Венеция
Набережная Скьявони
В ходе прогулки по Рива-дельи-Скьявони (она же Славянская набережная) смотрел по сторонам. Первым было замечено историческое здание отеля Danieli, оно же палаццо Дандоло.
Здание возведено 600 лет назад, в XIV веке, и сначала было просто домом Ca' Dandolo (Ca — сокращение от casa, то есть дом). Дворец в Венеции тогда был ровно один — дворец Дожей, а всё остальное были просто дома. Но в XIX многое поменялось и наболее богатые дома стали называть палаццо, то есть дворцами. Кстати, русское слово палаты — оно как раз от палаццо происходит. Ну а палаццо Дандоло был не просто палаццо, палаццо готичный.
Построило его семейство Дандоло, давшее Венеции самого серьёзного дожа — Энрико Дандоло, организатора четвёртого крестового похода и разграбления Константинополя. Парочка других дожей из данного рода, Джованни (хотя относительно его причастности к роду истиных Дандоло бытуют сомнения) и Франческо, такими суровыми деяниями не отличились, но всё равно жили богато и полезного сделали немало.
Кроме того, в данном палаццо, к примеру, впервые в Венеции поставили оперу знатного композитора Монтеверди "Похищение Прозерпины". Но потом хозяева, как водится, обнищали, "порвали" палаццо на этажи: первый этаж принадлежал одним, второй — другим. Потом палаццо выкупил гражданин Джузеппе Даль Ниель, который носил кликуху Даниели, перестроил палаццо под отель и назвал своей кликухой. Сперва туда на постой пускали только принцов, папских легатов да послов серьёзных держав. Потом, как обычно, потянулись псевдоаристократы: писатели Диккенс, Бальзак, Пруст, Капоте, знатнейший британский искусствовед Рёскин, композиторы Дебюсси и Вагнер. Теперь, понятно, вместо дожей и догаресс там за деньги может жить любой дурак, а рулит процессом "Шератон".
Но особый интерес в гостинице Даниели представляет номер 10, в котором проживали известный писатель Альфред де Мюссе и его коллега по нелёгкому писательскому бизнесу Жорж Санд. Уединившись с подругой в номере десять, тонко чувствующий Альфред с такой яростью предался разнузданному сексу, что вскоре серьёзно занемог. Любящая подруга немедленно вызвала доктора. Доктор Паджелло оказался хорош собой и тоже немножко писал, поэтому Жорж Санд немедленно ему дала. Или, возможно, у него взяла — история умалчивает. Короче, через некоторое время у постели затраханного Мюссе развернулась совсем другая любовь: теперь писательницу Жорж Санд не менее яростно драл доктор Пьетро Паджелло. Интеллигентные люди, всё как положено.
От такого накала в номере 10 Мюссе резко пошёл на поправку и вскоре уехал в Париж. Новая парочка через некоторое время последовала за ним, но что-то там у милых не заладилось и докторишка вернулся домой. Дома продолжал лечить людей, стал главным хирургом, участвовал в борьбе за независимость и всё такое. Упомянутые беспорядочные половые связи неплохо раскрыты в фильме
Les enfants du siècle. В общем, Даниели — не только красивый, но ещё и крайне интересный домик.
Сбоку от отеля Даниели уютно расположился венецианский полицейский околоток.
Вход, как положено, с воды и обтыкан заточенными брёвнами. Такое бревно называется брИкола и втыкается в разных местах, обозначая отмели и причалы. К причалу подходят плавучие автозаки, из них выволакивают визжащих нарушителей и волокут в узилище. Внутрь околотка зайти не удалось.
Зато сразу за околотком наблюдал отличную кривую колокольню:
Венеция, понятно, не
Пиза, но на сваях, забитых в морское дно, очень прямо не постоишь — особенно если стоять надо с шестнадцатого века. Церковь, кстати, греческая, а значит — православная. Венеция плотно общалась с Грецией — регулярно оккупировала греческие земли и как подобает европейской державе их грабила. Соответственно, в Венеции проживало множество греков, в том числе — очень богатых. Среди них, понятно, было огромное количество проституток, именовавшихся красивым словом куртизанки. А для всех для них была построена церковь.
Венецианские католические барыги спокойно относились ко всем религиям, у поклонников которых были деньги. Само собой, ни о какой "самостоятельности" не могло быть и речи. Греческая православная церковь подчинялась венецианскому патриарху и папе римскому, а не кому-то там не пойми где в Греции. То же самое касалось всех остальных: хочешь жить в Венеции — будешь жить так, как тебе скажет правительство Венеции. Ну а сейчас, понятно, всё стало наоборот — греки творят что хотят и даже наш батюшка в этой церкви служит.
На краю набережной вольготно расположились рыбачок и парочка. За каналом Сан Марко маячит остров Сан Джорджо Маджоре, а на нём монастырь Сан Джорджо, то есть Святого Георгия — действующий, мужской.
Чуть поодаль расположился Музей морской истории.
Венецианской морской историей озаботились почему-то австрийские оккупанты, организовавшие в здании бывшего зернохранилища музей. Туда сволокли останки разных галер, понаделали разных моделей — в том числе модель церемониального корабля венецианских дожей Бучинторо (он же Буцентавр).
На первом этаже стоят управляемые человеком торпеды, так называемые "свиньи", которые итальянские фашисты под руководством князя Валерьяна Боргези умело пользовали во второй мировой. Например, утопили британские корабли Valiant и Queen Elisabeth.
Говорят, те же люди утопили наш линкор Новороссийск, который ранее был итальянским дредноутом "Джулио Чезаре". Джулио Чезаре — это, если кто вдруг не знает, Юлий Цезарь. Для меня в своё время было откровением, ибо Джулио Чезаре — это что-то такое мерзкое, вертлявое, кучерявое, тараторящее и размахивающее руками. А Юлий Цезарь — это верх солидности и чеканной латыни. Древние таджыки поработали над итальянским языком на славу, многое просто не узнать. А корабль, стало быть, отобран нами по репарациям. Наши его чинили-чинили, обновляли-обновляли, но поскольку корабль был полным барахлом, ничего хорошего из этого так и не получилось.
А в 1955 году его подорвали у севастопольского причала. Говорят, злые и гордые итальянцы подтащили мину, а от взрыва мины сдетонировало нечто лежавшее на дне, не то бомба, не то мина. Другие говорят, что это немецкая магнитная мина, внезапно учуявшая линкор. Третьи утверждают, что, узнав о передаче корабля, итальянцы сразу заложили в него серьёзный заряд. Как бы там ни было, жахнуло так, что в подводной части корабля выдрало гигантскую дыру на 150 квадратных метров. В общей сложности погибло 604 человека, в том числе — по вине бестолковых действий руководства, не удосужившегося сразу снять людей с тонущего корабля. В общем, нехорошо получилось с итальянским кораблём.
На Славянской набережной, где некогда торговали славянами, висят и благодарственные таблички славянам. Будучи моряками и барыгами, венецианцы воевали только на море. Для боевых действий на суше они нанимали наёмников — в чём мгновенно проявляется сходство с другой морской мега-цивилизацией, с древним Карфагеном. Есть деньги? Пусть воюют наёмники, например — славяне. А мы им табличку повесим.
А неподалёку проживал Кристиан Допплер, который открыл допплеровский эффект.
Конец Славянской набережной — тихая окраина Венеции. Венецианцы живут небогато, но в достатке. Вместо машин у всех катера и лодки, в массе очень скромные.
На обратном пути заснял отличную подворотню.
А ближе к вечеру — неплохой вечерний Сан Джорджо.
В Венеции — хорошо.
Памятник венецианской женщине
В июле в Венеции жарко. Жарко так, что потеешь аки свинья. Пока был молод, я как-то не потел. А тут вдруг такое. Сперва подумал, это оттого, что очень быстро хожу. Хожу действительно быстро, трудно не вспотеть. Начал ходить медленно, всё равно потею. Тогда подумал, что это из-за фотографического рюкзака весом в десять кило. Без рюкзака никак, вроде ради фоток и приехал. Поэтому продолжал ходить и потеть.
И вот иду это я по Рива-дельи-Скьявони (Riva degli Schiavoni). Рива — это, как мы помним,
набережная. Скьявони — это на венецианском диалекте итальянского славяне, скьявони — склавони — славони — славяне. Славянская набережная, то есть. У них есть Угольная набережная, а есть Славянская. Малограмотным может показаться, что на одной выгружали с кораблей уголь, а на второй либо жили, либо работали славяне. На самом деле основой первичного венецианского благополучия была торговля рабами. Основная масса рабов поставлялась из России, где наших предков ловили наши древние друзья — крымские татары. Ну и наши князья, понятно, не отставали — продавали единоверцев-соотечественников, поднимая неплохие деньги. Так что на Славянской набережной наших предков выгружали. А потом продавали в рабство мусульманам.
Христиан-венецианцев нисколько не смущала торговля славянами-христианами — мусульмане давали за славян хорошую цену, и торговля процветала. Расторопных венецианцев не мог угомонить даже римский папа, не одобрявший подобную торговлю. Папу, правда, больше тревожила помощь экономике ислама, а не продажа православных. И только византийский император мог урезонить итальянских барыг, но что с ним после этого стало — мы рассмотрим немного позже.
И вот бреду это я по набережной, на которой когда-то продавали наших предков. Аккуратно, чисто — как положено в цивилизованной Европе. Забрёл довольно далеко, жилые дома уже почти закончились. Глядь — на берегу, практически в воде, какой-то памятник залёг. Подошёл с целью разглядеть и сфотографировать.
Самый выгодный ракурс — чтобы в кадр попал дворец дожей и колокольня на площади Сан-Марко. Но при этом на переднем плане будут ноги и задранное платье, что не совсем эстетично. Поэтому заснял на фоне морских просторов, без чудес венецианской архитектуры.
Берег моря, у воды лежит убитая горем женщина. Ничего в ней благородного — грубая фигура, простенькое платье. Немедленно подумалось — наверно, памятник всем тёткам, мужики которых не вернулись с моря. Экономическая мощь Венеции держалась на флоте. На флоте служили все уважаемые люди. Естественно, морские путешествия сопряжены с известными опасностями — как природными, так и человеческими. Здесь суровый шторм, тут пираты, отсюда прут злые генуэзцы, оттуда — ещё более злые турки. Торговля и война неразлучны, торговые преференции всегда добывались огнём и мечом. Тысячи лет мужики уходят в море, и далеко не всегда возвращаются.
А тётки ждут и ждут их на берегу. Отцов, братьёв, мужей, сыновей. Вернулся корабль, а твоего на нём нет. Как это говорят? Бог дал, бог взял. И всё, что ты можешь сделать — упасть и плакать. Никого не вернёшь, ничего не изменишь. Его нет, а ты одна, да дети малые, которых кормить и растить. Жизнь жестока, и плачешь ты лёжа или стоя — ей всё равно. Набегает прилив, убегает отлив — убитая горем женщина лежит у воды.
Немедленно вспомнилось печальное произведение Роджера Уотерса Southampton Dock:
She stands upon Southampton dock
With her handkerchief
And her summer frock clings
To her wet body in the rain.
In quiet desperation knuckles
White upon the slippery reins
She bravely waves the boys goodbye again.
Жалость унижает. Но тётенек всё равно жалко.
Придя домой, заглянул в путеводитель. Оказалось, памятник называется Ла Донна Партиджана, то есть Партизанка. И посвящён он "всем женщинам, погибшим в сражениях второй мировой войны".
При чём тут море — понять не смог.
Венецианский сотопортего
В городе Венеция масса всяких улочек, набережных, засыпанных каналов, открытых каналов и пр. Каналов, кстати, всего три: Большой Канал (Grand Canale, краса и гордость Венеции), канал Джудекка и канал Каннареджо. Остальные каналы — они только в нашем понимании каналы, у венецианцев они называются rio. А если rio засыпан землёй и на его месте построена улица, она называется rio terra. Если засыпан целый пруд, получается писцина (piscina). Торговые улицы с лабазами называются мерчерия (merceria). Она же почему-то называется руга (ruga). Просто улицы — калле (calle). Главная улица называется сализада (salizzada). Переулочек между двумя улицами или тупичок — рамо (ramo). Искусственная набережная на забитых в дно лагуны сваях называется фондамента (fondamenta), естественная набережная — рива (riva). Есть и специфические проходы, называются сотоп0ртего — проходы под домами, нечто вроде длинной арки. Хотя больше похоже на тоннель.
Дома состоятельных венецианцев были трёхэтажными. На первом этаже, понятно, пристань, где производилась погрузка-разгрузка различных товаров. Там же длинный коридор, офисы и складские помещения. Ибо состоятельный венецианец — это не художник, не поэт, не писатель и даже не музыкант. Состоятельный венецианец — это барыга мирового класса. Не все осознают, что наш мир держится на барыгах, а Венеция тысячу лет была мировым оплотом барыг — откуда, собственно, и небывалая красота, построенная на деньги барыг. Жаль, братья Стругацкие об этом не знали.
На втором этаже располагался парадный зал под названием portego, где проводились сходки барыг и другие важные барыжные мероприятия. Снаружи зал определяется по количеству окон. На третьем этаже проживала семья и дети. Прислуга, они же рабы — ну, так называемый народ, на котором держится демократия — проживали в царстве демократии, на чердаке. Подвалов в Венеции нет, поэтому демократия ютилась на чердаках. Интересно, каковы были требования к народной обуви, чтобы не мешали жить и спать господам при беготне по чердаку?
Ну а для того, чтобы под здоровенным домом можно было пройти, под вторым этажом (под portego) делали проходы, которые назывались сотоп0ртего. С одной стороны — типичная питерская подворотня, но с иностранным названием выглядят прикольно.
Венецианский ресторатор Бьязио
Венецианский диалект — особо зверская разновидность итальянского языка, понятная далеко не всем даже в Италии. Есть в Венеции известная церковь, называется Сан Зан Дэголо. Сан — это, понятно, святой, он же sancti. Zan — уже сложнее, это венецианское сокращение Иоанна, которого по-итальянски ласково зовут Giovanni, Джованни. Сан Зан — это, как становится понятно, святой Иоанн. Дэголо — это сокращение от слова decollation, обезглавливать. Церковь Святого Иоанна Обезглавленного, то есть Иоанна Крестителя. Как можно San Giovanni Decollato превратить в San Zan Degolo — знают только венецианцы. Но в данном случае интересно не это.
На стене церкви Сан Зан Дэголо висит кусок барельефа, которым венецианские мамы пугают венецианских детей. Вот эта жуткая львиная морда, говорят мамы — это Бьязио, который возьмёт тебя и сожрёт. Не как в тоталитарной России "а вот тебя милиционер заберёт", а как в цивилизованной Венеции — тебя выкрадут и сожрут. Пугают детей не зря, ибо убийца детей Бьязио — реальный персонаж. Дело было так.
В шестнадцатом веке, а точнее в 1520 году, упомянутый Бьязио держал возле церкви таверну Biagio Cargnio (ошибки нет, Бьязио и Бьяджио в Венеции — один и тот же человек), в которой готовили отменное мясное рагу (squazeto). Блюдо было настолько вкусным, что отведать оное народ сбегался со всей Венеции. Колбаса и сосиски уходили влёт. Немаловажно, что продукт отпускали по умеренным ценам, а потому излишнего внимания ничто не привлекало. Долго ли коротко ли, но один из гурманов обнаружил в пище фалангу детского пальца с ногтем — точнисенько как в наших детских страшилках. Тут же последовал донос, талантливого кулинара взяли в оборот.
И мигом выяснили, что главный секрет вкуснейшего рагу — мясо детей, которых ресторатор Бьязио ловил, резал в подсобке и вдумчиво готовил. Запираться смысла не было, в подсобке лежали разделанные дети. Венеция — портовый город, с развратом там всегда был полный порядок, власти вынуждены были принимать специальные законы, запрещающие подкидывать в приюты "ненужных" детей. А тут, понимаешь, Бьязио — никто пропажи лишних детей не замечал.
Бьязио вывели с допроса, привязали к лошадиному хвосту и поволокли по мостовой к месту кулинарных подвигов. В таверне ему отрубили руки — в цивилизованной Венеции было принято отрубать руки там, где эти руки нарушили закон. Отрубленные руки повесили на шею, и подвергли безрукого Бьязио жестоким пыткам. После чего снова привязали к лошади, уволокли ко дворцу дожей и уже там сперва отрубили голову, а тело расчленили — как он расчленял детей. Большую часть Бьязио повесили между известных колонн на пьяцетте, а остальные куски растащили на показ по другим частям города. Исторические таверну и дом Бьязио тут же снесли.
Неизвестно, что стало с подельниками Бьязио — ведь не мог же он всё делать один. Неизвестно что стало с венецианцами, многократно и с удовольствием жравшими человечину. Не обнаружил ни слова о том, что думали о случившемся члены тогдашнего профсоюза колбасников (luganegheri), закупавшиеся мясом в одних и тех же местах. Но вот что поразительно: и четыреста лет спустя набережная возле церкви называется Rio de Biasio. Так же называется остановка речного трамвайчика.
А всё потому, что венецианцы в отличие от русских уважают свою историю и бережно относятся к историческим названиям.
Венецианский переплётных дел мастер
На очень дорогой, но крайне узкой венецианской улочке, был выявлена лавка переплётных изделий
La Carta, что по-нашему значит "Бумага" (и, надо думать, от него происходит слово картон).
С переплётными изделиями вообще и с бумагой в частности в Венеции полный порядок. Впрочем, как и почти со всем остальным. Отменную бумагу венецианцы веками делают самостоятельно, разработали и внедрили дорогой сорт "мраморная". На бумаге попроще венецианцы печатали самые разнообразные книги. Будучи прирождёнными барыгами, они очень быстро сообразили, что книги отлично продаются. Немедленно была налажена печать наиболее востребованной аристократами литературы — платонов, аристотелей. Потом сообразили, что значительно больше пользы от порнографии — и начали печатать её. Кстати, первые рекламные буклеты с адресами толковых тёток начали печатать именно в Венеции.
Ну а потом сообразили, что отлично продаются книги запрещённые — и стремительно наладили печать всего, что было запрещено в других странах. Тут тебе, понимаешь, и политическая польза — подрывная работа против конкурентов, тут тебе и материальная выгода. Идеологическая борьба (она же подрывная работа) во все времена приносила увесистые плоды. Так что когда ЦРУ издавало книги Солженицына — у них был достойный подражания пример.
Внутре лавочки царит уютное средневековье. А посреди всего — мудрый венецианский дедушка, торгующий изделиями собственноручного изготовления — "записными книжками", печатями, наборами для каллиграфии и пр. Сам, понимаешь, бумагу режет, сам разнообразно переплетает. Мне немедленно приглянулась добротная записная книжечка в переплёте натуральной кожи (непонятно, правда, чьей). Бумага под старину, шершавенькая такая, переплёт — моё почтение.
Всякая покупка в Венеции тщательно упаковывается в дорогую упаковочную бумагу — типа будьте любезны, серьёзные вещи в нормальном месте приобретаете. Крайне ответственный подход, со всем уважением к покупателю, товару и своим материальным интересам.
Задал дедушке вопрос: как в Венеции бизнес? Дедушка, до того добродушно нахваливавший собственный продукт, просто взорвался. Это, говорит венецианский дедушка, не бизнес, а полный пэ. Работать, говорит, надо минимум 70 часов в неделю. В голосе дедушке не было слышно радости по поводу таких прелестей капиталистического труда. Очевидно, дедушке совсем не нравится быть эффективным собственником. Это только идиоты в демократической России радуются двенадцатичасовому рабочему дню без выходных. Нормальные люди хотят работать по восемь часов в день и при двух выходных в неделю — как при тоталитаризме.
Нанять сотрудников, говорил дедушка, невозможно в принципе. Нанятому работнику надо платить 1200 евро зарплаты, и тут же за этого работника платить государству ещё 1200 евро налогов. Таким образом, простой подсобник/ученик обходится в 2400 евро, чего дедушка не может себе позволить просто потому, что столько не зарабатывает. Сколько зарабатывает — интересоваться было неловко, но дедушка неоднократно повторил, что зарабатывает ровно столько, чтобы не падали штаны. При этом, правда, было ясно, что жена его не работает, и с неё штаны, по всей видимости, не падают тоже.
Заговорив про молодёжь, дедушка тут же сказал, что работать они не могут. Судя по всему, опыт найма молодых сотрудников у дедушки есть. Не могут, говорит, работать вообще, и особенно не могут работать после выходных. На выходных, говорит, бухают и курят ганджубас, а потом весь понедельник ходят как зомби, ничего не соображают и ничего не делают. Собственно, ни один дедушка ничего другого про молодёжь не говорит — только осуждает. Дедушки не помнят, как были молодыми сами. И не хотят помнить, как вели себя в молодости. А ведь были точно такими же, пока жизнь не скрутила.
Под неторопливую беседу книжечка была искусно завёрнута и вручена мне с наилучшими пожеланиями. За книжечку дедушка слупил 50 евро.
Верю, венецианский дедушка и без помощников не пропадёт.
Венецианский пояс верности
Многие наслышаны, что в средние века многим легкомысленным дамам прописывали так называемый пояс верности, не позволявший никаких половых контактов. Типа муж за порог — например, в Святую землю, биться с басурманами за Гроб Господень. А половой орган жены — под замок, ибо мало ли чего этой мерзавке захочется в отсутствие благородного мужа.
Конструкцию представить затруднительно, ибо что ни представь — всё крайне неудобное для носки. И вот в городе Венеция, в тамошнем дворце дожей, пять лет назад узрел данный дивайс выставленным на всеобщее обозрение. Фотографировать там нельзя, но люди в России должны знать Правду, и я презрел запреты.
Что сказать? Перво-наперво поразило наличие вострых зубьев. Типа привет ухажёрам от хозяина! Во-вторых, поразила мощная защита анального отверстия. Типа знай наших, в гудок шарахнуть не удастся! Судя по всему, благородные рыцари знали толк в анальном сексе. Инновации на марше!
Осталось неясно: а как решался вопрос с головой? Ну, то есть, половой орган и анус прикрыты надёжно, а что со ртом? Ведь если догадались про анал, то уж про орал сам бог велел. Где железное ведро для головы? Обнаружить ведро верности в экспозиции не удалось. Кстати, история Железной Маски тут же заиграла зловещими красками.
Ну и совсем непонятно, как через это можно гадить? Они ведь явно гадили, отверстия сделаны для этого. Но это ж все зубья будут известно в чём. Возможно, благородные дамы ходили облегчаться под конвоем. Конвоир отмыкал замок, снимал приспособление и следил, чтобы дама в сортире чего прелюбодейского не учудила. А как погадит — снова её в железа, снова к порядку и благочестию.
Интересно люди жили.
Венецианские граффити
Практически вся Венеция — редкой силы произведение искусства. Практически любой дом — жемчужина мировой архитектуры. Дома старые, а значит — постоянно нуждаются в реставрации. Реставрация обходится в весьма и весьма немалые деньги. Сохранить Венецию помогают самые разные люди — например, деньги засылают из США и Японии.
Но в Венеции живут люди, а значит — эти люди гадят везде, где только могут. Например, разрисовывают стены домов. Одни венецианцы реставрируют, другие — тут же гадят. По надписям нетрудно определить, что же сегодня волнует венецианцев. А через это — понять, что творится в голове у пишущего на стенах венецианца. Что его волнует? Что заставляет писать на заборах? Разрушение чудесного города? Погружение Венеции в море? Продажность итальянских чиновников, разгул мафиозной организованной преступности, инфляция, маленькие запрплаты? Никак нет.
Регулярно встречаются граффити, посвящённые гибели нашей подводной лодки Курск:
Номером вторым по тревожности для венецианцев является несвобода Тибета:
Из Африки в Италию ломятся толпы голодных негров, в Венеции их полно. Гражданства у негров нет, они не имеют права работать, они не платят налоги, они лишают рабочих мест венецианцев. Недовольство венецианцев выражается в следующих надписях:
Ни одной надписи "Венеция для венецианцев!" или "Чемодан-вокзал-Африка!" найти не удалось. Зато борьба за права не пойми кого не пойми с кем — в полном разгаре. Прямо как дома.
За четыре дня встретил ровно одну надпись про Италию:
Берлускони, понимаешь, говно. Говорят, Сильвио богат и постоянно в окружении роскошных девчонок. Наверно, это зависть.
Попадаются и нормальные граффити, в Венеции помнят Led Zeppelin:
Ну и самая поразительная:
В целом заметны плоды глобализации: венецианцев беспокоит только футбол и то, что показывают по телевизору.
Флоренция
Флорентийское утро
Будучи в городе Флоренции, счёл необходимым посетить галерею Уфицци. Уфицци, если кто вдруг не знает — это office, то есть офис, он же контора. В галерею постоянно стоит очередища из жаждущих прекрасного, так что приходить надо пораньше. Это, кстати, одна из самых длинных очередей, в которых мне, тупому совковому быдлу, доводилось стоять. Номерки зелёнкой на лбу не писали, но обуреваемый острым желанием насладиться прекрасным три с половиной часа проторчал.
Ну и пока то да сё, отбежал за угол, на исторический мост Понте Веккьо, что по-нашему значит "Старый мост" (понт — это мост, веккьо — старый).
По утру с исторического моста открывается чудный флорентийский вид: гладкая речка Арно, домики по берегам, какой-то итальянец на байдарке вёслами машет.
Красота!
Бенвенуто и замочки
В 2005 году болтался по городу Флоренции. В городе Флоренция есть знатный мост
Понте Веккьо. Забравшись на мост, обнаружил на нём бюст знатному флорентийскому ювелиру Бенвенуто Челлини. Бенвенуто был человеком крайне серьёзных дарований, настоящий средневековый интеллигент: отчаянно всем хамил, ходил с ножом, регулярно убивал людей. В свободную минуту промышлял у состоятельных парней ювелиркой — чем, собственно, и прославился.
А на самом известном флорентийском мосту, стало быть, благодарные потомки поставили Бенвенуте бюст. Неизвестно, что сказал бы про это бюст сам Бенвенута и сколько человек он бы за такое зарезал, но бюст стоит — благоразумно огороженный от благодарных потомков оградкой. А на оградку потомки гроздьями вешают замки. Идиотская традиция идёт от книжки Федерико Мочча "Три метра над небом", где влюблённые скрепляют свою любовь замком.
Утром замков на оградке немного, а к обеду вешать уже некуда. Я тогда первый раз такое увидел и не понял, зачем это. В дальнейшем выяснилось, что замочки вешают влюблённые пары — сперва гравируют трогательную надпись, потом закрывают замочек на ключик, а сам ключик выбрасывают в реку. Типа так у идиотов любовь становится навсегда.
Во Флоренции я с удовольствием посмотрел на то, как мерзопакостные замки спиливают болгаркой, откусывают мега-кусачками, собирают в кучу и вывозят на помойку.
Хоть где-то за порядком смотрят.
Рим
Баня в Древнем Риме
Многим по причине малограмотности кажется, что баню придумали русские. Это заблуждение. Баню придумали неведомо когда и неведомо кто. До ума её довели древние римляне, которые во всех удовольствиях знали настоящий толк.
Вот что писал известный автор Сенека, который жил прямо над римской баней:
Пусть я погибну, если погруженному в ученые занятия на самом деле так уж необходима тишина! Сейчас вокруг меня со всех сторон — многоголосый крик: ведь я живу над самой баней. Вот и вообрази себе все разнообразие звуков, из-за которых можно возненавидеть собственные уши. Когда силачи упражняются, выбрасывая вверх отягощенные свинцом руки, когда они трудятся или делают вид, будто трудятся, я слышу их стоны; когда они задержат дыханье, выдохи их пронзительны, как свист; попадется бездельник, довольный самым простым умащением, — я слышу удары ладоней по спине, и звук меняется смотря по тому, бьют ли плашмя или полой ладонью. А если появятся игроки в мяч и начнут считать броски, — тут уж все кончено. Прибавь к этому и перебранку, и ловлю вора, и тех, кому нравится звук собственного голоса в бане. Прибавь и тех, кто с оглушительным плеском плюхается в бассейн. А кроме тех, чей голос, по крайней мере, звучит естественно, вспомни про выщипывателя волос, который, чтобы его заметили, извлекает из гортани особенно пронзительный визг и умолкает, только когда выщипывает кому-нибудь подмышки, заставляя другого кричать за себя. К тому же есть еще и пирожники, и колбасники, и торговцы сладостями и всякими кушаньями, каждый на свой лад выкликающие товар.
Тут что интересно? Да практически всё.
Римская баня — это не совсем привычная нам баня. Это скорее мега-аквапарк, оснащённый спортплощадками, стадионами, тренажёрными залами, библиотеками, бассейнами, соляриями и предоставляющий огромный комплекс услуг.
Там упражняются силачи, "выбрасывая вверх отягощённые свинцом руки". О чём это говорит? Это говорит о том, что в древнем Риме народ увлекался бодибилдингом, только тогдашние спортивные кружки располагались в банях. Отягощения были из свинца, скорее всего это были или гантели, или гири. Если при подъёме оных стонут силачи — наверняка достаточно тяжёлые. Нет сомнений, что посещавшие спортивные кружки при банях римляне были здоровенными пацанами.
Рядом парни играли в мяч, что не оставляет никаких сомнений в том, что футбол и баскетбол придумали никакие не англичане и негры, а самые что ни на есть римляне. Кстати, они же придумали борщ, изобретение которого нагло приписывают себе некоторые славяне.
Можно было посетить косметический салон, где тебе сперва делали полный скраб, обдирая с кожи лишнее, а потом натирали различными маслами c ароматными присадками. Нормальный человек всегда следит за кожей, ибо самая дорогая шкура — своя. Тут же тебе и массаж, помогающий расслабить мышцы и улучшить кровоснабжение организма.
Кстати, уважающий себя римлянин удалял с тела решительно все волосы. Подчёркиваю красным: не только выдёргивал из подмышечных впадин, но и волосы на руках и ногах, а так же на заду. Римлянам не нравились волосы на теле, им нравилась гладкая кожа. И потому вся шерсть удалялась безжалостно.
Нашим соотечественникам сложно объяснить, что волосы в подмышках и вокруг интимных мест — они сугубо для того, чтобы накапливать соответствующие ароматы, а потом смердеть на всю округу. Поднимет наш товарищ руку в трамвае летом — половину вагона можно выносить. Расстегнёт ширинку в сортире — от вони режет глаза гражданину у соседнего писсуара. И — ничего, типа так и надо.
Были у римлян и банные воры, которых коллективно ловили и тут же коллективно били. Конечно, никто не догадался записать, какая этническая группировка воровала в банях – германская, иерусалимская или карфагенская? Никто не знает, сколько тамошнее ворьё засылало в местную полицию. Но общий ход событий понятен и близок.
Римляне любили орать песни, стоя под душем. В этом они ничем не отличаются от наших сограждан, которые и через две тысячи лет орут в душе точно так же. Прыгали в бассейны "бомбочкой", чтобы поднять как можно больше брызг и нагнать на расслабившихся товарищей цунами.
Ну и, конечно же, можно было от души выпить и как следует закусить. Римлянин посещал бани ежедневно, и оттягивался там по полной программе.
Поэтому все вокруг хотели стать гражданами Рима — такой там был всеобщий ништяк.
Новости
VIP
