством страны было принято решение усилить борьбу с кулацким террором и так называемым политическим хулиганством в деревне, принять меры предупреждения терактов, ускорить следствие.

Особо было обращено внимание на предупреждение террористических актов. При поступлении сигнала должна была проводится его немедленная проверка и, если проверкой или свидетельскими показаниями устанавливалось серьезное намерение совершения теракта должен был производиться немедленный арест подозреваемых лиц.

Особо необходимо было обеспечить выполнение этого решения на время перевыборной кампании и по всем случаям перевыборноготеррора (разгон и насильственные срывы собраний, избиения членов избирательных комиссий, советских работников и советского и партийного актива, проявление антисоветского хулиганства). Попутно с проверкой необходимо было принимать немедленные меры к аресту правонарушителей, но с учетом социального положения и тяжести совершенного преступления.

В общественных местах, на собраниях предлагалось аресты не производить.

Следствие по всем террористическим выступлениям и политическому хулиганству в середине 1928 года велось исключительно органами ОГПУ. Была сделана установка на ускорение ведения следствия. При этом дела по террористическим актам должны были направляться по соглашению с директивными организациями для внесудебного разбора в Коллегию ОГПУ за исключением тех дел, общественное значение которых было неоспоримо, и которые при проведении гласных или показательных процессов, могли оказать выгодное политическое влияние.

По всем делам, по которым в процессе следственной работы виновники не были обнаружены, предлагалось продолжать их разработку. Дела до получения окончательного результата не прекращались и с учета не снимались.16

Как уже отмечалось, в 1928 году обозначился резкий дальнейший рост террора. Это объясняется общим ростом антисоветской активности зажиточной части крестьянства в связи с проводимыми мероприятиями по усилению хлебозаготовок и в связи с обострением продовольственных затруднений.

Наряду с количественным ростом террора в 1928 году, в самом характере террора произошли значительные изменения. Террор стал более активным - выросло количество убийств и поджогов. Приобрели широкое распространение угрозы, главным образом, письменные, анонимные. Часто угрозы принимали систематический характер перерастая в фактический террор.

Анализ многочисленных фактов того времени показывает, что террор становился не только формой сопротивления зажиточной части крестьянства экономическому и политическому нажиму со стороны Советской власти, но и орудием борьбы с этой властью.

Районами наибольшего распространения террора являлись: Центральный, Северо-Западный, Украина, Урал, Сибирь.

Большое влияние на население оказывал такой вид террора, как поджоги.

Так в селе Усть-Инза Пензенской губернии уполномоченному по хлебозаготовкам Назирову толпа предлагала возвратить отобранный у 42-х торговцев хлеб, угрожая в противном случае отомстить. На следующий день был сожжен дом Назирова, причем пожаром было уничтожено еще 107 домов. По селу распространили слухи, что виновником пожара был Назиров, в результате толпа копьями и камнями зверски убила Назирова.

Помимо поджогов имущества отдельных активных работников деревни были зарегистрированы поджоги имущества сельскохозяйственных коллективов, коммун и др. организаций.

Интересной особенностью является то, что в 1928 году, наряду с усилением так называемого кулацкого террора против советских элементов деревни, стал активно развиваться террор бедноты против кулачества.

Непосредственной причиной этого террора являлся продовольственный кризис в деревне. Укрытие кулаками хлебных излишков, заключение кабальных сделок с беднотой, спекуляция хлебом по повышенным ценам - все это в первую очередь ударяло по бедноте и тем самым вызывало сильное озлобление, которое местами переходило в открытые выступления бедноты против кулачества.

Были зарегистрированы неоднократные случаи поджогов бедняками имущества кулаков, самовольного отобрания хлеба, подбрасывания анонимок с угрозами.

Таким образом, проводимая политика партии и правительства в деревне столкнула лбами зажиточную часть населения и бедняков.

Антисоветский террор, в отличие от других видов антисоветской деятельности, оказывал наибольшее влияние на население. Были зарегистрированы случаи, когда работники советского аппарата и общественных организаций боясь угроз в отношении себя отказывались от работы и на их место никто не хотел идти, боясь расправы.

Отмечались случаи, когда терроризировались конкретные лица, от которых задолго имелись заявления, о готовящихся против них террористических актов, но предупредительные меры по предотвращению терроризма не принимались.

В Бийском округе, в селе Каламанка в 1923 году местные бандиты убили семью двух коммунистов. Задержанные бандиты, просидев несколько месяцев, были освобождены и вернулись обратно. В 1925 году ими же был убит председатель сельсовета с. Каламанка. Один из преступников вновь был арестован, дело о нем было передано следователю, который расследовал его несколько месяцев, оставив без последствий. Убийца из-под стражи бежал. В 1927 г. им же готовилось покушение на убийство секретаря партийной ячейки с. Каламанка. Несмотря на заявление секретаря ячейки в райком и милицию о том, что его собираются убить, мер со стороны последних принято не было. 25 января 1927 года секретарь партийной ячейки был убит.

В результате невнимательного отношения к угрозам, местными советскими органам и органам ОГПУ часто приходилось не предупреждать, а только фиксировать совершившиеся акты террора.

4 января 1929 года циркуляр ОГПУ изменил порядок рассмотрения дел о кулацком терроре в деревне. Дела, как законченные, так и находящиеся в следственном производстве должны были передаваться в соответствующие суды.

В письме ЦК ВКП(б) от 8 января 1929 года № 906сс отмечалось, что рост социалистического строительства и связанное с ним обострение классовой борьбы в деревне вызывал все больший подъем антисоветской активности кулацких элементов.

Учитывая то, что ряд местных партийных организаций обратился в ЦК ВКП(б) с просьбой принять меры для защиты партийно-советских работников против кулацких контрреволюционных вылазок было принято решение дать решительный и суровый отпор этим проявлениям кулацкого террора и обеспечить низовым работникам нормальные условия работы.

С этой целью предлагалось обеспечить максимальную быстроту расследования дел по кулацким террористическим актам с быстрым осуществлением репрессий в отношении преступников, с применением к ним самых суровых мер наказания в судебном порядке.

В печати предлагалось помещать сообщения о террористических актах кулачества только с одновременным опубликованием сообщения о наказании виновных за эти акты.

В дополнение к вышеуказанному письму ЦК председателем ОГПУ В.Р.Менжинским было дано указание полномочному представителю ОГПУ по Северо-Кавказскому краю Е.Г.Евдокимову об осторожном применении высшей меры наказания в деревне за террористические акты. Только при полной доказанности преступления, дела должны были направляться в суд.

Одновременно предпринимались меры, чтобы решения судов по террору в деревне со стороны кулаков проходили, в этих инстанциях, как можно быстрей и приговоры не смягчались. При этом ответственности за борьбу с террором с ОГПУ не снималась, никакого ограничения прав в следствии по делам о кулацком терроре не было.

Отдельные Полномочные Представительства ОГПУ, начали производить массовые аресты, предполагая заодно произвести чистку деревни, арестовывая по тысяче и больше человек. Ввиду этого руководство ОГПУ сочло необходимым произвести строжайшие ограничения в праве расследования этих дел.

Предполагалось, что если террор, несмотря на жестокие судебные репрессии, будет расти, то в этом случае необходимо пустить в ход репрессии ОГПУ. Но для этого необходимо было политическое решение вопроса.

Дела по контрреволюционным преступлениям, шпионские, белогвардейские, бандитские продолжали рассматриваться во внесудебном порядке на тройке. решение которой утверждалось центром. Дела кулацкого террора, по которым органы ОГПУ вели следствие, должны были передаваться прокурору с последующей передачей этих дел в Политическую комиссию в Москве. Была проведена ревизия совершенных террористических актов.

По окончательным сведениям за 1928 г. установленных случаев совершенного террора было всего 194, а у НКЮ - вдвое меньше.

Таким образом, ранее доложенная цифра за 7 месяцев 1928 года – 1049 случаев терроризма уменьшилось на порядок. Что подтверждает предположения о расширительном толковании объективной стороны терроризма.

В ноябре 1929 года отмечались массовые поджоги, как имущества советских активистов, так и колхозов и совхозов.

Поджоги как форма террора имела тенденцию роста. В большинстве случаев виновники поджогов не обнаруживались.

Часто поджоги систематически повторялись в одних и тех же населенных пунктах, что влияло на срыв колхозного и совхозного строительства.

Учитывая изложенное, на ОГПУ было возложено ведение следствия по поджогам в колхозах и совхозах.

За 1929 год было зарегистрировано по СССР 9137 терактов. По видам террор за 1929 год распределяется следующим образом: убийств- 978. ранений - 552. покушений на убийство -1581. избиений - 2745. поджогов- 3021. разгромов - 38. прочих видов имущественного вредительства - 222.

Из общего числа терактов за год - 3986 имели место на почве хлебозаготовок, 3049 - в связи с активной борьбой с кулачеством вообще.

Однако, уже в 1929 году, особенно в конце его, наметился значительный рост числа терактов на почве коллективизации - 891 случай за год.

Некоторое сокращение террористической деятельности кулачества после наибольшего оживления хлебозаготовительной кампании (ноябрь - декабрь 1929 года) сменилось новым ростом террора в деревне уже с января 1930 г. Рост террора обострился, в основном, за счет развернувшихся мероприятий по коллективизации.

В январе 1930 г. было зарегистрировано 750 терактов, в феврале - 1349, в марте - 1751. За апрель данные охватывают по основным районам лишь первую десятидневку и составляли 515 терактов.

Рост числа поджогов, наметившихся еще в 1929 году, стал еще более нагляден за январь - апрель 1930 года. Если за весь 1929 года из общего числа 9137 терактов был зарегистрирован 3021 поджог, то за январь - апрель 1930 года из 4365 терактов 1883 поджог. Поджигались в основном колхозные постройки и дома колхозников и активистов по коллективизации.

Таким образом, из 4365 терактов - 2527 были направлены фактически против активистов по коллективизации и лишь 848 - против работников соваппарата. Подожжено было имущества колхозов и общественных организаций – 980 раз, из них колхозных построек - 770.

Вслед за спадом массовых волнений по ряду районов, особенно по ЦЧО и Украине, наметился дальнейший рост числа терактов.17

4 февраля 1930 г. ЦИК СССР предоставил ОГПУ право на время проведения операции по ликвидации кулачества передоверить свои полномочия по внесудебному рассмотрению дел полномочным представителям ОГПУ на местах. Внесудебное рассмотрение дел должно было производиться с участием представителей крайисполкомов и прокуратуры.

В шифртелеграмме ОГПУ отмечалось, что в колхозе “Пламя Мировой Революции” (село Гришино, Тамалинского района, НКВ) группа в течение длительного времени безнаказанно производились систематические порки колхозников за провинности, такие как опоздания на работу и др. Был создан специальный “полевой суд”, который на месте – в поле – производил расправу над колхозниками. Порке были подвергнуты также отдельные комсомольцы и – в их числе – секретарь комсомольской ячейки.

Ячейки ВКП(б) и ВЛКСМ и правление колхоза подобную кулацкую расправу считали закономерной, расценивая ее, как “товарищеское внушение”.

В результате – несколько бедняцких семей вышло из колхоза.

17 сентября 1930 г. были приняты очередные меры по усилению борьбы с террором, усилена централизация.

Было предложено, всем управлениям и отделам ОГПУ, в случае получения в процессе работы каких бы то ни было сведений, касающихся террора или террористических тенденций, немедленно сообщать их в Особый отдел ОГПУ.

Поджоги, как основной вид имущественного террора, в условиях деревни являлся наиболее эффективным способом массового терроризирования населения.

Поджогом колхозного имущества преследовалась цель уничтожение хозяйственной базы существования колхозов.

Особенно участились поджоги имущества и хлеба работников низового соваппарата, активной бедноты и колхозников в период уборочной кампании в ряде основных зерновых районов и по Союзу в целом.

За июнь - август 1930 года по СССР зарегистрировано (по неполным данным за август) 908 поджогов, из них поджогов хлебозерна и посевов - 237; поджогов имущества колхозов - 429; имущества работников низового совпартаппарата и активистов деревни - 197; поджогов ВИКов и сельсоветов и др. организаций - 40.

Всего на почве борьбы против коллективизации было совершено 538 поджогов, в 92 случаях поджоги были совершены в хозяйствах крестьян, активно участвовавших в проведении раскулачивания.

Кроме поджогов, получили значительное распространение и другие виды имущественного вредительства: уничтожение посевов и порча инвентаря, в особенности сложных сельскохозяйственных машин, в которые вкладывались посторонние предметы. Машины выводились из строя также путем хищений отдельных частей.

Во многих случаях организаторами поджогов были раскулаченные и семьи раскулаченных. Так на хут. Свердлово, Бобринского района (Украина), двумя кулаками, бежавшими с места высылки, был подожжен склад, в котором хранилось до 30000 пудов хлеба. Прибежавший на пожар член колхоза Ивеленко поджигателями был убит.

Тюменский округ (Урал). В с. Зимовье, Емуртлинского района, мать выселенного кулака подожгла дом колхоза. Поджогом уничтожено 17 хозяйств.

Следует отметить, что серьезные размеры убытков от пожаров, понесенные колхозами, в значительной мере были обусловлены совершенно неудовлетворительной постановкой во многих колхозах охраны имущества вообще и противопожарной охраны в частности.

7 апреля 1931 г. в отношении борьбы с террором был сохранен прежний порядок. Вся работа концентрировалась в Особом отделе. Все управления и отделы органов ОГПУ по получении каких бы то ни было сведений, касающихся террора или террористических тенденций, должны были немедленно передавать их в Особый Отдел.

Сведения о террористических настроениях и проявлениях по линии антипартийных группировок и политических партий должны были сообщаться в Секретно-политический отдел. За СПО оставался кулацкий террор на селе (убийства, ранения, покушения, поджоги и т. п.) .

Наивысший подъем контрреволюционной волны, выражающей сопротивление зажиточной части крестьянства, приходится на 1930 год.

Последующий период времени вплоть до 1933 года характерен сравнительным уменьшением числа открытых выступлений.

1930 г. и особенно первые его месяцы в связи с интенсивно развернувшимися процессами коллективизации и на основе ее процессами ликвидации кулачества как класса характеризовался резким обострением классовой борьбы.



В 1930 г. кулацко-мулльская и националистическая контрреволюция шла по линии форсированного создания контрреволюционных повстанческих образований превращения их в массовые организации.

В результате общеизвестных мероприятий по линии органов ОГПУ кулацкий бандитизм и контрреволюционные вооруженные выступления резко пошли на убыль. Уцелевшие от разгрома контрреволюционные повстанческие образования и банды ушли в подполье где продолжали работу по подготовке новых контрреволюционных восстаний, связывая их сроки с периодом хлебозаготовок.

Повышенная активность кулацко-белогвардейских контрреволюционных элементов в 1932 г. по сравнению с 1931 г. несколько возрастает, особенно со времени развития событий на Дальнем Востоке. Вредительство и террор в социалистическом секторе сельского хозяйства с начала 1932 года становятся одним из основных методов их деятельности.

13 февраля 1933 года в политбюро ЦК ВКП(б) были доложены сведения о числе задержанного беглого элемента за время начала операции по выселению кулачества. Всего по СССР было задержано 145.190 человек. 18

Органами ОГПУ, войсками ОГПУ, РККА, милицией и партсовактивом при проведении операций с 1930 по 1933 гг. были понесены следующие потери: убито - 2639 человек; ранено - 2128 человек; избито - 7621 человек; пропало без вести - 12 человек.

10 июля 1934 года в связи с организацией Народного Комиссариата внутренних дел Союза ССР и в целях обеспечения правильного рассмотрения передаваемых в судебные органы дел о преступлениях, расследуемых НКВД СССР и его местными органами, ЦИК СССР в пункте 2 своего постановления вновь подтвердил право на рассмотрение дел о терроре, взрывах, поджогах и иных видах диверсий Военной коллегией Верховного суда СССР и военными трибуналами округов по подсудности. 19

Учитывая изложенное можно сделать вывод, что проводимая политика негативно повлияла на настроение и поведение крестьянства в целом.

С осени 1927 года был сделан упор на принудительный характер хлебозаготовок. Данные действия и повлекли за собой противодействие крестьян выражавшиеся различными способами в том числе и террористическими актами.

По видимому обострение этих отношений было спровоцировано сознательно, так как давление на деревню с каждым годом возрастало.

Крестьянский террор выражался в убийствах, избиениях, поджогах и др.

Террористические выступления кулачества из года в год росли. Если в 1924 г. было зарегистрировано 339 случаев кулацкого террора, то в 1925 г. эта цифра поднялась до 902; 1926 г. дает некоторое снижение - 711 случаев, но последующие 1927 и 1928 гг. дают картину нового роста террористических выступлений: в 1927 г. был учтен 901 случай.

Дальнейший, резкий рост этого вида преступления обозначился в 1928 году, когда за 6 месяцев было зафиксировано 880 случаев террористических актов, а за 11 месяцев 1027. Почти в половине случаев террор был направлен против работников низового советского аппарата, в 24,8 процента против актива бедноты, в 19 процентах против членов ВКП и ВЛКСМ, против общественнокультурных органов 5,7 процента. 20

30 января 1930 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло директиву “О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в сплошной коллективизации”. Принятие данного постановления повлекло за собой самые массовые и жестокие репрессии на крестьянство. Это в свою очередь повлекло к новому всплеску террористических актов.

За 1931 год органами ГПУ было арестовано по обвинению в террористической деятельности - 15.670 чел.; в 1932 году - 8.544 чел. ; в 1933 году - 8 681 чел. В 1934 году - привлечено к уголовной ответственности 6.501 чел.

Данные статистики отражают масштабы междуусобицы крестьян с государственными правоохранительными органами, во время проведения компаний по раскулачиванию и коллективизации сельского хозяйства, чем конкретно террористическую деятельность.

Вне всякого сомнения вышеприведенные цифры нуждаются в дальнейшем уточнении.

В настоящее время терроризм переходит в плоскость международных отношений, он не такой как был восемьдесят лет назад, но тем не менее эффективность борьбы с терроризмом в современной России остро ставит вопрос о необходимости анализа и обобщения накопленного исторического опыта деятельности спецслужб по противодействию терроризму на протяжении всего, в том числе и послеоктябрьского периода истории России.



Список источников и литературы:







1 Центральный архив (ЦА) ФСБ РФ, № Н-196, т.1,л.45-46.

2 там-же. № Н-200

3 Архив Президента (АП) РФ - Ф.3. - Оп.58. - Д.226. л.3

4 там-же л.4-7 выдержки

5 там-же л.1-2

6 там-же л.8-13

7 ЦА ФСБ РФ, ф. 4, оп. 4, д. 274, лл. 2-3.

8 АП РФ - Ф.3. - Оп.58. - Д.354 л.141

9 там-же Д.226. л.18-19

10 ЦА ФСБ РФ, ф. 2, оп. 11, д. 1680, лл. 1-3.

11 АП РФ – Ф.3. Оп. 58., Д.227 л.1,23

12 там-же л.169-172

13 там-же л.181-184

14 там-же Д.230. л.1-3

15 ЦА ФСБ РФ, ф. 2, оп. 10, д. 683, лл. 31-42а.

16 там-же оп. 7, д. 5, лл. 3-7.

17 там-же оп. 8, д. 682, лл. 316-321, 329.

18 АП РФ, ф. 3, оп. 30, д. 189, л. 33.

19 С3 СССР. 1934. № 36. Ст. 284.

20 там-же. Ф.2. - Оп.6. - Пор.577. - Л.617.

В старых советских довоенных фильмах иногда показывались темные личности, готовящие саботаж и прочие гадости. Оказывается, это были вовсе не выдумки "творцов"..

Кому: Цитата, #1

> Конец 20-х начало 30-х годов характеризуется движением от одного хозяйственного кризиса к другому. Сталин эти кризисы объяснял возрастанием сопротивления классовых врагов, на самом деле антинародная политика вела к созданию оппозиции в стране. А средством выхода из кризисов избирались репрессии. Именно благодаря этой политике наблюдался рост террористических намерений непосредственно против Сталина.

Ну как же без упоминания антинародной политики Сталина. Такое ощущение, что где-то сидит цензор, не пропускающий статьи без подобных пассажей.

Командир Альфы подал в отставку.

Кому: split, #3

Фактография богатая, а вот выводы, они, да, поражают. Делать на основании увеличения количества терактов выводы об «антинародной политике» Сталина и о том, что крестьянство боролось с властью — это не уметь мыслить вообще.

Всякий раз проходя по парку "Музеон" позади одного из павильонов "Третьяковки" в Москве, хочется громко выругаться матом, когда видишь, куда наши деятели воткнули гнить некогда стоявший на Лубянке памятник Феликсу Эдмундовичу.

> Таким образом, проводимая политика партии и правительства в деревне столкнула лбами зажиточную часть населения и бедняков. 

А так-то все жили в мире, согласии и немножечко солидаризме, ага.