Перелёт
Притомившись от накала летней кинодеятельности, вылетел развеяться в город Лондон. Никогда там не был, а тут свободная неделя. Таксист уверенно повёз меня в Пулково 1, я на середине пути отвлёкся от тягостных мыслей и о бренности бытия и дал команду везти меня в Пулково 2, где международные рейсы. Таксист пытался протестовать, но я был непреклонен. Ясен пень, в Пулково 2 моего рейса на Лондон не оказалось. Поехал в Пулково 1 — так и есть, рейс на Лондон вместе с рейсом на Ташкент. Пробился через узбекских братьев, забрался в самолёт, поспал, поел, послушал музыку, почитал книжку про успехи американской преступности, и прибыл в Лондон.
По прибытии был проверен полицией — чего это я везде летаю и зачем прилетел сюда. Люди крайне вежливые и доброжелательные. В комнату для обыска тела, призывно помахивая резиновой перчаткой, не приглашали. Запустили в Британию так.
Отель и лондонский кот
По приезду заселился в отель Grand Royal, что по нашему значит "Грандиозный рояль". Название как бы намекает, что отель расположен возле Гайд-парка, это и заинтересовало. Изначально, понятно, рассчитывал жить под Тауэрским мостом, среди своих. Но оглядевшись передумал и снял коечку в отеле.
Отель неплохой, интерьерный такой. Немедленно провёл фотосессию в интерьерах, кривляясь по-всякому. Выглядит всё солидно, полное впечатление вековой давности. Рядом отелем кабак с табличкой, сообщающей о том, что именно здесь набирали добровольцев для отражения морских десантов Наполеона Бонапарта. Видимо, действительно старое всё.
Заселившись, немедленно выдвинулся на осмотр Гайд-парка. Точнее, Кенсингтон-гарденс, потому что Гайд-парк от моего "Рояля" оказался несколько дальше, чем можно подумать по названию. И не отойдя трёх шагов от роскошного отеля повстречал британского котика оригинальной окраски с сугубо бандитской рожей. Котик жрал свежепойманную мышь. "Где ты была сегодня, киска? У королевы английской!!!" Ну и так далее.
Гайд-парк и лошади
Пока жуткий британский котик не взялся за меня, перебежал через дорогу, оказался в Гайд-парке. Гайд-парк украшен лошадиной башкой. Что это такое и зачем — понять невозможно. Не то "Крёстным отцом" навеяло, не то автор что-то съел. Выглядит просто адски. А может, готовятся к приезду нашей известной телеведущей.
Через дорогу от лошадиной башки адский лошадист верхом. Скульптор — наш бурятский паренёк, Даши Намдаков. Задумчивый лошадист — Чингис-хан. Грива у коня расходится волосатыми щупальцами, Чингис медитирует. Ни тебе вострой сабли в руке, ни отрубленной головы под ногами. Но больше всего неясно, зачем вообще на родине демократии поставлен памятник одному из наших кровавых упырей и тиранов?
В целом, конечно, приятно, что в России есть такие талантливые люди как Даши Намдаков. Ещё более приятно, что есть толковые люди в Лондоне, которые находят талантливых людей в России и помогают им с творчеством. Не удивлюсь, если в ближайшее время скульптор сможет рассказать нам Правду о зверствах большевиков в Забайкалье.
Вокруг произведения лужайка, на лужайке валяются разнообразные люди. Они тут везде валяются, где есть хоть клок травы. Англичанин как видит траву, так либо начинает по ней ходить, либо тут же на неё ложится и лежит по-всякому. Хвалёные английские газоны изрядно жёлтого цвета и вытоптаны так, будто по ним круглосуточно водят слонов. Я бы там лежать не стал. А через дорогу от Гайд-парка шайка ваххабитов ведёт просветительскую работу. Наплачутся ещё с ними.
Лондонское метро
По городу перемещаемся скромно, на метро. Само метро тоже очень скромное — залегает неглубоко, станции маленькие, коридорчики узенькие, вагончики тесненькие. На некоторых станциях граждане спускаются и поднимаются на грузовых лифтах. Кто не хочет на лифте — может спуститься по винтовой лестнице. Однако выглядит всё аккуратно, вагончики удобные, давки не наблюдается, в затылок никто жарко не дышит и за задницу в толчее не хватает.
Само по себе метро очень большое — в смысле, и линий много, и сами линии длинные. Но при этом очень мелкое (эскалаторы коротенькие, это у нас в Питере по 90 метров глубины), вентиляции нет — душно. Для вентилирования тупо расставлены вентиляторы в клетках, дуют на проходящих граждан. В вагонах откровенно жарко.
Тоннельчики в лондонском метро узенькие, перед каждым поворотом висит зеркало. Ну, чтобы свободные граждане могли видеть, что за уголовная харя поджидает их за углом и с какими намерениями. Удобно, выходишь подготовленным.
В наличии станция метро Бейкер-стрит, где якобы проживал Шерлок Холмс. Станция украшена тематическими плакатами, на плитках облицовки — силуэт самого Шерлока.
В целом всё как у нас: тут пилят на скрипочке (отвратительно пилят), пытаясь сшибить копеечку, тут бренчат на гитарке (бренчали ловко), здесь бегут домой, здесь едут в вагончике, здесь ещё только ждут посадки.
Биг Бэн и британский парламент
Вылезли из метро прямо напротив здания парламента, а точнее — возле Биг Бэна. Башня здоровенная, 106 метров. Многие по недомыслию считают, что Биг Бэн — это сама башня и даже часы, но на самом деле это четырнадцатитонный колокол, названный в честь Бенджамена (Вениамина по-нашему) Холла, генерального подрядчика, устанавливавшего в XIX веке колокол. Колокол получился не с первого раза, с первого раза он треснул. Второй, который висит сейчас, тоже треснул, но только слегка. Звон треснутого Биг Бэна постоянно использует радио ВВС (Би-Би-Си), его же устанавливают во множестве квартирных звонков.
Вестминстерское аббатство
Вокруг парламента и у стоящего рядом Вестминстерского аббатства творится всякое.
Колесо обозрения
Рядом протекает мутная речка Темза, а за ней — известное колесо обозрения. Колесо серьёзное, очень большое, движется еле заметно, полный круг по слухам совершает за полчаса. Можно насмотреться на всякое всласть.
Лондонские белки
В лондонских парках орды белок. Лондонские белки наглы, мордаты, без кисточек на ушах. Наглость лондонских белок беспредельна — на моих глазах они бегали по неизвестному гражданину и только что не отняли у него телефон. Гражданин их кормил, белки нагло жрали, а вокруг них бегали голодные голуби и норовили отнять жратву. Жизнь кипит. Глядя на этих белочекк — ни грамма не удивлюсь, если выяснится, что они обыгрывают людей в карты на деньги.
Заведение "У Гарфункеля"
С целью приёма пищи посетили заведение "Гарфанклс" (или "У Гарфункеля", кому как удобнее) возле Трафальгарской площади. Кормят нормально, есть можно смело.
Лондонские телефонные будки
Город Лондон густо утыкан телефонными будками большевистской красной расцветки. Утыкан настолько густо, что жителям Лондона до-сотовой эпохи можно только позавидовать. Глядя на лондонские телефонные будки, немедленно вспоминаются наши, советские телефонные будки. Их тоже было очень много. Одна, к примеру, стояла у нас на аэродроме. Выглядело это сюрреалистически, но в военных делах лишнего не бывает.
Вот бежит, бывало, дедушка русской авиации из самовольной отлучки в казарму, а за ним по пятам мчится патруль из гвардейцев-десантников. Дело молодое, дедушка бежит быстро, но за ним бегут озверевшие салобоны, которые сильнее всего на свете хотят поймать и унизить ветерана вооружённых сил. Ты мчишься как гепард, отчаянно топоча кованными кирзачами, и вот он уже — родной аэродром, и вот она — заветная будка!
На подходе оглашаешь окрестности диким криком "Зёмаааа!!!", и будишь часового, который в эту непростую минуту как обычно спит на посту. Встрепенувшийся часовой выбегает из укромного места с автоматом наперевес, видит роняющего пену дедушку, видит злую погоню, и принимает единственно верное решение. Ты молнией запрыгиваешь мимо него в будку, а набегающим недругам часовой безжалостно орёт "Стой, стрелять буду!" Далее короткая перепалка в стиле "ты кто такой", с пояснениями кто и как вступал в половую связь с членами семьи патрульных, после чего грязно матерящиеся гвардейцы удалятся восвояси, а ты, дико хохоча, героем идёшь в казарму. Бывало, конечно, всякое: не каждый мог дотянуть до родного аэродрома, не каждый добегал до заветной будки — алкоголь и сигареты даже в двадцать лет не дают нормально бегать, но вообще было весело. И где теперь наши военные аэродромы, и где теперь наши телефонные будки...
Так вот, телефонных будок в Лондоне много. Состояние будок по большей части печальное, внутре — ужас запустения и грязища. В телефоны можно совать монетки, но, похоже, монетки на верёвочке совать бесполезно — в этом капиталистический аппарат серьёзно проигрывает телефону коммунистическому.
Внутре лондонские телефонные кабины обычно обклеены голыми девками, предлагающими услуги известного свойства. В этом коммунистический телефон, безусловно, проигрывает капиталистическому — с советских телефонов даже с монеткой на верёвочке до проституток было не дозвониться, не было у большевиков таких мега-услуг. Ну а тут к летней олимпиаде все прелести ободрали.
Снаружи на телефонных будках замечены призывы верующих.
Лондонский гориллоид
Прогуливаясь по городу Лондону, внезапно наткнулся на скульптурную группу: стоит горилла и держит подмышкой рыбу. Что может подумать неподготовленный простолюдин, узрев гориллу с рыбой? Гражданин может подумать, что это наглядное изображение какого-нибудь мифа, возможно — сказки. И будет неправ. Ибо на то он и простолюдин, чтобы ежедневно обнаруживать своё скудоумие.
Горилла с рыбой подмышкой — это, понимаешь, никакой не миф. Тут налицо, как нетрудно догадаться, дихотомия разумного и эмоционального. Горилла, как очевидно любому мыслящему гражданину, есть самый близкий родственник человека. Ну, не считая шимпанзе, конечно. А рыба, как нетрудно догадаться, самый дальний родственник человека. Ну, кроме насекомых, понятно.
И вот стоит близкая нам горилла с бесконечно далёкой от нас рыбой подмышкой. Смотришь на такое, и необычайно остро ощущаешь дуализм бытия. Ведь тут тебе своё и чужое, близкое и далёкое. Конечно, мысль о размере тараканов в башке автора не покидает ни на секунду, но в целом смешно.
Кстати, горилла у автора (Ангус Фэйрхёрст его фамилия) — центральный мотив в творчестве. Он лепит горилл, рисует горилл, а наиболее удачных, как эту с рыбой — отливает в бронзе. Это тупые совки лепили рабочих и колхозниц, слесарей и трактористов. У Ангуса подход потоньше будет. То есть был.
Ангус покинул нас в 2008 году. Осталась от него горилла с рыбой.