Д.Ю. Я вас категорически приветствую. Клим Александрович, здравствуй.
Клим Жуков Добрый вечер. Всем привет.
Д.Ю. Обо что сегодня?
Клим Жуков После преступно долгого отсутствия, связанного со съемками тизера к фильму “Севастополь 1942”, я считаю необходимым закончить второй сезон про исторические сражения. По плану было задумано про Казань, которую брал Иван Грозный.
Д.Ю. Отлично получилось, молодец Иван!
Клим Жуков Да. А теперь, как он Полоцк забрал. Так и называется, “Повесть о Полоцком взятии”. Или даже можно расширенно назвать “Повесть о Полоцком взятии Литовской земли”. Это важно. Почему это важно? Ну, во-первых, это забытый эпизод совершенно, то есть широкому кругу публики не известный. Если благодаря “Иван Васильевич меняет профессию” ...
Д.Ю. “Казань брал.”
Клим Жуков Да. “Астрахань брал, Ревель брал, Шпака не брал”. И Полоцка, судя по всему, тоже не брал. А в это время, мы с тобой об этом говорили раз тридцать за все наши собеседования касательно военной истории, Полоцкий поход, это самый большой поход Русской армии за весь XVI век. И даже, наверное, за часть XVII века, до Алексея Михайловича, точно. Алексей Михайлович стал собирать войска заметно больше. А тут, чтобы на одном стратегическом направлении были собраны такие силы, такого не бывало. Это на заметку, чуть позже об этом расскажу, всем любителям поговорить о небывалом мобилизационном потенциале Русской земли, про 250 тысяч человек, ну, понятно, что 250 тысяч не было, но хотя бы 80 тысяч. Это вот как раз об этом и очень наглядно. Кроме того, эпизод этот чрезвычайно важен в военно-политическом смысле, потому что последствия были, и военные, и политические, весьма значительными. Кроме того, показательный момент, очень показательный, в плане идеологии. Потому что и идеологическое оформление самого похода, и реакция на поход, как на один из центральных, по крайней мере, второй части Ливонской войны, это показательно в “химически” чистом смысле. Потому что, ка отреагировала противоположная сторона на это, мы сейчас можем это читать в газетах, в блогах, читать в книжках. Это вот начало той, антироссийской, пропаганды. Рецепты были выдуманы тогда все, примерно на 100 процентов. Теперь мы пользуемся и видим их косметические правки. На самом деле все началось и было изобретено именно тогда, “от” и “до”.
Д.Ю. Наработки.
Клим Жуков Да. Задолго до Геббельса. И важные внутриполитические последствия, потому что трудно говорить вообще о Ливонской войне со второй ее часть, с 60-х годов XVI века, не затрагивая Полоцк. Он является таким гвоздем, вокруг которого это долго все вертелось.
Д.Ю. Давайте определимся географически, где он расположен.
Клим Жуков Полоцк, это у нас получается чуть юго-западнее Новгорода. На слиянии Западной Двины и реки Полоты. Вот он Западная Двина, и Полота течет на северо-восток. Там на слиянии находится город Полоцк.
Д.Ю. Вопрос. Совсем конченных. Он сейчас есть?
Клим Жуков Да. Это районный центр Витебской губернии страны Белоруссия. Белоруссия, а не “Беларусь”. Это по-белорусски будет “Беларусь”, мы говорим сейчас на русском, поэтому – Белоруссия. От Москвы это примерно, где-то, 170 километров от Великих Лук, и 500 километров от Великих Лук до Москвы, где-то 670 километров от Москвы на запад. Примерно так.
Д.Ю. Далеко, если пешком и на лошадях. Далеко.
Клим Жуков Не близко. Причем, если с собой еще кое-то везти. Сразу о хронологии. География, хронология. Все это продолжалось непосредственно с 31 января по 15 февраля 1563 года. Мы почти, почти успели, по крайней мере выпуск ролика приурочен вот к дате памятной. Что такое Полоцк и почему он так важен. Почему туда полезли-то? Во-первых, Полоцк, это старая Русская земля, которая была захвачена литовцами, Великим княжеством Литовским. В начале 1240-х годов на Полоцком княжении стали оказываться Литовские князья. Раз за разом. И, наверное, последними самыми яркими фигурами на Полоцком престоле были Ольгердовичи, Андрей Ольгердович и Скиргайло Ольгердович. Которые во второй половине XIV века, собственно по 1397 год там правили как самостоятельные князья. Не как удельные князья Великого княжества Литовского, а как самостоятельные князья, которые проводили самостоятельную политику. Но, как не сложно догадаться, они же были Ольгердовичи, то есть литовцы. Мы говорили о перипетиях той истории, когда рассуждали о битве на Ворскле 1399 года, может быть ты помнишь, в сентябре. По-моему в сентябре. Не так давно это было.
Д.Ю. Количество сообщений на тему этимологии слова “Ворскла”, уже хотелось убить всех, настолько задрали.
Клим Жуков “Вор стекла”. Я, честно говоря, такую этимология помнил, но я решил не “помоить” роликов всякой “задорновщиной”. Поэтому не стал, скромно умолчал, не стал озвучивать. Да, так с 1392 года, после того как Скиргайло Ольгердович покинул княжение, Полоцк управлялся непосредственно наместником Великого княжества Литовского. А с 1504 года это вообще стало просто Воеводство, то есть он полностью вошел в состав ВКЛ. Ну, а объединение Руси, России, было просто немыслимо без присоединения всех значимых центров. Потому что, даже если не говорить об экономике, что гораздо важнее, чисто идеологически, заявить о построении Царства, то есть Империи и не вернуть себе все земли Рюриковичей, это было неправильно. Просто окружающие бы не поняли, если ты император, а чего у тебя половина земель-то непонятно где. Поэтому мы претендовали постоянно на Киев, в том числе, на Смоленск и на Полоцк. Смоленск забрал Василий III благополучно, а Иван Грозный стал присматриваться к Полоцкой земле. Внимательно. С военной точки зрения, Полоцк, это то же самое дл Вильно, то есть для столицы Великого княжества Литовского, что Смоленск для Москвы. Это последняя мощная крепость на Виленской, Старосмоленской дороге. То есть эта крепость открывает дорогу на Вильно. Поэтому контролировать Полоцк для поляков было архиважно. Потому что, если взят Полоцк, это готовая оперативная база для атаки вглубь территории. Учитывая очень непростые отношения с Москвой... Вот нам был очень нужен Смоленск, а им был очень нужен Полоцк. Безо всяких. Ну, кроме того, Полоцк, это же после Вильно, один из богатейших... Да не «наверное», а совершенно точно, один из богатейших городов Великого Княжества Литовского. Не скажу, что прямо второй, но “один из”, точно совершенно. Потому что это была очень богатая территория, очень удачно расположенная. Которая ковала свои богатства еще в X веке настолько успешно, что Новгород и Полоцк, это два первых города, которые выделились из состава Киевской Руси. В 1132 году Полоцк смог уйти, Новгород в 1136 году. Кроме того, в Полоцке была очень богатая история “самостийности”. Потому что была своя династия, которая была не совсем Рюриковичи. Потому что по маме они были, собственно, той самой Рогнеде, которую в известном фильме князь Владимир, не снимая штанов и сабли, уестествлял. От нее, после такого неестественного соития, родились дети, которые были “Рогволжьи внуци”. То есть внуки Рогволда, который не был Рюриковичем. Отсюда у них традиция “самостийности” очень богатая. Ну, надо сказать, что под Литвой Полоцку, по крайней мере его верхушке, жилось не совсем плохо. У них все было хорошо, потому что сам город богатый. С 1498 года город получает Магдебургское право, то есть становится в европейском смысле городом. То есть, по европейским меркам наличие стен и домиков внутри, для города маловато.
Д.Ю. А что такое город вообще, он имеет какие-то возможности?
Клим Жуков Магдебургское право исходит из “Саксонского зерцала”, законодательства XIII века, это самоуправление города. То есть, город становится субъектом феодального права. Не владением какого-то там графа, у которого на территории есть 50 деревень и два города, а сам он живет в замке и всех “крышует”. А теперь город, это коллективный феодал.
Д.Ю. И может наживать денег гораздо больше.
Клим Жуков Совершенно верно. Потому что у него из этого появляются личные торговые права, он получает право лично собирать налоги, имеет самоуправление, это очень важно было. То есть, если, например, для раннефеодальной Руси, там XIII века, это совершенно ни о чем не говорило. Магдебургское право, вы о чем? Потому что город, это вот: толстые стены, большие башни. Что, мало что ли? То в Европе, с точки зрения юриспруденции, это было архиважно. Как только Полоцк оказался в европейской орбите, это было важно и ему эти права даровали. Ну, по поводу Магдебургского права. Кстати, Иван IV Магдебургское право за Полоцком сохранил, что важно. Но об этом чуть позже, и о причинах и поводах этого похода чуть позже. А пока, об обстановке в регионе, и как он дошел до жизни такой. Ситуация с Полоцком не разрешима без краткого экскурса в историю Ливонской войны. Отобрать-то Полоцк пытался еще Василий III. В 1513 году, за год до того, как он взял Смоленск в 1514 году и потом проиграл битву на Орше, пытались взять Полоцк. Но поход был слабо подготовлен и, видимо, можно сказать, что он не рассматривался как поход с решительными целями. Просто его попытались расшарить чуть-чуть, ну, получится – получится. Не получится, значит можно будет пограбить посады, по доброй средневековой традиции. Словом, не взяли. Вот грянула Ливонская война. Казалось бы, война Ливонская, а поход Полоцкий. Где Ливония и где Полоцк, мягко говоря, географически не взаимосвязано. Но, повторюсь еще раз, эта история лежит полностью в истории Ливонской войны. Как же мы поссорились окончательно с Ливонией, ну, понятно, что мы ссорились с ней вообще безостановочно. Вот еще раз и последний раз, как мы поссорились с Ливонией. Пункт разногласий, который стал казусом Белли, это Юрьевская дань или Юрьева дань. От города Юрьев, он же Дерпт, он же Тарту, основанный Ярославом Мудрым в начале XI века и названный по его имени. Потому что Ярослав Мудрый звался в крещении христианским именем Георгий. То есть, Юрий. Он основал город имени себя, это была такая славная традиция. Петр I также потом делал, много кто делал. Александр Великий, Македонский вообще штук восемь Александрий основал. А чего, вот город, как назвать? Давайте имени меня. Кто-нибудь против? Все “за”. Отлично. В 1215 году город взяли рыцари ордена Меченосцев. Потом, во время восстания эстов, город сначала взяли эсты, сожгли. Потом взяли наши, сожгли. А в 1223 году Меченосцы взяли город окончательно. Кстати, интересно брал город некто Херман фон Буксгевден, он же Герман фон Буксведен. Это пра-пра-пра-дедушка Фридриха Вильгельма, Федора Федоровича Буксведена, который был губернатором Риги, Санкт-Петербурга, герой двух Русско-Турецких войн, герой штурма польского пригорода Праги, в штурмовой колонне Суворова, соответственно, главнокомандующий русских войск в Финляндии во время Шведской войны 1808 – 1809 годов. Вот как судьба династийку занесла.
Д.Ю. Где-то у него имение по дороге из Питера в Москву. Где-то там, в сторону Любани.
Клим Жуков У него в Курляндии было имение. Ну, собственно, это же родственник епископа Альберта фон Буксгевдена, который основал орден Меченосцев. В итоге, они закономерно оказались на службе у России. Что и требовалось... Что они такими сложными путями? Нужно было сразу. Надо сокращать расстояния, не удлинять, а сокращать. Да, так в 1234 году Меченосцы потерпели поражение на реке Омовже, зимой 1234 года, от Ярослав Всеволодовича. Это было как раз настоящее Ледовое побоище, а не то, что потом придумал Эйзенштейн. И обещали платить дань, “чтобы князь Гюргий Дерпта не воевал”. И заплатили, и это был прецедент, потому что впоследствии эта самая Юрьевская дань будет постоянно всплывать. Кстати, мы не знаем что это такое до сих пор. Потому что, ну понятно, что за подышать платили деньги, это факт. А как это было юридически оформлено, споры историков продолжаются до сих пор, есть разные мнения, ни одного окончательного. По крайней мере, такого хорошо аргументированного, чтобы сказали: “Да, будем в это верить.” Все бы было хорошо, но в 1474 году все запуталось. Окончательно. То есть, пока все было еще не запутано. Запуталось тогда. Псков воевал с орденом. На помощь, естественно, это уже в правление Ивана III, на помощь прислали контингент из Москвы. Немцам всыпали, немцы войну проиграли, еще в 1473. В 1474 году были финальные мирные переговоры. Все окончательно запуталось, потому что туда еще пришли новгородцы под конец войны. То есть они тоже выступили таким образом, как воюющая сторона, по крайней мере их контингент. То есть как только начались мирные переговоры, за столом переговоров оказались Москва, Псков, Новгород, а еще Дерпт и Орден. Потому что Дерпт, это было епископство, самостоятельное государство Ливонской конфедерации. И получился пятисторонний пакет документов. Из которых, что интересно, Орден ратовал за выплату Юрьевой дани. Потому что платил-то его дерптский епископ, а не Орден. А дерптский епископ это был если не противник, а иногда и прямой противник Ордена, то, по крайней мере, постоянный политический конкурент, и экономический. Поэтому, что он будет платить дань, Орденцам было бы очень приятно. Вот, естественно, впоследствии Псков присоединился к Москве, как и Новгород. И дань переориентировалась в сторону Москвы. Что, опять же, вызвало некоторое непонимание у немцев, потому что договор-то они заключали, вроде как, с Псковом. А мы-то не понимали совершенно другого, немцы говорили: “Дань, очень хорошо, ну так и берите ее с Юрьева. Мы-то тут при чем?” А все эти сложные внутринемецкие дела, я уверен, нашим были хорошо понятны. Подавать вид, что мы понимаем, о чем речь идет, было крайне невыгодно, поэтому мы просто откуда-то оттуда требовали денег. В 1481 году, после очередной Русско-Ливонской войны, договор был возобновлен и еще раз его возобновили в 1503 году. После Русско-Литовско-Ливонской войны, в рамках которой произошла битва на реке Ведроше, о который мы тоже разговаривали. И со стороны Ордена договор оформлял некто Вальтер фон Платтенберг, это последний рыцарь на троне Ливонского Ордена, крайне харизматичный вестфалец, который на короткое время своего правления воздвиг могущество Ордена на какую-то значимую величину. С которой пришлось считаться в регионе хоть как-то. Потому что к началу XVI века просто бросили, всем стало не до того, началась Реформация. Самое главное, начались войны за Италию. Итальянские войны. И поэтому, собственно, империи, как такому гигантскому тылу, из которого поступали силы в Ливонию, стало не до того. Когда на кону Италия, кому эта Прибалтика вообще нужна. Италия важнее. Поэтому Орден сильно захирел. И Вальтер фон Платтенберг оказался очень энергичным правителем, крайне умелым политиком. И, что важно, крайне умелым военным, потому что он умудрился выиграть два серьезных сражения против Ивана III. И, да, договори он заключил и даже обязался чего-то платить, но ничего платить не стал. Надо сказать, что Вальтер вон Платтенберг, такая фигура на троне Ливонского майстерства Тевтонского Ордена, это фигура, такая, знаковая. Потому что с одной стороны, да, он последний рыцарь, герой и все такое, но он благодаря своей невероятной харизме и личным дарованиям, законсервировал Орден в совершенно средневековом состоянии. То есть он реформироваться не смог, как, вот, тевтонская часть, которая была реформирована в светское государство при последнем магистре Альбрехте. Ничего подобного пир Платтенберге, Платтенберг просто заблокировал севе подобные поползновения. И вот Орден остался тем, чем он были, это поставило крест на его дальнейшем существовании. Дальше его падение стало делом времени. И после смерти Вальтера фон Платтенберга, в возрасте 82-х лет, он там крайне долго сидел, все стали внимательно присматриваться к этому кусочку территории. Потому что понятно, вот он сейчас прикажет долго жить... Ливония стала “больным человеком” Европы, как Турция была “больным человеком” в XIX веке, когда все смотрели, когда же она откинется и можно будет пилить Балканы. Тут все ждали, когда же откинется Орден, и можно будет пилить Прибалтику. Ну, а к 1530-м – 1540-м годам, уже было ясно, что никакого сильного удара Ливония не выдержит. Поэтому, все кто был вокруг, Польша, Литва, Россия, Дания и Швеция, все стали срочно точить кинжал. Это было, конечно, с Италией не сравнить, но для региона, для Восточной Европы это было супер-важное место, это была Ойкумена. Денег и возможностей. То есть как Средиземное море на юге, так Балтийское море было на севере. Если для немцев, для Ганзы, это было просто выгодно и здорово, то для нас это было критически важно, потому что именно оттуда мы получали железо и бронзу. Качественное железо, из которого делали сталь, хорошую. То есть, не будет этого, не будет ни оружия холодного. Не будет бронзы – не будет пушек. Оттуда же мы получали специалистов из Западной Европы. Потому что, как это ни противно признавать, Россия в это время нуждалась в спешной модернизации, своих кадров у нас было мало образованных, а те, что были не справлялись. Поэтому поднимать артиллерию мы были вынуждены с помощью иностранцев, мы сами не могли это потянуть. Ни колокольное производство, ни, собственно, артиллерийское производство. Строительство новых крепостей без иностранных инженеров тоже было немыслимо. Да, мы могли построить прекрасный какой-нибудь кремль в XIV веке, но это была крепость средневековая, на совершенно другом основании построенная. И нам нужны были европейцы. И их везти ближе всего и удобнее всего через Прибалтику. А немцы не пускали к нем ни железо, ни специалистов. И для нас это было критически важно. Ярким примером стало дело Шлитте. Это судебный процесс 1548 года в Любеке, который произошел над Гансом Шлитте. Иван IV еще совсем молодой, видимо, не он, а его окружающие, завербовали этого Ганса Шлитте, который должен был в Европе набрать специалистов. В Москву должен был доставить мастеров и докторов, которые могут ходить за больными и лечить их, книжных людей, понимающих латинскую и немецкую грамоту, мастеров, умеющих изготовлять броню и панцири, горных мастеров, знающих методы обработки золотой, серебряной, оловянной, свинцовой руды, люде, которые умеют находить в воде жемчуг и драгоценные камни, золотых дел мастеров, оружейных мастеров, мастеров по отливке колоколов, строительных мастеров, умеющих возводить каменные и деревянные города, замки и церкви, полевых врачей, умеющих лечить свежие раны, людей, умеющих привести воду в замок и бумажных мастеров. Всего Шлитте завербовал 300 человек. Кстати, включая специалистов по переводу богослужебных книг, в количестве 4-х человек. Юристов, переводчиков, это не включая ремесленников, которые были важнее всего. Они поехали двумя колоннами в Россию. Одна через Пруссию и Ливонию, в Вендене в Ливонии ее заловили, арестовали всех и около 5 лет держали в заточении, после чего заставили работать на себя. Куда вы поехали, вы уже приехали. А, собственно, сам Шлитте ехал через Любек., чтобы потом отплыть в Колывань, в Ревель, в Таллин. Ну, Любек был связан с Орденом на тот момент договором, и, когда попросили, его там арестовали со всеми специалистами. И Шлитте поставили на штраф, он отказался платить, его тут же заточили в тюрьму. А одного мастера немецкого, по имени Ганс, который пытался самостоятельно пробраться в Россию, изловили и отрубили ему голову.
Д.Ю. Неплохо.
Клим Жуков Это все, понятно...
Д.Ю. Это к вопросу оправе передвижения. К вопросу прав человека, которые издавна торжествуют в Европе.
Клим Жуков Да. Куда вы собрались? Права, конечно, есть. Как говорит Михаил Васильевич Попов: “Вы все имеете право кушать с золотого блюда. Блюда, может быть, нет, а право есть.” Понятно, что такая ситуация вызывала крайнее недовольство и раздражение Русских властей. Если при Иване III это было неприятно, то уже при Иване IV, при его внуке, это было уже не неприятно, а уже невыносимо. Именно с точки зрения развития страны. И Ливонию нужно было прибирать к рукам, по крайней мере частично. И чем больше балтийского побережья у нас будет, тем лучше. Причем тут Иван занял бескомпромиссную позицию, потому что ему было решительно все равно, кто будет держать Россию за горло. Немцы, литовцы, шведы, датчане, все вместе - какая разница. По этому поводу типичнейшая фраза, которая из учебника в учебник ходит, он более-менее всем известна, ну я ее зачитаю, это из переписки короля Сигизмунда II Августа Ягеллона и королевы Англии Елизаветы I. Вот, что пишет Сигизмунд: “Московский государь ежедневно увеличивает свое могущество приобретением товаров, которые привозятся в Нарву. Ибо сюда, помимо прочего, привозится оружие, до сих пор ему неизвестное. Приезжают военные специалисты, посредством которых он приобретает средства побеждать всех.” Понятно, что это недопустимо совершенно. Ливонская война началась, конечно же, с этого дурацкого повода, с Юрьевой дани. Но он с одной стороны дурацкий, а с другой про вполне конкретные деньги. Всего набежало 60 тысяч талеров. За то время, что вы не платили эту самую дань. А ливонцы вроде и собрались платить, а вроде и нет. Собрали всего половину. В общем пришлось напугать их. И в январе – феврале 1558 года в Ливонию вторгаются люди хана Шегалея, наши любимые мещерские татары. Произвели там фурор. И корпуса Глинского Михаила и Захарьина-Юрьева. Они прошли по восточной Эстонии, вернулись обратно с добычей в марте, если не ошибаюсь. Тут как раз выяснилось, что денег нет, 60 тысяч талеров платить ливонцы не могут. Могут заплатить только 30 тысяч, этого было маловато. Стало понятно, что нужно забирать все самим, что и требовалось. Ну, а Нарвский гарнизон в это время обстрелял Ивангород. По собственному почину. Все началось как положено. За май – октябрь 1558 года наши войска забрали 20 городов в Ливонии. Часть, конечно, сдалась самостоятельно, потому что, как я уже говорил в прошлых роликах про ливонские войны, в общем этим купцам, которые жили в этих городах, было абсолютно все равно кому платить налоги. Им главное, чтобы торговля шла, а вся эта беготня с пушками, с саблями, под стенами, им была совсем ни к чему. Триумфально начатая война, гигантские территории захваченные, большие победы, в общем одержанные малой кровью. Этим воспользовался новый магистр Готхард Кетлер, он собрал армию около 10 тысяч человек и подошел под крепость Ринген, которую взял после осады и штурма. Очень обрадовался. Да, был разбит корпус наш деблокирующий, воеводы Репнина. Но это имело очень большие последствия для Ордена. Частный успех, после чего Иван отправляет уже по-настоящему большие силы туда, которые не собираются уходить на зимние квартиры и начинается уже завоевание форменное. 17 января 1559 года немецкий военачальник Фелькензан под Ригой, у местечка Терзан, терпит сокрушительное поражение. У нас говорят, что убито 400 рыцарей, это конечно неправда, не было там всего столько рыцарей, но, наверное, около 400 человек потерял. Сокрушительное поражение, было захвачено еще 11 городов. Наши войска под командованием князя Серебряного дошли до Риги и сожгли на рейде флот. И только в феврале войско возвращается домой, с просто колоссально добычей. После этого рейда, зимнего 1559 года, Иван IV предоставляет очередное перемирие Ливонскому Ордену, чтобы они могли как-то подумать. А успех-то он не закрепил, потому что были возможности добивать и дальше. Но Иван IV, что бы ни говорили, человек был крайне порядочный в международных делах. Он, по крайней мере в то время, не позволял себе нормальных для современного менталитета поступков, что если противник валяется, его нужно дотоптать. Чтобы он вообще уже не думал ни о каком сопротивлении, а уже потом, когда очнется, поговорить. Вот нет, не дотоптал. И это был несомненный просчет, конечно. Потому что, во-первых, Орден смог собраться с силами, а самое главное, у Ордена появилось время подумать. Какое время подумать, он использовал с толком, а именно, Орден провел секретные переговоры с Литвой и ушел под ее протекторат. Таким образом в 1560 году Орден прекратил свое существование. А мы, в итоге, оказались втянуты в войну одновременно с Польшей, Литвой, а также Швецией и Данией, которые с своих сторон лезли на территорию этого самого Ливонского Ордена. Одна дело было добить этот Ливонский Орден, а другое дело, когда вот такая коалиция. Одно было хорошо, что коалиции как таковой не было. Потому что, как мы помним, Литва и Польша, это самостоятельные государства, не смотря на то, что управляются одним и тем же человеком. При этом датчане имели серьезнейшие счеты к шведам и полякам. И поэтому друг за друга они воевать не хотели, они хотели Ливонию дербанить. Чем воспользовались, естественно, наши дипломаты. Что интересно, Иван IV ни с кем не встречался лично из государей. Ему конечно Сигизмунд II предлагал, вроде бы даже разрабатывался проект их личной встречи. Но он на это не пошел, просто потому, что Иван IV был выше их по статусу, ему было “не в положняк” общаться с королевской или какой-нибудь герцогской мелочью. Потому что он царь, он император, а любой король в Европе, он всего лишь король. Он мог общаться с императором Карлом V Габсбургом, например, или Филиппом. Это был человек его уровня, все остальные были рангом ниже. И идти лично с ними на переговоры, это было себя ронять. Поэтому Иван IV очень тонко выдерживал эту дипломатическую тонкость. Хотя эта тонкость была “толстостью”. Когда он не являлся на переговоры, все понимали, что он хочет сказать фактом своей неявки.
Д.Ю. С королишкой.
Клим Жуков Да. Ну, в 1560 году возобновляются военные действия. Мы берем Ауксне в Латвии, это тогда назывался город Мариенбург. Не тот Мариенбург, который в Пруссии, этот местный. Вильянди, он же Филин, в Эстонии. Как раз Ливонский Орден распадается окончательно. Шведы как раз отняли часть земель, Ревель отошел к Швеции. Ревельский епископ уступил свой остров Саарема, он же Эзель, датскому герцогу Магнусу, брату датского короля Фредерика, за 30 тысяч талеров.
Д.Ю. Недорого.
Клим Жуков Это по тем временам было серьезно. Вот, дипломатическая обстановка вокруг России сложилась крайне непростая. Во-первых, 1561 – 1562 год происходит “Крымский аукцион”, где крымский хан Девлет-Гирей вдруг понял, что Литва науськивает его на южные пределы России. Чтобы он там все грабил, за что готова платить. Он там пограбит и будет здорово. А в это время Иван IV предлагает сделать то же самое с Литвой. И тоже готов платить, так называемые, “поминки”. То есть подарки. Кстати, Девлет-Гирей отлично помнил, что отличные прецеденты были у его старшего родственника Менгли-Гирея, который прекрасно грабил Киев. Вот. При этом он не спешил продаваться ни тому, ни другому, ну, кто больше предложит. При этом Литовцы торговались отчаянно, а Ивану Грозному нужно было, во-первых, сохранить деньги, потому что понятно, что эта крымская прорва могла проглотить любое количество денег, абсолютно любое. И в следующий раз попросить больше. Потому что, если ты заплатишь ему столько же, он скажет: “Слушай, ты столько мне уже платил, Литва платит больше, поэтому давай-ка я лучше на тебя нападу.” При этом Иван Грозный “Крымский аукцион” вел крайне хитро. Он никогда не посылал в Крым “поминок”, он слал частные подарки только. Они, конечно, для рядового человека были за пределами мечтаний, но в рамках государства, это было ни о чем. То есть он ни разу не заплатил Девлет-Гирею столько, сколько было бы прилично заплатить. и перекупить его на свою сторону. Но при этом он постоянно оказывал давление на Литву, которая постоянно была вынуждена, во-первых, держать дипломатов там. И он оказывал давление на Девлет-Гирея, который не мог решить, кому же продаться, и поэтому никуда не ходил в набеги. Это было очень важно, таким образом можно было с южной границы снять войска. И, во-вторых, 26 ноября 1561 года Германский император Фердинанд запретил снабжение России через Нарву. То есть мы оказались в торговой блокаде. Ну, и блокаду поддержал Эрик XIV Шведский.
Д.Ю. Санкции.
Клим Жуков Да. Мы были под серьезнейшими санкциями. Более того он послал каперов, пиратов, которые должны были безнаказанно перехватывать любые суда, которые идут в Нарву. Ну, и наконец, между Литвой, Польшей, Данией и Россией шли тяжелейшие, нудные переговоры о статусе уже захваченных Ливонских земель. Ну, понятно, что Ливонии уже больше нет, но земли-то остались. И там стоят войска. Причем литовцы и шведы требуют, чтобы мы просто убрались оттуда, иначе они начнут воевать против нас. Дания говорит: “Знаете что, если они уедут, нам потом придется с вами воевать один на один, давайте поговорим об этом поподробнее.” И вот тут-то посерединке между ними вскочил Иван IV, как пешку в ферзи проведя Алексея Басманова туда, который возглавлял посольство. Он не только был немножко, как говорят, не той ориентации, но и хорошо соображал в дипломатии. Потому что он, а затем Ромодановский вели эти тяжелейшие переговоры по-настоящему виртуозно. На серии саммитов и при обмене грамотами, выяснилось что датчане требовали сохранить Ливонию в “статусе-кво”, то есть, где чьи войска стоят, там пусть и остаются. Вот по факту переделить ее по-новому и все. А русские дипломаты стояли совершенно на другой позиции, они говорили: “Мы не знаем что такое Ливония. Вы говорите про какую-то Эстонию, а, собственно, что такое Эстония? Мы не знаем никакой Эстонии, есть Юрьева вотчина. Это все земли Рюриковичей.” А то, что вы там себе напридумывали, Эстония, Ливония, мы вообще не знаем. Причем все земли, которые находятся под чужими войсками, трактовались как временно переданные в держание царем иностранным государям. То есть они трактовались не как завоеванные, а как переданные во владение. То есть вы ими владеете, а когда царь раздумает, вы ими владеть перестанете.
Д.Ю. Тяжело было жить.
Клим Жуков Дания упирала на то, что вот посмотрите на Ревель, у них там в гербе три льва. Это вам ничего не напоминает? Это, вообще-то, наш герб. Он же “Таалина” - “Датская крепость”. Раковор, Нарва, Эстония, это или датские города или датские территории, которые были крещены датчанами, наконец. И наши дипломаты натурально включали полное непонимание, они переводили все в разговор о терминах. Эстония, Раковор, вообще ничего не знаем – это земли, насильно отнятые у Рюриковичей. Это вот Юрьева вотчина и все, Юрьева держава. Кроме того, наши дипломаты, совершенно блестяще, уходили в мелочи. Те есть, если почитать эти грамоты, это видно, что идет торг за какие-то поместья. Натурально, начинали выяснять, кому там принадлежит этот кусок земли в пять гектар. И это продолжалось сутками, после чего, когда вроде бы обо всем договорились, понятно, что у живого человека в голове все это не умещается и голова взрывается через некоторое время, вот после этого выкатывали настоящие требования. Уступали там какое-то поместье, а после говорили: “Знаете что, а теперь признайте, пожалуйста, наше владение Ригой.” Например. Вот, в частности, 18 июля 1562 года Басманов уступил Дании острова Монш, Кит, Дагон и Абрука, которые были заняты датчанами. Он торговался, торговался и уступил. Датчане опешили, сказали: “Послушайте, там уже наши войска стоят.” Он говорит: “Вот и пускай стоят, мы не против.” И только 27 июля, то есть, через девять дней выяснилось, что Россия фактически предлагает Дании союз против Швеции и Польши. Или, как минимум, гарантированный нейтралитет Дании, чтобы она просто не вмешивалась. Предлагали подписать мир, торговлю, нейтралитет, невмешательство в войну. Все, что угодно. Но только за признание фактического владения Россией Ригой и Нарвой. Потому что мы же их захватили. Но, как только Дания признала бы это, вот подписали бы бумажку, присягнули бы крестоцелованием, они сразу бы оказались в войне против Швеции и Польши. Потому что это был однозначно враждебный жест по отношению к Швеции и Польше, которые тоже претендовали на эти земли.
Д.Ю. Ох не просто.
Клим Жуков И вот, 4 августа, это вообще, можно сказать, блестящий ход нашей дипломатии. Да, Иван IV вообще сказал один раз, что мы прекращаем всякие разговоры и уезжайте домой. Просто потому, что какой-то монастырь в Колоцках, занятый, датчане отказались признавать нашим. Это все было рассчитано на одно, чтобы дипломаты напугались и стали посговорчивее. И вот 4 августа, это сколько времени продолжались переговоры, выяснилось, что конкретно хотел Иван IV устами своих дипломатов сказать. Были заключены две грамоты, на которых потом присягал царь. Одна датская, другая русская. Причем в русской грамоте были по пунктам перечислены русские владения в Ливонии, включая спорные, на которые датчане никак не шли на передачу. И датская грамоте, где было сказано какая часть Ливонии русская. И датская уехала в Данию, а русская уехала в Россию, кому какое дело какая грамота в России лежит. Но, при этом, договор был заключен. У нас оказался с Данией мир, что важно, прямая торговля с Данией, как с нейтральной державой. И мы таким образом фактически развязали себе руки на Балтике. То есть, 4 августа 1562 года стало понятно, что мы можем спокойно воевать, датчане не впишутся за врага. Может и нам помогать не станут, но у нас есть торговля и гарантированный нейтралитет. А это мощнейшая держава, между прочим. Кстати, Иван IV был такой молодец, что предлагал датчанам в какой-то момент заключить договор о разделе Польши и Швеции. Между собой. То есть, какая Ливония? Давайте Польшу поделим. Кстати, в этом отношении, если говорить о переговорах с Литвой, то литовцы от нас не отставали, говорили: “Ну, верните нам Новгород с Псковом.”
Д.Ю. Наглые.
Клим Жуков У нас же там, между прочим, сидели несколько раз наши князья. Так что уж давайте, вот. Тут самое главное было много заявить.
Д.Ю. Чего-нибудь, да перепадет.
Клим Жуков Да, да. Ну, и снова к войне, теперь уже с участием Литвы. Тут можно боевые действия поделить на два уровня. Первый, это государственный уровень. И второй, это уровень низовой. Первый уровне, это понятно, действия, предпринимаемые войсками. Действия, санкционированные сверху. То есть, это у нас 1562 год, в Смоленске воевода Морозов вторгается в Мстиславльский повет. Мещерский атакует Могилев и Стародуб. 28 мая шведы берут Пярну в Ливонии. Из Великих Лук происходит рейд на Витебск. Князь Серебряный и Глинский снова ходят под Мстиславль. Выиграли, участвовали в сражении под Невелем, они, понятно считали, что они выиграли, а литовцы считали. что выиграли они. В общем, ничья. Шведы выбили датчан из Абцига, а литовцев из Пайды, своих союзников. Внезапно, под горячую руку. И вот эта рейдовая война могла тянуться годами и годами. Мы видим, как это происходило во время первой Смоленской войны 1512 – 1522 года. Десять лет это происходило, прибежал-убежал. И низовая война, второго уровня, она вообще лет 100 не прекращалась ни на один месяц. Я в этой войне только с 40-х годов насчитал, только зафиксированных, 50 частных драк на границах. Это, как я говорю, был дикий Северо-Запад. Причем, в отличие от Дикого Запада там, это были не детские игры. Потому что при всем уважении к индейским вождя и американским ковбойцам, они не были профессионалами, это были люди родоплеменного строя и пастухи, вооруженные револьверами. А это были все военные профессионалы, которые занимались тем, что ежегодно резали друг друга. Сто лет. Причем то, что я там насчитал, это ни о чем не говорит, даже выборкой считаться не может, потому что я мог что-то упустить, и наверняка упустил. А, во-вторых, сколько оттуда не попало в летописи и документы, мы вообще никогда не узнаем. И, как выяснилось, Иван Грозный тянул время абсолютно не напрасно, потому что этот хитрый человек решил не играть в шахматы, а просто сбросить шахматы с доски. Потому что в течении полугода ведется тайная военная подготовка к гигантскому военному предприятию в сторону Полоцка. Собственно к Полоцку. Почему именно к Полоцку, я уже сказал в смысле массивных причин, а поводы были конкретные. Во-первых, Полоцк если мы посмотрим на карту Русско-Литовского пограничья, мы увидим как после взятия Смоленска и драки под Оршей, постепенно смещаются конфликты все дальше на юг. Именно конкретные, земельные, где-чья береза стоит, где-чей лесок, где-чей ручеек. Все это было очень важно, это же все дипломатами учитывалось. А вот тут, конкретно вокруг Полоцка, Себежа, Невеля, Великих Лук, это место ни разу не было выправлено. Оно все было спорное. Там был настоящий дикий Северо-Запад, были постоянно конфликты локальные пограничные. И еще с XV века туда постоянно требовали, Иван III от литовцев, литовцы от Ивана III, чтобы приехали и договорились, урегулировали все эти проблемы дурацкие, мелкие. Еще в 1544 году был очередной раунд переговоров по этому поводу, причем он было сорван натурально. Потому что когда взглянули на эту “кадастровую роспись”, поняли что о чем-то договориться тут невозможно. И как только ты встанешь на сторону одного из дворян, остальные сразу скажут, что ты нас предал. Причем литовцы обвинили нас в срыве переговоров, а мы литовцев. Кстати говоря, это было объективно, никто не был виноват, потому что не было топографической описи нормальной, это было все изустно. Вот крестьяне пришли порубить дрова, вдруг выяснилось, что они рубили дрова у тебя в лесу. Приезжаешь, а твой лес порублен, кто это терпеть-то будет? В 1550 году снова посольство, Станислава Ядровского и Якова Астафьева, соответственно из Литвы и из Москвы, которые попытались это урегулировать, но только одними декларациями: “Знаете, надо уже урегулировать, надо.” Но ничего не сделали. Уже война Ливонская идет. Сигизмунд Август поднимает этот вопрос, снова неудачно, То есть, там было к чему придраться. Собственно нужно было неделю подождать и повод будет. Другой фронт, чисто идеологический. Фронт, потому что еще в 1513 году во время первой Смоленской войны, мы об этом говорили, когда говорили о битве при Орше, Москва предложила Максимилиану I Габсбургу, императору Священной Римской империи германской нации, признать свое право на Киев, в обмен на то, что Москва признает вторжение имперских войск в ягеллонскую Пруссию. Тогда ничего не получилось, но после этого декларация о том, что мы хотим себе Киев, Полоцк и Витебск, она возникает в большинстве дипломатических документов. Это было средство постоянного давления. То есть, все знали, приехали эти чуваки с бородами в больших шапках. Сейчас снова будут требовать Киев, как это утомило в конце концов. Или Полоцк, может и Полоцк и Киев. Ну, и еще к сфере идеологии относится, несомненно, распространение лютеранства в Великом княжестве Литовском. В Полоцке оказалось изрядное количество лютеран. И распространение “Лютеровой ереси”, как это у нас было написано, послужило идеологическим знаменем похода на Полоцк и спасения православных братушек, которые могут впасть в соблазн лютеровой ереси, их нужно, несомненно, выручать. Там же, между прочим, наш епископ православный существует, его же нужно выручать. Мы не должны забывать, что все это, о чем мы сейчас рассказываем, было в единой струе одного гигантского кровавого конфликта, который охватил всю Европу. Это ж 1562 год, это первая Гугенотская война во Франции, куда оказались втянуты, помимо Франции, Испания, Нидерланды, Священная Римская империя, Швейцария поучаствовала. Западной Европе к нам было не сунуться, было просто не до того. 1562 год 19 декабря кровавая мясорубка при Дре, где принц Конде, возглавлявший Бурбонскую гугенотскую часть попал в плен к католикам, а Монмаранси, глава католиков, попал в плен к протестантам. Обменялись главнокомандующими.
Д.Ю. Удачно вышло.
Клим Жуков Удачно вышло. Десять лет до Варфоломеевской ночи остается буквально. В этом ключе, мы не должны завывать, что Ливонская война, это часть гигантского общеевропейского конфликта. Это была такая репетиция, наверное, перед Тридцатилетней войной. На, а раз Западной Европе было не до того, то у нас были вполне развязаны руки, и нам было “до того”. Иван IV выступил очень вовремя, рассчитано все было... Я очередной раз поражаюсь, насколько люди соображали, что они делают. Потому что Сигизмунд II был на сейме в Польше, ему некогда было заниматься чем-то там. Все в Литве командовал Великий гетман Николай Радзивилл. а сам герцог литовский и король польский был на сейме в Польше. Как там сеймы проходили, мы с тобой уже как-то говорили. Это могло растянуться на месяц, на два, на три. Это же нужно было каждого говнюка уговорить. Пока ты уговариваешь этого, тот забудет, что ты его уговаривал. То есть это было серьезнейшее мероприятие. И удар на Полоцк стал полной неожиданностью. Все привыкли, что эти странные люди с бородами требуют странного. А тут они пришли и взяли. Это был просто шок, на который откликнулась вся Европа, по крайней мере, германоязычная. Откуда мы знаем о Полоцком походе. Всего массива источников, с твоего позволения, я перечислять не буду, их очень много. Ну, основные, это “Книга Полоцкого похода”, по-видимому, неутвержденный проект документа Разрядного приказа, то есть министерства обороны. Там очень много недописанного, по-видимому, это какой-то конспект, который предполагалось развернуть. И его развернули, но просто до нас эта книга разрядная не дошла. Там, в частности, не описаны действия артиллерии. И вообще не описана артиллерия, которая участвовала в походе. Артиллерия была важнейшей составляющей. Дальше, разрядная книга пространной редакции 1475 – 1605 годов. Всем историкам хорошо известный документ, куда более подробный. “Взятие Полоцкой Литовской земли”, это такая повесть, она более летописная, более литературная. И “Повесть о Полоцком походе”. Видимо, что все это, так или иначе, переработанные произведения, основанные на разрядной книге, которая до нас не дошла. Конечно, это с Литовской стороны “Хроники” Мацея Стройковского, книга Бельского, соответственно, их там очень много. Соответственно, наши летописи все синхронные об этом упоминают. И десятки, десятки, так называемых летучих листков, которые издавались от Вильно до... По крайней мере, в Нюрнберге они точно были. Было описано, как кованый Московит взял Полоцк. Естественно все это делалось только со слов пиар-директора, который работал на Сигизмунда II. То есть все было абсолютно однобоко. Место, которое повторяется из раз в раз, что Иван IV собрал 280 тысяч ратных людей для похода. Мягко говоря, перебор. Псковская летопись говорит нам, что только обозных было 80 тысяч 900 человек. Исследователи говорят: “Ах оставьте. Это сильно завышено, тысяч 60.” Все это абсолютно фантастические цифры. Что мы имеем из документов. Большой полк, это 2929 дворян и детей боярских, 1629 татар, 1295 казаков. Полк правой руки, 2027 дворян, 966 татар и мордвы, 1009 казаков. Полк левой руки, 1900 дворян, 933 татар, 603 казаков. Передовой полк, 1855 дворян, 1111 татар, мордвы и мещерских бортников.
Д.Ю. В бой идут одни пчеловоды.
Клим Жуков Да. Там с ульями. Кто не знает, бортники были адски богатые люди. Они собирали мед и воск, одни из стратегических товаров, которыми можно торговать. Тогда же ульев не было, это все приходилось собирать, и, кто крышевал бортничество, они были очень богатые люди. Богаче были только какие-нибудь соболеводы, белководы и горностаеводы. Знатные колхозники.
Д.Ю. А разводили?
Клим Жуков Нет, которые покупали. То, что били северные наши друзья. В наряде, 1433 дворян и детей боярских, и 1048 казаков. Кроме того, в походе принимали участие 8 стрелецких приборов по 500 человек. То есть 4000 стрельцов.
Д.Ю. Что такое прибор?
Клим Жуков Полк, то есть те, кого прибрали. Потом это стали называть стрелецкий разряд. Я не помню, в 1563 году это называлось ли уже разрядом. Ну, стрелецкий полк. С пушками, это очень важно. Потому что речь шал о штурме, какой может быть штурм без пушек. Никакого штурма без пушек быть не может, ну, а с пушками не все ясно. Потому, как я уже говорил, в Разрядной книге Полоцкого похода нет у нас точных данных. Зато есть опорные данные, потому что мы знаем количество людей при наряде и количество командиров поименно при наряде. При этом, самый близкий по времени, Большой Ливонский поход 1577 года, о котором документы сохранились полностью практически, там есть то же самое, но плюс есть точные цифры по пушкам. Поэтому сравнивая, можно, подчеркиваю, прикинуть более-менее сравниваемые цифры. Это сделал прекрасно Алексей Лобин. в статье “Артиллерия Ивана Грозного в Полоцком походе”. Вот такие расчеты. Я, чтобы долго не говорить, первая цифра будет Полоцкий поход, вторая Ливонский поход. Большой наряд, воевода Репнин и Воронцов, во втором случае. В первом случае “пять голов сотенных”, во втором “две головы сотенных”. При них 726 дворян и детей боярских и 233 человека, с другой стороны. Средний наряд, ну, понятно, среднекалиберная артиллерия, в первом случае Воронцов-Волынский, во втором случае князь Каркандинов. Три головы и две головы, людей 417 и 137. Легкой наряд, в Полоцком походе его возглавлял некто Сукин, в Ливонском походе некто Пучков, не родственник?
Д.Ю. Не скажу.
Клим Жуков Головы войсковые, естественно, две и две. Людей с одной стороны 303, с другой 85. То есть видно, что в Полоцком походе их в 2-3 раза больше. По собственно рати, которая волокла все эти пушки, про Полоцкий поход сведений нет. А Ливонский поход: конных 8193, пеших 4237. Итого 12 тысяч 430 человек. Теперь про цифры. Если для Ливонского похода задействовали 21 пушку и 36 пищалей. То есть если мы прикинем количество людей при наряде, мы получим, что не менее 40 пушек было под Полоцком. То есть, крупнокалиберной артиллерии осадной. И около 110 пищалей. То есть, 150 стволов. Это грандиозно, абсолютно грандиозно. По поводу Посохи, которая собирала по Псковской летописи 80 тысяч, посошным людям, как это ни странно, кровавый Иван Грозный платил за работу. Если человек приходил с конем, ему платили 5 рублей, если без коня, 2 рубля. Это было очень не кисло, я напомню, что копейка, это бюджет семьи за неделю. То есть 500 недель, если ты с лошадью ходил, можно было спокойно жить после этого. Это очень серьезный вклад в семейный бюджет. Ну, правда там с набором Посохи были не большие проблемы. Потому что декларированная зарплата не всегда платилась. Понятно, были постоянные обиды и в случае чего Посоха просто разбегалась. Но, если мы говорим про 81 тысячу Посохи, это около 160 тысяч рублей. Это невозможно просто, это Юрьева дань, сколько раз 60 тысяч талеров там помещается. Просто экономически, это непонятно как бы из Пскова и Новгорода, откуда была Посоха вся набрана, мы бы там столько крестьян не собрали. Это нужно было собрать половину всех крестьян всей Новгородской земли и отправить их неизвестно куда. Из которых половина там еще и перемрет. Это невозможно.
Д.Ю. Платить-то напряженно. Наверное, грабежи обещали?
Клим Жуков Это вот, про грабежи извините. Это я потом остановлюсь. Это супер-важно, про грабежи. Ты хороший вопрос задал. Готовился поди.
Д.Ю. Я все время думаю о главном. Запирайте этажи...
Клим Жуков Запирать этажи было бесполезно, потому что сейчас я опишу главный калибр, который приехал под Полоцк. Это, так называемая, Кашпирова пушка. Пушка, отлитая мастером Каспером Ганусом. Он же Кашпар Ганусов. Это описание 1694 года, потому что орудие и через сто лет было прекрасно готово. Весил ствол 1200 пудов. Чтобы отлить это нужен был специалист. Калибр был 660 миллиметров, ядро весило 20 пудов. 360 килограммом.
Д.Ю. Стивен Сигал бы перекрестился, увидев такое.
Клим Жуков Только Чак Норрис бы остался. Это, кстати, к вопросу о том, что у нас никто не мог без рептилоидов ничего с места стронуть. Вон эту херню 700 километров протащили и обратно, и ничего.
Д.Ю. Стрельнули хоть разок? Давай, подходи уже к стрельбе.
Клим Жуков Степанова пушка, пушка мастера Степана Петрова. Он же “второй Павлин”, 1020 пудов. Ядро 15 пудов, калибр 600 миллиметров. Стреляли как железными, чугунными, так и каменными ядрами. Наш любимый “Павлин” Павла Дебосса, который 1488 года отливки. Который еще по Выборгу стрелял, по Смоленску в 1514 году стрелял. Снова поехал ветеран по проторенной дорожке на запад. И некая великая пушка, мы не знаем что это за пушка, но описано, что вес ядра у нее был 10 пудов, 160 килограммов. Самая маленькая из всех. Иоганн Канцебель писал германскому императору: “Некоторые из этих орудий так велики, что человек в полном доспехе, стоя на ней не может достать рукой верха. И одни немец мне рассказывал, что при осаде Полоцка от троекратного залпа рушились целые крепости, весьма сильные. А грохот был так ужасен, что казалось небо и земля готовы рухнуть.” Кроме того, были мортиры, “верховый пушки”, некие “Ушатаи”. “Ушатая большая” и “Ушатая старая”. Ядро по 6 пудов, 96 килограммов. Потом были пищали. Пищаль от пушки и от верховой пушки отличается тем, что это колесное орудие. То есть пушка прямого боя. А пушка, которая пушка, это просто ствол, который настолько гигантский, что его ни один лафет вообще не выдержит. Поэтому ее везли, мастерили под нее ложу, вкапывали в землю, откосом земли ее выводили по вертикали, соответственно, поворотом по горизонтали, ставили, загружали в нее ядро и стреляли. Ну раз пять-шесть за сутки она стреляла. Но так. Трех залпов “Павлина” хватило, чтобы сдался Смоленск. А тут их четыре штуки приволокли аж. Так вот, пищали были “Картуна”, “Медведь” и “Орел”. “Картуна”, это трофейная ливонская пушка, которую мы захватили в Фелене, от меры веса картаун, то есть 50 фунтов. Полукартаун, 25 фунтов. Двойной картаун, 100 фунтов. Но это не самая большая пушка. Самой большой колесной пушкой был “Орел”, стрелял, это собственно был двойной картаун, 40 килограммов ядра весили. Калибр точно не знаю. И “Медведь”, 40 фунтов, 16 килограммов. Если хочешь посмотреть на такую пушку, сходи в Музей Инженерных Войск или в Музей Войск Связи, там стоит “Единорог” на дурацком железном лафете XIX века. Вот это пушка примерно того времени, отлита Андреем Чоховым в 1577 году.
Д.Ю. 16 килограмм, такая гиря прилетала?
Клим Жуков Да, со скоростью 400 метров в секунду, она как даст. Дальше. Средний наряд, это пищали полуторные и большие. Длина ствола около полутора саженей, то есть, около трех с половиной метров. И общий вес ствола где-то 50-52 пуда, ядро около 6 фунтов. Всего около 40 стволов. И легкой наряд, то есть, то, что придавалось полкам стрельцов, каждому полку по несколько пушек, до 70 легких пищалей в 24 фунта. То есть легкие совсем пушечки. Это не считая пищалей затинных, их в наряд не считали. Эти большие гаковницы считали ручным огнестрельным оружием, поэтому их никто не учитывал. Ну, они против стен были совсем бесполезны, они работали только по бойницам. Кстати говоря, эта летописная повесть сразу отличается от разряда тем, что они путают пищаль и пушку. То есть, понятно, что монах с артиллерией не дружил, ему это было все равно, стреляет и стреляет. 30 ноября войска выступили из Москвы и Новгорода на Великие Луки. Там была точка сбора. Окончательно войска там собирались 5 января.
Д.Ю. Не быстро.
Клим Жуков Не быстро. Выступление было в строжайшей тайне. То есть, перехватывали всех купцов, подозрительных лиц, дипломатов. Чтобы никто не видел выступления такой армии. Потому что нужно понимать, больше 30 тысяч человек. Как ни посчитай, там до 36 тысяч военных только, это 150 пушек в конце концов. Это нельзя было никому показывать до последнего момента. И 10 января, после пятидневного отдыха, стартует поход. Поход стартует образцово-показательно, кстати, это к вопросу любителей порассуждать о стотысячных войсках. Эти полки, которые я описывал, Большой, Левой руки, Правой руки, Сторожевой, они все выходили с разницей в сутки. Там колонны-то были около 5-6 тысяч человек, условно говоря. И чтобы они не спутались, их выпускали с разницей в сутки. Просто, чтобы колонна могла спокойно идти не спутываясь. Последним вышел Наряд. Ну, это не считая сторожи, которая шла сзади. И, самое главное, был жесточайший приказ “не грабить и не ходить в зажитие”. Поэтому полгода накапливалась еда, то есть, шли так, чтобы никто не мог заранее... Потому что понятно, как только этому войску сказать “Грабьте”, половина этого войска будет рыскать по окрестностям, крестьяне и все остальные побегут неизвестно куда. И, конечно, всем расскажут, что там Батый идет второй, судя по количеству войска. Тут-то к Сигизмунду II перебегает воевода Богдан Слизнев-Колычев.
Д.Ю. Падла.
Клим Жуков Падла. Кстати, на заметку режиссеру Лунгину, который почему-то думает, что “одни мы остались Колычевы”, это вот его родственник стал потом митрополитом Московским. После этого, понятно должны были всех родственников врага народа перерезать к чертовой матери.
Д.Ю. Это, если бы Лунгин был начальником.
Клим Жуков Если бы Лунгин, думаю не только их, а даже похожая фамилия, и им там... Страшный человек. Но перебежал он, это конечно гадкий поступок, но он ничего не мог исправить. Потому что Сигизмунд находится на сейме. Тут находится, в Вильно, Великий гетман Николай Радзивилл, а у него под рукой 2 тысячи литовцев и 400 поляков. И все. Он конечно же сразу объявляет сбор посполитого рушения. Причем под угрозой страшных кар, но это все как начало собираться, как начало, что он смог мобилизовать быстро собственную почту и Виленское воеводство. То есть он собрал всего около 4 тысяч человек. Плюс там польские добровольцы, около 20 легких пушек. Ну, вот он выступил на Полоцк деблокировать его с такими силами, понятно, что он дошел за 8 – 10 миль и принялся там просто ходить туда-сюда, ждать пока кто-нибудь еще приедет. Кто-то приезжал, но в его сторону периодически слали отряд тысяч так в пять-шесть, после чего он отходил с дистанции 8 миль на 10 миль. С полным уважением отнесся, но при этом явил участие свое, не сбежал, активно противодействовал, как мог. В Полоцке сидел гарнизон непонятной численности. Там было 500, может чуть больше, польских жолнеров и шляхты. То есть, рыцарей и наемников. Ну, в основном жолнеров-наемников, у них там командиры были свои. Кстати, не очень понятно насколько они были польские, могли были и немцы. Ну, то есть, понятно, что наемники, набранные в Польше. И, видимо, около полутора тысяч литовских, собственно, военных. Полоцк очень большой город, у него периметр стен был больше 4 километров в тот момент. Причем, был внутренний Детинец-замок и внешний обвод стен. То есть там, после того как взяли посады, оказалось одиннадцать тысяч шестьсот человек. Их переписали очень точно, потому что люди поступили на довольствие к русским. Нужно их было учесть. Около 3 тысяч мужиков там было, понятно, что кого-то мобилизовали на стены, чтобы они там просто кидали горшки с говном кипящим. Ну, если там внутри было способно вылезти на стены 4 – 5 тысяч человек, включая эти самые две или две с половиной тысяч военных, это хорошо. Несколько десятков пушек легких было на стенах. Собственно стены. Это было очень сильное, очень мощное, но средневековое укрепление, потому что это древо-земляное укрепление. Это было то самое, что было у нас на протяжении всего средневековья. Мощные “городни” толщиной около 4 метров, возможно 5 метров, набитые землей и камнями плотно, утопленные в валы. То есть этого хватало, при определенных условиях, даже чтобы удержать монголов в свое время. Вон под Козельском сколько провозились. Но вот теперь туда пришла современная армия. Под такое укрепление. Когда же она пришла? 30 января прибывает Передовой полк под стены Полоцка. 31 января приезжает лично Иван Грозный. Он лично управлял всем походом, присутствовал там. 33 года ему тогда было. уже был взрослый мужчина. По сравнению с Казанью. Он объезжает город, видимо размечает расстановку полков, предлагает Полоцкому воеводе, Станиславу Довойне, сдаться. Для чего отпускают литовского пленного в город. Литовцы для наглядности пленного зарезали, чтобы он такие гадости не говорил. Все сказали, что раз так, то придется немножко повоевать. До 3 февраля расставляли полки. И основным направлением удара, должен быть удар через Двину. Потому что со стороны Двины большой город не имел стен. А это же зима, есть лед. Нужно было двинуться через реку, там понятно, очень крутой уклон, но все-таки там не т стены, это важно. Туда поставили артиллерию, поставили Государев полк. И тут лед тронулся, потеплело резко и стало понятно, что через реку атаковать не получится ни под каким видом. Тем более под огнем с той стороны, в доспехах туда лезть, это было смерти подобно. Поэтому происходит рокировка. С 3 февраля сильнейший Государев полк был переведен со стороны Полоты. Вместо Государева полка поставили слабейший Полк левой руки, а Сторожевой полк встал между Дозорным полком и Большим полком. То есть, вот так, встык. Я карту покажу потом, это все будет видно. Постоянная рокировка сил говорит о том, что выбирали место атаки. При этом на острове, напротив замка, поставили артиллерию и со стороны Полоты, со стороны Задвинья поставили артиллерию. 4 – 5 февраля стали сооружать Туры, то есть, осадные укрепления, под которые подгоняли пушки. Причем 5 февраля отчаянным натиском наши стрельцы, прибора Голохвастова, захватили одну башню на стенах. То есть они внезапно полезли, видимо, при поддержке легкой артиллерии просто взяли выбили оттуда защитников. Но защитники собрались с духом и выбили оттуда стрельцов. То есть был такой частный штурм, “попробовали на зуб” укрепления. Выяснилось, что так просто их не выбить оттуда. И тогда стали вести дело к артподготовке. Собственно, 6 февраля начинается артподготовка, которая продолжается до 8 февраля.
Д.Ю. Как результаты?
Клим Жуков Они предлагали сдаться после этого. Станислав Довойна храбро сказал, что не будет сдаваться. Затягивал переговоры, потому что думал, что вот-вот придет Николай Радзивилл. А Николай Радзивилл не просто так, он всем вокруг рассказывал, что у него 40 тысяч войска. Чтобы напугать наших. Но он наших не напугал, потому что наши следили за его войском и перемещениями. При этом он внушил ложные надежды Довойне. Ну, понятно, коли врет что тысяч 40, но тысяч 15 собрал наверняка. Ну, а все эти переговоры мы использовали со своей стороны, собственно, чтобы подвезти главный калибр, который поставили очень близко от города. 8 февраля переговоры сорвались, потому что из города выстрелили в царского посла. Понятно, что опять договариваться вы не хотите. И, собственно, заговорили те самые гигантские пушки, о которых я рассказывал чуть выше.
Д.Ю. Как говорил одни известный персонаж: “Боишься слон, за свой хобот? А что ты будешь делать, когда заговорит тяжелая артиллерия?”
Клим Жуков На эти средневековые стены современные мушки произвели просто невообразимое впечатление. Потому что как описывают, собственно, литовцы, ядра пробивали стену насквозь и ударялись о стену замка, которая находилась на противоположной стороне. То есть, их просто разрывало вдребезги буквально. Убили ротмистра Голубицкого. При этом, внутри города было неспокойно. Потому что там была очень сильная прорусская партия, которая пока было все в порядке, ну, так писала в “бложиках” своих, что надо бы с Россией. Православие, самодержавие и какая-то народность. Шли переговоры. Один из магнатов, которые там находился, Глебович, а также ротмистры Варшевский и Вархлинский требовали вооружить черный люд, чтобы погнать их на стены. На что Православная партия им конкретно возражала, что толку от них никакого, потому что они постоят под пушками и их всех перебьют. А так не перебьют.
Д.Ю. Не бойцы.
Клим Жуков А против пушек никто не бойцы. Потому что мы не лезли больше на штурм, а издалека сутки просто громили стены. Если хотя бы раза по 4 каждая пушка выстрелила, мы же понимаем, что каждый выстрел, это готовый пролом в стене. Не требовалось два раза в одно место попадать, деревянную стену проламывало с одного попадания. Трехсоткилограммовое-то ядро.
Д.Ю. Эти ядра потом собирали и увозили с собой?
Клим Жуков Но не испорченные, потому что ядро могло изрядно поломаться от удара. Против города было , помимо обычных артиллерийских приемов, применено европейское новшество, “файеркугель”, огненное ядро. “Fireball” практически. Их пускали с помощью мортир. Это была очень интересная штука. Во-первых, это могло быть просто каленое ядро, которое делалось с помощью жаровни и щипцов. То есть, подогрели ядро, как следует его раскалили, дали в деревянное здание, ядро там застряло и начало его поджигать. Кстати, такими штуками стрелял по Пскову Стефан Баторий, а Иван Грозный писал ему, что против христиан использовать такое нехорошо. А сам такими стрелял по Казани, и по Полоцку тоже. Это первый тип “файеркугеля”. Второй тип, это то, что богато использовалось еще в XVIII веке. Это ядро, скажем так, подкалиберный снаряд, который был меньше калибра пушки, который плотно обматывался промасленной бумагой, паклей, то есть это было буквально, чтобы сочилось от масла, и сверху стягивалось железными тяжами. То есть как корзинка получалось. его поджигали и стреляли из мортиры. Оно летело, причем то, что ядро внутри, создавало вес, оно проламывало крыши и продолжало гореть. И третий тип, это конечно очень сложное сооружение. Вот то же самое. Кстати, у нас в артиллерийском музее археолог Николай Бранденбург описывал, что он такие ядра настоящие видел в XIX веке. Так вот, ядро, та же вся система, там пропитано какой-то нефтяной фракцией, битумом, который поджигается и горит, и туда вставлены запаянные оружейные стволики. То есть трубка, туда 4 – 5 пуль, это все закрыто. Оно падает, начинает гореть и, когда бегут тушить его, во все стороны летят заряды дроби. После чего люди боятся подбегать к горящим “файеркугелям”, потому что понятно, что такие были не все, но не будешь же разбираться, есть там пистолетики или нет. Просто никто не будет подходить. И к 9 числа от этого большого города, от посадов не осталось ничего. Сгорело 3 тысячи дворов, сгорело все. Там было уничтожено половина стены и весь город фактически. И вот наш любимец, Дмитрий Иванович Хворостинин вместе с воеводой Овчиной бросились в дерзкую атаку и втоптали, так и написано “втопташа”, поляков в замок. То есть, они их выбили из города и вынудили бежать в замок. Замок взять с налета не смогли. Я вообще с трудом себе представляю, как это все было, потому что этот пылающий город и туда вводят конницу. Это выглядело, наверное, очень круто. Это, конечно, была лихая атака. Хворостинин показал себя в очередной раз как надо. Недаром его потом в опричнину взяли. Собственно тогда из города выходит 11600 человек, о которых я говорил, ну, а гарнизон запирается в замке. Дальше обычно пишут, что 9 февраля была установлена артиллерия на территории бывшего сгоревшего этого посада, но нет, этого быть не может. Серьезный пожар, он сутки не просто не тухнет, к нему не подойти. Туда не то что пушку тащить, в которой будет порох, между прочим. К ним просто не подойти, ты получишь ожог, там просто находиться невозможно. Поэтому, я думаю, 10 числа подошли. И с 11 до 14 февраля били по замку безостановочно, все теми же “файеркугелями”, били “Медведь” и “Орел”. Замок был сложен из двухсот четырех городин. То есть, я напомню, это клеть, набитая землей и камнями. Из них было уничтожено сорок. То есть, замок фактически снесли. Ну, и в ночь с 14 на 15 февраля начал готовиться штурм, стрельцы стали строиться в штурмовые колонны. Выставлять перед собой “Гуляй-города”, чтобы под их прикрытием идти к замку. Но Довойна не растерялся и сдался.
Д.Ю. Сволочь.
Клим Жуков На самом интересном месте, понимаешь. Взял и сдался. Вперед выслали Полоцкого епископа Арсения, православного, чтобы он сказал “ну, извините, все”. До вечера 15 февраля Станислав Довойна поломался, выторговывая условия сдачи.
Д.Ю. Нафига, спрашивается. Город сожгли, стены поломали, все разворошили.
Клим Жуков Нет, ну, там остались люди, а если они будут стрелять, кого-то убьют. Ивану IV это вообще было не нужно. Вообще, у него была идея взять город вообще без боя, чтобы он просто ему сдался. Это был бы гигантский пиар-эффект. Но пришлось показать, что у нас еще немного и пушек есть, 50 штук. Вот. Сдался на условиях сохранения ему городских прав, сохранения имущества, а всех польских и немецких наемников выпустили с развернутыми знаменами, под барабанный бой, а царь еще и каждому подарил шубу. Ну, там понятно, их осталось не 500 человек, а несколько меньше, но те, кто выжил получили царскую честь. Дальше пошли пропагандистские ужасы. Потому что в Литве немедленно начались слухи о том, что эти условия договора, которые Иван Грозный подписал и поклялся на кресте, были немедленно нарушены. Во-первых, татары ворвались в Бернардинский монастырь и перерезали всех монахов. Всех евреев заставили принять православие, а когда они приняли православие, их тут же пустили под лед Двины. Это все у Мацея Стройковского написано, в “летучих листках” написано. Все это происходит из Западных источников, только. Причем, из нарративных. “Летучие листки”, это в чистом виде пропагандистский материл. Антирусская пропаганда началась гораздо раньше, еще в XV веке Ливонский Орден создавал образ восточных варваров. Но эту риторику на совсем другом уровне подхватила ягеллоновская пропаганда, на гораздо более крутом. Эта истерика по все Европе неслась, что мы здесь творим. Нас представляли буквально какими-то двухголовыми зверьми, то есть хуже, во всяком случае не лучше, страшных “могулов”, “гогов и магогов” XIII века. Вы вот помните, как это было? А сейчас будет еще хуже, потому что те неизвестно откуда пришли, а эти-то живут вот тут. Только Польша вас всех защищает, если мы падем, вам всем кранты.
Д.Ю. Давайте деньги.
Клим Жуков Немедленно. Денег, оружия, на помощь. И давайте что-нибудь захватим еще.
Д.Ю. Летальное оружие. Чего-то это мне напоминает.
Клим Жуков Ничего же не меняется и не может поменяться. Потому что риторика, если поменять сейчас Сигизмунда II Августа на Петра Порошенко, ну, и какие-нибудь топонимы поменять, почти ничего не изменится. Потому что вот брали и мазали черной краской, настолько не стесняясь, что только доктор Геббельс мог также, также “красиво”. Прямо вот так зачерпнуть из горшка говна и мазнуть по портрету. Потому что чем гуще, тем охотнее поверят. И, кстати, верили, потому что, как я уже неоднократно говорил, где эта Москва в Европе себе в то время еще не очень представляли. По крайней мере, на уровне среднего обывателя. А было интересно, а тут тебе рассказывают такие заманчивые подробности, знаете, хочется верить. Очень страшно. Собственно тогда же, чуть позже взятия Полоцка, как выяснилось при вскрытии литовских источников, в переписку с литовскими властями вступает некто Андрей Курбский, который командовал передовым полком. Потому что он проиграл несколько сражений до того. Видимо, его друг Иван сообщил ему, что друг-то он друг, но дело делом. И какие-то, видимо, у него уже были разговоры с литовцами. Если они и в самом деле были, то они имели самые неприятные последствия. Потому что мы оказались на Виленской дороге, дорога на Вильно открыта и паника, просто паника. Потому что никто не знает, что сейчас будет делать коварный Московит. Потому что все уже видели, что между Вильно и Полоцком две с половиной тысячи человек. Там армия в 30 тысяч. Это вот одно движение и Николая Радзивилла просто втопчут в грязь, все забудут, вообще, как его звали. И мы вот точно также как взяли Полоцк, возьмем Вильно. Но это к сожалению, для нас и к счастью для них были только страхи. Потому что это все-таки средневековая армия, если бы это была армия под командованием Багратиона или Наполеона, это вот точно, взяли бы тот пункт и сразу бы атаковали главную цель кампании. Все, кампания выиграна. Но средневековая экономика потянуть такого просто не могла. Вот дойти до Полоцка и взять его, да. Смогли. Но на этом все, мы вынуждены были распускать дворян. Дальше начались грабежи, доходили почти до самого Вильно, грабили, уводили полон, тянули людишек на Полоцк. Потому что вокруг Полоцка сразу стали селить дворян, их нужно обеспечивать людишками. Ну, на этом все, литовцы совершенно напрасно боялись. На Вильно мы не ходили. Видимо, это не предполагали. Повторюсь, средневековая экономика, по чисто объективным причинам, потянуть такого просто бы не смогла. Причем не только Русская экономика, а любая другая. Тут должна быть совсем другая система снабжения. Вот, да, полугодовое усилие по подготовке, сколько там получилось у нас, с ноября по середину февраля. Поход, да, это было в духе средневековой армии. Причем настолько образцовый поход, что все испугались.
Д.Ю. Следует признать, получилось очень красиво. Иван поднаторел, во всем разобрался, особенно когда вот эти ядра, которые пролетали сквозь стены.
Клим Жуков Ну, естественно, Николай Радзивилл собирал войска. И 23 января 1564 года воевода Шуйский потерпел сокрушительное поражение. О перемещениях его сообщал Курбский.
Д.Ю. Вот паскуда.
Клим Жуков Иван к тому времени про военные действия уже все понял. А про то, что делать со своими козлами, еще не все. Но скоро поймет. Потому что Курбский, про которого было, видимо, известно, что он о чем-то переписывается с литовцами, ему ничего не сделали. Его после Полоцкого похода отправили в Юрьев воеводой. Это было конечно страшное понижение местнического статуса. Потому что Юрьев, это жопа мира. Но помимо того, что это жопа мира, это центр Ливонии, важнейшее стратегическое направление. Нужен толковый военачальник. А Курбский толковый военачальник, он это доказывал не раз. И вот он посидев в Юрьеве, сбегает к литовцам.
Д.Ю. Скотина.
Клим Жуков От обиды. Потому что его лично обидели. Я считаю, что Георгий Константинович Жуков, когда его после войны отправили командовать Одесским военным округом, должен был месяца два потерпеть, потом вступить в переписку с англичанами и сдернуть. Потому что такое понижение местнического статуса, это же обидели ужасно. Но для Курбского такого понятия ка Родина не было, у него было только понятие личных интересов. Это был настоящий средневековый феодал. Приехав в Литву и став там магнатом, потому что его Сигизмунд одарил очень обильно. Магнатом и востребованным беллетристом и публицистом, естественно, потому что он там такого понаписал. Георгий Шалвович Чхартишвили, привет, когда вы читаете Курбского и на него ссылаетесь, вы понимаете, что ссылаетесь на ведомство доктора Геббельса XVI века, вот только так.
Д.Ю. Он и хочет на него ссылаться.
Клим Жуков Да. Он, видимо, хочет на него работать. Чтобы платили, а чего-то все не платят. Зачем дураку платить, он сам работает бесплатно. Так вот, Курбский оказался не дурак, ему платили. Он вел себя в Литве настолько отвратительно, потому что он задрал всех соседей своим козлиным поведением. Потому что он все время пытался у кого-то чего-то себе отжать. То есть человек этот был конченная мразь вообще-то. Он даже там не успокоился.
Д.Ю. Ну, а чего. Чем там хуже, чем здесь.
Клим Жуков А в Юрьеве бросил жену, детей. Пофиг. Он просто от них уехал.
Д.Ю. Молодец. Молодец. Настоящий диссидент. Самый первый и самый яркий.
Клим Жуков Не самый первый, потому что Слизнев-Колычев до него сдернул. Но он был, конечно, красавец. Это Солженицын XVI века. Такой херни понаписал, что просто даже поверхностной критики далеко не всегда выдерживает. Ну, а 1569 год, Люблинская Уния, объединение Литвы и Польши в единое государство. Уже не в конфедерацию, а в единое государство. Потому что отлично поняли на основании этого Полоцкого похода, что ни Польша, ни Литва поодиночке против коварного Московита не выстоит. Потому что если эта Батыева орда, которая собралась под Полоцком, который конечно большая крепость, но не самая большая, то чего будет если они по-настоящему соберутся. Они конечно не знали, что больше мы уже не могли выставить, это было высшее напряжение всех сил Московского царства. Мы согнали всех, одноглазых, кривых, калек, только чтобы мог сидеть в седле. Но напугались изрядно, ни Литва, ни Польша мобилизовать ничего подобного не могли. Потому что мы хоть раз, но смогли, а у них это было за пределами способности мобилизации. Потому что после этого, после того как Николай Радзивилл, наклав полные портки, бегал вокруг Вильно с двумя с половиной тысячами человек, была объявлена реформа армии. То есть, за неявку на службу - конфискация имения. За повторную неявку на службу - секир-башка. Но все равно никто никуда не приезжал, потому что одно дело декларировать, а другое дело добиться исполнения закона.
Д.Ю. Попробуй, отними. У самих “ливорверты” найдутся.
Клим Жуков Да. Потому что это ни к чему не привело в Литве и, в общем-то, ни к чему не привело в Польше. Ни к чему хорошему. В итоге пришлось объединяться. И вот тут-то мы наплакались, потому что если Литва и Польша по отдельности были нам серьезными соперниками, такими, меньшей весовой категории, то вместе они оказались очень серьезным соперником. Тем более, что к ним еще примкнули и западные друзья. Швеция, например. И в конце концов мы надорвались и в 1582 году были вынуждены заключать невыгодный мирный договор, результаты которого еще дорасхлебывал Петр I. С другой стороны, если бы мы не ввязались в эту войну, нас бы просто оставили без выхода к морю без всякой войны, и мы бы оказались в жалком положении. А так, по крайней мере, попытались что-то сделать. Это важно. Ну, и чисто военные выводы. Видно, что военное дело Ивана Грозного, в общем, в духе Василия III, Ивана III, то есть его отца и деда. Очень неохотно шли на генеральные военно-полевые сражения. То есть, да, стычки были, было много, были и большие сражения, но на генеральные сражения Иван IV очень сильно не любил. Потому что, я подчеркиваю, во время средневековой войны, есть война, а есть сражение. Сражение, это не война. Война, это обычное дело, все эти дворяне, они жили на войне. Это что пошел, пограбил, заперся у себя дома, пострелял из пищали. Сел на коня, кому-то там надрал задницу. Потом собрались все вместе, осадили город, немножко продристались, поехали домой. Это война.
Д.Ю. Прекрасно провели время.
Клим Жуков Прекрасно провели время. А сражение, это Божий суд. Потому что в сражении можно потерять половину войска, такие случаи в европейской истории известны, когда половина войска исчезает. Причем, по совершенно непредсказуемым причинам, вроде бы все было нормально. Потом половина войска уехала грабить обоз и у тебя сначала оставшуюся половину расколотили, а потом ту, которая поехала грабить обоз. А ты сам в плену оказался со свечкой в заднице. К таким жертвам...
Д.Ю. Не готовы.
Клим Жуков Некоторые это даже любили. Но Иван Грозный – прагматик. Для него самое важное было захват территории. Захватить город, да. А проявлять рыцарскую доблесть, пускай ее эти рыцари проявляют. Мы тут воевать, у нас есть конкретные задачи, которые надо выполнить. А задачи в войне, где нет линии фронта, это всегда захват опорного пункта. Вот захват Смоленска и потом проигранная битва под Оршей. И несомненно выигранная Смоленская война. Захват Полоцка. И потом в январе 1564 года проигранная битва под Улой. И опять, эпизод военный вчистую выигран. То есть Иван Грозный рисковать был готов только ради конкретных целей. А в сражении можно выиграть конечно, но совершенно не факт, что это к чему-то в стратегическом смысле приведет. Вот такая история.
Д.Ю. Очень круто, предки не перестают радовать. Спасибо, Клим Александрович. Чем продолжим? Или пока тормознем?
Клим Жуков Пока про сражения-то мы точно тормознем. Потому что я от этой кровавой каши немножко устал. Или мы продолжим второй сезон про вехи Русской истории. Или углубимся, например, можно поговорить о Церковной истории Руси. А то последнее время православная общественность волнуется, что же там было. А было там много всякого.
Д.Ю. Будем посмотреть тогда.
Клим Жуков Да, кулуарно договоримся. Секрет.
Д.Ю. Спасибо, Клим Александрович.
Клим Жуков Старались.
Д.Ю. А на сегодня все. До новых встреч.
Новости
VIP
