Д.Ю. Я вас категорически приветствую! Егор, добрый день.
Егор Яковлев. Добрый.
Д.Ю. Продолжим.
Егор Яковлев. Да. Сегодня у нас будет последняя программа сезона в этом году и она будет посвящена правоэсеровскому и офицерскому подполью летом 1918 года, и человеку незаурядному, которое это подполье возглавлял, Борису Викторовичу Савинкову. Мы о Борисе Савинкове говорили уже в передачах, посвящённых Корниловскому выступлению, там Савинков сыграл видную и неоднозначную роль, но этот человек заслуживает того, чтобы обратиться к его биографии, и обсудить её подробнее. Савинков родился в 1879 году, он был сыном судьи Варшавского окружного суда.
Д.Ю. Русский?
Егор Яковлев. Да-да, он был русским, получил хорошее образование, и с самой юности участвовал в студенческих волнениях, был настроен первоначально социал-демократически, но впоследствии перековался в уверенного члена партии эсеров. Большую роль в его судьбе сыграло знакомство с человеком по имени Евно Азеф. Азеф это руководитель боевой группы партии эсеров и главный архитектор эсеровского индивидуального террора, который, напомню, был одной из важнейших составляющих тактики этой партии. Большая часть политических убийств в России предреволюционного периода совершили именно эсеры. И Савинков совместно с Евно Азефом были причастны к самым громким из них. В этой террористической деятельности Савинков проявил себя как незаурядный организатор и очень хороший психолог. В его задачи, в частности, входила психологическая работа с исполнителями, в частности с Егором Созоновым, убийцей министра внутренних дел Плеве, и Иваном Каляевым, убийцей великого князя Сергея Александровича.
Д.Ю. Серьёзный персонаж.
Егор Яковлев. Да-да. Наставлял их, напутствовал, и, в общем, и тот, и другой Савинкову давали высокую оценку, т.е. он умел воодушевить людей, умел дать им понять, что они исполняют высокий долг, борясь с прогнившим самодержавным режимом. И за это Савинкова по праву ценили в революционной среде. Но, как известно, революционные события всё-таки были переломлены, царское правительство сумело найти инструмент для подавления революции, значительная часть революционеров оказалась либо в эмиграции, либо в тюрьме. Вот подобная судьба ожидала и Савинкова. В 1906 году он прибыл в Севастополь для того чтобы организовать убийство адмирала Чухнина. Адмирал Чухнин в это время прославился всей России жесточайшим подавлением восстания на крейсере «Очаков». Интересно, что один из самых ярких очерков на тему восстания на «Очакове» написал Александр Куприн, очерк был резко критический по отношению к властям, и Чухнин потребовал Куприна из Севастополя выслать, вот. Эсеры вынесли Чухнину приговор за его самодурство и жесточайшее поведение, и вот, собственно, Савинков должен был с группой боевиков привести этот приговор в исполнение.
Д.Ю. А в чём восстание выразилось? Они что-то захватили там?
Егор Яковлев. Да-да. Был захват. Ну, собственно, это интересная история, связанная с судьбой лейтенанта Шмидта знаменитого, был захвачен крейсер «Очаков», но выступление было подавлено. И на Чухнина впоследствии было совершено 2 покушения. Первое покушение было неудачным, террористка по фамилии Измайлович явилась к нему якобы на приём, произвела несколько выстрелов, но Чухнин выжил. Похожее покушение вот на генерал-губернатора Трепова, наверное, Паша рассказывал про покушение Веры Засулич, оно стало своего рода ролевой моделью для будущих террористок. После этого Чухнин выжил.
Д.Ю. А там кого-нибудь убили при подавлении бунта, нет?
Егор Яковлев. Да-да, конечно. Были жертвы, но самое главное, что потом были казни, потому что Чухнин там чуть ли не всех собирался перевешать. Вот и, кстати, Куприн от расправы 10 матросов спас. И вот, собственно, Савинков должен был организовать покушение, которое бы увенчалось успехом, вот. Кстати, значит, забегая вперёд, скажу, что Чухнина действительно убили, и долгое время был неизвестен террорист, который это сделал. И, собственно, и сейчас мы точно не знаем, кто это сделал, и не знаем точно, всё-таки связано ли это было с группой Савинкова, или это был какой-то самосуд матросский, вот. Но известно, что Савинков был арестован в Севастополе, и его как руководителя этой боевой террористической группы ожидала, скорее всего, смертная казнь, вот. Он содержался в тюрьме в ожидании суда.
Дальше, значит, его биография приобретает очередной романтический оборот, это побег, значит. Товарищам удалось его вызволить, подкупив охрану и переодев его солдатскую одежду, его вывезли. Причём интересный факт, значит, у него был пистолет, и они все были не лишены определённого кодекса чести – они условились с человеком, который его вызволял, значит, с его соратником, что если они во время побега наткнутся на офицера, то они его убьют, во всяком случае, вступят в перестрелку. А если наткнутся на солдата, на представителя народа, то они сдадутся. Но, значит, никто им не попался, им удалось бежать. Через некоторое время на парусной лодке Савинков бежал в Румынию. Савинков бежал в Румынию, вот такая извилистая биография. Дальше, значит, революция была подавлена, и наступил период т.н. Столыпинской реакции.
И в этот момент партия социалистов-революционеров получила ещё один удар. Близкий к революционным кругам журналист Владимир Львович Бурцев огласил данные, что Евно Азеф, наставник и учитель Савинкова, является агентом царской охранки. Известие шокировало партию. Казалось бы, Азеф был харизматичным лидером, который сражается против самодержавия на передовой, и вдруг измена? Эсеровское руководство поверило в это далеко не сразу, и даже произошла сопутствующая трагедия – был разоблачён ещё один провокатор, член эсеровского ЦК Николай Татаров, который Азефа сдал. Но Азеф сумел убедить всех, что на него клевещут. К Татарову послали киллера. Поняв, что на пороге убийца, пожилые родители Татарова бросились защищать сына, и боевик дважды выстрелил в его мать, а потом всё-таки убил провокатора ножом. Азеф же в этот момент остался вне подозрений, но его сдал Бурцеву бывший директор департамента полиции Лопухин, который ранее выплачивал Азефу за сотрудничество баснословные суммы, но был снят со своего поста после убийства великого князя Сергея Александровича. Т.е. это была своеобразная месть. Впрочем, в отличие от Татарова, Азефу удалось скрыться от мести сопартийцев, и он умер своей смертью в Берлине в 1918 году.
Значит, Савинков стал формальным лидером этой боевой организации, но ничего не получилось, вот, и после этого, как и значительное число революционеров, как я уже сказал, которые не знали, что им делать после подавления революции 5-7 годов, он эмигрировал, и жил он во Франции. И вот там, во Франции, он встретил 1 мировую войну, и встал отчётливо на позиции оборонца, т.е. человека, который выступает за ведение войны до победного конца. Надо сказать, что он в значительной степени, наверное, искренне был проникнут тем духом войны, который существовал во Франции, потому что Франция, конечно, к 1 мировой войне относилась иначе. Во-первых, там никакие премьер-министры с трибуны Государственной думы про аннексию Константинополя не говорили.
Там говорили исключительно об одном – о возврате исконных французских территорий Эльзаса и Лотарингии, захваченных коварными немцами, о немецком иге, которое водрузилось на плечи несчастного французского народа, и о скором его освобождении. И поэтому в значительной степени Савинков, конечно, французам сочувствовал. Но, я думаю, тут был ещё 1 момент, который тоже все эмигранты подчёркивали, это надежды на то, что союз с Англией и Францией, Франция это республика, Англия это конституционная монархия, парламентская, с развитой, как считали эти люди, демократией, а Россия это отсталая самодержавная монархия. И то, что она попала в компанию таких замечательных государств, это большое счастье, вот, и из войны она должна выйти, так сказать, подравняться под стандарт. Выйти такой же либо конституционной монархией, либо республикой, но в любом случае не такой же монархией, какими были Германия и Австро-Венгрия. Эти монархии считались отсталыми и непрогрессивными.
И вот, собственно, надежды левых, которые в это время оказались на жительстве в Европе, в значительной степени были связаны с тем, что союзники подтянут к концу войны. Вот. И известная фраза Ллойда Джорджа, которую он сказал после Февральской революции, о том, что произошедшее в России это первая победа принципов, ради которых ведётся эта война, оно и означает, что в пропаганде Англии и Франции вот эту очень большую роль играла идея демократии. Вот мы сражаемся за демократию, а наши противницы-монархии, они сражаются за тиранию. И Россия в этом смысле портила картинку. Когда Россия тоже формально превратилась в республику, то пропаганда Англии и Франции восторжествовала. Теперь у нас единый лагерь демократий против лагеря тираний, вот. Очень часто эту фразу подают как доказательство того, что Англия организовала Февральскую революцию, но смысл совершенно не такой, о котором я сказал.
Так вот Савинков тоже во всё это верил, вот, он, кстати, поступил во французскую армию, параллельно он писал множество статей такого как раз оборонческого характера и, в общем, таким образом дожил до 1917 года. Как только в феврале произошла революция, Савинков, как и, опять же, сотни бывших русских революционеров, которые, значит, жили в эмиграции, рванул на родину. Рванул на родину, и приехал туда несколькими днями позже Владимира Ильича Ленина, вместе с лидером партии эсеров Виктором Черновым. Кстати, несмотря на то что они ехали из Франции, но приехали они тоже из Швеции, соответственно, на Финляндский вокзал, их точно так же встречал почётный караул, их точно так же встречали исполнением Интернационала и Марсельезы, и они были точно такими же в тот момент героями революционного движения, как, собственно, и Ленин, и вообще все какие-то видные фигуры социал-демократии, которые возвращались на родину – Плеханов, Кропоткин, тот же самый Чернов.
Как только Савинков прибыл в Петроград, он сразу же окунулся в политическую борьбу. Но она была совсем не такой, как у Ленина. Поскольку он был оборонцем, он выбрал армию, он стал заниматься укреплением новой революционной армии. И на этой почве он сошёлся с А.Ф. Керенским, они стали союзниками, ну и здесь я рекомендую нашим зрителям просто обратиться к программе, посвящённой Корниловскому выступлению, где я достаточно подробно рассказывал о роли Савинкова. А сейчас я достаточно схематично просто напомню, что Савинков, понимая некий антагонизм, существовавший между революционным лидером левого толка Керенским и поборником жёсткой военной дисциплины Корниловым, пытался выступать между ними неким посредником. Но в итоге у него не получилось усидеть на 2 стульях, и он пошёл с Керенским. Но и Керенский Савинкову тоже уже не доверял, и Борис Викторович оказался через некоторое время фактически персоной нон грата.
Когда произошло Октябрьское вооружённое восстание и к власти пришли советские лидеры, Савинков устремился, напоминаю, на Дон, где имел встречу с генералом Алексеевым, одним из 2 лидеров добровольческой армии, и испросил у него, скажем так, мандат на организацию офицерского подполья в центральной России. Т.е. когда добровольческая армия ушла в 1 кубанский поход, то Савинков не пошёл с ней, а отправился в центральную Россию и начал организовывать там офицерское подполье. И это ему удалось. Это ему удалось, начнём с главного – никакое подполье не организуешь без средств. И вот это очень важный момент, откуда у Савинкова были деньги. Очень часто упоминается, что первые деньги, 200 000 рублей, Савинков получил от руководителя чешского национального совета Томаша Масарика. Томаш Масарик открыто пишет об этом в своих воспоминаниях, но вот тут возникает вопрос – не до конца понятно, зачем Томашу Масарику давать Савинкову деньги.
Т.е. Томаш Масарик, значит, пишет, что я думаю, что эти деньги будут использованы для поддержки добровольческой армии, но в принципе и это до конца не понятно. Т.е. задача Масарика, а он себя позиционирует таким образом, что он ничего, что восстание чехословацкого корпуса, оно было случайным. Задача Масарика заключалась в том, если ему верить на слово, чтобы вывезти чехов из России, и отправить их на западный фронт. Но по его действиям что-то непонятно, и я подозреваю, я этого не знаю, у нас нет доказательств, но я подозреваю, что Масарик в данном случае не свои деньги давал, он был прокладкой французских денег. Потому что, конечно, напомню, что главным сторонником интервенции и выступления чехов в лагере Антанты был французский посол Нулланс, резкий антибольшевик, и подозреваю, что вот этот первый транш, который Савинков получил, он был инспирирован именно Нуллансом.
Но в дальнейшем Нулланс никаких прокладок не использовал, и давал деньги сам, давал деньги сам. Сначала ему дал 500 000, вот, а, значит, в течение 18 года Савинков получил от Нулланса 2,5 млн. рублей, на секундочку, это огромная сумма, колоссальная. Понятно, что была инфляция и всё такое, но всё равно даже с учётом инфляции 18 года это очень большие деньги. И Савинков, в общем, имел возможность развернуться. Значит, ближайшим его сподвижником стал подполковник императорской армии Александр Перхуров. Перхуров, это был обладатель Ордена Святого Георгия IV степени, человек очень храбрый, настроенный антибольшевистски, и в этом смысле он был, конечно, верным и инициативным помощником Савинкова. И на него возлагалась самая главная задача – это организация восстания в Ярославле.
Собственно, Перхуров туда выехал и организовал восстание, о котором мы поговорим чуть попозже. Восстание было намечено на июль 1918 года. Задача виделась следующей: поднять синхронно восстания в нескольких городах и удержать их до подхода других антибольшевистских сил. Здесь есть историографическая загадка. Французские спонсоры Савинкова впоследствии уверяли, что его действия были чистейшей импровизацией, что Савинков, значит, ни с кем не советовался и проделал всё это сам, и они толком не знали. Часть исследователей им верит, часть исследователей им не верит. Я, скорее, наверное, не верю.
Дело в том, что Савинков был кто угодно, но он, конечно, не был дурачок, и он прекрасно отдавал себе отчёт в том, что без поддержки и без системной координации действий у них ничего не получится. Т.е. как бы большевики были ещё, конечно, не очень сильными, но всё-таки не настолько, чтобы не подавить выступление ничтожных сил, которые в принципе-то у них были. Т.е. в савинковской организации, по разным оценкам, состояло от 2000 до 5000 офицеров. Понятно, что Савинков сам с ними не общался, это была разветвлённая сеть, и это, скорее, те люди, на которых Савинков априорно рассчитывал, что вот сейчас начнётся некое восстание, и они поддержат. В Ярославле, например, это получилось, а в Муроме и Рыбинске – нет. 3 города, в которых они подняли восстания синхронно. И я подозреваю, что Савинков, когда, значит, проводил совещание с наиболее доверенными лицами, и когда он прибыл в Рыбинск и там говорил, значит, с подпольным офицерским активом, он всем говорил, что мы не одиноки, нас поддержат войска союзников, которые готовятся к высадке. Готовятся к высадке в Архангельске. Т.е. в первую очередь речь шла, конечно, о британцах.
Вот это загадка, потому что действительно к этому моменту решение о высадке экспедиционного корпуса или во всяком случае каких-то сил было принято странами Антанты, и англичане уже нацеливались на это. Но, во-первых, они не совпали с Савинковым по срокам, а во-вторых, когда они всё-таки высадились, а произошло это 4 августа 1918 года, то неожиданно выяснилось, что это совсем не те силы, на которые рассчитывали заговорщики, потому что если чехословацкий корпус это действительно была огромная сила, во всяком случае, разные исследователи говорили, что от 60 до 80 тысяч человек, то конкретно в этот момент англичане высадили в Мурманске всего 1200 бойцов.
Д.Ю. Ни о чём.
Егор Яковлев. Ну, как ни о чём, этого хватило для того, чтобы потом ещё Архангельск оккупировать, и в принципе там ещё потом контингенты подплывали, но это, конечно, были не те силы, на которые рассчитывал Савинков и компания. И я думаю, что Савинков, конечно, был связан и с французами, и с англичанами, вот я в прошлый раз рассказывал про Фридриха Бредиса, который был членом латышского подполья антисоветского, и вместе с тем был тайным советским агентом, потому что его сослуживец подполковник Эртман сумел втереться, внедриться в ВЧК и был его руководителем. Так вот Бредис тоже едет в Ярославль, он тоже был союзом вот этой савинковской организации, она называлась «Союз защиты родины и свободы». И Бредис тоже был членом этой организации, и он был связан с Френсисом Кроме, военным морским атташе, о котором я в прошлый раз разговаривал. Вот так, через эти личные знакомства, и распространялась информация.
Понятно, что она не могла быть 100% достоверной, и я думаю, что Савинков рассчитывал, конечно, на начало масштабной интервенции союзников, но просчитался. Т.е. его, возможно, обнадёжили те люди, которые сами не имели 100% достоверной информации. Но тем не менее. И есть ещё 2 загадка, но я думаю, что здесь мы имеем дело с совпадением. Дело в том, что мятеж в Ярославле начался тоже 6 июля 1918 года, т.е. в один день фактически с выступлением левых эсеров в Москве и Петрограде. И некоторые исследователи пытаются усмотреть здесь некую связь. Но никаких документальных подтверждений этой связи нет, и более того, в Ярославле, например, левые эсеры и большевики плечом к плечу сражались против вот этого правоэсеровского и офицерского подполья, и гибли. В тот же самый момент, когда их сопартийцы пытались взять власть, или во всяком случае свергнуть Ленина в Москве. Т.е. это парадоксальная ситуация. Такие перипетии, своеобразные перипетии гражданской войны.
Значит, несомненным доказательством организаторских талантов Савинкова стало то, что восстание он поднял. Все эти восстания оказались неодинаковыми по продолжительности. Напомню, 3 города – Ярославль, Муром и Рыбинск. Сам Савинков находился в Рыбинске, и характерно, что в Рыбинске восстание подавили, можно сказать, за несколько часов. В Муроме, где восстание началось 8 июля, оно формально продлилось до 10, но уже 9 июля было понятно, что тоже выступление не удалось, там офицерское подполье составляло всего человек 400, вот, и очень быстро красноармейские части его подавили. Не то было в Ярославле. В Ярославле было действительно очень серьезное восстание, где Перхуров продержался 16 дней.
Д.Ю. Однако.
Егор Яковлев. 16 дней он держался до последнего и, видимо, ожидал действительно, что будет какая-то поддержка от интервенции. Но надо сказать, что в Ярославле все-таки значительное число местных молодых людей призывного возраста перешло на сторону контрреволюции. Там были серьёзные бои, потребовалось вызывать дополнительные войска, а самое главное - произошел обстрел Ярославля артиллерией, в результате которого значительная часть города была уничтожена. То есть это был настоящий серьезный бой. Со стороны Красной армии руководил тоже бывший царский офицер, капитан Александр Ильич Геккер. Ну и вот в данном противоборстве Геккер Перхурова победил, хотя и не без труда, вот. Таким образом, несмотря на синхронность различных антибольшевистских восстаний, большевикам удалось в общем достаточно успешно отразить все нападения и в столицах, и в центре, вот. Но, тем не менее, успех чехословацкого мятежа привлек к себе всех тех, кто потерпел поражение в других точках. И те кадры, которые уцелели, например, Перхуров, кстати, они сразу же перебежали туда, где установилась твердая антисоветская власть. И Перхуров в будущем станет генералом Колчака.
А сейчас вернёмся в столицы и, значит, поймем какова была эсеровская тактика в условиях поражения восстаний. Это был план Б, и в принципе, зная, чем знаменита партия эсеров, несложно догадаться, какой это план. Это был план индивидуального террора. Нельзя сказать что индивидуальный террор был какой-то альтернативой восстанию. Его Савинков, когда прибыл в центральную Россию, он сразу же параллельно готовил боевые организации, которые осуществят индивидуальный террор против вождей революции, и параллельно готовил офицерские восстания в регионах. И в Петрограде, и в Москве действовало эсеровское подполье, одним из ярких представителей которого был человек по имени Григорий Семёнов. Это тоже эсер, мы с ним встречались уже, но не называли его.
Это человек, который был шофером Керенского, который вывез его из Гатчины в Псков во время вооруженного восстания в Петрограде и, собственно, уберег его от суда гатчинских солдат, который на митинге рассуждали о том, что они сделают с Керенским, если он попадётся им в руки. Человек был тоже не робкого десятка, прямо скажем, очень хороший конспиратор, и вот именно он организовывал эсеровское подполье, которое должно было осуществить покушение на вождей революции, в первую очередь на Ленина и на Троцкого. У офицерского подполья была проба пера, это убийство известного большевика и члена президиума ВЦИК Володарского, которое было организовано очень успешно.
Был подкуплен, завербован шофер Володарского, который остановился в нужном месте якобы из-за того, что в автомобиле кончился бензин, Володарский и его супруга вышли из машины подышать воздухом, в это время убийца произвёл несколько выстрелов и убил Володарского. Т.е. это был один из первых успешных террористических актов эсеровского подполья. Кстати, убийство Володарского не привело к красному террору, т.е. Ленин пока что держался. И, естественно, Володарский это была далеко не та фигура, которая могла бы свернуть все социалистические преобразования и деморализовать большевистскую партию. То есть это не был лидер масштаба Ленина и Троцкого. Поэтому, конечно, ставилась задача убить именно вот этих двух людей, в первую очередь Ленина, потому что было понятно, что революцией руководит он.
И тут, значит, неожиданно в нашу историю вплетается судьба Фанни Каплан, которая в общем-то не была полноценным членом команды Семёнова, группы Семёнова, и вообще её сложно причислять к членам партии эсеров, потому что по существу она была анархисткой. Настоящая фамилия Фанни Каплан была Ройтблат, она была тоже ветераном революционного движения. В 1906 году она пыталась убить киевского генерал-губернатора, неудачно, была за это сослана на каторгу, и отбывала наказание в одной тюрьме с известными эсеровскими террористками, например, с Марией Спиридоновой, они были хорошо знакомы. Мария Спиридонова подарила Фанни Каплан шаль, которую она очень ценила и хранила. Спиридонова уже была символом революционного движения. У Фанни Каплан были проблемы со зрением, даже на некоторое время она ослепла полностью, но лечение все-таки вернуло ей какой-то остаток зрения, и в 1917 году после Февральской революции Фанни Каплан вместе с другими террористками, которые находились в заключении вместе с ней в Сибири, вышла на свободу, вот.
Но в отличии от, скажем, Спиридоновой, она не сразу ворвалась в революционное движение, и мы встречаем ее в Крыму, в Евпатории, где она поправляла здоровье. Там про Фанни Каплан, значит, про Фанни Каплан существует такая байка, которую, кстати, сейчас часто можно слышать и читать, слышать в каких-то телепрограммах про нее, и читать в каких-то публицистических материалах о том, что, значит, отдыхая в Евпатории летом 1917 года, она там познакомилась с мужчиной, который её очень полюбил, и которого она тоже полюбила, и у них был бурный и страстный роман. Мужчину этого звали Дмитрий Ильич Ульянов и это был родной брат Владимира Ильича. Значит, историю эту запустил в широкий обиход эмигрант Семён Резник, который, значит, якобы услышал это от старого большевика Виктора Баранченко, члена крымского ревкома. Баранченко дожил до 80, по-моему, года, написал воспоминания, и он действительно пишет, что Фанни Каплан имела там роман с каким-то мужчиной, но, значит, имя Дмитрия Ульянова не упоминает.
И, в общем, современные исследователи, известный не просто исследователь, а следователь Владимир Соловьев, который вел как раз следствие по делу расстрела царской семьи, в том числе он также занимался и делом Фанни Каплан по делу покушения на Ленина, вот, он взялся проверить эти данные и обнаружил, что Фанни Каплан жила в Евпатории, а в этот момент Дмитрия Ульянова в Евпатории не было, он служил военным врачом в Севастополе, вот. И, в общем, вряд ли у них мог быть какой-то бурный роман, который к тому же и никому остался неизвестен. Других упоминаний про это нет, это позднейшее высказывание, которое, скорее, является авантюрной байкой, призванной придать некую пикантность истории. Значит, а вот после этого отдыха в Евпатории Каплан едет в Харьков. Едет она туда для того, чтобы сделать себе операцию на глаза. Т.е. есть вот известное такое высказывание, такая позиция, что Каплан не могла стрелять в Ленина, потому что она была слепой или полуслепой.
Так вот, несмотря на проблемы со зрением Фанни Каплан приезжает в Харьков к известнейшему офтальмологу Леонарду Леопольдовичу Хиршу, который делает ей операцию. Операция эта прошла успешно, и надо сказать, Фанни Каплан восстановила зрение в значительной степени. Между прочим, когда обыскивали её жилье после покушения на Ленина, и обыскивали её саму, никто не нашел очков, т.е. она не носила очков. Это значило, что она вполне может ориентироваться в пространстве без них, вот. И, кроме того, есть показания Семёнова, Григория Семёнова того самого, о котором я уже говорил, он показал, что среди всех потенциальных убийц было намечено несколько для Ленина. Всё зависело от того, в каком месте его будет удобнее убить. Москву разбили на 4 сектора, и в каждом секторе был свой убийца, который должен был подстеречь Ленина после выступления на каком-то митинге, вот. Так вот Каплан среди всех этих потенциальных киллеров стреляла лучше всех, на секундочку.
Д.Ю. Надо же.
Егор Яковлев. Вот. Поэтому, значит, это еще одна легенда о том, что Каплан не умела стрелять. Умела и специально тренировалась, так вот. Кстати, в больницу к Гиршу она попала 25 октября 1917 года, интересный факт. Так вот, значит, потом, в начале 18 года она приезжает в Москву, она приезжает в Москву, и вот тут она действительно прибивается к партии эсеров правых. Напомним, что в это время партия правых эсеров, хоть она и потерпела сокрушительное поражение в политической борьбе, она еще не считается полностью антисоветской или антигосударственной, её фракция находится во ВЦИКе, малочисленная, правда, фракция, там, по-моему, всего 5 человек, но тем не менее. Выходят эсеровские газеты, пресса, собираются эсеровские собрания. Вот по существу, так сказать, вот этот принцип многопартийности, он поддерживается. Т.е. эсеры в этот момент составляют легальную оппозицию. И вот, собственно, к правым эсерам и тяготеет бывшая анархистка Фанни Каплан.
Она знакомится сначала с эсером Вольским, это будущий руководитель Комуча, вот, и он как раз направляет ее к Семенову, сообщая, что есть женщина, которая готова повторить подвиг Шарлотты Корде, известной француженки, убившей Марата в годы французской революции. Вот теперь у нас есть своя Шарлотта Корде, у нас есть женщина, которая готова убить нового тирана – Ленина. Семёнов принимает ее в свою группу, но надо сказать, что параллельно Каплан ещё до того, как она вошла вот в этой эсеровское подполье, она составила собственную террористическую группу, я бы сказал так – собственный кружок из 4 человек, который так же как минимум обсуждал, как можно убить Ленина. И там обсуждались самые разные экзотические версии убийства, например, привить ему какое-нибудь неизлечимое заболевание, вот, но, значит, реальным выхлопом было создание одной бомбы, которая впоследствии была найдена, которая теоретически могла быть брошена в Ленина или в какого-то другого лидера, значит, Советского государства.
Ну, Семёнов подходил к вопросу достаточно грамотно, то есть было намечено… Напомню, что Володарский, его убили 20 июня, Володарский был своего рода разминкой для этого эсеровского подполья. Значит, планировалось убить пятерых лидеров – Ленина, Троцкого, Дзержинского, Свердлова и Урицкого.
Д.Ю. Потом эти люди удивляются, что их всех почикали.
Егор Яковлев. Это тоже очень интересный момент, потому что почикали не всех, сейчас до этого дойдем. Конечно же, самым главным был Ленин. Правда, существует версия, что за убийством Володарского стоял не Семёнов, а другая группа савинковцев, которая больше действовала в Петрограде. Её возглавлял бывший соратник Бориса Викторовича по налаживанию связей между Керенским и Корниловым, вот если кто помнит, об этом рассказывалось в моих роликах, посвященных корниловскому выступлению, эсер Максимилиан Филоненко. Он в это время действительно находился в северной столице и жил под вымышленными именами. Вторым руководителем подполья стал бывший генерал-майор императорской армии Борис Шульгин, чья сестра содержала кафе на Кирочной улице, и это кафе являлось местом вербовки антисоветски настроенных офицеров.
В организацию вовлекли двоюродного брата Филоненко, эсера Леонида Канегисера, который в конце августа убьет руководители Петроградской ЧК Моисея Урицкого. Канегисер был довольно многообещающим поэтом, знакомым Сергея Есенина, но в истории останется именно как эсеровский террорист. Его выстрелу в Урицкого произойдет в Петрограде 30 августа утром. Вечером того же дня Каплан попытается убить Ленина в Москве. Вопрос о едином управлении этими покушениями, а кстати, вечером 29 августа пытались убить еще и Зиновьева, пока что открыт. Но тогда, в 1918 году, на советскую сторону они произвели очень сильное впечатление, и по сути были восприняты как объявление войны. Если же сюда добавить информацию о связи эсеров с англичанами и заговоре послов, которой располагала ЧК, то понятно, что Совнарком имел все основания ощутить себя намеченной жертвой хорошо спланированного и разветвленного заговора.
Но вернемся к Ленину. Естественно, после убийства Урицкого сразу же возникли опасения за его жизнь. В этот момент возникла идея о том, чтобы Ленина ни в коем случае не отпускать одного ни на какие митинги. А 30 августа это была пятница, а по пятницам всегда большевистские лидеры выступали на митингах, как правило, на крупных предприятиях, вот, значит. Ну и Ленину тоже попытались предложить никуда не ездить, Ленин категорически отказался где-то хорониться. Он сказал – вы что, хотите закрыть меня в коробочку, как какого-то буржуазного министра? Я поеду к народу. Вот. И действительно Ленин поехал к народу. Значит, в 6 часов у него было первое выступление на хлебной бирже, а потом он поехал на завод Михельсона. И вот там-то его и подстерегала Фанни Каплан.
Есть еще одна такая распространенная версия, что Фанни Каплан не могла попасть в Ленина, потому что было уже очень темно, вот. Но судя по всему Ленин приехал на завод Михельсона около 7 часов, его выступление длилось там, по разным оценкам, от 20 до 40 минут, то есть, скорее всего, покушение на него состоялось где-то без двадцати восемь. То есть это был конец августа, вот, ну еще не настолько темно, чтобы не попасть. Тем более покушение было произведено, выстрелы были не с большого расстояния.
Д.Ю. Сколько примерно?
Егор Яковлев. Ну, примерно где-то метров 6-7, так вот.
Д.Ю. Нормально. Хорошо подкралась Фанни Каплан. У нас про неё есть самая злобная оперативная шутка, когда к гражданину обращаешься – колись, тебя ж не в убийстве Ленина обвиняют, там Фанни Каплан всё на себя взяла. Очень смешно было.
Егор Яковлев. Вот. Ленин выступил и, кстати, последняя фраза его выступления звучала «мы победим или умрем». Выступил с большим успехом. И когда он шел к своей машине, его окружила толпа людей, вот, которые задавали какие-то вопросы, значит. И вот в этот момент его шофёр Степан Гиль увидел руку с «Браунингом», услышал 3 выстрела. Ленина отбросило, он упал, Гиль попытался его подхватить, вот Ленин лежал окровавленный, и в суматохе он даже не увидел, кто стрелял. А через некоторое время Каплан задержали на остановке общественного транспорта неподалеку от завода. Она была как будто не в себе. И при задержании, когда её брали, она произнесла фразу «это сделала не я». Ленин был ранен тяжело, его срочно Гиль отвез в Кремль. Но Ленин, несмотря на то, что он был ранен, истекал кровью, он, кстати, поднялся на своих ногах и лег в постель сам, вот. Срочно были вызваны врачи, и вообще был такое, говорили впоследствии обвиняемые на суде, что пули были отравлены.
Д.Ю. Да, как раз спросить хотел.
Егор Яковлев. Это известная история, да, которая тиражировалась в советское время, но, скорее всего, нет.
Д.Ю. Ну, тут какая-то эта, пули, они всё-таки через ствол проходят, там температура и всякое такое.
Егор Яковлев. Да-да, скорее всего. Даже если было и так…
Д.Ю. Что-то даже сейчас не бывает отравленных пуль, не говоря про тогда.
Егор Яковлев. То есть это было как-то странно. Возможно, это отголосок вот этих экзотических планов Ленина, значит, заразить неизвестной болезнью. Вообще эсеры…
Д.Ю. Хотя может и были отравлены, просто яд не сработал.
Егор Яковлев. Может быть и так, да, вот. Ну, в общем, это не известно, мы этого не знаем. У эсеров, вообще они были мастера по всяким экзотическим планам убийств. Например, ещё в царские времена они задумывали, значит, они очень воодушевились появлением авиации, вот, начнет предполагали…
Д.Ю. Такие перспективы!
Егор Яковлев. Да. Предполагали, значит, приобрести где-то какой-то летательный аппарат, и бомбить с него Зимний дворец или Екатерининский дворец в Царском селе вот в прямом смысле слова. Т.е. у них же там революционной традицией была активная связь с наукой, был Кибальчич, например, и вот был план действительно создать такой летательный аппарат, с которого можно было бы уничтожить царскую цитадель. Но мы и здесь видим тоже такое. Народу казалось, что Ленин убит, вот, и это вызвало в каком-то смысле панику. Собственно, вот это вот большевистское руководство практически немедленно объявило о введении красного террора, у этого покушения были очень серьезные последствия для эскалации гражданской войны. Но Ленин выжил, Ленин выжил, и хотя противникам большевиков казалось, что после этого выстрела советская власть закончится в стране, на самом деле это оказалось не так.
Фанни Каплан в скором времени призналась в совершенном ею преступлении, и в принципе у нас нет по большому счету никаких оснований полагать, что это покушение было совершено не ей, потому что все альтернативные версии, которые высказываются по данному поводу, они грешат какой-то совершенно неуемной конспирологией. Ну, например, рассказывают, что на самом деле это покушение, оно было спланировано Яковом Михайловичем Свердловым, который хотел свергнуть Ленина и, значит, самостоятельно управлять Советским государством.
Д.Ю. Настолько суров был.
Егор Яковлев. Да-да.. Но Ленин и Свердлов были достаточно разными людьми, у них были разные взгляды на многие вещи, вот, но тем не менее, весь вот их политический путь в советском уже государстве, он показывает, что они умели договариваться и согласовывать свои действия, вот. И Свердлов в общем никогда не проявлял себя как человек, который интригует против Ленина, этому просто нет никаких доказательств. Т.е. если, скажем, пикировки Ленина с Троцким, они достаточно известны, вот, то каких-то жестких пикировок, закулисных интриг Свердлова против Ленина, мы ничего об этом не знаем. Т.е. это все какие-то домыслы, в основном которые базируются на одной вырванной из контекста фразе, вот Свердлов как-то сказал, что типа Ильич ранен, его с нами нет, а мы ничего, работаем. И, значит, некоторые специалисты говорят – вот проговорился, на самом деле это он. Я очень сомневаюсь, что здесь вообще наблюдается какой-то след, т.е. зацепиться вообще не за что.
Есть такая версия, которую я неожиданно для себя выяснил, которую продвигает автор детективов Полина Дашкова.
Д.Ю. О боже.
Егор Яковлев. Она выдвигает версию, что на самом деле никакого покушения не было, и большевики все это затеяли, лично Ленин, чтобы развязать красный террор, вот. Но это как бы из той же оперы, что вот, так сказать, Дзержинский спровоцировал левых эсеров, чтобы добить левых эсеров, видимо, дуплетом решили.
Д.Ю. - Волки, кто сожрал овцу? – Она первая полезла.
Егор Яковлев. Вот примерно так. Значит, эту версию можно отринуть как абсурдную, вот. А все претензии к Фанни Каплан, они по сути тоже высосаны из пальца, т.е. Фанни Каплан была слепая – нет, не было. Фанни Каплан не умела стрелять – нет, умела.
Д.Ю. Я замечу, что…
Егор Яковлев. Было темно – нет.
Д.Ю. …это вообще непросто, как ты понимаешь, стрелять по людям, там очень высокая нервность, тебя затрясёт всего. Плюс там скопление народа, так это она ещё ухитрилась убежать оттуда, что её взяли на остановке, а во время, так сказать, никто не набросился. Если он видел руку с пистолетом, то видел не только он, окружающие тоже видели. Отважная дама была, отважная. Слепой такие поступки совершать проблематично.
Егор Яковлев. Поэтому и говорят, что это не она, не могла она. На самом деле могла, вот, на самом деле могла. Значит, Каплан была арестована, ну и, собственно, её расстреляли. Её расстреляли, хотя там ходили мифы по поводу того, что Каплан пощадили, что она выжила. Нет, её расстреляли. Но мифы эти основаны не на пустом месте, поскольку через некоторое время был арестован Григорий Семёнов, и вот его судьба сложилась иначе. Несмотря на то, что он был полностью уличён в подготовке убийства товарища Ленина и приговорён к расстрелу, но Ленин его помиловал. Ленин его помиловал, значит, Семёнов впоследствии стал членом ВКП(б), и занимался очень ответственной работой по линии ВЧК. Он выполнял чекистские задания в Китае, в Польше, и уже во время гражданской войны в Испании в 36 году. А в 37 году его арестовали всё-таки и расстреляли, вот.
Причём и тогда, значит, ещё раз встал вопрос о том, участвовал ли он в покушении на Ленина, и он это подтвердил, вот. Но вот такая необычная судьба, нехарактерная. Т.е. в некоторых аспектах Владимир Ильич был чрезвычайно гибким человеком, вот. Ну и я рассказывал, что вообще и левые, и правые эсеры, они в достаточно большом количестве потом влились в большевистскую партию, несмотря на то, что в начале гражданской войны и в первые годы после революции занимались антибольшевистской деятельностью очень энергично, вплоть до такого.
Вот на этом хотелось бы закончить в этом году очередной сезон нашего цикла «Настоящая Игра Престолов». Мы обозрели, что происходило с момента Октябрьского вооружённого восстания до покушения на Ленина, которое антисоветским силам некоторое время казалось успешным и воодушевило их. А в следующем году мы пойдём дальше и будем вплотную заниматься гражданской войной в России.
Д.Ю. Во сюжеты, моё почтение. Зачем изобретают непонятно что, вообще не ясно. Спасибо, Егор, спасибо.
Егор Яковлев. Вам спасибо.
Д.Ю. Очень интересно.
Егор Яковлев. До новых встреч.
Д.Ю. До новых встреч. На сегодня всё.
Новости
VIP
