Сергей Ивановский. Всем добрый день. Мы записали какой-то ряд роликов про танцы и это в комментариях вызвало очень много бурных эмоций. Поэтому мы пригласили сегодня человека, спортсмена, тренера. Зовут его Ильмов Евгений Александрович. Рад встрече. И попросим сегодня для зрителей рассказать немножко о себе, о вашем клубе, о том, чем вы занимаетесь. Основные направления, которые Евгений Александрович представляет, это карате, единоборства. Карате Кёкусинкай и кросс-фит, я так понимаю, это две темы, на которые мы будем сегодня беседовать. Представьтесь и расскажите о себе. Кто вы сейчас, в настоящем, какие у вас звания и тому подобное.
Евгений Ильмов. Ну, зовут меня Ильмов Евгений. Я заслуженный тренер России по карате. И тренер второго уровня, так это называется в американской системе, “Cross-Fit Level 2”, по кросс-фиту.
Сергей Ивановский. А сколько всего там уровней?
Евгений Ильмов. Вообще четыре. Но в России сейчас два тренера третьего уровня. Но это очень недосягаемый уровень, он подразумевает невероятную учебу. То есть, американцы такую систему создали, очень много таких, теоретических больше, знаний. Но это такая рабочая система и эти люди действительно понимают, о чем говорят. Образованность такая хорошая.
Сергей Ивановский. А в какой области, медицина?
Евгений Ильмов. Все области. Более того, чтобы это звание сохранить в кросс-фите, например, человек должен непрерывно зарабатывать очки. Каждые оконченные курсы, движения его, направленные в сторону образования, они приводят к зарабатыванию очков, которые позволяют тебе сохранить этот уровень. Иначе ты его потеряешь. Американцы сделали систему, что если ты не продолжаешь совершенствоваться, ты потеряешь этот Level.
Сергей Ивановский. Ну, а расскажите подробнее, каким образом сама система кросс-фита строится? Раз мы с нее начали, давайте про нее тогда.
Евгений Ильмов. Кросс-фит появился достаточно давно. В мире он появился, скоро будет 12-15 лет как существует. В Россию пришел совсем недавно. А бум и пик, наверное, только сейчас наступает. Появился в США. Я думаю, это был ответ на те тенденции, которые происходят сейчас в жизни человека. Жизнь очень сильно ускоряется. У современного человека нет возможности проводить много времени в зале. То есть, тратить два часа утром, два часа вечером. Отражением этого появилась, сейчас это можно утверждать совершенно точно, система, которая приводит к очень быстрому результату. Современный человек не может ждать долго. Которая позволяет затрачивать достаточно мало времени на то, чтобы поддерживать свое тело в форме. Для обычного человека, который не занимается спортом, а кросс-фит, это не спорт, это прежде всего метод повышения качества жизни человека. То есть, цель основная в кросс-фите у 99,9 процентов людей, это чтобы человек провел три часа в неделю в зале, три раза в неделю по часу. Это абсолютно достаточно для того, чтобы человек был в прекрасной физической форме.
Наша цель какая? Чтобы после этих тренировок он пришел домой и не упал на диван обессиленный. Когда ребенок подошел, подергал за руку, попросил погулять с ним в парке, а ты сказал: “Сынок, ты с ума сошел. Иди поиграй на компьютере, отстань от меня”. А чтобы человек с радостью встал, пошел, погулял. Слово “фитнес” в русский пришло без перевода. Слово “fitness” переводится как “подготовленность”. Цель кросс-фита – дать телу то состояние, которое позволяет человеку повысить качество жизни. Человеческое тело устроено очень просто, с возрастом мы гарантированно утрачиваем функциональность нашего тела. То есть, есть некие движения, которые человек обязан выполнять, так устроено наше тело. К сожалению, последнее время образ жизни изменился, человек не выполняет некоторые движения вообще за всю жизнь. Например, из-за стула мы больше не сидим так, как положено сидеть человеку.
Сергей Ивановский. На корточках.
Евгений Ильмов. Да. Естественное положение. Некоторые за всю жизнь ничего наверх не подают, ничего не тянут, ничего не толкают. Но наше тело предусмотрено для этих движений, это называется функциональные движения. То есть, те движения, которые естественны для человека. Кстати, в кросс-фите только такие движения и используются. В кросс-фит зале не будет накачки бицепсов потому, что это неестественное для человека движение. С возрастом человек утрачивает функциональность этих движений. То есть, рано или поздно вы не сможете сесть на корточки. Рано или поздно вы не сможете подать что-то наверх. Рано или поздно вы не сможете потянуть или толкнуть. Это и есть то, что в кросс-фите называют, немножко не медицинское понятие, патология. То есть, когда естественная функциональность утрачивается. Задача фитнеса сделать так, чтобы человек до самой смерти оставался функционален. Мы не будем сейчас говорить о том, продлит это жизнь или нет, но до самой смерти человек должен оставаться сильным и функциональным. В последний день своей жизни вы должны быть в состоянии сесть, встать, подтянуться, подать наверх, толкнуть и так далее.
Сергей Ивановский. В последний день своей жизни?
Евгений Ильмов. Ну, я говорю для примера, чтобы было понимание. Чтобы старость не превращалась в ад, когда человеку жизнь не в радость. Это и есть понятие, которое называется повышение качества жизни. То есть, способность человека до самой смерти оставаться функциональным, это цель любого фитнеса. Кросс-фит это делает наиболее эффективно и наиболее быстро.
Сергей Ивановский. Ну, вот я такую мысль хотел бы дополнить. Например, мы видим человека, который на протяжении всей своей жизни ведет достаточно пагубный образ жизни и к определенному возрасту начинает мучиться от болезней, от немощей. И доживает какую-то часть жизни, условно, с 50 до 60, в мучениях. Человек, который занимается спортом, может прожить тоже 60 лет. Но вероятнее всего, до этих 60 лет он будет бегать, прыгать, отжиматься. Конечно, от кирпича на голову не защищен никто, но при этом можно мучиться всю жизнь, а можно заниматься какими-то вещами более активно.
Евгений Ильмов. Люди все время путают понятие “спорт” и понятие “подготовленность”, фитнес. То есть, понятие того, что тело должно быть в норме. Потому, что любой спорт подразумевает специализацию. Человек специализируется в чем-то. Если это заходит далеко, это не очень хорошо. Это не принесет здоровья телу и так далее. Надо понимать разницу между занятиями спортом, они тоже очень полезны и важны, они могут формировать характер в определенном возрасте, они необходимы... Элитные образовательные системы подразумевают огромное количество времени, затраченное на спорт. Мы сейчас говорим именно о фитнесе, как системе. Потому, что человек должен сохранить до старости здоровую голову и здоровое тело. Одинаково. Потому, что некоторые тренируют тело, не тренируя голову. Голова так же дряхлеет как тело. Мы прекрасно знаем стариков, не надо объяснять, что такое утрата функциональности головы. Если мозг не тренируется, если человек ничего не делает для тренировки головы, она точно так же, как тело дряхлеет. Я бы аккуратно использовал слово “спорт” потому, что спорт это узконаправленные занятия чем-то. Бывают такие виды спорта, которые немножко похожи на фитнесс. Человек бегает, человек прыгает. Какие-то несколько качеств он развивает. Но все-таки, это специализация. Кросс-фит называют элитным фитнесом не потому, что в Москве подумали, что это фитнес для элиты. Кросс-фит называют элитным фитнесом потому, что он дает элитный результат. Очень быстрый, очень качественный, очень объяснимый. Почему это происходит? Используется физика, все посчитано.
Сергей Ивановский. А кто разработал эти методики? То есть, я так понимаю, есть спортивные врачи?
Евгений Ильмов. Я бы сказал так, изначально все появилось на уровне ощущений, на уровне идей, на уровне талантливых специалистов. В связи с невероятным бумом, огромное количество людей занимается, корпорация CrossFit очень много средств вкладывает в исследования. Есть нападки на кросс-фит. Чаще всего от тех людей, которые вообще не представляют что это такое. Бывает, что человек несет такое, что видно, он вообще не понимает что такое кросс-фит, берется рассуждать о кросс-фите. В России особенно это происходит. В ответ на эти нападки исследования проводятся. Вплоть до того, что в США, например, в прошлом году был судебный процесс. В Америке есть такая огромная Ассоциация силовых видов спорта, она выдает статистику, что происходит в разных видах спорта. Там есть раздел травматизма, и они дали информацию, что в кросс-фите есть некий травматизм. И им не удалось доказать. Были проведены большие исследования, им показали, что травматизм очень низкий в кросс-фите. То есть, он есть, в силу определенной специфики, но он настолько низкий, что им пришлось давать опровержение. В России пока о кросс-фите каждый несет что хочет. У кого какая популярность, то столько и говорит. Но на самом деле исследований много.
А появился кросс-фит как идея. Люди начали замечать, что некие методы, которые в традиционном фитнесе применялись, они вдруг дают больший эффект. Основная идея в том, что фитнес должен быть измерим. Это значит, что мы не должны полагаться на свои ощущения приходя в зал. Потому, что неизвестно как мы спали, как мы себя чувствуем. Может быть, ты поругался с женой, плохо спал, непонятно что покушал. Пришел в зал, потренировался. Хорошо ты потренировался или плохо? Лучше ты стал или нет? Очень субъективно. Если человек поднимает штангу, жмет лежа, у него растет вес, он может сказать: “Да, я стал лучше”. Прошло два месяца, он меньше пожал, стал ли он хуже? Или стал он хуже только в одном качестве? А в других качествах? А в точности, а в равновесии, в скорости, в выносливости? Или только в силе он потерял? Очень субъективно. И кросс-фит, основной принцип был положен, что фитнес должен быть измерим. Мы должны знать твой уровень подготовленности сейчас и сравнить его с твоим уровнем подготовленности в будущем. Тогда мы можем твердо сказать, в какую сторону двигается твоя стрелка. В сторону улучшения подготовленности или в сторону патологии.
Сергей Ивановский. А может быть такое, что человек занимается, занимается и у него в процессе тренировок эта стрелка пошла в минус, где-то он начал терять? Может, перетренировался.
Евгений Ильмов. Если перетренировался, какие-то внешние обстоятельства, конечно. Но если это грамотный тренинг, правильная программа, правильно идет процесс, то подготовленность может только улучшаться.
Сергей Ивановский. Вы упомянули качества конкретные, что может расти сила, скорость, выносливость и тому подобное. Тогда расскажите про программы. Как они строятся. На каких-то этапах речь, видимо, идет о физической силе. Или это идет параллельно?
Евгений Ильмов. В отличие от видов спорта, где все время идет специализация в каком-то одном направлении... На первом этапе этой специализации, если хороший тренер, ее нет, но потом обязательно она наступает в любом виде спорта.
Сергей Ивановский. Примеры какие-нибудь.
Евгений Ильмов. Глупо заставлять спринтера бегать 20 километров или тренировать у него выносливость. Ему нужно тренировать взрывную силу. Или если штангисту нужна колоссальная гибкость, чтобы выполнять эти сложнейшие движения, то глупо его гонять, тоже какие-то там...
Сергей Ивановский. Скоростные вещи.
Евгений Ильмов. Скоростные нужны, просто есть методы которые не переносятся. Есть понятие “перенос двигательного навыка”. Если спортсмену нужно определенное движение, то глупо тренировать даже это качество другим движением. Я вот не специалист в гребле, но я могу представить, что если у гребца основное движение, это тяга на себя, то, наверное, не будет разумным непрерывно жим лежа делать. Я могу сейчас ошибаться потому, что есть специалисты в том виде спорта. В кросс-фите есть девиз: “Наша специализация – отказ от специализации”. В кросс-фите идет обязательный отказ от специализации. В советской науке понимают пять качеств человека основных, в кросс-фите их развернули до десяти качеств, которые совершенно четко выделены.
Сергей Ивановский. Какие?
Евгений Ильмов. Я обязательно собьюсь сейчас потому, что десять это много. Сила, выносливость. Равновесие, координация, точность, эти качества разделены, у нас понимают под ними ловкость. Но экспериментально можно человеку доказать, что это разные качества. Скорость...
Сергей Ивановский. Ну, шесть. Ладно, оставим.
Евгений Ильмов. Есть список, он легко находится. Кросс-фит занимается развитием всех этих качеств. И обязательно развивает их равномерно. То есть, нет никакого уклона, ни в каком направлении. Программ обязательно составляется для людей, не для спортсменов. Для простого человека, чтобы он непрерывно прогрессировал во всех этих направлениях. И все эти направления, выносливость, сила, скорость, для примера, они в профессиональном спорте друг другу могут мешать. Я сейчас немного утрирую. В кросс-фите мы не можем добиться той силы, которой добиваются в пауэрлифтинге, например. Мы не может добиться той скорости, которой добиваются в легкой атлетике, мы не можем добиться той выносливости, которая имеется у марафонцев. Но мы расширяем зоны компетенции. Чем шире зона компетенции в десяти качествах, тем более подготовленным считается человек. В общем. Это и есть понятие подготовленности, которое используется в кросс-фите.
Сергей Ивановский. Хотелось бы теперь немножко уйти от кросс-фита к карате. Вот вы занимаетесь карате уже, не знаю, 20 лет или больше.
Евгений Ильмов. Больше 20 лет, 26 лет.
Сергей Ивановский. То есть, когда-то вы пришли, это еще была середина 1990-х.
Евгений Ильмов. Нет, раньше, самое начало 1990-х. К сожалению, раньше было никак. Потому, что когда я еще учился в школе, был запрет. Когда запрет сняли... На самом деле я еще учился в школе, когда запрет сняли. У нас один парень занимался в классе, но это была великая тайна. Как он туда попал, никто не знал. Он рисовал нам иногда на листочках стойки, мы ему ужасно завидовали. Поэтому когда появились первые объявления, город заклеили...
Сергей Ивановский. А какой город? Во Львове?
Евгений Ильмов. Нет, во Львове я родился и жил до 7 лет.
Сергей Ивановский. В Питере уже?
Евгений Ильмов. Да. Питер, конечно, заклеено все было объявлениями. Я недавно рассказывал в другой передаче, “Белый Лотос” был такой в 1991 году, весь город был заклеен. У меня как раз поступление было, не успел. А потом увидел бумажку какую-то, выговорить было невозможно. Позвонил, мне все равно было куда ездить, не понимал тогда. Поэтому час с лишним ездил на тренировку. Все так и началось. Хотя было очень тяжело, на первой, на второй тренировке сознание потерял.
Сергей Ивановский. Почему, так было тяжело?
Евгений Ильмов. Тяжело. Причем это было не карате, а издевательство над телом. Просто тупо бегали бесконечно. Ускорение, отжимания, пресс. Уровень тренерский был очень низок. Меня тренировал тренер с седьмым “кю”.
Сергей Ивановский. Что это значит для зрителей.
Евгений Ильмов. Ну, это два года занятий. Это профанация, сейчас это понятно. Но тогда мне казалось, что он может разрушать миры.
Сергей Ивановский. И долго вы у него занимались?
Евгений Ильмов. У нас потом сменился тренер, а то я бы дольше занимался. Два года у нас был этот тренер. Потом еще другой. А потом я попал к основному своему учителю. До сих пор в Питере тренирует, Рашид Хидиров. Это человек, который всю жизнь идет по пути, не зависимо ни от чего.
Сергей Ивановский. Как долго у него занимались?
Евгений Ильмов. Больше десяти лет.
Сергей Ивановский. То есть, основное вы получили от него?
Евгений Ильмов. Первый этап, не основной. Я недавно рассказывал, у меня три этапа были в жизни, которые меняли мое карате. Первое, это мой учитель, конечно. Все, что я давал и своим ученикам. Я тогда тренировать уже начал.
Сергей Ивановский. Тоже с седьмым “кю”?
Евгений Ильмов. Нет, позже, на третий год. Я бы сказал, мы не сами хотели, нас заставляли. Боевые искусства, это такая организация, которая выживает за счет занимающихся, такая пирамидальная система. Поэтому большое количество занимающихся подразумевает существование организации. И нам, кто потолковее, говорили: “Давай, ищи зал”. Если это не твое, ты просто не будешь этим заниматься. У меня очень хорошо пошло с самого начала. Я наслаждался этим, это было то, что приносило удовольствие.
Сергей Ивановский. Ну, это первый этап.
Евгений Ильмов. Да. Дальше в Питер приехал такой серьезный мастер, Борис Глушенков. Он собирался сюда переезжать, но не сложилось, но дело не в этом. Тогда я попал в сборную, чемпионат России готовился. И под его руководством я столкнулся не просто с карате, а с профессиональным спортом. Было два тренера. Один по функциональной подготовке, один по технике. Я столкнулся с таким яростным тренингом, когда ты весь день думаешь, какая причина, чтобы не пойти на тренировку. Потому, что это было тяжело. Я столкнулся с профессиональным спортом, когда никакого карате не было, мы делали ускорения, прыжки через барьеры на стадионе. Тренировки дикие, промежутки отдыха непонятные. То есть, я столкнулся с какой-то наукой, о которой никогда раньше не слышал.
Сергей Ивановский. В каком возрасте?
Евгений Ильмов. Ну, это уже к 30 ближе было. До этого мы тренировались по одному принципу – чем больше, тем лучше. Меньше отдыха, больше работы, будешь сильней. Но это, естественно, был тупиковый путь. Я столкнулся первый раз с наукой, я понял, что существуют какие-то непонятные для меня вещи. Ну, я и до этого читал.
Сергей Ивановский. Ну, то есть, не было поддержки как в советском спорте. Все же это в каких-то областях было известно, интервальность тренировок...
Евгений Ильмов. Нет, это все было в литературе, мы знали, просто мой тренер этого не делал. Мой тренер считал, что не нужно. Почему у меня ребята и начали выигрывать с самого начала, я все-таки читал очень много. В свое время я читал и как в хоккее готовятся, скоростно-силовая подготовка. Он раньше был очень похож на наш поединок, на наш бой.
Сергей Ивановский. Чем похож?
Евгений Ильмов. Ну, сколько времени, короткие ускорения, потом отдых. Это сейчас хоккеисты очень мало катаются. Я просто не слежу за этим видом. Я просто один раз в жизни был на матче. Я специально засекал, ни один из них на льду не проводит больше 20-30 секунд. Я думал, что они выходят и играют как футболисты, и их иногда меняют. А они, оказывается, пока идет атака, в это время несколько человек меняют, когда идет откат обратно... Мне один человек сказал, что этот ритм в хоккее, года атака, защита, если тренер не попадает в этот ритм с правильными сменами... Я понял, что это наука тоже. Я понимаю, что раньше в хоккее игрок дольше был на льду. Менялись реже. Я так понимаю, что до двух минут находился. С этим ритмом, резкие ускорения, силовая борьба периодически. Думаю, все знают наши успехи в хоккее, там наука была доведена до идеала. Там я впервые увидел, что детям можно заниматься с отягощениями и так далее. Сколько раз в неделю и так далее. Опять же, литературы много было. Многие люди даже не знали тогда, что каждый день надо тренироваться. Думали, что как на кружок ходишь и достаточно.
Сергей Ивановский. А второй этап был связан...
Евгений Ильмов. С попаданием в сборную. Это было другое карате, очень злое. Потому, что я столкнулся с таким надрывом на тренировке. Сам Борис очень жесткий тренер был, Борис Викторович. И если ты что-то не делал или проявлял слабину, он создавал на тренировке такое напряжение, что легче было преодолеть себя.
Сергей Ивановский. Видимо, отвечать ему было нельзя.
Евгений Ильмов. Отвечать нельзя. Это то состояние, когда ты дерешься с человеком, с которым ты не стал бы драться в полную силу, у тебя сзади стоит человек с дубиной. Если ты не сюда кинешься, тебе сзади прилетит. Он добивался, я ловил это ощущение, мы называли “сорвало кукушку”, когда человеку становится все равно кто перед тобой. Ощущения невероятные, когда какие-то резервы подключаются, и ты как умалишенный кидаешься. Потрясающее чувство, редко в жизни происходят эти моменты преодоления предела. Когда доходишь до предела, но преодолеть его редко удается. Но, конечно, такой режим редко кто выдержит.
Сергей Ивановский. А какой был режим, сколько раз тренировались?
Евгений Ильмов. Тренировались два раза в день, по два часа тренировки. Длительность тренировки, она же ни о чем людям не говорит. Тренировка может быть и шесть часов, но из этих шести часов, четыре часа это отдых между подходами, между ускорениями. В современном спорте до восьми часов в день тренируются. Но важнее не сама нагрузка, важнее, что тренер знает, сколько отдыхать надо, это целая наука. Ну, а третий этап, я в 2005 году поехал в Японию и остался внутренним учеником, учидеши. Так получилось, что мы были практически из последней волны. Сейчас даже в Японии эта традиция утрачивается.
Сергей Ивановский. Почему?
Евгений Ильмов. Никто не хочет идти в ученики. Это тяжело. Япония удивительная страна, я очень много где побывал, в процветающих странах во всех побывал. Наверное, буду настаивать, что Япония это самая удобная для жизни человека страна. Очень тяжело там найти людей, которые хотят напрягаться. Там выросло уже два-три поколения людей, которые никогда ничего своими руками не делали, больше, чем стукать по клавишам. Производство все вынесено. Япония, это очень интересное государство, у них очень сильная национальная элита, которая сохраняет традиции и особенности. Но на нижнем уровне, на уровне молодежи, выглядит опустошающе. Я имею в виду, что заставить человека тренироваться, трудиться – редкость. Поэтому те, кто занимается карате, какими-то видами традиционными, они очень уважаемы. В Японии к тебе спокойно могут подойти люди, начать тебя руками трогать. Это у нас думают, что в Японии все занимаются карате. Там это такая редкость и очень удивительны такие люди. Они очень инфантильны за счет того, что длительность жизни намного больше, чем у нас. То есть, человек после пенсии еще живет 30 лет. Ситуация в плане устройства жизни, она нам вообще не понятна потому, что у нас с выходом на пенсию человеку положено умереть очень быстро. А там человек выходит на пенсию и у него начинается вторая жизнь. Реально вторая жизнь. Он абсолютно здоров, в трезвом уме. Ему нужно что-то дать. Там же на уровне государства существуют курсы. Людей учат новой профессии, человек наконец-то начинает заниматься тем, о чем он мечтал.
Сергей Ивановский. А почему они так долго живут? С чем это связано?
Евгений Ильмов. Вообще, судя по примерам, есть страны, где такой же климат. Есть страны, где такая же диета. Есть страны, где такая же экология. Но продолжительность жизни именно там такая длинная. Я больше года в Японии прожил в целом, я думаю, это связано с неким отношением к жизни, к мироустройству. Они не суетятся. Даже не так. Неправильно сказал “не суетятся”. Они... Там очень такое... Правильное устройство жизни. Мне кажется, они счастливы.
Сергей Ивановский. Ну, а в чем это можно выразить?
Евгений Ильмов. Это когда человек занимается... Вот то, чем ты занимаешься, приносит тебе удовольствие. Ты не лезешь ни в коем случае к другим людям, в их компетенцию, с советами и прочее. Каждый на своем месте. Мне японка, преподаватель японского языка, хорошо сказала, я это взял за попытку самому так жить. Она сказала: “На своем месте, свое дело, изо всех сил лучше всего делать, каждый день. Вот это цель”. Все. Не надо пытаться мир изменить. Не надо пытаться лезть к другому человеку, как у нас принято. У нас же каждый специалист. У нас же родители лучше знают, как тренировать ребенка. Все знают, как лучше улицу убирать, дворник неправильно убирает. Все знают, как лучше делать. В Японии этой проблемы вообще нет. Каждый занимается своим делом на своем мести. И именно это дело пытается изо всех сил сделать.
И если ты знаешь, или веришь, или доверяешь человеку рядом, что он точно так же относится к своему делу, и рядом другой человек, третий человек, если все одновременно принимают это за данность, тогда выстраивается такое удивительное общество. Если я знаю, что ты свою работу делаешь идеально, стараешься, я свою работу делаю, ты доверяешь мне. Мы не лезем друг к другу, не мешаем друг другу. Если каждый это делает, то вся страна начинает развиваться. Осталось только каждому на своем месте так относиться. В Японии это присутствует, там никто не унижен. Там нет, как у нас бывает... У нас есть люди, которые всем своим видом показывают, что они не на своем месте, что они недовольны и так далее. В Японии нельзя увидеть дворника, который унижен своей работой, он горд, он изо всех сил делает свою работу. И в этом он не отличается от директора “Toyota”. Потому, что тот на своем месте делает то же самое. И тот, и тот на своем месте идеально делает свою работу.
Сергей Ивановский. Ну, а если дворник хочет повысить свой уровень благосостояния, он меняет свою работу?
Евгений Ильмов. Наверное. Это их устройство. Если у тебя не хватило ума или чего-то еще, чтобы не быть дворником. Но я сейчас не о том говорю. Я говорю об отношении. Если ты знаешь, что человек изо всех сил старается, изо всех сил делает свою работу хорошо, то он достоин абсолютно такого же уважения, как и человек любой другой профессии. Отсюда взаимное уважение, отсюда невероятная отзывчивость. В Японии есть случаи, которые для нас просто немыслимы, отношения друг к другу. В прошлом году у меня ученик поехал в Японию. Они опоздали в хостел. Гостиницы закрываются, в двенадцать хозяин ушел, замок повесил, закрыл. Он повесил объявление, что: “Я вас ждал, вы не пришли”. Таксист их высадил. Я не буду рассказывать, что таксист, это к иностранцам, конечно, отношение, очень переживает, он должен убедиться, что ты действительно доехал. У меня было много случаев, когда таксист нас высаживал, мы говорили: “Все, мы найдем”. А потом, минут через 10, мы его встречали, он продолжал кружить по району, нашел, куда нам надо, потом искал нас. Выскакивал из машины: ”Я нашел, пойдемте”. Ну, это ладно. Вот они остались у закрытого хостела, таксист это увидел, он уехал, потом вернулся. Какие-то люди, прохожие, он подошел к ним, объяснил, что эти двое не успели в гостиницу. Шла какая-то пара. И эта пара взяла моего ученика с его женой, привела к себе домой, спящих детей вынули из комнаты, переложили в другое место и положили их. Абсолютно незнакомых людей. Я уже не говорю, что эти люди, стоящие с объявлениями, когда землетрясение было в Фукусиме, с плакатами: “Вы можете воспользоваться моим душем”.
Сергей Ивановский. Взаимовыручка такая.
Евгений Ильмов. Очень сильная. Страна вся сплоченная. Они тесно живут, у них очень зависит качество жизни от того, как человек рядом себя ведет. Все должны вести себя тихо, не мешать. Если ты плохо запарковался, другие не проедут. Если ты что-то не так здесь поставил, бросил...
Сергей Ивановский. Есть понимание того, что твоя жизнь может влиять на окружающих.
Евгений Ильмов. Абсолютно. Там с этим очень строго.
Сергей Ивановский. А вот если вернуться к карате и тренировкам учидеши, в чем они заключались? Сколько тренировок, что делали?
Евгений Ильмов. Ну, это был новый опыт. Сначала было четыре тренировки в день.
Сергей Ивановский. С какой периодичностью?
Евгений Ильмов. В семь утра, в десять утра, в два часа дня, в семь часов вечера.
Сергей Ивановский. Тяжелые, видимо, очень?
Евгений Ильмов. Очень. Но это не сказать тяжело. Это была больше духовная практика. Я бы так назвал. Потому, что методы те же, что в религиях.
Сергей Ивановский. Вы сидели и медитировали?
Евгений Ильмов. Нет, мы уничтожали тело. Но если в духовных школах это делают часто постепенно и медленно, практиками какими-то, то нас пытались сделать экспресс-методом, сразу.
Сергей Ивановский. И сколько это было?
Евгений Ильмов. Три месяца.
Сергей Ивановский. По четыре тренировки в день три месяца.
Евгений Ильмов. Нет, нас после того, как мы выдержали первые две недели, и они убедились, что мы не свалим потому, что большинство людей сбегает в это время. Это реально очень тяжело. Трудно описать, но тяжело. Потом одну тренировку убрали, но заставили присутствовать на детской тренировке, помогать. То есть, это было еще ужасней. Потому, что дети в Японии очень громко кричат, совсем не так, как наши. Наши наоборот стесняются. У нас же все время ребенка затыкают. А в Японии ребенок, это главный святой в семье до определенного возраста. До того возраста, когда он попадает в систему, его строить начинают, встраивать в японское общество. В Японии есть такое понятие, система высший-низший. И каждый человек находится в этой системе, он четко знает свое место. Знает кто выше его, кто ниже его. Соответственно, он знает, как себя вести. До определенного возраста ребенок находится вне этой системы.
Сергей Ивановский. До какого возраста?
Евгений Ильмов. Не могу сказать.
Сергей Ивановский. Пять, семь лет?
Евгений Ильмов. Дольше. Пока они не начинают яростно учиться. Там такая злая учеба наступает. Дети приходят из школы позже, чем родители с работы. С определенного возраста связь утрачивается с семьей и так далее. Вначале они на руках носят ребенка. Поэтому там дети все визгливые, крикливые. Очень все послушные, и в то же время... Тяжело присутствовать на этой тренировке, хочется поспать же. А надо помогать и так далее. И еще есть несколько тренировок в неделю, это закрытые тренировки, именно для внутренних учеников. На которых это издевательство достигает своего апогея.
Сергей Ивановский. И что делают там?
Евгений Ильмов. Ну, мы делаем карате, физические нагрузки до полного изнеможения. У меня не было избыточного веса, но пять килограммов за тренировку терялось. Я не шучу, действительно пять килограммов воды. Мы отращивали бороды, и когда учитель отворачивался, мы пили с бороды. Борода была нужна, чтобы собрать воду и глотнуть хоть что-то. Закрываются все окна. Бывает, когда у него плохое настроение, кондиционер может включить на 45 градусов, на отопление. И начинается просто издевательство. Люди сознание теряют и так далее. В таком режиме.
Сергей Ивановский. А для чего такие тренировки? Для профессиональных спортсменов, по всей видимости?
Евгений Ильмов. Нет, это традиция. Она идет откуда-то оттуда. Основная идея какая? Человек должен выйти на предел. И в тот момент, когда ты доходишь до предела и его преодолеваешь, в этот момент ты познаешь себя. Тогда становится понятно, почему называется “боевое искусство”. Потому, что любое искусство занимается познанием мира. Или познанием себя, я не хочу сейчас вдаваться в это. Но если глобально рассматривать систему, человек познает себя, узнавая себя, он познает мир. Как мир устроен. Ради этого люди занимаются искусством. Методы разные. Разные искусства используют разные методы. Художник рисует, музыкант пишет музыку, человек познает что-то, если выходит на какой-то определенный уровень. У всех свой метод существует. И в боевом искусстве метод такой же есть. Но этот метод, это бой. Люди дерутся, в этот момент человек познает себя, познает мир. Поэтому это искусство. У нас такой метод. Если он кому-то не нравится, пусть идет музыку пишет. Это наш инструментарий, в боевых искусствах это делается через бой. И в бою происходит момент, когда человек доходит до предела. И если он этот предел преодолевает... Это не всегда происходит, это редкая удача.
До предела можно и в фитнесе дойти, в любом другом деле. Именно преодоление барьера дает выход за какое-то понимание. Это тяжело словами сформулировать, это внутренние ощущения. Это тяжело передать другому человеку, человеку, у которого нет этого опыта. А у кого есть этот опыт, с ним этот разговор бесполезный потому, что достаточно просто в глаза друг другу посмотреть. Поэтому в Индии... Завтра улетаю в Индию. В Индии есть поговорка, что шудр никогда не поймет кшатрия. Понимаешь, о чем я говорю? Их разговор бессмыслен по определению. Он никогда не поймет, зачем воин это делает. Воин никогда не поймет, почему этот так живет. Тут нельзя объяснить словами и аргументировать: “Ты давай тоже приходи заниматься. Это так классно, ты о себе что-то узнаешь”. Поэтому спрашивать, что я там чувствовал, что испытывал достаточно бессмысленно. Это мой внутренний опыт. Я могу сказать, что в жизни много чего интересного происходило, но самое лучшее, что со мной в жизни случилось, это те три месяца. Это удивительное чувство, периодически думаешь: “Вот бы повторить”. И в ужасе понимаешь, что ни в коем случае нельзя это делать. С одной стороны ты понимаешь, что это было самое крутое. С другой стороны ты понимаешь, что все, достаточно. Это такой был третий момент.
Сергей Ивановский. А вот по поводу правил и того, как происходят соревнования, поединки. И немножечко про историю карате потому, что видов единоборств много разных они смешиваются, приобретают какие-то новые рамки. Сначала был популярен бокс. Потом туда добавили с работой ног, когда люди начали биться и руками, и ногами. Была отдельно борьба, теперь это все смешалось в смешанные единоборства. Вот расскажите свое видение подробнее про это.
Евгений Ильмов. Я не совсем историк боевых искусств, чтобы рассуждать. Но у меня есть такое представление. Единоборство практиковалось, во-первых, с практической точки зрения, всегда. Я не знаю, как насчет “всегда” в римской армии и так далее. Нужны были какие-то вещи, которые воину необходимы, чтобы успешно вести войну. Там, где была профессиональная армия, там, несомненно, практиковались приемы рукопашного боя. Это одна сторона медали. В Греции, опять же, мы же знаем, что борьба практиковалась. С другой стороны, на Востоке, с определенного времени, в Китае, боевые искусства стали практиковать как средства духовного опыта. Они заметили, что практика боя приводит к определенным сдвигам в сознании. Тренировка и практика стали использоваться для духовных целей.
Уже позже на Востоке, в силу исторических, культурных и прочих, событий... Например, на Окинаве, на пересечении влияний основных культур, наверное, впервые появились школы боевых искусств. Учитель, ученики, передача. Но это все достаточно недавно произошло, всему этом 300 лет, не больше. Так появились школы в том понимании, как мы их видим сейчас, когда есть учитель, ученики, лучшему передается и так далее. То есть, в Японии этого не было, у них были свои единоборства, то есть, свои искусства. В начале прошлого века все это просочилось только, попало в Японию. Так как японцы были, в тот момент особенно, жуткие националисты. Все это имело китайские корни, китайские названия, все это было заменено. Убраны названия все китайские, заменены на японские. Тогда и появилось слово “карате”. Вот эти иероглифы были замены, придумано новое написание, “пустая рука”.
С той поры популярность начала набираться. Сначала по Японии. Потом, в связи с тем, что новые времена наступили, встал вопрос: “А стоит ли человеку заниматься боевыми искусствами, есть ли в этом какой-то смысл?” Когда есть пистолет и так далее. Какой смысл себя из года в год истязать, тренировать? То есть такой кризис боевых искусств наступил, по крайней мере, в Японии. И ответом на это явилось появление современных систем. Школа Кёкусинкай очень популярная в мире, которую я представляю. Она именно тогда появилась, именно как вызов на кризис боевого искусства, на то, что люди перестали практиковать контактное боевое искусство, драться полноценно. Смысл утратился. Опыт показывает, что современному человеку удалось вернуться в боевые искусства. Это самый популярный вид деятельности на Земле до сих пор, дополнительный. Больше всего людей на Земном шаре сейчас занимаются боевыми искусствами. Это должно вызывать у людей определенное понимание, что это, значит, не просто так. Что есть некое явление, за этим стоящее, раз столько людей этим занимается. Причем это не только в Бразилии и в России, где боевое искусство может спасти тебе жизнь. Это происходит в тех странах, где люди не дерутся. Там все равно занимаются боевыми искусствами.
Да, существовали школы, которые продолжают существовать, как виды спорта. С появлением средств информации, карате просочилось из Японии. В Таиланде было внутреннее направление очень сильное, тайский бокс. Когда это все смешалось, появился кикбоксинг. Фильмы с Брюсом Ли пошли, которые вызвали ажиотаж в мире, в конце 1960-х. Тогда же вышли первые фильмы Масутацу Оямы. Его считают родоначальником многих направлений, которые сейчас мы знаем. И тренеров, которые преподают сейчас. Например, в Голландии кикбоксинг, самые знаменитые тренеры. Очень многие имеют каратистский background, они начинали в том момент, когда Ояма был невероятно популярен. Потому, что он просто говорил: “Надо все лучшее брать и просто драться”. Люди должны собираться в зале и биться, пока один с земли не запросит пощады. Такие были правила, с этого все начиналось. Это было популярно, но не приводило к численности. Поэтому правила начали меняться, но сути дела это не меняет.
Сергей Ивановский. А вот отличительная черта карате Кёкусинкай, что удары в голову руками не наносятся, но наносятся ногами. Почему, и в какой момент было принято такое решение, и кем?
Евгений Ильмов. Ну, это основатель школы. Кёкусинкай не зря называли сильнейшим карате. Отвечали на любой вызов, готовы были драться по любым правилам, со всеми. Потому, что правил никаких не было. Опять же, Ояма, современный человек, искал численности, искал распространенности. А с такими безумными правилами мы не увидим никогда много занимающихся. Потому, что будет странно, если люди будут хотеть, чтобы им постоянно отбивали голову. Поэтому искался баланс правил. Ояма был категорически против защиты. Но любой удар в голову приводит к завершению. Это только в кино много раз друг друга по лицу бьют. В принципе, любой пропущенный удар в голову приводит, практически всегда, к нокауту, нокдауну. Поэтому было принято такое решение, попробовали. И в свое время так сформировались правила, которые в мире стали называться “нокдаун карате”. По ним очень много школ работает.
То есть, когда защиты нет, полный контакт, никакой защиты, но в голову руками не бьют. Я думаю, никто не знал, что будет, это был просто эксперимент. Это привело к тому, что получилось такое уникальное направление. Потому, что любой удар, когда мы работаем в голову, это приводит к быстрому завершению поединка. Если мы убираем контакт в голову, на первое место выходят некие качества, которые... Я уверен, что это не специально было сделано. Просто так получилось. Ты тоже занимался же в детстве, и знаешь, что получились эти качества: терпение, выдержка, воля. У тех, кто работает по этим правилам, формируются совершенно определенные черты характера. С этим связана популярность карате Кёкусинкай. Люди испытывают те же ощущения боевого искусства, люди боятся боя, людям нужно терпеть, людям страшно. И я хочу, сказать, что если мы возьмем человека, который пошел дальше, как апофеоз боевых искусств, смешанные единоборства, когда разрешено все... Мы можем сказать, что это такой абсолют. Те из них, кто занимались Кёкусинкай, никто из них с пренебрежением не относится к этим правилам. Кто не имеет этого опыта, они рассуждают. Но рассуждать с людьми, спорить с людьми, у которых нет опыта в боевом искусстве, считается бессмысленным. Масутацу Ояма говорил, что боевое искусство познается только через опыт. Все теоретические разговоры, это полная бессмыслица.
Сергей Ивановский. У меня просто другой пример, это бокс, где они преимущественно наносят удары в голову, но в перчатках. Учатся защищать голову. При этом достаточно длительные поединки по времени получаются. Это немножко полярная история. Что на эту тему скажете?
Евгений Ильмов. Так как нужно было расширять свою компетенцию, я ходил на бокс. Леонид Дмитриевич Сенкевич, очень сильный тренер, очень техничный. Он понимал, что нам нужно. Очень много работали над техникой. Поэтому я представляю себе, как устроены тренировки, как устроен бокс. Мое мнение такое, что это не приносит пользы здоровью.
Сергей Ивановский. Удары по голове в таком количестве?
Евгений Ильмов. Да. Мы можем приводить огромное количество примеров здоровых боксеров, но есть статистика, я просто общался с врачами. Мы просто не видим, у нас есть примеры знаменитых боксеров, примеров неуспешных. У меня нет статистики, я не хочу здесь вступать в какой-то спор. Это прекрасный вид спорта, он аристократичный. Люди занимались и в высших учебных заведениях, в той же Англии. Это элитный спорт. Я очень уважаю его, людей, которые им занимаются. Но я слышал от хорошего врача, что у любого боксера есть только два пути. Или Паркинсон, или Альцгеймер. Выбор из этих двух. Хотя я считаю, что любой единоборец, если он хочет расширять свою компетенцию, он обязательно должен этим заниматься.
Сергей Ивановский. Для смешанных единоборств понятно, что без этого никак.
Евгений Ильмов. Но человек осознанно идет на этот выбор. Это путь, и человек жертвует определенными вещами. Это его опыт и внутреннее решение. И никто не вправе осуждать, критиковать или насмехаться. Потому, что человек принимает некие решения. Тем более, если он знает, что это неполезно для здоровья, тем более нужно понимать, что что-то здесь непросто. Если человек принимает решение, зная, что это неполезно для здоровья, тем более он достоин уважения.
Сергей Ивановский. Интересно. Хотел нашу беседу немножко в другое русло перевести. По поводу ваших учеников. Я немножко в детстве занимался, без каких-то успехов. Но, тем не менее, ребят, которые занимались много, видел. И эти ребята достигли успехов. Вот о них как раз и стоит дальше поговорить. Кто они. И девушки, и парни, которые чемпионами России становились. И мировые призеры и победители. Расскажите о них, пожалуйста.
Евгений Ильмов. Ну, так получилось, что в тренерстве удалось достигнуть большего, чем даже в спорте своем личном. Ну, да. Подготовил всех уровней призеров и чемпионов. Детей, юношей, взрослых. Россия, Европа, мир, все покорено.
Сергей Ивановский. Рассказывайте про особенности. Почему, как получалось? Почему у этих людей получалось прогрессировать? У многих же не получалось.
Евгений Ильмов. У меня так получилось, чем я могу гордиться, что я не одного спортсмена вырастил. Потому, что очень часто за спиной тренера завистники говорят: “Да, это просто ему алмаз попался. К любому придет и у любого станет чемпионом”. Мужской чемпионат в Кёкусинкай проходит раз в четыре года. Это такое редчайшее событие. И подготовить чемпиона мира среди мужчин, здесь недостаточно быть хорошим тренером. Здесь нужно, чтобы звезды сошлись. Чтобы пришел человек к тебе в определенный момент. В Кёкусинкай это такой нереальный случай. Всего 11 чемпионатов мира было за всю историю. У нас сейчас есть весовой чемпионат мира. Здесь у меня есть успехи уже. Парень серебряным призером становился.
Сергей Ивановский. Весовой, это когда есть...
Евгений Ильмов. Весовые категории. Ояма считал: “Какие весовые категории? Человек вышел 60 килограммов, а этот 100, и бейтесь. У этого дух, у этого сила”. Основатель нашей школы был такой, харизматичный человек. Поэтому он считал, что только такие правила. Чемпионат мира раз в четыре года, это своя Олимпиада. Ну, это так и было, 125 стран-участниц на момент смерти Оямы. На последнем чемпионате мира, на пятом, 125 стран. Эта школа очень популярной была. Чем я горжусь, тем, что я вырастил... Женский чемпионат мира, три чемпионки мира. Совершенно разные по характеру. Все они начали примерно в восемь лет заниматься. Трех совершенно разных людей я сделал чемпионками мира. Ну, а по мужчинам... Европа, мир. Очень сильно мне нравится, что разные типажи, разные характеры. Разный уровень интеллекта и мотивации. И базовая основа, с чем человек приходил, из разных семей и так далее. И удалось довести до высших достижений. В определенном возрасте я стеснялся, сейчас уже могу смело говорить, что есть у меня некие методы и способы. То, как я тренирую, как преподаю.
Сергей Ивановский. Вы у них один тренер или группа тренеров с вами работает?
Евгений Ильмов. Есть у кого-то один тренер, потом ко мне пришли. Три девочки, которые стали чемпионками мира, они все у меня с нуля начинали, с восьми лет. Мужчины некоторые тоже с нуля начинали, доведены до хорошего уровня. Есть, кто-то пришел, кто в детстве где-то начинал, потом дошлифовывался. Есть, кто середняком был, потом расцвел. Разные все ситуации. Чтобы выживать, мне же приходилось много тренировать, набирать много учеников.
Сергей Ивановский. А вот те ребята, которые в итоге стали чемпионами, они как становились? Они уходили, у них спортивная жизнь прерывалась, они могли уходить, возвращаться, с самого начала их поддерживали?
Евгений Ильмов. По-разному бывало. Разные ситуации. С парнями в этом смысле легче, у них понятна мотивация и так далее. Женщины же занимаются по разным причинам. Есть у кого амбиции, ну, разные причины могут быть. Поэтому, конечно, разные ситуации могут быть. С женщинами сложно работать, они же необъяснимо могут реагировать, немотивированно поступки совершать. Реакции какие-то могут быть. В спорте это недопустимо. Есть тренировка, нужно ее выполнить, получить результат. А когда она сидит, просто плачет, и ты не можешь добиться почему, и что случилось, это дерьмо. Ситуация для меня, как для мужчины, мне требуется ответ. Меня выводит из себя, когда они молчат и не отвечают в чем причина. Потому, что я привык оперировать с понятными... Здесь причина, мы изолируем причину, мы решаем проблему. А когда человек не объясняет, что случилось, меня это начинает выводить из себя. У парней все понятно. Если он не пришел на тренировку, лепит тебе: “Я приболел”. Ну, все понятно. Мне не надо ничего объяснять, я знаю, что этот, например, слаб, этот косит, а этот действительно правда.
С женщинами сложнее. Были моменты, девочка, которая первая чемпионкой мира стала, она бросала на четыре месяца. Я сильно переживал тогда. Это начало моего тренерского пути было. Я пытался ее всеми способами вытащить и так далее. На какой-то праздник букет цветов передал. А сейчас, если человек пропадает, может это неправильно, но это особенность характера, я не буду даже предпринимать никаких действий. Потому, что тащить никого нет уже ни сил, ни смысла. Есть своя жизнь, свои цели, то, что тебе приносит удовольствие. То, ради чего ты живешь. Надо этим заниматься. Один тренер мне сказал: “Ты умрешь, потом сядешь на берегу реки и что ты вспомнишь? Чем ты всю жизнь занимался? Со свистком на стадионе стоял, гонял. У них были успехи, они заходили на пьедесталы, они испытывали эмоции. А ты что делал всю жизнь?” Я крепко в свое время задумался, поэтому сейчас я никого тащить не буду. Человек хочет – иди рядом. Все, что я знаю, я помогу.
Так получилось, у меня был провал определенный несколько лет. А сейчас тренируются парни молодые. Не смотря на то, что рассказывают, что в России упадок. У меня сейчас ребята 14, 15, 16 лет. Потрясающая команда, я никогда их не заставляю. Есть люди, которых я не заставляю, они не ходят. Они мне говорят: “Сэнсэй, мы завтра в 6 утра перед школой, 2 тренировки в день”. Они сами приходят, я с ними иногда не бываю на тренировке. Я пишу задание, они его выполняют, я знаю, что они его сделают. Люди полностью для себя тренируются, сами замотивированы. Это у меня потрясающий такой опыт потому, что всю жизнь боролся, всю жизнь заставлял, ругался. А здесь появилась целая группа учеников, которые трудятся. В наше время это потрясает. Потому, что они находятся в среде, а эта среда им говорит, что можно этим не заниматься и ты не будешь ничем хуже других. То есть, зачем тратить столько времени, сил?
Сергей Ивановский. Вопрос поддержки и финансирования. Вот эти ребята приняли решение тренироваться два раза в день. Мы вот знаем по фитнесу, что это какие-то абонементы, это каких-то денег стоит. Понятно, что есть дети, у которых родители обеспеченные, есть дети талантливые, у которых родители менее обеспеченные. Как финансовый вопрос решается?
Евгений Ильмов. Я хочу поделиться своим опытом. Дело в том, что в боевых искусствах почти всегда оплата принята за занятия. На самом деле это можно воспринимать как оплату, можно воспринимать, как ответственность. Потому, что когда мы берем абонемент в фитнес-клуб, мы можем пойти, можем не пойти. В боевом искусстве не существует этой системы, ты оплачиваешь и ты принимаешь некую ответственность. Ты можешь не ходить. Понимаешь, о чем я сейчас говорю?
Сергей Ивановский. Не до конца.
Евгений Ильмов. Купив абонемент, ты уже сам дальше решаешь, приходить или нет. Но тебе никто не вернет твои деньги, не пересчитает и так далее. Понятно, что у всех, все по-разному. Я достаточно серьезно отношусь к этой оплате занятий, я никого не осуждаю, кто ее собирает. Такой опыт есть у меня, меня часто бросали ученики. Я его встречаю в школе или на улице и говорю: “Чего не ходишь?” – “Да, у нас сейчас денег нет, финансовые проблемы”. – “Приходи бесплатно”. У меня не было ни одного случая, чтобы человек вернулся, который сказал, что он бросил из-за денег. Поэтому я не верю, что из-за финансов кто-то не приходит. Если у человека есть желание, если у него горит сердце, он придет, придут родители и скажут: “У нас такая ситуация, мы не можем оплачивать”. К любому тренеру. Я уверен, что не существует такого тренера, который скажет, что: “Нет, вы знаете, идите, накопите”. Я не верю, что оплата, это причина успехов или неуспехов. В моем случае, конечно, нам немного больше повезло. Я работаю в официальной спортивной школе государственной. У нас открыто отделение спортивной школы. И часть ребят, те, кто в спортивной школе, какое-то финансирование получаем, кое-что. Это намного меньше, чем мы выезжаем, проводим деятельности, но хотя бы какие-то средства достаются. Опять же тренерская зарплата определенная есть, это немаловажный факт. Понимаю, что я достаточно успешен, но для молодого тренера это может быть основным фактором.
Сергей Ивановский. А вот человек купил абонемент. Не знаю, как они у вас продаются. Допустим, на какое-то количество занятий, на год. А тренировок гораздо больше, видимо... У него группа, секция три раза в неделю...
Евгений Ильмов. Это везде по-разному.
Сергей Ивановский. Сколько он должен тренироваться? Или эти тренировки дополнительные, кто в сборной, они уже бесплатные?
Евгений Ильмов. Все, кто успешно тренируются, они чаще всего ничего не оплачивают. У меня, по крайней мере. Естественно, это люди уже без оплаты занимаются. Там никакой не может быть оплаты, те, кто на результат работает. То, чем занимается спортивная школа. Если мы понимаем так, что спортивная школа. А именно в эту сторону государство сейчас пытается сдвинуть отношение. Очень тяжело, медленно процесс идет. Спортивная школа должна давать результат. Я так считаю. Должна быть полностью заточенная на результат система. И этих спортсменов, которые дают результат, мы должны поддерживать. Государство должно поддерживать. У нас же некий менталитет есть такой, может, из советского спорта пришел, что все должны бесплатно заниматься. Я не согласен, что... Люди приходят реализовывать свои цели. Почему кто-то за это должен платить? Государство и так далее. По большому счету, для меня немножко это неочевидно. Это здорово конечно, если государство каждому тренеру бы платило, и тренер идеально классно работал. И в результате мы имели бы бесплатные секции, все дети занимались бы. Но это невозможно.
Сергей Ивановский. В данных реалиях, да.
Евгений Ильмов. В данных реалиях, да. Идея-то хорошая. Сказали, что спортивные клубы при школах организуйте и так далее. Но реально, что такое спортивный клуб, ну, секция баскетбола в школе, сколько она существует? Две-три тренировки в неделю. Сколько за это тренеру платят? Ему же по часам считают. Проведи четыре тренировки, получи 4-6 тысяч. Ну, за 5 тысяч человек будет работать хорошо? Значит, уже мы получаем неких фанатиков, людей, которые так устроены, что не могут плохо работать. Или получаем профанацию всей этой деятельности. То есть, из-за того, что такая экономическая ситуация в стране, мы не можем тупо взять и скопировать. Они хотели скопировать, в США спортивные клубы при школах существуют. Там полностью все задействованы в спорте, и этот спорт успешен. Но никто же не знает, что... Я видел карту, в 40, по-моему, штатах из 50 зарплата государственного тренера при университете или при колледже, это самый высокооплачиваемый специалист из всех государственных зарплат, которые государство платит. Это самый высокооплачиваемый специалист в колледже, в университете. Для меня это было открытие. Большинство не знает устройство американского спорта. Студенческие команды, это команды, где ни один школьник, ни один колледж, даже профессиональные лиги и так далее, они не получают никаких денег. Им даже запрещено получать подарки и так далее. То есть, это только на форму, на выезды. Но при этом тренер, это самое высокооплачиваемое лицо. У нас, конечно, этого нет.
Сергей Ивановский. Ну, может быть еще будет. Мы начали беседу с кросс-фита. И понятие того, что кросс-фит развивает человека для обычной жизни. Дальше мы двинулись к тому, что карате развивает человека в спорте. Наверняка какие-то методики из кросс-фита в карате. Вот про это, наверное, можно было бы рассказать.
Евгений Ильмов. Это такая ловушка для людей многих. Если в кросс-фите используется много упражнений разных, например, человек машет гирей. Потом мы смотрим, стоит боксер и машет гирей. Или смотрим, какой-то знаменитый спортсмен машет гирей, потом запрыгает на коробку и про него говорят, что он занимается кросс-фитом. Мы же не говорим, например, что если боксер утром бегает, то он занимается легкой атлетикой. Почему, если человек решил попрыгать на коробку и поподтягиваться, почему говорят, что он занимается кросс-фитом? Конечно не так. Кросс-фит, это определенная система, с определенными целями. Это фитнесс система. Да, дело в том, что кросс-фит все узнают из этих потрясающих видео с соревнований. Люди думают, что это кросс-фит. Они смотрят наличие Фронинга и думают, что это кросс-фит. Это не кросс-фит. Если сказать, сколько людей занимаются сейчас кросс-фитом, это единицы. Шансов у обычного человека туда попасть нет, на кросс-фит игры. На финал, в эти 30-40 человек со всего мира. Попасть туда нереально. Поэтому многие делают вывод, что это кросс-фит. Нет, это люди, которые раздвигают пределы нашего понимания, нашего сознания. На что способно тело человеческое. Это совершенно непонятные люди с точки зрения того, как они тренируются, что они выдерживают. Это уникумы. Они нужны нам, чтобы осветить дорогу.
А большинство людей занимаются с конкретными целями, то есть повышение качества жизни. Поэтому, если мы какие-то методы или снаряды используем в тренировке по виду спорта какому-то, это не значит, что мы занимаемся кросс-фитом. Поэтому в эту ловушку не надо попадать. Несомненно, мы используем упражнения схожие. Те упражнения, которые приносят эффект. Если мне нужна взрывная сила ног, мы будем запрыгивать на коробку и спрыгивать с нее. Если мне нужно добиться мощного разгибания таза, разгибания бедра, конечно, мы будет работать на махи, какие-нибудь, гирей. Если вид спорта, где достигают невероятных взрывных качеств, это тяжелая атлетика. Если есть возможность моих учеников научить... Потому, что тяжело тяжелую атлетику в другие виды спорта привносить, требуется квалифицированный тренер. Тяжелая атлетика, это на коробку запрыгнуть. На коробку запрыгнуть и ты можешь научить. Научить рывку и толчку, уже нужен специалист. Если такая возможность есть, конечно, мои спортсмены рвут и толкают. Потому, что взятие на грудь, рывок из тяжелой атлетики, это самые мощные движения, которые из человеческого тела можно извлечь. Просто нет мощнее движений с точки зрения физики. Такой вес на такое расстояние, за такое время, мы получаем работу и получаем мощность, если разделить все это на время. Единоборства, это ударный вид. Нам нужен удар, нам нужно, чтобы тело мгновенно формировало силу. Конечно, мы используем тяжелую атлетику. Но это не значит, что мы занимаемся кросс-фитом.
Сергей Ивановский. В карате имеется в виду?
Евгений Ильмов. Да. Чем это похоже? В кросс-фите есть постоянно меняющиеся, вариативные упражнения, выполняемые с высокой интенсивностью. Но так уж получилось, что у нас бой тоже такой. Высокоинтенсивная штука. Бывает, что в подготовке мы тоже меняем упражнения. Человек сколько-то сделал рывков, потом мы ему говорим: “А теперь мешок бей”. Теперь он бьет мешок. Потом опять делает рывок, опять бьет мешок. Получилось что-то похожее на кросс-фит. Какие-то раунды, повторяющиеся упражнения. Отсюда возникло ощущение, что люди применяют кросс-фит. Немножко не так. Спорт, это специализация. Кросс-фит, это отказ от специализации. Мы берем некие методы организации тренировки, упражнения, сочетания упражнений. Мне нужен крепкий хват, чтобы кулак хорошо сжимался, я знаю, как сочетать это упражнение. Например, я заставлю делать человека взятие на грудь, многоповторное, не тяжелое. Я заставлю его тут же, например, делать носки к перекладине, пресс поднимать. В результате я добьюсь того, что у него начнут отниматься предплечья. Я буду стоять и смотреть рядом, чтобы он терпел это, преодолевал. Таким образом, мы тренируем то, что нам нужно в боевом искусстве. А это, вроде бы, комплекс кросс-фита, пять раундов. Пятнадцать взятий на грудь, пятнадцать – носки к перекладине. Сочетаем все это с двойными прыжками на скакалочке, чтобы сердечко выпрыгивало. Мы получаем нечто, что я хочу потренировать сегодня. Тогда можно сказать, что они занимаются кросс-фитом.
Сергей Ивановский. Мы немножко травмы затронули. Тем не менее, травмы в спорте, в карате. Все равно, это контактный вид спорта. Много наносится ударов по телу, руки не защищены. Пробитые мышцы, как это лечится, как восстанавливается?
Евгений Ильмов. Конкретно в Кёкусинкай. В спорте почему люди травмируются? Потому, что в спорте принята периодизация. Особенно в советском спорте принята периодизация. Сейчас конечно многое пересматривается. Современная наука спортивная шагнула невероятно далеко. Периодизация в чем? Человек тренируется, человек готовится. Человек выходит на пик какой-то и после этого он прекращает заниматься, отдыхает. Вот отсюда травмы и происходят, из-за этих скачков. Мой опыт показывает, что если человек на протяжении всей жизни тренируется... Просто тренируется, без какой-то идеи, чтобы куда-то готовиться. Если мы ровно тренируемся, то травматизм очень низкий. Я могу гордиться, у моих учеников, пожалуй, не было травм серьезных.
Сергей Ивановский. А что подразумевается под серьезной травмой?
Евгений Ильмов. Какие-то переломы, разбитые голени после турнира. Если мы регулярно набиваемся, у нас же тело готовится. Тело человеческое невероятно. Большинство людей вообще не представляет на что способно человеческое тело. Тело готовится. То, что кажется для обычного человека немыслимым, для спортсмена в карате, это обычно. Если человек постоянно тренируется, травм у него не происходит серьезных. Если взять пример тайского бокса. Я в Таиланде был один раз, хотел попробовать эту систему изнутри. Но из разговоров с теми, кто этим занимается серьезно, я слышал, что из-за того, что люди непрерывно находятся в процессе, это просто как образ жизни. Идет месяц, второй, бой. Потом опять, месяц, второй, бой. И так вся жизнь до определенного возраста. Успешно, не успешно – не важно. И травмы очень редки, как я слышал. Ну, кроме того, когда бой очень жестокий, можно получить травму. Но в целом сам тренировочный процесс проходит спокойно для суставов, для связок. Именно эти травмы чаще всего преследуют. В карате даже больше травм в силу определенной специфики и техники.
Сергей Ивановский. Ну, вот я никогда не был профессиональным спортсменом, но я помню, что когда пробивают тебе бедро, мышцы долго болят. От ударов защищаешь ноги, все равно голени страдают.
Евгений Ильмов. Потому, что ты танцами занимался параллельно.
Сергей Ивановский. Нет, танцами я начал заниматься после карате.
Евгений Ильмов. Нет, конечно, если ты укрепляешь, постоянно идет набивка и так далее.
Сергей Ивановский. То есть, какие-то ошибки я делал.
Евгений Ильмов. Да. Если ты новичок попал с профессионалом, он тебе дал хорошенько... Если на улице человека ударить, у него тоже все пробьется. Удар по ногам, почему запрещен во многих единоборствах? Потому, что если дать нормально, и до свидания. Если голень набивается, накатывается надкостница, травм нет никаких. Нет, у меня ни разу в жизни не было, чтобы девчонки разбивали голени, разбивали подъемы. Это связано с набивкой. Если ты регулярно делаешь набивку, регулярно укрепляешь суставные поверхности, те, которые подвергаются нагрузкам, то никаких травм не будет. Кросс-фит критикуют, здесь с травмами интереснее. Так, как карате, это определенный выбор человека, он знает, на что он идет. Поэтому, когда к нам приходят родители...
Сергей Ивановский. Нет, погодите, вот соревнование идет, вот два человека, вот они занимаются. Дети по пять лет занимаются. Вот они друг друга бьют. Все равно тело страдает. Пускай даже они одинакового уровня. Все равно они где-то пробивают друг друга.
Евгений Ильмов. Нет. На детских соревнованиях шлем, защита, перчатки, щитки на голень. Нокауты, нокдауны на детских соревнованиях достаточно редки. Из-за шлема вообще невозможно голову... Руками же мы не бьем. В корпус, да, в солнечное сплетение пробивают. Но это не та травма. А так ссадины, синяки, несомненно. Но для нашего тела это не трагедия. Сейчас конечно меняется поколение. Сейчас все чаще можно услышать как родители приходят к тренеру на разборки, что у ребенка синяки, отдавая ребенка в боевые искусства.
Сергей Ивановский. Ну, синяки мы не считаем травмами.
Евгений Ильмов. Ты не считаешь травмами, я еще раз тебе говорю. На Кавказе ребята занимаются, там отец приводит ребенка, он знает, куда он приводит. Ты привел в боевые искусства. Как ты можешь потом предъявлять тренеру, что он вернулся с синяком. А у нас сплошь и рядом родители могут прийти: “Вы его поставили с мальчиком на год старше. Он его боится, а он его побил сильно”. И так далее. За норму становятся такие разговоры, это конечно ужасно. Люди вообще не понимают. Они хотят отдать в боевые искусства, но они совершенно не понимают тех методов, которые там практикуются. Это очень неправильно.
Но еще раз повторю, что касается боевых искусств, человек определенный выбор делает. Боевые искусства, так или иначе, связаны со смертью. Боевое искусство, это же поединок. Ояма говорил: “Вы должны бой так вести, как будто это бой последний”. Если вы проигрываете, это конец, вы умираете. Только если вы поймаете такое состояние, вы сможете выйти за предел. Но тот опыт, который я имею, исходя из своих учеников, исходя из того, как дети боятся соревнований, даже в таких усеченных правилах, защита, нет ударов в голову и так далее... У меня был ученик, который дверью сломал себе палец, чтобы не идти на соревнования. Ему это было меньше страшно.
О чем это говорит? Мы обращаемся к глубинным слоям психики, что вот этот страх... Я же помню себя прекрасно до определенного уровня, до четырех лет занятий. У нас был день боев один. Когда в этот день были именно бои. И с утра ты нервничать уже начинал. Ты начинаешь анализировать, что такое, и не находишь ни одной причины, по которой ты должен волноваться, но ты не можешь с собой ничего поделать. У нас говорят: “Только дурак не боится”. Боятся все. Просто одни не показывают это, надевают эту маску и она постепенно прирастает к лицу. В хорошем смысле маска. Мы детей учим в единоборствах, когда тяжело, надеваем маску, что ему хорошо. Когда больно, не показывать. Постепенно эти маски прирастают. Когда страшно, показывать, что не страшно. В хорошем смысле лицемерим. Страшно, а ты показываешь, что не страшно.
Сергей Ивановский. А если к кросс-фиту перейти. Там когда мы используем тяжелоатлетические упражнения, рывки, с гирями... У меня несколько знакомых было, не на кросс-фите, вроде подготовленный человек, вот он решил перейти на гири. Делал неправильно упражнения, технику нарушил, повредил спину. Все, что со штангой, с утяжелением, на позвоночник давление, какие-то компрессии... Много людей говорят, что это может повредить определенным образом. У вас какой опыт? Наоборот или бывает?
Евгений Ильмов. Если грамотный тренер, если человек... Тут очень много факторов. Люди травмируются когда? Когда неправильная техника и когда он делает что-то, на что его тело еще не способно и не готово. Здесь нужно, чтобы был тренер, который тормознет. И было понимание, что можно, а что нельзя, что ты делаешь. Должно быть осознание, готов ты к этому или нет. Поэтому, если в единоборства человек осознанно идет, он должен понимать, что может получить травму. Потому, что мы идем в некий вид, где в абстрактном, идеальном бою один умирает, второй остается жить. В философском смысле. Травмы, это как повреждение тела котоое в абсолюте, то есть, уничтожение полностью твоего тела. Он должен быть готов к этому. Травмы есть и будут. У меня нет, у другого тренера, может быть, есть. И так в любом профессиональном спорте. Знаменитый тренер, который кучу чемпионов подготовил в тяжелой атлетике, Абаджиев. Я читал, что было много чемпионов, но много людей и травмировалось. Но люди знали, на что они идут. Они шли к нему потому, что была лотерея, или ты чемпионом станешь, или...
В кросс-фите совсем не так. В кросс-фит люди приходят повысить качество жизни, они совсем не желают получать травмы, это очевидно. Мы с двух сторон должны подойти к вопросу. Во-первых, кросс-фитом занимается около 10 миллионов человек сейчас. То есть, это самый распространенный вид по всему миру. Это бум огромный. Хочу сказать, что соревнования по кросс-фиту, кросс-фит игры, у них есть три этапа. Есть открытый этап, в котором участвуют все желающие. В прошлом году участвовало 360 тысяч человек. 360 тысяч человек заплатили стартовый взнос для того, чтобы поучаствовать. И уже масштаб явления должен у критиков вызвать некие сомнения: “Может быть, мы в чем-то неправы потому, что 360 тысяч человек”. На Земном шаре пока еще не было аналога такому явлению. В одно время, пять недель длится этот открытый этап, 360 тысяч человек собираются в залах и делают некое задание, судья судит и так далее. Это уникальное явление, оно появилось на наших глазах. Вид спорта, где в соревнованиях участвовало бы 360 тысяч человек.
Кросс-фит справедливо критикуют... Только одну я слышал критику, с которой я согласен, которая действительно справедлива. В кросс-фите мы некоторые упражнения делаем большое количество раз. Когда человек начинает делать некое упражнение, например, мах гирей, он имеет идеальную технику. Допустим, мы представляем идеальную ситуацию, человек трезво оценил свои возможности, тренер видит, что все классно, а в кросс-фите всегда присутствует тренер на тренировке, именно поэтому мы результаты и получаем. Тренер смотрит, спина классно держится, человек машет гирей, первый раунд, второй раунд... К пятому раунду накопилась усталость. У человека был пограничная, например, техника, это еще допустимо, к какому-то моменту мы видим, что техника нарушаться начала. В этот момент, по идее, мы должны уменьшить вес. Но так устроена кросс-фит тренировка, что очень часто люди терпят эти последние движения. Критика кросс-фита есть такая, что по мере усталости мы можем потерять технику движения настолько, что вероятность травмы вырастет многократно. Здесь нужна трезвая оценка своих сил и грамотный, хороший тренер. Если эти моменты присутствуют, никакого травматизма быть не может.
Сергей Ивановский. Но при этом есть такие понятия, как волевые качества, когда надо дотерпеть. Или здесь не работает, нет смысла в этом?
Евгений Ильмов. Конечно, здесь не может быть смысла никакого. Потому, что кросс-фит, у него есть определенные принципы. Прежде всего, это сохранение интенсивности. То есть, если тебе нужно терпеть, если ты переборщил с весом, переборщил с отягощением, твоя интенсивность резко падает. Ты просто не можешь сделать быстро и коротко. В кросс-фите всегда интенсивность важнее всего остального. Фитнес так работает. Волевые качества, это очень здорово и нужно потерпеть иногда...
Сергей Ивановский. Видимо, не как в карате.
Евгений Ильмов. Нет, тут люди испытывают то же самое. Когда женщина с весом 100 килограммов приходит на кросс-фит, ей также тяжело, она испытывает то же самое, делая обратные тяги на кольцах, например. Она испытывает то же самое, что Рич Фронинг, чемпион, в финале кросс-фит игр. Им обоим плохо одинаково, они одинаково терпят. Каждый на своем уровне. В кросс-фите все люди испытывают одно и то же. Именно с этим связана вторая специфика, создание некой общности в зале, когда люди друг друга понимают, очень ценят друг друга и уважают. В кросс-фите есть особенность, которой нет в обычном фитнесе. Это создание некоего сообщества единомышленников. Для многих в современной жизни кросс-фит зал как отдушина. У меня есть много людей, которые занимаются, которые в жизни многого добились, им есть с чем сравнить. Они говорят: “Это мой лучший час за день”. Это такое место, где все честно, обстановка такая хорошая и правильная. Никто никого не обманывает.
По поводу травм. Все травмы в кросс-фите происходят по глупости. И в России чаще всего по причине того, что у нас... Мы сталкиваемся в нашем зале постоянно, что эго человека не позволяет ему слушаться тренера. У нас, как обычно, человек лучше знает, как ему надо. Ты говоришь: “Уменьши вес”. – “Нет, я попробую”. – “Уменьши вес, не надо, ты не готов с этим весом работать”. – “Нет, ну, я сейчас, короче, это...” Такая стандартная ситуация.
Сергей Ивановский. А ошибки тренера бывают?
Евгений Ильмов. Конечно. Тренеры же разные бывают. Здесь, кстати, вторая опасность. Кросс-фит бурно развивается, а столько получить хороших тренеров мы не можем. Дело в том, что в карате, чтобы человек тренировать начал, нужно хоть чему-нибудь научиться. Нельзя через полгода прийти и карате начать тренировать, тебя раскусят сразу. Более сложная техника и много особенностей. В кросс-фите мы вполне можем допустить ситуацию, что приходит способный, талантливый человек, из какого-то вида спорта, и он очень быстро прогрессирует. А так, как кросс-фит система очень эффективная, если у человека есть способность, талант, гибкость определенная, он очень быстро может начать прогрессировать, у него все получается. И через год... Он работал в офисе, скучно. А тут смотрит, какая прекрасная работа. Люди видят, как мы приносим радость людям, им жизнь меняем. На моих глазах у многих людей, изменилась жизнь. Этот девиз: “Фитнес меняет жизнь”. Человек меняет свое тело и одновременно у него меняется вся жизнь. У него меняются отношения личные, у него меняется на работе все. У него начинается успех какой-то. Он не понимает, как это работает. А работает это так, когда другие в пять вечера уже все, а ты в состоянии работать, у тебя более активный образ жизни. Ты сохраняешь бодрость, ясность ума. Это обязательно кто-то заметит. Женщины по-другому реагируют. У человека реально меняется жизнь, я этих примеров видел очень много. Люди расцветают. И ходишь в зал, смотришь, как тренер стоит, вроде ничего не делает, секундомер включает, советы дает: “Ну, не мечта ли жизни, профессия? А я тут херней какой-то занимаюсь. А я пойду тренером по фитнесу или кросс-фиту”. Надо отдавать себе отчет, что большинство тренеров в фитнесе и кросс-фите не квалифицированные.
Сергей Ивановский. А где получают квалификацию? Как узнать, что тренер квалифицированный?
Евгений Ильмов. Она только с опытом может прийти.
Сергей Ивановский. С отзывами других людей?
Евгений Ильмов. Отзывы других людей, это субъективный фактор. Потому, что я знаю примеры из карате. Я знаю, что с точки зрения профессионала, человек занимается профанацией, обманщик, но родители могут быть от него без ума. И если ты какую-нибудь критику выскажешь, тебя могут сожрать. Лучше вообще тогда не трогать. Такие примеры есть. Я бы осторожно полагался на отзывы людей. Нужно смотреть на результат. Ребенка легко обмануть, взрослого же не обманешь. Если вы приходите в зал и видите, что есть результаты, что с вами работают, вы это почувствуете. В кросс-фите все очень просто, человек сразу почувствует. Нас же учат проявлять заботу, самое главное тренерское качество. Любой, кто приходит ко мне в зал, должен почувствовать, что мне не наплевать на него. Если человек это чувствует, он придет еще.
Сергей Ивановский. Есть такое понятие, что человек пытается завлечь. Например, я могу быть неспециалистом, но у меня подвешен язык, я вам рассказываю, я вас обаял.
Евгений Ильмов. Ну, а потом, что? Перестал это делать?
Сергей Ивановский. Почему перестал? Очень много людей, которые строят свою тренерскую деятельность именно на том, что выстраивают контакт с учеником. Человек приходит не за результатом тренировки, а чтобы с ним пообщаться.
Евгений Ильмов. Вот ты и ответил на свой вопрос. Человек приходит за эмоцией. Мы живет ради эмоций. Если он получает это в зале, чем это плохо?
Сергей Ивановский. Только это уже не кросс-фит.
Евгений Ильмов. За эти три года, что мы это направление развиваем, я сталкивался с людьми, которые ходят ради сообщества, а не ради результата. Но им все равно приходится делать тренировку, трудиться и так далее. Просто, может, они не так сосредоточены на фитнес цели, но волей-неволей у них тоже будет результат. Просто, может, они больше внимания будут уделять питанию. Основа фитнеса, это же питание. Когда человек хочет получить результат, он обязательно начнет менять свое питание. Люди по-разному приходят. В Америке есть такая идея, забава, веселье. Это должно быть все время. Если этого нет, то человек не будет заниматься. Потому, что если мы хотим, чтобы тренировка давала результат, человеку должно быть хорошо в зале. Тренер обязан дать ему это “хорошо”. Ты сейчас такой интересный, редкий случай взял. Что тренеру наплевать на всех, а он делает вид, что ему не наплевать и заманивает к себе. При этом он плохо тренирует или хорошо тренирует?
Сергей Ивановский. Может быть, он хочет побольше учеников. Но он недостаточно квалифицирован, чтобы у него было много учеников. И он берет не качеством своих методик, а просто своим обаянием.
Евгений Ильмов. Ну, если человек готов так обманываться... Важно, чтобы человек ощущал себя хорошо. Еще раз говорю, у нас есть определенные тренерские вещи, которые мы обязаны выполнять. Которые определяют хорошего тренера. Люди же разные приходят, закрытые, открытые. Самое главное заблуждение, что чтобы начать заниматься кросс-фитом, нужно быть в определенной форме физической. Именно в том и особенность кросс-фита, что ты можешь с любого состояния, в котором ты сейчас находишься, начать заниматься. После операции, после травмы, с излишним весом, в любом состоянии ты можешь прийти. Любой человек может прийти и начать заниматься. Есть определенная специфика этого вида. То есть, масштабируемость и так далее. Поэтому он набрал такую популярность.
Сергей Ивановский. Мы уже подходим к финалу нашей беседы. Вот вы в Индию едете. В свое время, когда я начал заниматься йогой, я начал с вашего зала. Вы тогда приглашали к себе инструктора, у которого мы вмести и начинали. Развейте тему йоги. Сами вы занимаетесь? Как вы считаете, она была эффективна? Применяете ее сейчас или она заменилась чем-то другим? Потому, что я йогой продолжаю заниматься. Немножко не так, как это было тогда, когда мы вместе стартовали. Но для меня она пока осталась. Что у вас?
Евгений Ильмов. Был момент, когда я очень плотно занялся, мне нужен был результат практический по телу. Конечно, глобальная цель йоги, ты знаешь, другая. То есть, тело это только инструмент для достижения определенных целей в йоге. Меня интересовал практический результат, который мне поможет в карате. Мне нужна была гибкость и так далее, убрать травмы определенные. И в этом, несомненно, йога помогла. У меня был период в карате, когда со спиной совсем плохо стало потому, что в карате много вращательных движений. Мой первый тренер не объяснял. Да мы тогда и не знали, как правильно что-то делать. В результате тысячи вращений, какие-то еще упражнения привели к тому, что со спиной было очень плохо. Был момент, когда я не мог встать с кровати, мне приходилось на живот переворачиваться. До такой степени боль дошла. То есть, никакой деятельности я не мог вести. Йога полностью убрала эту проблему. Я могу сказать, что с помощью йоги. Всем советую, у кого есть что-то такое. В этом смысле система, несомненно, эффективная. Система, несомненно, достойна для занятий.
Сергей Ивановский. Сколько занимались, чтобы результат получить?
Евгений Ильмов. На втором году занятий, я занимался уже чуть ли не пять раз в неделю. И продолжал бы дальше, мне очень нравилось. Но сейчас у меня нет физически времени потому, что я два проекта тяну сразу. Кросс-фит и карате. Я полностью отдан этим проектам и сейчас нет времени спать, хочется много успеть в жизни. Я чувствую, что есть, что я могу дать людям. Йогой очень хочу заниматься, но, к сожалению, нет возможности. С большим уважением отношусь к йоге. Во-первых, йога дала понимание многих упражнений. Потому, что во многих видах спорта даже разминка включает столько йоговских движений, столько йоговских упражнений, первооснова оттуда. Люди делают эти упражнения, не понимая. Даже легкие инструкции во время разминки, они уже сразу меняют понимание каждого упражнения. Люди делают мостик, ломая себе поясницу и так далее. Йога дает понимание таких вещей. На кросс-фите даешь инструкции, говоришь: “Позвоночник и так у нас гнутый в ту сторону. Зачем его еще дальше гнете?” Почему нельзя раскатывать поясницу. Наклон, скрутки, и так далее. Что мешает, что не мешает. Ну, то есть, это очень важно понимать.
В кросс-фите, например, гибкость играет огромную роль. Отсутствие гибкости приводит к основным причинам травм. В кросс-фите часто плечи травмируются. Но не потому, что кросс-фит виноват, а потому, что люди быстрей хотят подтягиваться. А есть способы подтягивания, с помощью которых быстрей можно подтянуться. Я имею в виду с помощью раскачки. Но он требует агрессивного воздействия на плечи. А если человек физически не готов, он слаб, а подтянуться-то очень хочется всем, человек делает раскачку и может повредить плечо, если оно физически не готово. В гимнастике есть же принцип, что сначала делается строгое подтягивание, а потом уже делаем раскачку. Но человек так устроен, мы же все хотим. Что такое первое подтягивание для девчонки. Это достаточное количество времени, минимум 5-8 месяцев нужно. Если девчонка никогда не подтягивалась, до первого подтягивания месяцев 8 надо. Это праздник, это истерика, все хлопают. Первый выход силой для женщины, представляешь, что это такое?
Сергей Ивановский. Мне кажется, я вообще сейчас не сделаю.
Евгений Ильмов. Для девчонок кажется немыслимо. Гибкость огромная нужна. Поэтому есть понимание некое из йоги, как устроено тело, как оно работает, чтобы правильно его тянуть, и где тянуть. Где показатели, что все плохо или все хорошо. Это тоже йога дала. На самом деле в кросс-фите есть интересное направление, называется “Подвижность”. Есть специальный курс для тренеров, как подготовить тело к упражнению. Какое будет упражнение, что нужно в это время подготовить. У человека тело устроено очень просто, если где-то не хватает гибкости, то нижележащее звено берет на себя. Поэтому если у человека не хватает гибкости плеч, а он хочет поднять штангу над головой... Штанга все равно окажется над серединой стопы, просто это произойдет не за счет плеча, а за счет поясницы. Нет гибкости плеча, получили травму поясницы. Люди этой связи не понимают. Здесь и нужен хороший тренер, который понимает, что негибкое плечо – конец спине. Связь неочевидная для обычного человека. И таких связей очень много. Опять же, задняя поверхность бедра не растянута, уже ты не можешь правильно натянуть спину при тяжелоатлетических упражнениях. То есть, спина будет горбиться. А человек пытается веса больше брать. Ему не веса надо брать, ему заднюю поверхность надо тянуть. Здесь нужен тренер грамотный и умерить свои амбиции. Если тебе говорит тренер: “Каждый день тяни заднюю поверхность бедра и у тебя улучшится тяжелая атлетика”. А не потому, что ты больше веса будешь поднимать. Вот такие вещи.
Сергей Ивановский. Ну, и на финал. Про танцы. Я вот занимался танцами. Когда-то занимался карате, Евгений Александрович уже смеется. У нас вышло какое-то количество роликов о танцах. Приходили разные специалисты, которые занимались танцами, кто-то с детства, кто-то во взрослом возрасте начал заниматься танцами. У нас даже был один ролик, связанный с театром танца. Там участвуют и мужчины, и женщины в таких мероприятиях. Естественно, очень много мужчин высказываются о том, что это совершенно лишнее мероприятие, нужно заниматься какими-то мужскими делами.
Евгений Ильмов. Я понял вопрос. Я думаю, что статистика не на твоей стороне.
Сергей Ивановский. Да, статистика пока не на моей стороне, я сильно проигрываю статистике.
Евгений Ильмов. Смотри, какое мое мнение. Я могу что-то не понимать потому, что если я не специалист в чем-то, я не возьмусь, исходя из своего жизненного опыта, рассуждать и делать какие-то выводы. Потому, что нужно познать сначала вещь, познать направление. Поэтому, конечно, глупо рассуждать, не позанимавшись танцами. Но учитывая современные тенденции в клубах... Я в клубы, как бы, не хожу, но бывают мероприятия какие-то, свадьба друга, там я, конечно, озорно себя веду. Многочасовые танцы мне знакомы. К сожалению, я не владею формой, которой ты владеешь, определенной, которая позволяет очаровывать женщин. Я просто видел, как это происходит в этих клубах, где “латино” танцуют и так далее. Во всех элитных образовательных системах, там, где формировали элиту, танцы всегда присутствовали. Но там же всегда присутствовало параллельно и занятие мужскими видами. Поэтому я всячески положительно бы относился, если человек занимается и танцами, и чем-то, что формирует другие черты характера.
Сергей Ивановский. Мне понравилось ваше высказывание в начале нашей беседы, до записи, что если речь идет о развитии детей, то, наверное, как один из элементов, танцы достаточно хорошо могли бы повлиять параллельно с чем-то еще. С тем же карате, кросс-фитом.
Евгений Ильмов. Несомненно. В такой форме я обязательно приемлю и приветствую. Потому, что это несомненно разовьет какие-то качества. Интересная вещь, пластика и так далее. Когда человек, мальчик, специализируется только в этом направлении с самого начала и не занимается больше ничем, формируется только в этой стороне, то я достаточно настороженно отношусь к таким вещам. Они могут не приводит ни к чему плохому, но почему-то мне кажется, что там формируются определенные черты характера, которые не совсем относятся к основным мужским чертам. Я себя отношу к человеку правых взглядов. Я считаю, что традиционные ценности, они как тысячи лет назад существовали, мы должны их всячески пытаться сохранить. Потому, что разрушение традиционных ценностей я вижу как одну из основных проблем современного общества.
Сергей Ивановский. Ну, собственно говоря, на этом мы поставим определенную точку. Единственное, что можно сказать. У нас в танцы, в наши танцы, приходят, как правило, взрослые люди. И многие из них занимались спортом, разными видами спорта.
Евгений Ильмов. Здорово. Я же сказал, что я бы и сам с удовольствием занялся, если бы у меня было время. С удовольствие освоил бы пару движений.
Сергей Ивановский. Пару движений. Хорошо. Как-нибудь мы запишем это на видео, как Евгений Александрович освоит пару движений. Спасибо за беседу, было очень интересно. Возможно, приехав из Индии, расскажете нам что-нибудь интересное.
Евгений Ильмов. Там все время интересно.
Сергей Ивановский. Спасибо.
Евгений Ильмов. Спасибо.
Новости
VIP
