Клим Жуков Всем привет! Олег Валерьевич, здравствуйте!
Олег Соколов Здравствуйте.
Клим Жуков Как не трудно догадаться, мы сегодня продолжим наши рассуждения касательно императора Наполеона Бонапарта. В прошлый раз поговорили о его юности, молодости, становлении как человека, ну, а сегодня придется в хронологическом порядке поговорить о становлении его уже как полководца. И лучше Олега Валерьевич про это никто и не расскажет. Поэтому, что у нас на этот раз?
Олег Соколов На этот раз у нас то, с чего я и хотел начать. Перед этим мы сделали передачу о юности Наполеона потому, что без этого было невозможно, А сейчас мы начнем уже о полководческой и государственной карьере. И с чего мы начнем, это самое, может быть, удивительное В истории не только Наполеона, а может вообще в истории Европы. Как человек мгновенно стал великим полководцем. Я не утрирую, это было действительно так. Мы будем говорить о начале Итальянской Кампании, вот об этом у меня книжка написана, недавно она вышла, очень неплохая книжка. И почему именно Итальянская кампания? Без этого невозможно дальше говорить о карьере Наполеона Бонапарта, императора, государственного деятеля. Здесь еще произошел удивительный момент, об этом удивительном моменте мы поговорим. По поводу Итальянской Кампании потрясающе сказал генерал Лассаль, это знаменитый герой кавалерии, он сказал такую фразу, в 1809 году он ее сказал: “Никогда Наполеон не был так велик, как во время войны в Италии, там он был герой, сейчас он лишь император. В Италии у него не было солдат, они были почти что без оружия, без хлеба, без башмаков, не было денег, не существовало администрации, не от кого было ждать помощи, в правительстве анархия. Сам он был невзрачный, у него была репутация математика и мечтателя, за его плечами не было побед, не было друзей. Нужно было все создать и он создал.”. Вот собственно об этом мы и поговорим. Кстати должен сказать, что в России очень мало об этом написано.
Клим Жуков Манфред, Тарле?
Олег Соколов Да. Вы знаете, там написано буквально двумя мазками. Причем у Тарле вообще, он путает Арколис, Лоди... А Манфред, такой опытный историк, пишет, что Наполеон вступил в Милан 26 мая 1796 года. А он вступил 15 мая. Почему это так? Потому что он вступил в Милан 26 флориаля 4-го года. А может быть он перепутал по старому календарю, что 15 мая было по старому стилю и добавил 11 дней, у него получилось 26 мая. Но в любом случае это говорит о том, что человек очень невнимательно все это смотрел, потому что за несколько дней, 10 мая, была потрясающая битва под Лоди, после которой Наполеон вступил в Милан, а Лоди в двух шагах от Милана, если бы он хоть чуть-чуть внимательно изучал, то мог бы понять что 10 мая выиграв сражение прямо в двух шагах от Милана, он не мог 16 дней где-то ходить. То есть это говорит о том, что Тарле и Манфред, для них это некий фон в политической истории. А мне бы хотелось поговорить об истории военной. Я надеюсь она будет для вас интересна.
Клим Жуков Мне уже 25 лет интересно. Публика бы оценил. Я уверен – оценит.
Олег Соколов Отлично. Но прежде, чем говорить о войне, Итальянской кампании, мы должны хотя бы немножко вернуться к революционной войне. Помните, мы говорили об осаде Тулона, мы говорили так, одним мазочком. Почему собственно началась эта война? Итак, 1792 год, во Франции происходят революционные потрясения, и, вы знаете, никто не собирался с Францией воевать. Говорят, что вот мол, все державы Европы, монархи напали. Ничего подобного. Вначале многие были даже очень рады, например, англичане очень радовались что во Франции революция. Раз революция, значит хаос, раз хаос, это Англии на руку. Но революционный процесс все более и более становился радикальным, и тогда, в августе 1791 года прусский король и австрийский император в замке Пильниц приняли декларацию о том что они внимательно следят за событиями - вы там не особенно шалите. Но, знаете, эта декларация вместо того, чтобы вызвать страх... Ведь кто революционные деятели? Это что старые функционеры что ли? Это же молодые все активные люди. Ага! Они нам угрожают? Слово за слово... И в конечном итоге все зашло так далеко, а уже эмигранты из Франции уезжают, белые эмигранты. Они уже на границе собирают свои отряды, в германских княжествах. И тогда, слово за слово, и пошло... В Национальном собрании выступают депутаты и что же они говорят: “Война, это теперь национальное благо, есть только одно бедствие, которого надо бояться, это то, что войны не будет!” То есть война, война против эмигрантов, против врагов, И когда 20 апреля 1792 года в Национальном Собрании, Законодательной Ассамблее, происходило слушание этого всего, все депутаты уже пришли разогретыми. Даже представитель умеренного крыла сказал: “Свобода победит или деспоты уничтожат нас! Никогда еще французский народ не был призван исполнить более высокое предназначение. Победа пойдет вместе со свободой.” А что же касается якобинцев, то есть крайнего крыла, их Базир заявил: “Народ жаждет войны! Торопитесь же исполнить волю его справедливого и благородного гнева. Быть может сейчас вы объявите свободу всему миру.”
Клим Жуков А Базир, это был кто?
Олег Соколов Ну, один из деятелей революции, один из депутатов-якобинцев. Очень такой крайне левый якобинец. Ну и решили войну, что надо бы войну объявить. А кому? Императору Священной Римской империи германской нации, значит объявить войну всем германским князьям. Решили объявить войну королю Богемии и Венгрии.
Клим Жуков Как ловко.
Олег Соколов Ловко. Чтобы не затрагивать весь германский мир. Но что получилось, как ни странно до Австрии тогда было очень близко, где сейчас Бельгия, это были австрийские Нидерланды. И сразу же французская армия 29 апреля 1792 года двинулась в австрийские Нидерланды. Но во Франции была революция, армия была в состоянии разложения, офицеры не доверяли солдатам, солдаты кричали что офицеры изменники. И едва только они перешли границу и увидели австрийских гусар, как вы думаете, какая реакция?
Клим Жуков Разбежались?
Олег Соколов Конечно. Измена! И все бросились бежать. Более того, убили своего генерала. Когда это произошло, с той стороны, а сторонники короля убеждали всех в Европе, пруссаков, австрийцев, что тут просто бандиты, хаос, это не армия, просто сброд, не стали даже спешить переходить в наступление. Ну, что с этим сбродом, нужно собраться спокойно, подготовиться. Еду, обозы, вступить во Францию не торопясь и спокойно разогнать все это. А в Париже, когда все это узнали, молодые, активные деятели революции подпоясались трехцветными шарфами, провозгласили: “Отечество в опасности!”, стали появляться добровольцы. Когда уже пруссаки и австрийцы вступили во Францию, Дантон произнес такую фразу, от которой, надо сказать, мурашки по коже: “Колокол, который звучит, это не сигнал тревоги, это марш атаки на врагов отечества. Чтобы их победить, господа, нужна отвага, еще раз отвага, снова отвага, и Франция будет спасена!” Это так всколыхнуло людей, так потрясло, что тысячи и тысячи добровольцев зашагали к границам. И 20 сентября 1792 года в битве при Вальми французы устояли. Ну, это была скорее не битва, перестрелка. Герцог Брюссельский думал, что там просто сброд, развернул войска и приказал просто стрелять, а они не бегут. Сражение не состоялось фактически.
Клим Жуков То есть, если бы во Франции тогда было телевидение, они могли бы снять свой фильм “Рожденные революцией”. Только не про милицию, а про армию.
Олег Соколов Без сомнения. Кстати, там находился на поле сражения Гете и он, смотря на это, сказал такую фразу: “Здесь и сейчас начинается новая эпоха всемирной истории.”
Клим Жуков А Гете где находился, с той стороны?
Олег Соколов Ну, естественно в штабе пруссаков. Понимаете, пруссаки не атаковали, потом они заколебались, ушли. Французы перешли в наступление на всех фронтах. Провозгласив, что они несут свободу, при ликовании народа вступили в Савойю, в австрийские Нидерланды. Казалось самые фантасмагорические планы по освобождению человечества стали сбываться. И более того, депутат Конвента Грегуар провозгласил: “Жребий брошен, мы кинулись в борьбу. Все правительства – наши враги. Все народы – наши союзники. Или мы будем уничтожены, или человечество будет свободным.” То есть, все, мы освободим весь мир, все будут свободны. И действительно они пошли вперед. Но тут, с другой стороны, люди прикинули, что это не хулиганы, это серьезные...
Клим Жуков Момент упустили, так сказать. И спохватились.
Олег Соколов Да. Тогда на войну с революционной Францией собралась коалиция: и Англия, и Пруссия, и Австрия, и Голландия, и Испания, и Неаполь, и множество других мелких государств. В этот момент короля как раз казнили, 21 января 1793 года. И вот перешла в наступление коалиция в 1793 году. Уже по-настоящему, по-серьезному, по-взрослому. И они стали наступать везде на фронтах. Прусская армия осадила и овладела Майнцем, пьемонтские войска оккупировали Савойю и угрожали Ницце, испанцы перешли через Пиренеи, Корсикой завладели сепаратисты, англичане высадились, в частности, в Тулоне. И наконец, 60 из 80 департаментов Франции подняли мятеж. Вот тут-то уже пришлось плохо, все эти импровизированные революционные войска отовсюду покатились, отовсюду отступают, казалось, все, сейчас с ними и справятся. Все, 1793 год, катастрофа, кризис. Но в этот момент к власти приходит радикальное крыло якобинцев и они решили методами террора, силой, энергией победить эту ситуацию. И, знаете, они выпустили такое постановление, оно называется “Всеобщее ополчение”. Это такие мощные слова, что даже сейчас, через 200 с лишним лет когда их слушаешь, чувствуешь какая силища была, какая мощь, какая вера. 25 августа 1793 года по докладу Баррера, Конвент принимает этот декрет: “С этой минуты и до той поры пока неприятель не будет изгнан за пределы республики, все французы находятся в состоянии мобилизации для службы в армии. Молодые люди пойдут сражаться, женатые будут ковать оружие, женщины будут изготовлять палатки, шить одежду и работать в лазаретах, дети будут щипать из старого белья корпию, старики дадут понести себя на площадь и будут взывать к верности республике и ненависти тиранам!” То есть все должны, все от мала до велика должны подняться. А кто не поднимается – враг народа. Была провозглашена мобилизация. Все подлежит реквизиции: предприятия переданы в распоряжение нации, леса, рудники, карьеры, печи, горны, кожевенные заводы, фабрики. Все передается в распоряжение нации для того, чтобы победить. А те, кто не признает этого...
Клим Жуков Понятное дело.
Олег Соколов И вы знаете, подействовало. И так подействовало, что под ружье поставили чуть ли не миллион человек. И все это уже обрушилось с бешеной силой. И так война, которая началась вроде бы шуткой... Революционеры думали, что они провозгласят свободу и все побегут обниматься. С другой стороны думали, что это полицейская операция – каких-то там хулиганов разогнать и все. А оказалось, настоящая война, началась гигантская, мощная война на всех границах Франции. Война небывалой еще силы и размаха, которой не было еще ни разу в Мировой истории.
Клим Жуков А почему же Екатерина Вторая не вмешалась во все это дело?
Олег Соколов А вот гениально, кстати, между прочим. Дело в том, что Екатерина Вторая была очень умная женщина, у нее было очень много домашних проблем. То Польшу Россия приобретала, с Турцией опять-таки нужно было завершать все проблемы. И она им там всем говорила: “Вы их там бейте, революционеры, их надо подавить...”
Клим Жуков Они хуже маркиза Пугачева!
Олег Соколов Да, они такие-сякие. А сама: “Нет, вы знаете, у нас очень много проблем.” И она писала по поводу того, как с этим справиться “Мало послать – побьют. А много посылать я не могу”. Да, конечно, она их ненавидела, всех этих революционеров, тем более казнили короля и так далее. Но, понимаете, у России есть геополитические интересы. И в этом смысле Екатерина Вторая была, конечно, очень умная женщина, в отличие от своего внука, который думал немножко по-другому. Итак, Россия не вмешалась. Она, еще раз говорю, поддерживала, она даже подумывала... Более того, она даже в 1795 году послала русскую эскадру крейсировать и помогать англичанам. Но там помогать англичанам было не надо, у них было подавляющее превосходство на море, ну так, помаячила где-то, но показали что мы как бы с вами. А вы ребята...
Клим Жуков Обозначили участие.
Олег Соколов Да. А вы участвуйте. То есть, нужно сказать, что с точки зрения российской геополитики Екатерина действовала правильно и округлила свои границы, в общем действовала в интересах России. Но что происходит. Во Франции порыв победы, армия снова везде на фронтах... Но 27 июля 1794 года во Франции происходит, то что мы называем, контрреволюционный переворот – Термидор, 9 термидора. То есть свергнуты вот эти левые якобинцы, к власти пришли люди, собственно говоря, ради кого и делалась... буржуазия.
Клим Жуков 9 термидора это 27 июля?
Олег Соколов 27 июля 1794 года. 9-е термидора 2-го года. Казалось бы, в общем, порыв должен был охладеть. Он и охладел. Вот этот энтузиазм революционный спал, к власти пришли, можно сказать, жулики и мошенники. Хотя, конечно, под знаменем республики и так далее. Но не смотря на то, что революционный энтузиазм спал и армия стала уменьшаться быстро в численности, все-таки еще какое-то время импульс продолжал действовать. И очень хорошую фразу сказали в наполеоновское время “армия не видела преступлений революции, она смотрела в лицо врагу”. То есть армия не знала что там происходит. Действительно, для армии не было Робеспьера, Марата, Дантона, для армии была республика, и она ее защищала. Но, конечно, в 1795-1796 году уже стало понятно, что происходит явно совсем не то. Энтузиазм охладевал, но все-таки профессионально армия подтянулась, она очень уменьшилась в численности, много народу разбежалось, бывших волонтеров. Со снабжением становилось все хуже и хуже, но все-таки она продолжала одерживать победы. Более того, в 1795 году, поскольку идеологическое напряжение немножечко спало, Великий герцог Тосканский, первый кто, заключил с Францией мир. Великий герцог Тосканский, государство какое-то плевое, но он же, брат Австрийского императора, это первое. 5 апреля 1795 года из войны вышла Пруссия, это уже очень серьезно, она подписала мир.
Клим Жуков Это уже не Тоскана, прямо скажем.
Олег Соколов Это не Тоскана. 22 июля 1795 года – Испания. То есть, в 1795 году из войны вышли ряд государств. Пруссия, Испания, особенно Испания. Вот посмотрите пожалуйста на карту, с испанской границы можно было снять войска и перебросить их в другой район. И, действительно, эти войска очень потребовались на пьемонтском фронте, скажем так, на фронте в Альпах. Итак, посмотрим на карту. Среди государств, которые воевали с Францией в 1796 году на суше, оставалась прежде всего Австрия, могущественная германская империя. И в Италии вот мы видим Пьемонт. Тем более, что в Пьемонте правил король, сын которого был женат на сестре Людовика XVI, казненного, а дочери на братьях женаты. Это, можно считать, практически одна семья с Людовиком XVI. Поэтому, естественно, король Виктор-Амадей был врагом республики по определению. Но характер местности здесь был очень специфический, здесь же вот Альпы, они отделяют Францию от Италии. Проходы в Альпах... Тогда не было хороших дорог, очень узкие плохие дороги. Более того, те дороги запирались со стороны Франции мощная крепость и со стороны Италии мощная крепость. То есть в результате, идти через Альпы с огромным количеством оружия, орудий, обозов – невозможно. Возможно маленькими отрядами, но там, понимаете, крепость стоит. В общем пройти очень сложно. Поэтому вся эта война уже 4 года, где-то там в Альпах воевали-перестреливались немножечко. Ну, как немножечко, серьезно, но не двигались ни взад ни вперед. Единственное место, Генуэзская ривьера, вдоль берега моря, и там были боевые действия. И, в частности, в 1795 гду, когда сняли войска, назовем современным языком, с испанского фронта. Эти две дивизии пришли и Шерер, новый командующий, атаковал пьемонтцев и австрийцев в битве при Лонато, это было 23 ноября 1795 года, и нанес им серьезное поражение. Но он нанес им серьезное поражение, но дальше не осмеливается идти через горы. Ведь он видел, чтобы идти дальше не хватает одежды, вооружений, боеприпасов, у пушек недостаточно лошадей, чтобы тащить и так далее. И он не двигался вперед. Ему все говорили, что надо вперед, а он не двигался. И вот Карно, член правительства Директории, очень умница большой, он писал ему следующее: ”Долже вам сказать, генерал, что Директория была удручена тем, что после замечательной победы вы оказались не в состоянии ею воспользоваться вопреки тому, что все от вас ожидали. Как исравить это несчастье? Как нам выйти из безнадежного положения? Неужто наша армия принуждена будет вечно отступать? Деньги бы быстро спасли положение, но у нас нет денег. Я повторяю: у нас нет денег. У нас их нет. Так найдите же способ обойтись без них! Или возьмите их там, где они есть. Изобилие ждет вас за дверью, так сломайте ее, разрушьте барьер и слава и мир будут вам наградой.” И вот говорят, что когда Шерер получил это письмо, ему сказали что есть план двигаться вперед, он ответил “кто этот план составил, пусти приедет сюда его исполнять”.
Клим Жуков Если ты ковбой, то ты и прыгай.
Олег Соколов Да. Его, можно сказать, взяли на слове. Потому, что в это время Бонапарт, в 1795 году в октябре, он уже стал знаменитым, он уже вхож в правительство, с Карно очень хорошо знаком. Когда в очередной раз Карно с Бонапартом читали известия об Итальянской армии, Бонапарт сказал: “Если бы я там был, я бы их давно всех разгромил.” И Карно спокойно сказал: “Вы там будете.”
Клим Жуков То есть, Бонапарт, напомним, кто может быть не смотрел или забыл, был командующим внутренними войсками в это время. То есть у него карьера уже состоялась, ему, с чисто финансовой точки зрения, делать в этой самой Италии было не особенно чего.
Олег Соколов С чисто финансовой точки зрения было настолько классно, представляете, командовать всеми войсками внутри страны, более 40 тысяч человек, которые охраняют правительство, Париж там и так далее. Если политическую карьеру делать и деньги пилить, где-где, так это там, понимаете. Именно в это время. Но он мечтал о великих каких-то подвигах. Ведь он же там был в этой Италии, он знает тот алгоритм, который нужно предпринять.
Клим Жуков А Вы же я помню читали в прошлый раз какое-то ужасающее количество, целый перечень географических мест где он успел побывать будучи офицером.
Олег Соколов Да. Он как командир артиллерии Итальянской армии в 1794 году объездил весь берег, все побережье Франции. И он очень хорошо все знал, и более того, он был в районе Генуэзской ривьеры, то есть он все эти места очень хорошо знал. И у него возникла идея как можно победить неприятеля. Мы сейчас поговорим об этой идее. Но пока, 9 марта он женился на Жозефине, 11 марта рано утром он уже катился к своей армии. И 26 марта 1796 года произошла его первая встреча с руководством Итальянской армии в Ницце, штаб армии был в Ницце. Посмотрите на карту. Об этой встрече есть очень много легенд. По поводу легенд я хочу сказать так, все, о чем я сейчас буду говорить, на основе синхронных документов. На основе документов, которые исходят из той эпохи: письма, приказы, подписанные в этот день, дневники, то, что люди писали тогда. Так вот, есть такая легенда, если абстрагироваться от этих документов, что Бонапарт приехал, его ждали генералы... А генерал, кстати, были такие: Массена, Ожеро. Здоровые дядьки, им всем лет по 40 и они все здоровенного роста. Массена ведь командовал войсками вместе с Шерером в битве при Лонато. Фактически был вторым главнокомандующим в битве при Лонато. А здесь, кто такой, чего он там сделал? Мятеж какой-то разогнал в Париже, и что? И все? А что он еще умеет? К тому же он маленький, щупленький, так сказать, математик какой-то там. Невзрачный...
Клим Жуков Ботаник, то есть.
Олег Соколов Ботаник, чисто ботаник. И вот есть такая легенда что Ожеро сказал: “Вы увидите как я его встречу.” И вот они вошли в ту комнату, где он находился, он стоял в шляпе, и он посмотрел на них таким взором орлиным, что у них сердце ушло в пятки. И тогда он снял с себя шляпу и положил ее на стол. Они все как-то автоматически потянулись за шляпами, сняли шляпы. И он, раз, шляпу одел и посмотрел на них таким взглядом, что они не осмелились одеть шляпы. Как бы, король в шляпе, а придворные без шляп. И вот это так произвело впечатление красиво, очень красиво. На самом деле этого быть не могло.
Клим Жуков Ленин. Тут и сел печник Это из этой же серии.
Олег Соколов Да. Дело в том, что я работал в с документами архивными, дивизии Итальянской армии были разбросаны по побережью. И эти дивизии Массена, Ожеро, Лагарпа, они находились в Генуэзской ривьере, а оттуда до Ниццы было очень-очень далеко. В эти дни идет только переписка с этими генералами, только переписка. Более того, он понимал, что они действительно готовились его так встретить. И он, понимая что может быть такое сопротивление, предпочел с ними общаться письменно.
Клим Жуков Через приказы.
Олег Соколов Через приказы. А письменный приказ – это документ.
Клим Жуков Если поступает письменный приказ, ты обязан в получении расписаться.
Олег Соколов Да. И это он правильно сделал. Еще есть легенда, что армия была вся оборванная, разорвана и так далее. Да, кстати, план компании на 1796 год, на карту посмотрите пожалуйста. Вот карта ситуации на театре военных действий в 1796 году. Мы видим, что на германском, так называемом, фронте были сосредоточены лучшие войска. Это войска генералов Моро и Жордана. Здесь лучшие части, здесь большее количество войск. А на южном направлении оставлена меньшая часть войск под командованием Келлермана, в Альпах, и под командованием Бонапарта, это Итальянская армия. Главное, что лучшие все войска они Журдану и Моро, сюда на Рейн. А здесь всего лишь... Обычно говорят, что совсем маленькая армия, Тарле пишет, что 30 тысяч человек, оборванные, раздетые. На самом деле все это не совсем так. На самом деле по архивным документам, были очень подробные отчеты и они сохранились, французов было на момент приезда Бонапарта 63 тысячи человек, причем 17 дивизионных и 31 бригадный генерал. Огромная армия довольно-таки, очень мощная. Но у армии есть зона ответственности – все южное побережье. Увести войска оттуда совсем было невозможно, ведь политически юг не спокоен, англичане владеют морем. Как Тулон они взяли 2 года назад, так они могут взять что угодно. Поэтому Бонапарт вынужден был, как бы он ни хотел, оставить 18 тысяч. И еще несколько тысяч в Альпах, они должны были стоять, две маленькие дивизии. Пусть слово “дивизии” Вас не обольщает – это дивизии буквально по 4 тысячи человек. Они должны прикрывать горные проходы, иначе могут через эти проходы пройти и отрезать те войска, которые были в Генуэзской ривьере. То есть для активных боевых действий, для наступления в Италии, у него действительно было немного относительно войск – 38 тысяч человек. И все же не в таком страшно плохом состоянии, как часто об этом говорит наполеоновская легенда. Наполеоновская легенда еще говорит о том, что эта армия была исключительно молодая. Вот если почитать Стендаля, он пишет в своей “Пармской обители”: “Эти французские солдаты с утра до вечера смялись и пели, ведь все были моложе 25 лет, а их главнокомандующему недавно исполнилось 27 и он считался в атрии самым старым человеком.” А теперь реальность. Двум генералам было по 57 лет, генералу Серюрье 53 года, Сен-жилю 52 года. Основные дивизионные генералы были помоложе. Вот что пишет о Массена адъютант Наполеона: “Массена было 38 лет, он был в расцвете сил. Его стальное тело заключало в себе пламенную душу, его взгляд был пронзительным, его энергия неукротимой, никто еще не был храбрее его.” Тридцатидевятилетний генерал Ожеро: “Его высокий рост давал ему довольно воинственный вид, его манеры были просты и грубоваты, он одевался как фанфарон, но он много занимался своими войсками, был человеком приятным в повседневном общении. В общем хороший товарищ, способный всегда помочь.” Дивизионный генерал Серюрье, тот которому было 53 года: “Высокого роста, суровый, несколько печальный. Шрам на губе как нельзя подходил к его строгому лицу. Человек редкой добродетели, преданный долгу, честный, лишенный стяжательства.” В общем очень сильный генеральский состав, здесь и люди старой закалки, те которые служили в королевской армии, есть выходцы из революционной армии, из бывших унтер-офицеров. Люди прошил огонь и воду и к ним приезжает такой ботаник... Вы понимаете, что ситуация была непростая. Но как только он приехал, первое чем он занялся это организационные работы. За несколько дней десятки приказов. О том как организовать снабжение, как арестовать чиновников нечестных... То небольшое количество денег, что он привез с собой, все пошло в дело. Ему повезло с помощниками.
Клим Жуков А он сам подбирал помощников.
Олег Соколов Конечно, да. У него были комиссар Шаве, такой распорядитель, человек, как ни странно, необычайной честности.
Клим Жуков Большая редкость для интенданта.
Олег Соколов Вообще фантастика. Саличетти, комиссар, ну, этот по идеологической части. Как ни странно, он был сторонником Бонапарта. И сторонником освобождения Италии. И тоже, как ни странно, не жулик. Комиссар должен быть тем, кто со стороны государства наблюдает за генералом, а Саличетти оказался тем, кто помогает ему, в выгодном свете выставляет Наполеона перед правительством. Вот так Наполеону повезло. Но еще больше ему повезло с начальником штаба, генералом Бертье. Талантливейший офицер, 42 года, человек, который воевал в войну за независимость Соединенных Штатов. Офицер старого штаба, родившийся в Версале, умница. Великолепный штабной генерал и человек необычайной работоспособности. О Бертье ходили легенды, что он мог 13 суток не спать и работать. Может быть это преувеличение.
Клим Жуков Прилег, поспал, встал снова работать.
Олег Соколов Ну, да. Но он работал, работал, работал. И вот с такими генералами он взялся за дело, солдаты это увидели. Он решил еще обратиться к войскам, но тут все было не так здорово. Войска были расположены на большом пространстве, а в Ницце резерв. Вот к этому резерву он решил обратиться. Текста воззвания не сохранилось. Это только во воспоминаниям оно воссоздано. Примерно такое ”Солдаты, вы раздеты, голодны. Правительство вам задолжало, но ничего не может дать. Ваше терпение и храбрость, выказанные среди этих скал изумительны. Но они не приносят вам никакой славы и их блеск не отражается на вас. Я хочу повести вас в самые плодородные равнины мира, богатые области, большие города будут в вашей власти. Вы найдете там почести, славу и богатство. Солдаты Итальянской армии, неужели не хватит у вас храбрости и выдержки?” Такое вот воззвание. В мемуарах Дивернуа пишет, он пишет через 20 лет: “Самый пламенный энтузиазм внезапно охватил наши ряды когда мы услышали это воззвание. Оно заставило биться все сердца от надежды и счастья, все мы закричали от благоговения и восторга “Да здравствует во веки веков наш главнокомандующий!”” А теперь, о том, что было написано тогда. Дело в том. что Наполеон говорил тогда еще с очень сильным корсиканским акцентом. Поэтому солдаты очень многие смеялись над его произношением. А вот письмо той эпохи, Суше, будущий знаменитый маршал Наполеона, он пишет своему другу: “Этот корсиканец имеет лишь репутацию хорошего командира пушки, он заработал ее под Тулоном. Его генеральские способности знают лишь парижане. Это интриган, который ни на что не опирается.” Вот так.
Клим Жуков А Суше это будущий командир Испанской армии.
Олег Соколов Суше выдающийся, сначала дивизионный генерал, затем маршал. Единственный человек, который получил маршала за Испанскую компанию, потому что он командующий Арагонской армией, командующий значительным контингентом в Испании. Один из самых талантливейших маршалов, он был тогда батальонным командиром. И вот в поход они двинулись, в Генуэзскую ривьеру. И дальше он решил начинать наступление. Но дело в том, что до того как французы начали наступление, австрийцы сами перешли в атаку, генерал Болье, австрийский, пожилой 72-х летний дядька, он был кремень, он решил вперед пойти. Да, кстати, какая численность была у неприятеля. У австрийцев было порядка 33 тысяч, у пьемонтцев где-то 23 тысячи. Все вместе, если исключить из подсчета пьемонтских ополченцев, ну, 52 тысячи. Больше, но они были расчленены, ведь одна армия в одном конце, а другая в другом. Во-вторых, у них были трения: у австрийцев одни политические интересы, а у пьемонтцев другие. Тем не менее они решили наступать и 10 апреля австрийские войска двумя колоннами, генералов Себотендорфа и Питтони, в общей сложности около 7 тысяч двинулись на местечко Вольтри где стояли французские авангарды. Эти авангарды очень вперед выдвинулись потому, что комиссар Соличетти решил что надо выдвинуть войска к Генуе потому что хотел получить кредит, денег не было. В результате это привело к тому, что эти выдвинутые еще без команды Бонапарта войска послужили приманкой. Кстати, Бонапарт сначала хотел их убрать оттуда, а затем передумал убирать, оставив как приманку. Австрийцы их атаковали. Ну, позже наполеоновская легенда говорила, ну, да атаковали, чуть сдвинули французов с места, но ничего страшного не было. На самом деле очень интересно читать письмо той эпохи, я нашел в архиве не официальный отчет, а письмо просто участника этого боя, военного чиновника. И вот что там было написано: “Войска были в беспорядке, многие из наших солдат разбежались по горам, откуда их будет не просто вернуть. Не знаю что с австрийцами, но они взяли нас в плен не менее 300 человек. Уверен, что пройдет немного дней и мы будем сожалеть, что не пошли на мирные переговоры.” Вот это маленький бой – это все-таки поражение, но Бонапарт к нему не имел отношения. Он готовился нанести удар, Какой же был его план? Его план был нанести удар в стык между австрийцами и пьемонтцами. Оттеснить в сторону австрийцев, а потом нанести удар по пьемонтцам. Почему удар по пьемонтцам? Он прекрасно понимал... Кстати, инструкции поддерживали его эту идею, но инструкции предписывали нанести удар прежде всего по австрийцам, как по главной армии. Но он правильно решил, у австрийцев огромная армия, огромная империя. Ну побьешь эту армию, а там еще сколько народу... От этого они не выйдут из игры. А пьемонтцы – королевство небольшое, армия небольшая. Если разбить эти 23 тысячи, можно уже двинуться на столицу. Можно Пьемонт выбить из игры – вот его идея. И он готовился нанести удар в этот стык. А стык этот находится там, где Апеннины кончаются, а Альпы еще не начались, то есть здесь долина, по которой не очень высоко поднимаясь в горы пройти. Но это очень просто сказать. По этому поводу Клаузевиц сказал так: “Обычно средства и формы, которыми пользуются стратеги, являются столь простыми, что для здравомыслящего человека может показаться смешным когда ему приходится часто слышать от критики часто преувеличенные отзывы. Тысячу раз проделанный обход преподносится как черта блестящей гениальности, как глубокая проницательность и даже как проявление всеобъемлющего знания. Если бы в самом деле все сводилось лишь к этому, к углам и линиям, то из такой дребедени едва ли удалось бы составить задачу даже для школьника.” Это просто сказать, разрезать по частям, а вот попробуйте сделать реально.
Клим Жуков Клаузевиц еще по этому поводу говорил: “Военное дело просто и доступно здравому рассудку, но воевать сложно.”
Олег Соколов Без сомнения. Итак, он концентрирует войска к району Савона, оттуда он собирается наступать. Но в это время упредили австрийцы, они начали наступать и там. Но австрийцы умудрились все размазать по стокилометровому фронту, наступая мелкими отрядами. Здесь двинулись в наступление 5 батальонов под командованием Аржанто. Хотя у него было 11 батальонов и еще эскадроны. И вот они двигаются на Савону. Тут стоит редут на гребне высотой 710 метров, в периметре 400 метров и там было 600 французских солдат. Австрийцы естественно бросились на редут, но французы дали отпор и начался бой. Более того, еще рядом была 21-я линейная полубригада, там еще 900 человек, которые подошли в этот редут французский, и в результате было 1500 человек, а штурмовало их порядка 4000 австрийцев. Австрийцы атаковали очень храбро. Пушек у них не было, пушки они оставили позади. У французов тоже не было пушек. Если бы австрийцы взяли этот редут, то проект наступления Наполеона был бы разрушен. Но редут уперся. Командир этого редута, Рампон, встал на парапет со знаменем 21-й полубригады и сказал: “Поклянитесь победить или умереть.” И унтер-офицер, который там сражался, написал что “...эта клятва, которая эхом раздалась в горах, среди перекатов ружейной пальбы, и криков врага, навсегда вошла в историю. Из века в век она будет заставлять биться благородные сердца.” И они дрались. Дрались отчаянно. Австрийцы героически атаковали, по склонам холма шли в атаку. Причем вел их в атаку храбрейший Матеш Байнаградский, хорват. Он получил тяжелую рану в этой битве, его люди лезли как сумасшедшие, но не смогли взять редут. По этому поводу очевидец пишет: “Французы сражались с таким пылом, упорством и яростью, что немцы были отброшены на всех пунктах.” К вечеру бой затих. И, вот интересно, я нашел в архивах бумагу, написанную на этом редуте в 17:30. Это пишет Рампон: “пришлите нам 6 бочонков патронов, хлеба и водки. Вы обещали нам две 3-х фунтовые пушки. Я думаю, если бы у нас они были, мы бы отбросили врага. Направьте нам пушки этим же вечером. И было бы хорошо еще одно 4-х фунтовое орудие. Срочно нужно подкрепление в 1000-1200 человек, тогда мы сможем провести мощную вылазку, одну мы уже совершили... Гражданин Франезье потерял в этой вылазке своего коня, убитого у подножия укрепления. Из штаба мы пока никого здесь не видели. Перестрелка продолжается. Привет и уважение. Рампон.”
Клим Жуков Отлично.
Олег Соколов Пришлите патронов, водки и тысячу человек! От этой бумаги прямо порохом пахнет. С этой бумаги, можно сказать, начинается Наполеоновская эпоха.
Клим Жуков А 21-я линейная полубригада это будущий 32-й линейный полк.
Совершенно верно. Об этом нужно сказать. Во-первых, в эпоху Революции полки перестали существовать. Сделали, так называемые, полубригады. Полки-то королевские, нужно сделать новое.
Клим Жуков Отречемся от старого.
Олег Соколов Ну, да. Нужно отречься от старого мира. А как назвать эту новую организацию? Два полка составляют бригаду? Бригаду. Значит, будет полубригада. Гениально. Эти полубригады составлялись из батальонов волонтеров и остатков старых королевских полков. Обычно один батальон королевских войск и два батальона волонтеров. Но вот что произошло. Огромные были потери за время 1793, 1794, 1795 годов, в результате стало много полубригад где быол по 200-300 человек. Не по 2000-3000 человек. А у нового правительства не было ни денег, ни желания снова наполнить войска. И тогда кто-то решил провести второе сведение в полубригады. То есть из остатков сделать новые полубригады, и это было сделано прямо накануне приезда Бонапарта к армии. И, Вы знаете, это оказалось очень важно. Почему? У солдат возникало ощущение слабости, когда от их батальона оставалось 150 человек, а в роте 20-30 человек. А тут, раз, свели и батальон под 1000 человек, рота 100 с лишним, все снова наполнены ряды. А нас-то много оказывается. При этом общее количество людей осталось то же самое. Более того, всех неспособных офицеров отправили в отставку., остались только лучшие. Лучшие солдаты, лучшие офицеры, это очень сильно повлияло. А номера, еще не придумали какие им дать номера. Поэтому они принимали наименьший номер, например, были батальоны с номерами 21, 111, 120, а после объединения в один, стал батальон с номером 21. Это пока, а потом, через 2 месяца, номера пришлют. Таким образом, 21-я полубригада станет 32-м линейным полком. С этого знаменитого полка и начинается будущая Наполеоновская эпопея. Что интересно, этот бой при Монтеноте фактически является прологом к Наполеоновской эпохе, ведь французы удержались здесь, и это позволило Бонапарту сконцентрировать войска, отвести от Вольтри оставшиеся войска, подтянуть новые части и подготовить контратаку. Аржанто не ожидал, что там будет что-то серьезное. И вот ночью идут к этому редуту по горам... Я в этом месте был и думал, как же они здесь не запутались, там все перепутано, нужен великолепный опыт. Офицеры штаба конечно здесь поработали. Но все эти войска подходили, подходили и в результате ночью к этому редуту подошли французы. За редутом встало порядка 7000 человек и еще порядка 7000 человек подходило слева (дивизия Массена). С одной стороны Лагарп, с другой Массена. Это не какое-нибудь предвидение задним числом, это документ, который, опять, я держал в своих руках, он подписан ранним утром 12 апреля. Бонапарт написал: “Все говорит о том, что вчерашний и сегодняшний день отметят собой историю”. И действительно, едва только туман рассеялся, ночью войска шли по горам, они сосредоточились в местах своей будущей атаки, как в 7 часов утра Лагарп, который стоял за редутом, а здесь в конечном итоге собралось до 8 тысяч человек, атаковал так стремительно австрийцев, что тех смели. Но в этот момент, пока Лагарп атаковал, Массена обходит далеко слева и его войска обрушились на австрийцев с тыла и с фланга. И все эти атаки были настолько стремительны, и у французов было численное превосходство (примерно 3:1), и австрийцы были так разгромлены, что как пишет Саличетти: “Массена появился на поле боя и посеял смерть и ужас в рядах врага.” Сам Аржанто довольно точно описал события в своем рапорте командующему Болье: “Сегодня я был полностью разбит. Противник использовал ночью густой туман, чтобы усилить свои войска, он затащил свои пушки на гору, послал в оход меня колонну из 4-5 тысяч, она атаковала с тыла четыре дивизиона, которые я оставил позади.” Он очень честно здесь все написал. В общем Аржанто был здесь разбит, потерял 2700 человек убитыми, раненными и пленными. Были захвачены знамена, было взято очень много пленных. Французы потеряли едва 100 человек убитыми и ранеными. И, интересно, это единственный рапорт, который мне попадался, когда командующий преувеличивает свои потери, 400 человек. На самом деле 100 человек.
Клим Жуков Это Наполеон писал?
Олег Соколов Да. Потому что он сам, может быть, не верил что потери такие маленькие. И он не хотел прослыть пустозвоном. Наполеон находился достаточно далеко от места сражения, он отдал письменные приказы генералам Лагарпу и Массена. Таким образом, 12 апреля была одержана первая победа. И позже Наполеон скажет, когда ему приписывали знатное происхождение: “Бросьте, моя знатность начинается с Монтеноте.” 12 апреля 1796 года началась Наполеоновская эпопея. Только к концу боя Наполеон подъехал к полю сражения, но непосредственно на поле сражения он не был. Саличетти написала: ”Армия не остановится на достигнутом успехе, она продолжит поход, и скоро я смогу сообщить вам об успехах еще более выдающихся.” И дальше они начались. 13 апреля войска левого фланга под командованием Ожеро продвигаются вперед чтобы отрезать австрийцев от пьемонтцев, Они довольно легко сбили арьегард австро-пьемонтских частей (1500 человек) под командованием Провера. Но остатки этого арьегарда укрылись в местечке Коссерия. Это место представляет собой огромный холм с развалинами замка на вершине. Замок когда-то принадлежал семье Дель-Каретта и когда французы рвались вперед опрокидывая, арьегард, вдруг с фланга батальон пьемонтских гренадеров с бешеной отвагой их атаковал, это был батальон под командованием молодого полковника Дель-Каретта из семьи средневекового еще хозяина замка. Однако вынуждены были отойти и запереться в замке (примерно 1100 человек австрийцев и пьемонтских гренадер). Ну, французы оправили депутацию, чтобы они сдались, но в момент, когда они беседовали, маркиз Дель-Каретта вмешался и сказал: “Знайте, что вы имеете дело с пьемонтскими гренадерами, они никогда не сдаются.” Ну, позиция была... Это очень высокий холм, остатки замка это очень высокие стены. Конечно, если бы осаду с пушками, но времени-то не было. Нужно было побыстрее разрезать австрийцев...
Клим Жуков То есть, все на своих ногах нужно было пробежать.
Олег Соколов Нужно как-то решать вопрос очень быстро. И, в конечном итоге, приняли решение атаковать. Бонапарт принял решение атаковать. Тем более, что оттуда, справа-спереди раздавалась канонада. То есть Массена уже вроде как с австрийцами дерется. То есть нужно быстрее завершать этот прорыв. Ну, и в атаку пошла будущая 18-я полубригада, тогда 69-я, она пошла по склону холма, шквальный огонь, она откатилась назад. Ну и что делать? А Бонапарт уже ускакал к Массена, там была главная опасность. И тогда генерал Ожеро все-таки решил начать штурм, и приказал двинуть на штурм 3 полубригады, каждая почти по 3000 человек, всего около 9000 человек. И вот в 16 часов эти войска с решительностью двинулись вперед., когда они подошли к стенам, открылся ураганный огонь и обороняющиеся стали кидать камни. В результате штурм закончился кровавой неудачей. Пишет участник событий: “Стены были такими, что забраться на них было практически невозможно. Враг обрушил на нас сверху град огромных камней, многие штурмующие были раздавлены камнями. Храбрый генерал Жюбер получил удар камнем в голову и рухнул между гражданином капитаном Каррером и лейтенантом Мотера. Последний, видя за миг до этого, желание генерала ворваться в крепость через узки пролом воскликнул: “Это не ваше место, найдутся офицеры, которые пожертвуют собой!” Большинство тех, кто пытался влезть в крепость пали жертвой своей отваги.” Колонна Бонеля в суровом молчании подымалась в атаку, но когда они подошли ближе, на них обрушился такой шквальный огонь, что колонна заколебалась и отхлынула назад. Потери составили около 600 человек убитыми и ранеными, штурм захлебнулся, потеряли генерала, потеряли полковника штаба. Интересно, что некоторые французские солдаты продолжали еще стрелять, один из них, рядовой Милем, когда уже все отошли, из-за камня продолжал стрелять. В конечном итоге пьемонтцы ему стали кричать: “Хватит уже стрелять, давай лучше выпьем!”
Клим Жуков Давайте!
Олег Соколов Гренадер вышел, пришел, выпил с пьемонтцами, затем вернулся к своему камню и продолжил бой. Вот так. Кстати, в процессе штурма полковник Дель-Каретта бросился на французов со шпагой, убил одного солдата, другого солдата, затем сам получил пулю и погиб. То есть французы дорвались, они уже лезли на стены и на стенах началась рукопашная. Но превосходство было на стороне пьемонтцев и австрийцев потому, что у французов не было даже лестниц, они карабкались на стены как могли, но штурм захлебнулся. И, вот интересно, после этого штурма заключили перемирие, французы настаивали на капитуляции, но те отказались. И когда французы пришли забрать своих раненых и убитых, из крепости стали выходить пьемонтцы, а у них не было в крепости воды, и французы стали наливать им воду - ребятам без воды плохо.
Клим Жуков Совсем другая эпоха.
Олег Соколов Совсем другой век. Кстати пьемонтцы по-французски говорили. Командовали в пьемонтской армии по-французски. Пьемонтская армия была такая полуфранцузская, поэтому они могли легко объясниться. К тому же североитальянский язык, пьемонтский диалект, очень близок к французскому. Тем не менее, к утру Ожеро предъявил ультиматум, если не сдадитесь, то все погибнут. В осажденной крепости не было воды, патроны кончались, но осажденные сказали “а вот, если для офицеров будет право свободного выхода под честное слово”. То есть, осажденные предложили, что солдаты сдадутся, а офицеры и унтер-офицеры вернутся домой под честное слово в этом году не воевать против французов. Ожеро решил, что это хорошие условия, офицеры и половина унтер-офицеров получила это право. По условиям капитуляции, эти 1000 человек выходят с оружием из крепости, дальше идут с оружием, со знаменами к местечку Каркаре, где в этот момент находился штаб Бонапарта, проходят перед ним парадом, после этого складывают оружие, солдаты отправляются в плен, а офицеры отправляются домой. Но, в общем-то невозможно, они должны были пройти там несколько километров с оружием, без эскорта, как-то странно. Как описывают свидетели, они сложили оружие все-таки по выходе из крепости. То есть они вышли, сложили оружие, без оружия дошли до местечка Каркаре, в Каркаре они действительно прошли парадом перед Бонапартом, он принял их парад.
Клим Жуков Вот только хотел сказать, просто выкрикнуть, какое-то прямо большое доверие врагов с оружием выпускать, да еще с главнокомандующим, да еще за сколько километров. Есть пределы доверия какому-то человеческому.
Олег Соколов Самое интересное, что это написано в официальном документе, который хранится в архиве. Но, все же, из того что пишут свидетели, они оружие сложили сразу. Потому что это немыслимо когда 1100 человек с оружием идут по тылам армии, идут прямо к штабу главнокомандующего, осталось только взять его в плен и все, на этом война закончится. Нет, оружие они сложили, но все-таки огромное доверие людям. Все офицеры на честное слово вернулись и честное слово исполнили.
Клим Жуков А как интересно они объяснялись со своим командованием. Ну, вот, ты вернулся в армию. Тебе говорят: “Вернулся - прекрасно. Вот тебе взвод, рота, пошел воевать”. Ты говоришь: “Не могу, честное слово дал.” И что?
Олег Соколов Вы знаете, это как раз наоборот. Я Вам пример приведу. Во время морской войны французский офицер один попал в плен к англичанам, он небольшим корабликом командовал. И потом кого-то из английских офицеров, обмен пленными. Его поменяли, он приехал во Францию, бросился сразу в Военно-Морское министерство, что хочет воевать. Ему в министерстве отвечают, что подождите, не пришел еще документ, что с вас снято честное слово. И он ходил в министерство целый год, умолял. Только когда пришел документ из Англии, вражеской страны, о снятии честного слова, ему разрешили воевать.
Клим Жуков Все конечно очень сильно поменялось. Исключительно сильно поменялось. Так бы, я не знаю, генералу Карбышеву сказали немцы: “Иди домой, до конца 1943 года не воюй, пожалуйста.” А он: “Обещаю.” И спокойно поехал домой вместо Аушвица.
Олег Соколов Действительно. Но мы должны понимать, что когда мы говорим о том времени, мы должны отойти от стереотипов нашего времени, потому что мы попадаем совершенно в другую эпоху. я не говорю что она лучше. Но мне она больше понятна.
Клим Жуков Ну, она абсолютно другая и общественное бытие определяет общественное сознание. И общественное бытие тогда было кардинально другим, судя по всему.
Олег Соколов Ну, вот. Победа. Таким образом, не смотря на тяжелый бой, победа. А в это время Массена и Лагарп двигаются на Дего. Дего – очень важная точка. Рассечь у Дего. И так получилось что позицией у Дего австрийцы пренебрегли. Так получилось, что на этой позиции находилось 3500 человек, а позиция сильная. На гребнях холма стоят редуты, еще замок. К этому месту подошли дивизии Массена и Лагарпа. Более того, когда войска двинулись на штурм этих позиций, прибыл адъютант и передал что капитулировал замок Коссерия. Эта новость была воспринята солдатами с энтузиазмом, отовсюду раздавались крики “Да здравствует Республика!”, “Вперед на врага!” Французы при Дего имели огромное численное превосходство. Итак, французы атакуют, примерно в 15 часов они форсировали водную преграду, реку Бормиду. Охватывающие колонны... В результате в середине дня они обрушились на позиции пьемонтцев и австрийцев и вдребезги их раскатали. Как писалось в одно рапорте: “Мы взяли в плен целиком весь пьемонтский морской полк, с его штабом и музыкой. Вся артиллерия и экипажи попали в наши руки.” Взяли шестнадцать 3-х фунтовых пушек, все пушки, которые были на позиции. То есть отряд был полностью разгромлен. Согласно подробному списку в архиве, в этот день здесь было взято в плен 3581 человек, среди которых 3473 рядовых и 108 офицеров. При этом потери французов составили только 200 человек. Победа была блистательной, быстрой, потому что огромное численное превосходство – 2 дивизии на небольшой отряд. Это численное превосходство нужно было создать за счет форсированных маршей. Интересно как действовали французские солдаты на этих маршах. 8-я легкая полубригада из дивизии Ожеро, она получила приказ двигаться со стороны Коссерии и она, двигаясь на Дего, прошла форсированным маршем порядка 12-15 километров, но пришла уже вечером, когда бой заканчивался. Тогда они получили приказ идти в обратную сторону, и они ночью топали еще 8 километров по этим жутким горам, причем люди проваливались в пропасти...
Клим Жуков Ну, кстати, кто сомневается, элементарно, если в Италию не доехать, поезжайте в Крым. Ночью по горам...
Олег Соколов Ночью, по горам, 8 километров. Маршем еще к тому же. Вот, благодаря таким маршам, они и смогли сосредоточить такое превосходство. Но дальше произошло, можно сказать, неожиданное. Итак, блистательная победа под Дего 14 апреля. Всех разгромили, австрийцы и пьемонтцы сдались, остатки разбежались. Но вы учтите, армия-то какая была, это ведь армия оборванная, голодная. Дего, это ведь городишко.
Клим Жуков Слегка мародерить?
Олег Соколов Да не слегка, а те бросились во все тяжкие. Ну, я не скажу, что они там всех ограбили до нитки. Но все, что можно было пожрать и выпить, все было точно. То есть, пьянство полное. Вся армия... А Массена был человек лихой и очень охоч до женского пола, и какая-то девушка из соседней деревни иго там ждала...
Клим Жуков Уничтожила боеготовность?
Олег Соколов Да. Он поскакал в ту деревню к своей знакомой девушке... Не знаю что в это время делал Лагарп, но Массена точно пьянствовал в этой деревне. А Наполеон ускакал в Каркары готовить дальнейшие свои... А тут все так вповалку. Дело в том, что австрийский командир Лукосович получил приказ двигаться к Дего, но приказ ему написали ранним утром 14 апреля. И в приказе было написано, что завтра он должен быть в Дего. Завтра, но дело в том, что человек приславший приказ, имел в виду 14 апреля днем, а Лукосович получает письмо 14 апреля. Он предполагает подойти к Дего соответственно 15 апреля. Идти до Дего довольно далеко, он слышал как грохотали пушки, но у него приказ двигаться в Дего. Орднунг, 15 апреля он должен быть. Крестьяне говорят, что там бой идет – хорош-хорошо, мы в курсе. И вот он 15 апреля на рассвете подходит к Дего. У него отряд из 5 здоровенных батальонов. Австрийцы батальоны огромные, почти под 1000 человек. Причем в авангарде батальон “Карлштадт”- это батальон хорватов, просто, я бы сказал, элитный батальон, по списку более 1000 человек в этом батальоне. А когда они подходили, крестьяне им сказали: “там ваших уже нет”. Орднунг есть орднунг, он подошел на рассвете, у французов почти все вповалку кроме некоторых часовых. Австрийцы ринулись в атаку, снося все на своем пути. Поднялась дикая паника, люди без штанов выскакивали из домов, пьяные... И полный бардак. Генералов нет, никто не знает что делать, кто-то пытается сопротивляться, их бьют тут же. Буквально за час австрийцы заняли всю позицию, отбили все 16 пушек. Полностью вся французская армия, все эти дивизии Массена и Лагарпа вылетели из Дего и прибежали на исходную точку, где они были вчера утром. Это фантастика.
Клим Жуков Вот это поворот.
Олег Соколов Вот это поворот. И только здесь Массена полуодетый прискакал. Кто? Что? Бонапарт тоже несется. Короче говоря, в 11 часов утра оказалось, что Дего занято австрийцами. Австрийцы опять закрепились точно на той же позиции. Но только с тем отличием, что не дезертиры, а 4000 мужиков, которые только всем “наложили”, пленных взяли, отбили все свои пушки. Но в этот момент подлетели Массена, Лагарп, Бонапарт. И когда Массена подлетел, построил свои войска, пишет унтер-офицер: “Ко всем из нас вернулось доверие, едва мы оказались в строю, а с нами и наши командиры. Нам было стыдно за наше утреннее поведение и мы не хотели, чтобы нас упрекнули снова. Слишком много раненых и умирающих взывали к мести. От одного конца линии, кое-как приведенного в порядок, до другого громовой крик “вперед!” прокатился по нашим рядам. Массена выругал нас как следует и дал сигнал к новой атаке.” И тут уже начался кровавый штурм, здесь уже битва была совершенно бешеная. Причем первая атака французов захлебнулась, один из генералов, Кос, был смертельно ранен. И Кос произнес, когда Бонапрат проезжал мимо: “Сумели ли отбить Дего?” И Бонапарт ответил: “Да.” “Тогда я умираю спокойно. Да здравствует Республика!” – произнес Кос. Вот такой порыв. Короче говоря, отчаянный бой, но Дего-то взяли. Вот эти редуты, которые наверху их никак не могли взять, отчаянные и бешеные штурмы. И вот тут-то, помните, там была бригада, которая сначала шла до Дего 12 километров, потом шла ночью 8 километров обратно. Они получают срочный приказ, двигаться в Дего. И вот эта полубригада, 8-я легкая, она подошла и сходу бросили ее в атаку. Причем она подошла с фланга и нанесла стремительный удар. Вот пишет человек, который там был: “Я выполнил приказ и сумел подойти на 15 шагов к редуту, где я приказал всем залечь у меня собралось только человек 200, но видя что левая колонна разбита, что сам главнокомандующий с трудом собирает центр, я дал сигнал к атаке. Мы бросились вперед с криками “Да здравствует Республика” и ворвались в укрепления.” С другой стороны начальник штаба Ланюс собрал 8-ю легкую полубригаду и устремился с ней на левом крыле атаки, войска заколебались под огнем, но он сумел увлечь их своим порывом. Итак, с одной стороны генерал Ленар, с другой полковник штаба Ланюс, ворвались в редуты, и тут был жесточайший бой. Но, тут надо сказать так, когда считают что австрийцы слабаки, тут генерал Лукасович, очевидец вкладывает в его уста речь, ну прямо Ганнибал при Каннах... Ну, что-то в таком духе: “Храбрые товарищи, наступил миг, когда мы больше не можем защищать позицию. Есть только один способ выйти с честью из положения – проложить себе дорогу штыками и саблями. Этот способ опасен, но он необходим. Отважные хорваты не боятся опасности, а думают только о чести. Прошу у вас немедленного ответа и я думаю что он будет таким, как подсказывают мне мои чувства.” Ну и отчаянный бой, эти хорваты и австрийцы прорвались как герои. Из 4000 человек 1000 были убиты и ранены тяжело, 1500 взяты в плен, а 1500 все окровавленные прорвались.
Клим Жуков Ну, австрийская пехота, если кто слабо ориентируется, это буквально вот те люди, которые всего 150-200 лет назад ставили на уши всю Европу. Австрийцы – это очень хорошие военные. Австрия – это имперский домен, откуда набирались лучшие ландскнехты вообще.
Олег Соколов Именно так. Вот что произошло, при Дего Наполеон уже в третий раз побил австрияков. И Болье писал своему начальству в Вену, что численно армия уменьшилась в этих боях на много тысяч человек, во всей армии остается не более 16000 пехоты, он был деморализован. Получилось так, как хотел Наполеон. Болье был отброшен в сторону и так остановился в ужасе, что делать дальше. А Наполеон тотчас же приказал повернуть удар на пьемонтцев. И французская армия тотчас же двинулась на пьемонтцев. 16 апреля французская армия, часть осталась прикрывать против австрийцев, а остальные двинулись в сторону Чевы, где находились пьемонтцы. Здесь авангард Бонапарта вышел на перевал и увидел блистательный пейзаж: равнины Пьемонта, вдали сверкающие Альпы. Сам Бонапарт вспоминает: “Армия залюбовалась отличным зрелищем. Перед ней открывался вид на обширные плодородные равнины Пьемонта. По, Тонара, другие реки извивались вдали. Белый пояс снега и льда, протянувшийся на головокружительной высоте стягивал у горизонта этот бассейн земли обетованной. Пали как бы по волшебству чудовищные препятствия, казавшиеся гранями иного мира, которые природа создала такими грозными, а люди ничего не жалея еще усилили своим искусством.” И 16 апреля сходу атаковали позиции пьемонтцев, укрепленный лагерь у Чевы. В лагере было порядка 6-7 тысяч человек, а французы 5-ю тысячами атаковали. В результате не взяли этот лагерь. Бонапарт пишет, что это была разведка боем. Пьемонтский офицер пишет о моральном духе солдат: “Пленные и раненые солдаты, забыв о своих несчастьях, о своем пленении, когда увидели приближающихся французов, закричали: ”Да здравствует Республика! Теперь победа будет за нами!” Какие солдаты, какая сообразительность, и какая жажда победы. Такие войска, если ими будут хорошо командовать, будут непобедимы.” Хотя первый штурм не удался, Колли, командующий пьемонтской армией понял, что его могут обойти, французы уже лезут со всех сторон, и он покинул эту укрепленную позицию в ночь на 18 апреля. Французы заняли этот укрепленный лагерь и окружили форт Чева. Колли отошел чуть дальше, на сильную позицию у местечка Сан-Микеле за речкой Корсале на плато Бекокко. На позицию двинулись войска под командованием Серюрье, они взяли Сан-Микеле, отбросив пьемонтцев. Короче говоря, победа была полная. И что тут произошло? В Сан-Микеле же есть чего выпить...
Клим Жуков Опять?
Олег Соколов Когда пьемонтцев разогнали, когда победа была уже достигнута, все бросились в дома и начали пить, гулять и веселиться.
Клим Жуков Что с дисциплиной-то происходит? Мне интересно, а что Наполеон, как главнокомандующий, сказал Массена, когда они в Дего такое устроили?
Олег Соколов Ну, мы сейчас перейдем к этому, а пока вот стали пить и гулять, а в это время один маленький пьемонтский отряд, остатки швейцарского полка на службе Пьемонта, укрылся в саду аптекаря Микелотти. Вокруг все били, крушили, а они в этом саду укрылись. И вдруг они смотрят, врага как-то нет, враги по улицам пьянствуют, гуляют. И они оттуда вылетели под командой капитана Шрайвера и стали всех гвоздить. Началась паника. Тут другие пьемонтцы тоже собрались и контратаковали. В результате пьемонтцы полностью Сан-Микеле взяли и французы оттуда вылетели.
Клим Жуков Что-то мне это напоминает. Где-то про это я уже слышал.
Олег Соколов Но не смотря на абсурдную, дурацкую неудачу Бонапарт все равно был уверен в победе. Он уже чувствовал запах победы. Но больше всего меня удивляет приказ, который он написал Серюрье. Бонапарт воюет еще неделю, ему 26 лет, а перед ним 52-летний дядька, который был офицером и слышал свист пуль, когда Бонапарт еще не родился. И он пишет: “Что ж, с болью я узнал, что ваши войска дали захватить себя врасплох в Сан-Микеле. Но вы сможете взять блистательный реванш за вчерашнюю неудачу. Не следует быть обескураженным, мой дорогой генерал, после небольшого вчерашнего происшествия, оно станет лишь прелюдией к вашей победе.” Вот эта сопля 26-летняя. И Серюрье проникся, а пьемонтцы поняли, что сейчас будет, кажется, плохо. 20 апреля они еще продержались на позиции потому, что шел дождь, боя не было. А 21 апреля рано утром Колли решил что надо отступать и отходит к Мондови. Колли боялся что его обойдут, боялся за свои фланги, очень осторожный человек. На холме у местечка Брекетте пьемонтцы закрепились. Здесь уже Серюрье идет вперед. Все было сделано в несколько мгновений, войска были построены в три колонны, сам генерал Серюрье встал во главе центральной, впереди двинулась куча стрелков, за ними шагом в штыковой атаке наступала густыми колоннами пехота на 10 шагов впереди которой шел Серюрье. По воспоминаниям очевидца: “Это было прекрасное зрелище, старый, но энергичный, решительный генерал, энергию которому давало присутствие врага, вел войска в атаку, успех которой был полным. Подобные действия настоящего отважного воина захватывали солдат и ничто не могло перед ними устоять. Находясь рядом с ним в этот момент я не боялся пуль, а мог лишь восторгаться доблестью этого полководца.” Серюрье блестяще выполнил задачу. А 21 апреля в 18:30 Бонапарт во главе победоносной армии перед городом Мондови и бургомистр вручает ему ключи. Как пишет Мартинель, свидетель всего этого: “он принял просьбу магистрата с гордым видом, который словно бы предвещал его великие свершения, но одновременно с добротой и справедливостью, которой он ежедневно дает доказательства, он также показал способность отмечать талантливых людей.” Это было написано в 1805 году. Бонапарт уже превращается в того, кого мы обычно себе представляем. Но тут вот произошло интересное событие, впервые французская кавалерия дорвалась до дела. Она преследовала пьемонтцев, вышла на другой берег реки и тут столкнулась с пьемонтской кавалерией. С той и с другой стороны было по 200 солдат. Французов вел генерал Стенжель, он повел в атаку своих драгун, они столкнулись с пьемонтцами и Стенжель в этой схватке погиб. Вот интересно, об этом генерале, с которым был знаком всего несколько дней, Наполеон написал такие слова: “Генерал Стенжель, эльзасец, был превосходный гусарский офицер. Он служил под командованием Дюмурье и в других кампаниях на севере, был ловкий, толковый, проворный человек. В нем сочетались достоинства молодости и зрелых лет. Это был настоящий боевой генерал. За два или три дня до его смерти, когда он первым вошел в Лезеньо, туда несколькими часами позже прибыл главнокомандующий, и что бы последний ни потребовал, все уже было готово. Броды были разведаны, проводники найдены, священники и почтмейстеры опрошены, отношения с жителями налажены, в различных направлениях высланы шпионы, письма захвачены и те из них, которые могли дать сведения военного характера, переведены и изучены, приняты все меры для обороны продовольственных складов. К несчастью Стенждель был близорук, существенный недостаток в его положении, оказавшийся для него роковым.” Интересно, что в своем рапорте, который написал Бонапарт Директории, он написал так: “Противник потерял 1900 человек, из которых 1300 пленных. Один пьемонтский генерал был убит, трое захвачены в плен. Захвачено 11 знамен, 8 орудий из которых 2 гаубицы.” Ни на одного человека он не прибавил, это все точно соответствует спискам. В кабинете замка Лезеньо Бонапарт написал: “Солдат, когда у него нет хлеба, предается бесчинствам, которые заставляют краснеть весь род человеческий. Но приму суровые примеры, либо я восстановлю порядок, либо прекращу командовать разбойниками.” Всех конечно же не могли перестрелять, но некоторых...
Клим Жуков Педагогические примеры должны быть.
Олег Соколов Да, педагогические примеры. 26 апреля смертная казнь капрала Юржеля 21-й линейной полубригады за то, что украл вещи крестьянина. В тот же день расстреляли рядового Лефора за то что сломал дверь в церкви и украл священные сосуды. 30 апреля был расстрелян капрал Реголь за то что ограбил местного жителя применяя силу и так далее. Особенно показательной стала смерть рядового Латуша из 5-го саперного батальона за то что он покушался на жизнь жителей деревни чтобы грабить и мародерствовать. Перед расстрелом он написал обращение к солдатам своей части: “Товарищи, какая несчастная судьба меня ожидает. Прощайте. Латуш плачет, но жалеет только о том, что не сможет больше служить Родине и утешается лишь тем, что быть может его смерть послужит примером для защитников отечества.”
Клим Жуков Какой сознательный вдруг оказался. Видимо по-пьяни, скорее всего.
Олег Соколов Да. Толком не ели, не пили, а тут вырвались в богатые деревни, естественно они стали хватать чего ни попадя, шалить. Солдат есть солдат. Но я еще раз повторяю, если не обращать внимания как командование на это отреагировало, значит не понимать что происходит. Бонапарт впоследствии говорил, что много думал, можно ли позволять это солдатам. Нет, потому что это расшатывает дисциплину, это уничтожает все. Естественно Итальянская армия была революционная, в ней были традиции большой вольницы. И Наполеон потихонечку подтягивал, в одну секунду этого было сделать невозможно. Он же обещал что поведет солдат в богатые равнины Пьемонта. Он не мог обещать биться за свободу, демократию – люди уже этого не хотели слушать. Он предложил им идею, можно сказать, грабительского похода. Но когда он уже одержал победы и мог уже по другому говорить с солдатами, он сказал: “я не потерплю, чтобы негодяи пачкали наши лавры.” Только после побед началось подтягивание дисциплины. В самом деле, французская армия приближается уже к Турину. И в Турине военный совет у короля. Они же категорические противники французской революции, но архиепископ Турина Кастадо Ариньяно сказал, что это невозможно, австрийцы же нам обещали помощь.
Клим Жуков Кстати, а где австрийцы?
Олег Соколов Болье очнулся только 25 апреля и пошел было вперед, на помощь пьемонтцам, а они уже вышли из дела. И Болье повернул назад. То есть Напоелон сделал максимально точно, что он запланировал. Бонапарт не разгромил австрийцев, но парализовал на несколько дней, а в оставшееся время разгромил пьемонтскую армию и, угрожая Турину, заставил их подписать перемирие. Парламентеры приезжают в Кераско, небольшой городок, где находился Наполеон, в ночь с 26 на 27 апреля. И вот здесь интересное описание, Кастада Брагар, полковник пьемонтской армии: “Перед зданием не было никакой охраны, окна дворца были не освещены. Только несколько солдат спали на пороге у входа на ступенях крыльца. Не было ни лошадей, ни фургонов, ни вьючных мулов. Тишина и покой царили в городе. Наконец вышел Бонапарт. Он был одет в генеральский мундир и сапоги. На нем не было ни шляпы, ни шарфа. Держался он холодно и серьезно. Молча он выслушал слова пьемонтского генерала и в ответ спросил есть ли у того копия условий, которые он направил королю и приняты ли эти условия. В ответ на жалобу по поводу суровости этих требований, он произнес : “С тех пор как я произнес эти условия я взял Кераско, Фасано и Альву. Я не прошу ничего нового. Мне кажется, вы должны признать мои требования весьма умеренными.” По поводу опасений его величества, что он будет вынужден в отношении своих союзников, которые идут вопреки их достоинству и принципу чести, Бонапарт воскликнул: “Не приведи Господь, чтобы я потребовал от вас что-нибудь противоречащее принципу чести!”” Долго они беседовали, в конечном итоге пьемонтцы стали говорить что не могут принять этих условий. И Бонапарт: “Господа, я должен предупредить, что общая атака назначена на 2 часа ночи. Если сейчас же я не получу гарантий что крепость Кони будет мне передана до конца дня, я предупреждаю что атака не будет отложена ни на минуту. Быть может, мне случится проигрывать битвы, но никогда я не буду терять времени из-за доверчивости и людей!” Подписали. На самом деле никакой атаки не планировалось...
Клим Жуков Хороший блеф.
Олег Соколов Да. Блеф, поддержанный хорошими победами. Генерал Латур попросил кофе. Бонапарт распорядился, чтобы сходили за кофе в город. Он сам достал две чашечки из маленького походного нессесера, который лежал на диване рядом с его шпагой, но кофейных ложек не нашлось, пришлось пользоваться солдатскими медными ложками. Когда документ подписали, в комнату вошли Мюрат и так далее. Что-то накрыли на стол, поставили свечи. На столе было несколько кусков мяса порезанного, и были пирожные, которые местные монашки подарили армии. И бульон еще стоял. Зато было много бутылок вина. И вот человек, беседующий с Бонапартом, он написал впоследствии об этой беседе: “Открыв окно и облокотившись о перила балкона, Бонапарт стал смотреть вдаль за тем, как занимается рассвет. При этом он продолжал беседу со мной. Эта беседа длилась около часа. Он говорил о настоящем положении Пьемонта, о необходимости политических изменений, которые вызвала война и так далее. Речь Бонапарта блистала ясностью, его слова были точными, полными силы и разума, но в его речи, пожалуй, не хватало чувства. Вообще впечатление, которое наполняло от беседы с этим человеком можно охарактеризовать как тягостное восхищение. Разум был в восторге от его превосходных талантов, но сердце чувствовало себя угнетенным.” То есть видна была сила, которая подавляла. И далее: “...Его темные волосы были гладки, завязаны сзади в косу, свисали на лоб и по бокам. Глаза были красными и усталыми, лицо было матовым и бледным, что согласно физиономистам, выдает меланхолический темперамент и большие умственные способности. Наконец, как я уже написал, ему не хватало обходительности и утонченности. Жесты и речь выдавали горькую гордость, а его превосходство чувствовалось постоянно. Тем самым ставя собеседника в неловкое положение.” Далее автор пишет, что Бонапарт сказал: “Необходимо быть молодым, чтобы командовать армией, ведь для этого нужно столько удачи, дерзости и гордости.” Вот фраза этого молодого полководца, которому было 26 с половиной лет. Который за несколько дней разгромил целое государство.
Клим Жуков Это же сколько там французская армия стояла и билась-то об это, четыре года?
Олег Соколов Четыре года она там стояла – приехал Бонапарт, и за две недели все было кончено, выведено из войны целое государство. Они подписали перемирие, а дальше уполномоченные поехали в Париж, где были мирные условия. Вот знаете, потрясающе по этому поводу Суворов написал, он когда узнал об этом, то написал письмо своему племяннику Горчакову: “О, как шагает этот юный Бонапарт. Он герой. Он чудо-богатырь. Он колдун. Он побеждает и природу и людей. Он обошел Альпы как будто их не было вовсе. Он спрятал в карман грозные их вершины, а войско затаил в правом рукаве своего мундира. Казалось что неприятель только тогда замечал его солдат, когда он устремлял их словно Юпитер свою молнию, сея повсюду страх и поражая растерянные толпы австрийцев и пьемонтцев. В действиях свободен он как воздух, которым дышит. Он ведет полки, бьется и побеждает по воле своей.”
Клим Жуков Это письмо было использовано в старом черно-белом фильме, где его несколько переиначили.
Олег Соколов Еще как переиначили. Ну а что касается во Франции, в Париже... Дело в том, что уже давно ниоткуда не приходило никаких вестей о победах. Те армии Моро и Жордана, которые были на Рейне, лучшие армии, во много раз больше чем у Наполеона, там были не только позиционные... Там были неудачи потом. Эрцгерцог Карл побьет эти армии. А из Италии, от этой маленькой, оборванной армии – победы, победы, победы. И первый раз привезли в Париж целый пук знамен. И по этому поводу французский историк Бувье написал: “Народ как в Париже, так и в провинции внезапно охватил энтузиазм по отношению к этому стремительному калейдоскопу побед, которые летели словно на крыльях. Побед ослепительных, радостных, словно несущих на себе отблеск весеннего солнца. Вся эта слава, этот порыв, это движение, эти захваченные вражеские знамена, развевающиеся на ветру, это завоевание наполненное светом. Вражеские армии, разбитые вдребезги. Эти слова, звучащие так гармонично, этот молодой главнокомандующий с его красноречием, полным энергии пьянили народ. Люди толпились на улице восхищаясь новостями из армии. Имя Бонапарта, почти неизвестное накануне, передавалось теперь из уст в уста.” Вот так. Становление полководца в битве при Монтеноте. 12 апреля он не осмелился показаться среди войск, его могли просто Массена и Лагарп вообще не послушать...
Клим Жуков Урон авторитета. Если бы его вдруг его подчиненные на глазах у других подчиненных, условно говоря, послали... В горячке боя что угодно.
Олег Соколов 13 апреля он уже ближе. 14 апреля при Дего он где-то здесь, рядом. 15 апреля он уже начинает командовать на поле боя. А 21 апреля он уже непосредственно начинает командовать войсками на поле боя. Он уже принимает капитуляцию и политически завершает результат этой победы. Таким образом, за 2 недели произошло становление из ботаника, приехавшего из Парижа в полководца. Приехал, обещания свои дал и все исполнил. Таким образом на полях Италии родился великий полководец.
Клим Жуков Ну, мне кажется тут нужно упомянуть все-таки следующее, что Александр Васильевич Суворов, который был его постарше, что сам Бонапарт, безусловно с полным почтением отношусь к их талантам и гениям которыми они несомненно были, это еще все-таки дети своей эпохи. Потому что такой человек как Бонапарт если бы родился на 70 лет раньше, например, при всех своих талантах он бы не смог прогреметь так и в политике, и на полях сражений. Просто потому, что эпоха не позволяла таких стремительных перемещений, таких стремительных действий. А тут революция просто как сито встряхнула самую большую страну Европы, не считая России конечно, Западной Европы. И через это сито перетряхнуло. такое количество людей одновременно, что у наиболее талантливого, просто у жемчужины всей французской армии, у него, у этой жемчужины, у Наполеона появился шанс проявить себя и он немедленно себя проявил. Поэтому я считаю что это именно французская революция родила Наполеона. Это смена эпохи выдвинула личность которая стала символом этой самой эпохи.
Олег Соколов Несомненно. Вы правы, если бы на 70 лет раньше, то стал бы он хорошим генералом, но не более того. Потому что он был не из аристократической семьи. Может дотянул бы до маршала Франции, но к старости. Но скорее всего был бы в звании, где-нибудь, генерал-майор. С другой стороны, если бы он родился через 100 лет и оказался в Первой или Второй мировой войне, там несмотря на его таланты, другие условия войны. Он конечно сын своей эпохи. Его бренд, если так можно сказать, доверие. Забегая вперед, когда он уже будет император, смотр полка состоящего из испанцев, а Испания, как известно большей частью против французов, так вот он когда проводил смотр, ружейная стрельба, он всегда становился рядом “вот, я вам доверяю”. В современную эпоху он долго бы так не прожил.
Клим Жуков Ну или он должен был бы быть огражден от людей тремя линиями охраны. Но тогда он не был бы Наполеоном.
Понимаете, в Австрии в 1809 году, когда завершилась компания, и он был в Шенбруне, там постоянно парады проводились. Один молодой человек к нему пробивался, пробивался и уже было совсем пробился, и генерал, если не ошибаюсь, Рапп заметил что у него глаза какие-то подозрительные и схватил молодого человека за руку, а у него кинжал, понимаете. Он собирался убить Наполеона, он был близко совсем.
Клим Жуков Ну, тогда политические убийства еще не были бизнесом.
Олег Соколов Совсем. Вот это доверие, доверие к пленным, уважение к неприятелю. А здесь взаимное уважение. Со стороны пьемонтцев, когда подписали перемирие, все, война уже кончилась, можно пить вино, есть пирожные.
Клим Жуков Ну, на самом деле, это совсем не рыцарская эпоха потому, что это уже Новое время. Но по духу, как мне кажется, и по внешнему виду и по содержанию, все-таки еще последнее какое-то эхо средневековья.
Олег Соколов Мне кажется более того, это была последняя эпоха, когда оружие было настолько несовершенным, что человек мог вести за собой полки и в шитье с плюмажем идти впереди и не подвергаться опасности больше, чем все остальные. Он скакал впереди, но за 200 метров из ружья в него в отдельности целиться невозможно. Можно бить только в массу. И он рисковал, как и его солдаты, ну может чуть больше. Дальше, как только появится более совершенное нарезное оружие, а тем более казнозарядное, все так делать уже нельзя. А Наполеоновская эпоха, это была последняя эпоха, когда так делать было можно.
Клим Жуков Ну, и конечно очень красивые мундиры. Очень долгое время. Книга “Армия Наполеона”, автор Олег Соколов. Спасибо, Олег Валерьевич.
Олег Соколов Спасибо.
Клим Жуков О чем в следующий раз?
Олег Соколов Дальше у нас продолжение Итальянской компании. Как Наполеон из родившегося полководца становится мастером войны.
Клим Жуков Чрезвычайно интересно. Спасибо большое. Будем ждать.
Олег Соколов Обязательно.
Клим Жуков А на сегодня все. Всего доброго.
Новости
VIP
