Д.Ю. Я вас категорически приветствую! Клим Саныч, добрый день.
Клим Жуков. Добрый.
Д.Ю. Что ты сегодня припас?
Клим Жуков. Надо развить и углубить наше знакомство со средневековой Русью.
Д.Ю. Так…
Клим Жуков. Хотелось бы хронологически продолжить. В прошлый раз мы остановились на окончании раннего Средневековья.
Так вот, как известно, раннее Средневековье заканчивается на XI веке. И вот у нас примерно где-то с этого времени, конца XI – начала XII века начинается самая, наверное, бурная эпоха в истории средневековой Руси – эпоха феодальной раздробленности.
Вот про неё хотелось бы поговорить, как она началась (закончилась-то она, понятно, при монголах). А сейчас поговорим о том, как всё развалилось, как это выглядело, по каким причинам и что при этом внутри происходило в это время.
Д.Ю. Так…
Клим Жуков. Тут у нас, естественно, три основных момента, как всегда. Это: политическая история, собственно, как всё это выглядело внешне; экономическое составляющее данного процесса и внутренние процессы, происходившие в разных сословиях, формировавших древнерусское общество того времени, то есть в княжеской и боярской среде, в дружинной среде, в среде крестьян, ремесленников, горожан и прочее.
Д.Ю. И духовенство.
Клим Жуков. В данном случае, это правящая верхушка, я их так, вместе с боярами и князьями замахнул… Про них тоже чуть-чуть поговорим, интересно.
Да, сразу маленькое отступление, чтобы было понятно. Есть масса терминов внутри нашей историографии. Как то: Киевская Русь, Владимиро-Суздальская Русь, масса прозвищ – Ярослав Мудрый, Иван Калита, Юрий Долгорукий и так далее. Нужно понимать, что часть из этих терминов – это поздние историографические термины, которые появляются в XVIII-XIX веках, то есть они не имеют отношения к оригинальным, например, прозвищам, тех или иных персонажей.
Д.Ю. А как же их звали на самом деле?
Клим Жуков. Вот Ярослава Мудрого не звали «Мудрым»…
Д.Ю. А как же его звали?
Клим Жуков. Его звали по имени-отчеству и вообще, его не звали, он сам приходил, как правило.
Ярослава Мудрого, «мудрым» стали звать в XVIII веке, например. Точно также, правда мы об этом говорили, я, наверное, повторяюсь, Киевская Русь и Владимирская Русь — это термины тоже очень поздние, которые сделаны в историографии просто для удобства.
Говоришь «Киевская Русь» и понимаешь, что речь идёт о временах примерно от Святослава до Андрея Боголюбского, собственно говоря, когда столица великого княжения переехала из Киева во Владимир. С одной стороны.
С другой стороны. Опять же, мы возвращаемся очень далеко, к нашему самому первому ролику про науку историю, про понимание слов. У нас многие прозвища, оригинальные прозвища, средневековые, наших князей вызывают исключительно умиление. Например, Иван Калита. Мы о нём говорили, тот самый, кто начал собирать земли вокруг Москвы. «Калита» – это «кошель». Все думают, что он такой рачительный, что собирал всё вокруг себя, о народе радел. «Калитой» его прозвали в XIV веке за дикую жадность и то, что он постоянно пытался что-то себе вымутить, отнять, зажать, отобрать…
Д.Ю. Закрысить…
Клим Жуков. Закрысить… в эту самую калиту. Это исключительно негативное название
Д.Ю. Жлоб.
Клим Жуков. Да.
Юрий Долгорукий – основатель Москвы. Это сейчас мы думаем, что «долгорукий» – вот, долгая рука какая у человека, достать далеко может… Да. Может далеко достать. Опять же, современникам он очень не нравился, он постоянно пытался подгрести под себя даже то, что ему не принадлежит, очень далеко дотягиваясь. За это его не сильно любили.
Д.Ю. А вот, Алексей «Тишайший», он сам тихий был или это при нём была тихо?
Клим Жуков. При нём была тишина.
Д.Ю. Хорошее прозвище…
Клим Жуков. Тишина эта конечно относительная была, воевали такое количество тогда… но при этом внутри государство относительно окружающих хронологических моментов и относительно соседей, было тихо.
Д.Ю. И как наша горячо любимая Венеция, serenissima, тоже была тишайшая…
Клим Жуков. Да. Ещё у нас был тишайший Новгород, судя по всему, потому что он был точно такой же тишайший, как Венеция – там такие Монтекки и Капулетти резали друг друга безостановочно, мама дорогая…
Посмотришь на археологические слои – всё засыпано кольчужными кольцами, панцирными пластинами, кистенями, обломками топоров, хотя его никто ни разу не штурмовал. Это они друг друга развлекали…
Д.Ю. Впотьмах…
Клим Жуков. Про Новгород мы отдельно поговорим. Вот, мост через Волхов, который отделяет одну сторону от другой. Вот там периодически одна сторона одевалась в доспехи, другая сторона одевалась в доспехи, и они все шли на мост друг друга бить, с целью прорваться на другую сторону и там хорошенько пограбить. И вот разнимать их приходилось княжеской дружине, епископской дружине. Просто приезжать на этот мост и их разводить, потому что там дело доходило до натуральных уличных боёв, до баталий.
Д.Ю. Молодцы.
Клим Жуков. Потому что скучно было.
Д.Ю. Крепки были предки.
Клим Жуков. Скучно было, приходилось немного размяться.
Так вот. Помнишь, мы в прошлом ролике остановились на том, что в 1097 году князья собрались на съезд в Любече? Где постановили, что каждый держит свою отчину. То есть русскую землю среди потомков Ярослава поделили примерно по-братски – каждому большому княжескому роду досталось своё большое княжение. И они поклялись, что на кусок родственника рот разевать больше не будут, ни в коем случае.
Таким образом, на Руси сложилось несколько поддинастий в рамках одной династии – Рюриковичей. И они каким-то образом, по крайней мере, должны были, закапсулироваться на своих территориях.
А внутри этих территорий, среди удельных городков маленьких и больших, в общем, внутренних городов каждого княжества, сохранялась прежняя лествичная система наследования – когда трон переходил не от отца к сыну, а от отца к следующему по старшинству брату, если конечно таковые были. И только потом, когда братья все кончались – получал старший сын и потом уже его братья.
Вот, собственно, это и есть лествичная система престолонаследия. И вообще наследования, характерная для очень архаичных родоплеменных отношений. Хотя, казалось бы, у нас тут уже даже централизованное государство на какой-то момент сложилось – от Балтийского моря до Чёрного. Очень большое по средневековым меркам. Да и сейчас, прямо скажем, не все таких размеров достигают.
Вот это была точка, когда раздробленность была в большой мере преодолена. Но мы видим, что, казалось бы, несколько поколений: при Рюрике, Олеге, Игоре и Святославе – землю собирали. Потому что далеко не все земли, которые потом стали называться Русью, были включены во время этих князей. Приходилось земли собирать.
Соответственно, Владимире более или менее уже контуры раннесредневекового русского государства оформились, то есть у нас появляется та самая Киевская Русь, с центром в Киеве, а при Ярославе Владимировиче уже начинает немирье. Потому что Ярослав, как мы помним из прошлого ролика, всходил на трон с большим трудом, его братья были не всегда согласны с таким положением дел. А более того, он сам был не всегда согласен с волей своего престарелого батюшки – Владимира, и даже был готов воевать против.
То есть вроде бы единое государство, но внутри уже есть какая-то червоточина. Почему так получилось – мы поговорим. Пока же, собственно, политические события.
Сразу забегу вперёд, скажу, что есть некая условная дата, когда принято считать начало феодальной раздробленности Руси – это с 30-ых годов XII века, когда как раз летописец записал, мы говорили в прошлом ролике, очень яркую фразу, показательную – «И разодрася вся земля Русская». Не в том смысле, что все стали драться, а разодралась, то есть распалась на части.
Ну это именно, что условная дата, потому что на самом деле раздробленность началась гораздо раньше. Но её до какого-то момента умудрялись гасить.
Мы сейчас их так, в общем, займёт некоторое время, но тем не менее, не углубляясь в историю каждого отдельного княжества и каждого отдельного персонажа на политическом полотне, попробуем просто посмотреть, что было. От смерти Ярослава Мудрого до начала удельного периода.
Значит, Ярослав Мудрый умер в 1054 году в Вышгороде и великим князем стал его сын Изяслав. Ярослав по завещанию отдал своим детям различные уделы Руси. Изяслав правил в Киеве, Святослав должен править – в Чернигове, Всеволод – в Переяславле, Вячеслав и Игорь – в Владимире-Волынском и Смоленске.
Ну и Ярослав сказал тогда же, что после Изяслава престол переходит к Святославу, потом – к Всеволоду, ну и так далее. Собственно, Ярослав законодательно оформил лествичную систему правления. Знакомы с ней были несомненно и раньше, но Ярослав всё это законодательно оформил. И в самом деле – на какой-то момент недовольство младших членов рода было погашено. Потому что все понимали, что жизнь была очень опасна: люди много воевали, получали плохую медицинскую помощь и в общем дождаться, пока все твои дядья помрут, было вполне реально. И поэтому младшие в роду понимали, что рано или поздно Киев им достанется, переживать и ссориться собственно не из-за чего, казалось бы.
На самом деле, уже при детях самого Ярослава стали нарушать эту систему, потому что начали периодически ссориться.
Игорь и Вячеслав быстро умерли, относительно молодыми и Русь по факту разделили три Ярославича из старших детей, то есть – Изяслав, Святослав и Всеволод.
Первым, кто вообще покусился на власть Ярославичей стал полоцкий князь Всеслав Брячиславич – правнук Владимира Красно Солнышко. Полоцк — это вообще первое княжество, очень интересная земля прямо скажем, которое отложилось от общерусских установлений. То есть они перестали подчиняться Киеву на какой-то момент. И его – Полоцк – несколько раз присоединяли к Киеву, несколько раз он снова откладывался. Почему? Потому что полоцкие князья считали себя прямыми потомками отдельной династии.
Д.Ю. На основании чего?
Клим Жуков. На основании того, что князьями полоцкими ещё в раннем Средневековье был Рогволод и его дочь Рогнеда. То есть таким образом у них получается самостоятельная ветвь правления, которая не напрямую соотносится с Рюриковичами, они себя считали отдельной ветвью. А Рюриковичи их отдельной ветвью не считали, и считали, что вот это всё – наше.
Это конечно уникальная ситуация, когда вся страна, очень большая, несмотря на то, что она развалилась на несколько удельных частей, принадлежала одной династии. Вот это всё, это была одна династия – только Рюриковичи и никого больше. Что удивительно, до начала XVII века это происходило, последний Рюрикович – это Василий Шуйский. Он недолго процарствовал, но всё-таки – царствовал.
А прямые потомки Рюриковичей живут и здравствуют до сих пор. Это одна из самых старых княжеских династий вообще в мире. Потому что сравниться с ними могут только герцоги Ольденбургские, которые близкие родственники наших Романовых. Они тоже ведут из очень глубокой древности свой род, тоже из раннего Средневековья. И, наверное, потомки Капетингов французских, то есть это Бурбоны и Валуа.
Д.Ю. Ничего себе.
Клим Жуков. Они тоже из раннего Средневековья непрерывно прослеживают свою генеалогию. Ужас.
Д.Ю. Заботились о себе…
Клим Жуков. Да… Кровь голубая настолько, что ей можно писать как чернилами.
Так вот. Первая война была с Всеславом Брячиславичем с полочанами и с князем-изгоем Борисом Вячеславичем.
Князь-изгой, это очень важно, это князь, который выпал из лествичной системы наследования. То есть он оказался без княжения ну или по крайней мере без княжения, которое прописано в основном законодательстве. Потому что, как правило, князья-изгои находили себе, где покняжить. Потому что у них была всё-таки и своя какая-никакая дружина, состоящая из профессиональных военных, с которыми очень тяжело было спорить, прямо скажем, и какая-то казна, видимо, своя была или они имели храбрость её награбить. Поэтому, как правило, в маленькие удалённые земли они уезжали и там получали всё-таки своё княжение, но это было такое, полузаконное. Что такой изгой – изгнанник. Не самый хороший для князя статус, прямо скажем.
В 1067 году Всеслав Полоцкий нападает на Новгород и даже сжигает Софийский собор. В том же году Ярославичи разбивают войско Всеслава на реке Немиге, после чего, как настоящие средневековые правители, приглашают его для мирных переговоров, где немедленно его захватывают и сажают в поруб.
И всё бы ему там бы и остаться, но в 1068 году приходит новая напасть на Русь – в виде половецких орд, которые первый раз обрушиваются на Русь и наносят тяжелейший урон, заходя очень далеко в глубь территории. Это была настоящая катастрофа. Для современников XII века оно, наверное, казалось чем-то вроде чем потом казалось нашествие хана Батыя в XIII веке.
Просто никто даже и не ожидал такого. Просто, казалось бы, вот только что буквально князь Владимир окончательно замирил Степь, разбив Хазарский каганат окончательно, тут же били печенегов, они уже в конце концов были чаще союзниками уже, потому что они не осмеливались нападать на единую Русь. А тут – началось немирье внутри Руси и немедленно появилась угроза из Степи. Прям тут же, в тот же момент.
Вот, мы видим, 1067 год – драка с Полоцком из-за Новгорода, а в 1068 году – пришли половцы. Причём заметьте, это уже достоверные даты. Не условные даты, как в раннем разделе летописаний, а это вполне достоверные даты.
И, что характерно, Ярославичи отпор сначала организовать не смогли. Киевляне (потому что половцы стали подступать уже к Киеву, т.е. настолько глубоко зашли – к столице) собрали Вече и потребовали вооружить город. А Изяслав, как совершенно нормальный феодал, не горел желанием вооружать город. Зачем это надо – потому что сейчас-то половцев может совместными усилиями и выпнем, а потом? Но тем не менее, Вече в то время было, даже в Киеве, ещё очень сильно, потому что горожане, поняв, что никто с ними не собирается делиться кусочком власти, открывать арсеналы, никто не собирается их вооружать, они просто похватали что было и, как водится в Киеве, сказали «Банду – геть!».
И Изяслав уехал к другу в Польшу, пожить чуть-чуть.
Д.Ю. Тогда ещё в другую сторону бегали.
Клим Жуков. Просто учитывая, что из Польши как раз бегали очень часто в Киев родственники и друзья. И соответственно киевские властители могли рассчитывать на то, что там тоже их могут принять. Собственно, Изяслав был женат на польской принцессе, поэтому по родственным связям утёк.
В 1069 году в отличие от нынешнего страдальца киевского, который теперь в Ростове у друга живёт, Изяслав страдал не долго. В 1069 году он привёл польскую армию и занял обратно киевский престол, горячо поблагодарив всех причастных к его отъезду.
Естественно, вместо Изяслава, потому что без князя невозможно было существовать, потому что Вече Вечем, это хорошо, но Вече должно опираться на власть князя. Потому что решения Вече никогда так просто сами по себе не могли быть транслированы в реальность. Иначе люди бы немедленно передрались, немедленно. Нужен был верховный правитель. И выбирают Всеслава Полоцкого ненадолго. И вот собственно Всеслава Полоцкого Изяслав и выкинул из Киева.
Да, потом отнял у него ещё и Полоцк. Поэтому Всеслав вынужден был бежать и только через несколько лет, не помню сейчас в каком году, обратно захватил Полоцк.
Д.Ю. Предки насыщенно жили.
Клим Жуков. Да, очень насыщенно. Как раз в 1072 году в Новгороде восстание язычников против христиан. И пришлось их, во-первых, очень жестоко давить и перенести в Новгород мощи Бориса и Глеба, которых недавно при очень смутных обстоятельствах вроде бы как убил Святополк Окаянный. А может быть и не он.
Но факт в том, что их быстро канонизировали. Нужны были свои святые, потому что для нивелирования по крайней мере в верхушечной среде языческих настроений, нужен был кто-то, кого они сами знают. Кого можно выставить вместо каких-то старых богов, божков, духов, рек, домов, площадей и прочее. Для этого нужны были святые. Все святые, кого они знали тогда, это были греческие святые, это что-то далёкое, полумифическое. Это хорошо с одной стороны, но с другой стороны – нужно было на что опереться здесь. Поэтому быстро сделали своих святых.
Забегая вперёд, одним из самых главных продвигателей культа Бориса и Глеба был Владимир Мономах, знаменитый наш князь XII века.
Впрочем, это не сильно помогло. Потому что с язычниками-то разобрались, но уже в 1073 году, буквально через год после подавления языческого восстания в Новгороде, младшенькие – Святослав и Всеволод снова выперли Изяслава из Киева.
Д.Ю. Изю на лыжи поставили…
Клим Жуков. Его второй раз уже поставили. Первый раз, помните, – киевляне, они умеют, а тут младшенькие подтянулись вдвоём.
А править стал Святослав Ярославич, потому что он был из двух князей старшим. Правил он очень недолго. В 1076 году он умер, как мы знаем из летописи, от неудачной медицинской операции – от разрезания желвака. Что-то ему там удаляли непонятное. И тоже не очень понятно – это в самом деле неудачная операция или это совсем младшенький, Всеволод подсуетился.
Д.Ю. Врачи-убийцы. Уже тогда были.
Клим Жуков. Что характерно, никакого «дела врачей» после этого организовано не было. Поэтому – раз никого не наказали…
Д.Ю. То и не было ничего.
Клим Жуков. …то и не было ничего, да. То есть скорее всего Всеволод был доволен.
Ну и на престоле, как ни трудно догадаться, оказался Всеволод Ярославич, но тут в 1077 году из Польши снова приезжает Изяслав. И уже ставит на лыжи младшего брата, который вынужден уступить престол.
Однако, в 1078 году, воюя с племянниками – Олегом Святославичем и Борисом Вячеславичем (то есть это дети младших – Святослава Ярославича и Всеволода Ярославича, о котором мы только что говорили), Изяслав погиб в сражении.
И последний из оставшихся в живых сыновей Ярослава – Всеволод, оказался наконец на киевском престоле. И вот он просидел на киевском престоле 15 лет.
Д.Ю. Видимо, суров был.
Клим Жуков. Просто законных претендентов больше не было в обозримом пространстве вокруг, потому что младшие братья его померли в юном возрасте, старшие братья – только что друг друга извели и он остался один. Дождался своего момента и правил пятнадцать лет, что очень долго, учитывая описанные выше события, целых три президентских срока оттянул. Ну и собственно, как пишет летопись, человек был незлобивый и кроткий. И скончался потом тихо, то есть не на войне, ничего. Видимо, он в юности так наелся всех этих боёв и походов, интриг и расследований, что в общем решил пожить в своё удовольствие некоторое время.
Ну а когда он умер на престол сел старший сын Изяслава (и единственный, оставшийся к тому времени в живых) – это Святополк, крещённый Михаилом. Который, кстати, был уже к тому времени женат на дочери половецкого хана – Тугоркана, это собственно тот, кого в былинах называют Тугарин Змеевич.
Д.Ю. Какая связь интересная.
Клим Жуков. Да…
Кстати, с половцами связано очень много интересного на самом деле, об этом чуть позже. В общем, частично феодальная раздробленность Руси была связана и с этим и отразилась именно в половецких событиях. Чуть позже об этом скажем, когда будем говорить об экономике. Кстати, это очень важно.
Святополк был женат вторым браком, после половецкой ханши, на дочери византийского императора Алексея Комнина – Варваре. Святополк был не очень, прямо скажем, в народе любим, потому что постоянно вводил новые налоги и постоянно пытался пополнить свою казну всякими дополнительными поборами, тарифами и прочее. Его не очень за это любили.
Ну а династия Рюриковичей к тому времени, учитывая, что пять человек детей мужского пола было у Ярослава, все оставили потомство, очень сильно разрослась и начала друг с другом ссориться. Хотя Ярослав прямо указывал, что делать этого не надо, нужно жить дружно всем вместе, потому что вокруг есть много, кого побить.
Тем не менее, двоюродные братья, Святополк и Олег Святославичи и Давыд Игоревич посчитали, что их несправедливо обошли в порядке престолонаследия и Олег Святославич постоянно и регулярно приводил с собой на Русь половцев.
Д.Ю. Молодец.
Клим Жуков. Которым платил, отдавая города и веси на разграбление, чтобы сами взяли себе гонорар за помощь.
Ну а Давыд Игоревич вообще оказался очень широкой души, видимо много читал про византийскую политическую жизнь. Собственно, они вместе со Святополком 1097 году взяли в плен своего дальнего родственника Василько Ростиславича, правнука Ярослава Мудрого, и ослепили, а убивать не стали.
Д.Ю. По-византийски.
Клим Жуков. Очень по-византийски. Но правда забыли кастрировать и сослать в монастырь. Вот если бы сделали все вышеописанные мероприятия, было бы совсем по-византийски, но наши тогда были ещё дикие и нецивилизованные, только ослепили.
Д.Ю. Эта половинчатость до добра не доведёт, я чувствую.
Клим Жуков. Я сейчас подробно остановился на том, что в прошлый раз не рассказывал, чтобы было понятно, что феодальная раздробленность начиналась не вдруг, она нарастала, она имела довольно долгий процесс становления.
И вот в 1097 году в Любече, во главе со Святополком Изяславичем шесть князей сказали, что «зачем мы губим Русскую землю, сами между собой устраивая распри, а половцы землю нашу несут розно и рады, что между нами идёт война». Ну и в конце концов решили князья о старшинстве Киева – это великое княжение, вокруг которого собственно строится русская земля и каждый владеет своей отчиной. Святополк Изяславич – Киевом, Изяславлевой отчиной; Владимир – Всеволодовой; Давыд, Олег и Ярослав – Святославлевой отчиной, то есть Давыду – Владимир, Ростиславичам – Перемышль, Васильку – Теребовль (Васильку – тому самому, слепому). Вот таким образом поделили пирог и целовали на этом крест.
А киевский престол остался в качестве переходящего приза от старшего брата к младшему, что, кстати, оказалось очень спорным решением, потому что, учитывая, что, хотя вроде бы все согласились держать свою отчину, но остался Киев – самое вкусное место, из-за которого все буквально сразу же принялись ссориться.
Пока в Киеве не было своей независимой династии, которая просто никого не пускала бы, все окружающие, да, они владели своей землёй и вроде бы на земли соседей не очень-то покушались, зато все покушались на Киев.
Д.Ю. Ну там богаче всего, это неудивительно.
Клим Жуков. Конечно. Это был самый большой город земли русской. К концу XII века — это что-то около 450 гектар и около 50 тысяч человек населения. Это очень много, просто исключительно много. Это торговля, ремёсла и, что очень важно – центр русского православия, там находилась киевская метрополия, которая собственно покрывала своим омофором всю Русь
Д.Ю. что такое «омофор»?
Клим Жуков. «Покрывало» по-гречески.
Кстати, Любечский съезд породил добрую традицию – периодически устраивать такие съезды. И продолжалась эта традиция до 1223 года, собирались князья регулярно договариваться о том, как они жить будут дальше. В 23 году XIII века был последний съезд, когда собрались воевать против монголов. Так как многие участники этого съезда приказали долго жить, неудачно встретившись с монголами на реке Калке, съезды после этого очень долго не проводились, вплоть до второй половины XIV века, до 70-ых годов.
Вот, например, в 1101 году съезд под Киевом, где русские князья начали выяснять наконец, что же они будут делать с половецкой угрозой, потому что что-то делать было надо.
Д.Ю. А как получалось, тех, кто южнее половцы грабили, а те, кто севернее ничего не предпринимали или как?
Клим Жуков. Дело в том, что половцы заходили довольно далеко на север в том числе. Больше всего конечно страдали южные и юго-восточные территории, но половцы заходили сильно дальше. При этом какой-нибудь удельный князь всегда мог просто открыть границу и половцев пригласить вместе с их армией отправиться куда-нибудь, например, захватывать Киев. А то, что по дороге половцы всё разграбят и сожгут, ну и ладно…
Д.Ю. Дело житейское.
Клим Жуков. Да. Тем более, что в конце концов его-то лично это никак не касается, ему-то Киев нужно забрать.
В 1113 году умирает Святополк Изяславич. Ну а его смерть киевляне отметили опять Майданом. Разгорелось страшное восстание. Прямо с Вече пошли громить дома самых богатых бояр, купцов, ростовщиков, ну и за четыре дня растоптали почти весь город. И оказавшись на пепелище, стали думать, что же теперь делать.
Д.Ю. Уже не в первый раз.
Клим Жуков. Да.
И наконец додумались до умного – пригласили на престол Владимира Мономаха. Сына Всеволода, Владимира Всеволодовича Мономаха, который оказался как раз тем человеком, который был очень нужен на киевском престоле, потому что человек был исключительно крутой.
Кстати, тут нарушилась лествица (то есть лестница) престолонаследия – следующим должен был стать старший из сыновей Святослава Ярославича, а только потом Владимир Мономах. Но это сбой, который явился одной из важных причин борьбы за киевское княжение между поддинстиями Рюриковичей, это: старшими – Олеговичами или Ольговичами, как правильно говорить, потомками Святослава Ярославича, и младшими – Мономашичами, потомками Владимира Мономаха.
Это всё, прямо скажем, аукнулось, но на время правления самого Владимира Мономаха, он занял престол уже очень серьёзным шестидесятилетним мужчиной (это по средневековым меркам весьма старый человек), но при этом он был вполне в силах. И так как он имел изрядный возраст, у него был большой опыт, он знал, как управлять этими паразитами, поэтому на время его правления, это 1113-1125 годы, на Руси в общем установился порядок.
Потому что, Мономах – это прозвище родовое, он так был по матери назван (византийской принцессе, дочери императора Константина Мономаха), но «Мономах» тем не менее оказалось прозвище говорящее, потому что «мономах» – это «единоборец» значит. И вот, это человек, который провёл в боях и походах, безо всяких, всю жизнь, он до 60 лет постоянно находился в состоянии того или иного военного предприятия. И в общем, к шестидесяти годам, видимо, накопил такой опыт, что как-то так, никто в здравом уме не рисковал с ним связываться. Кому охота потом с Мономахом на «стрелочке» это самое…
Одним из первых мероприятий князя стали реформы – он углубил и расширил «Русскую Правду», создав некий «устав Владимира Мономаха», который в летописи вошёл; заботился о податных слоях населения, не давал грабить, прямо скажем; очень ущемил в правах ростовщиков; был славен первым еврейским погромом. Потому что всех ростовщиков, которые как правило были (православным нельзя было заниматься ростовщичеством, хотя бояре всё равно им занимались) на низовом уровне – иудеями.
Д.Ю. А правильно ли я понимаю, что тогда, как в Венеции – боярин давал деньги еврею, который ссужал, а они уже частным порядком разбирались…
Клим Жуков. Да бояре вообще не стеснялись. Зачем ему давать деньги евреям? Он сам давал деньги кому надо. Другое дело, что великий боярин, он, понятное дело, не будет давать деньги какому-нибудь Ваське Косому. Ну кто он такой? Васька Косой к нему просто даже не попадёт, чтобы денег попросить.
Он даст какому-нибудь купцу…
Д.Ю. Действительно деньги.
Клим Жуков. Действительно деньги и действительно уважаемому человеку. Конечно бояре помельче, они и население собственно говоря кредитами снабжали.
Д.Ю. Микрокредиты.
Клим Жуков. Известные участники этих самых микрокредитов в самом деле иудейская община в Киеве. И вот, всем кто не послушался и стал брать больший процент, чем установил Мономах, было предложено в 24 часа покинуть город с тем, что сумеешь унести с собой. А то, что не смогли унести – отдали должникам.
Д.Ю. То всё наше.
Клим Жуков. Да, да. Трудно назвать погромом, тем более, еврейским, потому что в первую очередь это было направлено против ростовщиков. Просто так получилось, что основная часть ростовщиков на низовом уровне – были иудеями.
Д.Ю. Да, так везде было: как деньги нужны – позовём евреев, как деньги надо отдавать – надо всех выгнать и рассказать про то, как вы Христа распяли.
Клим Жуков. В общем, семья, к которой принадлежал Мономах, очень интересная. Собственно, сам Мономах носил христианское имя (Владимир тогда было ещё не крещальным именем) – Василий, т.е. «царственный». От «василевс» – «царь», то есть он был «царственный». Царственный Единоборец, так его красиво звали, по-гречески.
У него было две жены и от обоих браков – два сына, четыре дочери. Его младший брат – Ростислав Всеволодович, князь Переяславский, погиб в борьбе с половцами – утонул в реке Стугне. О дочерях очень мало известно.
Но его сестра – Евпраксия Всеволодовна, это если говорить о женской части этой семьи, была весьма известна, прямо скажем. Наверное, вместе с Анной Ярославной, королевой франков, одна из известнейших вообще женщин русского раннего Средневековья, потому что она была женой саксонского маркграфа Генриха, которому потом суждено было стать императором священной Римской Империи Генрихом VI. Правда она с мужем развелась, потому что он себя нехорошо вёл, занимаясь непотребствами всякими нехорошими. И она же выступала на процессе, который инициировал Папа Римский, обличая своего бывшего мужа. То есть у девушки тоже была весьма хорошая феодальная карьера сделана.
Ну а сам Владимир Мономах успел побывать князем Ростовским, Смоленским, Владимиро-Волынским, Туровским, Черниговским, Переяславльским и только потом, к шестидесяти годам, Киевским.
И он до 1125 году сумел по всей Руси погасить княжеские усобицы. Он же первым удачно ходил в половецкие степи. То есть разбивали-то их и раньше, но это были меры ответные, то есть пошли половцы, их догнали, разбили или наоборот – вдруг не разбили, такое бывало сплошь и рядом. Потому что прямо скажем, реагировать на степную угрозу так, как реагировали, было нельзя.
Владимир Мономах среагировал правильно – он долго готовился к походу и дождался ранней весны, когда у кочевников, что? – лошади сильно ослабнут, потому что они всю зиму питаются подножным кормом. Так как к концу зимы – началу весны они уже 3-4 месяца находятся на подножном корму, который достают из-под снега, он очень низкокалорийный, лошади ослабевают. И как раз в это время Владимир доставил своё войско к вежам половецким и устроил там жуткий погром, там досталось всем.
1103 и 1111 год – два гигантских похода на половцев, которые некоторые представители современной историографии склонны считать таким русским Крестовым походом на язычников. Потому что как раз в это время активно развивается крестоносное движение в Европе, а так как наш княжеский дом Рюриковичей был очень тесно связан с Западной Европой, как мы видим. Начиная с IX века, так и до конца XI века – начала XII века, эти связи не прекращались. Как-будто это был Крестовый поход. Прямо скажем, доказать это невозможно, такого термина у нас неизвестно. И собственно, религиозной окраски походы на половцев судя по всему не носили. Но как такое, общее движение европейских правителей на Восток и на Юг в общем плане это признать можно. Потому что походы были в самом деле большие.
Д.Ю. И успешные, я правильно понял?
Клим Жуков. Большие и успешные и примерно одновременно с общим движением крестоносцев.
В это время конечно Древняя, Киевская Русь, как бы мы сейчас сказали, достигает максимального расцвета. В это время создаётся Повесть Временных Лет, в это время строятся многочисленные каменные храмы, то есть уже не деревянные, а именно храмы, большие соборы.
Ну и настолько значимым оказалось правление Мономаха, что как раз, когда стали создавать легендарные генеалогии для наших правителей, поздних Рюриковичей, сказали, что шапка Мономаха, та самая, которая является регалией русских царей, это шапка того самого Мономаха, хотя понятно, что к XII веку никакого отношения не имеет, но её вот так стали называть. Потому что якобы именно он получил от своих византийских царственных родственников эту шапку. Просто потому, что фигура была такая знаковая.
Владимир Мономах оставил потомкам завещание, которое не очень большое с одной стороны, с другой стороны – совсем немаленькое. Сейчас некоторые выдержки вам прочитаю. Для мальчиков это – святые слова, их нужно просто запомнить и делать вот так.
«Что умеете хорошего, то не забывайте, а чего не умеете, тому учитесь – как отец мой, дома сидя, знал пять языков, оттого и честь от других стран. Леность ведь всему мать: что кто умеет, то забудет, а чего не умеет, тому не научится. (Леность – лень в смысле.) Добро же творя, не ленитесь ни на что хорошее, прежде всего к церкви: пусть не застанет вас солнце в постели. (То есть – вставайте рано.)
Что надлежало делать отроку (младшему дружиннику) моему, то сам делал – на войне и на охотах, ночью и днем, в жару и в стужу, не давая себе покоя. На посадников не полагаясь, ни на биричей, сам делал, что было надо; весь распорядок и в доме у себя также сам устанавливал. И у ловчих охотничий распорядок сам устанавливал, и у конюхов, и о соколах и о ястребах заботился.
Также и бедного смерда, и убогую вдовицу не давал в обиду сильным и за церковным порядком, и за службой сам наблюдал.
Не осуждайте меня, дети мои или другой, кто прочтёт: не хвалю ведь я ни себя, ни смелости своей, но хвалю бога и прославляю милость его, ибо меня, грешного и ничтожного, столько лет хранил от тех смертных опасностей и не ленивым меня, дурного, создал, на всякие дела человеческие годным. Прочитав эту грамотку, потщитесь делать всякие добрые дела, славя бога со святыми его. Смерти, дети, не бойтесь, ни войны, ни зверя, дело исполняйте мужское, как вам бог пошлет.»
Д.Ю. Ещё и педагог был.
Клим Жуков. И в общем, да, подписаться наверное можно буквально под каждым словом.
Владимир Всеволодович умер 19 мая 1125 года и оставил в общем очень большую семью. Была у него жена Гита Харольдсон, та самая, дочка Харольда Годвинсона (Harold Godƿinson) последнего англо-саксонского короля Англии, погибшего при Гастингсе в 1066 году. Эта же самая принцесса была родственницей датскому королю Свену и некоторое время жила при датском дворе.
Старшим же сыном Мономаха оказался Мстислав, которого крестили как Фёдора, и заодно, в скандинавских летописях он проходит просто ка Харольд. Потому что мама, видимо, называла его ласково Харольд. Он был князем Киевским в 1125-1132 годах и известен нам как Мстислав Великий. И даже Русской православной церковью отнесён к лику святых благоверных князей. (Нужно понимать, «благоверный» – тот, кто прославился в церковной истории не каким-то святым особым житием, а большими заслугами перед русской страной и православной церковью вообще. Вот, Александр Невский – тоже благоверный. Не потому что он сам по себе был сильно благочестивый, а именно потому, что совершал такие-то и такие-то государственные деяния. Есть вот такой чин.)
Мстислав был первое время князем в Новгороде и его женой номер один была дочь короля Инге Стенкильссона (Ingi Steinkelsson) – Христина, которая скончалась в Новгороде же. А второй женой – была дочь новгородского посадника. И нужно понимать, что Мстислав Великий всё время поддерживал теснейшие связи со Скандинавией, это была его любимая страна. Как раз именно с Мстиславом связана вторая волна моды среди русских князей на скандинавские имена. Потому что после Игоря и Олега на долгое время пропадают, по крайней мере, в широком обиходе скандинавские имена, у нас всё заменяется на русские составные имена – Ярополк, Святополк…
Д.Ю. Изяслав…
Клим Жуков. Изяслав, Мечеслав . То есть такие, двусоставные, которые оканчиваются на -слав, это были самое популярное среди Рюриковичей имя.
А вот после Мстислава, у него три дочери – Рогнхед, Ингеборга, Мальмфрида, вот так незатейливо…
Д.Ю. Вот так вот, в очередной раз, никаких варягов у нас не было.
Клим Жуков. Причём, что Мальмфрида оказалась женой норвежского конунга Сигурда Магнуссона (это потомок Харольда Прекрасноволосого), потом была женой датского конунга Эрика II, короля Дании. Ну и так далее.
Они все постоянно были перемешаны со скандинавами. Это ещё раз говорит о том, что скандинавы для княжеского дома Рюриковичей мягко говоря не были чужими. Потому что буквально совсем незадолго до этого Ярослав, как мы помним, приглашал опять варягов разбираться со своими оппонентами.
Д.Ю. Да, ну и на кой чёрт с ними родниться, если они никто и звать никак, не совсем понятно.
Клим Жуков. Да. Ну и при том, что связи настолько глубокие, что понятно, что это не случайно, а это просто было часто, постоянно и в общем объяснимо. Потому что, видимо, в самом деле, была родня. Причём, не очень далёкая.
За старшим Мстиславом у Мономаха было ещё три дочери и семь сыновей: Изяслав Владимирович, князь курский, погиб в конце XI века во время княжеской усобицы; Святослав Владимирович, князь смоленский; Ярополк Владимирович, князь переяславский, которой оказался в результате наследником Мстислава на киевском престоле; Вячеслав Владимирович, князь туровский, он оказался в Киеве после смерти Ярополка, но, что характерно, оказался там на две недели, потому что там оказался вместо него ловкий парень Всеволод Ольгович; Роман Владимирович, князь владимиро-волынский; Андрей Владимирович «Добрый», самый младший сын Мономаха, который потом также княжил во Владимире-Волынском, Переяславле. Ну а когда власть в Киеве опять поменялась и как раз новый князь Всеволод Ольгович предложил Андрею Владимировичу удельный город Курск княжить, ему Андрей ответил, что лучше смерть с дружиной своей на земле отца, нежели княжение в Курске. Не поеду в эту дыру…
Но с этими Мономашичами, шестью, всё оказалось непросто, потому что потомства они не оставили, по крайней мере, известного. У них семьи пресеклись на детях или на внуках. Но вот один сын Мономаха – Георгий, он же Юрий Долгорукий, оказался как раз полодовитейшим князем и в общем о нём нужно поговорить отдельно.
Так вот, к середине XII века феодальная раздробленность уже полностью оформилась. Первым, как я говорил, отложился Полоцк, в 1136 году отложился Новгород и Псков (тогда Псков был частью новгородской земли). Это был второй город, который не признавал великого княжения киевского – пускай они там сами между собой разбираются, а у нас тут и так самим хорошо.
В Новгороде установилась первая, ярко выраженная боярская республика. То есть сначала она была, видимо, народно-вечевая, а потом боярско-вечевая и всё это вылилось к началу XIII века уже в нормальную олигархию. Собственно, с чем в Новгороде постоянно боролись. В Новгороде было даже круче, чем в Киеве. Об этом отдельно поговорим, когда будем говорить о конкретных княжеских землях. Но Новгород с начала XIII века до 30-ых годов XIII века находился в состоянии перманентного Майдана – они постоянно устраивали восстания, сменяя одну боярскую семью другой. Понятно, что они выгоняли воров-бояр, только вместо одних воров-бояр, на престоле обязательно оказывались другие воры-бояре. Никак не могли понять: что ж такое происходит…
Всего на Руси оказалось около 15 княжеств к середине XII века.
Д.Ю. Богато было…
Клим Жуков. И установить строгую систему наследования столов было практически невозможно, потому что, во-первых, как я говорил, был всегда Киев, в качестве яблока раздора – все в него хотели сесть покняжить, потому что он был самый богатый. И даже если ты не имел на это права, но имел силы, соблазн был слишком велик, все лезли. При этом, доказать что-то среди всей этой династии Рюриковичей, что ты в самом деле не имеешь права или имеешь право, было крайне затруднительно, потому что все они, как я уже говорил, принадлежали к одной семье.
И к середине XII века они перемешались настолько, что можно было сказать, а вот по линии матери я оказываюсь старше тебя, а тебе говорят, нет, извини пожалуйста, по бабке я старше. Придётся воевать. Я больше прав имею, нет я больше прав имею. И если бы речь шла только о братьях великого князя, всё было бы ничего, но тут же активно включались племянники.
Д.Ю. Родственнички…
Клим Жуков. и все эти родственнички непрерывно друг с другом ссорились, просто безостановочно. И как раз, почему я и говорил, что летописец сказал очень точную фразу, что «разодрася земля русская», потому что единого полотна русского государства больше не существовало.
Хотя при этом нельзя забывать о том, что Киев всё равно оставался главным русским городом. Во-первых, он был самый большой, во-вторых, очень долгое время самый богатый, в-третьих, имел нагрузку общей исторической памяти – все помнили, что именно отсюда началось собирание земель и все помнили, что когда-то эта земля была одним целым, тоже от этого никуда не денешься, и, в-четвёртых, там находилась, как я уже говорил, метрополия православной церкви.
Д.Ю. Центр, как ни крути, со всех сторон.
Клим Жуков. Да.
До конца XIII века – начала XIV века, хотя уже в общем-то Киев к тому времени и не был тем самым главным политическим центром, но тем не менее одной из точек притяжения он всегда оставался, именно до этого времени. Потому что, опять же, никуда от этого было не деться. Пока там все вышеперечисленные или хотя бы часть вышеперечисленных факторов сходились вместе, Киев был очень важным городом.
История Киева, как именно законного места, где сидел великий князь, закончилась Андреем Боголюбским, который в 1168 году сжёг город. Взял его штурмом, сжёг, возглавив, кстати, большую коалицию князей, но сам там княжить не стал. Оставил там наместника, а сам уехал во Владимир. С этого момента принято отсчитывать время уже Владимирской Руси.
При этом конечно постоянно приходилось взаимодействовать с половцами, которые, как я уже говорил, стали фактором непрерывной угрозы из Степи. Причём угрозы в первую очередь для простых людей, потому что для князей, как правило, они угрозу представляли очень слабую. Ну если тебя в прямом сражении не убьют, но в конце концов, князь — это воин, в общем, это его естественная смерть – смерть в бою, ничего страшного.
При этом это были родственники очень часто, потому что с половцами наши стали родниться с максимальной активностью и регулярно приводить их с собой в качестве наёмных отрядов на Русь.
Д.Ю. А кто такие половцы были, это какие-то тюрки или кто?
Клим Жуков. О половцах вообще отдельно поговорим, с твоего позволения, когда будем говорить о монголах. Там целая история. Плюс нужно будет упомянуть, когда будем говорить о «Слове о полку Игореве». Собственно говоря, забегая вперёд, князь Игорь и хан Кончак, они же после очередного разгрома в междоусобной войне на Руси, в одной лодочке спасались, через реку бежали. То есть в общем, это были довольно близкие друг другу люди, которые, да, иногда ссорились. Но у холопов чубы трещали при этом конечно.
Потому что в это время начинаются очень серьёзные экономические процессы.
Мы не зря называем данное время периодом феодальной раздробленности. Феодализм, с начала XI века, в середине XII века, к концу XII века приобретает вполне оформленные значения. Хотя конечно это всё ещё был далеко не рафинированный западноевропейский феодализм, но в смысле своего экономического базиса это был настоящий феодализм. Потому что имелись: зависимые крестьяне, не считая рабов (хотя в это время рабы уже практически без сомнения не производили главного общественного продукта, производили его зависимые крестьяне); дружина начинает активно рассаживаться на земли, заселённые этими самыми зависимыми крестьянами и таким образом превращается в боярство, то есть – в старшую дружину. Об этом ещё поговорим отдельно – что такое старшая и младшая дружины.
В это время, что важно, появляется термин «дворянин». В 1175 году первое упоминание термина «дворянин» в летописной повести об убийстве Андрея Боголюбского. Дворянин – это дружинник, который жил при дворе князя. Причём, он не обязательно исполнял воинские функции, он может исполнять хозяйственные функции.
То есть начинается ещё и расслоение дружины, совершенно явно выраженное. Во-первых, дворяне, которые являются прямым аналогом европейского министериала (это рыцарь, который жил не своим замком, не своей деревней, а при дворе господина, непосредственно в замке, дворце, городе и мог непосредственно выступить в поход в составе его ближнего окружения. То есть, казалось бы, сначала это был его слуга всего лишь, но потом в силу возрастающей военной значимости, возрастал их статус. Они постепенно стали нормальными рыцарями. И вот дворянин – это прямой аналог европейского министериала.
А боярство в общем-то стало превращаться в прямой аналог князей, только помельче. У них была своя дружина, просто не такая большая, как у князя. Впрочем, смотря какого князя и смотря какого боярина. Там тоже были такие умельцы, просто у нас документа об этом нет.
И младшая дружина, собственно, те, кто непосредственно при князе занимается военным делом. То есть боярин получается это большой офицер, а рядовые дружинники – гридни или отроки – это собственно те, кто воюет, воины.
Как это отразилось на конкретных материальных предметах. Мы имеем массу археологических источников того времени, а именно – раскопанных городищ. Например, в Великом княжестве Киевском того времени, то есть пока ещё не отложился Чернигов… Хорошо, даже если рассматривать с отложившимся Черниговом, всё равно это были одинаково устроенные земли.
Мы видим, что центральные столичные города – Киев, например, или Чернигов. Города меньшего значения – какой-нибудь Вышгород, Звенигород или Переяславль-Южный, всё равно это города. Они конечно гораздо меньше Киева, ну там – 450 гектар, по средневековым меркам это просто гигантский мегаполис, сейчас его, наверное, можно сравнить с Лондоном. Огромный город. А какой-нибудь Переяславль-Южный – 70 гектар, но всё равно, это много.
И вокруг вдруг оказывается около двухсот городищ, размером в три гектара, в полгектара. Их десятки, если не сотни. Если взять и с черниговской землёй, и с Переяславлем-Южным, и Владимиром-Волынским, и с Туровым, то есть те земли, которые постепенно выделялись непосредственно из тела киевского княжества, их было сотни, в самом деле сотни. Это прямые аналоги европейских замков.
Там, где жили бояре. Боярин со своим хозяйством, со своей дружиной. Понятно, сколько может жить народу на территории в три гектара, это же явно не город, это именно городища. При этом, эти городища оказываются очень сильно укреплены, просто исключительно сильно.
Вот там да, там жили местные земельные феодалы, которые, что очень характерно для южной и юго-западной Руси, старались находиться как можно дальше от центра, чтобы как можно реже оказываться на глазах у начальства. Ведь это ж можно так на войну загреметь…
Д.Ю. Не дай бог…
Клим Жуков. Что-нибудь ещё этакое удумают.
А в это время на северо-западе Руси, то есть Новгород, Псков, всё боярство стремится жить в городе, оно всё съезжается в город непосредственно. Потому что в первую очередь, это торговая республика. Тебе по большому счёту всё равно, что у тебя происходит на земле, ты можешь послать туда своего приказчика, на твою землю, и он там как-то сам решит.
Д.Ю. А бабло всё здесь.
Клим Жуков. А самая главная прибыль – с торговли и поэтому все лезли жить в Новгород. То есть уехать из Новгорода это был нонсенс. Таким образом, ты оказывался вне Веча, ты мог просто не приехать на очередное заседание, там что-нибудь примут такое, что окажется тебе в прямой ущерб. Невозможно. Поэтому все старались жить в городе.
Там археологические раскопки однозначно показывают, какие усадьбы боярские, какие – нет. И что важно – находки актовых печатей и берестяных грамот позволяют нам выявлять фамилии тех или иных боярских родов, которые жили на тех или иных усадьбах.
Д.Ю. О как… Круто.
Клим Жуков. Очень интересно, выясняется, что усадьбы разнятся естественно по размерам, в первую очередь. Большие усадьбы около 1200 квадратных метров бывают. Это собственно, усадьбы бояр. Видимо, боярские усадьбы могли доходить до 400-800 квадратных метров. Сильно меньше, но всё равно очень много. Сильно больше, чем рядовое жилище в Новгороде, они были гораздо меньше.
Причём, боярская семья старалась жить компактно, то есть не все в одной усадьбе, а несколько усадеб вместе образовывали квартал. Кварталы ограничивались, как правило, церковными постройками, строительство и содержание которых спонсировалось за счёт данного семейства. Это получалась такая крепость, в которой жило несколько родственных семей одного боярского крупного рода. Это была их корпорация.
Д.Ю. Конец, нет?
Клим Жуков. Нет, это не конец. Концы – это как раз в Новгороде. Их там было пять концов: Славянский, Торговый, Людин конец и так далее на Софийских торговых сторонах.
Нет, это именно на улицах концентрировались небольшие крепости внутри города. Очень похоже на то, что строили в городах-государствах Италии.
Д.Ю. На Флоренцию. У них там башни кругом стоят.
Клим Жуков. Во Флоренции. В Вероне той же самой. Один в один. Это именно такая крепость.
Д.Ю. Местные Монтекки и Капулетти.
Клим Жуков. Да. Кстати, если бы у нас нашёлся свой Шекспир, я уверен, там нашлись бы сюжеты…
Д.Ю. Макнув перо в навоз…
Клим Жуков. …не хуже. Потому что в Новгороде бушевали настоящие страсти. Потому что вся эта заинтересованная в конкретном материальном выражении своей деятельности шобла тёрлась у друг друга на головах. И естественно, из-за этого постоянно возникали конфликты. А где конфликт – там и драматургия сразу.
Для южнорусских земель вот эти укреплённые усадьбы было вообще очень характерно, потому что выделять по чуть-чуть их начал ещё Владимир Святой, видимо. Для чего. Ну, во-первых, боярин, находясь на земле, сам непосредственно может следить за самым главным – за трудом крестьян, которые приносят основной прибавочный продукт. То есть могут это дело концентрировать в определённых количествах, продавать, покупать себе и своим дружинникам военное снаряжение.
И расселяли их, что очень важно, на южном и восточном лимесах княжества, для того, чтобы эти самые укреплённые усадьбы первыми получали удары Степи.
Д.Ю. О как. Разумно.
Клим Жуков. Понятно, что удержать эти маленькие замки настоящего нашествия они не смогут, на задержать – смогут, и самое главное – смогут предупредить столичный город.
И вот там их очень много. По этому поводу советую почитать книжку такого исследователя-археолога А.В. Кузы и Ю.А. Рапопорта, соответственно. Очень интересно. Там приводятся размеры усадеб (городищ, я их условно называю «усадьбами», потому что не знаю, усадьбы ли это, я так предполагаю, просто похоже очень на то. В самом деле, городом нормальным пятачок в три гектара быть не может ну никак, извините), как они были укреплены, какого были размера, как располагались жилища внутри, это всё вскрывает археология, очень интересно. Не буду спойлерить, кому надо – прочтут.
Д.Ю. Желающие потом могут задать вопросы, можем обсудить отдельно.
Клим Жуков. Так точно.
Положение крестьян и мелкого ремесленного люда было в это время крайне незавидно. Потому что, как и в Западной Европе, точно так же и у нас, в общем в это время – в середине XII века – уже перестают считать за нормальных полноценных людей. Зависимых крестьян во всяком случае. Свободных общинников, которых называли обычно в раннем Средневековье (ещё по «Правде» Ярослава) «словен» или «рус», то есть не «смерд», и при этом не «гридень», т.е. не княжеский человек и не боярский человек, ты – свободный общинник – словен или рус. Их становится всё меньше и постепенно вообще пропадают из летописи актового материала.
То есть, видимо, совсем-то они не пропали, просто о них перестали писать в товарных количествах, просто потому что их стало настолько немного, что они перестали играть какую-либо роль, видимо, почти полностью сконцентрировавшись в городах в качестве свободного городского торгово-ремесленного населения. А крестьяне так или иначе оказались переделены в виде той или иной форме зависимости, вплоть до рабской.
Что характерно, именно в это время – к началу XII века – полностью пропадает народное ополчение, это было абсолютно с этим связано. То есть пока народ был вооружён и выставлял войско, относиться к нему нужно было уважительно, потому что они были: а) полезны, б) опасны.
Д.Ю. Сейчас короткостволисты взмоют, ёлы-палы…
Клим Жуков. Короткостволистам нужно бы напомнить, что прямой аналогией было бы вооружение народа тяжёлым автоматическим оружием и танками. Вот тогда да, с квартала мог бы выехать хотя бы танковый взвод, со всеми частями пехотного усиления, миномётами и так далее, вот тогда конечно все бы с вами должны были бы считаться, а с какого-нибудь Красногвардейского района ещё и истребительная эскадрилья чтоб вылетала ко всему прочему. Потому что это же прямой аналог. Это не потому, что у всех есть какое-то оружие, а это оружие, которое может решать не только тактические, но и стратегические задачи.
Потому что в раннем Средневековье народное ополчение это было вообще основа войска – все здоровые мужики оказывались так или иначе воинами и плюс, конечно, элита – дружина князей и бояр, которые профессионально занимаются или в основном занимаются военным ремеслом.
Но как только от князей откладываются бояре в отдельное землевладение, оставаясь зависимыми или по крайней мере подчинёнными князю людьми, но у них появляются свои дружины. Дружина расслаивается, дружин становится довольно много. Она сама способна решать и только она по большому счёту и способна решать стратегические задачи. В народном ополчении перестаёт быть нужда, народ разоружают, загоняют под ярмо и начинают эксплуатировать.
С одной стороны, для народа это было хорошо – потому что его защищали, сам он на войну в основном больше не ходил, только в случае непосредственной военной угрозы, когда конкретно к тебе, например, в Киев, приехали половцы, тогда понятно, что чисто из инстинкта самосохранения полезно выбежать на стену с чаном кипящего дерьма и вылить кому-нибудь на голову.
Д.Ю. Деваться некуда, да.
Клим Жуков. Главное, не себе под ноги.
Д.Ю. Своих не обдать.
Клим Жуков. Но, с другой стороны, как я уже говорил, всё больше и больше крестьянин, смерд, перестаёт быть нормальным человеком, то есть с ним можно было делать всё, что угодно практически.
Потому что уже в «Правде» Ярослава, а дальше всё это только усугублялось, я об этом говорил в прошлый раз, штраф за несанкционированное, скажем так, использование транспортного средства, т.е. коня и убийство зависимого крестьянина были одинаковы
Д.Ю. По цене?
Клим Жуков. Да. То есть, покатался на чужой лошади – заплатил столько же, если убил человека. Но не такого человека, хорошего и благолепного, а вот такого, смерда.
Д.Ю. Вообще, странно конечно – он же работал, пользу приносил, от него деньги были, а тут вдруг – так. Не заботились, как-то непонятно. Бабы ещё нарожают или что?
Клим Жуков. Это элемент, скажем так, проявления эксплуатации. Потому что это элементарный показатель того, кто какой статус имеет, вот и всё. Потому что этих смердов довольно много, и они имеют при этом неизмеримо более низкий статус, чем, например, княжеский дружинник, какой там княжеский дружинник! княжеский дружинник — это вообще космос, чем свободный горожанин или свободный общинник – словен или рус.
Д.Ю. Жестоко.
Клим Жуков. Ну это феодализм. По-другому просто общество не могло быть организовано, потому что кто-то должен был воевать, это время, когда военная угроза была почти ежедневной, т.е. не было такого времени, когда бы не было военной угрозы.
Военная угроза, как я уже говорил, должна отражаться профессионалами. Профессионалы могли отражать её в любое время года и в любом месте своей территории, потому что все ездили на лошади. Всё это стоило очень дорого. Дорого это значит много ресурсов. Ресурсы можно было взять только у крестьян. Всё, точка.
Соответственно, для этого крестьянина нужно заставить работать. В первую очередь, для того, чтобы сам крестьянин не попал под очередной удар какой-нибудь половецкой орды, не оказался бы с колодкой на шее в Крыму, на невольничьем рынке. Просто в первую очередь, кто там оказывался –там оказывался крестьянин, не дружинник.
Д.Ю. Суровая жизнь была. Как-то даже безрадостно, я тебе так скажу. С одной стороны, какие-то сказки про гордых рыцарей, с другой стороны – полная жопа.
Клим Жуков. С одной стороны, это безрадостно конечно, а с другой стороны – вот например это время, о котором мы говорим, это время колоссального культурного расцвета Руси, колоссального. Потому что это, наверное, максимально изысканная за всё время вообще домонгольской Руси (да и монгольской тоже) – это архитектура. Просто изысканнейшие строения. Покрова на Нерли (которые строили итальянцы, правда, по нашему проекту), какой-нибудь Дмитриевский собор во Владимире, ну это же просто ровесник взятия Киева Андреем Боголюбским, я уж молчу про Софию Киевскую, про Золотые Ворота в Киеве.
Если посмотреть клады, которые потом стали зарывать при половецкой угрозе или при монгольской угрозе, это какие-то фантастические ювелирные украшения.
Собственно, это начало русской книжности. «Моление Даниила Заточника» одно чего стоит. «Слово о законе и благодати» митрополита Иллариона. Это на самом деле верх того, что могла обеспечить ранняя феодальная организация. С чем это можно сравнить? Это можно сравнить с поэзией трубадуров во Франции, например, вообще с этой эпохой. Или миннезингеры в Германии, например. Возможно, аналогией может являться Каролингский ренессанс в той же Европе.
С одной стороны, да, есть вот такая эксплуатация, но с другой стороны – она имеет какую-то цель. То есть по крайней мере внутри себя княжества, а некоторое время – и вся Русь, едины. Есть профессиональное войско, которое охраняет порядок и защищает пределы княжества. Есть прибавочный продукт, на котором внутри княжества расцветает культура, которая в общем является тем базисом, на котором выросли все мы, так или иначе.
Потому что, если бы не было угнетаемых крестьян, которые в тот момент времени выполняли свою историческую функцию, не было бы «Слова о полку Игореве». И шестиклассников теперь бы не мучили на уроках литературы.
При этом, да, Русь с конца XI до времени прихода татар – 30-ые годы XIII века, примерно 235 лет получается, скажем так, насчитывается около 320 военных конфликтов, в которых участвовала Русь. Из них 170 конфликтов – внутренние конфликты.
Д.Ю. Друг друга.
Клим Жуков. Да. То есть больше половины войн, которые обеспечивала себе Русь, она обеспечила себе сама.
Д.Ю. В общем, опять-таки, непрерывно возвращаясь к нашим западным друзьям, там было ровно то же самое.
Клим Жуков. Абсолютно то же самое. Если посмотреть на то, сколько лет просуществовала империя Карла Великого, она просуществовала именно лет, потому что при его внуках она кончилась. А непосредственно воевать начали уже его сыновья друг с другом.
Д.Ю. Непрерывно приходится к этому возвращаться, что историю граждане знают только из школьного курса, причём, помнят они достаточно смутно и именно поэтому их поражают какие-то чудовищные открытия – «а! вот как на самом-то деле было!».
Странно, что тебе в шестом классе рассказывали и что тебе учёные мужи пишут – это разное…
Клим Жуков. Сопоставить – никак.
Д.Ю. Да.
Клим Жуков. Слушай, а на самом деле, вот тебе в пятом классе рассказывали про Древнюю Русь, а в шестом классе – историю средневековой Европы. Понятно, что учебник пятого класса, прочтя учебник шестого класса, забываешь напрочь вообще. И сопоставить вот эти два учебника, где в принципе изложены очень похожие события – никак.
Д.Ю. У меняв голове, благодаря стереотипу, когда монголы напали, речь всегда шла о том, что в России была феодальная раздробленность и не смогли. Не смогли никак объединиться, противостоять.
И я всё время думал, что какие-то мы идиоты, ты знаешь, вот у нас феодальная раздробленность, все смогли противопоставить что-то, а мы не смогли, из-за того, что феодальная раздробленность.
Ну у них же то же самое было, до них просто не дошли.
Клим Жуков. Ну когда они дошли до Венгрии, в которой вроде бы не было феодальной раздробленности в то время, обосрались венгры так, что венгерский король принялся слать эсэмэски Папе Римском «Спасите! Помогите!».
Д.Ю. Рятуйте, граждане хорошие!
Клим Жуков. Рятуйте, католики, вбивають!
Д.Ю. При этом, заметим, что наши горячо любимые викинги, которые 250 лет терзали… все специалисты говорят, что по сравнению, например, с пришедшими венграми, это вообще была какая-то серия комариных укусов, а вот венгры-то как раз наоборот – злобствовали, свирепствовали…
Врут поди?
Клим Жуков. Прошу прощения, венгры явились причиной исчезновения Великоморавского княжества – одного из первых славянских княжеств вообще, они его просто стёрли с лица земли. И пока им объединённые европейские войска, в первую очередь германские, не раздали по первое число, в общем-то была чудовищная угроза. Потом они были вынуждены как-то успокоиться, осесть и приступить к нормальному политическому процессу с коллегами. Все переженились немедленно, стали нормальной европейской страной.
К моменту прихода монголов, это были уже совсем не те адские кочевники, которых все боялись. Была нормальная европейская страна, абсолютно феодальная, 100%, и собственно монголам они смогли противопоставить собственно ничего. Били их в хвост и гриву.
Д.Ю. Как и все остальные.
Клим Жуков. Да.
Говоря о феодальной раздробленности, давайте вспомним, когда она закончилась в Западной Европе – при Отто фон Бисмарке. Так, на секундочку – 70-ые годы XIX века.
Д.Ю. Неплохо.
Клим Жуков. Потому что что такое была Германия? Германия – это было около трёхсот княжеств.
Д.Ю. Италия – то же самое.
Клим Жуков. Но там меньше.
Д.Ю. Но всё равно – не единая страна.
Клим Жуков. Конечно. Хотя если говорить совсем уж откровенно, в Италии раздробленность была не совсем феодальная, прямо скажем. Потому что там города были, хотя в Средневековье это разумеется был коллективный феодал-город, они были разделены ещё и по хозяйственным принципам, потому что, как я говорил, каждый город был самодостаточен, они были друг другу просто не нужны.
Поэтому, когда дошло до дела и оказалась внешняя серьёзная военная угроза, собственно, Итальянские войны конца XV века – первой половины XVI века. Итальянцы с удивлением обнаружили, что по их земле ходят толпы ландскнехтов, испанцев, гасконцев, швейцарцев, ещё какой-то мрази, и режут друг друга и итальянцев, оказывается, сражаясь за Италию.
Ну и они просто втоптали Италию практически в Каменный век, в итоге. В общем, оправиться от такого Италия не смогла. И все эти прекрасные города-государства надолго оказались… может, они не утратили большую часть своего богатства, но как политическая сила они просто пропали с лица земли. В результате их присоединила к себе Австрия и только Виктор Эммануил, король Италии, сумел эту самую Италию освободить и объединить.
Хотя казалось бы – один народ.
В XIX веке, товарищи! В XIX-ом!
Д.Ю. Это мы отвлеклись, чисто приведя пример.
Клим Жуков. Именно так.
Как же так получилось, что у нас раздробленность возникла? Вот только что всё было хорошо и была «Киевская Русь», и вдруг раз – и её не стало. А не стало-то её с какой скоростью? Вот Ярослав Владимирович Рюрикович «Мудрый» – и вроде бы всё хорошо, а уже при его детях начинается чёрт знает что. Буквально следующее поколение.
Вроде бы, конец XI века – Любечский собор князей, как-то вроде бы устаканилось, и опять – до правления Владимира Мономаха чёрт знает что происходит. Потом Владимир Мономах на 13 лет всех утихомирил и после него – всё развалилось к чёртовой матери. После его сына Мстислава уж точно совершенно… ну при нём начало разваливаться. Хотя, казалось бы, Мстислав – это был великий воин, в общем мудрый правитель и фигура, прямо скажем. Который папе почти не уступал или вообще не уступал. Но тем не менее, всё стало разваливаться. Вот буквально, только что всё было в порядке и всё пошло к чёртовой матери.
Д.Ю. И где же причина?
Клим Жуков. Причины тут, наверное важные, три.
Первое – это конечно формирование феодализма. Потому что феодализм – это такая форма устройства (по крайней мере, в раннем своём исполнении), когда начинается очень мощная децентрализация власти. Как только ты выделяешь своему вассалу землю с крестьянами, с которой он начинает кормиться, набирать своё войско, он делается самостоятельным правителем.
Д.Ю. Которому ты как-то не очень уже…
Клим Жуков. И этот вассал вынужден в свою очередь раздавать землю своим дружинникам и они тоже делаются самостоятельными правителями поменьше. И вот эта карусель начинает разрывать единое тело государства центробежными устремлениями. И никуда ты от этого не денешься просто потому, что ты иначе не сможешь иметь войска – ты не сможешь воевать, а если ты не сможешь воевать, то воевать будут тебя. Это первое.
Второе. Мы очень долго, это можно сказать началось при Рюрике (если конечно такой вообще существовал в природе, но, видимо, всё-таки существовал) и до самого правления Ярослава Мудрого включительно и чуть позже, мы так или иначе были едины. Почему? Да потому что это было выгодно безумно.
У нас вся наша страна в древности была посажена на путь «Из варяг в греки». Мы все вместе его обслуживали, обеспечивая транзит товаров на север и на юг. Это был самый прибыльный транзитный путь в данном регионе. Всё, точка. Он связывал нас с Востоком, потому что собственно Чёрное море – это был конец Шёлкового пути. И он связывал нас с Европой с одной стороны – с юга, и с другой стороны – с севера. В том числе он связывал и Европу саму с собой – от севера к югу. То есть транзит товаров шёл непрерывно туда и сюда. На этом транзите мы жили очень неплохо. Посмотрите на средневековый Киев, как центр обеспечения данного транзита.
А в конце XI века случилось одно важное событие – это первый Крестовый поход. Образование Латинской империи, завоевание Иерусалима. После чего в Европе появился самый короткий торговый путь, безо всякого – просто через море. Из Венеции в Святую землю, где находились свои собственные порты.
После этого путь «Из варяг в греки» стал не больно-то нужен. Он конечно никогда не исчезал полностью, вообще никогда. Но его значение понизилось колоссально. После чего оказалось, что (опять вспоминаю нашего друга, Бориса Витальевича Юлина – «Поросёночек-то маленький, на всех не хватает») «поросёночек» через путь «Из варяг в греки» пошёл сильно меньше, того, что ходил. Видимо, в разы меньше.
И таким образом сидеть всем вместе на одном транзитном потоке стало просто невыгодно.
Д.Ю. А все привыкли жить хорошо уже.
Клим Жуков. Конечно, конечно. А как же иначе, к хорошему вообще привыкаешь с огромной скоростью. Вот как у нас, пока с нефтью всё было в порядке, все привыкли жить так замечательно…
Новгородцы тоже привыкли жить замечательно. И как только вот это оказалось, вдруг выяснилось, что, торгуя просто пушным зверем, воском, пенькой и древесиной, им нафиг никто не нужен. Зачем с кем-то ещё делиться, зачем?
Д.Ю. Вы кто?
Клим Жуков. По этому пути идёт мало в результате, гораздо меньше, чем было. Ну да, мы торговые ворота, так мы сами себе торговые ворота, а не вам. До свидания!
Д.Ю. Не возразишь.
Клим Жуков. Соответственно, Киев, как самый старший город продолжал замыкать этот оскудевший поток на себя. Ну и опять же, все вокруг сказали, что как-то это не очень, вообще-то, мы можем сами. У нас тут есть какие-то свои экономические возможности, будем бороться за диверсификацию экономики. И диверсифицировались.
Ну а финальную точку на этом на всём конечно поставили половцы. Потому что перед угрозой из Степи на некоторое время, недолгое, Русь оказалась практически беспомощна. Потому что в основном занималась тем, что била друг друга.
Большим счастьем оказалось то, что половцы никогда не выступали как единое государственное образование, это были просто разрозненные орды, больше, меньше. Они тоже резали друг друга постоянно. Средние века – это прозрачная абсолютно граница.
Там как в известном кинофильме «Властелин колец», помнишь, там были по горам расставлены сторожевые башни, на одной зажёг костёр, на другом зажёг костёр… (В твоём переводе ещё музыка такая была положена хорошая, как сейчас помню.)
Д.Ю. Там должны были быть зелёные свистки.
Клим Жуков. Да?..
Так вот, в Средние века это было практически невозможно. Содержать на тысячекилометровой границе постоянную пограничную стражу мы смогли только в XVI веке, благодаря первому нашему пограничнику (которого все погранцы очень любят или по крайней мере должны любить) – Михаилу Ивановичу Воротынскому, герою битвы при Молодях. Ни в XI веке, ни в XII-ом, это было невозможно. Поэтому даже маленькая орда спокойно проезжала через границу и ехала куда ей надо после этого.
Д.Ю. В общем, когда пришли организованные монголы, результат был другой.
Клим Жуков. Совершенно другой.
И собственно, с этими самыми половцами оказалось некоторым людям очень выгодно дружить – вот у тебя сразу безо всяких усилий с твоей стороны есть несколько тысяч в общем неплохой степной конницы. Степная конница она как правило неплохая. По крайней мере, лёгкая конница, она даже не неплохая, а хорошая.
Ведёшь её на Киев, берёшь Киев и садишься там своей толстой задницей. После чего, какой-нибудь твой племянник других половцев приводит…
Д.Ю. Под твою толстую задницу.
Клим Жуков. Да. И поэтому эти перекрёстные браки постоянные с половцами, они конечно общего единства не добавляли. Тем более, что каждый поход половцев по Руси для экономического базиса, для простых людей, это был страшный удар. И тех, кто этих половцев привёл – своих собственных князей – очень не любили, мягко говоря, после этого. И объединяться под их властью никому нафиг не надо было после этого.
Ну просто потому что уже конкретно к своим князьям стал накапливаться серьёзнейший долг крови.
Д.Ю. Как в известной песне – «И теперь седые люди помнят прежние дела – Билась нечисть груди в груди и друг друга извела».
Клим Жуков. Точно.
Ну и собственно, вопрос, когда придёт единая монолитная организованная сила, чтобы поживиться на всём этом бардаке, который у нас учинился, повторюсь – по объективным причинам, не потому что кто-то плохой был, мы эту феодальную раздробленность побороли сильно раньше, чем многие развитые европейские страны.
Так вот, был вопрос времени, когда придёт организованная сила, не важно – с востока, с запада, с юга, чтобы просто вот всё это забрать себе. Потому что единой организованной силе наша распавшаяся Русь сопротивляться конечно уже не могла.
Но об этом в другой раз.
Д.Ю. Ну и тут для детей сразу отгадка, так сказать – что противостоять единой этой самой силе, может только другая единая сила, а поэтому всех надо загнать под одну руку.
Клим Жуков. Причём, лучше больше, чтоб это было, как можно больше. Потому что на войне рулит не Джон Рэмбо, а большие батальоны
Д.Ю. Да. Бог всегда на их стороне, говорил товарищ Наполеон.
Спасибо, Клим Саныч.
Клим Жуков. Дмитрий Юрьич, рад.
Новости
VIP
