Д.Ю. Я вас категорически приветствую. Вадим Валерьевич, добрый день.
Вадим Владимиров. Здравствуйте, Дмитрий Юрьевич.
Д.Ю. Представьтесь, пожалуйста.
Вадим Владимиров. Владимиров Вадим Валерьевич, руководитель Управления Федеральной Антимонопольной Службы по Санкт-Петербургу.
Д.Ю. А чем занимается Антимонопольная Служба?
Вадим Владимиров. Чем только она ни занимается. Очень многим занимается. И в последнее время есть тенденция к расширению наших полномочий. Главное, чем мы занимаемся, это контроль за соблюдением антимонопольного законодательства.
Д.Ю. То есть, бизнес норовит сформировать монополию, а вы душите бизнес?
Вадим Владимиров. В общем так. Ну, не душим, а следим за тем, чтобы они не злоупотребляли своим доминирующим положением, если выражаться на нашем профессиональном языке. Тут два момента. Первый момент, это занятие доминирующего положения, что само по себе незаконным и каким-то вредным не является. Более того, это логично для каждого бизнеса. Любой бизнесмен хочет занять доминирующее положение, а лучше, стать монополистом. По нашей традиции 35 процентов считается доминирующим положением. То есть, если у тебя 35 процентов рынка, то ты можешь оказывать решающее влияние на условия оборота товаров на этом рынке. То есть, грубо говоря, диктовать цены. Если у тебя 35 процентов, у остальных меньше, ты можешь делать на рынке все, что хочешь. Поэтому на монополистов, на доминантов, как их у нас называют, накладываются некоторые ограничения. Например, им нельзя монопольно повышать или понижать цену без изменения общих условий. Например, если налоги не изменялись, тарифы не изменялись, а ты взял и понизил цену, все конкуренты умерли, а ты потом взял и повысил ее в два раза. Такая логика рынка. За этим мы наблюдаем. Второе направление деятельности. Вроде как рынок хороший, конкурентный. То есть, есть одна компания, вторая, третья, четвертая, а цены раз, и одновременно выросли.
Д.Ю. Картельный сговор.
Вадим Владимиров. Картельный сговор. Второе направление нашей деятельности, к сожалению, очень актуальное сейчас. Потому, что как говорит наш руководитель, Игорь Юрьевич Артемьев, экономика России поражена картелями. В большинстве отраслей они есть. И на большинстве территорий, в большинстве субъектов Российской Федерации картели есть. И очень опасный вид, это сговоры на торгах. Когда вроде бы на торгах какая-то конкуренция, а на самом деле никакой конкуренции нет, цена почти не снижается от начальной цены контракта. Торг притворный. Потом побеждает тот, кто надо. Вот это два направления нашей деятельности, так называемые, классические. С самого начала деятельности Антимонопольной Службы. Мы в том году, в 2016, отметили 25 лет антимонопольных органов в России. В 1991 году, в июне был создан первый комитет по антимонопольной политике. 25 лет мы этим занимаемся.
Затем, важное направление нашей деятельности, это контроль за естественными монополиями. Естественные монополии, это такое состояние рынка, когда конкуренция либо невозможна, по технологическим причинам. Например, железная дорога. Пути, они одни. Ну, проложить вторую линию можно, но экономически это не очень выгодно. По крайней мере в большинстве направлений. Например, предприятия ЖКХ. Не будешь же ты в доме ставить две, три, четыре котельные, чтобы они конкурировали. Водоснабжение, водоотведение. Диспетчерские услуги на газопроводах, сами газопроводы. Некоторые порты. Это все субъекты естественных монополий. Проводная связь. Которые, уже по определению, являются монополистами. И, которые, тоже должны соблюдать правила, о которых я раньше говорил. То есть, не повышать цены, не снижать цены монопольно. Не отказывать в доступе к своим услугам, если есть возможности для этого. Не применять дискриминирующих условий. То есть, одному субъекту продавать за 10 рублей, а другому за 100. Просто он мне нравится, или родственник. Мало ли что. Это третье направление нашей деятельности, такое, коренное.
Собственно говоря, с самого детства Антимонопольная Служба занималась и рекламой. Реклама ведь является одним из важнейших видов неценовой конкуренции. Поэтому наблюдение за содержанием рекламы является нашим полномочием. Реклама должна быть достоверной. Реклама должна быть законной. Не должно быть рекламы запрещенных к обороту на территории страны вещей, предметов и услуг. Она должна быть этичной. То есть, там не должно быть образов, оскорбляющих человеческое достоинство, спорные, которые могут нанести непоправимый вред психике людей, в том числе детей. За этим тоже наблюдаем мы.
Д.Ю. Непростая задача. А вот, например, маги, кудесники себя рекламируют. Как вы к этому относитесь?
Вадим Владимиров. Вообще, к магам и кудесникам мы относимся с юмором. Я хочу сказать, что тут многое зависит от региона. Вот у нас, в Питере, я так вижу, по газетам, магов стало поменьше. В последние лет пять. Ну, мы сразу обращаем внимание законная реклама или нет. Если она законная, если не запрещено законом, то можно. У нас, к счастью, большинство вопросов рекламы касается размещения необходимых сведений. Например, если это финансовые услуги, то должны быть все условия. Не только “кредит под 5 процентов”, но и то, что это 5 процентов в день. И то, что штрафы, и как эти штрафы будут собираться. И кто из финансовых организаций эти услуги оказывает. Его номер регистрационный, его полное название. Очень серьезный вопрос контроля за рекламой медицинских услуг и фармацевтических изделий. Здесь требования очень жесткие по медицинским услугам. Все слышали скороговорку: “Надо проконсультироваться со специалистом”. Это законное требование. Или: “Имеются противопоказания”. Все это входит в наши функции. Это из классических функций.
Десять лет назад нам добавился госзаказ. Когда вышел 94-й закон о государственном заказе. Мы стали его контролировать вместе с другими государственными органами. И по сей день он занимает 70 процентов нашей переписки. По количеству людей, которые задействованы в контроле за госзакупками, это тоже достаточно большое число. Ну, и последнее наше приобретение, это гособоронзаказ. После расформирования соответствующего органа исполнительно власти. Контроль за государственным оборонным заказом почти весь перешел к нам. Этим занимается Центральный аппарат и управления, расположенные в центрах Федеральных округов. То есть, вот мы, Санкт-Петербургское управление, контролируем размещение государственного оборонного заказа на территории Северо-Западного Федерального округа в одиннадцати субъектах Российской Федерации.
И самое последнее. Два года назад к нам попали тарифы. Потому, что контролировать субъекты естественных монополий без установления им тарифов, достаточно сложно. Поэтому сейчас центральный аппарат взялся за эти Авгиевы конюшни и их потихонечку разгребают. Необычайно сложно сложилась ситуация. Отсутствовал закон об основах тарифного регулирования. И некоторые тарифы на одни и те же услуги, например, на водоотведение, различались по субъектам Российской Федерации в 50 раз.
Д.Ю. Неплохо.
Вадим Владимиров. Отведение воды, допустим, в Дагестане стоило, условно говоря, я не помню сейчас цифры, ну, 50 рублей за кубометр, а на Чукотке - 2500. Ну, понятно, там холодно, там Север. Ну, не в 50 же раз. Поэтому приходится сейчас с этим разбираться Федеральной Антимонопольной Службе. Ну, и нам, в том числе, так же. Вот это основные, я еще о многом не сказал, направления нашей деятельности. Они имеют отношение к созданию общих условий развития конкуренции, то есть, для роста экономики. Но мы, по мере сил, занимаемся защитой простых граждан от происков монополистов.
Д.Ю. Вот, например, самый ближний монополист, это телефоны. Мы все телефонами пользуемся. Вот вы, вроде как, выступаете за то, чтобы отменить роуминг на территории России. Выступаете?
Вадим Владимиров. Выступаем. Кстати, они не монополисты. Поскольку большая четверка, там ни у кого доминирования по России нет. Может быть есть в каких-то субъектах Российской Федерации, не знаю. Но в Питере точно нет. Нельзя это назвать картельным сговором, но какие-то определенные соглашения по тарифам у них явно есть. Мы за этим внимательно наблюдаем. Летом было принято решение о том, что ФАС России требует от большой четверки покончить сначала с сетевым, а потом с национальным роумингом. То есть, все люди на территории России, у которых есть своя карточка местного оператора, должны разговаривать так же, как и у себя, в своем регионе.
Д.Ю. С этой точки зрения, наверное, неправильно получается. Я вышку ставил, я электричество подводил, я все делал. Теперь через нее говорят чужие абоненты, а я, вроде как, и денег с этого не получаю.
Вадим Владимиров. По крайней мере, пока, большая четверка договорилась о том, и ФАС уведомили о том, что внутрисетевой, то есть, внутри одного оператора внутрисетевой роуминг по стране будет бесплатным. Это уже большой плюс. Они договорились это сделать к 31 декабря. А мы же в августе возбудили дело по национальному роумингу. Мы, я имею в виду центральный аппарат ФАС, Москва. Сейчас, насколько мне известно, “ВымпелКом” сказал, что он готов выполнить требования ФАС. В Европе-то все уже давно без роуминга говорят. Мы хоть и своим путем идем, но в данном случае должны ориентироваться на передовые практики, чтобы людям было удобно и не дорого.
Д.Ю. А они возьмут, и цены все поднимут.
Вадим Владимиров. Да говорят, угрожают этим. Но я хочу сказать, что это уже противозаконные действия потому, что сообщение, что собираются поднять цены на что-то, карается предостережением со стороны ФАС. Это незаконно, так как может послужить основой для координации цен. То есть, это будет какой-то сигнал всему рынку. И цены после этого поползут вверх. Раньше нефтяники этим баловались. То есть, кто-нибудь из вертикально интегрированной нефтяной компании, на уровне вице-президента, где-нибудь публично заявит: “Мы ожидаем в ноябре некоторый рост розничных цен”. Все думают: “Значит, и нам надо быть к этому готовыми и, наверное, как-то поднимать”. Это нарушение с точки зрения антимонопольного законодательства.
Д.Ю. То есть, это вы, получается, как Роспотребнадзор, бьетесь за народное счастье?
Вадим Владимиров. Бьемся. Мы же исполняли одно время функции Роспотребнадзора по защите прав потребителей. У нас такая функция была до 2004 года. И мы с ней достаточно успешно справлялись. Потом правительство решило, что это Роспотребнадзора дело. Ну, так оно и есть. Потому, что мы были завалены заявлениями о не подключении к сетям, в основном электрическим. Я до этого работал в Ленинградской области, в управлении, и там по десять заявлений в день, наверное, приходило, что “нас вообще не подключают, потеряли заявление”. Либо требуют построить трансформаторную будку за 10 миллионов рублей. Хотя есть постановление правительства, что стоимость подключения одного жителя к сетям не должно превышать 550 рублей. От этого мы сейчас отошли и делами, связанными с подключениями частных лиц, физических лиц, занимается Роспотребнадзор. У нас осталась функция привлечения к административной ответственности за дискриминацию при решении этого вопроса.
Другое дело, что к нам жалуются по всяким другим поводам. Вот у меня свежая жалоба лежит. Пришла женщина в автомобильный салон, ей там предложили купить в кредит автомобиль под 4,5 процента годовых. Она там весь день просидела, заполнила ряд документов, потом ей сказали, что: “Эта подпись плохая получилась, давайте еще раз”. А потом выяснилось на следующий день, что эффективная ставка кредита составляла порядка 40 процентов годовых, машина не в той комплектации, а банк, который в рекламе у них значится как партнер, о существовании этого салона не знал.
Д.Ю. А что же это за жулики такие?
Вадим Владимиров. К сожалению, жуликов много. Я не скажу, что кругом. Сейчас-то вокруг нет жуликов. А так вообще их много. К сожалению, наши граждане на это клюют. Ну, женщина одинокая, как она пишет, формально в разводе. Не знаю, что у нее за этими словами кроется. Находится в отпуске по уходу за ребенком. Чувствуется, не очень большой специалист в процессах кредитования и покупке автомобиля. Одна идет в этот салон, там ее дурят со всех сторон. Разводят на 600 тысяч. Там она чего-то 1 миллион 400 тысяч вместо 800 тысяч заплатила. Но она потом обращается в ФАС. Мы по этому делу видим признаки недобросовестной конкуренции. То есть, введения в заблуждение относительно свойств товара. И недобросовестной рекламы. То есть, у них там висит плакат “Наши партнеры”, и там все крупнейшие банки страны, которые не знают о существовании такого. Здесь мы тоже принимаем меры. Но одной из наших главных задач является распространение информации о конкуренции, о ее пользе для экономики, для общества. И о таких негативных случаях. Мы это называем адвокатированием конкуренции. Еще один яркий пример, это БАДы.
Д.Ю. Это биологически активные добавки.
Вадим Владимиров. Да. Сами-то БАДы ладно бы. Пишут, примерно 2 письма в месяц мы получаем. У меня на столе лежит. Накупил дедушка БАДов, дедушке 79 лет, на 80 тысяч рублей. Тоже его при этом как-то обманули. Не те дали БАДы. БАДы невкусные. Дочка сказала: “Что ты купил? Верни все назад”. Ну, и хочется сказать, уважаемые люди пожилого возраста, вы хоть посоветуйтесь со своими детьми или умными соседями, прежде чем покупать БАДы. Реклама БАДов не запрещена. Запрещено создавать рекламой впечатление, что этими средствами можно вылечить болезнь.
Д.Ю. Ну, там же везде написано, что не является лекарством.
Вадим Владимиров. Не является. Нельзя вылечить болезнь. А газеты. Вот “Кладовая здоровья” ко мне в ящик приходит, ко всем моим соседям приходит. Мы хотели возбудить дело, но посоветовались с соседями, с другими территориальными органами ФАС России. Они говорят, что ничего не получается потому, что там написано, что это БАДы. И там же интервью с людьми, которым они якобы помогли. Вера Ульяновна Петрова из, там, Архангельска: “Я до этого вообще не ходила, а теперь встала”.
Д.Ю. Пустилась в пляс.
Вадим Владимиров. Да. Слепые начинают слышать, хромые начинают видеть. Запрещено это делать только в отношении лекарств. Реклама лекарств не должна использовать образы людей, которым эти лекарства, якобы помогли. В отношении БАДов такого законодательного положения нет. И вот “Кладовая здоровья”, цветная, хорошая газета. Там жизнерадостные пенсионеры, излечившие рак четвертой степени, делятся воспоминаниями о тех страшных днях. И приглашают всех на распродажи этих БАДов. Еще одно. Граждан дурят в больших городах, думаю, что и в малых имеют место такие же процессы. Специалисты по замене счетчиков.
Д.Ю. Электрических?
Вадим Владимиров. Электрических и водяных. Приходит в почтовый ящик уведомление, страшное такое, полугосударственного вида, от какого-нибудь “Центра использования ресурсов”: “Если вы в течение недели не позвоните по этому телефону, вас отключат. Сейчас идет плановая замена счетчиков”. Начали разбираться, что, как. Частная контора занимается этим делом, это законная деятельность. Абсолютно нормальная, законная деятельность. Но нельзя вводить граждан в заблуждение, нельзя писать, что это только они и обращаться только к ним. То есть, формулировка “вы можете обратиться к нам” – пожалуйста. Никто вас отключать не будет. Во-первых, надо посмотреть прошел ли срок поверки счетчика. Это могут сказать только в управляющей компании, которая обслуживает ваш дом. Больше никто этого не знает. У них там ведется соответствующий учет. Или, скажем точнее, должен вестись. Ну, таких дел много у нас. Я к тому, что антимонопольная деятельность вплотную касается большинства граждан. И мы на своем участке стараемся помочь людям.
Д.Ю. Размах деятельности у вас какой-то неохватный.
Вадим Владимиров. Нам самим иногда становится страшно. Нас всего по всей стране три с половиной тысячи. Вместе с центральным аппаратом и с территориальными органами. Из-за того, что наши руководители ставят задачу одним из главных направлений деятельности считать профилактику антимонопольных нарушений путем адвокатирования конкуренции. Мы уделяем этому очень большое внимание, поэтому кажется, что нас много. На самом деле нас очень немного.
Д.Ю. А вот тут недавно запускали ракету. И рухнула ракета в море, не долетела куда-то. Тут же, естественно, поднялся дикий крик: “Что это такое? Кто эти ракеты собирает?” Начали выяснять, какие зарплаты у сотрудников в области ракетостроения и тут же выяснилось, что зарплаты там, мягко говоря, скромные, а руководство летает на “бизнес-джетах” за какие-то безумные миллионы. Вы таким не занимаетесь?
Вадим Владимиров. Нет, таким мы не занимаемся. К счастью. А что, летают на “бизнес-джетах”?
Д.Ю. Да. Чего стесняться.
Вадим Владимиров. Конечно, в области Рособоронзаказа, к которому во многом относится наш отечественный космический комплекс, очень много проблем. Очень часто поставщик комплектующих к ракетной технике, является единственным поставщиком. То есть, никто в стране больше такого не делает. Особенно в рамках импортозамещения. Когда то или иное устройство закупалось за рубежом, была поставлена задача начать производить его у нас в стране. Естественно, его сразу в десяти местах производить не будут. Будут делать какое-то предприятие, которое раньше занималось чем-то похожим. Или просто директору которого поставили такую задачу. Поэтому сразу же вопрос встает о цене. Если мы ориентируемся при монопольно-высокой или монопольно-низкой цене на использование метода “бенчмаркинга”, то есть, сравнения схожих рынков. А как там? А как в соседней области? А как в соседней стране? Это и лекарств касается. Когда одно и то же лекарство стоит в 3-5 раз дороже, чем за рубежом. С одним и тем же МНН, то есть международным непатентованным наименованием. Оно может называться по-другому. Но там внизу должно на коробочке быть написано: “МНН вот такой”. Действующее вещество там такое же, а стоит в пять раз дороже. По крайней мере, мы фармацевтикой сейчас здорово занимаемся.
Возвращаясь к военно-промышленному производству. Очень трудно понять, как считать цену, как на самом деле это делается. Потому, что в расходы на данное производство ушлые производители... Ну, как ушлые, им тоже нужно выживать, их понять можно. Они включают иные расходы. Не обязательно “бизнес-джеты”. Они включают расходы на ремонт своего оборудования, на благоустройство территории, на зарплату. Зарплата и так там входит, ну, какая-то иная зарплата, скажем. Такие вещи необычайно сложно проследить. Поэтому то, что ракета упала в океан, будем надеяться, что все реже и реже они будут падать. А “Союз” полетел к Международной Космической Станции, состыковался с ней, все в порядке.
Д.Ю. Говорят, я не знаю, что они перепутали программу запуска “Байконура” с космодромом “Восточный”. Там не так рассчитано. Загрузили не тот софт. Но, возвращаясь назад к “бизнес-джетам”. А вот чиновник хочет куда-то лететь и забирается в этот самый “бизнес-джет” за миллионы рублей. А это как? Там должен быть какой-нибудь тендер? Куда, на чем, как, за сколько? Кто-то это контролирует, куда они такие деньги тратят?
Вадим Владимиров. Дмитрий Юрьевич, разговоры о том, что чиновники тратят какие-то бешеные суммы на свой отдых и свои увеселения, серьезной почвы под собой не имеют. Я уже около 10 лет работаю в ФАС, 8 лет руковожу территориальными органами ФАС России, знаю своих людей. Близко сталкиваюсь с коллегами из правительства Санкт-Петербурга, Ленинградской области. Ну, нет такого, преувеличено все это. Потому, что госслужащий должен серьезно отчитываться о своих доходах. А в настоящее время уже и о расходах. И такие полеты, во сне и наяву, вряд ли они могут быть, какое-то серьезное время осуществляться. И уж наверняка не за государственный счет. У нас в бюджете нет таких денег.
Д.Ю. Откуда же у него столько денег, у этого самого чиновника, чтобы летать на “бизнес-джетах”.
Вадим Владимиров. Ну, может быть, он женился по расчету. Могло такое быть?
Д.Ю. Сильно сомневаюсь.
Вадим Владимиров. Может быть, у него богатый папа.
Д.Ю. Тоже сильно сомневаюсь. Я помню, когда службу нес, в Уголовном кодексе еще были статьи, которые запрещали вместе с папой работать, вместе с мамой работать.
Вадим Владимиров. И сейчас такое есть. 79-й закон о государственной и гражданской службе запрещает работать в органе государственной власти близким родственникам, если один находится в подчинении у другого.
Д.Ю. Исполняется?
Вадим Владимиров. Да. Это достаточно строго. За этим следят. Во-первых, речь идет о близких родственниках. А во-вторых, если там заместитель начальника управления является братом начальника отдела, который ему не подчиняется, это вполне законно. Ну, здесь, от этих вещей до полета из Петербурга на Фиджи, дистанция огромного размера. Как говорил полковник Скалозуб.
Д.Ю. Ну, это же скандалы постоянные.
Вадим Владимиров. Да какие постоянные?
Д.Ю. Вот, в каких-нибудь госзакупках все время находят, что покупают какие-то жуткие, только что не золотые, унитазы. Какие-то “Land Cruiser”. Вот еще. Муниципалы “Черной речки” платят за вход в бесплатные музеи. То есть, они покупают билеты за государственные деньги в музеи, в которые пускают бесплатно.
Вадим Владимиров. Ну, да. Местная администрация муниципального образования “Черная речка” проходила у нас по делу нарушения закона о Федеральной контрактной системе. Такое действительно было. Они закупали уже проведенные экскурсии. Они закупали походы в бесплатные учреждения, а в платные переплачивали в два раза. Кажется, там была совершенно забавная история с посещением за денежки синагоги. Мы эти нарушения выявили.
Д.Ю. А синагога-то знает, что за деньги посещают? Я волнуюсь за парней из синагоги.
Вадим Владимиров. Такое есть. Мы за это дело привлекаем, мы за это дело штрафуем. Надо сказать, что за нарушение закона о Федеральной контрактной системе, то есть, о закупках, штрафы небольшие. Один из самых популярных штрафов, 50 тысяч рублей. Это за неправильную форму выбора закупки. Надо проводить конкурс или аукцион.
Д.Ю. Это небольшой штраф?
Вадим Владимиров. Это самый большой штраф на физическое лицо, на должностное лицо.
Д.Ю. А у них зарплаты какие? Больше 50 тысяч?
Вадим Владимиров. Я думаю, где-то в районе. У руководителей, может, побольше, где-то под сотню.
Д.Ю. Ну, приличная сумма.
Вадим Владимиров. Да. По сравнению со среднегородскими, приличная. По сравнению с нашими, приличная.
Д.Ю. Я о том, что 50 тысяч штрафа, это ощутимо для него?
Вадим Владимиров. Ну, вот была такая история в Ленинградской области, когда один руководитель строительной отрасли отремонтировал 13 дорог, участков дорог, заключив контракты с единственным поставщиком. Этот факт был выявлен и он был привлечен к ответственности на сумму 650 тысяч рублей. Заплатил, два раза сходил в суд. И заплатил.
Д.Ю. Откуда у него столько денег?
Вадим Владимиров. Не знаю.
Д.Ю. А вот вы как считаете... Вот вы упомянули, что доходы теперь считают и расходы. А вот как считаете, расходы в обязательном порядке у госслужащих должны учитываться?
Вадим Владимиров. Там такое положение в действующем сейчас законодательстве. Если ты за год потратил в три раза большую сумму, чем получил, ты об этом должен упомянуть в своей справке о доходах. И объяснить откуда деньги. Я считаю, что это вполне справедливо. Вообще сейчас борьба с коррупцией приобрела серьезный размах. Все последние события об этом говорят. Когда бывший министр получает реальный срок 8 лет, то это производит большое впечатление на государственных и гражданских служащих. И оказывает такое оздоровляющее воздействие.
Д.Ю. Звучит как-то странно: “Если в три раза больше”. А если в два раза больше, то смело можно тратить и не отчитываться, да? То есть, ты заработал, грубо говоря, миллион, потратил два. Откуда взялся второй миллион, это не ваше дело. Странно как-то. А вот если три, это уже ваше дело. Странно. По-моему, если с нынешней точки зрения подходить, на сто рублей больше потратил, чем заработал, будь любезен рассказать, где ты их взял. Нет?
Вадим Владимиров. Ну, разные могут быть жизненные ситуации. Законодатель так решил, что в три раза больше, это уже опасно. Это уже пахнет коррупцией. Или, по крайней мере, надо с этим разбираться. Мы сказали: “Есть, будем отчитываться, если больше”.
Д.Ю. Я некоторое время нес службу в специальных учреждениях, где содержатся граждане, лишенные некоторым образом свободы. В последнее время начали очень часто задавать вопросы: “А что вы думаете насчет перевода тюрем в частное пользование?” Я в этом вижу сразу некий элемент проявления антикоррупционной борьбы. Когда граждане при деньгах почувствовали, что что-то нависло, и нависло очень близко, надо срочно построить тюрьмы для самих себя. Где будут сидеть, как Пабло Эскобар в Колумбии: “В тюрьму сяду, но только в свою. С подземным ходом, с девками, с музыкой”.
Вадим Владимиров. Пабло Эскобар себе тюрьму построил частную?
Д.Ю. Да. И сам из нее убежал. Сначала сам в ней сидел, а потом сам из нее убежал. То есть, это я к тому, что антикоррупционная деятельность ведется, раз подобные вопросы возникают вообще.
Вадим Владимиров. Ведется. Антикоррупционная деятельность ведется очень активно. По крайне мере у нас создан план по борьбе с коррупцией. Раз в квартал мы отчитываемся о проведенных мероприятиях. О том, все ли подали справки, сколько мы провели совещаний, с кем проведены беседы. У нас в этом вопросе все налажено.
Д.Ю. А на известный вопрос “где посадки?”, ответить можете?
Вадим Владимиров. Слушайте, у нас где-то примерно получается так, что и в Антимонопольной Службе бывают такие вещи. И лишают свободы и наших коллег, в том числе. К сожалению. Но Игорь Юрьевич Артемьев говорит, что в Антимонопольной Службе размах этого позорного явления меньше, чем в других государственных органах.
Д.Ю. К сожалению, нет у нас в этом деле достаточной прозрачности. Я бы сказал, не сильно освещается. Все время затеваются истерики по поводу очередного дворца. Дворец, это разовое явление. А рядовой чиновник, он многочислен, и живет вовсе не так хорошо, как всем может показаться. Я в милиции служил. Когда гражданам пытаешься объяснить, что далеко не на каждой должности от тебя что-то зависит, чтобы к тебе бежали с чемоданами. Не бегут, даже если тебе очень хочется, никто к тебе не пойдет, ничего не даст. Просто выполняешь свои служебные обязанности.
Вадим Владимиров. В Антимонопольной Службе именно так.
Д.Ю. А вот такой вопрос. Вот была история у нас с логотипом города Петербурга, который Комитет по туризму выкупил у Артемия Лебедева за один рубль.
Вадим Владимиров. Некрасивая история. Некрасивая почему? Ну, за рубль, хорошо, сэкономили государственные средства. Допустим. Но здесь есть небольшая изюминка. Они вообще не объявляли никакого конкурса. Это конкурс должен быть. Поскольку творческая вещь. Сделано это было втихаря, а проект, безусловно, имиджевый. Ну, что там Артемию Лебедеву этот рубль? Сто рублей, тысяча?
Д.Ю. Я бы сказал, что дело не в рубле.
Вадим Владимиров. Дело не в рубле. “Мой логотип используется Петербургом”. Летает самолетами не “Аэрофлота”, а “Air France”, во всех крупнейших аэропортах Европы расклеен. Разве это стоит рубль? А почему другие мастера об этом ничего не знали? Вот вопрос, вот, что нас задело. Не то, что там рубль, не рубль. Конкурса никакого не было, это было сделано втихаря. Мы приняли решение, вынесли предписание о прекращении использования этой штуки. Сейчас в суде обжалуется. Еще неизвестно, что там будет.
Д.Ю. Вообще случай, конечно.
Вадим Владимиров. Да. Мы первую инстанцию выиграли, насколько я помню. А апелляцию пока проиграли. Ну, бывает такое. Но случай интересный. Я бы даже сказал, Питерский случай.
Д.Ю. Он не наш, он Московский.
Вадим Владимиров. Артемий Лебедев из Москвы. Но случай произошел-то в Питере. По нашим материалам все это делалось.
Д.Ю. Вообще интересно. У нас с творцами полный порядок, сами нарисовать могут.
Вадим Владимиров. Да. Мне, кстати, не нравились эти значки. Он кончено, может, талантливый человек, Артемий Лебедев, но как-то не впечатлило. Как нынешняя эмблема чемпионата мира по шахматам. Видели ее?
Д.Ю. Подрисовали. Все на самом деле выглядит не так. Пара штрихов в Photoshop меняет все радикально. А вот про рекламу, да, всегда интересно. Вот, например, я жил возле улицы Разъезжей. Хожу по тротуарам, а там поставлены совершенно идиотские, не знаю, как их назвать, боксики. Которые занимают половину тротуара, их обегать надо. А в них реклама воткнута. Их можно как-нибудь ликвидировать, взять и спилить?
Вадим Владимиров. Этим занимался Комитет по печати и связям со СМИ и подведомственное ему государственное унитарное предприятие. Когда незаконно стоящие конструкции спиливались. Вообще история эта такая. В 2014 году был проведен конкурс на проведение наружной рекламы в Санкт-Петербурге, который мы отменили. Предписали провести новый конкурс. И Комитет по печати его не проводил три года. Провел его только в 2017 году, вот этим летом. Там несколько конкурсов, там было много лотов. Смысл в чем? Три года все рекламные конструкции у нас в городе стояли незаконно.
Д.Ю. Однако.
Вадим Владимиров. Да. Потому, что сроки кончились. согласно действующему законодательству проводятся торги на установку рекламных конструкций сразу же по окончании срока. А все, что там стоит, спиливается. Ну, не договорились никак. Конкурс не провести, документацию не подготовить, места рекламных конструкций не нарезать правильно. Их было порядка 9 тысяч, что ли. Поэтому тянули, продлевали соглашения с владельцами этих конструкций. То есть, кто-то получал деньги за размещение рекламы, а кто-то стоял в сторонке. Но хочу ответить на ваш вопрос. Город Санкт-Петербург, правительство города, утверждает схему размещения рекламы. Вот это их дело.
Д.Ю. Она же мешает ходить.
Вадим Владимиров. Еще был очень страшный ГОСТ по поводу рекламных конструкций на дорогах. По ГОСТу не должна рекламная конструкция располагаться ближе, чем 5 метров от проезжей части. Опоры ее. То есть, 90 процентов всех конструкций в Петербурге под ГОСТ не подпадали. Очень долго согласительные комиссии, под руководством больших государственных руководителей, в Москве заседали. В настоящее время, по-моему, он до 2020 года заморожен, то есть, пока можно ставить. Но этот вопрос лежит в компетенции городских властей. Должны ли эти страшные штуковины, мешающие проходу стоять на улицах. Должны ли нависать над кольцевой дорогой щиты размером 12 метров. Вот это не наше, это города.
Д.Ю. На мой взгляд, вы совершенно справедливо упомянули, что неплохо бы учиться у тех, кто уже разные этапы прошел. Говорят, что в Европах и Америках вообще запрещено ставить вещи, которые отвлекают внимание водителей от дорожной ситуации. У нас как-то с этим все совсем наоборот.
Вадим Владимиров. У нас на кольцевой дороге рекламы-то нет, в Москве есть. Хоть в этом мы столице нос утерли.
Д.Ю. В метро есть, вдоль эскалатора понатыкано.
Вадим Владимиров. Нам, кстати, приходят жалобы на метро, на звуковую рекламу. На звуковое сопровождение. Там оно действительно довольно навязчивое. “Я не давал согласие, чтобы мне эту рекламу втюхивали”, - пишет гражданин.
Д.Ю. Скажу больше. Он деньги заплатил, чтобы проехать, а вы тут что-то втюхиваете.
Вадим Владимиров. Да, какая-то дополнительная услуга, которую я не оплачивал. Сложный вопрос. Гражданин имеет право подавать жалобы. Будем рассматривать.
Д.Ю. А вот еще шкурный совершенно вопрос. Вот я, например, достаточно часто перемещаюсь самолетами. Вот у нас пристроили новый аэропорт. Хороший. Стало удобнее, чем наши “пять стаканов”. И вот я приезжаю на автомобиле, там построили хорошую крытую стоянку. Ну, и стоянка мне обходится примерно в 700 рублей. Дальше я иду в аэропорт, я хочу там что-то перекусить. Цены космические. За какие-то паршивые пирожки, салатики. Хочу журнал купить. И он в два раза дороже, чем в городском ларьке. Бутылка воды опять в два раза дороже. Это почему так?
Вадим Владимиров. Да. Все, что вы говорите, Дмитрий Юрьевич, на самом деле существует. Мы давно работаем с управляющей компанией аэропорта, “Воздушные Ворота Северной Столицы” она называется. Достаточно сложно взаимодействие у них и с городом, и с самим аэропортом. И все эти вопросы поднимались. Что касается стоянки. 15 минут сейчас вы можете бесплатно там находиться. Высаживать пассажиров, выгружать багаж. На наш взгляд, мы же включаем здравый смысл, достаточно, чтобы высадить пассажиров. Причем они говорят, эти ребята из “Воздушных Ворот Северной Столицы”, что: “Когда пробка, мы шлагбаумы поднимаем и никаких денег не берем”. Не знаю, обманывают, нет. Может быть, и нет. Вот 15 минут мы добились. Их мы тоже понимаем с другой стороны. Если будет больше, там будут стоять и ждать, и пробка неизбежна.
И у них еще очень большая проблема с таксистами. Потому, что таксист, привезя пассажира, он же заинтересован в том, чтобы забрать пассажира. Где им стоять, как этот вопрос решать? Они пытались пойти по пути монополизации. Мол, только таксисты, чья фирма заключила договор с нами, имеют право подъезжать на первую линию, имеют право брать пассажиров. Мы их тут немножко поправили. У нас такси одна из наиболее конкурентных сфер, которая так сложилась потому, что государство не мешало. И развились средства коммуникаций. И теперь можно в любое предприятие или организацию, которая обеспечивает связь с ними обратиться и оно приедет. Здесь мы смотрим на “Воздушные Ворота Северной Столицы” потому, что, я думаю, они какой-нибудь сюрприз нам к лету подбросят. И будем снова ими заниматься.
Теперь, что касается цен. Мы проверяли целенаправленно воду. Порядка 13 мы нашли в чистой зоне, то есть, уже за контролем. В чистой зоне у продавцов воды разброс цен от 20 рублей за стакан до 150 рублей за маленькую бутылочку. В общем-то дорого конечно, но терпимо. Логика их понятна: “Сумел человек билет на самолет купить, уж на стакан воды всяко найдется”. Мы говорим: “А если таблетку запить?” А нам говорят: “В месте общего пользования вода бесплатная”. Что касается еды, да, в два раза.
Д.Ю. Но это же безобразие.
Вадим Владимиров. Сейчас еще больше скажу про безобразия. Большего безобразия мы нигде не видели. Они ссылаются на то, “Воздушные Ворота Северной Столицы”, что очень дорогая аренда. Очень высокая арендная плата ими установлена в силу каких-то своих экономических взаимоотношений с акционерами, с городом и так далее, она дорогая, но так во всем мире. В аэропортах всегда очень дорогая аренда. Мы это знаем, их все хитрости. Мы за ними наблюдаем. Я про страшную штуку хотел рассказать. Страшная штука называется “обертывание багажа пленкой”.
Д.Ю. Полезная, бесполезная?
Вадим Владимиров. Это очень полезная услуга. Сейчас мы летали в командировку по России, она стоит 700 рублей. Вы представляете себестоимость этой услуги?
Д.Ю. Три копейки.
Вадим Владимиров. Ну, четыре. И она семьсот рублей. И она монополизирована. Стоят эти молодцы там, в красивых синих одеждах. Их там 3-4 поста. 700 рублей. В Москве 600 рублей, во “Внуково”. Тоже конечно запредельно, но почему у нас-то 700? Сейчас мы напишем нашим коллегам в те города Российской Федерации, в центры округов, где у нас есть управления Антимонопольной Службы, где есть аэропорты. Потому, что не во всех городах есть. Даже в центрах округов. И спросим: “А у вас сколько, ребята?” Почему в Петербурге 700? Причем она ощутимо растет эта сумма. Если меня слышать “Воздушные Ворота Северной Столицы”, вы там со своими арендаторами, пожалуйста, поговорите. Может быть они и так снизят цену раза в два, а мы об этом сообщим и вас похвалим.
Д.Ю. Сказки “во всем мире”, они сказки. Есть, например, такой город Венеция, где, как пишут в путеводителях: “Будьте готовы, что здесь минимум на 30 процентов все дороже, чем на материке. Потому, что все приходится доставлять по воде”. При этом забывают рассказать, что проклятый Муссолини провел туда железную дорогу. Там есть железнодорожный вокзал. Лодки их плавают на километр, не более того. Вся эта Венеция за 40 минут проходится. И, в общем-то, вы это придумываете. А вот к аэропорту “Пулково” ведет роскошная дорога. Доставка продуктов ничего не стоит. Точно так же, как и в городе. И если с меня в “Домодедово”, в “Шереметьево” за миску узбекского плова берут 800 рублей, это что вообще такое? Как оно может столько стоить? Вы меня поставили в невыносимые условия, загнав в какой-то домик на отшибе. И тут с меня лупите деньги. Нечестно. Душите их, Вадим Валерьевич.
Вадим Владимиров. Согласен с вами. Их надо душить. Как это ни грубовато звучит. И глаз с них не спускать. Вот зачем нужна Антимонопольная служба? Вот за этим и нужна. И ваш проект коммуникационный, он тоже за этим нужен. То есть, вы сейчас выступаете, как рядовой гражданин, не вылезающий из Венеции, имеющий возможность сравнивать, и нам об этом говорить. А мы слушаем и мотаем на ус. Все очень хорошо.
Д.Ю. Я там достаточно редко бываю. Наблюдаю за европейцами. Большинство европейцев, приехавших в эту замечательную Венецию, они норовят не по ресторанам ходить. У нас создается впечатление, что на Западе такое благообразие. Нет, они бегут в ближайшую пиццерию, берут пиццу на вынос. А потом сидят под мостом, свою пиццу тихо едят, запивая из бутылочки. Нет там такого благорастворения, как у нас преподносят. А вот скоро они к нам поедут, говорят, у нас чемпионат мира по футболу будет. Присматриваетесь?
Вадим Владимиров. Да, мы присматриваемся. Причем нам нарезали очень узкий участок. Мы не участвуем в определении состава сборной. Не занимаемся проблемами Дзюбы и Кокорина. У нас узенький свой участочек, это реклама. Очень обобщенно говоря, все, кто хочет использовать рекламу ФИФА, должен иметь с ними соответствующий контакт, все. Все остальные рекламы, связанные с чемпионатом мира по футболу, которые производят впечатление, что их рекламораспространитель имеет к нему отношение, незаконны. Здесь сложность в чем? В нашей слабосильности достаточной. И в том, что санкции ФИФА могут быть самыми строгими. А у нас отношения сейчас со спортивными организациями достаточно интересные. И если какой-нибудь деятель малого бизнеса, что-нибудь там поставит такое. А какой-нибудь деятель ФИФА, или аффилированное с ним лицо, это сфотографирует и потом пришлет, то мы, я имею в виду городские власти, от которых я себя сейчас не отделяю, хотя мы Федеральная структура, очень сильно можем получить по голове. И финансово, и политически. Поэтому перед Кубком Конфедерации 2017 года была проведена соответствующая организационная работа. Мы с МВД, с Комитетом по печати и связям со СМИ, провели несколько совещаний. Нарезали себе участки, договорились о связи, как мы будем здесь работать. Ну, вот за нами такой узкий кусочек работы. А так, будем болеть за наших.
Д.Ю. А за строительством нашего мегастадиона как-нибудь следили?
Вадим Владимиров. Да, конечно. Там теперь все хорошо, проходят матчи. Я даже один раз там был. Но в законе о Федеральной контрактной системе... Вернее не в нем, в нашем регламенте есть такая строчка: “Все госзакупки, стоимостью свыше одного миллиарда рублей, рассматривает Москва”. Центральный аппарат. Честно говоря, мы перекрестились, когда это все стало понятно. Потому, что стадион, уж больно много внимания к нему было привлечено. Но одну стройку они там заключили с единственным поставщиком. За что нами были привлечены и оштрафованы. То есть, мы к футболу тоже имеем прямое отношение. Но не очень большое.
Д.Ю. Болеете за “Зенит”?
Вадим Владимиров. Конечно. А за кого же еще?
Д.Ю. Наши всех победят?
Вадим Владимиров. Где, в “Зените”?
Д.Ю. Вообще.
Вадим Владимиров. Вообще, ну, я надеюсь. Я по второму образованию психолог и тема моей работы кандидатской была “Межгрупповые отношения”. Правда, в экипаже атомной подводной лодки, но все равно. То есть, как на человека влияет его групповая идентификация. Вот если ты болельщик “Зенита”, насколько ты ненавидишь болельщиков ”Спартака”. Или как в другой ситуации у тебя сложатся с ним отношения, когда ты, допустим, мужчина, а она женщина. Что тут возьмет верх? Какая межгрупповая твоя половина? Мужская или “зенитовская”? Очень интересная тема. И одним из выводов там является необходимость наличия аут-группы, то есть, внешней по отношению к тебе группы, постоянно которую надо держать в образе врага. Как только появляется внешняя аут-группа, начинаются процессы ингруппового фаворитизма. Наша группа сплачивается, в ней идет групповая динамика. Образуется мощный лидер, появляются групповые ценности, групповые ритуалы. Все, вы живете полноценной жизнью, у вас есть внешний враг. Вот он, смотрите на него.
Д.Ю. Первый раз вижу человека, который в таких вещах разбирается. По окончании присоветуйте какую-нибудь литературу. Я в тюрьме за этим долго смотрел, мне очень интересно. Спасибо большое, Вадим Валерьевич. Очень интересно и познавательно.
Вадим Владимиров. Дмитрий Юрьевич, всегда рад.
Д.Ю. Будем за вас болеть. Чтобы вы всех в чувство приводили постоянно. И чтобы каша рисовая с мясом по 800 рублей не стоила.
Вадим Владимиров. А был плов рублей за 200.
Д.Ю. Да. Спасибо. Всех благ.
Вадим Владимиров. Спасибо.
Д.Ю. А на сегодня все. До новых встреч.
Новости
VIP
