Клим Жуков. Всем привет! Мы очень давно не следили за приключениями армии Наполеона и всех его соседей, и мы эту досадную оплошность наконец исправляем, потому что лето, к сожалению, кончилось, реконструкторский сезон иссяк, но, к счастью, мы сможем вернуться к нашим занятиям, и нам поможет, как обычно, Олег Валерьевич Соколов. Привет, Олег Валерьевич!
Олег Соколов. Здравствуйте. И должен сказать, что эта наша передача, наш ролик немножечко задержался по ряду причин, которые наши дорогие слушатели, зрители поймут по ходу действия этого ролика. Так что отправимся во Францию самого конца 1799 года – первые месяцы 1800 года, и отправимся мы во Вторую Итальянскую кампанию генерала Бонапарта. Мы снова начинаем Итальянскую кампанию.
Клим Жуков. Сен-Бернар?
Олег Соколов. Да-да, Сен-Бернар, вы догадались. Ну что ж, эта наша серия будет так и называться: «На Сен-Бернар!»
Клим Жуков. Отлично!
Олег Соколов. Итак, тогда на Сен-Бернар! Но прежде чем разобраться с Сен-Бернаром, мы вспомним, что 9-10 ноября 1799 года, или, как говорят, 18-19 брюмера 8 года Республики генерал Бонапарт пришёл к власти, совершив государственный переворот – то, о чём мы говорили на нашей прошлой лекции.
Клим Жуков. Я просто напомню, что 18-19 брюмера 8 года Республики – это специальное революционное летоисчисление, которое было придумано после свержения монархии во Франции.
Олег Соколов. Да, и оно начинается не с 1 января, а с 22 сентября 1792 года, поэтому очень сложное сопоставление. Есть специальный такой календарь соответствия, а так вот не разобраться, так сходу и не скажешь, что там такое 12 флореаля какого-нибудь 7-го года, так вот сразу сходу и не скажешь. Это не то, что, там, скажем, январь переименовали во фример – нет, всё гораздо хитрее.
Ну ладно, итак: 1799 год, генерал Бонапарт пришёл к власти, и, якобы, Сийес, один из его соратников в этом перевороте, сказал, обращаясь к своим коллегам: «Господа, теперь у страны есть настоящий хозяин». Ну в общем-то, где-то примерно так оно и было. Мы не будем сейчас подробно останавливаться на всех тех реформах, на всём том, что сделал молодой Первый консул, ему же было 30 лет, парню, который пришёл к власти, 30 лет – глава государства. Много всего сделано, будет специальный ролик, посвящённый именно внутренним реформам, преобразованиям Первого консула, скажем только одно – что он прежде всего восстановил порядок: очистил улицы от бандитов, сделал так, что люди поверили хоть немножечко государству, стали платить налоги немного, всё потихоньку-полегоньку закрутилось, все шестерёнки государственной машины, освобождённое от феодальных пут производство стало всё лучше и лучше работать, Бонапарт создал твёрдую и надёжную денежную систему – мы об этом, естественно, будем говорить, создал новый государственный банк, вернул стране свободу вероисповедания, создал новую современную систему среднего и высшего образования, и т.д., и т.п. И вы знаете, преобразования эти были настолько быстрые, настолько стремительные, настолько удивительные, что один из выдающихся деятелей той эпохи, государственный человек, который пережил революцию, и до революции уже был довольно известным человеком, который не восторженная гимназистка, а вот именно такой прожжённый политикан Рёдерер написал в своём дневнике следующую фразу, послушайте только эту фразу, я хочу её зачитать полностью: «Черта, которую я хотел бы подметить у Первого консула – это его неподкупность. Я скажу больше, он принципиально недоступен подкупу… Как подкупить человека, у которого все физическое подчинено моральному, а мораль подчинена интересам общества? Как отвратить от пути добра человека, к которому можно подступиться, только разговаривая с ним об общественных интересах? Как отвлечь удовольствиями и утехами того, для кого главное удовольствие – это делать полезные вещи? Как вовлечь в порок человека, который позволяет приблизиться к себе лишь тем, кто известен своей мудростью, честностью и преданностью? Пусть негодяй и глупец не пытаются приблизиться к Бонапарту – они ничего от него не добьются… Мне кажется, что его избегают все те, у кого на совести не только недостойные дела, но даже недостойные мысли…»
Я ещё раз хочу сказать: конечно, то, что написал Рёдерер, это… ну он был в восторге, я чувствую, от Первого консула.
Клим Жуков. А вот мне бы хотелось сказать, что он не просто был в восторге, ведь это написано не в газете, а в дневнике…
Олег Соколов. Это для себя.
Клим Жуков. …который никто больше не должен читать, дневник – это же сугубо интимная штука, т.е. значит, это вполне искренние мысли.
Олег Соколов. Да, именно так, это искренние мысли. Я ещё раз говорю: это искренние мысли не какого-то мальчишки, не какой-то девчонки, а опытного очень государственного деятеля. И вы знаете, я как-то вчера опять сел, перечитал все первые декреты, постановления нового правительства, и знаете, что ни декрет – всё какая-то чеканная вылитая форма, ясная, чёткая, во всём абсолютная прозрачность, ясность и честность. И знаете, даже готовясь потом к будущим сражениям, один из декретов – 14 марта 1800 года, знаете, какой? Он о том, что военнопленные, славные воины русской, австрийской и английской армий – должны с ними обращаться по законам гуманизма, чести, ну и общественной безопасности, чтобы они тоже не очень там где-то шалили. Ну вот даже об этом заботятся, я не говорю о том, что уже творилось внутри. И особенно он добился сразу быстрых успехов в умиротворении Вандеи – ну вы помните, да, вот здесь вот на западе Франции Вандея, где постоянные роялистские мятежи, люди там сражались уже почти что 8 лет, кровь лилась, её никак не удавалось замирить, и вот когда к власти пришёл Бонапарт, он сразу резко, во-первых, туда бросил войска, снятые из Голландии, с одной стороны, а с другой стороны, сразу протянул руку: «Ребята, давайте не драться, давайте дружить!» Вот с одной стороны чёткая сила, а с другой – декрет о прощении: всё прощается, всё, никто ничего не будет вспоминать, что было, сейчас люди сложат оружие, всем всё простят, что бы они ни сотворили, и отменил закон о заложниках. Дело в том, что в эпоху Революции был сделан такой закон о заложниках: грубо говоря, вот вы эмигрант, вы уехали, а в заложники берут вашу семью, ваших детей, вашу жену, вашего брата, ну и т.д., а если что-то вы сделаете, их просто расстреляют. И этот закон о заложниках во Франции не положительно воздействовал на умиротворение, а скорее отрицательно, и Бонапарт одним из самых первых своих постановлений принял закон об отмене вот этого правила о заложниках. И в конечном итоге буквально за несколько месяцев произошло чудо – Вандея… ну она не сразу замирилась, но очень быстро замирилась, и он принял руководителей Вандейского мятежа, он принял у себя уже во дворце Тюильри, и самое интересное: он пошёл, я бы сказал, на такой риск – Жорж Кадудаль, такой здоровый бретонский крестьянин, который был, можно сказать, руководителем для некоторых баронов и принцев, он просто так благодаря своей энергии выдвинулся – он его один на один... Знаете, это был такой риск вообще-то – Кадудаль его мог просто убить, задушить, не знаю, он почему-то, веря в себя, веря в слово чести… Хотя Кадудаль потом продолжит всё равно борьбу, мы о нём ещё будем говорить, но я имею в виду, что он даже осмелился этого Кадудаля принять у себя, Денсинье и других руководителей этого Вандейского восстания. Те, кто подчинился, он с удовольствием их принял, и все абсолютно были преследования забыты, и Вандея буквально за несколько месяцев практически замирилась – то, что не удавалось сделать за 8 лет.
Но Вандея-то замирилась, а вот внешняя-то ситуация очень и очень сложная. Мы ведь с вами помним, что кампания 1799 года закончилась для французов, увы, прямо скажем, не в самом лучшем виде. И война продолжалась, ни австрийцы, ни англичане вовсе не собирались складывать оружие. И вот тогда Первый консул решил сделать такой, я бы сказал, нетривиальный дипломатический шаг – он написал прямо письмо королю Англии, Великобритании, и императору Священной Римской империи германской нации, прямо вот письмо королю, никакому не премьер-министру, а королю, и письмо королю просто, конечно, потрясает: «Война уже в течение восьми лет разоряет четыре части света. Неужели она должна быть вечной? Неужели нет никакого способа её остановить? Как две нации, самые просвещённые в Европе, могущественные и сильные, даже более того, чем нужно для их безопасности и независимости, могут жертвовать во имя пустого тщеславия блага торговли, внутреннего процветания и счастье стольких семейств? Почему мы отказываемся признать, что мир – это первая необходимость для человечества и самая высокая слава…» А императору… ну конечно, длинное письмо, я беру только одну фразу.
Клим Жуков. С англичанами-то нормально зашёл – сначала про торговлю.
Олег Соколов. Да, про торговлю, и «нации, могущественные даже более того, чем требуется», «две самые могущественные и просвещённые нации», и т.д., почему блага торговли они жертвуют… А австрийскому императору: «Я далек от всякой жажды пустой славы, и моим главным желанием является остановить потоки крови, которые неизбежно прольются на войне».
Но ответом на эти послания было презрительное письмо министра иностранных дел Англии лорда Гренвиля, суть такая, что «не по форме обращаетесь, и вообще с вами нам не о чем говорить», а что касается австрийцев, от них пришло такое обтекаемое письмо, что «мы бы, в общем-то, были бы не против поговорить, но на каких основах?» В ответ было послано письмо министерством иностранных дел Франции, что, в общем, разумеется, на базе предыдущего договора. «А, ну тогда, очевидно, нам и говорить нечего» - в общем, короче говоря, здесь вместо ответа концентрация австрийских войск в Италии и в Германии, и война, увы, была неизбежна, но союзники, надеясь на слабость Франции, здесь немножечко просчитались. Дело в том, что теперь во главе нации встал человек, который полон энергии и отваги, а во-вторых, человек, делом, профессией которого была война. И в ответ на отрицательную реакцию Англии и Австрии Бонапарт обратился к нации 8 марта 1800 года. Ещё раз подчёркиваю: он к власти пришёл 10 ноября 1799 года, он только-только пришёл к власти и, в принципе, он всем показал, что он хочет мира, потому что вся Франция устала от 8 лет войны, все уже наелись. И тем не менее, когда стали известны ответ и английский, и австрийский, Бонапарт смог обратиться к нации: «Французы, вы желаете мира, но, чтобы его добиться, нужны деньги, оружие и солдаты. Пусть все поспешат заплатить дань общему делу, пусть молодые люди возьмут в руки оружие не за интересы партии, не по воле тиранов, а чтобы защитить всё самое дорогое – честь Франции и святое дело гуманизма! Молодые французы, если вы хотите присоединиться к славному делу, если вы хотите быть в армии, которая завершит со славой войны Революции (завершит войны Революции!), утвердит независимость, свободу и славу великой нации – к оружию! К оружию!»
Вот такое воззвание. Нужно сказать, что Франция откликнулась так, что никогда с 1793 года, с Комитета общественного спасения не было такого энтузиазма, хотя, казалось бы, 8 лет, Франция очень устала от войны, и вдруг снова с энтузиазмом люди уходят в армию, добровольцы и т.д.
Клим Жуков. А как-то ознакомили общественность с письмами Бонапарта в Англию, Австрию и ответами?
Олег Соколов. Конечно, естественно, само собой, это сразу во всех газетах, сразу все об этом говорили, потому что тут, понимаете, было всё очевидно, всё было прозрачно и чётко, причём эти письма, видите ли, тут нет в них какого-то подковыра, потому что действительно Франция устала от войны, если бы англичане и австрийцы согласились бы на мир – да господи, с удовольствием подписали бы мирный договор, но это категорическое нет, потому что вспомним результаты-то предыдущей кампании.
Теперь обратимся к результатам предыдущей кампании и обратимся к карте: что же у нас произошло в 1799 году? А в 1799 году – видите, у нас вот карта начала 1799 года, а теперь-то вся Италия всё, французы выбиты из Италии, А.В. Суворов вместе с австрияками их побил здесь везде в Италии, и только узкая полосочка – вот…
Клим Жуков. Ривьера?
Олег Соколов. Генуэзская Ривьера – вот там французская армия. Но, правда, большая часть Швейцарии ещё в руках французов, здесь небольшие посты у французов так же, как у австрийцев, значит, эта карта начала… сейчас у нас конец 1799-го - начало 1800-го, французы контролируют Швейцарию, на Рейне примерно статическое положение, вдоль Рейна войска, а вот в Голландии высадка англо-русских войск закончилась жестоким поражением, они подписали конвенцию, согласно которой очистили территорию Батавской республики, англичане уехали к себе в Англию, а русских бросили на островах Джерси и Гернси, где они…
Клим Жуков. Нормандские острова.
Олег Соколов. …да, где они от холода и голода тут, так сказать, страдали и умирали.
Клим Жуков. Это союзники, заметьте, не пленные.
Олег Соколов. Это союзники, да. Кстати, на предложение поменять пленных французов на пленных русских, которые находились… у французов пленные русские, а у англичан пленные французы, англичане сказали…
Клим Жуков. «А мы тут ни причём».
Олег Соколов. «А мы здесь причём? Меняйте… русские к нам вообще никакого отношения не имеют». Вот такие вот союзнички. Ну по поводу пленных мы потом тоже поговорим, это когда будем говорить о русско-французских отношениях, императоре Павле, но это у нас будет тема другая, а сейчас вернёмся к кампании.
Итак, ситуация какая: на Рейне у французов мощная армия, которую вручили знаменитому генералу Моро, здесь 128 тысяч – собственно, сюда всё, что хорошего было, сосредоточили. У австрийцев с противоположной стороны армия Края, неплохая, 108 тысяч человек, чуть меньше. Кстати, интересно: генерала Края – а почему не эрцгерцога Карла, там же эрцгерцог Карл был? Дело в том, что эрцгерцог Карл, понимаете, это был брат императора, это умнейший человек, вообще-то, ну несмотря на то, что он не всегда был очень корректен с Александром Васильевичем, но всё-таки как полководец он очень неплохой, и он, особенно может быть, как человек и политик, считал: зачем продолжать войну? Давайте мириться. В принципе, Австрия одержала кое-какие победы в Италии, можно, наверное, при договорах себе договориться о каких-то хороших вещах. Зачем дальше лить кровь? «Ах так?!» – и брат его сместил, поставил генерала Края, который был готов ломить дальше и сражаться.
Клим Жуков. Австрийцы так-то тоже уже, мягко говоря не первый год воюют, тоже, наверное, наелись.
Олег Соколов. Так да, в 1792 году, и огромные расходы, он поэтому и говорил, что Австрия понесла гигантские расходы, и от этой войны только англичане получают прибыль. Австрия, хватит ей уже, навоевалась, они уже в Италии много чего отбили – можно же договориться как-то так с французами полюбовно. Ну а в Швейцарии там небольшие посты, и как бы Швейцария немножечко нависает над Италией, а вот в самой Италии вот что у нас происходит.
Вот, смотрите, пожалуйста: у Массены 35 тысяч человек, прижатые к морю в Генуэзской Ривьере, а у Месласа 128 тысяч человек.
Клим Жуков. Это как Рейнская армия Моро получается, у него столько же.
Олег Соколов. Да, у него ровно столько же, как-то получилось так: 128 тысяч – Рейнская армия Моро, с резервами, это не в первой линии, а с резервами, вообще-то у него примерно равная Краю, но 128 тысяч, и у Меласа тоже. Она распределена по всей территории Северной Италии, эта армия Меласа. И первая-то идея Наполеона была какая: нужно идти на Рейн во главе мощной армии, ударить, естественно, по армии Края, разгромить её – и на Вену, а это уж как-то, ну что бы тут ни было, понимаете, когда пойдут на Вену, австрийцы, очевидно, запросят мира, т.е. логично. Но дело в том, что, согласно Конституции, Первый консул не имел права командовать армией.
Клим Жуков. Ага!
Олег Соколов. И когда он обратился к Моро с такими намёками, что «давайте, как бы… я как бы приеду к армии, буду, так сказать…»
Клим Жуков. Прикомандированным.
Олег Соколов. Ну да. Но Моро сказал… ну опять-таки, тут же всё это через начальника штаба Дессоля, который приезжал в Париж, что нет, Моро командующий Рейнской армией, а он... Нужно отметить, что, во-первых, Моро после Бонапарта второй самый известный генерал, сейчас взять, смещать Моро с поста, устраивать какие-то, понимаете, смещения – ну это по политическим причинам невозможно совершенно: только-только пришёл к власти, три месяца тому назад, и начать с того, что сместить самого выдающегося, самого знаменитого генерала Республики, который подчёркивал свой республиканизм, а если бы Бонапарт взял бы и приехал к Рейнской армии, и сказал: «Давайте-ка делайте то…», ему бы сказали: «Одну секундочку, вы, товарищ, кто?»
Клим Жуков. «Первый консул? Вот и консулите».
Олег Соколов. «Вы консул? Да, и консулите, езжайте в Париж и через военного министра давайте нам указания, а здесь я главнокомандующий. Вот военный министр будет мне давать распоряжения, а вы давайте распоряжения военному министру. А если вы будете безобразничать, так и просто вас отсюда удалят, из этой армии» - потому что армия там была, я бы сказал, такая клиентелла генерала Моро. Т.е. невозможно было сунуться, т.е. по политическим причинам, оказывается, в данном случае стратегические законы подчинялись политике. И он так и сяк обращался к генералу Моро, и когда он увидел такую позицию, он тем не менее написал генералу Моро 16 марта: «Я завидую вашей счастливой судьбе: вместе со столькими храбрецами вы отправитесь совершать великие подвиги! С удовольствием поменял бы пурпур консульских одежд на эполеты полковника Вашей армии». Т.е. «да, конечно, у вас будет армия такая замечательная, которая совершит великие подвиги, но увы, к сожалению, я с этой армией быть не могу».
И так возникла идея отправиться в Италию, опять в Италию. Италию, слава Богу, он хорошо знал, но в этом смысле, конечно, несколько факторов: во-первых, фактор вот тот политический, о котором я сказал. Дальше фактор стратегический: появилась идея – а не нанести ли удар в тыл армии Меласа в Италию? Это интересно с точки зрения стратегической, это неожиданное решение. Ну и кроме того, конечно, Бонапарт к Италии неровно дышал, это его театр военных действий, который он знал, на котором больше года он совершал подвиги, здесь он знал все реки, дорожки, тропинки, мосты и города, и конечно, в Италию его тянуло, ему хотелось… и к тому же, понимаете, вот в Италии Суворов стёр все результаты его побед, а теперь он хотел стереть результаты побед Суворова одним ударом, так сказать.
Клим Жуков. Как сейчас обычно пишут на заднем стекле – видимо, там на крупе лошади было написано: «Можем повторить».
Олег Соколов. «Можем повторить», да-да! Можем повторить Итальянскую кампанию. Вот, и в результате возникла идея собрать в Дижоне Резервную армию т.н. и вот эту Резервную армию направить потом в Италию тем или иным способом. Главнокомандующим Резервной армии назначили Бертье – вот это вот забавный ход: 2 апреля назначили главнокомандующим этой Резервной армией Бертье, начальника штаба.
Клим Жуков. Да, я помню.
Олег Соколов. Он был до этого, когда Бонапарт пришёл к власти, Бертье сделал военным министром. Не может военный министр быть главнокомандующим армией – его срочно сняли с поста военного министра, назначили главнокомандующим, а военным министром назначили Карно – того знаменитого организатора побед Республиканской армии, честного такого вообще, замечательного организатора. Карно, хороший военный министр.
Бертье был в шоке – он же никогда не командовал армией, он был начальник штаба, но его успокоили: «Не бойтесь, всё нормально. Вы надувайте щёки, а я приеду и разберусь». У Бертье тогда отлегло, потому что… он был в ужасе, потому что он великолепный начальник штаба, великолепный организатор, но как командующий он вообще никакой. Он был просто несколько дней – у него руки тряслись, а потом ему объяснили: «Всё нормально, вопрос решён».
Клим Жуков. «А! Отлегло!»
Олег Соколов. И ясно, что Бертье, конечно, не будет сопротивляться, когда к армии приедет Бонапарт и станет ей реально командовать.
Клим Жуков. Ну тем более они сколько вместе работали.
Олег Соколов. Ну да, они работали, начиная с начала Итальянской кампании, во-первых, уже это полный симбиоз, во-вторых, Бертье как начальник штаба, Бонапарт как главнокомандующий, а в-третьих, действительно, эти люди просто очень хорошо сработались, очень друг друга понимали. Бонапарт – это идея, энергия, это харизма, а Бертье – это чёткая организация, это бумаги, бумаги и работа штабная, и активная штабная работа – он постоянно на коне, днём на коне, вечером составляет бумаги, человек, который… о нём ходили слухи, что, якобы, 13 ночей он мог не спать. Ну я не верю особенно в это, но он мог очень долго не спать, работать и работать. Т.е. идеальный начальник штаба.
И вот этот план он уже изложил в начале апреля в своих письмах Массене, о том, что вы не бойтесь, вам нужно защищать Геную, а мы вам придём на помощь. Да, кстати, ведь Массена был тоже послан Бонапартом в Геную, после поражения от Суворова там совсем в армии было разложение, пришлось всех отстранить, сместить и послать Массену, который выиграл сражение при Цюрихе, разбил Римского-Корсакова. И Массена приехал в Геную и просто на своей харизме стал там наводить порядок, и навёл более-менее какой-то порядок, хотя было очень тяжело, там у него было очень мало народа, очень плохое обеспечение. Помните, мы говорили, что по вот этой, по карнизу очень слабая связь между Францией и Генуей, частично приходится по морю, а на море господствуют англичане, короче говоря, с провиантом здесь было плохо, с деньгами, боеприпасами – со всем. Но Массене удалось.
Итак, результат: двинуться через горы возможно в тыл австрийской армии Меласа – ну вот эта идея появилась, а теперь как через горы-то двинуться, через что? И вот Бонапарт из общих соображений, очевидно, смотря по карте, а тогда по карте всё было не рассмотреть, выбрал перевал Большой Сен-Бернар – это вот здесь вот перевал Большой Сен-Бернар, что через него главные силы армии должны двинуться. Он послал туда адъютанта генерала Кларка, офицера, который должен был проехать по всем путям, посмотреть, что это такое. Ещё раз подчёркиваю: эта Швейцария, часть, была под контролем французских частей, здесь стояли мелкие посты французские, и мелкие посты австрийские напротив с другой стороны, но большая часть Швейцарии была под контролем французов.
Так вот, что он написал, адъютант: «В деревне Сен-Пьер дорога есть, хотя и очень узкая. В некоторых местах здесь могут пройти лёгкие повозки, но от Сен-Пьера дальше их невозможно провести, таким образом, чтобы транспортировать артиллерию, нужно разобрать орудия». Это, по мысли адъютанта, можно было сделать на санях. Ну и трудная часть пути, как докладывает адъютант, где-то 2-3 лье, т.е. 8-12 километров. И в прошлом году, в 1799 году, по этой методике, т.е. поставив ствол орудия на санях, перетащили одну гаубицу, правда, через другой перевал – через Симплонский перевал. Т.е. можно было разобрать…
Клим Жуков. А лафет?
Олег Соколов. А лафет отдельно, тоже на других санях. Т.е. теоретически возможно, но как обеспечить секретность такого мероприятия, ведь все же узнают? Ну как – это же долго, это не одна секунда, представляете – через горы переходить? Вот только что А.В. Суворов…
Клим Жуков. Ну там тем более дорожки-то вот такие вот, там же всё это вытянется в колбасу безумную.
Олег Соколов. Там дорога, та, которая ведёт непосредственно на перевал, вот эти вот 3 лье пути – там меньше метра ширина. Тропинка.
Клим Жуков. Ну т.е. под одному идти.
Олег Соколов. По одному, в лучшем случае по два.
Клим Жуков. Пушка – так одна проедет.
Олег Соколов. А если человек ведёт под уздцы лошадь, это ни вправо, ни влево, чуть-чуть – и всё…
Клим Жуков. До свидания.
Олег Соколов. И всё, и до свидания. Так вот, как обеспечить секретность? И тогда решили так: в Дижоне, там, где центр Резервной армии, собрать только маленькое количество войск, а все остальные войска будут собираться на марше, в процессе и в широком, так сказать, районе, постепенно стягиваясь и концентрируясь к переходу в Альпы. И тотчас же, конечно, все шпионы австрийские, английские устремились в Дижон и увидели там несколько новобранцев – смеху было очень много, даже в австрийском гофкригсрате подыхали со смеху, говорили, что Бонапарт хочет всех запугать, видимо, несколькими новобранцами и несколькими калеками. Были карикатуры, появились, Резервной армии Бонапарта – там такие какие-то два калеки, какие-то манекены, значит, т.е. все смеялись и все поняли, что это просто Бонапарт пугает, чтобы армию Меласа отвлечь на вот эту пугань, потому что ведь, между прочим, даже на Суворова действовало, знаете, когда из Швейцарии откуда-то вылезают какие-то отряды, это часто его армию заставляло перемещаться, потому что… Мелас сказал: «Мы-то знаем, ничего у них нет там, вот это всё пустое, там какие-то 5 тысяч человек в лучшем случае собрались, да и то новобранцев».
А она формировалась, как я уже сказал, на марше, и никогда такой вот интенсивной работы… вот Карно, этот знаменитый организатор победы, просто интенсивная работа. В апреле вся энергетика, всё для того, чтобы собрать войска. Как их собирали: во-первых, полубригады сняли из Вандеи, в Вандее-то мир теперь.
Клим Жуков. Да, т.е. это то, что в Голландии было.
Олег Соколов. То, что было сначала в Голландии…
Клим Жуков. Потом в Вандее.
Олег Соколов. …теперь под командованием Брюна в Вандее, а теперь это можно почти всё… ну всё нельзя … , но значительную часть можно из Вандеи. Дальше: формировались новые части, появилась консульская гвардия, будущая императорская, маленькая пока ещё, там 2 тысячи человек, но это будет в скором времени большущая мощная гвардия, но пока небольшая. И вот ещё интересная часть – это волонтёры Бонапарта обратились к молодым людям из богатых семей, чтобы они включались, чтобы вступали добровольцами. А как их привлечь – ну яркую, красочную униформу. Решили сделать им форму жёлтого цвета. Не удержусь, чтобы не показать вам униформу этих, их прозвали «канарейки» - вот такие вот гусары. Очень было много смеха по поводу такой жёлтой формы, но она была довольно…
Клим Жуков. Пёстренько!
Олег Соколов. Пёстренькая, да. И вот интересно: в эти гусары Бонапарта записался Сегюр – это будущий знаменитый генерал Сегюр, отец его – знаменитый посол в России Сегюр. Он только что вернулся из эмиграции, и он рассматривал республиканскую армию как вот, знаете, ну он не мог в армию республиканскую, для него – он же из…
Клим Жуков. Из очень благородных.
Олег Соколов. …из очень благородных, для него это всё мужичьё, и он как-то вот… А гражданским чиновником ему не хотелось, и вот вы знаете, где-то в это время, март-апрель 1800 года, он слонялся по Парижу, и вдруг открылись ворота, и оттуда выехал драгунский полк, причём трубы зазвучали, и все вместе драгуны интенсивно, такой рысью мощной, грохот литавр, трубы – и Сегюр такой: «Бог ты мой!» - и вдруг он всё понял, понимаете, у него, как он написал: «Вся кровь моих предков вскипела, с этого момента я был только солдатом, хотел только служить, только в армию!» И он: «А, чёрт с ней, что она республиканская!» И знаете, что он решил: «Я сейчас вступлю в армию, и я их всех перекую, они потом будут роялистами. Я пока как республиканец вступлю, а потом я их всех…»
Клим Жуков. Агент влияния.
Олег Соколов. Ну не совсем так, он через год писал: «Через год я уже был пламенным республиканцем, полностью сторонником Бонапарта, Республики, и т.д.» - всего за год пребывания в этой армии, ну а дальше он пройдёт за Наполеоном, проскачет всю эпопею, он станет генерал-адъютантом Наполеона, будет следовать за ним везде, напишет потом знаменитую книгу о Русской кампании, в которой он побывал – ну она немножко такая романтизированная, но тем не менее, в общем, очень знаменитый будет генерал Наполеоновской эпохи. Вот этот генерал Наполеоновской эпохи так вступил вот в эти гусары Бонапарта.
Кстати, из Египта кое-какие части прибыли тоже.
Клим Жуков. А как они выбрались?
Олег Соколов. Ротация, послали… Да вот, кстати, по поводу Египта: я тоже с огромным, я не знаю, уважением, потому что Бонапарт обещал, что армии-то египетской поможет, и первые же буквально его письма говорят о том, что нужно в Египет направить то, что можно здесь перебросить. Перебрасываются подкрепления, перебрасываются боеприпасы – вот как хотите на фрегате добирайтесь. И более того, это приказ был буквально через несколько дней после прихода к власти, что нужно направить то-сё, боеприпасы, и он пишет: «А также актёров театра комедии».
Клим Жуков. А, чтобы скучно не было?
Олег Соколов. Ну там, да, чтобы… И так говорит: «И было бы хорошо немножко балерин добавить туда».
Клим Жуков. Чтобы совсем скучно не было.
Олег Соколов. Чтобы совсем скучно не было. Ну а вообще, если уже серьёзно, он пишет о подготовке больших эскадр для того, чтобы эти эскадры перебросить в Египет. Но удалось часть людей из Египта эвакуировать, заменить… произвести небольшую ротацию, маленькую, но вот этих людей, которых вывезли из Египта небольшое количество, их тоже включили срочно, естественно, уже как опытных ветеранов, включили в ряды полубригад.
Клим Жуков. А что они вообще в Египте-то ловили при таких условиях? Ну в общем, ничего хорошего в итоге-то там не получилось в силу того, что труднодоступная местность, а англичане на море господствуют – зачем туда вообще было людей оставлять, сняли бы всех?
Олег Соколов. Ну, решили, что всё-таки, когда мир будет заключён, французская армия удержится до заключения общего мира, а потом это будет французской колонией.
Клим Жуков. А, ну толково!
Олег Соколов. Надо только удержаться некоторое время. Ну мы тоже потом поговорим, сейчас не будем отвлекаться и перейдём к Италии. Итак: а в это время что у нас происходит в Италии? Пока Бонапарт готовился сделать марш-бросок через Альпы, вот у нас что произошло: 5 апреля Мелас перешёл в наступление в Италии, 6 апреля французы были атакованы на широком фронте, и вот здесь атакованы у Савоны. Вы понимаете вообще, это то, откуда началась первая Итальянская кампания Бонапарта, вот в этом месте Наполеон в своё время, наступая от Савоны, разрезал австрийцев пополам, а теперь австрийцы, наступая к Савоне, разрезали французов пополам. Они сделали то, что они собирались в 1796 году, задумывали, думали, не сделать ли это, они в 1800 году, имея трёхкратное превосходство… Представляете, у Меласа 128 тысяч, у Массены 35, ну конечно, Мелас не пустил в наступление все эти 128 тысяч, он удерживал многие крепости в Италии, гарнизоны, но у него почти 100 тысяч пошло, они легко прорвали здесь фронт, но однако бой вокруг Генуи, знаете, Генуя оказалась таким крепким орешком. Да, здесь были, кстати, будущие выдающиеся полководцы Наполеона: Сульт сражался вместе с Массеной в Генуе, а Сюше, будущий маршал империи, один из самых замечательных маршалов империи, прикрывал левый фланг. Но после отчаянных боёв 17 апреля, как Сюше ни хватался буквально за каждую кочку, он вынужден был отступить к Франции и отступить на Ниццу. В результате фронт был прорван, Массена оказался менее, чем с 20 тысячами заперт в Генуе, Сюше, 13,5 тысяч, отступил сюда за Альпы – всё, точка, Массена теперь окружён. И Массена докладывал 23 апреля: «Уменьшая рационы, я могу продержаться здесь ещё 10-12 дней, быть может, 15. Я заклинаю вас, господин консул: придите к нам на помощь!»
А Моро на Рейне всё медлил начинать войну. Моро не торопился, он был человеком организованным, он должен был армию подготовить хорошо к этой кампании.
Клим Жуков. А что же через военного министра приказ ему не отдали?
Олег Соколов. Приказ был, ему дали, всё, но надо подготовиться, мы же не можем так с кондачка, война же не такое дело…
Клим Жуков. Нет-нет, не такое.
Олег Соколов. Вот, поэтому он не спешил и начал наступление только 27 апреля на Рейне, перешёл Рейн в Келе, в Брейзехе. Нужно сказать, он развивал всё правильно, у него всё было очень методично, всё чётко, а 1 мая Бонапарт получил сведения из Италии, что там просто катастрофа полная и что нужно немедленно идти в Италию. Ну а 5 мая из Германии пришли первые победные сводки Моро, и нужно сказать, что, ещё раз подчёркиваю: Бонапарт всячески подчёркивал расположение к Моро, он хотел, чтобы этот человек вписался в его систему, и поэтому в опере парижской зачитали эту сводку при громких аплодисментах, что французская армия наступает, одерживает первые успехи. Но Бонапарт понял: ему нужно срочно, срочно, срочно двигаться в Италию! Но, правда, он перед отправлением написал письмо Моро, вот послушайте:
«Я собирался отправиться в Женеву, когда по телеграфу (понятно: «по телеграфу» - по оптическому телеграфу) узнал о победе, которую вы одержали над австрийской армией. Слава вам, троекратная слава!» - и дальше там: «Передаём всем самый горячий привет! Привет Дессолю…» Постоянно подчёркивал Моро, что давайте с вами вместе дружить, любую должность он может занять, только не будьте оппозиционером. Ну потом мы увидим, что из этого получилось, пока Моро методично, тихонечко двигается на Рейне, это, конечно, не может совершенно спасти то, что происходит в Италии, потому что здесь в Италии дело идёт о часах: Массена зажат в Генуе, у него почти нет продовольствия, у него мало боеприпасов, но он держится, он просто рогом в землю упёрся, в эти высоты вокруг Генуи.
6 мая в 4 часа утра Бонапарт сел в карету и помчался в Дижон к тому месту, где был центр Резервной армии. Вы знаете, вот человека по таким небольшим, я не знаю, второстепенным вещам можно очень хорошо понять. Вот был секретарь Бурьен, он описывает, о чём они говорили, когда ехали в экипаже в Дижон – вы знаете, о Цезаре и Александре Великом, и Бонапарт анализировал кампании Цезаря, кампании Александра Великого. Он больше ценил Александра Великого, чем Цезаря. Ну в общем, подробно рассказывал, т.е. понимаете, мысли какие – мысли-то действительно о великом. Вот когда он отправлялся совершать ещё пока небывалые подвиги, мысли его были обращены к Александру Македонскому и к Цезарю.
7 мая он был уже в Дижоне, где провёл смотр, в общем, передвигался очень быстро, по тогдашним понятиям это просто скорость гигантская. От Парижа до Дижона 300 км с лишним – представляете, он уже там. 6-го утром, 7-го он уже в Дижоне.
Клим Жуков. Ну, за сутки, считай.
Олег Соколов. За сутки, да. Вообще обычно тогда очень быстрое передвижение считалось 100-12- км в сутки. Почтовые – это обычно сотня километров, а здесь он за 300 с лишним километров, он уже в Дижоне. Провёл смотре Резервной армии, а 9 мая он в Женеве, потому что он к Женевскому озеру направился, где собирались войска. Они на марше собирались, т.е. мимо Дижона, вокруг Дижона и из Дижона тоже, ну в Дижоне было всего 3 полка, 3 полубригады, а все остальные двигались к Женевскому озеру.
И 12 мая он был в Лозанне, и здесь он провёл смотр своих частей. Давайте мы тоже отправимся туда – как вы считаете?
Клим Жуков. С удовольствием!
Олег Соколов. Ну отлично, поехали тогда в Лозанну: «Дорогие друзья, мы с вами находимся на берегу Женевского озера. Сейчас это район отдыха, сейчас это район, где живут богатые люди, где праздно прогуливаются туристы, у которых есть много денег. Тогда, в 1800 году это был, в общем-то, совсем небогатый регион, и дороги здесь были не самые лучшие, но тем не менее здесь собирались войска Бонапарта для того, чтобы двинуться на Альпы. Здесь – мы находимся сейчас рядом с Лозанной – здесь, в Лозанне, Бонапарт провёл смотр своим дивизиям, и здесь армия собиралась, готовясь двинуться вот в том направлении – речь идёт о южном береге озера, перед вами южный берег озера, а прямо позади меня вход в ту долину, которая вела на перевал Сен-Бернар. И сейчас мы с вами отправимся туда».
Красивая местность?
Клим Жуков. Отличная!
Олег Соколов. Да, а сейчас это всё, понимаете, кругом таких вилл понастроили – плюнуть негде, там всё сплошные виллы, отдыхающие, богачи, а тогда местность такая, я бы сказал, не особенно… Ведь богатство Швейцарии начинается во второй половине 19 века…
Клим Жуков. Конечно.
Олег Соколов. …а тогда это была очень даже небогатая страна, и простора здесь было много. Недалеко от Лозанны была замечательная равнина Сен-Сюльпис, где он провёл 12 мая смотр дивизиям Шамбарлака и Луазона, а 13 мая – смотр авангарду Ланна, в сопровождении Бертье и Дюпона, формального начальника штаба армии. Ведь Бертье же командующий, поэтому нужно было назначить начальника штаба, у него был Дюпон, ну он оказался, правда, такое пятое колесо в телеге, он был формально начальник штаба, на самом деле Бертье был начальником штаба после приезда Бонапарта.
Ну и вот здесь вот он получил рапорт от генерала инженерной службы Мареско о проходимости перевала – Мареско сказал: «Да, пройти можно, конечно, но это очень сложно». И самый главный момент – это снега. Дело в том, что вот интересный момент: там, где Бонапарт наметил переход основных войск через Сен-Бернар, там, начиная от деревни Сен-Пьер, где кончается более-менее приличная дорога – не большая дорога, а более-менее по которой можно хоть как-то пройти, а дальше начинается тропинка – в мае снег, и вы знаете, вот сейчас от Сен-Пьер до Сен-Бернара снег действительно лежит в мае, но обычно считается, что он должен сойти к концу мая, только к концу мая, а выпадает он где-то обычно в конце октября. А всё остальное время…
Клим Жуков. Вот-вот уже посыплет сейчас?
Олег Соколов. Да, но сейчас ещё было всё покрыто снегом, причём здоровенным, поэтому он говорил, что обязательно… Мареско сказал, чтобы обязательно вперёд были посланы сапёры и крестьяне местные, которым поручено расчищать хоть как-то снег. И дальше: огромная опасность по отношению лавин, он говорит, что сход лавин – это очень-очень опасно, очень много здесь погибает от лавин, поэтому это всё нужно предусмотреть. В результате он предлагает совершать вот этот переход, авангард, ночью, почему-то ему доложили, что ночью наименьшая вероятность схода лавин – температура ниже, чем днём, т.к. уже май месяц, уже подтаивает, поэтому ночью температура ниже, ночью будет меньше вероятность схода лавин. Ну и перед продвижением наверх нужно бы из пушки ещё выстрелить несколько раз, чтобы те лавины, которые готовы сойти, они бы сошли уже. Вот такая ситуация.
Ну и к этому времени наметились уже те войска, которые двинутся вперёд. Итак, общая численность Резервной армии 44 тысячи человек, и она идёт несколькими колоннами: главная идёт на Сен-Бернар, а справа дивизия Шабрана – через Малый Сен-Бернар, отряд Тюро – через перевал Мон-Сенис, левее небольшой отряд Бетанкура – через перевал Симплон, и вот через Сен-Готард, где Александр Васильевич прошёл, туда идёт большая колонна довольно генерала Монсея, который был отделён от Рейнской армии. Т.е. всё вместе, вот эти все войска – порядка 60 тысяч человек.
Главное, конечно, здесь не в численности их, а в том, что они должны ударить внезапно по тылам австрийцев, т.е. у австрийцев же больше в любом случае: если у Массены 20 и здесь 60 – получается 80, а у австрийцев здесь больше 120, всё равно у французов меньше, но здесь именно вопрос во внезапном ударе по тылам.
Клим Жуков. Я вот всё пытаюсь себе физически представить, как это… сколько там было у самого Бонапарта народу?
Олег Соколов. Ну вот 44 – это в центральной группе.
Клим Жуков. А, в центральной, ну 44 тысячи – просто я представляю себе, как они по этой тропинке затылок в затылок шли, это же много дней потребуется, на то, чтобы это всё перебросить.
Олег Соколов. А они растянулись на огромное расстояние, гигантское расстояние! Ну 44 тысячи – это, я говорю, вот в этих вот центральных колоннах, здесь в самой главной колонне порядка 30 тысяч.
Клим Жуков. Ну всё равно много очень.
Олег Соколов. Очень много! Причём у них же ещё пушки.
Клим Жуков. Вот: пушки, зарядные ящики, лошади…
Олег Соколов. Пушки, зарядные ящики, да-да, лошади – вот так вот. Ну, Бонапарт написал консулам в этот момент из Лозанны: «Поддерживайте спокойствие в Париже, я должен буду отсутствовать ещё несколько дней, что, надеюсь, не останется безразличным для господина Меласа».
Но вот 14 мая он из Лозанны послал адъютанта, который с тысячью приключений доберётся до Генуи и сообщит Массена, что помощь придёт – ну Бонапарт, естественно оптимистически – 30 мая. Но это, конечно, он явно говорил очень оптимистически. А 13 мая подошли к перевалу у деревни Лидд, и здесь была создана мастерская по демонтажу пушек.
Ну давайте теперь посмотрим, как выглядит долина, по которой продвигались войска в сторону Сен-Бернара. Это долина Мартиньи – такой городок, вот давайте посмотрим, как это всё выглядит.
«Дамы и господа, вот почему так долго не было роликов, посвящённых кампании Бонапарта – потому что мне хотелось показать вам эти места, чтобы рассказать о войне 1800 года и не приехать в Альпы, там, где прошла армия Бонапарта – ну это было бы, наверное, неправильно. Итак, мы с вами находимся в Альпах, там, внизу, долина, которая ведёт от Женевского озера к Мартиньи и затем на перевал Сен-Бернар – именно по этой долине во второй декаде мая 1800 года шли и шли французские войска, шли дивизии Ватрена, Луазона, Буде, Шамбарлака, Монье, консульская гвардия, кавалерия, и впереди всех этих войск – знаменитый отважный генерал Ланн, который должен был командовать авангардом, который первый поднимется на перевал Сен-Бернар».
Вот эта вот долина, вот она, она идёт пока широкая, это до местечка Мартиньи довольно широкая долина, по ней совершенно спокойно можно идти, здесь нету никаких проблем, а вот дальше, после деревни Мартиньи начинается уже совершенно другая ситуация.
Так вот 13 мая в деревне Лидд, уже там в ущелье была создана мастерская по разбору пушек. Сюда прибыли…
Клим Жуков. Чтобы на санки ставить?
Олег Соколов. А вот мы сейчас узнаем по этому поводу. Дело в том, что предполагали сначала ставить на санки, первый эксперимент – всё полетело к чёрту, не выдержало. Ствол у нас весь, смотрите…
Клим Жуков. 8-футновый.
Олег Соколов. 8-фунтовый, он весит…
Клим Жуков. Килограммов 600, наверное?
Олег Соколов. 580 килограммов, вы идеально точны – практически 600 кг.
Клим Жуков. В сборе, наверное, 1100 или около того.
Олег Соколов. А вся пушка вместе – 1114 кг, вместе с лафетом. Значит, они это всё демонтировали, ствол положили, 600 кг, поставили на санки, ну и всё бухнулось это в пропасть. И тогда крестьяне местные сказали: «Да не так это транспортируют-то! Чего вы делаете-то?» - «А как?» - «Да нужно выдолбить ствол дерева, пушку туда и положить, и тащить на руках».
Клим Жуков. Хорошая идея!
Олег Соколов. И вот эту идею и стали осуществлять в действии. Генералы Сенармон, Гассенди и Мармон, генералы артиллерии, возглавили целую мастерскую.
Клим Жуков. О, а Сенармона я же знаю!
Олег Соколов. Да-да-да, Сенармон – это был главный.
Клим Жуков. Степан, привет!
Олег Соколов. Они работали вместе с артиллеристами и решили так: вот этот вот ствол будут тащить 60 человек.
Клим Жуков. Ого!
Олег Соколов. 60 человек впрягутся, дальше 20 человек – лафет, а колёса – по 10 человек будут тащить. Всё это будут в разобранном виде тащить, всё пронумеровано и потом должно быть всё собрано. Да, ещё потом отдельно принадлежности, там, и т.д. 30 человек – ещё принадлежности, в общем, примерно по 100 человек на пушку.
Клим Жуков. Неплохо!
Олег Соколов. И вы знаете, кому предложили – крестьянам местным тащить это дело, 600 франков за одну пушку, вот от места, где её разобрали, до вершины перевала – 600 франков за пушку, т.е. по 6 франков на человека. Ну тогдашний франк по покупательной способности – это примерно как 1000-1500 руб. Ну, грубо говоря, 6 тысяч рублей за то, чтобы пушку затащить, ну там сколько – нужно будет тащить 8 км, где-то 9 км на высоту 2 тысячи метров.
Клим Жуков. Если бы швейцарцам заплатили бы 1200 франков, они бы ещё и австрийцев поколотили, им с 14 века не привыкать.
Олег Соколов. Ну вот оказалась работа настолько тяжкая, что крестьяне стали разбегаться, несмотря на деньги. Деньги платили исправно, но охотников нашлось мало, в результате, конечно, кому пришлось тащить?
Клим Жуков. Солдатам, конечно.
Олег Соколов. Солдатикам, конечно.
Клим Жуков. Им-то деваться некуда.
Олег Соколов. Им деваться некуда – бесплатно, и вперёд! А втащить нужно на высоту 2472 метра. А высота, с которой подняться, 469 м, т.е. ровно 2 км подъём – вот так вот нужно провезти это.
В авангарде Ланн, который был назначен командиром авангарда 10 мая, и у него Бонапарт спросил: «Всё в порядке?» Он говорит: «Мы взяли с собой мало продовольствия, у каждого солдата только 20 патронов вместо 40, но ничего – чтобы сэкономить патроны, будем драться штыками».
Это, конечно, хорошо, но надо было переправить 100 пушек и 30 тысяч человек вот по этому перевалу. Вот такая ситуация. Вообще уже ходили войска здесь, но ходили они небольшими группами – это было в 1798-ом, 1799 году, и одну гаубицу затащили, но не на этот перевал, вот таким же методом. Такое было, но это всего лишь одну гаубицу, а здесь 100 пушек нужно притащить и армию перебросить.
Клим Жуков. Я вообще с ужасом представляю, как они тащили зарядные ящики, ладно – пушку-то можно разобрать.
Олег Соколов. Ой, это ужас! Ну, зарядные ящики – тут всё, во-первых, они заряды все доставали, это само собой.
Клим Жуков. Это понятно.
Олег Соколов. И заряды на мулах везли, а ящики – один тащила куча народу, но это ужасно – тащить зарядный ящик.
Клим Жуков. Он же просто негабаритный для такой дороги.
Олег Соколов. Он совсем негабаритный. Там тоже разбирали колёса, ну в общем, с ящиками намучились даже больше, поэтому как раз пушки даже проще было перетащить, чем ящики. Но в этот момент Бонапарт, когда всё это готовилось, он приехал в город этот Мартиньи, давайте посмотрим, куда он приехал, где он получал известия о подготовке перехода.
«Мы находимся в городке Мартиньи – это то место, где сосредотачивалась Резервная армия, прежде чем перейти через перевал Сен-Бернар, и мы находимся перед домом, а точнее, перед аббатством бернардинцев – сюда Бонапарт прибыл 17 мая 1800 года в 10 утра. Отсюда, из этого здания он отдал очень много важных приказов по организации армии, здесь же он отдал также ряд курьёзных приказов, в частности приказ о том, чтобы никакие женщины, которые сопровождают своих мужей, генералов, старших офицеров, не были допущены, чтобы они прошли вслед за армией. Когда 19 мая он получил петицию от женщин, сопровождавших армию, чтобы всё-таки как-то их допустили следовать за армией, он ответил очень просто: «Гражданка Бонапарт осталась в Париже» - вот и весь ответ.
И отсюда же он написал письмо второму и третьему консулу, ну скажем так, письмо Франции, в котором он говорил следующее: «Мы боремся со льдом, со снегом, с лавинами, с бурями, но тем не менее армия пройдёт через Сен-Бернар» - потому что когда Бонапарт располагался здесь, авангарды были уже на перевале».
Вот, значит, Бонапарт находился в этом здании, а ещё чуть раньше Ланн, выполняя приказ, был у подножия перевала в деревне Сен-Пьер. Вот деревня Сен-Пьер – после неё уже дороги нет.
«Дорогие друзья, ну вот, а теперь мы находимся в местечке, которое называется Бург Сен-Пьер, после этого местечка до перевала Сен-Бернар идут уже только тропинки, только маленькие дорожки.
Ну вот, а теперь я уже на старой дороге, на мостике через небольшой горный проток, а дальше начинается только тропинка. Сейчас эту тропинку немножко расширили, но эта дорога ведёт на перевал Гран Сен-Бернар. Вот здесь прошла армия Бонапарта, почти 40 тысяч человек двинулись по этой дороге на перевал. А к перевалу, мы сейчас с вами тоже двинемся на перевал и увидим, как он выглядит. Погода очень похожа на ту, которая была в мае 1800 года: прохладно, дует сильный ветер, на перевале большая облачность, в общем, можно сказать, почти всё как в мае 1800 года. Итак, отправимся на перевал!»
«Дорога на Сен-Бернар».
Ну ещё раз подчёркиваю: тогда здесь просто тропинка.
Клим Жуков. Очень характерная красная растительность, зелёная с красным. Если посмотреть на современный армейский камуфляж швейцарский…
Олег Соколов. Он такой – зелёный с красным.
Клим Жуков. Именно так – с красными пятнышками такими.
Олег Соколов. Потому что вот… но только в тот момент, когда мы…
Клим Жуков. Тут всё в снегу было.
Олег Соколов. Тут всё было под снегом, причём снег был… очень толстым слоем лежал, до двух футов.
Клим Жуков. Т.е. 60 см или типа того.
Олег Соколов. 60-70 см – представляете, это тяжко.
Клим Жуков. Это даже по городу идти тяжко, по асфальту.
Олег Соколов. Ну естественно. Ну вот Ланн 15 мая был у подножия перевала, и он чётко исполнил приказ: быть 15 мая в этом Сен-Пьере, и к ночи у него было всё готово – мы же сказали, что ночью подниматься на перевал. Всем раздали на батальон по нескольку фонарей, правда, почему-то по 4 фонаря на батальон – не знаю, что там фонарь со свечкой мог осветить: снег, там темнота абсолютная, поэтому эти фонарики смотрелись… хорошо видно. Ланн впереди на муле, которого вёл проводник швейцарский, а за ним его авангард, 6 тысяч человек, 215 мулов, 200 лошадей – это вот такая вот команда решила ночью полезть на…
Клим Жуков. Ну это всю ночь идти, вот если голова будет заканчивать марш, то хвост колонны будет только выдвигаться в это время, если вот так затылок в затылок их всех выстроить.
Олег Соколов. Да, ну голова колонны, как ни странно, мы сейчас посмотрим о скорости восхождения, но прежде чем двинуться в поход, Ланн обратился ко всем с пламенным воззванием: «Офицеры и солдаты! Французы без страха! Первый консул верит в вашу отвагу! Не забывайте, что в тот момент, когда мы идём на врага, наши братья ждут нас в Генуе, претерпевая страшные лишения и ужасающие мучения голода. Только вы можете принести им освобождение, пройдя шагом атаки Пьемонт и Ломбардию!» И барабаны забили атаку, и 6 тысяч человек пошли в горы, в снег. Было очень тяжело. Сорвалась только одна пушка в пропасть, 3 человека погибло.
Клим Жуков. Легко отделались!
Олег Соколов. В общем, да. Остальные все добрались, и в 5 утра голова колонны была уже у аббатства. Они выступили в 1-2 ночи, в 5 утра были, т.е. им потребовалось 3-4 часа для того, чтобы голова вышла к аббатству. Пришли к аббатству – аббатство это основано ещё в 10 веке Святым Бернардом Ментонским. Монахи уже ждали солдат – дело в том, что заранее были посланы офицеры, небольшой отряд французских солдат уже там был, монахов предупредили, что так и так, «пройдёт армия – сможете обеспечить? Ну естественно, за всё заплатим». Монахи сказали: «Ну что делать?» - они же были там для того, чтобы путешественникам помогать.
Клим Жуков. Именно так, это была их базовая функция.
Олег Соколов. «Будет много путешественников, очень много, за всё заплатим» - и монахи работали, просто вот там всё: солдат подходил – ему сразу вина, кусок сыра, кусок хлеба. Все получали и быстро проходили дальше, не останавливаясь практически.
Клим Жуков. Круто! Видимо, запасы-то у них были немаленькие.
Олег Соколов. Ну, я думаю, что они ещё подзакупили, потому что монахи получали обеспечение из долины, на мулах туда возили, конечно, с большим трудом, в общем, но у них были и свои запасы огромные. И Ланн не остановился, он уже в 11 утра в этот день атаковал наблюдательные отряды австрийцев у города Аоста, он уже прошёл пару десятков километров сверху, т.е. представляете, какой марш: он прошёл в общем итоге за этот день, его полностью весь маршрут, за 14 часов 46 км через перевал.
Клим Жуков. Охренеть просто легче, честно говоря! Сейчас у нас спецназ ГРУ, когда бегает Марш мира – такое есть мероприятие, когда самые лучшие спецподразделения Российской армии и МВД, а также внутренних войск – теперь это уже чёрт ногу сломит, ещё же Росгвардия теперь есть, ой! Короче говоря, 3 дня – 160 км, с выкладкой.
Олег Соколов. Ну 160 – это много, это получается, что каждый день нужно больше 50 км пройти.
Клим Жуков. Так точно. Так у них, это же самое главное, что это люди из спецназа, которые всю жизнь занимаются тем, что бегают и ходят с весом, и из них отобраны лучшие. Вот лучшие из самых лучших в мире боевых подразделений – вот они такое бегают, а это же просто рядовая армия, никакой не спецназ вообще.
Олег Соколов. Самая обычная армия, самые простые ребята, которые многие новобранцы, и вот они прошли…
Клим Жуков. То, что называется «сапоги» у нас.
Олег Соколов. …да, за 14 часов 46 км через перевал.
Клим Жуков. Ещё и в бой вступили.
Олег Соколов. Ещё в конце атаковали, ну правда, там маленький, там символический австрийский пост, но в общем… И самое интересное: ни одного отставшего, ну вот кроме тех, кто сорвался с пушкой – вот они потеряли одну пушку и трёх человек.
Клим Жуков. Исключительно крепкие люди!
Олег Соколов. Ну, воля была, видимо, очень большая. И Ланн хотел дальше броситься вперёд, в наступление, но 17 мая он остановился, почему – ему приказали ждать дивизию Шабрана, потому что она шла через Малый Сен-Бернар. И вы знаете, здесь, конечно, удивительная вещь: через Малый Сен-Бернар не надо было разбирать пушки.
Клим Жуков. Шире дороги?
Олег Соколов. Ну она была всё-таки хоть какая-то дорога, т.е. оно примерно по колее пушку можно было с предосторожностями, пушку не разбирая. Видимо – ничего, никаких документов я на эту тему не встречал – почему Бонапарт не выбрал дорогу через Малый Сен-Бернар? Ну очевидно, здесь какие-то проблемы с подходом к самому Малому Сен-Бернару, в смысле, сложнее подвести к нему большую численность войск – не знаю, или не было информации у него, но всё у него было направлено на Большой Сен-Бернар. А Шабран подошёл 17 мая вечером, и потом уже позже они начали с Ланном, 18 мая дальше стали наступать. Встретили они в деревне… ну, деревня, городок Шатильон – здесь австрийцев под командованием генерала де Брие, 1200 человек, и Ланн стремительно их атаковал, разбил, дивизии Ватрена, 200 человек австрийцы потеряли убитыми и ранеными, 350 было взято в плен, и вперёд двинулся, т.е. всё, казалось, уже всё прекрасно, Ланн прорвался и сейчас выйдет уже в долину из гор.
Всё шло очень хорошо, но в 23 км от Шатильона Ланн наткнулся на совершенно… ну не то, чтобы… некоторые говорят, что вот не подумали, не ожидали – нет, этого ожидали, об этом знали, но никто не предполагал, что это настолько плохо. Вот здесь был такой форт Бард, он стоит прямо посреди очень узкой долины, на реке Дора и закрывает проход.
Здесь вы видите форт Бард, как он выглядит сейчас, потому что после Наполеоновских войн он был разрушен, а потом снова восстановлен, уже в более надёжном виде, а тогда он выглядел, есть гравюра той эпохи, давайте мы посмотрим, как он выглядел, форт Бард – вот он выглядел так. Ну всё равно он полностью закрывает эту долину. Гарнизон форта был небольшой, по разным данным… варьируются данные: от 150 до 386 человек, ну скажем так, ориентировочно 200-300 человек, под командованием капитана Хонарда фон Бернкопфа, и у них более 50 орудий. Т.е. этот форт закрывает дорогу, ещё раз подчёркиваю: речь идёт не о тропинке, по которой альпинист может пролезть по горам, а о дороге, по которой можно провезти артиллерию, обозы. Т.е. они там должны собрать по спуску Сен-Бернара пушки, а теперь оказалось, что здесь всё заперто фортом Бард.
Ещё раз подчёркиваю: есть в литературе такое мнение, что Бонапарт даже и не знал об этом форте – да нет, он знал, но дело в том, что он не предполагал, насколько этот форт окажется крепким орешком, просто не предполагали, потому что австрийский капитан ответил отказом – у него форт был совершенно неприступный, он ответил отказом на предложение капитуляции, и всё застопорилось, дальше не пройти, ну не пройти вообще!
Когда Бонапарту сообщили, он в этот момент находился в Мартиньи, он написал Ланну, что от взятия форта Бард зависит судьба Италии, а может быть, и судьба Республики. 19 мая он опять в Мартиньи получает от Бертье, который следовал за авангардом, короткое письмо: «Форт Бард запирает долину Доры, вдоль по которой нужно двигаться, он неприступен. Что делать?»
Клим Жуков. Хороший вопрос!
Олег Соколов. «Форт неприступен – что делать?» Бонапарт: «Сделать невозможное и пройти!» - был ответ такой, но тем не менее 20 мая он узнаёт, что форт держится. И вот Бонапарт тогда понял, что надо быстрее двигаться ему. Он намеревался, находясь в Мартиньи, руководить переходом. Т.е. понимаете, ещё раз мы с вами вспомним, что армия в данном случае не только не материальная точка, это вот такая длинная-длинная цепочка развернулась, которая на глубину как минимум 60-70 км растянулась. Обычно, очень грубо, примитивно: 1000 человек – примерно километр в глубину, чуть меньше, а здесь 1000 человек – 2-3 км, т.е. армия растянулась на огромную-огромную такую… огромной змеёй, поэтому Бонапарт хотел быть в центре этой, но пришлось ему двинуться вперёд.
20 мая в 8 утра он лично отправляется в Сен-Пьер, и он приезжает в Сен-Пьер, где солдаты, как ни странно встретили его букетом цветов.
Клим Жуков. Ничего себе, как мило!
Олег Соколов. Они с простотой, говорят: «Гражданин консул, мы тебе вручаем эти цветы от нас, от солдат. Знай, что все солдаты готовы за тебя кровь пролить, все мы тебя очень любим, преданы – вот, нарвали тебе альпийских роз». Красивый такой жест. Ну Бонапарт принял, конечно, эти цветы, зашёл он в такую таверну у колонны, мы можем её сейчас увидеть:
«Сюда Бонапарт приехал 20 мая. Он выехал 20 мая 1800 года в 8 утра из Мартиньи, он проскакал 32 км, сейчас это 30 км, но раньше по маленьким дорожкам это, конечно, было больше – 32-33 км, довольно быстро, за 3 часа он приехал сюда и расположился на постоялом дворе, который назывался «Постоялый двор у колонны» - он прямо позади меня, вот такое здание с зелёными окошками. Вот сюда приехал Бонапарт в 11 часов дня, здесь позавтракал – лёгкий такой завтрак: яйцо, варёное всмятку, сыр и хлеб. Здесь от отдал последние приказы и отсюда в 14 часов дня 20 мая 1800 года он со своей свитой начал восхождение на перевал Сен-Бернар».
Вот это место, эта таверна, как я сказал, «У колонны», ну и в 14 часов он решил, что его время наступило, он попросил, чтобы ему дали гида – ему дали 22-летнего парня Пьера-Николя Дарсаза, которому сказали: «Вот один там у них командир, нужно его провести», причём он не знал, что это Бонапарт, он звал его «капитан», постоянно к нему обращался.
Клим Жуков. А он же, видимо, по-гражданскому был одет?
Олег Соколов. Он был одет в серый сюртук, а шляпа у него была в чехле, смотрелся он очень скромно, совершенно ничем не выделялся, взаимоотношения с другими генералами как-то этот парень вообще не воспринимал, для него это был просто человек, которого нужно провести, причём он смотрится очень скромно. И когда началось это восхождение, на очень опасном участке тропинки у Бонапарта мул поскользнулся и упал на передние ноги, так что Бонапарт чуть-чуть вот уже не вылетел в пропасть, и этот парень его схватил в последний момент, просто за редингот втащил, ему сказал: «Капитан, не бойтесь».
Клим Жуков. «Всё под контролем».
Олег Соколов. «Всё под контролем», да. Есть такая легенда, что Бонапарт спросил: «Что тебе нужно для счастья?» Он говорит: «Да вот, у меня несчастная любовь, всё прочее…» Он говорит: «А что тебе нужно для счастья?» - «Вот мне бы дом свой». – «Ну хорошо, а сколько этот дом стоит-то?» - «Ой, дорого стоит…» - «Ну сколько, сколько – дорого стоит?» - «1200 франков».
Клим Жуков. … обалдеть!
Олег Соколов. 1200 франков – ну это, в общем, даже по нашим понятиям, это вообще… это если перевести в рубли – миллион 200 тысяч рублей. Бонапарт сказал: «Будет у тебя этот дом, всё нормально». Он говорит: «Капитан, а как вы это сделаете?» - «Да нормально всё, сделаем, разберёмся».
Клим Жуков. Есть некоторые возможности.
Олег Соколов. «Есть некоторые возможности». И действительно, потом этому гиду Жану-Пьеру Дарсазу дали дом, он женился на той девушке, которую он любил, которую отец не выдавал за него, потому что у него было мало денег. Вот такая вот романтическая история с этим гидом.
И в 17 часов они прибыли к монастырю, т.е. восхождение Бонапарт со своим эскортом совершил за 3 часа.
Клим Жуков. Ну всё-таки их было там не так много людей, всё равно быстро.
Олег Соколов. Нет, там не так много, и они всё-таки все… Он-то ехал на муле, а остальные вели лошадей в поводу, небольшой эскорт драгун. Вот таким вот образом он прибыл в этот монастырь, где его встретил отец Беренфалер, и вот мы сейчас увидим то место, где был Бонапарт в монастыре:
«Я спустился сейчас с крыльца, на котором генерал Бонапарт стоял 20 мая 1800 года в 17 часов. Сюда он прибыл, поднявшись на перевал Сен-Бернар, здесь он пообедал, подкрепился, его встретил отец Беранфаль, настоятель аббатства, и здесь он, стоя на крыльце, смотрел на проходящие войска, которые шли по дороге. Она шла точно здесь, конечно, она не была такая асфальтированная, но она была точно в этом месте. Аббатство практически не изменилось».
Вот, кстати, можем посмотреть сейчас: картина довольно неплохая, которая изображает это крыльцо, Наполеон там смотрит за проходящими войсками.
Клим Жуков. Ну да, всё так же.
Олег Соколов. Только единственное – что напротив дома нет.
Клим Жуков. Ступеньки с другой стороны.
Олег Соколов. Да, это с другой стороны, как бы мы сняли с другой стороны, а это мы видим в том направлении, куда идёт армия – армия идёт вот в эту сторону, в сторону озера, а здесь сейчас здание ещё напротив, а вообще не изменилось вокруг ничего.
Клим Жуков. Мрачненько там.
Олег Соколов. Ой, там, знаете, там очень мрачненько, но самое, пожалуй, чудовищно мрачное: дело в том, что монахи эти путников замерзавших старались подбирать, но некоторых они подбирали уже совсем замёрзшими, а т.к. копать там, понимаете, вы видите, да, какая почва?
Клим Жуков. Ну камни, камни.
Олег Соколов. Поэтому они просто складывали, у них морг такой был, где просто их складывали, и так они и лежали, а т.к. там очень холодно, они так мумифицировались. И этот морг до сих пор существует. Вот, Бонапарт попросил ему показать морг, когда зашёл, был просто в ужасе – это было такое чудовищное… т.е. какие-то кучи мумий ужасных, жутко искривлённых – огромная куча этих мумий. Ну а больше всё-таки монахи спасали. И Бонапарт осматривал монастырь, я думаю, что он не мог не посмотреть…
Клим Жуков. Там собаки их знаменитые.
Олег Соколов. Конечно!
Клим Жуков. Вон, кстати, нарисован один, я вижу.
Олег Соколов. Да-да, вот эта собака нарисована. Давайте мы посмотрим, как это всё выглядит в натуральном виде:
«Мы находимся в аббатстве Сен-Бернар. Чем это аббатство славно – ну конечно же, своими собаками, которые спасали путешественников. Вот они такие большие, хорошие. Собака Барри, которая жила в эпоху Наполеона, спасла 40 человек, и когда она видела путника в беде, она либо сама его старалась вытащить, а если не могла, то тут же бежала в аббатство, лаяла громко, вела на место происшествия монахов. Спасибо!»
Вот такие собаки, они до сих пор есть и до сих пор они участвуют в спасении путников, почему – потому что, вот смотрите, дорога сейчас зимой закрыта, зимой машины не едут, и зимой люди поднимаются только по старинке.
Клим Жуков. Вариантов никаких.
Олег Соколов. Да. Ну конечно, сейчас путь гораздо лучше, но дело в том, что и сейчас бывает, что бывают снежные какие-то бури, всякие неожиданности, и поэтому сейчас собаки не остаются без работы, помогают искать тех, кто застрял где-то в снегах.
Клим Жуков. Ну собственно, знаменитые сенбернары.
Олег Соколов. Да, знаменитые сенбернары, вот видите, предок этих собак спас 40 человек. Наполеон недолго задержался в аббатстве, он дальше прошёл вперёд и уже через несколько часов был в местечке Сен-Реми, которое уже внизу. Спускались, кстати, очень оригинальным… Помните: Серов «Переход Суворова через Альпы»?
Клим Жуков. Да, конечно!
Олег Соколов. Там они едут, так сказать, на пятой точке – так вот так же и французская армия съезжала от монастыря Сен-Бернар, катились… ну кто катился, кто шёл, а Бонапарт, вроде, съехал немножко, прокатился с горки.
Клим Жуков. Я бы покатился.
Олег Соколов. Вообще знаете, когда я об этом думаю: а если камень там где-то лежит?
Клим Жуков. Ну что делать?
Олег Соколов. Тогда будет последний прокат. Ну и да, и кстати, по поводу монахов – они действительно встретили всю армию и накормили, а потом счёт представили на 18960 франков.
Клим Жуков. Как всё точненько!
Олег Соколов. 18960 франков. Это говорит о том, что примерно было выдано, скорее всего, около 40 тысяч порций, каждая порция стоила примерно по полфранка, т.е., говоря на нашем языке, по 500 рублей на человека.
Клим Жуков. Бизнес-ланч.
Олег Соколов. Бизнес-ланч, да, он состоял из полбутылки вина, здоровенный шмат хлеба и здоровенный шмат вкуснейшего сыра.
Клим Жуков. Да, нам, к сожалению, это очень сложно понять – я буквально вот только недавно, оказавшись в Черногории, тоже, в общем, горы, там, в общем, тоже примерно схожие условия произрастания, так сказать, разных там этих коз, коров и прочих, но какой там сыр, господи боже мой! Его можно вот есть, и есть, и есть, и есть, потому что у нас в магазине покупаешь сыр – ты понимаешь, что им пообедать невозможно.
Олег Соколов. А вот в этом монастыре я решил тоже, естественно, попробовать: заказал там у них тарелку супа горячего и с куском сыра.
Клим Жуков. Замечательно же!
Олег Соколов. Было очень вкусно! Вот таким вот образом. Ну что же, хорошо, всё прекрасно, но курьер от Бертье здесь нагнал Бонапарта и доложил: форт-то держится, Бард. В ночь с 20 на 21 мая попытались провести штурм, ничего не получилось. Взяли нижнюю ограду, потому что форт, большая часть, на холме, а вокруг ещё небольшая нижняя ограда.
Клим Жуков. Нижний город.
Олег Соколов. Ну нижний город-то взяли, но всё равно дорога вся простреливается пушками форта. Но, правда, нашли обходную тропу через местечко Альбаредо. Это тропа такая, по которой, как альпинист, вы можете пройти, по одному. Решили, что с помощью сапёров можно расширить и сделать её проходимой для кавалериста, который будет вести в поводу коня, но для пушек это абсолютно невозможно, просто невозможно! И что тогда делать? Демонтировать пушки снова? Опять разбирать, опять тащить? Дело в том, что опыт сборки пушек показал, что это страшная головная боль, потому что что-то притащили, что-то не притащили, где-то какие-то детали потерялись – в общем, сборка пушек оказалась просто чудовищной, и поэтому офицеры артиллерии заявили, что если их разобрать ещё раз, то тогда вообще можно их сразу…
Клим Жуков. И не брать просто вообще.
Олег Соколов. Можно и не брать просто-напросто. 22 мая ультиматум предъявили коменданту – этому самому капитану Бернкопфу, но он сказал, ответ: «Я не сдам форт Бард» - всё, очень простой. Ну и всё остановилось, споткнулось об этот форт. 23 мая установили три орудия тяжёлых, подтащил Шабран через перевал Малый Сен-Бернар, стали обстреливать форт. Ну и что: три 12-фунтовых пушки несколько выстрелов дали – ну и что? Ну и ничего не было.
Бонапарт выехал к форту 25 мая, кстати, по дороге он встретился с патрулём австрийской кавалерии. Он ехал впереди, он очень спешил, его эскорт отстал, он ехал вместе с Дюроком, он ехал впереди, и вдруг раз – патруль австрийской кавалерии, на хорошем французском: «Сдавайтесь!» Он сказал: «Ну подождите…», - вступил в какие-то переговоры, в это время подлетел эскорт, и тогда он: «Нет, простите, вы нам…»
Клим Жуков. «Сами сдавайтесь!»
Олег Соколов. «Сами сдавайтесь». Ну потому что это был очень маленький отрядик австрийской кавалерии, можно сказать, Бонапарт проявил здесь абсолютно хладнокровие, спокойствие и вышел из этой ситуации без всяких потерь.
Ну вот он прибыл к форту 25 мая, провёл рекогносцировку: залез на скалу рядом, посмотрел, ну и сказал: «Надо что-то делать. Штурмовать надо!» И на штурм вечером в 21:15 было брошено три колонны гренадеров по 200 человек с лестницами штурмовыми. Но форт чудовищный, чем всё окончилось – всё понятно, чем окончилось.
Клим Жуков. Ничем хорошим не окончилось.
Олег Соколов. Ничем хорошим, в нижний город они быстро ворвались, в ограду, которая внизу, передовые укрепления, они это легко прорвались, а дальше, где уже нужно лестницы ставить – ну всё, огромные потери, 200 человек было убито и ранено из 600, сам генерал Луазон был ранен, полковник Дюфур, который вместе с ним вёл солдат на штурм, тоже был ранен, атака захлебнулась. И тогда стало понятно, что форт можно взять только измором, но в форте было продовольствие – ну французы не знали, но догадывались – на 6 месяцев.
Клим Жуков. Ну т.е. можно кампанию сворачивать.
Олег Соколов. Да, можно на этом ставить крест на кампании. И тогда решили: а если попытаться по-другому? Если попытаться пушки протащить по той дороге прямо под пушками форта? Ночью была сильная гроза, и Мармон, адъютант Бонапарта, молодой тогда генерал, ему 27 лет, он говорит: «А мы протащим пушки».
И здесь опять: лошадей здесь запрячь – картечь попадёт, и всё, там будет просто… там унесут все эти лошади, поэтому люди.
Клим Жуков. На людях нужно.
Олег Соколов. На людях, да – по 60 человек на пушку запрягались, и обещали всем: 600 франков за каждую пушку, т.е. по 10 франков на человека. 10 франков на человека – опять на наши деньги переводя, по 10 тысяч рублей на человека.
Клим Жуков. Небогато, скажем так, за такие дела.
Олег Соколов. Небогато, да, за риск. Колёса обмотали сеном, тряпками всякими, и в первую экспедицию направили 6 пушек и 6 зарядных ящиков, за каждую пушку и за каждый зарядный ящик по 600 франков. И началась гроза ночью: полночь, жуткая гроза, и австрийцы не заметили на какой-то момент, а потом всё-таки заметили и как пошли бить в эти пушки, зажигательные стали пускать ракеты, осветительные. Но они поздно всё-таки заметили, в общем, французы потеряли 30 человек ранеными, причём никто не был убит, но ранено было 30 человек, но пушки протащили. Это дало возможность ещё потом протащить таким же образом пушки. В общем, в общей сложности будет перевезено 12 пушек, и решили: ну ладно, вот с 12-ю пушками пойдём в Италию – вот такое было принято решение. А для блокады форта оставили отряд: 4 тысячи пехотинцев и 2 тысячи кавалеристов под командованием генерала Андреосси, они должны были этот форт уже серьёзно осадить, и действительно, уже были сделаны осадные работы, и 1 июня начали этот форт бомбардировать уже серьёзно, стали туда кидать бомбы с помощью мортир. Ну и вот тогда уже командир форта, капитан, понял, что тут уже у него шансов нет, уже оборонять нечего. Форт сдался, и после сдачи форта уже дальше пошли, хлынули в Италию французские части, обозы пошли по этой дороге прямо в самый тыл Меласа.
Французская армия двинулась, как видите, пятью дорогами, вот эти две сходятся в одном месте, в общем, короче говоря, 4 основных пути.
Клим Жуков. А Сюше в это время под Ниццей что делал – просто держал позицию, или что?
Олег Соколов. Сюше держал позицию, на него наступали, но довольно вяло – мы об этом поговорим в следующий раз, о ситуации вокруг Генуи будем подробно говорить, что здесь происходило, потому что здесь была, можно сказать, героическая эпопея обороны Генуи, мы о ней поговорим подробно. Сюше держался с малыми силами. Австрийцы всё-таки все главные силы у них, нужно было… они хотели закончить с Генуей сначала, а потом уже начинать вторжение во Францию. Т.е. Генуя в данном случае была та кость в горле, к которой были прикованы, что дало возможность Бонапарту провести …
Клим Жуков. Ну понятно: если не взять Геную, то, во-первых, худо-бедно там можно подвозить по морю что-либо, потому что очень хороший порт – с одной стороны. С другой стороны, базируясь на … ну даже эти вот 20 тысяч человек в тылу могут сделать этой огромной армии безумие какое-то там: они обозы все перекроют, будут просто рейды устраивать по тылам – это оставлять нельзя было, конечно.
Олег Соколов. Конечно, австрийцы – люди методичные, и оставить у себя в тылу 20 тысяч человек было совершенно немыслимо, поэтому всё-таки главная сила была на Генуе, а сюда пока, я бы сказал, такое осторожное давление на Сюше, но Сюше держался.
24 мая авангарды французов вышли из гор и подошли к городу Иврее, это сейчас очень красивый такой город, исторически он хорошо сохранился. Там очень забавные традиции в этом городе – у них каждый год проводится бой на апельсинах.
Клим Жуков. О как замечательно! Кидаются апельсинами?
Олег Соколов. Там все друг друга закидывают апельсинами, да, весь город завален апельсинами. Замок там старинный красивый, вот в этом замке закрепился австрийский арьергард, и рядом с Ивреей в общей сложности 3300 австрийцев под командованием опять-таки генерала де Брие, который был разбит под Шатильоном. Ланн атаковал его опять, энергично атаковал, взял 300 пленных, 14 орудий и продолжил своё наступление, сначала на Турин, 26 мая атаковал австрийцев под Киузеллой, здесь был корпус генерала Хаддика и опять то же самое – де Брие, около 9 тысяч теперь человек австрийцев. Снова Ланн их решительно атакует, и вот здесь у австрийцев пехоту опрокинули, но кавалерии у австрийцев было 5 тысяч кавалеристов, т.е. великолепная кавалерия – ну как всегда у них потрясающая кавалерия. И после того, как их пехоту опрокинули, они бросили в атаку свою кавалерию, и это было настолько мощная и неожиданная атака, что авангарды французской армии были отброшены, и Бонапарт оказался там недалеко от всего этого, он вынужден был выхватить саблю, вместе с Бертье выхватили сабли, потому что ждали, что сейчас их атакует кавалерия, но 40-ая и 22-ая линейные полубригады построились в каре вокруг и Бонапарта прикрыли своим огнём, кавалерийская атака была отражена, и в конечном итоге французы перешли в наступление, и снова австрийцы были разбиты. 121 убитый, 224 раненых, и снова французы продвигаются вперёд.
Интересно, что вот здесь уже французская армия вышла на равнину после всех этих гор, этих лишений, понимаете: это конец мая, Италия, всё цветёт, всё благоухает, тепло, и даже чрезмерно тепло, вино, еды сколько хочешь, настроение у всех хорошее, и Бонапарт через день после вот этого сражения провёл смотр 40-ой и 22-ой полубригад. Вот как он умел с людьми обращаться – вот после этого боя: «Вот храбрая 22-ая, которая первой перешла мост у Киузеллы – хорошо сработано, Ланн гордится вами!»
Дальше подъехал к 40-ой: «Сороковая, невозможно лучше строить каре и так же метко стрелять, как вы сделали это при Романо! Вы достойны ваших братьев по оружию, сражавшихся при Арколе! Я выдам почётное оружие лучшим из вас».
Дальше гусарам: «Двенадцатый гусарский – а, это мои гусары, отличившиеся под Шатильоном! Поздравляю вас! Уверен, что вы покроете себя славой в Италии» - и вот всё это при восторженных криках солдат, которые, естественно, рады, что они прошли через все эти лишения, что они в Италии, и что теперь уже, конечно, ситуация совершенно изменилась.
А затем Наполеон повернул и двинулся на Милан. Вот здесь интересный момент: почему он не пошёл сразу на Меласа, а свернул несколько в сторону, пойдя на Милан? Причин здесь несколько. Мне кажется, что одна из главных причин, ещё раз напомню: армия растянулась огромной-огромной кишкой, ей нужно сконцентрироваться, всё равно нужно терять несколько дней – это время можно посвятить тому, чтобы занять важнейшую стратегическую точку в тылу австрийцев, здесь находятся у австрийцев склады, здесь у австрийцев главная коммуникация. Заняв Милан, вы перерезаете вообще путь армии Меласа, в то время как если мы будем наступать отсюда, тогда у Меласа будет возможность удобного отступления.
Клим Жуков. Да, ну и потом, если в Милане окопаться – это пойти его потом возьми ещё.
Олег Соколов. Ну в общем, да. И 2 июня в 16 часов шесть полков французской кавалерии под командованием Мюрада проскакали по улицам Милана, взяли под контроль город, цитадель – как всегда, гарнизон в цитадели…
Клим Жуков. Как обычно.
Олег Соколов. …уже это привычная система, и тотчас же эта цитадель окружена и заблокирована. А вслед за кавалерией в образцовом порядке двинулась дивизия Моннье, и впереди победоносных полков Бонапарт вступает в Милан!
Клим Жуков. Опять.
Олег Соколов. Снова он вступает в Милан. Значит, так: он вступил в Милан первый раз 15 мая 1796 года, затем в апреле 1799 года сюда вступил Суворов… Да, Бонапарта встречали ликованием 15 мая 1796 года, Суворова встречали ликованием в апреле 1799 года и – вы подумаете, я скажу: встречали ликованием Бонапарта? Встречали хорошо, но не ликованием. А почему? Не из-за того, что отрицательно относились, дело в том, что это было неожиданно абсолютно. Дело в том, что…
Клим Жуков. Кто здесь?
Олег Соколов. …в мае 1796 года…
Клим Жуков. Все знали, что они…
Олег Соколов. …к этому готовились, это приближалось, и т.д., ну и к тому же были надежды огромные, а тут это было внезапно, более того, в Милане австрийцы распространили слух, что вообще Бонапарта убили в Египте, там мамелюки порезали на части, что у него просто брат там во власти, и т.д. – всякую такую… и поэтому когда внезапно 2 июня вдруг в город вступила французская кавалерия, а потом въехал Бонапарт, многие даже не поняли, что это Бонапарт въехал, и поэтому были приветствия на улице, но не особенно активные. Но дело в том, что уже на следующий день, во-первых, была отслужена служба торжественная в соборе, и тот же епископ, который встречал Суворова, отслужил благодарственный молебен торжественный в честь освобождения Милана от австрийцев. А 4 июня уже было с ликованием, Бонапарта встречали в опере, было просто опять море аплодисментов, восторга, и прекрасная Джузеппина Грассини, 27-летняя певица встретила Бонапарта прекрасным пением, и не только.
Клим Жуков. Где-то тут должен появиться художник Денон, опять.
Олег Соколов. Опять, да, конечно. Ну и вот 5 июня – интересно – Бонапарт обратился к священникам города Милана, он сказал, что «религия, обычаи страны будут свято соблюдаться, я вовсе никогда не собирался покушаться на христианскую религию, типа, там меня неправильно поняли», и т.д. Нужно сказать, что, в общем, опять-таки, Милан встретил Наполеона очень хорошо, а 17 июня, когда он уже приедет после окончательных успехов, опять будет восторженное ликование, просто восторженное ликование! 17 июня Милан встретит Наполеона исступлённым ликованием.
Можно себе задать вопрос: почему они там встречают всех ликованием?
Клим Жуков. Ну потому что они весёлые и добрые.
Олег Соколов. Без сомнения, а особенно дело в том, что они сначала встречали французскую армию ликованием, потому что видели в ней освобождение от австрийцев.
Клим Жуков. Австрийцев тогда очень не любили в Италии.
Олег Соколов. Но французы вступили в Милан, и все поняли, что армия, занявшая страну, всё равно, какая бы она ни была хорошая, она всё равно будет оккупационная армия – она поборы, она там притеснения всякие… И несмотря на то, что создали республику новую, вроде как освободили Италию, всё равно поборы, всё равно какие-то притеснения, и поэтому, когда русско-австрийская армия наступала, все говорили: «Вот, это освободители пришли!» Но дело в том, что русско-австрийская армия, особенно австрийская армия, она вовсе тоже пришла не освобождать, им такие поборы австрийцы влепили, да более того, они ещё потребовали свои ассигнации напечатанные принимать по номиналу. Там что-то напечатали в Вене, а тут нужно было всё это воспринимать, как деньги. Кроме того, они… естественно, тоже реквизиции, кроме того, все поняли, что они вообще-то собираются возвращать и феодальные права.
Клим Жуков. Ну ради этого всё и затевалось.
Олег Соколов. В общем-то, да, и то, и сё, и в конечном итоге поняли: «Нет, это что-то не то, не этого мы хотели». И поэтому, когда французская армия вступила, все подумали: «Ну вот сейчас будет уже лучше».
Клим Жуков. Вот теперь точно будет лучше, да!
Олег Соколов. «Вот теперь точно освободит!» - и поэтому Бонапарта снова встречают ликованием. А он из Милана обратился 6 июня 1800 года и к армии, и к стране: «Солдаты, один из районов нашей страны был захвачен врагом. Отчаяние царило на всём юге Франции, большая часть территории, принадлежащая лигурийскому народу (это Генуя – О.С.), верному другу Республики, была захвачена, Цизальпинская республика уничтожена, и в ней пытались восстановить отживший феодальный строй. Но вы двинулись … солдаты и территория Франции освобождена, мы вернули свободу генуэзскому народу, вступили в столицу Цизальпинской республики. Испуганный враг думает лишь о том, как добежать до своих границ. Вы захватили его склады, его артиллерийские парки, его резервы – миллионы людей воздают вам за это благодарность. Но дадите ли вы вернуться невредимой назад армии, которая ворвалась на нашу землю? Нет – я вижу, как вы бросаетесь к оружию! Что же, вперёд на врага, и покажите всему миру, что тот, кто коснётся территории нашего великого народа, приговорён судьбой».
Вот такое было воззвание после вступления в Милан, и вот здесь Бонапарт получил известия из Генуи. А вот какие это были известия из Генуи и что они меняли в стратегическом раскладе, я думаю, мы поговорим в следующем нашем ролике.
Клим Жуков. Интригующе! Весьма. Ну что же, Олег Валерьевич, спасибо большое, а мы по закону драматического жанра будем внимательно ждать развития событий. На сегодня всё. Ожидайте новых приключений.
Олег Соколов. В Италии.
Клим Жуков. В Италии, опять в Италии, чёрт возьми!
Олег Соколов. У нас там все: и Бонапарт, и Суворов, и опять Бонапарт…
Клим Жуков. И опять Бонапарт – ну не отпускает Италия.
Олег Соколов. Не отпускает.
Клим Жуков. Там хорошо. Всем пока.
Олег Соколов. До свиданья.
Новости
VIP
