Д.Ю. Я вас категорически приветствую! Клим Саныч, добрый день.
Клим Жуков. Добрый день. Аве, квириты.
Д.Ю. Пятая.
Клим Жуков. Пятая.
Д.Ю. После некоторого технологического перерыва, многие там уже возбудились, русским языком объясняем – делаем, когда можем, и сколько можем, сначала заслали в США, это долго и далеко, потом заезд в Севастополь, в Симферополь, это долго. И вот мы здесь. Продолжаем.
Клим Жуков. Да, пятая, Рим. Начинается всё с того, что сидят помпеянцы, и сочиняют цидулу Цезарю, чтобы предложить как-то помириться, но так, чтобы сохранить лицо, потому что что-то получилось не так. Помпей что-то пытается сочинить, ему помогает, конечно, сладкоречивый Цицерон, который знает за риторику, как нужно так сформулировать, чтобы вроде бы и овцы целы, и волки сыты, и Помпей молодец, и Цезарь тоже молодец. Конечно, Цицерон был сладкоречивый, он что-то уже начал создавать такое, что в самом деле могло бы быть приличным. Сразу говорю, это в кино, как это было по-настоящему, мы не знаем, но в кино это было вот так. Ну и тут же злобствует старикашка Катон. Брут при этом корчит скептические физиономии, почему-то так здорово всё-таки сделано, вот видно, что режиссёр прямо дрючил актёров, чтобы они играли, собаки, потому что на лице у Брута написано, что нафиг вы мне все сдались, что я к вам примазался вообще, что я тут делаю, надо валить. Но пока нельзя, потому что, опять же, это будет слишком по-рабски.
Но Катон злобствует лучше всех, потому что он говорит нечто вроде «это оскорбительно, и мы не мужчины, мы черви». А Цицерон ему замечает, что «черви – это слишком, черви не умеют так шустро улепётывать, мы, скорее, бараны». Но, конечно, всё заканчивается внутри союзников конфликтом, потому что Цицерон настаивает, что Помпей должен, как заваривший всю эту кашу, встретиться с Цезарем, и, конечно, извиниться. А Помпей отказывается.
Д.Ю. Решительно отвергает.
Клим Жуков. Он говорит – нет, мириться – да, но только притворно, и никаких личных встреч, отвергает. Задумал некий тактический манёвр, а именно – отплыть из Италии в Грецию. Кстати, вот это правда, да. Причём там по ходу всей 5 серии Помпей регулярно так, пафосно стоит на берегу моря, куда-то смотрит, и понятно, что вот-вот они поедут оттуда. На самом деле, план-то придумал не Помпей, это было некое коллегиальное решение, потому что насколько можно судить из данных источников, в первый раз план уезда из Италии по морю, план эвакуации рассматривался ещё 17 января 49 года на заседании Сената. Но на какой-то момент победил план продолжения войны в Италии. Рассчитывали набрать всё-таки легионы, успеть их обучить, поставить в строй, рассчитывали, что у Цезаря, видимо, не сложится с римским населением, которое ему придётся тиранить.
Д.Ю. Население восстанет.
Клим Жуков. Да, население этого не любило ужасно. Но у Помпея на тот момент был вполне конкретный козырь, который в фильме не показан, а он был – Помпей доминировал на морском театре военных действий, потому что его сын Секст был начальником флотилии крупной, и он, в общем и целом, в среднем был в каждом месте, где появлялся, сильнее, чем цезарианские морские силы. Поэтому он обладал серьёзнейшей свободой манёвра. И судя по всему, Помпей именно на это и делал основную ставку, что у него есть свобода манёвра на море, и он может перебрасывать как войска, так и припасы в Италию. Или, например, из Италии. И он, видимо, рассчитывал некоторое время продержаться на обеспечении морем, пока верные легиона из Испании не ударят через Галлию в тыл Цезарю. Собственно, фон Клаузевиц считал, что если бы Помпей так и продолжал действовать, он бы, скорее всего, имел шансы на победу. Карл фон Клаузевиц это знаменитый австрийский военный теоретик и военный историк.
Когда читаешь некоторые – назовём их историческими работами – сказано, что не очень понятно, что вообще почему Помпей бежал из Италии. Мне кажется, тут никаких непоняток быть не может, потому что что в это время происходило в Италии? В это время Луций Домиций Агенобарб сидел в Корфинии, это город, который, условно говоря, ключ-город к Южной Италии. А сам Помпей базировался на Брундизии, это современный Бриндизи, очень сильно южный порт на Апеннинском полуострове. Т.е. там сверху – на севере и в Центральной Италии доминировал Цезарь, а на юге как-то держался ещё Помпей. И войска Цезаря, они не просто взяли Корфиний, они взяли его без потерь, и все войска, которые стояли там под руководством Агенобарба, перебежали, а самого Агенобарба отдали Цезарю. И после такого у Помпея, в общем, должна была гореть земля под ногами. Но об этом мы чуть ниже скажем.
Пока происходит игра в высокую политику, Тит Пулло валяется в инсуле, где живёт Ворен, и спит на лестнице.
Д.Ю. Пьяный, как обычно.
Клим Жуков. Как обычно, пьяный, о чём, собственно, сообщает дочка Ворена, говорит – Тит Пулло опять спит на нашей лестнице! Но Ворен всех успокаивает, говорит – ладно-ладно, он скоро уедет. Но Пулло-то, он, конечно, скоро уедет, но пока он не уехал. Во-первых, он опять начинает присматриваться к нехорошему поведению жены Ниобы, т.е. жены Ворена Ниобы, это во-первых. А во-вторых, сообщает Ворену, что жить не может без той девки, которую он отвязал от фаркопа золотоносной телеги.
Д.Ю. Ирки.
Клим Жуков. Да, Ирина. Тоже, кстати, непонятно, что это за имя такое. Это же греческое имя. Девка, судя по сценарию, то ли из Германии, то ли из Галлии, почему она Ирина?
Д.Ю. Может, она Эйрина какая-нибудь, нет?
Клим Жуков. Аэриния, чёрт его знает. Для меня это вот с именами у них какая-то полная загадка. Почему так, почему Ирина? Почему не какая-нибудь Брюнхильд, Бруня.
Д.Ю. Да, Брунька.
Клим Жуков. Брунька. Хотя, конечно, Пулло не может проживать без Ирины, но он её в Риме потерял – то ли пропил, то ли ещё что-то, потому что она оказывается в рабстве у какого-то негра, видимо, в заведении, у которого пил Пулло, и пропил просто Ирину.
Д.Ю. Это любовь.
Клим Жуков. Это любовь, да. Он её, в общем, выкупил, и приволок в дом к Ворену. Конечно, Ниоба немедленно подумала, что этот Пулло, который их запалил с Эвандером, с её любовником, с мужем её сестры, эту девку приволок, чтобы она за ней следила. На что, конечно, сестра Ниобы замечает (да, кстати, тоже с очень странным именем Лидия. Они обе – Ниоба, Лидия, гречанки, что ли, обе? Какого дьявола, они же обе римлянки). Так вот, Лидия замечает, что этот здоровенный дегенерат Пулло так тонко действовать не способен, если бы он хоть что-нибудь заподозрил, он бы давно всё рассказал Ворену, и ты бы точно об этом узнала, потому что Ворен бы тебя давно бы уже полчаса как бил.
Но пока суд да дело, и Пулло решает вопросы Ирины, её проживания с собой, а также возможного выведения адюльтера Ниобы на чистую воду, Цезарь обсуждает с Антонием и своим хаус-ниггером Поско положение на театре военных действий. Цезарь, собственно, очень доволен тем, что Помпей отказался с ним встречаться, потому что ему это конкретно очень сильно на руку, и это в самом деле ему было очень сильно на руку, тут в данном случае можно сценаристов всячески похвалить, потому что позиция абсолютно выигрышная. Я ему предлагал, - думает про себя Цезарь, - встречаться и решать вопросы миром, предлагал, он отказался. Теперь он мне предлагает, но отказывается встречаться. Что это значит – он меня пытается обмануть, естественно. Народ Рима должен видеть, что позиция Цезаря прозрачна, честна, предельно открыта, и, самое главное, законна. А Помпей что-то делает не то…
Д.Ю. Мутит.
Клим Жуков. Мутит что-то. Естественно, тому же в фильме очень радуется Антоний, который кричит что-то вроде того, что «вперёд, на Помпея!». Цезарь ему говорит, что придёт время, мы выступим. Когда? – Когда придёт время, тогда выступим. Дальше мне очень понравилось, там было как-то сказано интересно. «Яблочко давно созрело, и только того и ждёт, кто его сорвёт с ветки». На что Цезарь замечает, что Помпей не яблоко, давайте не надо этого всего.
Д.Ю. Сделайте лица попроще, да.
Клим Жуков. Да. Ну и на самом деле, конечно, Помпей не был яблоком. Кто не помнит, звали его Гней Помпеус Магнус, т.е. это Гней Помпей Великий. И великим его прозвали совершенно не зря, потому что это человек был, который видел огонь, воду, медные трубы, прошёл всякие разные войны, и был великим военачальником, великим стратегом и тактиком. Поэтому, когда мы смотрим даже это очень неплохое кино, мы должны понимать, что 99% того, что там происходило на театре военных действий, из фильма просто вырезано, им сделали монтаж чуть-чуть. Сделали чуть-чуть монтаж, потому что, конечно, начало шествия Цезаря к римскому престолу было триумфальным, но это не значит, что оно было целиком триумфальным. Потому что это были и морские поражения тяжелейшие, это было и, забегая, конечно, вперёд, это было и страшное поражение при Диррахии, в Албании, на территории современной Албании, откуда Цезарю пришлось отступать спешно к Фарсалу, где он чудом одержал победу над Помпеем. Но это, опять же, мы сейчас…
Д.Ю. Забегаем, да.
Клим Жуков. Забегаем вперёд, да. На самом деле, когда мы сейчас смотрим фильм, мы видим, что Цезарь постоянно находится в Риме, и оттуда раздаёт какие-то распоряжения, или иногда оттуда уезжает, хотя, в основном, он находится в Риме. Да, напоминаю, пока речь идёт всё ещё про 49 год до н.э. На самом деле всё было, конечно, не так. Я понимаю, что сериал называется «Рим», и поэтому все должны находиться, в основном, в Риме. Но на самом деле Цезарь в Риме находился, конечно, но далеко не постоянно, потому что с весны по лето 49 года Цезарь уехал в Испанию, там воевал, потому что Испания это был один из оплотов помпеянцев. Т.е. не приведя Испанию хотя бы к видимости покорности, думать про то, чтобы править в Италии, можно было даже не начинать, это было слишком самонадеянно.
Потому что Цезарь тоже был толковый человек, он отлично понимал, что до тех пор, пока сохраняется возможность переброски свежих легионов из Испании через Галлию в тыл, о ведении военной кампании против Помпея опасно даже думать, потому что вот ты уедешь за ним в Грецию, тут тебе в Испанию подпустят ловко так, незаметно, по-военному 10 000 военных, и что ты будешь делать, обратно ехать придётся? Это опасно. В сентябре Цезарь покидает Испанию, и по дороге берёт Массилию, он же Марсель, на юге Галлии. А Помпей как раз в это время в Македонии набирает новые легионы, и руководит их подготовкой. А Лентул Крус, такой был его сторонник, набирает 2 легиона в провинции Азия, и Сципион, который Сципион Азика, набрал ещё 2 легиона в Сирии. Т.е. когда мы смотрим помпеянцев, которые постоянно сидят в какой-то палатке, и мрачно друг с другом что-то трут, вот они там тоже не сидели и не тёрли, они, как правило, занимались подготовкой военных действий. Ну а Цезарь тоже со своими сторонниками бегал буквально по всей республике, и давил очаги, на которые могли опереться так или иначе помпеянцы и лично Помпей.
Ну, о Битве при Диррахии, это потом, и, собственно, о Битве при Фарсале тоже потом, потому что это уже речь пойдёт об этом в другой серии, и уже в другой год, в 48. Пока мы всё ещё в 49 уныло пребываем. Кстати, уныло – это очень правильное слово, потому что Ворен приуныл, и в этом унынии пребывает, потому что он вложил серьёзные деньги и средства в приобретение и доставку рабов из Галлии. И, как мы помним, они находились на специальном рабском рынке, где их должны были подкормить, чтобы они потянули подороже. Но их подкормить-то, видимо, подкормили, но чем-то не тем, или не уследили, когда Ворен приходит на рынок, и выясняется, что все рабы перемёрли от кровавого поноса, и даже очень понравилось, как смотритель рынка говорит – я их даже убирать не стал, они лежат тут уже 2 дня, чтобы ты увидел, что мы честные люди, не сделали ничего плохого, что мы их не загнали сами, вот они, собственно, все.
И Ворен оказывается в очень непростом положении, которое потом некоторое время будет разрешать. А Цезарь вместо того, чтобы ехать воевать в Испанию, и на обратной дороге, по случаю, чтобы 2 раза не ходить, взять Марсель, берёт раз за разом Сервилию, которая, наконец, дождалась.
Д.Ю. Заочница.
Клим Жуков. Да, заочница Сервилия перевелась на очное. И так это у них здорово получается, что Антоний жалуется своей полюбовнице Аттии, что Цезарь прямо нас на бабу променял, воевать не хочет, а хочет тут всё время тусить в Риме, и придумывает какие-то нелепые отговорки, чтобы никуда от своей Сервилии не отойти, не оторваться вообще.
Д.Ю. Воюет под одеялом.
Клим Жуков. Воюет под одеялом, они там на раздевание играли в кости в фильме, очень прикольно. Кстати, Антоний вообще зря жаловался, потому что…
Д.Ю. Римляне играли в кости? – извини, перебью.
Клим Жуков. Да, играли, костей археологически полно находят.
Д.Ю. А карты, не было?
Клим Жуков. Нет, карты появились только в конце 15 – начале 16 века нашей эры.
Д.Ю. Ну это мы обсуждали, когда Пулло кого-то зарезал, помнишь, в начале?
Клим Жуков. Они в кости играли. Я, правда, не знаю, какие там были правила. Сохранились какие-то такие…
Д.Ю. Ну, оно ж примитивное, по всей видимости.
Клим Жуков. У кого больше, потом, может быть, чёт-нечет какой-нибудь такой. Угадать, что выпадет, тоже возможно. Не знаю, никогда не интересовался. Возможно, где-то какие-то есть записи по этому поводу, римляне азартные были, и азартные игры любили. Поэтому наверняка, надо порыться просто, не знаю. Да, но как я уже говорил, Антоний-то зря жалуется, потому что в это время даже уже, собственно говоря, не в сентябре, а уже зимой начались очень активные действия в Италии. По крайней мере, маневренные действия, как минимум, и Цезарь находился то и дело на передовой, он просто шансов не имел закрутить как следует с Сервилией вот так, не отрываясь. Он один раз в жизни позволил себе такое, скажем так, во время военных действий, - он завис с Клеопатрой крепко.
Д.Ю. С Клёпой.
Клим Жуков. С Клёпочкой завис, да. Это ж экзотика, она смуглая, баб он таких никогда не видел вообще. Тем более, она была не женщина, а богиня, а, знаете, с богиней покрутить, так сказать, несколько месяцев – это же бесценно. Где у вас такое ещё бывает?
Д.Ю. Не каждый устоит.
Клим Жуков. Да-да. Потому что Цезарь всего лишь потомок Венеры, а она-то прямо напрямую говорит – да, а я богиня, знаете. – Прикольно. Потому что как раз в это время, к февралю Цезарь собрал когорту новобранцев, там, по разным сведениям, до 22 когорт, моё почтение. И к нему прибыл 8 легион ветеранов, т.е. он двинулся с этими войсками как раз на Луция Домиция Агенобарба, и вышиб его из Корфиния именно в это время, и Цезарь этим руководил процессом, поэтому, в общем, зря на него прям так вот уж и ругаются.
Да, ну а в Грецию, собственно, почему ломанулся Помпей – потому что, во-первых, в Грецию ближе, чем в Испанию, это вполне логично. А во-вторых, у него там тоже очень сильные позиции ещё со времён 3 войны с Митридатом. Да, причём там очень интересно, когда Помпей из Брундизии эвакуировался, у него не хватило кораблей, чтобы сразу всех переправить, потому что корабли в большом количестве были задействованы для осуществления морской блокады цезарианцев. И поэтому, когда сухопутные войска стали подходить в Брундизию, стало понятно – да, пора валить, но всех сразу вывезти не смогли, вывезли только половину войска, а сам Помпей остался в Брундизии руководить отправкой всех остальных. И вот они чудом смогли выбраться буквально, потому что ещё бы немножко, и Брундизий бы пал, их бы там всех прижали. Но Помпей был очень лихой человек. Его так, в общем, показали в фильме не очень, прямо скажем, потому что он какой-то брюзжит всё время, вспоминает какие-то моменты из прошлого, какой он был замечательный, а теперь… видно, что уже всё.
Д.Ю. Всепропальщик.
Клим Жуков. Всепропальщик. А на самом деле это было совершенно не так, и, в общем, были моменты, когда даже у Цезаря всё висело на волоске. Ну а Аттия в этот момент продолжает заботу о потомстве, потому что Аттия очень любящая мама, она всё время хочет, чтобы сын и дочь всё время находились в постоянном движении, постоянно были чем-то интересным заняты. В частности, она застала Октавиана, когда он красил ногти своей старшей сестре Октавии. Что ты делаешь? – Мама, так интересно, целое искусство! Она так думает – что-то с парнем совсем не то, и она наняла Тита Пулло, чтобы он учил Октавиана. Как она сказала – я наняла того солдата, чтобы он тебя учил. Не того мрачного республиканца, он мне не нравится, а того весёлого простака. - Тита Пулло? Там ещё хорошая была какая-то фраза, вроде того, что «тебе настало время учиться быть мужчиной, убивать врагов, совокупляться».
Д.Ю. Самое важное занятие.
Клим Жуков. Да-да-да. Причём Октавиан брюзжит, говорит, что «у меня ещё будет время». – Да какое время, ты пока читаешь своих этих греческих дураков, умнее ты не станешь точно совершенно. Такая практичная баба. И там, конечно, был божественный момент, когда Пулло учил Октавиана фехтовать на щитах и мечах, у них, во-первых, А – бы интересный диалог, Б – мне как специалисту по постановке театральных боёв было очень интересно, как они решат проблему фехтования на римском оружии, потому что это чёртово наказание для постановщика, потому что оно не приспособлено просто ни для чего. Т.е. вообще. Берёшь и понимаешь, что этот щит, у которого кулачное удержание, т.е. в кулаке, не на локте, в кулаке, причём что эта планка, за которую ты держишься, она расположена параллельно земле. Как его держать – пёс его знает. Т.е. если взять какой-нибудь здоровенный щит каких-нибудь зулусов, он тоже большой, тоже весит, у них ручка расположена вот так.
Д.Ю. Физиологически правильно.
Клим Жуков. Физиологически просто удобно держать. Можно ударить так, развернуть торцом, ударить торцом, манипулировать и прикрываться. А это-то что? Как сумку поднимаешь с земли и несёшь. Да, нести можно.
Д.Ю. Он действительно такой был?
Клим Жуков. Да, 100%, это традиционный римский способ удержания щита. Вот так, ручка параллельна земле. Если взять его на вывернутую руку, на бицепс, у тебя бицепс очень быстро отвалится, это не такая здоровая мышца. Какой бы ты ни был выносливый, но долго ты его не продержишь, потому что всё-таки каким бы лёгким щит не был, а щит республиканской поры это всё-таки больше 5 кг, чего-то да весит.
Д.Ю. Утюг фактически.
Клим Жуков. Это утюг, который размазан на очень большой рычаг, у которого получается помимо веса ещё и изрядная парусность. Если им активно манипулировать, даже не знаю, как, только в одном случае им можно пользоваться – если вокруг тебя стоят такие же дегенераты, как ты, с оловянными глазами, в медных касках, и вы в ногу идёте, держа перед собой эти самые щиты. Всё, вариантов никаких. Как с этим устроить показательное фехтование один на один, ещё кого-то учить чему-то, пёс его знает. Ну, в общем, в кино у них ничего не получилось, потому что всё это выглядит крайне убого и надуманно. Т.е. она выглядит как показуха.
Д.Ю. Ну вот для меня, как для чайника, ну как чайник стандартно думает – вот щит, вот меч, тут руби, подставляй, руби, подставляй. Чтобы бить куда-то щитом – даже в голову не приходит. А он там ловко его всё время тюкал, то так, то сяк, то из под щита по ногам, то сверху щитом приложил.
Клим Жуков. Я могу сказать, конечно, что щитом тюкать обязательно надо, это хорошее средство тюканья. Он тяжёлый, можно треснуть как следует. Выглядит убого, это выглядит просто как показуха, которая замаскирована под урок фехтования. Как у нас раньше говорили в исторической реконструкции, когда ожидаешь начала мероприятия – показательного выступления или отъезда на фестиваль, с тобой обязательно стоят люди, которые занимаются 1 и 2 мировой войной, которые приезжают туда, где ожидают автобусы, с огнестрельным оружием, и ты очень стремаешься рядом находиться, сейчас приедет милиция и спросит, что это у вас? У нас была такая шутка: на что похожа винтовка Мосина, завёрнутая в одеяло? – На винтовку Мосина, завёрнутую в одеяло, ты понимаешь. Так вот, это показуха, завёрнутая в урок фехтования – она и есть показуха, завёрнутая в урок фехтования. Выглядит очень убого. Просто потому что, опять же, я почти уверен, что никто этому не учился. Это было просто не нужно. Щит строевой, меч строевой, ну какое там фехтование, потому что ещё из Вегеция мы знаем (более поздний автор, конечно), что легионера нужно учить 2 приёмам – щит поднять, мечом колоть, всё.
Д.Ю. Ну, судя по сказанному тобой ранее, что набираются легионы, которые можно обучить к началу битвы. Чему же вас такому учили кроме как ходить строем и тыкать заточенной железкой. Видимо, что-то там совершенно примитивное было, раз их можно подготовить.
Клим Жуков. Там причём считалось, что рубить мечом солдата вообще не нужно учить, потому что это так просто, что если надо рубануть, он и так рубанёт. Какие проблемы? Надо сказать, что если взять даже хорошую реплику римского гладиуса, то ты понимаешь, что это оружие вообще не предназначено ни для какого вот всего этого фехтования, это просто невозможно делать. Это просто довольно тяжёлый кинжал, не очень длинный. Да, он очень опасен, но он опасен именно как средство убийства, им нельзя фехтовать просто никак, потому что пальцы открыты, т.е. если ты начнёшь им фехтовать, тебе их неминуемо отрежут, это очень больно.
Д.Ю. И держать ничего не сможешь потом.
Клим Жуков. Да. Он не длинный, он странно отбалансирован, в общем, это не то, что можно применять в качестве фехтовального средства. Но вот диалог у них был замечательный, потому что тощий дрищ Октавиан запыхался и говорит, что я типа того, что воином быть не рождён, у меня от всех этих ваших физических упражнений только боль в селезёнке. И лихорадка. А Пулло говорит – слушай, не надо мне рассказывать, я видел, как ты убиваешь людей. Он говорит – ты не понял, если они не будут сопротивляться, я готов убивать их круглые сутки. Он говорит – по крайней мере, из тебя можно сделать фехтовальщика, но только заурядного. На что Пулло ему говорит – это лучше, чем ничего. – Нет, это ерунда, кладбище завалено заурядными фехтовальщиками, лучше вообще ничего не уметь, чем уметь посредственно.
Д.Ю. Молодец, в корень смотрит.
Клим Жуков. Да-да-да. Тут-то Пулло и понял в очередной раз, что парень крепко зашиб умом, надо у него поинтересоваться о некоторых практических моментах общежития, потому что, говорит, что вот у этой Ниобы, у вореновской жены, по-моему, какие-то у неё есть шашенки, скажем так.
Д.Ю. Ловко развёл тут же, у кого там где.
Клим Жуков. Да. Как бы так это её вывести на чистую воду. И Октавиан очень умно говорит, что пока надо молчать, когда будут факты, тогда можно будет говорить, потому что как только ты скажешь об этом с минимальной степенью публичности, все домыслы обретут силу истины, это уже потом никому не докажешь. Поэтому можно случайно обесчестить твоего товарища, причём ложно, по недомыслию. Поэтому сначала сбор оперативной информации, потом на этом основании какие-то действия предпринимать. Толковый малец.
Д.Ю. Очень. Отрежь ему палец.
Клим Жуков. А в это время Помпей всё ещё продолжает стоять на берегу моря и смотреть вдаль.
Д.Ю. На берегу пустынных волн.
Клим Жуков. Да. К нему прибегает гонец, который говорит, что Цезарь от перемирия отказался, и Помпей тоже жжёт такими возвышенными фразами насчёт того, что «и что теперь? Как отрадно быть рабом, не иметь ни воли, ни принятия решений», что-то такое. Ну а пока Помпей рефлексирует над собственной непростой судьбой, Ворен не рефлексирует, он пытается наладить бизнесок хоть как-то, для чего посещает в бане известного разбойного авторитета Эраста Фульмана с целью занять денег. На что Фульман ему говорит, что с ростовщиками дела лучше не иметь вообще, потому что занять денег легко, а потом отдавать непросто. Ты, говорит, если хочешь просто заработать, так какие проблемы, есть способы для центуриона в отставке заработать, давай походим со мной просто в качестве некой гарантии безопасности, что ли, авторитетности, потому что, говорит, кто захочет ссориться с центурионом примипилом, да ещё и из 13 легиона. Никто не захочет, поэтому давай ты просто со мной походишь в качестве поддержки. И Ворен, будучи совершенно наивным в житейском смысле человеком, который ничего, кроме войны, не видел, не понимает, что его только что записали просто в качестве торпеды, вот так вот. Он думал, что он будет телохранитель.
Ну а пока суд да дело, уличные художники, специализирующиеся в популярных молодёжных направлениях, рисуют замечательные римские граффити. В особенности мне понравилось шикарное панно, где изображены 2 совокупляющихся в догги-стайл человека мужского и женского пола, исполненных в стиле примитивизма, и подпись Caesar Servilia iuniae, ну, понятно – Кесарь совокупляет эту самую…
Д.Ю. Юнию.
Клим Жуков. Нет, iuniae, Caesar Servilia iuniae – Цезарь трахает Сервилию. Тут очень прикольно, мне это в очередной раз знающие люди подсказали, что я периодически брюзжу, что на этих самых граффити с ошибкой то или иное слово написано, или там склонение неправильное, или спряжение, или просто ошибка. Они говорят – так это круто, потому что те, кто занимался оформлением, художники-оформители наняли какого-то чувака, который настолько крепко знает за латынь, что он даже ошибки им писал так, какие они были реально на стенах, вот именно с теми ошибками, которые были приемлимы в вульгарной латыни.
Д.Ю. Ничего себе.
Клим Жуков. Т.е. специалист по тамошнему олбанскому. Ну а Ниоба снаряжает Ворена на новую работу. Она ему так плащик одевает, цитирую – «уважаемый человек, работаешь с уважаемыми людьми», вот бабы, а. А Цезарь прогуливается со своей супругой Кальпурнией, законной супругой Кальпурнией, которая едет на паланкине, и смотрит, что там вокруг понамалёвано, а размалёвано всё в 3 слоя. Естественно, порнографического свойства, и чтобы никто не ошибся, там подписано, например, Caes Servilia cinaed, и правильная картинка с анальным сексом. Вот, Кальпурния в шоке и слегка в ярости, и требует, во-первых, всех, кто это делает, найти, во-вторых, то, что уже нарисовано, стереть, и, в-третьих, уважаемый муж, прекрати давать повод такой херне, иначе я лишу тебя поддержки своей семьи, а ты сейчас не в том положении, чтобы заниматься подобной ерундой, сделай что-нибудь с этим.
Д.Ю. Серьёзный подход.
Клим Жуков. Да. Хотя, конечно, это всё очень вряд ли, потому что ну, во-первых, мы не знаем, прямо скажем, был ли роман у Цезаря и Сервилии, я уже об этом говорил. Ну ладно, для фильма это очень надо, на этом половина сюжета завязана, которая потом у них произойдёт конфликт, у Сервилии с Цезарем, из этого много чего по фильму драматургически развернётся. Но натурально это вряд ли могло быть, потому что просто Цезарю некогда было заниматься какой-то ерундой, он был постоянно в состоянии военных действий, это раз. Во-вторых, если бы диктатор, а это к тому времени был уже диктатор, захотел поиметь кого-то на стороне, так никто слова бы не сказал. Молодец, чего.
Д.Ю. Имеет право, да?
Клим Жуков. Он же не жениться собирается на этой любовнице, бросив законную супругу, он ничего плохого не делает.
Д.Ю. Это, мягко говоря, ускользает. Так.
Клим Жуков. Ну а семья у Кальпурнии – ну да, она была очень уважаемы, но знаете, обидеться в это время на Цезаря было себе дороже, находясь в Риме. Иди обидься.
Ворен с Фульманом и подручными его прибывают на место проведения важных переговоров, собственно, куда они отправлялись. Какие-то адские задворки, совершенно немыслимые. Мне очень нравится, как Фульман адски жёг, когда ругался на своего бандита, который всю дорогу что-то насвистывал – «эй ты, хватит этого тевтонского воя. Не можешь заткнуться, выбери славную римскую песенку». Я сразу вспомнил, как в конце 1 серии Цезарь в Рим вступал под славную римскую песенку. Что за уныние, давай весёлые песни. Развеселил. Далее мы встречаем деловых партнёров Эраста Фульмана. Я сначала подумал, что имелись в виду какие-то парфяне, с такими напомаженными усищами, бородищами, почему-то подумал, что в челнах.
Д.Ю. Мне показалось, что индусы.
Клим Жуков. Я тоже подумал, что индусы, а потом сразу же подумал, что быть того не может, наверное, всё-таки парфяне имеются в виду. Оказалось, индусы. Деловые партнёры сидят, кушают пахлаву, кишмиш, всё вроде бы в порядке, приглашают Фульмана отведать что-нибудь. Фульман говорит, что неплохо бы выпить вина. Они говорят – у нас нет вина, выпей молока. – Молока? Чё, моча уже кончилась?
Д.Ю. Острит.
Клим Жуков. Там начинаются жёсткие переговоры, потому что, как выясняется, Фульману не заплатили, или не доплатили, я так не очень понял, денег за свиней, которых он продал благородному индусу, потому что свиньи не ищут трюфели, а они нужны были именно для этого. Ну, Фульман говорит, что ты, наверное, не выполняешь условия содержания, кормишь их овсом, вот они ничего и не ищут. На что индус отказывается платить денег, тогда Фульман с таким намёком заходит – у вас что, правда, душа бессмертная? Т.е. если сейчас тебя грохнуть, ты не испугаешься? – Нет. – Отлично. После чего…
Д.Ю. Тонко подводя.
Клим Жуков. Тонко подвёл, да, партнёра по кармическому процессу к удару сковородкой по лицу. Ну и просит, конечно, Ворена сломать ему руку. Ворен подумал-подумал, и сломал. Но когда после этого партнёр отказался платить, он говорит – надо бы теперь перерезать горло. Тут Ворен говорит, что не буду.
Д.Ю. Засбоил.
Клим Жуков. Взбрыкнул и убежал. Сцена очень короткая, но очень сильная, потому что сыграно без слов, но очень здорово, потому что прямо на лице видно, что человек балансирует конкретно, потому что он может вернуться его грохнуть, и он просто превратится из приличного человека натурально в бандита.
Д.Ю. Убийцу.
Клим Жуков. Да, в убийцу. И, кстати говоря, Ворену этот путь придётся ещё пройти, потому что, в конце концов, он совершенно рехнётся от происходящего. Но пока он ещё из последних сил удержался на краю, и ушёл оттуда. Но больше всего мне, конечно, понравились слова уговора жены Ниобы – «как же ты мог убить, ты же не убийца, ты же приличный человек. А чем мы будем квартплату оплачивать?» Вот бабы, а. Вроде ничего не сказала, а вроде мужика поставила в настолько неловкое положение только что. Всё это, конечно, немножко странно, я имею в виду индусов, потому что в 1 веке до н.э. регулярной торговли с Индией не было прямой. Там, конечно, могли приезжать и из Индии, и в Индию, но так, знаешь, как Афанасий Никитин – приехал, посмотрел, поинтересовался, и уехал. А вот так, чтобы запросто вот так с индусами не просто там вести торговые дела, а просто уже конкретно вступать в торговые конфликты. Это же нужно, чтобы они там были постоянно и много, а постоянно они стали, немного, а просто хоть сколько-то их стало быть уже в конце 1 века н.э., может, в начале 2 века н.э. Это уже при Октавиане…
Д.Ю. Ну век, короче.
Клим Жуков. И позже, да, когда присоединили Египет окончательно, стало возможно через порт на севере Красного моря спускаться вниз по Красному морю, мимо Мадагаскара плыть к Индии. Потому что в противном случае пришлось бы через Геркулесовы столбы оплывать Африку, это же целая история. А на триремах того времени это, в общем, как на Луну полететь – можно, конечно, только смысл-то какой, всё равно там не навозишься.
Д.Ю. Карфагеняне вроде плавали, там путешествия какого-то, помнишь, на букву Г какого-то?
Клим Жуков. Да.
Д.Ю. Где там горилл вроде встретили, или кого там, про каких-то чёрных лесных людей. Африку не оплыли.
Клим Жуков. Факт в том, что нужно было, чтобы было постоянное сообщение, Суэцкого канала-то не было, Суэц его ещё не выкопал. Нужно было, чтобы у тебя были постоянные порты на Красном море, чтобы можно было в Индийский океан быстро выплывать. И потом, по суше, через узкие места перекидывать товары в Средиземное море, и везти их уже куда тебе надо, собственно, может, даже и в Рим. И индусы там могли появляться. Но так – вряд ли. Не убедили. Если были бы парфяне – вот парфян там могло быть во. Парфяне, сарматы, скифы, господи, кто угодно.
Д.Ю. У индусов просто усы красивые.
Клим Жуков. А у парфян, можно подумать, некрасивые. Вон у сирийцев какие усы красивые, квадратные бороды такие. Да, прямо как кирпич такой, ух. Но пока Ворен порывает с Эрастом Фульманом и преступным прошлым, Цезарь порывает с Сервилией в это время. Всё, говорит, мол, кончено между нами, всё, что я делаю – только на благо республики. Конечно, когда такую мотивацию Сервилия услышала, немедленно пробила Цезарю с руки в лицо, а Цезарь пробил с руки в лицо ей обраточку тут же.
Д.Ю. Как х/ф «Голый пистолет»: «забери трусы из кармана» - «это не мои». «И все эти оргазмы – я притворялся».
Клим Жуков. В общем, Сервилия очень расстроилась, очень. А Марк Антоний обрадовался, потому что, наконец, можно поехать воевать. Киношный Марк Антоний такой разгильдяй, что ему только или воевать, или разлагаться, одно из двух.
Д.Ю. Морально, да.
Клим Жуков. Да, он средних состояний не знает никаких. И поэтому он собирается с Цезарем воевать, а Цезарь ему говорит, что ты останешься на хозяйстве в Риме. И киношный Антоний что-то слегка взгрустнул, не очень рад он этому. Не знаю, рад он был, или, наоборот, не рад, выл от горя или прыгал, никто не знает, но просто ведь с него никто не слагал обязанности народного трибуна. И то, что Цезарь поехал воевать, это совершенно не значит, что Антоний должен ехать воевать, потому что кто-то должен, в самом деле, находиться на хозяйстве, а кто как не народный трибун. Впрочем, оставался он там не один, потому что Антоний и Лонгин остались в Риме, они отменили… нет, не отменили, они, наоборот, восстановили в правах детей тех, кто был проскрибирован при Сулле, т.е. лишён гражданских прав, расписан…
Д.Ю. Как враг народа.
Клим Жуков. Как враг народа, да, амнистировали всех осуждённых по законам Помпея. В общем, занимались делами, прямо скажем, у них была масса обязанностей, которые они должны были исполнять, и, в частности, это было очень важно, потому что война войной, но это же всё-таки гражданское общество, и там важней то, что происходило в тылу. В частности, именно народный трибун Антоний, он смог созвать сессию Сената за пределами Рима, чтобы Цезарь мог участвовать там, напомнив, что проконсул мог находиться на собрании Сената только в одном случае – если оно было за границами, священными границами города. Потому что как только он пересекал с оружием, это значит всё, он лишался проконсульских полномочий, и можно было сесть в тюрьму. Один раз, когда Цезарь переходил через Рубикон, такое отчебучил под предлогом защиты народного трибуна. А теперь он этого сделать не мог, потому что теперь-то от кого защищать? И Антоний обеспечивал крепкий тыл, в том числе с законных оснований, для Цезаря. Кроме того, кто-то должен был обеспечивать Рим продовольствием, хлебом. Для этого нужны были постоянные поставки хлеба, в частности, во время правления Марка Эмилия Липида, это который был претором, это было вполне удачно решено.
И Марк Антоний, пока Цезарь находился вне Италии, вполне успешно сохранил в общем хрупкий мир на Апеннинском полуострове, потому что ж все были готовы передраться. Потому что то, что уехал Помпей со своими войсками, это не значит, что там не осталось помпеянцев, совершенно не значит. И это не значит, что некоторые особенно буйные сотрудники Цезаря не готовы их всех передавить, чтобы забрать себе их имущество, бизнески, деньги, особо понравившихся рабынь, недвижимость. А это было совершенно недопустимо, потому что это означало беспорядки в тылу, а Цезарь только на том и держался, что везде, где он находится, по крайней мере, видимость порядка есть. Поэтому он лучше Помпея, он всем это демонстрировал. Поэтому то, что Антония он оставил на хозяйстве, было абсолютно правильно, и судя по всему, настоящий Антоний был не совсем такой шалопай, как нам показали в кино. И если уж он умел отдыхать, то это не значит, что он только этим и занимался. Не встану, пока кого-нибудь не трахну!
Д.Ю. Настоящий муниципальный работник.
Клим Жуков. Прям как есть. Понятно, что в Америке-то, как и у нас, все всегда снимают и пишут то, про что видят. Я тут читал в интернете, в Америке в каком-то городе в качестве мэра выбрали кота, потому что он, по крайней мере, никому не мешает и мало ест.
Д.Ю. Тут ещё и другое, т.е., видимо, дисциплина настолько суровая, что с обязанностями мэра справляется даже кот.
Клим Жуков. Да. А тут даже Антоний, который гораздо хуже кота, по-моему, судя по кино. Да, кстати говоря, Антоний, он в самом деле был чуть-чуть гаже кота, потому что пока суд да дело, виллу Помпея-то Антоний себе отжал, когда Помпей сбежал…
Д.Ю. Под стук колёс, да.
Клим Жуков. Отлично! Да, ну, в конце концов, кстати говоря, эти все выкрутасы Антония привели к его недолгой опале, ему всё-таки Цезарь на какой-то момент сказал, что это, ты прекрати, хорош уже, потому что там получилось нехорошо с этой виллой. Цезарь приказал ему вернуть, а он не вернул. Случился конфликт. Но фильм развивается своим чередом, Ворену приходится идти на поклон к Антонию. В предыдущей серии, как мы помним, он гордо сказал, что будет заниматься бакалеей и галантереей, торговать рабами, и не нужна мне ваша военная лямка. Он пришёл, Антоний говорит – я тебе что-то обещал?
Д.Ю. Ну он ему там, в предыдущей серии, сказал, что в следующий раз таким добрым не буду.
Клим Жуков. Я не помню, что я тебе обещал, сколько – 10 000 сестерциев? А я бы согласился, а ты что, не согласился? Странно. И вот он, в общем, вынудил принять службу на себя, и на гораздо менее выгодных условиях, т.е. да, когорту ветеранов ему дали…
Д.Ю. Там очень сильно видно, кто на социальной лестнице какое место занимает, и не возразить ведь ничего вообще. То благость была со стороны Антония, серьёзные деньги положили, туда-сюда, а ты так по-хамски поступил, и сейчас поплатишься. Правильно себя повёл Антоний.
Клим Жуков. Да. С подчинёнными он себя нормально ведёт, как надо.
Д.Ю. Куда солдата ни целуй, у него везде жопа.
Клим Жуков. Да, или ещё это – матроса надо задолбать, или он сам тебя задолбает. Ну а под конец фильма, под покровом ночи Тит Пулло и маленький, но уже прошаренный Октавиан…
Д.Ю. Окти.
Клим Жуков. Окти. Выкрадают Эвандера, мужа Лидии, и по совместительству, как мы помним, любовника Ниобы, и отводят его в клоаку, т.е. в канализацию, на предмет плотно пообщаться, что там и как. Вот это, конечно, завершение серии просто блестящее вообще. «Что у тебя с Ниобой? – Ничего, ничего, ничего. – Ты у врат Плутона, ты хочешь запятнать их ложью? – У меня с ней ничего не было! – Посмотри на этого парня. – Он врёт. – Этот парень умнее, чем ты можешь себе представить, если он говорит, что ты врёшь, значит, ты врёшь. Говори. – Я не скажу! – Пытай его. – Послушай, говорит Пулло, я не умею. – Как не умеешь? – У нас для этого специальный пыточный отряд, я этого никогда не делал. Я даже не знаю, как нам приступить-то вообще. – Отрежь ему большие пальцы».
Д.Ю. «А я ещё думал, брать тебя с собой или нет. Это лучшая фраза вообще. Ну и всем, кто это, считает, что пытки неэффективные, надо запомнить.
Клим Жуков. Да-да. В общем, сознался. После чего его, конечно же, как и обещали, немедленно прирезали, и выкинули в текущее римское говно.
Д.Ю. Вот судьба.
Клим Жуков. Вот судьба, да. Ну это тоже ещё, кстати говоря, сыграет, потому что я, конечно, как всё-таки историк-профессионал с некими подвижками к объективному бэкграунду истории, я очень не люблю все эти личные мотивы, которые якобы чем-то там двигают в истории. Ничем они, на самом деле, не двигают, они только её оформляют. Но в фильме это оформление сделано просто блестяще, что вроде бы всё было нормально, и вот опять Тит Пулло с кем-то подрался, и рухнула Республика после этого, представляете? А эти не с тем переспали, с кем надо, и сейчас ещё кое-что рухнет, но чуть позже.
Д.Ю. После пьяной драки в кабаке. Отлично, отлично.
Клим Жуков. Потому что эта вся сцена в канализации тоже потом сыграет самую неприглядную роль во всём кино. Кончится всё, как обычно, плохо, потому что Рим это всё-таки не комедия, а драма с кучей смешных шуток.
Д.Ю. Шутки отличные. Многие только в правильном переводе смогли оценить эти шутки.
Клим Жуков. Да.
Д.Ю. Отличная серия. Надеюсь, дальше пойдёт бодрее. Сейчас у нас дырка для работы как раз образовалась, т.е. сделать надеюсь побольше. Спасибо, Клим Саныч. Продолжаем продвигаться по сериалу «Рим». А на сегодня всё. До новых встреч.
Новости
VIP
