Борис Юлин. Здравствуйте. Всем доброго времени года. Сейчас я хотел бы с вами поговорить о существующих стереотипах, которые часто мешают нормально воспринимать историческую картину. Стереотипы достаточно известные, многие считают, что это такая как бы всем известная истина – ну, это же известно всем – и люди даже не задумываются, о чём идёт речь и как это нужно понимать.
Так вот, один из основных стереотипов, связанных с военной историей, о том, что для наступления нужно иметь трёхкратное превосходство в силах. Т.е. если нет трёхкратного превосходства в силах, то наступать нельзя. Такие вещи, вот как раз именно стереотипные заявления используют шарлатаны и жулики вроде Резуна для того, чтобы обосновать, допустим, что немцы не собирались на нас наступать. Правда, они утверждают, что мы собирались наступать, а у нас тоже не было никакого трёхкратного превосходства, у нас сил даже меньше было, чем у противника. Используют люди, которые достаточно далеки от истории. Но если мы посмотрим на саму историю, то неожиданно обнаружим, что трёхкратное численное превосходство у наступающей стороны бывает крайне редко. Т.е. Первая мировая война – немцы наступают на Западе, мы наступаем в Восточную Пруссию, если у кого-то есть полуторное численное превосходство, это очень здорово, это уже очень большое численное превосходство, и оно позволяет наступать. Если мы смотрим на крупнейшие сражения практически любого времени, неожиданно окажется, что силы всегда более-менее сопоставимы. И, тем не менее, это позволяет наступать. Если мы смотрим на Вторую мировую войну, то Гитлер громит Францию, имея примерно равные силы, т.е. не имея трёхкратного превосходства и даже вообще не имея превосходства в силах, он может наступать.
В чём же здесь секрет? Откуда взялась цифра вообще про трёхкратное численное превосходство? А взялась она, собственно говоря, из наставлений по военному делу, из рекомендаций, и касается это не общего превосходства в силах, а обеспечения превосходства в силах на участке прорыва, т.е. там, где наносится главный удар, там, где нужно прорвать оборону противника. Т.е. здесь работают слова Наполеона, что нужно быть максимально слабым там, где это можно, для того, чтобы быть максимально сильным там, где это нужно. Т.е. мы снимаем, допустим, снижаем плотность войск на второстепенных участках фронта, в общем-то, на большей части фронта, а на участке прорыва обеспечиваем численное превосходство, т.е. неравномерное распределение сил по фронту. Вот там обычно, в месте нанесения удара, обеспечивается численное превосходство, но даже там трёхкратное численное превосходство является желаемым, а не обязательным. Т.е. считается, что трёхкратного численного превосходства в большинстве случаев достаточно для гарантированного прорыва обороны противника, т.е. для обеспечения надёжного, стабильного успеха. Но если нет трёхкратного превосходства, можно атаковать и меньшими силами.
И в результате что мы видим: контрнаступление под Москвой советские войска проводят, имея меньше сил, чем немецко-фашистские войска. Под Сталинградом контрнаступление проводится и разгром немецких войск при равенстве сил, т.е. наши силы и группа армий Б имели равные силы. Но не на участках прорыва, а в целом. И Советский Союз перехватывает инициативу у нацистской Германии и переходит в общее наступление, имея примерно полуторное превосходство в силах. Т.е. ни о каком трёхкратном превосходстве в силах речь не идёт.
Второе очень известное, опять же, именно общеизвестное такое вот заблуждение, типа все это знают, это то, что наступающая сторона несёт большие потери. Это действует только для вполне конкретного частного случая, т.е. когда наступающая сторона наносит удар и этот удар отбит. Т.е. не удалось прорвать линию фронта, не удалось штурмом взять крепость. При этом, это касается и древних времён, и нынешних. Так вот, т.е. если штурм, атака, прорыв, наступление отбиты, то наступающая сторона действительно несёт большие потери. Если же оборону удаётся прорвать, т.е. наступление идёт успешно, то большие потери несёт обороняющаяся сторона. Более того, часто она несёт большие потери даже на момент, когда только наступление разворачивается. Почему – потому что наступающая сторона, допустим, если брать Первую и Вторую мировую войну, она обрабатывает позиции противника артиллерийским огнём, т.е. она больше расходует материальных средств, больше расходует снарядов, но при этом меньше расходует солдат.
Это наиболее заметно было под Верденом, когда на первом этапе наступали немцы и большие потери несли французы, а потом французы оттеснили немцев на исходные рубежи и при этом большие потери несли немцы. Т.е. если наступление развивается хоть сколько-нибудь успешно, то большие потери несёт обороняющаяся сторона. Если бы было иначе, то практически все строили бы боевые действия от обороны, потому что в этом случае оборона позволяет истощить противника полностью и таким образом его победить. Но почему-то решает всегда исход войны наступление, и только энергичные, решительные действия приносят победу. Как раз таки потому, что, разгромив противника, можно нанести ему ещё и большие потери и сделать невозможным для него сопротивление. Другое дело, что для наступления нужны большие материальные ресурсы. Например, наступающая сторона, она всегда тратит гораздо больше снарядов, чем обороняющаяся, что тоже зачастую бывает важно, потому что если не тратить больше снарядов, то как раз мы возвращаемся к частному случаю – наступление будет отбито и в этом случае большие потери будут у наступающей стороны.
В общем-то всё о таких, наиболее распространённых, достаточно диких, но при этом популярных стереотипах.
Новости
VIP
