Д.Ю. Я вас категорически приветствую! Егор Николаевич, добрый день.
Егор Яковлев. Добрый день.
Д.Ю. Обо что сегодня?
Егор Яковлев. Сегодня хотел бы рассказать немного про свою новую книгу, она называется «Друг государства», эта книга – своего рода мой личный ЖЗЛ, это биографии людей, которые в разное время меня очень интересовали. Выпала свободная минута, я собрал весь материал воедино и превратил его в текст, и в скором времени эта книга, как и остальные, выйдет в издательстве «Питер». Но поскольку мы занимательных биографий пока ещё не касались, я решил рассказать про одного человека, который вызвал во мне жгучий интерес и который по эпохе совпадает с тем, о чём мы обычно говорим.
Д.Ю. Кто же это такой?
Егор Яковлев. Это выдающийся лжеучёный начала 20 века Александр Барченко.
Д.Ю. Не слышал.
Егор Яковлев. Его биография как раз совпала с революционными событиями, поэтому мы, рассказывая о Барченко, столкнёмся с теми персонажами, о которых мы говорим обычно – и с Ф.Э. Дзержинским немножко, и с Яковом Блюмкиным небезызвестным…
Д.Ю. Ф.Э. был расположен к лженауке?
Егор Яковлев. Нет, Ф.Э. к лженауке не был расположен, но революционные события открыли путь к карьере и популяризации своих знаний не только таким выдающимся учёным, как, например, К.Э. Циолковский, но и вот разного рода авантюристам, вроде А. Барченко, хотя он, скорее, был такой истинно верующий в свои тезисы. Но вообще это интересная тема ещё и потому, что она напрямую вытекает из увлечения мистицизмом, которое в 20 веке было характерно для аристократических слоёв, для интеллигенции, и не только в России, но и во всей Европе.
Д.Ю. А вот отклоняясь чуть-чуть в сторону: вот это вот стремление к мистицизму в разных исторических обстоятельствах чем-то объясняется? Это когда людям ничего не поменять, они не знают, что делают – они начинают там блюдца крутить, или это стабильно интересное явление?
Егор Яковлев. Ну, я думаю, в разное время это объясняется разными обстоятельствами, но вот это хороший вопрос – почему именно в начале 20 века начинается такой всплеск мистицизма? Какого-то одного единого ответа на него нету, но есть соображения определённые: мне кажется, что это в значительной степени была такая социальная реакция на прогресс, потому что мир в начале 20 века – это, безусловно, мир науки и техники, это мир, в котором практически не остаётся белых пятен на карте планеты Земля, это мир, в котором начинают управлять машины, в котором железные дороги связывают разные точки земного шара, быстроходные корабли схлопывают пространство, наука делает колоссальный шаг вперёд, появляется периодическая таблица Менделеева, неевклидова геометрия, появляются такие технические приспособления, как телефон, телеграф, т.е. мир становится абсолютно просчитанным, научно познанным, и кажется, что ещё чуть-чуть – и всё будет вообще понятною. Например, 10-20-е годы 20 века – это огромная популярность идеи клонирования. Откуда там появились идеи воскрешения людей, например – они же не случайно появились, они появились в результате расцвета науки, и действительно, существовала вера о том, что через какое-то время людей не смогут именно оживлять, а смогут воссоздавать. И собственно, например, бальзамирование В.И. Ленина как раз происходило в т.ч. и под влиянием этих идей, под влиянием идей науки…
Д.Ю. Настанет час – и сможем оживить, да?
Егор Яковлев. Да-да, настанет час – и сможем оживить, и собственно, известный оппонент, с одной стороны, с другой стороны, товарищ Ленина большевик Богданов, который создал в Советской России первый в мире институт переливания крови, он об этом и говорил – что настанет день, когда мы сможем, используя не мистику, а передовую науку, воссоздавать выдающихся людей, поэтому вот обязательно надо сохранить тело Ленина. И вот этот мистицизм – на мой взгляд, как одно из объяснений – он был своего рода протестом против торжества науки и техники в мировой цивилизации, потому что вся эта наука и техника делала жизнь очень такой комфортной, понятной, но в то же время, возможно, для кого-то и скучной, потому что становилось понятно, что если всё можно рассчитать, то где же тайна, где секрет? И безусловно, в обществе образовался такой запрос на секрет, запрос на тайну, которую наука познать не может. И самые, что ни на есть выдающиеся, абсолютно разумные и респектабельные люди становились апологетами вот этого подхода, наиболее известным в Европе, например, был Артур Конан Дойл, автор наших любимых рассказов про Шерлока Холмса, он был фанатичным поклонником спиритизма…
Д.Ю. Никогда бы не подумал!
Егор Яковлев. …и устраивал спиритические сеансы в своём доме, приглашал на них, пропагандировал, и даже есть одна история, записанная Алексеем Толстым, когда он приехал в Англию и повстречался там с Конан Дойлем, то английский писатель предложил ему своего рода пари, или спор, он ему сказал: «Давайте условимся с вами, я убеждён, что загробная жизнь существует, и если так случится, что я умру первым, то я вам дам знать, а уж если вы умрёте первым…
Д.Ю. Будьте любезны!
Егор Яковлев. …то не откажите в любезности, да-да, дайте знать мне». Это был совершенно серьёзный разговор, хотя, казалось бы, никакого мистика в Конан Дойле, судя по его произведениям, мы предположить не можем, но тем не менее, это так. А в нашей стране тоже было много разнообразных мистиков, и мистицизмом увлекалась в значительной степени царская семья. Наиболее мистически были настроены 2 такие представительницы семьи Романовых – Стана и Милица Черногорские, которые были замужем за Великими князьями, членами императорской фамилии. Они обе одно время очень дружили с императрицей Александрой Фёдоровной и постоянно подсовывали ей разных мистиков, потому что Г.Е. Распутин, которого, кстати, тоже они ей подсунули в результате, правда, потом там произошёл скандал, и Распутин отвязался от их влияния – это отдельная очень интересная тема, кстати, можно проанонсировать: мы 17 марта с Павлом Перцем будем вести публичную лекцию в Москве о Г.Е. Распутине, там будем про это рассказывать. Но Милица и Стана не только Распутина подсунули императрице, а до него они подсунули двух других мистиков, не русских, а европейских: одного их них звали доктор Филипп, Филипп Антельм Низье, который приехал из Парижа специально и пестовал царскую чету, помогал Александре Фёдоровне зачать наследника с помощью мистических практик, а другой – это доктор Папюс.
Д.Ю. Известный, да.
Егор Яковлев. Да, два таких персонажа, которые были в окружении царской семьи, и Филипп, которого… широко известно, что А.Ф. называла Распутина Другом и писала в письмах «Друг» с большой буквы, так вот первым своим Другом она считала Филиппа, и Филипп подарил ей икону, но не простую, а икону с колокольчиком, и сказал ей, что «когда к вам будет приближаться человек с дурными намерениями, то этот колокольчик будет звонить, поэтому икону всегда держите при себе». И хотя это произошло ещё давным-давно, но в 1916 году императрица пишет царю письмо, он находится в Ставке в Могилёве, а она ему пишет, что, типа, помнишь, наш Друг подарил икону с колокольчиком… Т.е. она про это помнила и воспринимала это на полном серьёзе, т.е. вот эта истовая религиозность императрицы сочеталась со своеобразным мистицизмом, и это объяснялось, конечно, её личными свойствами – нельзя сказать, что у неё была лёгкая судьба: она была достаточно одинока, и больной ребёнок, сам факт того, что Алексей оказался болен, и мы этого точно не знаем, но возможно, она себя винила в этом, потому что носительницей гемофилии была именно она, это повлияло очень серьёзно на её характер и на её нервное состояние. Я думаю, что её вот этот экзальтированный мистицизм объяснялся именно этим.
Д.Ю. Возможно, наивный вопрос: а как к этому относилась Православная Церковь?
Егор Яковлев. Православная Церковь относилась к этому двояко: с одной стороны, конечно, чрезвычайно негативно, но у ПЦ была другая проблема, потому что всякие Папюсы и Филиппы до появления ещё Распутина воспринимались ими как некое мимолётное видение в окружении царя. У ПЦ были другие проблемы – это рост сектантства и поощрение этого сектантства со стороны интеллигенции, потому что, например, были духоборы, которые негативно относились к частной собственности, не хотели служить в армии, были пацифистами и т.д. – это была проблема для государства и для ортодоксальной Церкви. Но за духоборов вступился Л.Н. Толстой. Это была проблема для Церкви, потому что самый авторитетный писатель мира, не только России, а мира, в этот момент взял под свою опеку духоборов, и его опека выразилась, в частности, в том, что Толстой, как известно, гонорары не брал за свои произведения, он считал, что его произведения принадлежат человечеству, но как только возникла…
Д.Ю. Молодец!
Егор Яковлев. Ну, с определённого момента, да. Но как только возникла проблема с духоборами, Лев Толстой сообщил всему миру, что сейчас он напишет роман и гонорар за него возьмёт, и этот гонорар не возьмёт лично себе, а потратит на то, чтобы секта духоборов переселилась в Канаду, и её никто преследователь не будет. Это был скандал…
Д.Ю. Ещё бы!
Егор Яковлев. …грандиозного масштаба. Тут же появились желающие этот гонорар Толстому дать, т.е. Толстой был всемирно известный писатель, все внимали, что там такое Толстой скажет по любому поводу, это был главный аналитик, консультант. Тут же – я рассказывал уже эту историю – тут же появились представители американской прессы, которые пообещали, что если только вот на четвертиночке листочка Толстой только набросает, о чём будет следующий роман, то сразу же ему какую-то огромную сумму денег, а если вот он будет так любезен, что на листе распишет более подробно сюжет и назовёт имена главных персонажей, то ещё больше – в 5 раз большую сумму, т.е. проблем не было. Это, естественно, был грандиозный скандал, поэтому Церковь была очень озабочена и, как это парадоксально для нас с вами сейчас ни прозвучит, но Г.Е. Распутин попал в окружение царя именно благодаря серьёзному лоббистскому влиянию церковных иерархов, которые, подставляя к царю, а особенно к царице Распутина, думали, что они подставляют к нему святого человека, который будет проводником влияния РПЦ. Получилось, как известно, по-другому, но вот РПЦ серьёзное влияние в данном вопросе оказала. С одной стороны, был негатив по отношению к вот этому царскому увлечению, и желание его уберечь и спасти от этого влияния, но, с другой стороны, интересно, что, видимо, придворные круги как-то особенно мыслили: например, известно, что Филипп Антельм Низье, когда он приехал в Россию, ему устроили встречу с Иоанном Кронштадтским, и Иоанн Кронштадтский от неё не уклонился. Подробности этой встречи мне не известны, возможно, Иоанну Кронштадтскому подавали Филиппа, как некоего учёного человека, с которым надо провести беседу, но, в общем, достаточно странно. Но то, что РПЦ находилась в глубочайшем кризисе в этот момент и осуществляла какие-то судорожные движения, чтобы этот кризис преодолеть, это абсолютно точно. А видимо, в голове царя и царицы всё это совмещалось, потому что они, действительно, были религиозные люди, но их религиозность не исключала своего рода таких мистических практик, сложно сказать, почему – возможно, мистические практики, спиритические сеансы проходили по разряду модных светских увлечений, а духовная жизнь как-то отдельно существовала от них, но, в общем, мы можем констатировать, что в их жизни присутствовало и то, и другое, и вот царица, будучи женщиной, действительно, религиозной, она вполне… у неё не вызывало никакого диссонанса наличие иконы с колокольчиком.
Д.Ю. Я хоть и нехристь, но мне как-то странно: для общения с Богом есть специальное помещение, называется Православная Церковь, а в ней есть дипломированный специалист, который поможет тебе наладить контакт с Богом. Вот эти спиритические сеансы: «спирит» - это по-русски «дух», вызывание духов… Я бы, если бы я к Церкви принадлежал, перво-наперво задался бы вопросом: ты кого там вызываешь? Как ты можешь… может, это Сатана к тебе подкрался и тебе нашёптывает план действий, а это так и есть, и ты в силу особенностей не можешь отличить хорошее от плохого? Зачем это – я теряюсь? Ну да ладно. Итак?
Егор Яковлев. И вот… Ну, кроме того, конечно, в это время стали известны крупные мистики, по всей Европе появлялись вот такие учителя мудрости, философы…
Д.Ю. А, т.е. это не только у нас, да?
Егор Яковлев. Нет-нет, по всей Европе, конечно, но у нас были свои, своя была главная – Е.П. Блаватская, кстати, двоюродная сестра С.Ю. Витте, министра финансов и некоторое время главы Совета министров Российской империи. Е.П. была выдающимся теософом, очень многие увлекались её учением. И вот одним из тех, кто увлекался её учением, и был Александр Барченко. Вот давайте немножко поговорим об этом герое, потому что он чрезвычайно интересный.
Ещё в 90-е годы, когда я был подростком, в разных журналах я начал читать про этого загадочного человека, и тогда он подавался, как великий русский исследователь, который открыл древнюю Гиперборею на Кольском полуострове, нашёл следы древней цивилизации на Кольском полуострове.
Д.Ю. Какие?
Егор Яковлев. Сейчас мы до этого дойдём. Дальше известный философ Дёмин написал книгу про Гиперборею, в которой он, скажем так, придал Барченко некий научный ореол, он написал, что, действительно, это выдающийся человек, который, действительно, искал Гиперборею, не всё понятно, конечно, многие называли его лжеучёным, но на самом деле надо осторожно здесь разобраться – скорее всего, мы имеем дело с выдающимся человеком науки. И во многих публикациях его именовали не иначе, как доктор Барченко, профессор и даже академик Барченко.
Д.Ю. Неплохо.
Егор Яковлев. И в определённый момент мне стало интересно, что ж там такое происходило, что же это за герой, про которого столько пишут, что он там нашёл, и т.д., и тем более, что в дальнейшем он, действительно, был сотрудником советских спецслужб и, действительно, возглавлял некий такой тайный отдел. Сейчас мы про это поговорим.
Ну вот он был сыном провинциального юриста из города Ельца, родился он в 1881 году, но в его биографии не только не прослеживается никаких научных званий, но, в общем-то, даже и образование не прослеживается, т.е. он несколько лет проучился на медицинском факультете сначала в Казанском университете, потом в Юрьевском университете, но так образование высшее и не закончил по причине отсутствия денег, семья была его очень бедной. И диплом он получил только уже после революции, закончив годичные курсы по естественно-географическому отделению при Втором педагогическом институте, т.е. создавались разные ускоренные курсы для того, чтобы быстро обучить недостающие кадры после революции, вот Барченко проскочил по этому направлению, но до революции, собственно, а к этому моменту ему, на секундочку, было уже 36 лет, ну как-то вот не задалось у него с образованием, и зарабатывал на жизнь он странными вещами, некоторые из которых как раз он вычитал у Блаватской. Вот он с юности верил в древние цивилизации, и идеей-фикс его на всю жизнь стала мысль о том, что есть некие древние знания древних цивилизаций, которые погибли в результате вселенской катастрофы, и эти древние знания есть, только их надо найти. Но пока он не мог отправиться на поиски этих знания, он занимался всякий фигнёй, в частности, известно, что он вообразил, что может предсказывать будущее по линиям рук, когда с деньгами совсем плохо стало, он некоторое время жил в Москве, потом переехал в Барановичи, в Белоруссию, открыл там салон хиромантии и предсказывал там будущее, но через некоторое время потерпел полное фиаско финансовое и…
Д.Ю. Будущее не предсказывалось?
Егор Яковлев. Да, своё будущее он предсказать не смог.
Д.Ю. Я к этому делу глубоко причастен, я достаточно серьёзно этим занимался – хиромантией.
Егор Яковлев. Так-так?
Д.Ю. Когда нёс службу, например, обследовал линии рук 39 совершенно конкретно доказанных убийц – ни у одного никаких знаков, указывающих на то, что они убили людей, больше одного в т.ч., нет. Но для девчонок очень хорошая вещь: это линия жизни, это линия трамвая, здесь они пересекаются. Да.
Егор Яковлев. Потом известен же в это время его интерес к телекинезу – якобы он вёл…
Д.Ю. Это передвижение вещей?
Егор Яковлев. Да, передвижение предметов, якобы он вёл какие-то исследования, но результатов нет, не публиковался ни в каких научных журналах, хотя, кстати, в это время тоже был интерес, в т.ч. когда был создан Институт мозга, к этому был большой интерес со стороны Бехтерева, но Барченко до революции вообще никаким образом в научный мир вовлечён не был. Единственный мир, в который он, действительно, был вовлечён, это был мир литературный. Барченко был литературный талант, и все вот эти вот его фантазии позволили ему написать несколько литературных произведений, которые стали популярными. 2 романа у него вышло с интригующими названиями: «Доктор Чёрный» и «Из мрака».
Д.Ю. Не слышал.
Егор Яковлев. Ну, они были опубликованы первый раз ещё до революции, а потом переиздали их только в начале 90-ых, и я помню, что я специально пошёл в библиотеку почитать и зачитался – правда, написано клёво, т.е. для мальчиков, которые росли на Жюль Верне – прямо хорошо.
Д.Ю. То, что надо, да?
Егор Яковлев. Прямо хорошо. Там главный герой – доктор Чёрный, т.е. он тоже, как и сам автор, фанат идеи, что существуют некие таинственные знания, скрытые где-то там. Он отправляется искать эти знания в Гималаи и пытается проникнуть в тайное общество, которое этими знаниями обладает. А для того, чтобы в тайное общество попасть, надо выдержать экзамен – просидеть 10 лет в какой-то келье тёмной, где тебе раз в день миску риса суют, всё, и таким образом отрешиться от…
Д.Ю. 10 лет в одиночке – это серьёзно!
Егор Яковлев. …да, от земной суеты.
Д.Ю. Обычно с ума сходят быстрее.
Егор Яковлев. И вот в некоем высокогорном тибетском монастыре доктор Чёрный 10 лет просидел, вышел и прошёл посвящение в это тайное тибетское общество, и махатмы открыли ему истину, что история Земли – это история 5 постепенно сменяющих друг друга рас. Вот сейчас правит 5-ая раса, и эти махатмы следят, чтобы никакие представители предшествующих, уже выродившихся рас на Земле не появлялись, потому что они только тормозят развитие прогресса, и если обнаруживается такой персонаж, надо немедленно его убить. И как раз на глазах доктора Чёрного махатмы находят такого человека, это девочка маленькая, и они пытаются её убить, но вот доктор, истинно русский человек, не может стерпеть расправы над невиновной, он защищает, спасает её и бежит.
Д.Ю. С ней?
Егор Яковлев. Да, с ней бежит, её зовут Джемма, он её спас, а махатмы преследуют. Ну и дальше там куча всяких приключений, там они знакомятся с русским вольнодумцем Васей Беляевым, Васю Беляева преследует царская полиция, значит, интриги, они бегут…
Д.Ю. Толковый, да.
Егор Яковлев. …спасаясь от махатм, они попадают в Англию, там садятся на «Титаник», потом спасаются с «Титаника»…
Д.Ю. Вот это поворот, а?!
Егор Яковлев. Да-да, написано круто, но тут, как и во всём, что связано с жизнью Барченко, в определённый момент произошла лажа: он 2 романа написал, в принципе, можно было бы писать и дальше, но что-то не задалось, хотя вот я прочитал, честно говоря, с удовольствием, взахлёб. Правда, было лет уже 10 назад, но мне было интересно. Т.е. вполне себе укладывается в наше представление о приключенческой литературе второй половины 19 – начала 20 века, ну там, может, поменьше про науку, но с точки зрения построения сюжета не хуже, чем у Александра Беляева, например.
И тут произошла революция, и видимо, Барченко решил, что можно больше не писать.
Д.Ю. Час пробил!
Егор Яковлев. Да, пробил час, т.е., конечно, была проблема с преподавателями, Барченко подлез в Наркомпрос, сообщил, что он знаток древней истории, и его отправили преподавать древнюю историю матросам Балтийского флота.
Д.Ю. Так?
Егор Яковлев. И тут наш герой развернулся по полной программе!
Д.Ю. Расправил перепончатые крылья, да?
Егор Яковлев. Да. Что же он рассказывал балтийским матросам: ну вот, собственно, и рассказывал… он сделал поправочку на происходящее и стал рассказывать не просто про древние знания, а древние знания про построение коммунизма, и сообщал, что был в истории человечества Золотой век – это Всемирная федерация народов, построенная на основе чистого идейного коммунизма, она некогда существовала, 144 тысячи лет, между прочим.
Д.Ю. Тут покруче протоукров.
Егор Яковлев. Да-да, и до сих пор в Тибете сохранились знания о том, что вот уже существовал коммунизм – можно их обрести. Ну, матросов всё это чрезвычайно возбудило, и они стали писать в соответствующие инстанции бумаги с требованием немедленно организовать ударные отряды, пробиваться в Тибет и, значит, вернуть знания о построении коммунизма. Ну, когда соответствующие органы поняли, что происходит, они тут же Барченко изъяли из преподавательского процесса, а прислали на его место другого лектора, который рассказал, что все знания уже обретены, и посоветовал читать соответствующие брошюры. Матросы на этом успокоились.
Но Барченко не унывал – он тут же рванул в Институт мозга и начал там рассказывать, что он ставил опыты по телекинезу. И кстати, действительно, его опытами заинтересовался академик Бехтерев, ну там Барченко ещё сказал, что он учился на медицинском факультете, вот у него интерес – он интересуется проблемами изучения мозговой деятельности. Ну а поскольку кадров не было, то ему удалось там как-то закрепиться. И вот уже в 1920 году его отправили в экспедицию на Кольский полуостров. Действительно, все любители Гипербореи тут же возбудились при этой информации. Но отправили-то его, конечно, не искать Гиперборею – отправили его изучать феномен т.н. мерячения, по-моему, я правильно ставлю ударение – это такое психическое расстройство очень специфическое, которое наблюдается у северных народов – у якутов, эскимосов и т.д. Проявляется оно в том, что вроде бы совершенно нормальный человек неожиданно впадает в своего рода транс, начинает говорить на непонятном языке, копировать действия окружающих и полностью подчиняется чужим командам.
Д.Ю. Зомби?
Егор Яковлев. Да, его называют ещё эскимосы «зов Полярной звезды», известна эта болезнь также под названием «полярного психоза» и т.д. Но в общем, действительно, такой загадочный и очень интересный феномен. И вот Барченко, имевший за плечами опыт нескольких курсов медицинского факультета, возглавил экспедицию. Это была экспедиция Института мозга, но потом появилась байка, что Институт мозга был только прикрытием, что на самом деле отправляла ЧК, и вот ЧК отправляла искать именно тайные знания. Но это конечно, полный бред. Группа эта была небольшая, там всего было несколько человек, причём в этой группе не было, я так понимаю, ни одного ни чекиста, ни даже большевика, чисто такая научная группа, она вела там исследования в течение нескольких лет, до 1922 года. Кстати, им повезло, потому что они там пересидели Гражданскую войну.
Д.Ю. Ловко!
Егор Яковлев. Он вернулся, отчитался, и в общем, по большому счёту его работа в Институте мозга на этом закончилась.
Д.Ю. Так а что нашёл-то? Что за следы-то?
Егор Яковлев. В общем, не нашёл он там особо ничего, т.е. для науки эта экспедиция не сыграла никакой роли, и крупные работы внимательные по данному феномену появились только через 10-20 лет, и в значительной степени не в СССР, хотя и в СССР тоже. Но обычно в разных конспирологических изданиях про эту экспедицию пишут, что нашёл там Гиперборею, значит, находки… И это, собственно, был главный предмет моего интереса – что он там такое нашёл? А нашёл он следующее: однажды участники экспедиции попросили местных саамов отвезти их на Роговый остров. Это было, и сейчас оно существует, конечно же, это священное место, куда шаманы свозили оленьи рога, причём аборигены вот не пожелали трогать это священное место, и повёз их туда сын православного священника. Ну и как рассказывал потом Барченко, при приближении к острову поднялся такой сильный ветер, что переломило мачту, и мы все, как один, истолковали это событие, как желание могущественных сил не допустить нас к этому острову. Потом они всё-таки тем не менее до острова добрались.
Д.Ю. Силы были могущественные, но не очень.
Егор Яковлев. Не настолько, да. Они добрались, зашли на остров и увидели там дорогу, вроде бы мощёную, хотя непонятно. В общем, увидели там дорогу, пошли дальше, дошли до другого берега острова, и тут ему открылся мистический вид – они увидели на противоположном берегу распластанную на скале гигантскую фигуру с раскинутыми руками. Саамы позже им рассказали, что это предводитель воинственных иноземцев по имени Куйва, который когда-то хотел захватить местные места, с ним сразился шаман и победил его, и тогда Куйва, т.е. вот этот вот предводитель иноземцев превратился в тень и теперь вот взирает со скалы.
Д.Ю. Так?
Егор Яковлев. Вот это вот главное доказательство существования Гипербореи.
Д.Ю. Куйва – как-то ассоциируется с какими-то нехорошими русскими словами. Что-то пришелец им сказал.
Егор Яковлев. Но данное открытие было открытием только для Барченко и его коллег, поскольку ещё в 1912 году в «Известиях Архангельского общества изучения русского севера» была опубликована статья этнографа Вильгельма Визе, который написал следующее: «Куйва на озере пользуется особенным почетом со стороны Сейдозёрских лопарей. Проезжая на карбасах мимо Куйвчорра, лопари опасаются громко кричать и ругаться из-за боязни, что "Старик" разгневается. К нам они обращались с просьбой, чтобы и мы соблюдали бы возможную тишину вблизи Куйвы. Лопари избегают грязнить воду в Сейдозере, так как "Старик" этого не любит, и в противном случае не даст рыбы». Т.е. научным кругам всё это было известно уже давно, всё это в научной литературе было описано, но поскольку Барченко всего этого не читал, он решил , что это его личное открытие. Но самое интересное – происхождение вот этого идола: он нерукотворный, уже в 1923 году туда совершил экспедицию академик Ферсман, наш известный геолог, и он установил, что эта загадочная тень образовалась самым естественным образом – ну т.е. в течение многих лет ручейки талой воды стекали с вершины и вытемнили часть скалы в форме человеческого силуэта. Но для Барченко это был главный козырь – это вот 100% …
Д.Ю. Немедленно вспоминаются наши бывшие братья с Украины, где там кто-то долго мочился на сцену, и там заиграл силуэт святого – примерно то же самое.
Егор Яковлев. Да. Ну ещё было 2 доказательства, что Гиперборея 100% древняя цивилизация: во-первых, они нашли там какие-то обломки якобы колонн, которых больше никто не видел. Как вспоминал Александр Кондиайн, это тоже один из участников экспедиции, он писал: «В одном из ущелий мы увидели загадочные вещи. Рядом со снегом, там и сям пятнами лежавшим по склонам ущелья, виднелась желтовато-белая колонна вроде гигантской свечи, рядом с ней кубический камень» - ну явно перед нами Гиперборея древняя.
Ну а самое главное, ещё одно очень важное, главное доказательство древней цивилизации – это то, что участники экспедиции нашли на острове некий лаз, уходящий под землю.
Д.Ю. И залезли в него?
Егор Яковлев. Нет, они в него не полезли, потому что возле этого лаза их охватило ужасное чувство страха, и они панически от него бежали. Ну может, не панически, но, в общем, бежали. В дальнейшем Барченко и его кордебалет выдавали всё это за находку некой древней цивилизации. Но даже, в общем, может даже, не сам Барченко, а вот уже некие последователи, которые ещё более мистифицировали это событие, потому что это очень интересно: несмотря на то, что Барченко всё-таки улыбнулась удача – он, действительно, впоследствии работал в ГПУ НКВД, он про Гиперборею больше никогда не вспоминал…
Д.Ю. Вот это карьера!
Егор Яковлев. …и ни разу не пытался организовать туда экспедицию, хотя, казалось бы, следовало это сделать. Но да, теперь про НКВД – как он туда попал: ну вообще, несмотря на то, что его вовремя убрали с его лекциями о «чистом коммунизме», 144 тысячи лет существовавшем, тем не менее некоторые персонажи его лекции услышали и заинтересовались. И он познакомился и тесно общался с сотрудниками ЧК, одним из которых был наш старый знакомый Яша Блюмкин. Блюмкин вообще много чем увлекался, это был человек, не чуждый богемы, и сам пописывал, и с поэтами дружил – с Сергеем Есениным, в частности. Есть байка, что Блюмкин его и убил, но это на 99,9% бред, конечно. И действительно, вот так случилось, что однажды, это было в конце 1924 года, на петроградскую квартиру Барченко явились 4 человека: Фёдор Лейсмер-Шварц, Александр Рикс, Эдуард Отто и Яков Блюмкин – вот они как раз и были сотрудниками ЧК и, зная об увлечениях Барченко, а также всё-таки о том, что вот он приобрёл всё-таки некий вес тем, что поработал в Институте мозга, они ему предложили поработать с научной стороны. Сам Барченко рассказывал об этом следующим образом: «Товарищи заявили мне, что моя работа имеет настолько большое значение, что я должен доложить о ней правительству – председателю ВСНХ товарищу Дзержинскому. По их совету я написал Дзержинскому о своей работе…», ну и в общем, после этого его взяли на работу.
Д.Ю. В ЧК?
Егор Яковлев. Взяли на работу, да, но опять же его не направили, конечно же, никуда на Кольский полуостров продолжать свои исследования Гипербореи, и поэтому вся история о финансировании большевиками вот этой экспедиции для поиска древних знаний – это полный бред, а занял он пост совсем другой, как раз связанный с его явной или мнимой работой в Институте мозга – это был пост руководителя нейроэнергетической лаборатории спецотдела ОГПУ НКВД, и основная цель этого отдела заключалась в изучении неконтактного воздействия на психику человека. Но Барченко был неисправим – он там выдвигал один проект за другим: то у него была идея поймать снежного человека, он организовывал какие-то экспедиции то в Крым, там тоже искал древние знания, то на Алтай. Был план попасть в Шамбалу, в Тибет, опять же, но Барченко туда не отправили. Т.е. экспедиции спецслужб советских были, но они были связаны, конечно, не с поисками древних знаний в первую очередь, они были связаны именно с целью подорвать британское влияние.
Д.Ю. Что там англичане делают, да?
Егор Яковлев. Это было продолжение «Большой игры», и эзотерическую историю сюда впихивать насильно не нужно. Ну а что касается работы в качестве руководителя вот этой нейроэнергетической лаборатории, то тут Барченко, конечно, не преуспел, потому что несмотря на щедрое финансирование все его разработки никакого практического воплощения не получали. Он там рассказывал о том, что учит телекинезу, гипнозу, неконтактному влиянию, но когда дошли руки проверить, что там происходит, выяснилось, что там происходит полный бардак, и деньги просто уходят в песок. А кроме того Барченко, что он делал ещё в Петрограде – он ещё в 1923 году создал т.н. Единое трудовое братство – якобы законспирированная организация, но там, конечно, никаких особенных контрреволюционных замыслов его участники не вынашивали, они там обсуждали всё ту же фигню про поиск древних знаний, и несмотря на то, что, в общем, цель-то была безобидная, но эпоха была неподходящая для таких масонских игр, и когда дошло до дела, а дошло до него в 1937 году, то вот известие про то, что существует некое тайное общество Единое трудовое братство…
Д.Ю. Кто-кто-кто, да?
Егор Яковлев. …и оно занимается поисками каких-то знаний, то, естественно, ребят замели, и в общем, Барченко, как контрреволюционер, был расстрелян.
Д.Ю. Ну судьба, блин!
Егор Яковлев. Там ещё сыграло свою роль, конечно, знакомство и многолетняя работа с Яковом Блюмкиным, потому что Блюмкин-то ещё в 20-ых был… я, кстати, в одной из своих лекций ошибся в прошлый раз – я сказал, что Блюмкина расстреляли в 1937-ом. Конечно же, нет, ещё в 20-ых он был изобличён, как троцкист, и был расстрелян, но шлейф вот этой связи протянулся через годы, и Барченко, конечно же, вспомнили, что он является по сути ставленником активного троцкиста Блюмкина и творит тут вообще какое-то непотребство: по сути, расхищает общенародное достояние, тратит деньги государства на какие-то заведомо бредовые проекты. Поэтому в 1937 году Барченко расстреляли, но его пылкие поклонники и тут пытаются приписать Барченко некие выдающиеся открытия, которые просто неизвестны, якобы, находясь под следствием, Барченко все свои открытия, которые он сделал в качестве главы нейроэнергетической лаборатории спецотдела НКВД свёл в некий труд, который является революционным в науке о мозге, и этот труд сгинул в спецхране НКВД или до сих пор хранится в каких-то сейфах, и если его найдут, то тогда наши представления о способностях человека просто самым революционным образом изменятся. Но, к сожалению, труд сгинул, и в 90-ых писали, что проклятая советская власть его уничтожила, чтобы народ не узнал о способностях человека, и открытия Барченко неизвестны. Вот так вот произошло, в принципе, со всем, что делал Барченко, но персонаж такой занимательный.
Вот революционная волна поднимала на гребень не только выдающихся учёных, хотя их было очень много, но и вот разного рода авантюристов, лжеучёных, вроде Барченко, которые умели встраиваться в систему. Человек так долго в этой системе пробыл – видимо, какими-то качествами он обладал всё-таки: коммуникабельностью, умел заинтересовать, и т.д. Хотя, наверное, лучше, если бы он…
Д.Ю. Делом занимался.
Егор Яковлев. Я бы сказал: продолжил то, что у него реально получалось хорошо – это литературная карьера, был бы у нас ещё один хороший писатель для детей и юношества, может быть, сделал бы какую-то поправку на эпоху: поменьше эзотерики, побольше науки, но в общем и целом у него могло бы получиться. Притом, что, судя по всему, он политикой мало интересовался, мог бы вполне в этом направлении двигаться.
Вот такая вот интересная биография, такая нетипичная и малоизвестная, вот хотелось о ней рассказать. А вообще в книге я рассказываю про разного рода авантюристов.
Д.Ю. Например?
Егор Яковлев. Ну я, например, рассказываю там про Генриха Шлимана – меня всегда интересовало, как человек-самоучка смог сделать открытие такое, выдающееся достаточно, хотя и неоднозначное к нему отношение, но тем не менее, очень яркий персонаж. Я рассказываю про Антона Месмера: месмеризм – был такой термин в 18 веке. Тоже авантюрист, человек, который был уверен в том, что он открыл новое направление в медицине – лечение с помощью магнитов. Я расскажу про Александра Дюма – тоже очень интересный для меня герой…
Д.Ю. Ну т.е. не только про наших, да?
Егор Яковлев. Да, не только про наших, просто разные люди, которые как-то в разное время попадали в сферу моего интереса.
Д.Ю. Правду говорят, что Дюма на четверть был негр?
Егор Яковлев. Да, это была…
Д.Ю. А видно было?
Егор Яковлев. Да, это было заметно. Это очень интересный, кстати, момент, раз уж мы коснулись этого вопроса: его бабка была рабыней чернокожей, и ему, конечно, припоминали, ходила такая байка, что однажды какой-то аристократ ему поставил это на вид – что правда ли… Он спросил Дюма: «Правда ли, что ваша бабка была…
Д.Ю. Рабыней?
Егор Яковлев. …да, чернокожей, и значит ли, что ваш прадед был обезьяной?» И на это Дюма ответил: «Да, моя родословная начинается там, где заканчивается ваша».
Д.Ю. Молодец!
Егор Яковлев. Это когда он был уже очень популярен. Но надо сказать, что это кстати, очень характерная история, потому что они были современниками с Пушкиным, и Пушкина в Российской империи в то время никто не пытался уязвить африканским происхождением, африканскими корнями, наоборот, это считалось чем-то пикантным, интересным. А во Франции, которая имела вот эти африканские колонии и участвовала в работорговле, Дюма, ну не то, чтобы он считался парией, но это могло стать объектом бытовой дискриминации в этот момент. Вот разница культур, разница менталитетов и разница историй по этому очень хорошо вымеряется.
Д.Ю. Да, я вот неоднократно про такое думал – что у нас как-то с расизмом не очень всегда было. Настолько все разные, столько племён и народов, что даже непонятно, кого за что ненавидеть надо.
Егор Яковлев. Вот так вот. Ну, книга выйдет в мае, так что…
Д.Ю. Предлагаю дать гастроль по городам и весям.
Егор Яковлев. Да, дадим гастроли, и после того, как она выйдет, сразу же приступаю, уже фактически приступил к работе по мотивам нашей серии роликов по Первой мировой войне.
Д.Ю. Отлично! Ждём с нетерпением. Спасибо, Егор Николаевич.
Егор Яковлев. Спасибо, Дмитрий Юрьевич.
Д.Ю. А на сегодня всё. До новых встреч.
Новости
VIP
