Д.Ю. Я вас категорически приветствую. Игорь Васильевич, день добрый.
Игорь Пыхалов. Добрый день.
Д.Ю. Про что сегодня?
Игорь Пыхалов. Сегодня, поскольку у наших “доброжелателей” сейчас показывают всякие фильмы про лесных братьев, хотел бы осветить тему наших прибалтийских, скажем так, соседей, хотя, в принципе, это часть нашей страны. Тема там достаточно обширная, поэтому, я думаю, будет неправильно сразу говорить об этих лесных братьях потому, что может сложиться такое впечатление, что это были такие государства, испокон веков независимые. Сталин вдруг взял и присоединил, а там возникли патриоты, которые боролись с этой оккупацией.
Д.Ю. То есть, начнем с корней.
Игорь Пыхалов. Да, лучше начать с корней. Потому, что, опять же, если сочинять какой-нибудь миф, то там, конечно, лучше поменьше данных, но зато поярче. А вот если разбираться, то надо с корней. Ну, и в других вопросах это тоже полезно. Кстати говоря, когда у нас был “Разведопрос” по поводу гитлеровского Евросоюза, с подробным перечислением всех тех эсэсовцев, которые к нам пришли сюда и против нас воевали, в комментариях в мой адрес есть такие вопросы, а почему я там не коснулся, не осветил прибалтов. Здесь на самом деле это было сделано вполне сознательно. Потому, что в тот раз я вел речь только о представителях иных государств. А Прибалтика, как я считаю, это часть нашей страны, которая сейчас от нее временно отторгнута. Естественно, по этому поводу у нас сейчас найдется множество остроумцев, которые заявят, что: “О развале Советского Союза не сожалеет только тот, у кого нет сердца, а его восстановления хочет тот, у кого нет мозгов”. В этом дух есть такое интеллигентское красивое высказывание. Если мы посмотрим на мировую историю, мы можем видеть, что многие государства испытывали, скажем, временные трудности, даже теряли территории, их даже разделяли. Например, та же самая Германия после поражения во Второй мировой войне. Она свыше сорока лет была разделена, существовала независимая ГДР, которая была, кстати говоря, членом ООН, была признана со стороны той же ФРГ. То есть, казалось бы, все, это навсегда. И вдруг ситуация переменилась, и Германия объединилась обратно.
Поэтому вот здесь рассматривать ту ситуацию, в которой мы оказались после 1991 года, когда наша страна, как у нас выражаются либералы, что: “Советский Союз развалился”. Как будто это такое естественное явление. Я говорю, что он был разрушен, сознательно, с помощью наших западных “друзей”. Но, опять же, ситуация изменится, будут благоприятные условия, неплохо было бы это соединить обратно.
Д.Ю. Тут к вопросу, о восстановлении Советского Союза. Что в этой идиотской фразе имеется в виду? Это территории, что, типа, развалить все надо? Я правильно понимаю? То есть, восстановление Советского Союза, это только для тех, у кого нет мозгов? А у кого мозги есть, это, значит, надо разваливать на куски и сокращать до размеров Московского княжества?
Игорь Пыхалов. У нас есть и такие “мыслители”, которые хотят существующий этот огрызок, в виде Российской Федерации, еще больше поделить. Потому, что тогда будут такие маленькие европейские государства. Кстати, в нашем городе такие придурки живут, которые хотят Ингрию, по-моему, сделать на этой территории.
Д.Ю. Такого одного придурка как-то раз в телевизоре даже видел.
Игорь Пыхалов. Дело в том, как-то раз я уже об этом говорил, что у наших либералов, у них такое мышление, одностороннее. Что если у нас Россия, будь то Российская империя или Советский Союз, что-то к себе присоединила, “это безобразие, оккупация, это надо все вернуть обратно”.
Д.Ю. Аннексия.
Игорь Пыхалов. Да. “Надо вернуть обратно, заплатить компенсацию, покаяться”. А если у нас что-то оторвали или мы отдали по своей глупости, это уже навсегда, следует с этим смириться и никоим образом не рыпаться. Но я считаю, что это неверно. Неверно в корне потому, что вся мировая политика, вся мировая практика, она свидетельствует об обратном. То есть, движение возможно в обе стороны. В частности, если говорить про наших бывших прибалтийских братьев, хотя надеюсь, что и будущих потому, что, в принципе, против этих народов ничего не имею. Это, в большинстве своем, вполне нормальные, вменяемые люди. Ну, естественно, во всякой семье не без урода. Сейчас, опять-таки, когда мы рассматриваем эти три государства, Эстония, Латвия, Литва, это воспринимается как нечто равноценное, “три прибалтийских тигра”, как у нас выражаются. Но если посмотреть вглубь истории, там ситуация не такая симметричная. То есть, там Эстония или Латвия свою государственность обрели только в XX веке. И то не своими заслугами, а попустительством. А с Литвой ситуация другая. Это была в свое время очень мощная держава, которая вполне всерьез боролась с нашей страной, с тогдашним Московским княжеством, боролась за гегемонию в этой части Европы.
Д.Ю. Великое княжество Литовское.
Игорь Пыхалов. Но там какая ситуация получилась? Дело в том, что действительно в свое время литовцам удалось создать государство. Но у них этот процесс шел несколько медленнее, чем у соседей. То есть, в этом отношении и Русь и Польша их опередили. Но это, как ни парадоксально, Литве пошло на пользу. Потому, что как мы помним из истории, этот период феодализма состоит из нескольких стадий. Когда вначале создается раннефеодальное государство, которое централизованное, достаточно сильное, занимается захватами, экспансией. Потом наступает период феодальной раздробленности, когда это государство распадается на части. А потом оно опять собирается и наступает период абсолютизма. То есть, через это прошли все государства Европы и наша страна, еще целый ряд стран мира. И получилось так, что на тот момент, когда Русь и Польша были в периоде феодальной раздробленности, Литва, как раз только поднималась. И поэтому, там действительно получается ситуация, что если по состоянию на начало XI века, русская летопись по этому поводу пишет, что: “Литва сидит в болотах и ни один глаз не высовывает”. Где-то, начиная с 1180-го года, уже начинаются литовские набеги на Русь. А начиная с XIII века эти набеги уже идут непрерывной чередой.
Ну, а когда было монголо-татарское нашествие, оно очень сильно ударило по нашей стране, то есть, по Руси, весьма сильно ударило по Польше, монголо-татары через Польшу прошли. А литовское государство, в общем-то, не затронуло. То есть, они у себя там, в лесах и болотах отсиделись. И дальше начинается уже их дальнейшая экспансия, причем на русские земли. Уже в 1240-е годы, сразу после татаро-монгольского нашествия, фактически под Литвой оказывается уже вся Черная Русь, это часть нынешней Белоруссии. Потом, где-то к концу XIII века, вся западная Русь под ними. А еще через пару десятков лет, 1320-й год примерно, начинается дальнейшая литовская экспансия, причем в двух направлениях. Это, во-первых, на земли нынешней Украины: Киев, Черниговщина. И второе, это в сторону Галицко-Волынской Руси. Причем Галицко-Волынскую Русь литовцы раздербанили вместе с Польшей, примерно пополам. А за Киев им пришлось побороться с теми же татарами. Был период времени, когда в Киеве сидел одновременно наместник Великого литовского князя и баскак от Золотой Орды. Но в итоге это все отошло к Литве. И таким образом получилось, что примерно к 1360-м годам граница между Московским княжеством и Литвой проходила, скажем, по сегодняшнему Подмосковью.
Д.Ю. Неплохо.
Игорь Пыхалов. И, кстати, что здесь интересно. Когда мы читаем всякую нашу “прогрессивную” интеллигенцию, начиная от Герцена и кончая каким-нибудь Сахаровым, в купе с Солженицыным, там постоянно мы слышим вопли и завывания, как наша страна несправедливо поступила с той же Польшей. Поскольку Польша с Литвой потом объединились, это было в единой Речи Посполитой. Что вот, мы отрывали куски мяса от кровоточащего тела этой державы. А то, что за несколько веков до этого, точно также от Руси кусок за куском те же самые литовцы, с некоторой помощью поляков, отрывали эти земли, и в итоге получилось, что действительно, граница проходила совсем недалеко от Москвы. Это почему-то всю эту “прогрессивную” интеллигенцию не волнует, от слова “совсем”. Поскольку, когда отнимают у нас, это “хорошо и правильно”, а когда мы что-то начинаем возвращать обратно, это уже “нехорошо”, это “преступление”.
В итоге там получилось как, 1368 год, это первый поход Великого князя литовского Ольгерда на Москву. Причем реально Москву он осаждал. Потом в 1370 году это повторяется, в 1372 году. То есть, в принципе, ситуация была весьма тревожная. И, как мы помним, во время Куликовской битвы шли на помощь Мамаю, но не дошли. Правда где-то 100 лет спустя ситуация меняется на противоположную. После того, как Иван III в 1480 году освободился окончательно от зависимости от Золотой Орды, то есть, отказался платить дань и объявил о своей независимости, то несколько лет спустя процесс пошел в обратном направлении. То есть, мы начали земли, занятые Литвой, отбирать обратно. Причем, что здесь опять же интересно, что сейчас многие, белорусские националисты в основном, они любят провозглашать, что: “Великое княжество Литовское было истинно русское государство, в отличие от варварской Московии, оно было европейским, прогрессивным. Поэтому, как было бы хорошо, если бы все эти княжества оставались жить под литовским владычеством”. Но, тем не менее, в те времена, в XV, в XVI веке, почему-то русское население и русские князья, которые оказались под литовской властью, они так не думали. И, в общем, наши успехи в борьбе с Великим княжеством Литовским во многом были предопределены тем, что на нашу сторону много этих людей переходило во время этих войн. И, соответственно, все это мы погнали обратно.
Что касается остальной части Прибалтики, где жили предки нынешних латышей и эстонцев, у них своей государственности не было. Эта территория в течение достаточно долгого времени находилась под властью Великого Новгорода. То есть, они платили дань новгородцам. Тут, что надо, опять-таки, отметить? У нас многие наши сограждане любят как-то идеализировать эту Новгородскую республику. Потому, что для них, видимо, ключевое слово “республика”.
Д.Ю. Демократия.
Игорь Пыхалов. Там вече собирается. Но там есть существенная поправка, что эта демократия олигархическая. То есть, там реально заправлял не народ, а “золотые пояса”. То есть, богатая верхушка. И при этом, в этой торгашеской идеологии, благодаря такого рода настрою, у них было два существенных момента, в том, как Новгород управлял своими вот этими занятыми территориями. Во-первых, казалось бы, для нормального государства того времени, если ты ведешь экспансию, нужно это покоренное население обращать в свою веру. Грубо говоря, поскольку Русь в то время была православная, их надо крестить. Новгородцы, как правило, крещения народов этих неславянских не проводили. По какой причине? Если это свои православные братья, с них уже дань брать нельзя. Если это нехристи, то можно дальше продолжать собирать дань как ни в чем не бывало. Поэтому, что получилось...
Д.Ю. Демократично.
Игорь Пыхалов. Да. Поэтому там и с Прибалтикой, и, собственно говоря, с Финляндией, у нас ведь изрядная часть Финляндии была в сфере влияния Новгорода, там не спешили обращать в свою веру.
Д.Ю. Прагматично подходили.
Игорь Пыхалов. А второй прагматичный момент, что новгородцы на этих территориях принципиально не ставили крепостей. А захваченные вражеские крепости просто уничтожали, срывали.
Д.Ю. А почему?
Игорь Пыхалов. А потому, что если ставится крепость, там надо сажать князя с дружиной. А князь, он, опять же, начнет выкаблучиваться, с этой вечевой демократией у князей не очень складывается. Поэтому ладно, одного князя в Новгороде как-то терпеть будем, а на этой подконтрольной территории ничего такого не положено. Поэтому собственно, даже, по-моему, вообще первая, построенная новгородцами крепость, это тот самый Орешек, который...
Д.Ю. Шлиссельбург.
Игорь Пыхалов. Да. У истоков Невы. До этого у них там крепостей не ставилось. Соответственно, не было опоры на тех землях, которые подвластны Новгороду. Поэтому нас очень быстро немцы, крестоносцы выкинули из Прибалтики. Ну, относительно быстро по историческим меркам, где-то за пару десятилетий это произошло, в начале XIII века. Соответственно, также выкинули нас из Финляндии. Там тоже серия была из трех Крестовых походов. С интервалом в несколько десятилетий.
Д.Ю. Когда у шведов к этим территориям появился интерес, то они как раз замки построили.
Игорь Пыхалов. Да. То же самое мы и в Прибалтике наблюдаем, не то, что замки, там города основаны либо немцами, либо русскими, иногда, вроде бы, и датчанами.
Д.Ю. Ну, город Таллинн, это “Taani Linn”, “датский город”.
Игорь Пыхалов. Соответственно, у местного населения городов не было. Таким образом, Прибалтика оказалась под властью Ливонского ордена. То есть, это получилась та самая Ливония. Иван Грозный попытался эту территорию вернуть, а это было необходимо и с точки зрения логистики, для того, чтобы вести успешную торговлю. Интересно, что когда мы недостаточно понимаем уроки истории, то нам сама жизнь устраивает ее перепоказ. Потому, что когда в школе объясняли, что Иван Грозный воевал за выход к морю, Петр I воевал за выход к морю, естественно понятно, что зазубрить это все можно, но прочувствовать как-то не очень получается. А вот сейчас, когда, по вине наших, скажем так, неразумных правителей, мы утратили кучу территорий, оказывается, что хотим торговать нефтью, а нефтепровод идет через Украину, которая нам ставит палки в колеса. Тот же самый через Прибалтику идет транзит, долгое время шел, которые, опять же, устраивали нам всякие неприятности. То есть, неспроста это все осуществлялось.
Д.Ю. То есть, когда какая-то такая шмакодявка, которую на карте не видно, внезапно начинает диктовать тебе условия: “Будет так, как я сказал потому, что твоя труба идет в мой порт через мою территорию”.
Игорь Пыхалов. В итоге, к сожалению, при Иване Грозном наша попытка эти земли вернуть окончилась неудачей. Потому, что получилось, что хотя наши войска воевали, в общем, неплохо, зато наша дипломатия оказалась совершенно провальной. То есть, в итоге мы получили союз всех наших европейских соседей против нас. Кстати говоря, именно в то время, в 1569 году, Литва объединяется с Польшей в единое государство. В ту самую Речь Посполитую. Но, правда, процесс этот был достаточно долгий, он долго подготавливался. Потому, что впервые уния между Польшей и Литвой была заключена в 1385 году, это, так называемая, Кревская уния. Потом было еще несколько таких уний. То есть, там постепенно эти государства друг к другу привязывались. Тут получается, что русские войска бьют ту же самую Литву, и им пришлось отдаваться в объятия Польши. Совместное это государство, к сожалению, смогло нас отбросить обратно.
На момент, когда мы уже собрались с силами и при Петре I начали решать вопрос с выходом к морю, там диспозиция по этому региону получилась следующая. Во-первых, существует Литва, как Великое княжество Литовское, но в составе Речи Посполитой. Там Польша и Литва. Но Литва получается менее влиятельной потому, что ту же самую Украину с Киевом поляки во время этого объединения отжали. Тем не менее, это теоретически равноправная часть. Дальше есть герцогство Курляндское, которое, в принципе, вассально по отношению к Польше. Это кусок нынешней Латвии. И дальше есть Эстляндия и Лифляндия. Эстляндия, это северная часть Эстонии. А Лифляндия, это кусок Латвии и кусок Эстонии. Какое-то время это было под польской властью, потом оказалось под шведами. Когда Петр I начал Северную войну...
Д.Ю. Я бы чуток, с вашего позволения уточнил, что главная задача шведов была сделать Балтийское море внутренним шведским морем. Чтобы они там обсели все края. И обсели.
Игорь Пыхалов. Да, они обсели не только у нас, у них там было не только устье Невы, но и ряд территорий в Европе был под шведским влиянием. Но это был их максимум экспансии, благодаря их хорошей армии, которая была очень сильная и передовая по тому времени.
Д.Ю. Ну, и извиняюсь, опять перебью. Ключевой момент, поскольку все территории вокруг наши, плавать по этому морю будет только тот, кому мы разрешим. И торговать здесь будет тот, кому мы разрешим, и только на наших условиях. Потому, что выход из Балтийского моря Дания перекрывает, а это тоже все свои. И, в общем, надо было с этим что-то делать. Например, с Англией торговать нормально невозможно. Только через Архангельск.
Игорь Пыхалов. Ну, да, который замерзает там. Точнее, Архангельск-то еще незамерзающий, а вот дальше уже... Но все равно, напрямую торговать гораздо удобнее. В итоге, когда у нас началась Северная война, в ходе такой длительной войны, она шла 21 год, но, тем не менее, мы вернули эту территорию. Эстляндия, Лифляндия стали русской территорией. В принципе Курляндия попала под наше влияние. В чем, как мне кажется, заключается, без преувеличения, гений Петра I, по крайней мере в дипломатическом отношении, что если предыдущие попытки вернуть эти земли, и при Иване Грозном, и при Алексее Михайловиче, начинались хорошо, а заканчивались пшиком, то Петр I реально понимал европейскую ситуацию. В итоге, во время войны у нас постоянно были какие-то союзники. Пусть даже ненадежные, в виде Августа, который был правитель Саксонии и, одновременно, был избранный король Речи Посполитой.
Ну, и потом, такой побочный эффект от нашей победы, что Речь Посполитая после этой войны оказалась крайне ослабленной. Потому, что во время войны Карл XII нанес туда свой основной удар, он там посадил своего короля, Станислава Лещинского, который противостоял Августу. И все “бонусы” от междоусобной войны достались этому объединенному Польско-Литовскому государству, которое после этого сильно ослабло. И мы могли свою волю там диктовать. А потом, когда были осуществлены разделы Речи Посполитой несколько десятилетий спустя, то во время последнего из этих разделов, в 1795 году, собственно тогда мы себе забрали Курляндию окончательно. И забрали Литву. Сами коренные польские земли нам тогда не достались, мы их получили потом, после победы над Наполеоном. Но это отдельная история, которая выходит за рамки сегодняшнего разговора. Таким образом, получилось, что вся эта Прибалтика оказалась собрана в Российской империи. Соответственно там была Эстляндская, Лифляндская, Курляндская губернии.
Но, к сожалению, политика тогдашнего Российского государства была в отношении этих земель не самой лучшей. Потому, что при всех достоинствах Петра I, нужно отметить, что в допетровское время, со всеми народами, которые мы присоединяли из числа нерусских народов, будь то казанские татары или народы Поволжья, да и левобережная Украина, у нас особых проблем не было. Там людям говорили примерно так: “Вы теперь подданные русского царя, в принципе вы равны русским. Но, поскольку вы еще новые подданные, вам еще нужно доказать свою лояльность”. То есть, их рассматривали как равных, но не более. При этом не притесняли. Те же мусульманские народы Поволжья мы не обращали в православие, хотя кому-то может быть и хотелось. В принципе все получалось так, более-менее, нормально. А вот с теми народами, которые были присоединены при Петре и позже, там постоянно какие-то проблемы. Если посмотреть на ту же Прибалтику, там что получилось? Поскольку на территории Эстляндии и Лифляндии правящий класс, это все те же самые немецкие рыцари, их потомки. У них в качестве крепостных те же эстонцы, латыши. Российская власть решила, пускай они и дальше живут по своим законам. То есть, особо не вмешиваться и не русифицировать.
Д.Ю. Политическая близорукость.
Игорь Пыхалов. Кстати, нужно отметить, что у нас, вплоть почти до XX века, весьма сильно пресекались попытки русского крестьянского населения селиться на эти национальные окраины. Если в той же Финляндии это вообще невозможно, поскольку там нужно платить тысячу рублей за натурализацию, в Великом княжестве Финляндском. То же самое было и в Прибалтике, и в Закавказье. То есть, политика оказалась несколько недальновидная. Потому, что получалось, что это какие-то окраины, где недостаточно русского населения, которые живут по своим законам и обычаям. В то время, как опыт прогрессивной Европы свидетельствует совершенно об обратном. В той же Франции в средние века была куча герцогств и прочих образований, где говорили на языке, сильно отличающемся от французского, и какое-то долгое время сохраняли независимость, но в итоге все это было подведено к одному знаменателю и сейчас там единая французская нация.
Д.Ю. Замечательный пример про горячо нами любимый древний Рим. Легионеры уходят “на дембель”, отслужив свое, а им на захваченных территориях тут же нарезают землю. И вот здесь эти легионы и поселяются, заводят себе баб, как правило, из местных. При этом они все при оружии, дерзить им нельзя, местное население они держат в страхе, пока основные войска отсутствуют. Ну, и так вот романизация происходит. Ну, тут следует вернуться. Романизация, это чудесно и прекрасно. А русификация, это отвратительно.
Игорь Пыхалов. Да, безусловно. Поэтому “русификация”, это какое-то ругательство. Хотя на самом деле, это процесс вполне естественный. Потому, что здесь какая ситуация? Если возвращаться в недавнее время, когда разрушали СССР, там одним из таких воплей был: “А почему эстонские ученые не имеют права защищать диссертации на эстонском языке?”
Д.Ю. Много ли их, этих эстонских ученых?
Игорь Пыхалов. Ученые-то там есть. Просто проблема в чем? Ученый заинтересован в том, чтобы результаты его труда были известны мировой научной общественности. А изучать эстонский язык, чтобы прочитать диссертацию - этого никто делать не будет. Поэтому, если вы действительно собираетесь заниматься наукой, вы волей-неволей должны писать свои труды на том же русском языке, который является международным языком. В качестве одного из официальных языков ООН используется. Либо, если вам так неприятен русский, тогда пишите на английском.
Д.Ю. Ну, уж никак не на эстонском. При всем уважении к эстонскому народу.
Игорь Пыхалов. Но с другой стороны, если вы это пишете не для того, чтобы поделиться своими научными открытиями, а для того, чтобы получить кандидатские “корочки”, и за счет этого из бюджета вам платили бы деньги, тогда, да, на эстонском языке самое то защищаться. Меньше будет критиков, соответственно, удобнее. Поэтому для таких малых народов действительно выбора нет. Они, так или иначе, должны оказаться в сфере влияния того или иного народа большого и, в итоге, в соответственном государстве. Потом еще, что здесь интересно отметить, поскольку я сказал, что в тогдашней Прибалтике благородным сословием были потомки немецких рыцарей, надо сказать, что в Российской империи немецкое протестантское население было, можно сказать, в положении привилегированном. Потому, что если мы посмотрим на тот же процент генералов, процент высших чиновников, то оказывается, что там доля немцев непропорционально велика. По этому поводу рассказывают такие байки, в качестве исторического анекдота. Это приписывают генералу Ермолову, якобы он на вопрос императора Александра I, как его наградить, ответил: “Государь, сделай меня немцем”. Это, скорее всего, анекдот в историческом понимании, но действительно, тенденция такая была. Эти люди оказывались в положении привилегированном. Собственно это одна из причин, почему не проводилась русификация этого края. Потому, что зачем обижать таких хороших людей, которые являются такими верными слугами государю. Ну, а то, что Российская империя может посыпаться в какой-то определенный момент, такой вариант, видимо, и не рассматривался.
Что произошло собственно в начале XX века, когда началась Первая мировая война? Которая, как известно, привела к тому, что Российская империя закончилась и вместо нее образовалась Советская Россия. Как известно, Восточный фронт для Германии в Первую мировую войну был второстепенным. В отличие от Второй мировой. То есть, здесь практически во все время войны было сосредоточено меньше сил, чем на западе. Даже в 1915 году, когда немцы сделали попытку выбить нашу страну из войны, то все равно здесь оказывалось чуть меньше половины. Но, тем не менее, даже сражаясь против нас одной левой, немцы, к сожалению, русскую армию теснили. И в итоге, к моменту Февральской революции, Литва уже была под немецкой оккупацией, и примерно половина Латвии тоже, то есть, фронт проходил под Ригой. А когда генерал Корнилов попытался покончить с демократией и устроить военный переворот, то первое, что он сделал, это открыл немцам фронт под Ригой потому, что нужно было снять войска для похода на Петроград. То есть, немцы еще подвинулись. А после Брестского мира им досталась и Эстония тоже. Естественно, немцы попытались эту территорию обустроить. Как это ни забавно, но те же самые местные литовские, эстонские, латышские националисты, они были согласны в этом им подыграть. Тот же самый Антанас Сметона, будущий президент независимой Литвы, он тогда, в конце 1917 года, возглавил Литовский совет. Этот орган в октябре 1917 года принял декларацию о присоединении Литвы к Германии. Так же, как полгода спустя было с Финляндией, которая, как известно, пригласила к себе германского монарха. Также и Литва приняла решение создать монархию. Там должен был королем литовским стать принц Вильгельм фон Урах, который ради этого принял имя Миндаугаса II.
Д.Ю. Молодец.
Игорь Пыхалов. То есть, там был такой великий литовский правитель Миндовг, это, соответственно, в честь него. Это было сделано 4 июля 1918 года. Но, к сожалению для некоторых, уже через четыре месяца Германия проиграла войну, там началась революция и этот вариант стал неактуальным. Так же, как собственно с остальной частью Прибалтики, где планировалось создать не королевство, а Балтийской герцогство. Естественно, тоже во главе с германским герцогом. Таким образом, получается, что сначала они были готовы находиться под властью Германии. А когда Германская империя рухнула, начали обустраивать свою независимость.
Правда, здесь будет несправедливо не вспомнить, что довольно много представителей этих прибалтийских народов оказались на стороне большевиков и сражались в составе Красной Армии. Естественно, нужно вспомнить в первую очередь Латышскую дивизию. Из этих трех народов латыши, получается, оказались наиболее, можно сказать, боевитыми. Кстати, это верно и для Великой Отечественной войны. Но в Первую мировую войну этому помогло и то, что еще в 1915 году царское командование стало создавать национальные латышские полки. Решили сыграть на национальных чувствах, поскольку у них была некая неприязнь к немцам, которые для тех же латышских крестьян были господами. Это пыталось использовать наше тогдашнее командование. Таким образом получилось, что к началу Великой Октябрьской социалистической революции уже существовали готовые структуры эти, латышские полки. И соответственно 13 апреля 1918 года на их основе была сформирована Латышская дивизия в составе Красной армии. Тогда у нас был принят такой совершенно безумный штат для дивизии, согласно которому получалось, что дивизия состоит из 3-х бригад, по 3 стрелковых полка в каждой, то есть, это получается 9 стрелковых полков. Плюс еще один кавалерийский полк, плюс еще артиллерия, пара артиллерийских дивизионов. То есть, эта Латышская дивизия была примерно 18 тысяч человек. Фактически по численности это корпус.
Красные латыши воевали и против своих соплеменников в попытке советизировать Латвию. Ну, и потом сыграли очень важную роль еще в ряде ключевых событий Гражданской войны. В частности когда было отражение похода Деникина на Москву, который завершился полным разгромом Деникина и мы в итоге этот Южный фронт ликвидировали. Ну, опять же, умалять их роль будет неправильно, но и преувеличивать, тоже не стоит. Потому, что Красная армия была большая, и большевики выиграли войну не просто так, а потому, что как известно, Бог на стороне больших батальонов. А тут, действительно, красным удалось привлечь на свою сторону большую часть населения. Ну, и также не будем забывать, что латышские формирования были и по другую сторону линии фронта, например, у того же Колчака было два латышских полка. Которые, правда, сидели в тылу и занимались борьбой с партизанами.
Что касается литовской дивизии, они была создана практически одновременно с латышской. Но это была гораздо менее впечатляющая структура. И год спустя, они, понеся большие потери на Западном фронте, то есть, на фронте противостояния с Польшей, эта дивизия была переформирована в бригаду. А красная эстонская дивизия была создана еще годом позже, то есть, весной 1919 года. То есть, они были сформированы в марте, а в июне, в связи с малочисленностью, были сведены в бригаду. А потом, когда эта эстонская бригада воевала против Деникина, во время похода Деникина на Москву, то опять же она была развернута в дивизию. То есть, получается, что и латыши, и эстонцы в разгроме Деникина отметились на нашей стороне.
Ну, тут, к сожалению, получилось так, что Деникина победили, а вот Прибалтику... Пришлось нам признать их независимость. То есть, по итогам этих всех событий, руководство большевиков было вынуждено заключить мирные договора с Эстонией, Латвией и Литвой. Причем я говорю “вынужденно” потому, что вопреки всем этим измышлениям, которые очень любят обличители большевиков, якобы они хотели максимально разрушить нашу страну, но почему-то получается так, что почти все территории, которые были в составе Российской империи, их большевики пытались, так скрупулезно, собрать обратно.
Д.Ю. Тут на минуточку. Это было для России хорошо, сбор территорий, а попытки восстановить Советский Союз, это отвратительно. Это безмозглые, да? Отлично. Показательный случай шизофрении.
Игорь Пыхалов. Именно, что так. Все эти национальные окраины большевики пытались скрупулезно собрать обратно. В том числе и Финляндию, и Польшу. Другое дело, что здесь лидеры большевиков испытывали некоторые иллюзии. В общем-то, явно видно из работ Ленина, предполагалось, что классовое чувство сильнее национального. Поэтому, естественно, нужно провозгласить право наций на самоопределение. Но после этого, в тех же независимых государствах, которые образуются, победивший пролетариат поймет, что ему со своими братьями по классу делить нечего и опять же вернется обратно. Но оказалось, что делить есть чего. Местные националистические элиты смогли задурить своим соплеменникам головы во многих случаях, объяснив им, что: “Вот сейчас мы отделимся от этой России, которая нас угнетает, и тогда заживем”. Поэтому получилось, что красные проиграли в Финляндии. В Польше была еще сложнее ситуация. Также не удалось нам советизировать Прибалтику.
Здесь нужно подать реплику в ответ на упреки наших нынешних симпатизантов Белого движения. Почему та же самая Латышская стрелковая дивизия вместо того, чтобы возвращать обратно в состав России Латвию, вынуждена сражаться в районе Орла, Курска? Потому, что туда в самый разгар этих событий наступает армия Деникина. То есть, Вооруженные силы юга России. Одновременно еще на Петроград наступает армия Юденича. Причем при непосредственной поддержке армии буржуазной Эстонии, чью независимость Деникин признал. И опять же интересно, в гипотетической ситуации, если бы белые победили, как бы они стали разруливать эту ситуацию, с одной стороны Деникин выступает за единую и неделимую, а с другой стороны Юденич уже признал независимость Финляндии, независимость Эстонии.
Д.Ю. Сепаратюга.
Игорь Пыхалов. А Колчак тоже готов признать независимость потому, что на него давят западные союзники, которые собственно его снабжают тем же вооружением, боеприпасами. То есть, как это потом разруливать, совершенно непонятно. И тут действительно, большевики собрали то, что смогли. Естественно, что с точки зрения жизненных интересов важнее было вернуть тот же Азербайджан с Бакинской нефтью, чем ту же Прибалтику, без которой обойтись все же можно. Поэтому случилось то, что случилось в нашей истории. При этом я должен сказать, что те договора, которые были заключены советским руководством с этими прибалтийскими республиками, их все-таки я бы назвал позорными. Потом, что эти договора заключались на основе односторонних уступок. То есть, мы этим государствам сдавали спорные территории. У нас та же самая граница с Эстонией проходила не как сейчас, по реке Нарве, Ивангород был сдан, еще ряд населенных пунктов. Кроме того, им выплачивались некоторые суммы золотом, за якобы участие в экономической жизни Российской империи. А тот момент, что Российская империя тоже участвовала в экономической жизни этих территорий, в том числе, путем строительства на этих территориях фабрик, заводов, всего прочего, это, как бы, не считается. Соответственно осуществлялось то, что любят наши нынешние либералы – реституция. Когда всяческие культурные ценности туда передавались, в эти вновь созданные страны.
Но тут надо сказать, что руководство большевиков постепенно прозревало, чем позднее такой договор заключался, тем менее щедрыми оказывались условия. То есть, у нас первый договор был Советско-Эстонский, от 2 февраля 1920 года, заключенный в городе Тарту, бывший Юрьев. Там Эстонии мы заплатили за участие в экономической жизни Российской империи 15 миллионов рублей золотом. Но Латвии, с которой договор заключили 11 августа 1920 года, там заплатили только 4 миллиона. Ну, а Литве вообще дали только 3 миллиона. Договор с Литвой был чуть раньше, 12 июля 1920 года. Правда с Литвой ситуация была немного веселее. Сейчас, как мы знаем, столица Литвы, это город Вильнюс. И в советское время он был столицей. Старое название города – Вильно. Он хотя и был столицей Великого княжества Литовского, но из-за того, что Польша и Литва долгое время были единым государством, в этом городе была достаточно большая прослойка польского населения. Собственно поляки, ну, и ополяченные белорусы. Соответственно, когда образовалось независимое польское государство, чьи аппетиты не ограничивались польской этнической территорией, они хотели восстановить Речь Посполитую, как минимум, в границах 1772 года.
Д.Ю. До Урала, да?
Игорь Пыхалов. Ну, хотя бы до начала всех этих разделов. Поэтому естественно, что они хотели, чтобы та же самая Литва вошла в состав нового польского государства. А вот литовцы этого почему-то не захотели. Точнее, понятно почему. Националисты всегда хотят быть первым парнем на деревне, а не вторым в городе. Соответственно, город Вильно стал таким камнем преткновения. Получается, что этот город первый раз был захвачен поляками где-то вначале января 1919 года. Потом, буквально через несколько дней красная армия выбила поляков оттуда. И отдали этот город в, так называемую, Литовско-Белорусскую ССР. То есть, это, можно сказать, советизированный вариант Великого княжества Литовского. Причем, что интересно, за эти несколько дней поляки расстреляли нашу миссию красного креста. Это вполне типично для военных этого государства. Но почему-то нынешние обличители об этом молчат.
Потом, 15 апреля 1919 года польское руководство предлагает Литве войти в состав польского государства, те отказываются. Тогда через несколько дней поляки выбивают из Вильно красных и устанавливают там свою администрацию. Литва в пролете. Но после того, как началась масштабная Советско-Польская война... Напомню, что она была начата по польской инициативе, перед тем, как Красная армия подошла к Варшаве, поляки успели побывать в Киеве, который захватили в апреле 1920 года. Когда мы погнали польскую армию обратно, 12 июля мы заключаем договор с Литвой, а буквально через два дня после этого Красная армия берет Вильно, во второй раз, после чего мы отдаем это Литве. Вместе с 3 миллионами рублей золотом и прочее. Опять же, что получилось? В принципе литовцы сказали нам спасибо за это, какой-то конкретной помощи в деле борьбы с Польшей нам оттуда оказано не было.
Благодаря полководческому “гению” Тухачевского мы потерпели поражение под Варшавой, и пришлось заключать мир с Польшей, причем на очень невыгодных для нас условиях. То есть, мы сдавали Польше обширнейшие территории Западной Украины, Западной Белоруссии. Тем не менее, мы выторговали, что пускай Вильно останется у литовцев. Причем на наше мнение поляки и плевали бы, но дело в том, что в разгар советского наступления, в июле 1920 года, когда была конференция лидеров стран Антанты в городе Спа, одним из условий оказания помощи Польше в борьбе с большевиками было то, что поляки не претендуют на Вильнюс. Потому, что Польша конечно любимое детище Антанты, но и литовцы, как говорится, тоже не чужие. Потому, что тогдашняя политика западных держав в отношении нашей страны была в том, чтобы создать вдоль границ такой кордон из враждебных нам государств.
Д.Ю. Чего-то она и сейчас не поменялась.
Игорь Пыхалов. Это очень характерно. Там Финляндия, Прибалтика. Дальше Польша, Румыния. Потом Закавказье, но с ним не срослось, мы советизировали эти республики. В чем нас опять же обличают и обвиняют. Таким образом, на большевиков поляки бы плевали, но то, что требуют хозяева из Антанты, на это так просто не наплюешь. Но все-таки поляки были в то время, что называется, дерзкие и креативные. Что они в этой ситуации сделали? У них была, так называемая Литовско-Белорусская дивизия, которой командовал генерал Люциан Желиговский. Который, по-моему, некоторое время воевал на стороне Деникина, потом со своими подчиненными польской национальности они эвакуировались в Польшу и стали частью польской армии. Так вот, этот генерал Желиговский, вмести с вверенной ему дивизией, вдруг поднимает мятеж. По крайней мере, так было официально объявлено. Что обычно мятежники делают? Пытаются свергнуть руководство страны. Видимо, надо было идти на Варшаву, свергать того же Пилсудского. Вместо этого они двинулись в совершенно противоположном направлении, а именно пересекли границу с Литвой и начали наступление на Вильно. Соответственно, 9 октября 1920 года этот город был взят. А через три дня, то есть, 12 октября Желиговский провозгласил, что: “На этой территории мы создаем государство Срединная Литва, а сам я там буду верховным правителем”. Соответственно еще два дня спустя, 14 октября 1920 года, выступая в польском Сейме, премьер-министр Польши, Винценты Витос, заявил следующее: “Литовско-Белорусская дивизия под командованием генерала Желиговского, порвав всякую связь с польской армией, самовольно двинулась на север и 9 октября заняла Вильно”.
Д.Ю. Они сами.
Игорь Пыхалов. Да. То есть, они сами. При этом оказалось, что действительно сил одной дивизии достаточно, чтобы справиться с армией этой независимой Литвы. Потому, что еще через четыре дня, то есть, 18 октября, литовская армия была разгромлена, а ее штаб был взят в плен поляками. А Англия и Франция хотя и осудили это польское самоуправство, но осудили достаточно вяло. И, соответственно, в конце ноября, 29 ноября 1920 года, они ввели, выражаясь современным языком, миротворческий контингент, чтобы разделить литовские и польские войска. Желиговский некоторое время правил этим независимым государством, Срединной Литвой. Но довольно быстро, через год, 30 ноября 1921 года, он объявил о том, что: “Давайте проведем здесь референдум по присоединению к Польше”. Соответственно, 8 января 1922 года этот референдум состоялся. В принципе население высказалось “за”. Также одновременно там прошли выборы в Виленский Сейм, то есть, местный парламент, который тоже высказался за присоединение к Польше. В результате 20 февраля 1922 года Срединная Литва принимает решение о возвращении в состав Польши, обращается с этой просьбой. Месяц спустя это решение было утверждено польским Сеймом. Срединная Литва вернулась обратно, то есть, город Вильно и его окрестности вернулись в состав Польши. Ну, или были оккупированы Польшей, если говорить по-другому. Литовцы протестовали, но были вынуждены утереться.
Д.Ю. Были ли фальсификации? Возможно, голосование проходило под угрозой расправы, под дулами трехлинеек или это тогда никого не интересовало?
Игорь Пыхалов. Вполне могло быть. Там естественно, что когда присутствуют иностранные войска или какие-то вооруженные формирования, естественно, на результат голосования это может повлиять. Но в этом районе действительно присутствует значительная доля польского населения. Поэтому, как там по-честному, судить сложно. Получается, что у каждого своя правда. Поскольку мы на тот момент поддерживали Литву, с нашей точки зрения это был незаконный захват. Соответственно, Советская Россия этого не признала. СССР тоже продолжал не признавать такого рода присоединение.
Опять же, что интересно. Литовцы, видя такую ситуацию, решили поступить аналогично. Но тягаться с Польшей, у них кишка тонка. Зато рядом есть немецкий город Мемель, который был в составе Восточной Пруссии. Это нынешняя Клайпеда. Это город портовый и для Литвы он был бы очень кстати потому, что в отличии от Эстонии и Латвии, там с портами не очень хорошо. На побежденную Германию победители наложили всяческие ограничения. Когда начался Рурский кризис на западе, и возникла угроза, что Англия и Франция введут войска на территорию Германии, то в середине января 1923 года литовцы просто ввели свои войска на территорию Мемеля. Там был создан свой повстанческий комитет, который провозгласил, что этот город не просто так, а некий субъект под названием “Малая Литва”, и, соответственно: “Мы желаем вернуться в сосав Литвы Большой”. Опять же, западные демократии это дело осудили, но только на словах, а захват был ими санкционирован. То есть, таким образом, получается, что поляки отжали у Литвы город Вильно с Виленской областью. А, в свою очередь, литовцы, спустя два с половиной года, отжали у немцев город Мемель, или Клайпеду, соответственно, с примыкающей Клайпедской областью.
По этому поводу, 15 марта 1923 года, великие державы в лице Англии, Франции, Италии и Японии собрались на конференцию, после чего решили: “Быть по сему. Мы такие территориальные переустройства санкционируем”. То есть, как мы видим, такие недостаточно корректные действия, когда совершается такой неприкрытый захват, в общем-то, вполне проходит, если это делают люди, которые считаются, как бы, “рукопожатными”.
При этом надо сказать, что у нас не все сограждане понимают сущность этих двойных европейских стандартов, я бы даже сказал, мировых двойных стандартов. У нас тот же самый Котовский, знаменитый герой Гражданской войны, он в 1924 году представил докладную записку на имя Фрунзе, который еще не был Наркомом военных и морских дел, а только заместителем Троцкого. В чем была суть идеи Котовского? Он тогда командовал Вторым кавалерийским корпусом. Он предложил: “А давайте я подниму мятеж в Бессарабии”. То есть, то, что сейчас называется независимой Молдовой. Тогда это была Бессарабская губерния Российской империи, оккупированная Румынией. Чей захват мы тоже тогда не признали. Ну, и идея Котовского была в том, что “поступим точно так же, как поступают наши ближайшие соседи”. То есть, поднимаем мятеж, вступаем в Бессарабию, громим румынскую армию. Румыны вояки не особо. Тем более, что там и население местное восстанет, которое весьма отрицательно относилось к румынским властям. После чего там устроим референдум и присоединимся к СССР. Но наше советское руководство это не санкционировало. Потому, что прекрасно понимало, что здесь действуют двойные стандарты. И то, что разрешили Польше, Литве, нам никоим образом не позволят. И в итоге с нами, может быть, будут воевать.
Д.Ю. Ну, то есть, Косово отгрызть можно, а Крым в Россию никак нельзя. Все то же.
Игорь Пыхалов. Поэтому опять же, когда у нас идут всякие рассуждения, что “нельзя брать чужое”. На самом деле, мы видим, что вся мировая политика основана только на праве сильного. И примерно отражает существующий баланс сил.
Д.Ю. Как говорил один известный персонаж: “Большие государства ведут себя как бандиты, а маленькие, как проститутки”. Был прав.
Игорь Пыхалов. Да. Кстати, по поводу проституток. Если посмотрим на те же самые прибалтийские государства, которые от момента их создания, то есть, от начала 1920-х годов и до начала Второй мировой войны, у нас сейчас неявно подразумевается радетелями демократий, что там были режимы миролюбивые, демократичные, соблюдались права человека. А тут пришел Сталин и всех их поработил. Но, как говорится, прикол в том, что во всех этих трех государствах к моменту нашего туда прихода, уже существовали достаточно жесткие диктатуры. Первой, из прибалтийских стран, на путь этого диктаторского правления стала Литва. Тот же Антанас Сметона еще 18 декабря 1926 года осуществил переворот. После чего уже весной следующего года он провозгласил себя вождем нации, распустил парламент. И там, в общем-то, до ноября 1938 года действовало военное положение.
Д.Ю. То есть, фюрером?
Игорь Пыхалов. Фактически, да. А два других государства, там практически синхронно произошли военные перевороты в 1934 году. То есть, в Эстонии переворот был 12 марта 1934 года, Когда лидер аграрной парии Пятс при поддержке армии осуществил переворот в свою пользу. После чего в стране были запрещены все политические партии, а через три года была принята конституция, по которой в Эстонии устанавливалась однопартийная система. То есть, там получалось, что единственная разрешенная в стране политическая организация, это “Отечественный союз”, соответственно, при ней “Кайтселийт”, как военизированная организация. То есть, фактически такое фашистскообразное правление. Соответственно весной 1934 года, в мае, произошел переворот и в Латвии. Там, соответственно, Ульманис взял власть. И, опять-таки, сделав то же самое, объявил военное положение, разогнал Сейм
Д.Ю. То есть, везде военные диктаторы. Забегая вперед, можно вопрос? Соответственно, они все тут же побежали на сторону нацистов?
Игорь Пыхалов. Ну, тут не все так просто. Потому, что в той же Эстонии как получалось, там есть нацисты немецкие собственно, ориентирующиеся на Гитлера, но при этом расово немецкие. И есть нацисты эстонские, националисты, скажем. Они между собой вначале не дружили, пронемецкие силы поначалу подвергались там гонениям. Но, в конце концов, руководство Эстонии поняло, что с Гитлером лучше дружить. Потому, что как раз накануне Второй мировой войны, во время нападения Гитлера на Польшу, когда тогдашний министр иностранных дел Эстонии Карл Сельтер беседовал с представителем Польши в Эстонии, то он ему ляпнул такой, можно сказать, афоризм: “Лучше пусть будет три года немецкой оккупации, чем две недели советского господства”.
Д.Ю. Назло маме уши отморожу.
Игорь Пыхалов. Да. Но, тем не менее, когда в воздухе запахло жареным, стало ясно, что скоро будет Вторая мировая война, соответственно начнется переустройство Европы, то для всех этих трех государств перспектива была очень простая. Либо они окажутся в составе Третьего рейха, в том или ином качестве. Либо же вернутся в состав нашей страны. Причем обустройство этого региона началось с того же города Мемеля, или Клайпеды. Вначале 1920-х годов немцы были вынуждены смириться с тем, что у них литовцы так нагло отжали этот город потому, что за спиной Литвы оказались Англия и Франция. Здесь ситуация изменилась, и уже летом 1938 года в Клайпеде начались волнения немецкого населения. Естественно, при дружественном подстрекательстве Германии. Собственно после того, как 15 марта 1939 года Гитлер, как мы помним, окончательно захватил остатки Чехословакии, точнее Чехию он оформил в виде протектората, а Словакию, как независимое марионеточное государство. Следующим шагом, 22 марта 1939 года, Гитлер потребовал от Литвы, что: “Давайте, возвращайте обратно Мемель”. Что характерно, литовцы этому ультиматуму уступили и отдали город обратно в течение 48 часов.
Следующей в гитлеровских планах была Польша. Там были отжатые у немцев территории Силезии, был спорный вопрос с городом Данцигом, который был вольным городом, но там подавляющая часть населения была немецкой. И поскольку поляки упорно не желали Гитлеру уступать, то был разработан план “Вайс”, план войны против Польши. Но при этом одновременно Гитлером предусматривалось, в директиве от 11 апреля 1939 года, что после победы над Польшей, дальше Германия должна быть готова взять под контроль территории этих государств-лимитрофов. Как мы помним, “лимитрофы”, это общее название всех этих вновь созданных государств. “Лимитроф” (от латинского слова “limitrophus”) - пограничный. И если бы мы поступили так, как советует нынешняя общественность, не стали бы заключать пакт Молотова-Риббентропа, Гитлер вначале занял бы Польшу целиком, включая Западную Украину и Западную Белоруссию. Следующим шагом стал бы захват Прибалтики, который прошел бы гораздо легче.
Д.Ю. Нечего захватывать.
Игорь Пыхалов. Да. Но вместо этого мы заключили этот пакт Молотова-Риббентропа, который всячески осуждает нынешняя ”прогрессивная” общественность. Согласно этому пакту, мы разделили сферы влияния. Часть Польши оказывается в нашей сфере влияния. В Прибалтике, соответственно, Эстония и Латвия отходят в нашу сферу, а Литва в Германскую. Но потом, когда мы уже освободили Западную Украину и Западную Белоруссию, то Сталин решил сделать такой разумный шаг, который в свое время не догадался совершить тот же Александр I, решили: “Зачем нам эти польские территории, давайте лучше обменяем их на Литву”. Поскольку Литву, что называется, можно интегрировать в нашу страну, а Польша, это все-таки государство другое. Оно может быть дружественным, может быть враждебным, но частью России оно быть не может. Потому, что Польша это действительно государство, хотя и своеобразное. Поэтому в конце сентября мы этот вопрос перерешили с Гитлером. Мы обменяли, отходившее к нам Варшавское и Люблинское воеводства на территорию Литвы. Но при этом мы Литву у немцев увели почти из-под носа. Потому, что это мы договорились 28 сентября, а за неделю до этого, 20 сентября, в Берлине был подготовлен проект Германо-Литовского договора, согласно которому Литва должна была стать германским протекторатом.
Д.Ю. Ловко.
Игорь Пыхалов. Немцы брали на себя решение вопросов внешней политики, вопросов обороны, но фактически это получалось, как и положено, у классической колонии, когда какое-то внутреннее самоуправление допускается, но внешнее, это мы берем под себя. То есть, таким образом получается, что мы по этому “вероломному преступлению против человечества” получили, что Прибалтика стала сферой Советского влияния. Но, что характерно, мы не бросились все это завоевывать силой. Мы просто сделали руководству этих республик такое предложение: “Давайте заключим договора о взаимопомощи. Согласно этим договорам, давайте мы создадим на вашей территории свои базы, соответственно, военные и военно-морские”. Контингент был выделен весьма небольшой, всего 60 тысяч человек на все три республики, что было, в общем-то, меньше, чем вооруженные силы этих государств. Но при этом, что интересно, на тот момент нашим войскам, находящимся на территории этих государств, был дан строжайший приказ во внутренние дела этих государств не вмешиваться. Потому, что как пояснил Сталин, 25 октября 1939 года, в разговоре с Георгием Димитровым, который был председателем исполкома Коминтерна на тот момент, Сталин ему сказал следующее: “Мы думаем, что в пактах о взаимопомощи мы нашли ту форму, которая позволит нам поставить в орбиту влияния Советского Союза ряд стран. Но для этого нам нужно строго соблюдать их внутренний режим и самостоятельность. Мы не будем добиваться их советизации, придет время, когда они сами это сделают”. То есть, до поры, до времени, мы туда, как бы, и не вмешивались. Правда, опять же, получилось, что мы Литве в очередной раз отдали город Вильнюс. Потому, что...
Д.Ю. Многострадальный.
Игорь Пыхалов. Во время похода в Западную Украину, в Западную Белоруссию, мы заодно освободили Вильнюс. И после этого в очередной раз передали его Литве, причем тогдашнее литовское руководство, не моргнув глазом, приняло этот дар от Сталина. И странно, когда в сегодняшней Литве поднимаются всякие вопли относительно того, что: “Это позорный пакт Молотова-Риббентропа, его нужно пересмотреть обязательно”. Они почему-то совершенно не хотят обсудить судьбу той же самой Виленской области, которая, если мы отказываемся от пакта Молотова-Риббентропа, вообще в Польше. Опять ту же самую Клайпеду обсудить тоже не хотят потому, что это непонятно где, может быть в Германии. То есть, когда им что-то дают, это само собой разумеется. Они при этом нам ничего не должны, ничем не обязаны.
Тем не менее, что получилось дальше. Когда летом следующего, 1940 года, Франция была разгромлена и капитулировала, а английские войска были вынуждены спешно эвакуироваться обратно, с континента в Англию, бросая технику, “цивилизованному” миру стало не до нас. Тогда настал момент подходящий, и Советское руководство предъявило этим трем прибалтийским странам ультиматумы о том, что они не выполняют условия договора с Советским Союзом. Там предъявлялся ряд претензий, что похищали наших военнослужащих еще что-то. На самом деле такие инциденты получаются всегда, все время. Например, там же в приграничье с Украиной происходят всякие странные телодвижения, когда людей похищают прямо с приграничной полосы. До поры до времени на это не реагируют никак, но в какой-то момент это как-то по-другому может быть расценено. Также и здесь, 14 июня 1940 года был предъявлен ультиматум Литве, а через два дня аналогичные ультиматумы были предъявлены Эстонии и Латвии.
Но в этих ультиматумах вовсе не ставилось такое условие, что “вы должны вступить в Советский Союз”. Там предлагалось: “Давайте, вы проведете у себя демократические выборы”. Чего, кстати говоря, у них последние несколько лет не происходило. Поскольку, как мы помним, там были диктатуры. Соответственно, да, такие выборы были назначены. Они состоялись месяц спустя, в середине июля. И, соответственно, получалось так, что в этих всех трех республиках за кандидатов от просоветских сил было подано свыше 90 процентов голосов. Ну, там варьировалось от 92 процентов в Эстонии, до 99 процентов в Литве. Такой результат выглядит несколько завышенным, особенно если учесть последующие события. Но говорить, что такое волеизъявление было сфальсифицировано, тоже нельзя. Потому, что довольно большая доля населения выступала за возвращение в единую страну. Это было вызвано во многом внутренней политикой, которую вели власти этих государств.
Если посмотреть, не на Советские источники, которые “все сфальсифицированные”, а на то, что доносили, скажем, английские дипломаты, находившиеся в этих республиках. Например, что докладывал посланник Великобритании в Латвии, шифротелеграмма от 18 июня 1940 года: “Вчера вечером в Риге имели место серьезные беспорядки, когда население, значительная часть которого встречала советские войска приветственными возгласами и цветами, вступило в столкновение с полицией. Сегодня утром все спокойно”. Дальше, через три дня, 21 июня, шифротелеграмма: “Братание между населением и советскими войсками достигло значительных размеров”. В общем-то, понятно, чтобы происходило это братание, нужно, чтобы какая-то часть населения присутствовала на улицах и при этом не плевалась, а реально приветствовала.
Д.Ю. Это притом, что МВД тамошнее это не одобряло по всей видимости, проводя государственную волю.
Игорь Пыхалов. Естественно, а соответственно уже после выборов, уже месяц спустя, лондонская газета “Times”, которая, как известно, одно из самых солидных британских изданий, отмечала следующее: “Единодушное решение о присоединении к Советской России отражает не давление со стороны Москвы, а искреннее признание того, что такой выход является лучшей альтернативой, чем включение в новую нацистскую Европу”. То есть, совершенно четко было понятно тогдашним журналистам газеты “Times”, что дело не в том, что мы сохраняем демократическую, процветающую Прибалтику, а в том, окажутся ли эти страны в составе Третьего Рейха в качестве колоний, либо в составе Советского Союза в качестве равноправных республик.
Д.Ю. Дуракам сложно объяснить, что нацистская Германия, это, по меркам человечества, абсолютное зло. А вот товарищ Сталин, наоборот, был добром. И, в общем-то, выбор невелик. Он и сейчас невелик. Если ты против товарища Сталина, внезапно оказывается, что ты за Гитлера. Это всегда видно.
Игорь Пыхалов. И что интересно, тогдашние политические деятели из числа наших недоброжелателей, тот же Черчилль, он считал, что “даже хорошо, что Советы заняли эти области, по крайней мере, это не досталось Гитлеру”. Как он выразился: “Тем самым создана линия соприкосновения советских и немецких войск”. То же самое отмечают и нынешние западные историки, что права Советского Союза на Прибалтику гораздо более обоснованные, чем права США на Нью-Мексико, который был тупо завоеван в войне с Мексикой в XIX веке. Кстати, штат Техас они присоединили, как я помню, там референдум был, хотя тоже сомнительный. А тут просто тупо взяли и завоевали.
А здесь, что бы ни вещали обличители, с точки зрения формальной присоединение Прибалтики произошло с соблюдением всех норм и процедур. Сначала власти этих республик заключили договора с СССР о размещении наших войск, причем никто не мешал им отказаться. Потом, полгода спустя, провели выборы. Потом уже, вновь избранные демократические органы власти обратились с просьбой о вступлении в СССР, каковая просьба была удовлетворена. Если это кому-то не нравится, мы можем вспомнить, что у США была такая милая привычка, они регулярно совершали интервенции в разные государства Латинской Америки и после этого там проводились какие-то странные выборы. Там избирали каких-то людей, про которых сами американцы говорили, что: “Это конечно сукин сын, но это наш сукин сын”.
Д.Ю. По-русски это будет: “Это сволочь, но это наша сволочь”. Мы помним этих замечательных парней: Дювалье, Сомоса, Стресснер, Пиночет. Отличные были ребята.
Игорь Пыхалов. А если брать недавнее время, опять же, в оккупированном, или “освобожденном”, западными войсками Афганистане прошли выборы. Где там тоже какие-то власти были избраны. Прошли выборы в Ираке, опять же, занятом иностранными войсками. Итоги этих выборов были признаны, было признано, что эта власть является законной. Вот почему-то им можно, а нам нельзя.
Д.Ю. По праву сильного. Но это мы уже подошли к началу Великой Отечественной войны. Да? Наши войска стоят там, что для нас правильно и выгодно. А мое такое примитивное мнение, что раз это для нас правильно и выгодно, то все было сделано правильно.
Игорь Пыхалов. Да, несомненно. Причем, что здесь еще отмечу, фактически это не только территории, которые мы заняли и немцам пришлось занимать потом с боем. Потому, что одно дело, когда они начали от границы с Пруссией и Литвой, а вот если бы начали наступление от реки Нарвы, это было бы менее приятно. Опять же у этих государств были, у каждого государства по стрелковому корпусу, по две дивизии, которые были включены в состав Красной Армии. Которые, забегая вперед, не “зажгли” вначале войны, но потом немало на нашей стороне сражалось тех же эстонцев, латышей и литовцев. Поэтому здесь действительно и с точки зрения государственной, и здравого смысла, присоединение Прибалтики было вполне правильным шагом. Тем более, опять же, замечу, это не оккупация. При оккупации действует оккупационный режим, местные жители поражены в правах, а здесь эти люди получили права советских граждан. Поэтому было, я бы сказал, воссоединение.
Д.Ю. Забегая вперед. Там, конечно же надо коснуться темы депортаций. Сто миллионов человек куда-то там переселили.
Игорь Пыхалов. Ну, да. У нас совершенно завиральные цифры по этому поводу говорят. Кстати, депортации состоялись буквально за несколько дней до начала Великой Отечественной войны. Но об этом, в общем-то, поговорим в следующий раз.
Д.Ю. Ну, и там уже коснемся всех этих националистов, кто, куда перебежал. Кто воевал за Гитлера, почему. Кто воевал с нормальными людьми, на советской стороне.
Игорь Пыхалов. Тем более, что тема эта очень обширна и кое для кого очень неудобна.
Д.Ю. Отлично. Познавательно, как обычно. Как-то я даже и не знал такого. Спасибо, Игорь Васильевич. А на сегодня все. До новых встреч.
Новости
VIP
