-
Вчера спутешествовал на концерт былых монстров — группы Nazareth. Не то чтобы от небывалого интереса, а просто для галочки. Ребята давно уже вышли в тираж и еще давнее не делают ничего достойного упоминания. Но, тем не менее, во времена оные ими была слеплена пара-тройка дисков, скажу без преувеличения, прямо таки эпохальных. За что их до сих пор помнят и уважают. От былого величия осталось совсем мало. Барабанщик Darrel Sweet помер, и вместо него теперь вроде как наяривает его собственный сын (боюсь наврать, не проверял). Гитарэро Manny Charlton вообще куда-то свинтил, и его на концерте не было. Так что ветеранов осталось всего два: сам скрипучий Данила Маккаферти, да басист Пит Эгню, которого седые предания отрезанной от мира, незамутненной знаниями советской молодежи, почитали за русского паренька Петра Огнева.
Концерт проходил в "Октябрьском" — в зале, напрочь не предназначенном для рок-н-ролльных представлений. Сидение на мягком креслице не располагает к озверению и выплеску эмоций. Равно как и стояние на полу с серьезным наклоном к сцене — тоже. Хотя и бесноваться от счастья было, по большому счету, некому: с моего тридцатого ряда до самой сцены ярко отсвечивали ряды сверкающих лысин, ибо основным почитателям команды — давно уже за сороковник. Тем более что и билетик стоил 500 (пятьсот) рублей, а те, что поближе к сцене, так и вовсе по штукарю. Так что экзальтированных детишек с проткнутыми носами-пупками-членами практически не было. Да и на фиг им сдались эти мастодонты, собственно говоря.
Повторюсь, зал — поганенький. В прошлый раз я путешествовал туда на Дэвида Кавердэйла. Конечно, сам факт лицезрения человека, которого в детстве видел только один раз во сне (о чем долго потом вспоминал и с гордостью рассказывал товарищам, которые не видели даже этого и страшно завидовали), потряс до самых глубин естества. Честно говоря, если бы я увидел Иисуса Христа, то и тогда так сильно не удивился бы. А тут — вот он, отец!!! Приплясывает и скачет, орет все так же, как и много лет и зим назад. Факт наличия Кавердэйла — это было круто. Хотя он, паразит, дип пурпловые песни петь не стал, чем расстроил нас до невозможности. Но звук был — страшное дерьмо и вообще полнейший отстой. Даже непонятно, как с таким опытом выступлений можно такую парашу людям просовывать. Между прочим, тогда билетик тоже был за 500 рублей. Я его на работе держал на столе под стеклом целый год, потому что тогда зарплата у наших вольнонаемных была 350 рублей и вид билета по такой цене повергал их в ступор.
И вот — Назарет. Я сперва сдуру думал, что это пишется как "На заре". Оказалось — не совсем. Именно из этого названия я узнал, что это такой вариант древнеизраильского Засранска, где якобы родился Христос. Тщательное расследование показало, что родился он вовсе и не там, но вообще было интересно и познавательно, потому что бибилию в те времена было найти не легче, чем Mein Kampf сейчас. С религией вообще знакомство проходило через бессмертное творение Веббера-Райса Jesus Christ Superstar, содержавшего в себе краткий, комиксоподобный дайджест по мотивам лучших сюжетов евангелий. Надо отдать должное, изложили неплохо.
Об ту же самую пору мы наслушивали назаретовый диск Hair of the Dog — самый лучший из того, что они насочиняли. Это не "собачья шерсть" в том смысле, который можно представить. Как было установлено впоследствии, это кусок поговорки, нечто вроде нашего "клин клином вышибают". То есть для того, чтобы стало легче от укуса собаки, надо сожрать клок ее шерсти. Имеется в виду первый стопарь с похмелья: I need some hair of the dog that bit me yesterday.
Начало действия оттянули на 50 минут — как обычно. Народ из числа прибывших на прослушивание уже изрядно поднадрался, а потому истошно орал. За мной сидели два мощных гражданина, каждый объемом со среднего бегемота. А вопили они оба как раненные носороги, временами аж уши закладывало. Причем такие тренированные, что проорали весь концерт не умолкая ни на секунду. Я бы на их месте уже сам бы что-нибудь сочинять и петь начал. Успех гарантирован. Во всяком случае, группа Panther всех почитателей лишилась бы точно.
Сценку оформили так себе, очень скромно и аскетично. С боков висела пара портянок с надписями Boogaloo (название их нового диска), в связи с выходом которого они и устроили тур по городам и весям. Это сразу насторожило. Любовь исполнителей пичкать зрителя своими творческими новациями меня раздражает. Я всегда хочу послушать то, что я люблю, а вовсе не то, что нравится им самим. Тем более что я не собираюсь мчаться после концерта в фойе и покупать новый диск за 16 долларов — ищите дураков в другом ауле. Но так оно все и вышло.
Началось представление с длительного звукового интро на волынке. Инструмент мощный. Такое чувство, что кого-то душат, а он воет из последних сил. Прикольно звучит. Ну, через пару минут парни выскочили-выпрыгнули, и, как это грамотно рассказывали в "Бременских музыкантах", "они ударили по струнам, и, перекрикивая друг друга, запели".
Что тут сказать? Звук — еле-еле на тройку. Искажения отвратные, голос солиста практически не слышно. А ведь он, понимаешь, должен лететь! Ничего никуда не летело. На уши давило так, что просто неприятно слушать. Ну и, в соответствии с предчувствиями, на протяжении часа гнали одну за другой песни из этого своего непонятного Boogaloo, который я не слышал и слушать не собираюсь. Среди них чисто случайно затесался Razamanaz, но вообще только "новое и лучшее". Во время исполнения всех этих новоиспеченных "хитов" оба бегемота позади меня не умолкая орали "Телеграмму" давай!!!"
Для тех, кто не знает: Телеграмма — это самая главная назаретовая песня. Что-то вроде "Калифорнического отеля" у Eagles, Stairway to Heaven у Led Zeppelin и Child in Time у Deep Purple. Программное произведение, с которого начинаются все назаретовые концерты. Но в этот раз было принято историческое решение зрителей послать подальше и "Телеграмму" нам не играть — слушайте новые песни из диска Boogaloo, вашу маму восемь раз!!! И мы слушали.
Ну, сбацали там еще Whiskey drinking woman, Beggars day, Love hurts. Я понимаю, что мало кому из вас эти названия что-то говорят, но все равно. Незамутненная часть публики визжала от счастья. Но мы были непримиримы: звук был — дерьмо, а пили мы — с утра. К вечеру алкоголь изрядно повыветрился и затейливые пассажи на гитарах/роялях нас не проняли. Мы хотели "Телеграмму". Бегемоты сзади, кстати, тоже. Да и весь зал требовал именно ее. Но... Знать, в тот день была не судьба.
Шоу как таковое отсутствовало. А ведь еще Мика Джаггер говаривал: не можешь поставить на сцене спектакль — играй за кулисами, баран. Никому ты на фиг на сцене не нужен. Музыку зритель может послушать и дома, а тут — представление давай! Представления не было. Понятно, что всем лет уже столько, что не каждый до стольки доживает. Морды у них — как у шарпеев, такие же обвислые и морщинистые. Немудрено: сколько выжрано, выкурено, вколото и оттрахано. Не каждый выдержит. Поэтому никаких тебе отчаянных скачек и оттяжных кульбитов со сцены. Маккаферти просто топтался на месте, изредка скупо притопывая ногой. А вот Петр Огнев, лысый и толстый, постоянно приплясывал в своем углу. Зрелище пожилого человека, отвратительно кривляющегося и гнусными ужимками напоминающего резвящегося павиана, на меня подействовало угнетающе. Потом Данила отпустил пару сальных шуточек, сделал несколько похабных жестов, чем привел тех, кто помоложе, в неистовый восторг — очевидно, демонстрацией полностью свободного подхода к музыкальному творчеству. Вот такое примерно было шоу.
Потом наступил черед песни Cocain. Отечественная публика показала недюжинное знание в области английского языка и в припевах весь зал, заходясь в экстазе, хором орал "Кокейн!!!" Потом последовала собственно Hair of the Dog и весь зал с не меньшим энтузиазмом орал "the son of a bitch!!!" Если кто из ветеранов помнит, там в середине песни что-то так непонятно квакает. Так вот, это Маккаферти каким-то макаром на волынке квакает. Как — я не понял, но тискал он ее самым зверским образом.
Когда они свалили со сцены, мои бегемоты уже впали в состояние полной невменяемости. Авторитетно заявляю: даже раненные не орут так, как вопят нормальные поклонники на концертах. Переходя на вой, зал дружно скандировал "Те-ле-грам-му!!!" Но группа Назарет ответила: с мягким знаком, дорогие зрители. На бис выползли всего один раз и больше не появлялись. Народ был страшно разочарован. Почему они ее не спели — ничем разумным объяснить нельзя. Мне-то, конечно, наплевать — я просто так сходил, как положено. Ну а если штукаря за билет отдал и хотел детство вспомнить? Людям было обидно.
В общем, впечатления остались неважнецкие. Аппаратурка так себе. Стоит пяток-другой ящичков на сцене, да пара наверху висит. Вспоминая Prodigy, тут вообще не о чем говорить. Громкость — громкая, но на уши давит, а это — непорядок. А у Prodigy было наоборот, кристальная чистота и ураганная мощь. Досадно, что те, кто стоял у истоков, не способны делать свое дело так, чтобы остальные учились. Но самое главное — отвратительный голос. За каким-то бесом в зал было посажено аж два режиссера с пультами, а проку — ноль. Неужто нельзя сделать нормально? Хотя тут есть, безусловно, и другая сторона. Голос уже не тот. То есть показывать его зрителям "во всей красе" проблематично. Могут не понять. Потому что петь-то наши отцы просто не умеют. Изо всех певунов как способных я могу обозначить только Джорджа Майкла да паренька из группы A-HA. Только эти двое на концертах могут петь так, как надо — попадая во все ноты с первого раза и не залезая вниз там, где надо залезть вверх. В остальных случаях картина удручающая.
А вот с полтора месяца назад с удовольствием наблюдал картину прямо противоположного толка. Подтянулся в Питер мужской хор Московского патриархата под названием "Древнерусский Распев", регент Анатолий Гриденко. Нет, я понимаю, что про них еще меньше народу знает, чем про Nazareth, но все равно.
Гляжу — намечается действо в Малом зале филармонии (имени Глинки который). Принимаю решение — надо идти. Зал, конечно, не самый супер, но все равно хороший. Тут есть тонкость: в одних залах ты сам себя слышишь хорошо, а в других — звук уходит в зал. То есть зрителю слышно отлично, а у тебя из-за этого нарушается feedback и поэтому ты слышишь только тех, кто стоит по бокам. Это не есть хорошо, потому что так петь трудно. И дирижер при таком раскладе может сколько угодно махать руками как вентилятор. Хоть весь на пальцы изойди, это помогает слабо.
Лучше всего, конечно, петь в церквях. Там только рот открыл — уже атас. Особливо у болгар хорошо. Они, в отличие от нас, церквей своих не взрывали, потому что все тамошние церкви были очагами сопротивления турецко-ваххабитским мордам. Семьсот лет сопротивления — это вам не шутки, никто глумиться не даст. Да и вообще они строят хорошо, слов нет. Недавно вот мавзолей Димитрова тамошние идиоты принялись взрывать. Заложили 600 кил тротила. Ка-а-ак жахнуло! Мавзолей, который построили всего за неделю, только чуточку покосился. Было очень смешно — крепка все-таки советская власть. Взрывали трижды, идиоты дешевые, опозорились на весь мир. Так вот, церкви у них ничуть не хуже мавзолея. А если еще и горшки в стены замурованы, тогда вообще все как в сказке. Звучит неописуемо, а уж как поется...
В общем, хватаю за бока своих теток и предлагаю мероприятие посетить. Отказа не встречаю. Наиболее толковую посылаю на закупку билетов. Это, понятно, тоже не Назарет — цена не зашкаливает за полтинник (50 рублей то есть). Именно это дурость и есть: на всякий отстой — не пролезть, а на то, что действительно стоит немалых денег — никто вообще не ходит. Страна дураков, честное слово.
Хоровое пение я обожаю. Тем более, я и сам певун еще тот. После третьего стакана — никакого удержу. От бешеного вокала можно вешаться. Только мой репертуар — это "Болванкой жахнуло по башне, танкисту пламя лижет грудь!" и "Спаса со стены под рубаху снял/Хату подпалил да обрез достал!" А когда на почве алкогольной интоксикации наступает уже полное помрачение рассудка, тогда переходим на родную английскую речь и орем вместе с сидюком. На большее уже не тяну. Навыки, приобретенные в детском хоре мальчиков, утрачены полностью. Нет, туда, куда надо, я, конечно, по-прежнему попадаю, но вообще навыка больше нет.
А тут, понимаешь, мужской хор. Петь а капелла, то есть без инструментального сопровождения, очень трудно. Православные церковные песнопения — именно такие. Скажем, григорианские, они строго с органом, что технически намного проще (пародийный вариант можно послушать в исполнении группы Enigma). Но поскольку Россия никогда не была страной богатой, то подавляющее большинство церквей у нас деревянные. Про органы в церквях вообще молчу, на это денег не было никогда. Однако именно это поспособствовало созданию таких шедевров песнопения, что вся Европа отдыхает. Петь так технически очень трудно, особенно маленьким хором. В большом ты теряешься и огрехов почти не слышно, а вот в церковном хоре очень трудно. Потому и поют там только настоящие мастера. А хор патриархии — это вообще невыразимые мастера своего дела. И слушать их надо в обязательном порядке. Что я регулярно и делаю.
Сорганизовали этот хор в 1983 году из певчих московских церквей с целью реставрации и возвращения к жизни древних богослужений. То есть в стиле, манере пения и репертуаре преобладают песнопения православной церкви пятнадцатого-семнадцатого веков.
Тут надо сразу оговориться: я в бога не верю. И другим не советую. На религиозные увлечения публики всегда смотрю с изумлением. Ибо никак не могу понять: зачем это взрослому человеку? Не понимаю, зачем причастность к вере подчеркивать непременно, а вот чтобы жить по заповедям — это мимо. Главное — повесить на шею крест и громогласно заявлять о том, что церковь посещается регулярно и что все церковные праздники непременно отмечаются. А вот чтобы не воровать, не обманывать и не прелюбодействовать — это нет. Дескать, не доводи до абсурда — мы ведь живые люди.
Типа как у большевиков: на партсобрания хожу и голосую, а вот моральный кодекс строителя коммунизма — это не про меня, это необязательно, потому что по нему жить невозможно. Понятное дело, что невозможно. Но вообще-то надо.
А особенно раздражает наше руководство, не так давно истово дававшее клятвы на верность коммунистической партии и делу коммунизма, а теперь вот стоящее на праздниках со свечками в церквях. Блин, и ведь не отверзнется пол и не грохнется на репу фаллический купол. Досадно. Было бы прикольно — божья кара клятвопреступников. Ладно, я еще могу понять, когда так поступает наш киборг — Главный Терминатор Чечни и Свирепый Укротитель Кавказа Борёк. Когда постоянно находишься в коме, трудно понять, куда тебя таскают, где ты стоишь и что происходит. Но тут пару раз мной был замечен в церкви Гендос Зюганов! Ну, блин, это уже вообще... Ладно, ихнему богу виднее, как с ними, греховодниками, быть.
Короче, приходим. По такому случаю я напялил единственный костюм и даже галстук. На народ внутри филармонии приятно посмотреть. Почему приятно? Потому что когда походишь лет пять по притонам, изоляторам и тюрьмам, то привыкаешь к несколько другим лицам. Точнее — к рожам. Харям. А точнее — рыльям. А тут — сплошь одна одухотворенность. От поклонников группы Назарет тоже очень сильно отличаются. Здесь все лица отмечены печатью разума, а скотов так и просто ни одного не было. Одет народ бедновато, да и сам зал не богат.
В общем-то кто туда ходит? В основном — музыканты, а где вы видели богатого музыканта? Это при советской власти они еще чего-то там на гастролях зарабатывали, а теперь на фиг никому не нужны. В "Виртуозы Москвы" набор крайне ограниченный, и к Спивакову всем не пролезть даже по национальному признаку.
Помню, когда-то ныне покойный Виктор Семенович Либерман вывозил оркестр на гастроли (первый состав), тогда народ зарабатывал. Потом он вместе с ним за кордоном в Амстердаме и остался. Этим летом Виктор Семенович 68 лет отроду помер. Земля ему пухом, хороший был мужик. Никакого признания там не получил. Никогда там не было и не будет такого почета музыкантам и восхищения ими, как это было и поддерживалось у нас.
Стоит все это за кордоном страшно дорого: штуку баксов инструмент (какая-нибудь поганая корейская виолончель), обучение тоже немыслимо дорогое, а выхлоп в итоге — мизерный. Овчинка выделки не стоит. Кстати, анекдот из детства. "Дорогая редакция! Я слышал, что сделать скрипку своими руками очень просто. Пожалуйста, расскажите — как. Ответ. Дорогой Вася! Это действительно очень просто. Берешь контрабас и рубанок. А потом строгаешь до тех пор, пока из него не получится скрипка!" Ага. Но иностранцев послушать ходит очень много. Наверно потому, что входит в программу развлечений. Дикие русские еще что-то могут в искусстве! Преобладают всегда немцы. Это понятно, не будет же америкос такое слушать.
Понятное дело, мы немедленно устремились в буфет. Встали в очередь за матерыми интеллигентами. Стоящий передо мной дяденька взял два по сто, а тетенька — сто пятьдесят коньячку. Неплохое начало! — подумал я. И взял своим теткам шампанского, чтобы до фига о себе не думали. Слегка подкрепившись, мы проследовали в зал. Исполнители, в отличие от всех этих попсовых барбосов, вышли вовремя, под яростный аплодисмент восторженных почитателей. Все такого монашеского вида, очень скромные. Крестов на два кило золота ни у кого нет. Очень скромные. Построились и запели.
Голоса, доложу я вам, немереные. Солист запевает ничуть не хуже, чем Евгений Нестеренко, а местами откровенно лучше, потому что душу в это дело вкладывает. Причем в этом хоре такие титаны — рядовые исполнители. Любой голос — как у солиста Большого театра. Тут тебе и голос, и тренировки, и здоровье. Они все такие. Особенно радуют басы (из разряда октавистов). Как раз в концовочке как подпустит звучку! Бом-бом! — мороз по коже. Видимо, такая специфическая инфразвуковая особенность, что ли.
Добротные басы в Россию для царских певчих всегда привозили с Украины. Там вопрос с певческими способностями всегда обстоял получше, чем у нас. Видимо потому, что украинский язык — он больше к пению приспособлен, чем русский. Русские народные песни я вообще не люблю. Точнее не сами песни, а манеру исполнения. А еще точнее — плаксивого завывания сдавленными голосами. А вот украинские — мое почтение. "Дывлюсь я на нибо, тай думку гадаю..." Даже гнусно звучащее для нашего уха украинское "гэ" в песнях звучит прекрасно. То есть чем больше в языке гласных и чем меньше согласных, тем лучше на нем поется. Итальянский тому пример, там сплошные певуны. Немецкий — наоборот. Опять таки, климат южный он способствует тому, чтобы радостные песни орать. А у нас — наоборот, только волками выть. Скажем, у Карузо связки были длиннее обычных ровно в два раза. Вскрытие показало (вскрытие показало, что Карузо умер от вскрытия). Хорошее питание, здоровый климат...
Но и наши не промах! Для того, чтобы петь а капелла, надо иметь великолепный слух. Слух у них запредельный. Повторюсь: петь без инструментов — очень непросто. Так что сперва регент камертоном — дзыннннь! Ляааааа! Соль минор! Остальные подстраиваются и потом он тоже с ними поет.
Не перекрикивать друг друга при хороших данных еще труднее. А кроме слуха, надо еще ловко уметь дышать так, чтобы слушатели не слышали. Это ничуть не проще, чем петь. Вот их в хоре одиннадцать человек и поют они на четыре голоса, а когда и кто дышит — не слышно. Такое чувство, что все исполняется на одном дыхании. Долго объяснять, но вообще это весьма и весьма непросто. Это, так сказать, апогей хоровой техники. Вот когда одну партию тянут двадцать человек, там все равно как дышать, хоть через каждую ноту, этого никто не заметит. А тут — мастерство.
Вообще пение хором очень сильно напоминает хождение строем. Многим идиотам, которые необоснованно считают себя людьми знающими и, как это ни странно, умными, понять этого не дано. Чтобы обучиться качественному строевому шагу, для начала надо достаточно долго тренироваться просто ходить стадом, чтобы понять, как действовать синхронно. Попутно отрабатывается техника шага: подъем, оттяг, удар, отмашка. Тому, кто строем ходил и умеет это делать, знакомо то трудноописуемое чувство единства, возникающее только на строевом марше. Это когда взвод/рота крушит асфальт сапогами как один человек, когда подошвы вгоняются одним ударом, когда вокруг тебя мерно качаются спины и единым взмахом ходят руки. Что при этом чувствуешь — описать не могу ввиду неразвитости пишущих способностей. Но это — очень круто, и не забывается никогда. Если при этом еще и песни поешь, состояние приближается к экстатическому. Правда, песни в армии не поют. Их орут. Причем орать надо так, чтобы жилы на жопе надувались. Возможно, звучит непонятно, но это надо пробовать, словами не объяснить.
Кстати, в йогических практиках строевая подготовка называется "динамической медитацией" и используется очень широко. Так вот, пение в хоре очень похоже на строевую подготовку: это та же самая совместная медитация, но в другом аспекте. То есть мало того, что ты должен уметь маршировать сам, так ты еще должен четко чувствовать то, что делают товарищи, не вылезая при этом вперед и не отставая. Так и в хоре: надо слушать других и не орать самому, сливаясь в единое целое.
Напомню, что поют они по большей части древние распевы. Это такие специфические вещи, написанные крючками и в технике абсолютно чуждой классицизму. Исполняют их на один-два голоса, то есть технически они не сильно сложные. Но для уха, воспитанного на Моцартах-Бахах, звучание неземное. Конечно, наши Гречаниновы-Рахманиновы-Бортнянские — это тоже круто. Но совсем не так. Древние песни не подразумевают диапазона в две октавы, там все очень просто. Но, тем не менее, круто.
В антракте мы прошлись по фойе под интеллигентную беседу о различных способах лишения девственности. Гляжу — продаются компактные диски. Дай, думаю, штучку урву! Присмотрелся — цена 300 рублей. Мда... Вообще обалдели. А как же пронос культуры в народ? Это кто же такое может себе позволить купить?... Даже не смешно. Поэтому я ничего не купил.
Во втором отделении выдали "С нами бог", "Херувимскую песнь" и "Достойно есть". Было очень досадно, что невозможно купить диск. Уж больно хорошо поют. Ну, а потом все закончилось и народ потребовал выходить на бис. Кричат тамошние поклонники тоже будь здоров.
Я учился в интернате и нас, маленьких лишенцев, постоянно насильно таскали в Кировский театр. Радости от этого в детстве не испытывал, но посещал исправно. Там же состоялась первая встреча с настоящими фанатами. Сидел это я, крыса приютская, в первом ряду. Никого не трогал. Было мне тогда лет двенадцать-тринадцать, совсем щегол еще. А рядом сидела тетенька приятной наружности, но до крайности экзальтированная. Когда действо закончилось, она как начала орать "БРАВООО!!! БРАВОООО!!!!!", что я не удержался и (наивный) попросил не кричать так громко. Тут она поворачивается ко мне со зверски перекошенной рожей да как гавкнет: "Заткнись, подонок!!!" — и давай дальше орать, еще громче. Я так под лавку и упал: какое же, блядь, бескультурье... С тех пор к фанатам отношусь крайне подозрительно.
Но вообще в этот раз все было здорово. Народ выходил на бис пять раз кряду, пел и себе и людям на радость. Молодцы.
Убыл я оттуда одухотворенным. Вышел на Невский, пошел в метро. На подходе на ступеньках спят пьяные бомжи. Россия, блин, страна контрастов. Зашел в метро, поехал вниз. Чувствую — что-то не так. А что — не пойму. Напрягся, и, немного погодя, понял. Ни одного из этих спящих бомжей я не узнал в лицо. А ведь всего год прошел. Вот так вот все профнавыки и пропадают...
|
Новости
VIP
