Годы летят как самоубийца с обледеневшей крыши, сменяя этаж за этажом, поколение за поколением. Ещё вчера задержанные тобой шпанята стояли в твоём кабинете, склонив головы, вместе с родителями, а сегодня ты видишь лица некоторых из них на листовках: "За совершение тяжкого преступления разыскивается". Окружающий тебя мир ощутимо изменился, и изменился совсем не в лучшую сторону. Изменились преступники, изменился и ты. Так было и будет всегда — все взаимосвязано.
Вспомни, ещё два-три года назад ты не был таким, как сейчас. В идущем навстречу потоке людей твоему взгляду редко встречались неприятные тебе лица, казалось, весь мир смотрит на тебя с уважением. А сейчас...
Ты едешь в трамвае в форме и буквально физически ощущаешь поток неприязни вокруг тебя и твоих погон, колеблющийся от демонстративного поджимания губ, до открыто враждебных взглядов тебе в спину. Эти взгляды словно пули замедленного действия, раз за разом попадают в тебя, даже, если ты этого не замечаешь. И после каждого такого попадания капля за каплей внутри тебя что-то меняется.
Поперек лба залегла глубокая морщина. Откуда она?! Ещё вчера её, вроде, не было... Ты не замечаешь сам, как сдашь позицию за позицией в этом никому не видимом бою. Постепенно, исподволь, уходят в прошлое жалость и сострадание к ближнему. "Критическое восприятие окружающей действительности", — так назвал бы это психиатр.
По проходу в метро ползёт убогий нищий, просящий милостыню, и ты, издалека заметив его, внутренне подбираешься. Он за "чертой" и может, в лучшем случае, зло покоситься в твою сторону, а в худшем харкнуть тебе под ноги. И ты, при всем желании и злости, не сделаешь ничего, потому что вокруг все поддержат его. А тебе останется в очередной раз утереться, не внешне, как от плевка, а внутренне, как от мазнувшей по лицу грязной рукавицы...
Проклятая толпа! Как ты сказал? Толпа?... Ещё вчера ты думал, что толпы не бывает, а есть люди. Такие же люди, как твой отец или брат, или твоя женщина. Но это было вчера...
С каждым днём ты всё больше замечаешь, как люди мерзки, низменны и изначально порочны. Сталкиваясь изо дня в день с житейской грязью, ты поневоле окунаешься в нее: по колено, по пояс, по шею, а затем и с головою. Всё труднее выныривать с каждым разом, всё меньше желание тратить силы на это... Уже не хочется поднимать голову даже для вдоха и ты, расслабившись, опускаешься вниз, на дно...
Твоё выражение лица постепенно становится... Каким? Эй, юноша, я выглядел так же, как ты, когда радовался жизни в последний раз. Но, кажется, это было так давно, наверное, в прошлой жизни...
Тебе нужны силы, чтобы чего-то хотеть. У тебя их нет. Усталость... Усталость в теле, усталость в мозгу... Брови сдвинуты к переносице — так проще смотреть на людей. Такой взгляд подспудно заставляет человека посторониться. И, пропуская тебя, с опаской смотреть тебе в спину...
Напряжённое тело, кулаки слегка сжаты, это становится привычкой. Ты замечаешь, что уже начал так просыпаться. Твоя вторая натура проявляет себя всё сильнее.
Не расслабляться! Но расслабление и так не наступает. Никогда. Или, может быть, ты не хочешь расслабляться?
Расслабься — тут же сожрут! Причём и те, и эти...
Окружение... Тебя начинает угнетать одни и те же, как тебе кажется, недалёкие лица. Однако в зеркале ты видишь такое же. Ещё вчера вы были друзьями. А сегодня? Сегодня вы вместе работаете и больше ничего.
Как промышленный робот, ты монотонно делаешь свою работу, замечая то, чего раньше не было. Или было? Может, ты не хотел замечать этого? Или не задумывался об этом? Наверное, ты смотрел на всё это через очки с радужными стёклами. А где эти очки теперь?... Их нет, их давно нет, и ты уже задумываешься: действительно ли я там, где хотел быть? Действительно ли я хотел заниматься именно этим? Ответ не приходит. Скорее, ты опасаешься этого ответа.
Инерция движет тобой, как и остальными. Работа затягивает, и ты думаешь только о том, когда же, наконец, выспишься...
О том, что сыну уже... Сколько? О, чёрт побери, да сколько же? Десять? Или десять с половиной? Или тринадцать? Ты вспоминаешь о нём слишком поздно. Поздно и для него, и для себя. Сын вырос и без твоего участия. И он не разделяет твои взгляды на жизнь...
И ты работаешь дальше. Краем уха ты ежедневно слышишь, что где-то погиб этот, там-то убили того, расчленили тело, кого-то изнасиловали... Привычно чёркая в своём блокноте, ты пропускаешь эти слова мимо ушей, не воспринимая их душой. Ты знаешь, что так было вчера и так будет завтра. И всегда. А тебе лишь нужно прожить сегодня.
Потом сон, как забытьё тяжелобольного, некрепкий и беспокойный, постоянно ожидая. В любой момент могут позвонить: в два часа ночи или в пять утра. "Сирена", "Перехват", "мокруха" в районе — грубый голос из дежурки вырвет тебя из спячки, мол, поднимайся, пора... Но, возможно, сегодня этого не произойдёт? Когда-то ты мечтал именно об этом: подорваться с постели и ринуться в ночь, чтобы вступить в драку первым. Когда-то ты умел делать это лучше других. Или нет? Или делать нужно вовсе не то, к чему ты всю жизнь готовился? Нет ответа.
Ты засыпаешь, вырубившись, как перегоревшая лампа — мгновенно, едва коснувшись подушки. Поворачиваясь набок, ты видишь, как в окне уже рассветает. Через два часа надо было быть на работе. Хроническое недосыпание, хроническая усталость...
Проглотив завтрак и не почувствовав его вкуса, действуя по привычке, ты выходишь из дому.
Чего хотят от тебя эти люди? У них беда? ДА ПОДОЖДИТЕ ВЫ! У нас совещание! Хотя бы пять минут не видеть заявителей. От них уже просто тошнит. Процедура привычна, набила оскомину, отношение ко всему нейтральное... Страха давно нет, он слишком тебе надоел...
...Пора в морг, на опознание трупов. Опять? Опять. Опять этот трупный запах, пропитывающий волосы, кровь вперемешку с дерьмом, распотрошённые трупы вдоль тёмного коридора, санитары в заляпанных кровью фартуках, бачки с надписью "биологические отходы"... Когда же это кончится?
Иногда вяло мелькает мысль об уходе, которая, впрочем, тут же сбегает, словно испугавшись. Куда идти? Чем заниматься? Кто возьмёт на работу "бывшего"? Да и ты уже подзабыл, что умел делать до того, как. А учить старую обезьяну новым фокусам вроде поздновато...
Жизнь идёт, и кажется, проходит мимо тебя. Ты уже понял, что тебе не стать начальником или хотя бы замом, и смирился с этим. Есть другие, более достойные кандидаты. С точки зрения начальства, конечно. Тебе кажется, что они не всегда правы, но кого интересует твоё мнение? Тупик... Остаётся тянуть грязную и опасную лямку, изо всех сил пытаясь не поскользнуться. Понять тебя будет некому, ты всё время помнишь об этом. И поддержать за штаны тоже некому, и об этом не забывай.
По Сумской навстречу течёт поток людей. Ну и рожи! Набор мразей и подонков! Да что это с тобой? Не всё так плохо как кажется. Но ты уже примерил очки с другими стёклами, с чёрными, и они уже не снимаются. Даже на домашних ты смотришь через них, порой удивляясь, как они ещё тебя терпят...
Вот какая-то женщина с возгласом схватилась за сердце и осела наземь. "Прикидывается", — мелькает мысль, -"Ждёт сердобольных, а дружки, тем временем, карманы щипают!". Кого-то избивают поздним вечером за забором заброшенной стройки, но ты, отвернувшись, проходишь мимо, стараясь не слышать истошных криков. Ты не можешь помочь всем, сейчас ты не на работе, а по большому счёту и оружия у тебя нет. Не выдают. Наверное не доверяют. А если не доверяют, зачем тогда это всё? Зачем этот постыдный фарс? Эта игра в правосудие?
Ты не американский коп и тебя не учили толково работать своим же оружием. Ты не владеешь боевыми приёмами и тебе некогда их отрабатывать. Да и зачем? Кому суждено быть повешенному, тот не утонет. Ещё можно сказать: чему быть, того не миновать. Есть ещё много оправданий самому себе и своей лени: устал, завтра, с понедельника...
Негативных эмоций больше. Они накапливаются день за днём, час за часом, минута за минутой. Изредка ты глушишь их водкой. Сначала, вроде, помогает, да. Позднее появляется ощущение бессмысленности происходящего. Туфта на туфте сидит и фуфлом погоняет. Зачем всё это? Для кого этот спектакль, доходящий уже до абсурда?
Короткие волосы, не длинней ворса зубной щётки, придают лицу жёсткое выражение. Постепенно это выражение отпечатывается и внутри. Тебе приятно чувствовать себя таким. Как в сериале "Менты". А потом... Потом жестокость начинает захлёстывать, переливаясь через край. Ты пытаешься совладать с ней, но уже не можешь.
Дальше — больше. Как это у Высоцкого:
Я видел — наши игры с каждым днём
Всё больше походили на бесчинства,
В проточных водах по ночам, тайком
Я отмывался от дневного свинства.
Гамлет, принц Датский... Он — принц, а ты — ... Проблемы те же, только тебе отмываться негде. Да и незачем.
То, от чего отмывался он, для тебя давно стало средой обитания. "Переступить черту",- так это называется. Ты не только переступил черту, ты уже потерял её из виду и давно забыл о ней...
Нормально, всё нормально — отвечаешь ты на незаданный вопрос самому себе. Так надо! Надо, но для чего? Или, для кого? Для тех, кто выше? Да они даже не знают отвоём существовании, ты для них — лишь спичка из коробки, ничем не отличающаяся от остальных. А, если спичка сгорает, или жжёт пальцы, то её, встряхнув, бросают в грязную лужу, куда только что отлила бродячая собака. "Так ему, сукину сыну, пусть выбирается сам!" Спичек ещё целая коробка, поэтому с тобой возиться никто не станет.
Принцип прост: падающего — подтолкни, а сам пойдёшь вверх. Всё элементарно, так действует закон сохранения энергии.
Бывают ли исключения? Да, бывают. Но не для тебя. А всегда для других.
А для тебя есть правило, которое должно стать твоей сутью: не привлекай к себе внимания! Ничем! Будь серой массой, аморфным телом, или, другими словами, немым быдлом. Так намного легче. Практически, небо и земля, насколько легче. Не проявляй инициативы! Инициатива ебёт инициатора, пора бы уже знать об этом. Предложенное тобой высмеют, обговняют, переложат на свой недалёкий лад, и подадут как свою идею. Они на коне, ты в ...! И так будет всегда.
А, если ты разбираешься в чём-то лучше других, то твоё мнение не интересует никого. У всех есть своё, правильное. И каждый знает, что оно — единственно верное.
Но им сидеть в кабинете, а тебе идти работать. На тёмных улицах, среди грязи и холода, с пустым ноющим желудком, общаясь с отбросами общества. Как очень "правильно" пишут "умудрённые опытом": в обстановке реальной угрозы жизни и здоровью. И ты сделаешь так, как нужно, а не так, как они решили. И, может быть, выживешь.
А, если нет, тогда тебя ждёт короткий болезненный полёт, сопровождаемый многочисленными ударами в спину... И с той, и с этой стороны...
Ананьев Денис Аркадьевич
14/05/2001 г.
Новости
VIP
