Клим Жуков. Всем привет! Продолжаем следить за Наполеоновской эпохой в самом её начале. Сегодня у нас важная тема – сегодня мы проследим за русскими войсками в Италии, за А.В. Суворовым. А расскажет нам об этом Олег Валерьевич Соколов. Здравствуйте.
Олег Соколов. Добрый день.
Клим Жуков. Давно не виделись.
Олег Соколов. Да, давненько.
Клим Жуков. Надо, я считаю, про Суворова поговорить, потому что с самого первого раза, когда мы начали говорить про Наполеона, сразу посыпались вопросы: а чего это вы про Наполеона-то рассказываете, а про Суворова нет?
Олег Соколов. Расскажем. Расскажем про Суворова, всё у нас по хронологии, всё по порядку. Дело в том, что мы в основном рассказываем про эпохи Наполеона, войнах Наполеона, полководческом искусстве Наполеона. Но естественно, не говорить о войнах Второй коалиции, в которых Наполеон не участвовал, но которые играли огромную роль в политике, в военном искусстве этой эпохи, мы просто не можем. Кроме того, в этой войне Второй коалиции участвовал А.В. Суворов, величайший русский полководец, о его действиях, конечно, мы просто обязаны рассказать, тем более, что по хронологии у нас было весна-лето 1799 Египет-Сирия, а теперь мы переносимся в солнечную Италию, не менее солнечную, чем Египет.
Клим Жуков. Обратно в Италию!
Олег Соколов. Да, обратно в Италию, и причём мы переносимся на те же самые места, где когда-то сражался Наполеон, фактически точно в место Первой Итальянской кампании. Мы с вами прошли в шести передачах целый цикл об Итальянской кампании Бонапарта, и теперь мы словно его отматываем в обратную сторону на той же самой земле итальянской.
Клим Жуков. Опять там австрийцы.
Олег Соколов. Опять там у нас австрийцы, да и австрийцев-то у нас здесь больше, чем русских. Итак, апрель 1799 года. Мы остановились на том моменте, когда Суворов прибыл к армии, и я говорил о том, что его появление было встречено австрийскими войсками, а не забудем, что фактически он был командующим австрийской армией, потому что на момент его приезда у австрийцев было где-то 75-80 тысяч, а русских 25.
Клим Жуков. Ну т.е. в три раза меньше получается.
Олег Соколов. Ну как минимум, т.е. австрийцы составляли от ¾ до 4/5 армии, которой он командовал, ну в разные моменты, потому что какие-то войска подходят, какие-то войска несут потери. В общем, от ¾ до 4/5 его армии, от 75% до 80%. Т.е. он фактически заступил функцию фельдмаршала австрийской армии, и он должен работать с этими людьми. И мы уже говорили, что человек он был очень непростой, он был, действительно, величайший полководец, но человек очень сложный, и то, что легко, может быть, ему прощали русские офицеры и генералы, ему совсем не прощали австрийские. В общем, отношения были довольно непростые, и не из-за того, что Суворов такой великий, а австрийцы такие идиоты – нет, потому что просто это разные характеры, разные привычки...
Клим Жуков. Человеческие отношения не складывались.
Олег Соколов. Человеческие отношения, прямо скажем, не очень складывались. Но тем не менее его рассматривали как некоего кудесника, который приехал. Помните, такой был фильм «Полосатый рейс», и там когда тигры вышли, там приглашают укротителя, который должен укротить, и вот он спускается с вертолёта...
Клим Жуков. Он потом кричит: «Фи не тигр, фи свинья!»
Олег Соколов. Ну в принципе, Суворова приглашали именно как вот такого мага-волшебника, который должен прибыть сюда, мага-волшебника очень опасного, кровавого – так его рассматривали австрийцы, но тем не менее, без сомнения, человека экстраординарного. Такой, собственно говоря, был, он даже, кажется, хотел утрировать эту свою картинку, которая его изображает, карикатуру, он даже сам немножко способствовал этому.
Клим Жуков. Ну все его эти выходки насчёт того, что там кричать петухом, скакать козлом...
Олег Соколов. Да-да-да, он всё это...
Клим Жуков. Проделывал.
Олег Соколов. ...проделывал слегка с австрийцами, ну а самое главное – прежде всего он порекомендовал австрийцам действовать по его методике. Один из его первых приказов, переведённый на немецкий язык, говорил о том, что нужно действовать штыком: «Штыком может один человек заколоть троих, где и четверых, а сотня пуль летит на воздух». Ну для русских его наставления были достаточно понятны, для австрийцев они были не очень понятны, но тем не менее так или иначе армия двинулась на французов.
Положение, ситуация армии союзной русско-австрийской было, прямо скажем, очень удачным. Напоминаю, что буквально за 2 недели до этого австрийцы одержали победу над французами при Маньяно, т.е. французы отступали, потерпев поражение от австрийцев. Численное превосходство у союзников было подавляющее: вообще на театре военных действий оно примерно двойное, а вот здесь конкретно, т.е. в том месте, о котором мы будем говорить, оно тоже двойное.
Что это за место: уже французы отступали от озера Гарда, от Мантуи они отходят на запад, и они отошли за линию реки Адда. Река Адда течёт, соответственно, из Альп и она через 100 км примерно впадает в реку По. Вот река Адда – именно здесь, на берегах Адды, буквально 3 года тому назад, ровно 3 года тому назад Бонапарт совершил свой знаменитый подвиг, взяв мост под Лоди.
Клим Жуков. Три года всего прошло.
Олег Соколов. А у нас апрель 1799 года – три года тому назад именно здесь, именно в этом месте. И сейчас в этом месте, где когда-то австрийцы оборонялись, а французы штурмовали, теперь наоборот ситуация – австрийцы и русские идут на штурм этой реки. Главнокомандующий французской... да, и главнокомандующий французской армии – это Шерер.
Клим Жуков. Ага, старый знакомый!
Олег Соколов. Шерер – это был тот человек, которого сняли за неспособность, поставив вместо него Бонапарта, а потом, поскольку способных генералов стало очень мало, многие в Египет ушли, опять неспособного поставили. Ну он был, прямо скажем, не харизматик, не тактик, не стратег, и солдаты его не ценили. Ну и вдобавок он решил эту линию реки Адда оборонять. У него 27-28 тысяч человек, у русских и австрийцев, которые наступают, 50-52 тысячи. Я ещё хочу сказать, что все точные цифры ложные, потому что существует, как всегда, много всяких разных источников, и я примерно буду говорить, давать минимальные и максимальные числа: вот примерно 25-28 тысяч было у Шерера, 50, за 40 – 52 у Суворова.
Это на самом деле очень мало, кто понимает, а нужно это понимать, когда мы говорим про военную историю: даже когда она так хорошо документированная, как военная история конца 18 – начала 19 века, что там вообще с точными цифрами, вот как эти вот: вот хочешь, чтобы 50... нет вы скажите, 50 или 55? Вам даже очень опытный историк, которые знает хорошо архивные материалы, вот честно, со всей академической добросовестностью скажет: может быть 50, а может быть 55, просто потому что дивизия по штату, скажем, 6 тысяч человек пришла, а кто-то заболел, кто-то отстал, кого-то отправили в фуражировку, и конкретно к полю боя эта дивизия пришла не 6 тысяч человек, а 4,5, и это просто ни в каких документах не указано.
А иногда указано, но иногда документы не полные, и мы знаем, что, да, по боевому расписанию, скажем, на 10 апреля вот подробное расписание, а бой происходит 26 апреля, да...
Клим Жуков. Это же всё-таки 16 дней – ого-го!
Олег Соколов. За эти 16 дней что произошло? Вот поэтому у нас есть всегда некоторый люфт. Но с другой стороны, нельзя сказать, что мы ничего не знаем – нет, мы знаем очень хорошо и про эту кампанию у нас есть очень много документов. И более того, я хочу сказать сразу следующее: мы не будем рассказывать легенды об А.В. Суворове. Я постараюсь рассказать по мере своих сил и возможностей правдивую историю об этой кампании, в этой правдивой истории многие сказки и легенды улетучиваются, потому что они при столкновении с фактами и документами... т.к. я изучаю факты и документы с двух сторон. Признаюсь, что австрийские документы мне хуже гораздо известны, чем русские и французские, но всё-таки тоже и австрийские каким-то образом использовал, но в основном русские и французские. И сравнивая русские и французские документы, те легенды, которые создавались с одной или с другой стороны, они автоматически отметаются, потому что иногда понятно, где точно, где неточно, где кто-то хочет какой-то эпизод стереть из памяти, а кто-то наоборот его достаточно точно изображает. И в общем, при сличении этих документов получается некая картина. Эту картину мы и постараемся дать.
Итак, австрийские войска двигаются к Адде. Я ещё раз подчёркиваю: Суворов пришёл не во главе русской армии, он пришёл воевать во главе австрийской армии, где русская армия составляла её определённую часть. Ну конечно, Суворов при движении к Адде решил показать силу, отвагу русской армии. Помните, я говорил о том, что он заставил французов капитулировать в Бреши, он вообще собирался её штурмовать для того, чтобы психологический эффект... но французы капитулировали, а вот теперь к Адде идут его войска. И он распределил, честно говоря, атаку... Когда говорят о Суворове, обычно говорят, что у него концентрация сил на решающем направлении, но, вы знаете, здесь при движении к Адде я особой концентрации не вижу, потому что фактически колонны действуют от севера, от Альп, до самой реки По. Если французы обороняют линию 100 км, а австрийцы и русские тоже разбросали свои войска, ну не совсем по 100 км, они примерно 50 км к северу, но одна маленькая колонна ещё всё-таки двигалась туда на Кремону, на Пичигетоне. Т.е. в общем разброс сил тоже был достаточно большой. Он весь связан с тем, что разбросанным идти легче, ведь колонна легче получает продовольствие, если сосредоточить все эти 50 тысяч, их сложнее кормить, а австрийское командование всегда настаивало на том, что нужно солдат хорошо кормить. Поэтому волей-неволей колонны часто разбрасывали гораздо больше, чем хотелось бы для сражения.
Клим Жуков. Потом, опять же, дорожная система 18 века, если собрать 50 тысяч там хотя бы в 3 колонны, которые будут идти рядом, это же колонны будут размером в суточный переход.
Олег Соколов. Значит, смотрите: есть у нас точные совершенно данные, что корпус вот такой нормальной численности, корпус – я говорю о Наполеоновской эпохе, пока ещё у нас 18-ый век, ну может быть, там 25-30 тысяч, он занимал примерно в глубину порядка 30 км, т.е. переход.
Клим Жуков. Это дневной переход.
Олег Соколов. Дневной переход. Поэтому 50 тысяч одной колонной, понимаете, это очень...
Клим Жуков. Ну это два дневных перехода будут.
Олег Соколов. Да, два дневных перехода.
Клим Жуков. Если спереди что-нибудь случится, то посылать гонца в арьергард и говорить, что нужно уже не идти, а уже бежать, это бесполезно, потому что гонец будет скакать сутки туда.
Олег Соколов. Об этом часто забывают, о том, что армия не является материальной точкой, армия это протяжённость, у неё есть длина, ширина и т.д. Так вот двигаются эти колонны, и на правом фланге Суворов ставит русские войска, т.е. двигается генерал Розенберг. Вот сейчас мы посмотрим уже план более детальный, план сражения при Лекко.
Итак, на правом фланге двигается Розенберг, а во главе идут колонны Багратиона. Эта колонна была составлена из 2 егерских батальонов, 1 гренадерского батальона, 3 полка казаков, и эта колонна атаковала французские войска у местечка Лекко. Вот об этой атаке мы сейчас с вами поговорим, с этого начинается битва при Адде, битва, которая происходит 26-27 апреля 1799 года.
Об этом столкновении под Лекко мы сразу попадаем в область легенд. Что пишут об этом столкновении под Лекко – ну вот одна из бумаг на эту тему: «Багратион форсировал Адду чуть ли не в центре вражеской позиции» – не в центре, а как раз на самом правом крыле, и вообще он её не форсировал. «Ружейная перестрелка, затем удар в штыки, которого французы не желали принимать, решили дело. Бои шли 3 дня, и армия французов под командованием Моро, Шерера и т.д. была разгромлена».
Итак, Багратион атаковал где-то там чуть ли не в самом центре позиции, французы разбежались не желая принимать удар в штыки – но ситуация была, прямо скажем, совсем не такая. Лекко оборонял командир бригады Суайе. Мы говорили, что во французской революционной армии не было полковников, называли chef de brigade -командир бригады Суайе. Под его командой не было 4 тысячи человек, как об этом пишут в некоторых историях, а я его знаю по документам, его численность – там было 1800 человек, причём это были 2 роты гренадер, 150 человек, 18-ая лёгкая полубригада карабинеров – батальон 430, это был элитный батальон, 30-ая линейная – 1 батальон 650 человек, 1-ая линейная Пьемонтская полубригада, т.е. составленная из итальянцев – 470 человек, и 100 человек драгун – ну вот такой отряд. 1800 человек.
Клим Жуков. Т.е. 2 полка, по сути дела, неполных?
Олег Соколов. Это разбросанные отдельные батальоны, видите, кусочки от различных частей. У Багратиона, я ещё раз подчёркиваю, в его непосредственном авангарде 1 гренадерский, 2 егерских батальона, 3 казачьих полка, от которых, конечно, в бою на пересечённой местности особого толку не будет. И позже подойдут гренадерские батальоны, во-первых, Розенберга, во-вторых, гренадерские батальоны Дендрыгина. В общей сложности у Багратиона в первый день столкновения 26 апреля здесь будет 4189 человек, если брать по документам за несколько дней до этого, но конечно, нужно округлять до 4 тысяч. У Багратиона 4 тысячи, у французов 1800 и 12 пушек.
И дальше вот ряд документов, в частности, рапорт Багратиона – он пишет о том, что ворвались в это Лекко, французы разбежались. Ну а потом почему-то он пишет, что они уже спустились с гор, но их «поразили сильно штыками, сие происходило уже внутри города, ну и в третий раз неприятель испытал своё счастье» – он спустился по горам, и вроде как опять бой пошёл в городе. Дело в том, что французские рапорты более подробные: Багратион, судя по всему, в город не ворвался, и кроме того, он хотел показать класс атаки в штыки, а карабинеры 18-ой лёгкой полубригады, как было написано во французском рапорте, «сэкономили ему половину расстояния до них», т.е. они пошли на него в контратаку в штыки и сошлись в отчаянном штыковом бою. Т.е. бой был отчаянный, с обеих сторон драться умели, и бой кипел вокруг города Лекко. Судя по всему, всё-таки русские в этот город не ворвались, и почему я могу сказать, что в конечном итоге они его не взяли – потому что... В 16 часов подошёл Милорадович, он подошёл ещё с гренадерским батальоном, и затем подошёл ещё гренадерский батальон Розенберга и Барановского, это ещё 804 человек. Причём Милорадович, хотя был старше Багратиона в чине, он сам отказался от командования, что раз Багратион уже начал бой, то он пускай и продолжает. Бой был жаркий, горячий, но Лекко 26 апреля... Да, все даты я говорю по новому стилю. 26 апреля Лекко, судя по всему, не взяли и вообще его не взяли ни 26-го, ни 27-го апреля, потому что 27 апреля будут новые атаки на Лекко. Об этих атаках в рапорте Багратиона ничего нет, но они есть во французских рапортах, отражение атаки 27 апреля, она началась 27 апреля в 8 утра, продолжалась она недолго – до 10 часов утра и потом она прекратилась.
Почему я говорю, что, сравнивая эти рапорты, Лекко не был взят штурмом? По той простой причине, что в ночь с 27 на 28 апреля, французы, зная о том, что уже в других местах Адда форсирована, и что дорога у них позади будет скоро отрезана, ушли из Лекко очень своеобразным способом – они погрузились на лодки, большие барки нашли, и все вот эти обороняющиеся по озёрам туда ушли, таким образом, нельзя им было путь отступления отрезать. Для того, чтобы уйти по озёрам, для того, чтобы собрать все эти барки, нужно было и занимать город, и обязательно предмостные укрепления.
Вот посмотрите, здесь есть очень хорошая, можно сказать, проекция. Вот смотрите, как это выглядит: вот город Лекко, небольшой городишко, 4 тысячи населения. Вот здесь предмостные укрепления, которые занимает командир Суайе. Вот город атаковали, атаковали предмостные укрепления. Для того, чтобы потом можно было на барках уплыть туда по озеру Комо, нужно держать и город, и предмостные укрепления, иначе бы это не удалось. Т.е. в данном случае я это вывожу из того, что совершить этот манёвр, не обладая городом, было просто невозможно. Если бы русские были в городе, то французы бы не смогли ни собрать эти лодки и вообще отсюда никуда бы не могли уйти. А мост они в ночь на 28 апреля взорвали.
Т.е. на правом крыле атака Багратиона, увы, не удалась, она имела в лучшем случае отвлекающее значение, но результата положительного никакого не было.
А вот южнее чуть-чуть, в районе города Бривио, это примерно 15 км к югу по реке Адда. Здесь австрийская колонна Вукасовчиа преодолела довольно слабое сопротивление французов, здесь мало войск, и колонна эта прорвалась через Адду. Но всё-таки не колонна Вукасовича сыграла главную роль. Главные силы под командованием Отта и Цопфа, т.е. 2 австрийские дивизии Отта и Цопфа там, где находился в этот момент Суворов, должны были форсировать Адду у местечка Сан-Джервазио. Вот мы сейчас перейдём на эту схему: это у нас среднее течение Адды, видите вот – масштаб 5 вёрст, т.е., соответственно, у нас эта карта порядка 15 км в ширину. Вот здесь вот у местечка Сан-Джервазио в ночь на 27 апреля были подведены понтоны, и началась переправа. В 5 часов утра лодки на другой берег переправили 30 тирольских егерей, 56 хорватов. В 5:30 мост уже был наведён, и Суворов несмотря на дождь, который был в эту ночь, был здесь, рядом с переправой и быстро вёл на другой берег егерей Даспра, батальоны полка Надасти, батальоны полка Эстергази, а также, в частности, переходили русские казаки Денисова.
Вот это произошло в ночь на 27 апреля: австрийские части, дивизия Отта впереди, за ней дивизия Цопфа, начали форсировать реку Адда. Ширина Адды около 100 м, но Адда глубокая, кроме того, это апрель, она довольно хорошо разлилась, т.е. Адда была довольно серьёзным водным препятствием, форсировать вброд её было невозможно. Мы помним, что чуть южнее мост под Лоди, который Бонапарт только что 3 года тому назад брал штурмом, потому что вброд там её не перейдёшь.
В этот момент 27 апреля пришёл из Парижа приказ, что командование передают генералу Моро, от Шерера генералу Моро. Моро, я бы не сказал, что это был величайший генерал, но он, без сомнения, у солдат пользовался популярностью, этот человек был, разумеется, очень неплохой генерал, и когда войска получили известие о том, что командование принял Моро, в войсках французских было просто-напросто ликование, и его появление перед фронтом войск солдаты встретили просто с восторгом. И Моро сразу повёл в атаку дивизию Гренье, которую он собрал. Он собрал как раз к этому месту, он успел собрать дивизию Гренье и повёл в атаку против австрийцев Отта, переправившихся у Сан-Джервазио. Кроме того он дал приказ идти на север дивизии Виктора. У французов было 3 дивизии здесь: Виктора, Гренье и Серюрье, 3 дивизии разбросаны на фронте 100 км. Серюрье он дал приказ тоже двигаться к югу. Таким образом, он стал концентрировать войска, чтобы нанести удар по главным силам австро-русской армии, которые переправлялись через реку. Но я ещё раз подчёркиваю: здесь пехота только австрийская, русские – это только казаки.
Начался отчаянный бой между дивизией Отта и со стороны французов 33-я линейная и 63-я линейная полубригады. 24-ый конный егерский французский, который подоспел к месту боя, так атаковал блистательно, что опрокинул один из гренадерских австрийских батальонов Стренча, и дивизия Отта подалась несколько назад Но уже к полю боя спешила дивизия Цопфа, сам Суворов здесь... Вот вопрос о том, где находился Суворов: очень сложно установить по документам, потому что по ряду документов проходит, что он был здесь, а по ряду документов – что он был южнее. Но судя по всему, всё-таки Суворов был именно здесь, именно здесь он торопил переправу австрийцев, и он направил сюда казаков Денисова, которые подлетели, внезапно атаковали французов с фланга и сумели разбить конных егерей французских, и более того, как пишут все русские документы, взяли в плен генерала Беккера. Но самом деле Беккер был не генералом, а он был adjudant général. Аdjudant général – это полковник штаба, он просто так называется: adjudant général – генеральный помощник. Я несколько раз об этом говорил – революционные и имперские французские чины своеобразны, и конечно, всегда пишут, когда adjudant général, его или убили, или взяли в плен, пишут, что генерал – нет, это полковник штаба Беккер, который был вместе с конными егерями.
А с другой стороны к австрийцам ещё подошли знаменитые гусары эрцгерцога Иосифа. В общем, закипел отчаянный бой, в котором у французов примерно здесь было 15 тысяч человек у Гренье, а Отта, Цопфа и кавалерии было здесь 20 тысяч человек. Шателер, это начальник штаба, вот кстати, Шаталер, или Шасталер – эту фамилию по-разному читают, «Шасталер» и «Шаталер» пишется через ... Он лично ввёл в бой 2 гренадерских батальона, и под ним был убит конь. И Суворов здесь тоже находился, давая вдохновение войскам, лично привёл 3 батальона полка Надасти, 2 батальона Эстергази и 3 батальона Митровского и направил их в атаку.
Рассказывают, что Суворов дал приказ австрийской кавалерии, которая переправлялась, не ждать один эскадрон другого, а едва только один эскадрон переправится, сразу бросаться в бой. Суворов пытался придать максимальную энергию этому сражению, и как пишет русский офицер, «вероятно немцы никогда так отчаянно не сражались, как в сей раз, и вот доказательство, сколько может действовать доверенность к начальнику. Более всех отличилась венгерская пехота и гусары».
Постепенно французов стали оттеснять, и Моро вынужден был дать приказ начинать отход. В это время южнее на 5 км две австрийские дивизии под командованием Меласа атаковали французов в районе Кассано. Здесь оборонялись одна полубригада Гренье, которой спешил на помощь Виктор. Нужно сказать, что австрийцы повели атаку с такой энергией, с таким упорством, что многие говорили, что именно Суворов только мог вести их с такой энергией. Ну вот видно, что и здесь с огромной энергетикой атаковали, и здесь с огромной энергетикой атаковали. В результате они взяли предмостные укрепления, почему предмостные укрепления – т.е. здесь был мост, перед ним сооружены укрепления, в которых находились французские пехотинцы. Австрийцы в штыки взяли эти предмостные укрепления, выкатили на берег Адды 30-орудийную батарею, стали бить... Вообще австрийцы здесь, у Меласа, повторили фактически то, что Наполеон сделал 3 года назад практически в этом же месте – он выкатил как раз такую батарею, которая била по противоположному берегу, заставила отойти от этого берега, и взяли штурмом мост. Австрийцы здесь сделали битву при Лоди наоборот: они ворвались в Кассано, и в результате Гренье и Виктор начали отступление. В конечном итоге 27 апреля войска Гренье и Виктора были отражены, 4 австрийские дивизии прорвали, можно сказать, центр вот этой французской армии, разбросанной на 100-километровом промежутке.
Но я ещё раз подчёркиваю: у австрийцев одна дивизия Вукасовича гораздо севернее, ещё одна гораздо южнее, но всё-таки превосходство было двойное, и несмотря на то, что австро-русские силы были разбросаны, всё-таки тем не менее здесь у них было серьёзное преимущество.
Что же делает Серюрье? Дело в том, что сначала ему Моро дал приказ идти в одну сторону, потом в другую, потом ему дали приказ остановиться, а потом связь с Серюрье была утрачена, здесь русские казаки контролировали всё это пространство, и Серюрье странным образом остался стоять. Бой от него шёл где-то порядка в 10 км, грохотали орудия... Знаете, пушки в то время грохотали так, что в 10 км там земля дрожала, но Серюрье стоял – не было приказа никакого.
Клим Жуков. А вот у нас на схеме Денисов здесь обозначен и Денисов здесь – это его изначальное положение?
Олег Соколов. Он подошёл, да, изначальное.
Клим Жуков. Ага, всё понятно.
Олег Соколов. Это казаки, которые шли от Багратиона. Да, кстати, по поводу Багратиона мы ещё что знаем – что Багратион в ночь, точнее не в ночь, а вечером 27-го выступил оттуда, он понял, что в Лекко не переправиться, он выступил оттуда, казаков он послал вперёд. Они форсировали реку там, где Вукасович её перешёл, и соответственно, пошли на соединение к главными силами.
Таким образом, 27-го числа центр всей французской армии был прорван, а Серюрье продолжал стоять в странном каком-то оцепенении. У него была совсем маленькая дивизия, точнее, у него не вся была дивизия, потому что вот там в Лекко это его части дивизии защищали, и южнее, там где Вукасович, тоже его, а здесь у него было 3 тысячи человек. К вечеру 27 апреля Вукасович его блокировал здесь, а к утра 28-го сюда подошли русские войска Розенберга, т.е. весь русский корпус подошёл. В результате Серюрье оказался окружён вот здесь вот, недалеко от местечка Вердерио, 3 тысячи человек – против него было 17 тысяч. Ну в этой ситуации, конечно, можно сказать, против лома нет приёма – 3 тысячи против 17 тысяч, после отчаянной обороны, в которой он потерял около 300 человек, Серюрье капитулировал.
Клим Жуков. Т.е. каждого десятого фактически.
Олег Соколов. Да, каждого десятого. Это было 28 апреля. Одной из статей капитуляции... Да, часто будут там писать, что Суворов великодушно отпустил Серюрье и ряд генералов, которые были с ним, на честное слово. Он, действительно, это сделал, но дело в том, что в условиях капитуляции было сказано: они капитулируют при условии того, что генералов и офицеров отпускают на честное слово, а солдат обменяют при ближайшем размене пленных. Т.е. что их не уводят вглубь Австрии, что они будут находиться на севере Италии и при следующем каком-то обмене пленных их обменяют. Ну с этим было неочевидно, а то, что офицеров и генералов отпускают на честное слово.
В результате, итак: 26-го, 27-го, 28-го апреля Суворов во главе австрийских войск нанёс жесточайшее поражение французской армии уже теперь не Шерера, а Моро. Кстати, по поводу того: когда Моро встал во главе армии, Суворов даже обрадовался, сказал, что чего там разбить шарлатана – нет славы, а разбить Моро – это, так сказать... Потому что он о Шерере был мнения, прямо скажем, самого плохого, что соответствовало вполне...
Клим Жуков. Т.е. они там все общались и друг про друга знали неплохо, судя по всему?
Олег Соколов. Ну конечно, ведь информация циркулировала, и там уже все эти люди, все они франкоговорящие, все они общаются, все они принимают. Тем более в австрийской армии, например, здесь в некоторых полках были же офицеры, генералы, которые сражались в Первую Итальянскую кампанию.
Клим Жуков. Ну да, конечно, я прямо слышу имена знакомые: Вукасович...
Олег Соколов. Да, Вукасович – тот, который атаковал в знаменитой битве при Дего помните...
Клим Жуков. Так точно!
Олег Соколов. ...когда он с 5 хорватскими батальонами пришёл и стремительно атаковал. Дальше здесь одной из дивизий командовал Лузиньян. Лузиньян – это тот, которого разбил Массена и которого отпустили... которого не хотели отпускать, потому что он себя очень плохо вёл, но потом всё-таки, т.к. он написал, помните, что у него очень важные дела дома, и его отпустили.
Клим Жуков. Ну и езжай, всё, если уж есть важные дела...
Олег Соколов. Ну уж если важные дела – ну что делать?
Клим Жуков. Добро б ты там собирался баклуши бить, а если делами заниматься, так ступай.
Олег Соколов. Поэтому, конечно, все эти люди друг о друге довольно неплохо знали, все знали, кто чего стоит. Ну интересно, что после сражения при Адде Суворов практически не преследовал отступающего неприятеля – это довольно странно, опять-таки, это входит в противоречие с принципами Суворова. Но дело в том, что войска были крайне измотаны, и Суворов и так очень много требовал от австрийцев, он и так их гнал вперёд с непривычной для них скоростью, а после 12-часового боя напряжённого, после ночного форсирования реки, напряжённого очень боя австрийцы уже были, говоря таким просторечным словом, никакие, и дальше от них было чего-то требовать невозможно. Казаки тоже совершили форсированный марш большой, у них были тоже кони совсем усталые, и поэтому фактически преследования никакого не было. Армия Моро, понеся потери 5 тысяч пленными, 2 тысячи убитыми, 3 знамени потерянных и 27 пушек, отступала на Милан.
И здесь я должен сказать следующее: мы вступаем теперь в область политическую, потому что вообще всегда стратегия связана с политикой. Ведь Милан – это не просто точка на карте, Милан – это столица республики, ведь теперь это Цизальпинская республика, это же республика, находящаяся под французским протекторатом, дочерняя, как говорили тогда, от Франции республика, и собственно говоря, почему Шерер принял бой на Адде – ну потому что отступать без боя, отдавать эту республику без боя казалось как-то нелогично. И несмотря на то, что все понимали: ну не удержаться, 25 тысяч против 50 тысяч, которые ведёт Суворов – ну в общем, на Адде у французов никаких шансов не было, но всё-таки надо было хоть показать, что сражаются. В общем, нужно сказать, что Моро ещё довольно легко отделался – он потерял 7 тысяч человек, Суворов потерял 2 тысячи человек.
Итак, 28-го капитулировал Серюрье, а 29-го, это было воскресенье 29 апреля 1799 года, союзные войска во главе с Суворовым вступили в Милан. Помните, ровно 3 года назад в Милан вошёл Бонапарт?
Клим Жуков. Они прямо по юбилейным местам пошли.
Олег Соколов. Да, прямо, так сказать, Лоди здесь в обратную сторону, теперь... т.е. Бонапарт берёт мост под Лоди на реке Адда, теперь фактически это же место берёт штурмом Суворов на реке Адда и вступает так же в Милан. И самое интересное, что так же, как Бонапарта, которого встречали ликованием исступлённым, Суворова встречают ликованием миланцы.
Клим Жуков. Вот темперамент у людей!
Олег Соколов. Да вот очень темпераментные! Но Суворов, как всегда, в своём духе, он выкинул такую шутку – он посадил на коне во главе группы генералов своего секретаря, помощника – такого Фукса Егора Борисовича. Этому Фуксу Е.Б. было 37 лет, человек, который позже опишет суворовские кампании, этому Фуксу эта роль очень понравилась, он ехал, раскланивался, приветствовал, и миланцы с восторгом приветствовали этого Фукса, а Суворов ехал тихонечко с одним адъютантом и парой казаков. Но уже позже, конечно, когда добрались до Миланского собора, вот здесь уже Суворов сам выехал и, подойдя к архиепископу, поцеловав руку священника, сказал: «Я прислан восстановить древний престол Папский и привести народ в послушание монарху его. Помогите мне в святом деле». А потом был Суворов на приёме у графини Кастильоне, он был в фельдмаршальском мундире, зеркал не бил, вёл себя очень цивильно. Когда Суворов хотел, он мог не скакать петухом, не бить зеркала. В данном случае он вёл себя так, что все были крайне довольны.
Клим Жуков. Это же понятно, что это, в общем, рисовка, т.е. человек-то – посмотрите на его результат деятельности – был более, чем здравомыслящий, он же не был какой-то там шизик.
Олег Соколов. Конечно, без сомнения. Но иногда вот такая рисовка, конечно, не очень приятна для некоторых людей, которые попали под эту рисовку, но тем не менее, конечно, это рисовка.
И здесь буквально, в Милане, тут же ему представили генерала Серюрье. Я хотел бы сейчас обратить внимание на портрет генерала Серюрье, почему – потому что у нас есть его портрет замечательный, этот портрет написан буквально через 5 лет после событий, поэтому генерал здесь похожий и мундир у него похожий, но портрет забавный, он представляет смешение нескольких эпох. Смотрите: портрет написан где-то в 1804 году, Серюрье только что стал маршалом Империи, поэтому, конечно, он захотел, чтобы его нарисовали в маршальском мундире, поэтому он изображён в шикарном маршальском мундире точно таким, каким он был в 1804 году, в начале 1805-го, конечно с маршальским жезлом. Но Серюрье ведь совершил какой свой первый подвиг? Первый подвиг при Мондови, большой, тот, который вошёл в историю: 22 апреля 1796 года, когда он со своими частями шёл впереди армии Бонапарта, прокладывая себе дорогу. Как о нём писал Мармон, был потрясающий вид этого генерала, который ведёт за собой эту дивизию. И конечно, он попросил, чтобы художник написал его в битве при Мондови. Но как же в маршальском мундире-то Империи республиканский генерал? Поэтому Серюрье, очевидно, сказал: ты давай что-нибудь такое, чтобы показать-то, что эпоха республиканская. Поэтому художник сделал следующее: смотрите – у него красный пояс, это пояс республиканского генерала. У него надет красный пояс республиканского генерала дивизионного и на шляпе такой же плюмаж, как у республиканских генералов, а всё остальное, хотя тут на заднем плане битва при Мондови, Итальянская кампания, у него, естественно, Орден Почётного легиона, и уже эполеты эпохи Имперской, и маршальских жезл – т.е. такое смешение Серюрье Первой Итальянской кампании, войн Второй коалиции и портрета Наполеоновской империи.
Клим Жуков. Реконструкторы эпохи Средневековья, если бы что-нибудь такое было в средневековье, немедленно бы сделали всё, как на картинке, а потом бы...
Олег Соколов. И сказали бы, что было так.
Клим Жуков. Конечно.
Олег Соколов. Вот же доказано.
Клим Жуков. Конечно, вот смотрите.
Олег Соколов. А вот здесь можно сказать: нет, так не было, это точно пририсовано, потому что, ну действительно, об этой эпохе мы знаем очень много, по поводу мундира мы знаем всё вообще до мельчайших подробностей, как это всё изменялось по годам.
Так вот, интересно, что Суворов с Серюрье... ну Суворов же, естественно, он, опять-таки, человек общей такой культуры, он с Серюрье очень любезно говорил. Более того, это была Пасха, поэтому Суворов начал требовать, чтобы похристосоваться...
Клим Жуков. Христосоваться тоже.
Олег Соколов. Христосоваться с Серюрье и с другими офицерами его, и вернул шпагу Серюрье, сказав, что кто так хорошо владеет шпагой, не может быть её лишён. Нужно сказать, что по поводу христосования – русские солдаты стали христосоваться со всеми на улицах Милана, но я так полагаю, что они всё-таки христосовались в основном с девушками, с женщинами, чем всех шокировали.
Клим Жуков. Какие это хорошие добрые люди.
Олег Соколов. Но кроме вот этих забавных моментов, должен сказать, что в Милане были приняты важные политические решения: во-первых, была отменена Цизальпинская республика, всё, она была уничтожена, и Суворов обратился с воззванием к итальянскому народу. Очень интересное воззвание...
Да, кстати, почему всё-таки его встречали с ликованием? Ну не совсем итальянцы идиоты. Почему они встречали с ликованием Бонапарта в 1796 году, почему они встречали с ликованием Суворова в 1799 году? Дело в том, что, конечно, встречая армию Бонапарта, люди надеялись на новое время, на перемены, надеялись на то, что все эти устарелые законы, которые явно были уже архаичными, будут отменены. Они надеялись, что австрийское господство, которое здесь, в Миланской области всем уже давно надоело, исчезнет. Но любая армия освободительная – она всё-таки армия, в которой много здоровых мужчин, которые хотят выпить, отдохнуть, погулять. Армии нужно продовольствие, ей нужно сукно, ей нужно всё, что необходимо для госпиталей, и это всё нужно вытрясать из местного населения, это поборы. И в конечном итоге за 3 года французы этими действиями настроили против себя значительную часть населения, но не всю, не будем тоже утрировать. Разумеется, дворяне и священники были в восторге от возвращения монархических войск, и поэтому в данном случае дворяне и священники играли здесь первую скрипку, ну а народ, основная масса народа последовала за этим общим настроением.
Кстати, вступление русско-австрийских войск на территорию теперь уже бывших Цизальпинской республики и других, приведёт к тому, что фактически начнётся народная война, причём эта народная война начнётся против французов, кто-то возьмёт оружие, а кто-то возьмёт оружие против союзников, потому что, в общем-то, здесь уже была ситуация такая, можно сказать, близкая к гражданской войне. Собственно говоря, гражданская война в определённом смысле и была.
Так вот, Суворов обратился с воззванием к итальянцам: «Вооружитесь, народы италийские! Стремитесь к соединению под знамена, несомые на брань за бога и веру... Не обременили ли вас правители Франции безмерными налогами? Не довершают ли они вашего разорения жестокостию военных поборов? Все горести, все бедствия изливаются на вас под именем свободы и равенства, которые повергают семейства в плачевную бедность, похищают у них сынов... Смотрите на героев, от севера для спасения вашего пришедших. Все зримые вами храбрые воины стремятся освободить Италию... ...возобновлены будут законы, вера и всеобщее спокойствие, коих вы тщетно желали в томлении под игом трехлетнего рабства. При власти грядущей и служители божьих алтарей примут на себя священный сан свой и обретут возвращенную им собственность». Да – обретут возвращённую им собственность.
Клим Жуков. Важная оговорочка!
Олег Соколов. Это очень важное добавление, т.е. речь идёт о том, чтобы восстановить собственность и феодальную, собственность церковную, что, конечно, вызвало энтузиазм у определённых кругов населения.
Клим Жуков. Т.е. у феодалов и у церковников.
Олег Соколов. Без сомнения, да, ну а также у них же есть свои клиентеллы. А есть и народ, который, в общем... я говорю: есть те, кто просто пострадал от французской оккупации, которые встречали, неважно кого, лишь бы они освободили от французов.
Уничтожив Цизальпинскую республику, Суворов учредил впредь до распоряжения Венского двора временное управление, и Меласу были поручены административные заботы, администрация этого нового государственного образования. Тотчас же австрийцы, во-первых, запретили ношение цизальпинских мундиров и национальной гвардии цизальпинской, ввели опять обращение билета венского банка, ну и стали возвращать фактически старые австрийские власти, которые существовали до 1796 года. И это очень быстро стало охлаждать энтузиазм местного населения.
Ну а дальше что делать – дальше важный момент: Италия – это всё-таки достаточно своеобразная территория Европы, здесь огромная плотность городов, важнейших крепостей. Мы уже говорили, что Бонапарт остановился под Мантуей, много месяцев проведя в осаде этой крепости, потому что не взяв Мантую, невозможно сдвинуться. Мантуя – огромный гарнизон, огромная мощная крепость, но не только Мантуя, здесь масса других важнейших городов и крепостей. Ну кстати, в Милане цитадель, в которой заперся французский гарнизон, кроме того в других городах тоже в крепостях гарнизоны. Здесь важные города, каждый из этих городов – это, во-первых, крепость, во-вторых, это какая-то серьёзная административная единица, какая-то экономическая единица, поэтому она как бы вызывает желание рассеять силы.
Клим Жуков. И то забрать, и это забрать...
Олег Соколов. Ну конечно, потому что все эти города что дают – они дают продовольствие, они дают деньги, они дают политическое влияние, и поэтому, с одной стороны, вроде бы неоднократно Суворов об этом говорил, что главное – нанести удар по живой силе неприятеля, а города-то тоже хочется занять. Это первое, т.е. в этом смысле не надо всё сваливать на австрийский гофкригсрат, верховный военный совет, но это естественное желание – послать одну колонну туда, занять этот город, там снять контрибуцию, там получить провиант. Это вполне себе, поэтому войска стали расползаться по Италии. Но конечно, в этом смысле ещё огромную роль сыграл высший военный совет австрийский – гофкригсрат, потому что австрийцы требовали занимать города и обязательно взять Мантую. Мантуя – это как вообще... Это же Мантуя главная австрийская была крепость, а теперь в ней мощный французский гарнизон, теперь всё наоборот получается. И в Мантую послали осадную армию генерала Края, 25 тысяч человек. Т.е. представляете – примерно 100-тысячная армия, четверти поручено осаждать Мантую. Для осады миланской цитадели нужно выделить 4,5 тысячи человек, дальше нужно выделить гарнизон в Венецию, и т.д., и т.п. В общем, в скором времени армия стала как-то так расползаться. Кроме Мантуи были осаждены Пичигетоне, Феррара, Болонья, Равенна, форт Урбино, затем Алессандрия и Тортона – вот все эти крепости, которые французы занимали, в которых были мощные французские гарнизоны. Часть из них была освобождена, потому что иначе было невозможно поступить, а часть – потому что на этом настаивал высший верховный австрийский военный совет. В конечном итоге Суворов 7 июня 1799 года – я подчёркиваю: все даты по новому стилю – Суворов написал возмущённое письмо русскому послу в Вене Разумовскому: «Ежели операциями повелевает гофкригсрат, то во мне здесь нужды нет, и я ныне же желаю домой. Сей кабинетный декрет разрушил порядок всех моих операций». Вот таким вот образом. Т.е. мгновенного разгрома живой силы французской армии не последовало. Нужно сказать, что французы достаточно спокойно отступили за реку Тичино, а затем стали отступать на Турин, на столицу Пьемонта.
И вот французские войска отошли, и пока русско-австрийские войска занимают это пространство, и вот как раз в это время в главную квартиру Суворова приехал великий князь Константин Павлович, сын императора. Конечно, нужно сразу что-то совершить, какой-то великий подвиг. Он сгорал нетерпением увидеть боевые действия и попросился в авангард. И вот русский авангард двинулся по направлению к Турину и недалеко от крепости Валенса авангард Чубарова, и вот надо бы атаковать французов, потому что они отходят...
Клим Жуков. А никак – наследник.
Олег Соколов. Естественно, нужно показать, и вот Чубаров нашёл здесь такое место, где есть остров на реке По, но это верховья По, здесь она довольно неширокая, нашёл место, где существует паромная переправа, чтобы переправиться на этот остров, и вот эта переправа, этот авангард был 3 тысячи человек. На другой стороне были какие-то небольшие французские отряды, но русские поняли, что крепость Валенса ещё французами не покинута. А с другой стороны были не только французские отряды, здесь находилась дивизия Гренье, и здесь Моро сам находился.
Клим Жуков. Ого, целое звёздное небо!
Олег Соколов. И наблюдая за вот этой подготовкой к переправе, Моро, видя настойчивую, с умыслом, нескрываемую подготовку к переправе, он решил, что это какой-то отвлекающий манёвр, он решил, что это что-то...
Клим Жуков. Задумали что-то.
Олег Соколов. Задумали, где-то в другом месте будет, здесь не может быть, не могут в открытую так долго и тупо готовить переправу. И в результате он не введёт сюда защитных войск, но когда уже утром 12 мая весь авангард Чубарова был на острове, это остров Мугароне, и начал дальше собираться было переправиться на южный берег По. Здесь был генерал Розенберг, здесь, во-первых, командир авангарда Чубаров, генерал Розенберг, командующий корпусом, ну потому что великий князь приехал, так?
Клим Жуков. Да.
Олег Соколов. Но Розенберг как-то остерегался, и тогда великий князь сказал Розенбергу: «Нечего мешкать, Ваше превосходительство! Прикажите вашим людям переправляться», на что Розенберг отвечал, что мы ещё слишком слабы, не дождаться ли нам подкрепления? И тут великий князь Константин, молодой, самоуверенный, сказал: «Я вижу, Ваше превосходительство, что Вы привыкли служить в Крыму – там было покойнее, и неприятеля в глаза не видели». Это такая сопля такому старому генералу Розенбергу говорит, на что Розенберг, естественно, вскипел, сказал: «Я докажу, что я не трус», выхватил шпагу и сказал: «За мной!» И этот небольшой русский авангард стал переправляться в город. И вот тут-то Моро уже понял: да они действительно переправляются! Ну и немедленно сюда были подтянуты 2 французские полубригады, которые стремительно контратаковали, и завязался отчаянный бой. Вот здесь очень хорошее описание, это дневник Грязева...
Да, кстати, лирическое отступление: источников о кампании 1799 года, кроме рапортов официальных, с русской стороны не так много. Ну конечно, есть официальные рапорты, это понятно, официальные рапорты, понятно, это далеко не всегда объективный источник, хотя он, конечно, очень важен, а вот мемуаров, к сожалению, очень мало. Но среди этих мемуаров выделяется дневник офицера Московского гренадерского полка, в эту кампанию называется, при Павле он получил название Розенберга гренадерский, – это Грязев. Этот капитан Грязев прошёл всю эту войну, и они писал дневник. Вот этот дневник, во-первых, очень честный, а во-вторых, он написан прямо сейчас, т.е. здесь нету анахронизмов, в этом дневнике Грязева.
И вот что писал Грязев: «Между тем, будучи теснимы со всех сторон более и более неприятельской многочисленностью, мы начали ослабевать и силами, и духом, и наконец совершенно расстроились, смешались и в беспорядке мало сказать, что ретировались – мы бежали и через то только уклонились от совершеннейшего поражения». В общем, дальше он пишет, что «никакая власть, никакая сила не могла наши батальоны ни устроить, ни удержать от постыдного бегства. Майор Филисов и я, надеясь на доверенность и преданность к нам нижних чинов, неоднократно покушались остановить их бегство, то возбуждая их честолюбие, то укоряя их нарушением своего долга или угрожая смертью, или же упрашивая, но всё было тщетно, беспорядок с каждой минутой увеличивался».
Этот авангард был разгромлен и откатился на остров Мугароне. Русским войскам очень повезло, что великого князя не взяли в плен, потому что здесь совершенно реально он мог попасть в плен, и Розенберг... Сам Чубаров был ранен. Переправившись на этот остров Мугароне, на другой берег, на северный берег По оказалось сложно, потому что итальянцы... Вот здесь были итальянцы, которые, видимо, были на стороне французской армии, они обрезали канат парома, паром ушёл по течению реки, и в общем, короче говоря, только с огромным трудом на следующий день переправились на левый берег По.
Клим Жуков. Как так получилось? Паром для переправы – важное место же, там что не следил никто?
Олег Соколов. С французской стороны?
Клим Жуков. Как так получилось обрезать-то паромную переправу?
Олег Соколов. Ну вот так написано в официальных рапортах: итальянцы обрезали паромную переправу. Другой информации у нас нет, французы не знают, что там произошло с паромной переправой, а в русском рапорте официально написано, что коварные итальянцы обрезали паромную переправу. Может, её просто унесло.
Клим Жуков. Ну вообще, конечно, этим плотиком сильно-то не поуправляешь.
Олег Соколов. Ну конечно.
Клим Жуков. Это же не лодка, это натурально плот. Какая у него пропускная способность, между прочим, это всё время мне было интересно? Вот паромная переправа, там уже речь не про десятки и сотни, а про тысячи человек – ну сколько там на плот влезет – 50 человек, 20?
Олег Соколов. Плоты были большие – от 50 до 100 человек, вполне были такие. Они же делались с тем, чтобы и лошадей переправлять тоже, поэтому на этот плот, я думаю, рота вполне могла влезть. Поэтому эти 3 тысячи человек, которые переправились, можно было, я не знаю, за 30 раз, за 40 – ну короче говоря, это вполне обозримое какое-то время, тем более река не очень широкая.
Итак, потери какие были: известны точно потери офицеров – 7 офицеров убито, 50 ранено, в т.ч. генерал-майор Чубаров, и потери нижних чинов – от 1200 до 1500 человек. Суворов был в бешенстве, конечно, узнав об этой ситуации, и Комаровский, его адъютант, рассказывает: «Граф Суворов призвал меня к себе и сказал мне с грозным видом: «Я сейчас велю вас всех и ваших товарищей сковать и пошлю к императору Павлу с фельдъегерем. Как вы смели допустить великого князя подвергать себя такой опасности? Если бы Его высочество, чего Боже сохрани, взят был бы в плен – какой бы стыд для всей армии, для всей России, какой удар для Августейшего его родителя и какое торжество для республиканцев?! Тогда принуждены были бы мы заключить самый постыдный мир, словом, такой, который бы предписали бы нам наши неприятели». Всё это время он ходил по комнате, а я молчал, - пишет Комаровский. – Потом спросил он меня: «Как велик конвой казаков при Его высочестве?» Я ответил: «Двадцать». Фельдмаршал, уже несколько успокоившись, сказал: «Мало!» Тотчас позвал адъютанта, приказал из своего конвоя отрядить 100 казаков при самом исправном штаб-офицере для того, чтобы, не дай Бог, действительно Константин не попал в плен». Ну вот такой вот эпизод произошёл при Бассиньяно.
Клим Жуков. А что сам по этому поводу говорил Константин Палыч?
Олег Соколов. А Константин Палыч пришёл к Суворову, после того, как с ним состоялась беседа, он вышел такой не то, чтобы в слезах, но было видно, что он был очень-очень расстроен. Вначале Суворов его хотел просто отослать обратно к родителю, но потом, прикинув, что, конечно, всё же не надо здесь связываться... Вообще Суворов относился с огромным уважением к императору...
Клим Жуков. Всё-таки сын императора, так просто его не выгонишь – не тот человек.
Олег Соколов. Да в общем, да, но он как главнокомандующий имел формально полное право. Но иметь полное право – это одно, а реализовать – это другое.
Клим Жуков. Как говорит профессор М.В. Попов, у нас есть полное право кушать с золотых тарелок.
Олег Соколов. Ха-ха, да, именно так.
Клим Жуков. Тарелки-то есть? Нет. Ну а право есть.
Олег Соколов. Послал он всё-таки донесение государю, что поведение Константина Павловича противоречит дисциплине, точнее, собрался послать, но потом всё-таки донесение не послал, и в общем, короче говоря, спустили на тормозах этот эпизод при Бассиньяно, тем более, что через несколько дней французы со своей стороны форсировали здесь речку Бормиду одной своей дивизией Гренье, и также эта дивизия Гренье была отражена Лузиньяном вместе с Багратионом, и тоже французы понесли такие потери. Примерно этот эпизод скомпенсировал неудачу при Бассиньяно, и, как бы, она забылась.
Ну а русская армия продолжала выдвигаться наконец после всех этих подготовительных манёвров, и 19 мая Моро начал отступать. Куда ему деваться было, кстати? Куда Моро деваться? Ему же здесь вообще на равнине некуда...
Клим Жуков. Собираться в Турин.
Олег Соколов. Турин уже всё, он уже оставляет Турин, потому что Турин не удержать. Турин – огромная крепость, но всё-таки запереть армию в этой крепости – это всё, это конец. Вот тогда её возьмут рано или поздно всю. У него там армия сейчас осталась – что там, и 30 тысяч нет, там 20 с лишним тысяч. Куда ему отступать – отступать в Генуэзскую Ривьеру, туда, откуда французская армия в 1796 году начала свой путь.
Почему Генуэзская Ривьера представляет собой, скажем, место, где армия может укрыться? Потому что, вспомним, что мы сейчас с вами в 1799 году, дороги – это совсем не то, что сейчас, дороги в горах вот здесь, в Апеннинах, очень плохие, и везти здесь артиллерию многочисленную, здесь двигаться многочисленной армией сложно. Перекрыть проходы здесь небольшим числом войск вполне возможно, т.е. вот эта вот Генуэзская Ривьера представляет определённое убежище для разбитой армии, преследовать сюда сложно, ещё раз – с учётом того, что позади остаётся вся эта равнина, наполненная крепостями, многие из которых французы держат. Причём здесь ещё вот такие крепости: Алессандрия, Тортона – это мощнейшие крепости, французы Алессандрию сделали вообще мощнейшей, неприступной крепостью, поэтому их нужно брать или что-то нужно с ними делать.
В результате Моро ушёл, 19 мая он начал свой марш в Генуэзскую Ривьеру, а 26 мая союзники заняли Турин, столицу Пьемонта, причём захватили в Турине огромное количество артиллерии, 382 пушки...
Клим Жуков. Ого!
Олег Соколов. Да, там огромная крепость. 382 пушки, гигантская, мощнейшая крепость! И причём, одну секунду, цитадель Турина продолжали занимать французы, они здесь оставили 3400...
Клим Жуков. Как и в Милане.
Олег Соколов. Да, как в Милане, но здесь сильнее цитадель, здесь очень мощная цитадель, здесь оставили 3400 человек и несколько сот орудий, а на валах крепости 382 орудия, т.е. это, конечно, была мощнейшая крепость. Ну а Моро отступил в Апеннины. И вот здесь, в Турине Суворов столкнулся с очень важными политическими проблемами, ведь, собственно говоря, почему император Павел Петрович вступил в эту кампанию? Для того, чтобы вернуть троны и алтари, для того, чтобы восстановить справедливость. И именно исходя из этого Суворов и действовал – что раз мы вступаем в Турин, это была столица королевства Сардинского, соответственно, нужно вернуть все те власти, которые были, и короля, которого французы из этого королевства изгнали, поэтому тотчас же он в прокламации объявил о восстановлении прежних властей, прежнего порядка управления, бывшего до ноября 1798 года, когда французы изгнали короля, и распорядился, чтобы сюда приехал королевский комиссар. Губернатором Турина был назначен граф Сент-Андре, тот, который был до этого губернатором Турина. Т.е. Суворов решил, что всё просто и ясно, но что самое интересное – австрийцы на это ответили категорическим отказом: как это...?
Клим Жуков. Почему?
Олег Соколов. А какие ещё сардинцы?
Клим Жуков. А, да-да-да, в самом деле – мы же тут.
Олег Соколов. Этот город заняла австрийская армия – причём здесь сардинцы, король какой-то? «Так мы же идём, чтобы восстановить троны и алтари!»
Клим Жуков. Так вот и восстанавливайте австрийский трон и алтарь.
Олег Соколов. Ну да-да, восстанавливайте австрийский трон.
Клим Жуков. Очень карашо!
Олег Соколов. Это очень карашо! «Но мы же должны освободить итальянцев!» - «Ja-ja, ми должны их озвободить». Суворов получил от императора австрийского, что никакого здесь Сент-Андре не может быть, здесь должен быть австрийский комиссар граф Канчини, который должен распоряжаться, во-первых, всеми доходами страны, который должен всю... никакого королевства пока не восстанавливать, это невозможно, нужно потом, подумать... Более того, австрийцы потребовали высылки с пьемонтской территории графа Сент-Андре, представителя короля. Но это ещё не всё, самое в этом весёлое и интересное – что короля они не пустили на территорию.
Клим Жуков. Ну с королём-то понятно – он мешать будет.
Олег Соколов. Конечно, будет мешать. И далее: когда Суворов покинул эту территорию, начальник штаба австрийской армии Франц Цах написал следующее: «Пусть король совсем забудет о Пьемонте. Страна эта завоёвана австрийской армией, и следовательно, главнокомандующий австрийский имеет один право распоряжаться в Пьемонте, точно так же как он распоряжался бы, если бы вступил с армией в Прованс или другую область Франции». Т.е. так вот, и всё – какой король?
Понимаете, после вот этого эпизода и в Милане, а теперь в Турине стало вообще непонятным, а что делает русская армия здесь, с какой целью она идёт? Ещё раз подчёркиваю: Павел Первый послал русские войска восстанавливать троны и алтари, восстановить справедливость, изгнать республиканских захватчиков и, разумеется, вернуть все прежние власти. Но в Турине-то был пьемонтский король, пьемонтского короля не пускают.
Клим Жуков. Надо сказать, и эта цель для простого солдата та ещё в смысле объяснения, что он делает в Италии. Троны и алтари – какое дело какому-нибудь вчерашнему крестьянину, которого забрали по рекрутскому набору, до тронов и алтарей страны, которую он даже...
Олег Соколов. До какого-то пьемонтского трона?
Клим Жуков. Где это? Что такое Пьемонт? Ну если про австрийцев, про цесарцев он, может быть, что-то слышал, то про сардинцев он точно ничего не слышал.
Олег Соколов. Да-да-да. Но всё-таки, я говорю, мотивация самого императора. И вот Павел Первый написал очень большое письмо, вот что написал... Он написал письмо императору австрийскому: «Имея в виду поступки Венского двора в последнее время, перемену тона его после побед, одержанных фельдмаршалом Суворовым, бесконечные интриги, препятствующие ходу военных действий, наконец, явное стремление к завоеваниям и новым приобретениям, я удивляюсь ослеплению этой державы, которая была уже столько раз на краю гибели, по-видимому, снова хочет ей подвергнуться. Зачем противиться устроению войск короля Сардинского? Хочет ли Австрия одна бороться с врагом, который отнял у неё Милан и Нидерланды, который поколебал и разорил Италию и большую часть Германии, который подступил почти к самым воротам Вены? Я многое вижу и молчу. Я заключил союз с державами, которые призвали меня на помощь против нашего общего врага. Руководимый честью, я поспешил на защиту человечества, я пожертвовал тысячами людей для общего блага, но решившись низвергнуть настоящее правительство Франции, я никак не намерен терпеть, чтобы какое-либо другое встало на его место и в свою очередь сделалось ужасом для соседственных государей, присваивая себе владения их». Вот такая вот ситуация. Т.е. Павел после ситуации в Турине был шокирован.
Клим Жуков. А вообще так, немножко отступая от Италии в сторону Санкт-Петербурга, Павел вообще серьёзно – вот это восстановление тронов, алтарей...?
Олег Соколов. Да, совершенно серьёзно.
Клим Жуков. Потому что я как-то вот всё время привык смотреть по поводу экономических интересов всегда, ну может быть, каких-то далеко идущих политических интересов: нам-то что было с того, что французы с кем-то там в Италии разбираются?
Олег Соколов. Ну я ещё раз подчёркиваю: для Павла главным его таким побудительным мотивом стал эпизод с Мальтийским орденом – то, что Наполеон при движении в Египет так между прочим...
Клим Жуков. Схватил Мальту случайно.
Олег Соколов. ...занял Мальту так походя. Это первое, что произвело такое сильное впечатление, но, конечно, геополитика здесь тоже присутствовала в том смысле, что Павел видел, что французы ведь заняли не только Мальту, они заняли Ионические острова, они вышли к Балканам, и возможно, какие-то в будущем противоречия, скажем, при решении турецкого вопроса рано или поздно возникнут с Францией. Но это очень долгая перспектива, всё-таки главным побудительным мотивом для Павла было, действительно, искреннее желание восстановить справедливость в Европе. Собственно говоря, поэтому в скором времени его войска, его полководец пришли в явное несогласование с австрийцами, потому что австрийская армия ставила себе совершенно очевидную задачу: «от французов осзвободить и призоединить к Авзтрии, потому сто это кароший, это Италия, а это должно быть Австрийская империя».
Клим Жуков. Ну они же там привыкли с 16 века.
Олег Соколов. Да, они привыкли с 16 века и, в общем-то, они рассматривали это как сферу своего влияния, т.е., в общем, для австрийского двора это была очень удобная ситуация – под предлогом изгнания республиканцев потихонечку наложить лапу не только на Миланскую область, но и на Венецианскую которую они уже получили. Венеция-то у них уже.
Клим Жуков. Тут ещё и Сардиния некоторым образом...
Олег Соколов. Ну а это уже потом. Вот таким вот образом. Так что вот в данном случае это всё столкнулось очень сильно с Суворовым, в результате столкновения Суворова с австрийским генералитетом, с австрийским командованием оно станет ещё более острым, больше противоречий. Но мы забыли... точнее, мы не забыли, мы помним, что в Италии ещё существует юг Италии.
Клим Жуков. Конечно.
Олег Соколов. А на юге Италии...
Клим Жуков. Неаполь.
Олег Соколов. ...французская армия, которая вступила в Неаполь, тоже приветствуемая... сначала разгромив части, которые противостояли ей, потом была приветствуема частью населения Неаполя, в конечном итоге создала Партенопейскую республику, но теперь-то, после разгрома французов в Северной Италии она ведь отрезанная, она там, на юге, и ей нужно оттуда срочно выходить, выступать. И новый командующий молодой генерал Макдональд, будущий знаменитый маршал Наполеоновской империи, вот есть портрет его именно в то время, в ту эпоху, когда он изображён на фоне Неаполя – это очень редкий и интересный портрет этого молодого полководца. Уверенный в своих силах, очень отважный, он получил приказ: надо всё это оставлять и нужно идти спасать то, что есть, т.е. французские войска с юга нужно уводить.
Клим Жуков. А Макдональд – он же шотландец? Ну в прошлом когда-то его предки...
Олег Соколов. В прошлом, да, так же, как у нас Барклай де Толли, Макдональд шотландец, из шотландской семьи на службе Франции.
Клим Жуков. Во поразбежалось-то их по всему миру!
Олег Соколов. Макдональдов?
Клим Жуков. Шотландцев!
Олег Соколов. А, шотландцев – да. Ну а теперь ещё и Макдональдов.
Клим Жуков. Теперь ещё и... так точно, да. Это же мне очень понравилось, трогательно, если почитать дневники Патрика Гордона, нашего знаменитого русского шотландца – он там в 1 томе пишет, что вот я приехал туда-то – там шотландец воюет, приехал туда-то – и там шотландец. Я, - говорит, - с полной уверенностью говорю, что все войны в Европе выиграли шотландцы. Вы посмотрите: как только шведы начали выигрывать почему-то – видишь, а шотландцы же приехали туда, научили воевать шведов. В 30-летнюю войну, я имею в виду. Французы в конце концов стали выигрывать в 30-летней войне – так потому что там оказалось много шотландцев. Везде шотландцы всё выиграли и всех научили просто, как жить.
Олег Соколов. И столетнюю войну шотландцы тоже...
Клим Жуков. А столетнюю войну даже...
Олег Соколов. И Жанна д´Арк вступала в Орлеан под марш шотландский, ведь самый старинный европейский марш, который мы знаем – это марш шотландской гвардии, именно тот марш, под который Жанна д´Арк вступала в Орлеан, это марш шотландских гвардейцев – тоже такой символ победоносной Франции.
Клим Жуков. Конечно, это шотландцы, опять же: ну что-то я решил в гостинице в 4 утра на волынке поиграть, а мне в стены стучат. Хамы!
Олег Соколов. Да. Ну что ж, вернёмся на юг Италии, где командует выходец из шотландской семьи. Итак, Макдональд собирает войска для того, чтобы выступать, причём здесь ситуация какая: понимаете, бросить Партенопейскую республику? А уже зная обо всех этих событиях, там уже поднимается народное движение консервативное вокруг дворян и священников. На юге Италии, в Калабрии, возникают партизанские отряды, ну об этих партизанских отрядах я бы сказал так: даже консервативный русский историк Милютин, ну это очень хороший, Милютин – это наш военный министр, это замечательный историк прекраснейший, он написал...
Клим Жуков. Да, конечно. Историк гораздо лучший, чем политик – я так считаю.
Олег Соколов. Ну да. Он написал замечательную историю, 3 здоровенных тома – «История войны 1799 года». На русском языке это, пожалуй, самая обстоятельная история, самая достойная. Многое из того, что Милютин написал, мы должны пересмотреть, имея те документы, которых у него не было, но с точки зрения обстоятельств и серьёзности это, пожалуй, самый-самый такой труд, написанный глубоко интеллигентным русским генералом, замечательным таким специалистом в военной области и в области военной истории. Вот что он написал по поводу этих партизан: «В числе предводителей инсургентов (инсургентов = восставших – О.С.) были и такие люди, которые именем своим позорили знамя королевское, люди достойные быть только атаманами разбойничьих шаек. Во Вруцах ратовал некто Прунио, расстриженный аббат, осуждённый на галеры за смертоубийство. Гаитано Мамоно, приводивший самые окрестности Неаполя, прославился перед всеми прочими неслыханным зверством. Современники утверждают, что он находил забаву в мучении своих жертв и с наслаждением пил из черепа кровь человеческую. Сподвижником его был знаменитый разбойник Мигеле Петсо, прозванный фараДьявол». Вот такая там была команда, действовала против отдельных войск Макдональда, этих отрядов Макдональда.
Клим Жуков. Ну про череп это, конечно, байки, скорее всего.
Олег Соколов. Скорее всего, да, но всё остальное это точно не байки, потому что издеваться они и казнить самыми разными... распиливать людей, распинать, сжигать – это была любимая забава этих партизан. Предводителем стал кардинал Фабрицио Руффо, который сумел их всех объединить, был послан королём, чтобы эти возглавлять отряды, и как только Макдональд стал уходить из Неаполя, эти отряды, естественно, оживились, их стало много тысяч, и они двинулись на Неаполь. В помощь повстанцам были направлены, во-первых, отряды с английских кораблей, а Ушаков направил 600 русских моряков под командованием капитала Белли, которые должны были помочь изгнанию французов.
Клим Жуков. Интересно, конечно, как это всё было устроено, потому что как это было устроено, например, у нас в России, я имею в виду события гражданской войны уже 20 века, как возникают все эти партизанские отряды, которыми руководят консервативные силы. У нас – абсолютно понятно, как: есть кулак на селе, вроде бы село приведено под руку будущей советской власти, соответственно, вроде бы крестьянам-то это на пользу, потому что земля-то им передана. И вдруг там возникает мощнейшее кулацкое движение, какие-то партизаны. Как крестьянин в здравом уме, когда ему только что отдали землю, пойдёт воевать за кулака, чтобы отдать потом землю ему? У нас понятно, как – потому что у кулака есть, что называется, своя банда, т.е. те, кто ему должен лично, ну в сфере его ростовщической деятельности до того, ну т.е. просто он окрутил половину села и говорит: «Если вы сейчас пойдёте со мной в лес – у тебя там обрез есть, я знаю, у тебя, значит, винтовочка припасена – я тебе долг прощу». Ну и каким-то образом это всё концентрируется и получается натурально банда. Потом они все повязаны кровью, и отступать некуда, потому что им всем будет от новых властей по шапке. А тут как? Что-то в этом духе?
Олег Соколов. Ну вы знаете, я, конечно, не люблю модернизации...
Клим Жуков. Нет, ну я имею в виду – просто в качестве механизма действия.
Олег Соколов. ...но механизм очень похожий. Дело в том, что здесь, на юге Италии, во-первых, был очень силён феодализм, на севере Италии феодализм был практически так, символически, почти нет, а на юге Италии настоящие феодальные латифундии, владельцы их, феодальные бароны, у них были обязательно свои отряды воинские, эти отряды воинские держали, соответственно, крестьян, и так же крестьяне от них многим зависели, и так же они могли их увлечь, но здесь ещё очень сильную роль играла религия. Дело в том, что ведь французские революционные войска демонстрировали свою антирелигиозность, а на юге Италии люди искренне верят, и вот эти вот порой действия новых властей, направленные против религии, больше возбуждали людей, чем экономические причины. Всё это вместе, соответственно, феодалы юга Италии и священники юга Италии, естественно, питали по отношению к республиканцам бешеную ненависть. И наконец, третье: здесь бандиты были всегда.
Клим Жуков. О да! И до сих пор там это всё процветает.
Олег Соколов. Здесь традиция шаек бандитских, и поэтому это всё одно на другое накладывалось, и поэтому как только туда вбросили идею, что давайте-ка резать не просто, а за короля, эта идея сразу очень понравилась многим, и эти шайки сразу стали быстро обрастать количеством штыков и сабель. И в результате когда Макдональд вышел из Неаполя, туда двинулись вот эти отряды. Впереди шёл батальон Белле, русские моряки оказались вот так вот связаны с этими людьми, они старались от них дистанцироваться, но воевать надо было. И именно отряд Белле овладел мостом у входа в Неаполь, потому что кое-какие мелкие части остались, а основные силы французов, те, которые оставили, они остались в фортах неаполитанских. В Неаполе есть 3 замечательных форта: Кастель Нуово, Кастель дель Ово и Сант-Эльмо, они существуют и поныне, вот можно их наблюдать, эти форты – это очень мощные укрепления, в этих укреплениях были оставлены французские гарнизоны, и республиканцы, большинство самых таких, которые каким-то образом принимали участие в республиканском правительстве, они в эти форты укрылись. Но после того, как в город ворвались обезумевшие от ярости полчища кардинала Руффо, в городе началось просто нечто, безумие, это просто безумие! Вот что пишет опять-таки Милютин, я не желаю передавать здесь слово, скажем, итальянским республиканцам, потому что там будет вообще сложно остановить свой поток речи, я передаю слово консервативному русскому историку: «В продолжении нескольких дней Неаполь представлял страшную картину буйств, убийств, пожара и грабежа. Ополченцы кардинала, объединившись с буйным Лацарони упивались кровью, придумывая казни самые мучительные - душили, жгли, терзали, не разбирая ни правых, ни виноватых, не было пощады ни женщинам, ни детям, ни старикам. Несчастных раздевали донага, водили по улицам, провожая ругательствами и побоями, издевались над страданиями невинных жертв. Никому и нигде не было убежища от зверств кровожадной сволочи». Я ещё раз подчёркиваю – это интеллигентный русский генерал Милютин: «...от зверств кровожадной сволочи. Многие покушались бежать из города, переодетые в женские платья, но редким удавалось спастись. Другие прятались в подземные трубы, но изверги стерегли у выходов и тут беспощадно убивали».
Ну вот такая ситуация, с 13 по 15 июня в городе продолжались эти зверства, избиения. Остатки французских войск, запертые в этих фортах, там держались, но город был полностью во власти банд кардинала Руффо, и в этот момент в Неаполь прибыла эскадра адмирала Нельсона и королевская чета из Сицилии прибыла. Здесь старые власти сразу восстанавливали быстро. И нужно сказать, что форты эти, понимая, что сопротивление бесполезно, потому что когда эта придёт помощь, сдались при условии свободного выхода, то, что их на английских кораблях доставят либо в Геную, либо в Тулон – вот были условия капитуляции. Естественно, как вы понимаете, эти условия капитуляции были нарушены английским адмиралом. По отношению к военным гарнизонам– их действительно вывезли, а по отношению к тем неаполитанским республиканцам – их предали самой мучительной казни, их отдали на растерзание толпы, несмотря на все подписанные бумаги, которые подписал адмирал Нельсон и командование неаполитанских королевских сил. Но особенно такая история случилась с адмиралом Караччиоло: у Республики был своей военный министр, он был очень хороший моряк, адмирал Караччиоло, причём он служил когда в неаполитанским флоте, он сражался вместе с английскими кораблями, и однажды, когда он на своём линейном корабле, и рядом с ним был Нельсон на линейном корабле, он лучше гораздо выполнил манёвры, чем Нельсон, и Нельсон ему это как-то вот так запомнил.
Клим Жуков. Припомнил!
Олег Соколов. Припомнил. И вот этот адмирал Караччиоло, он командовал республиканским флотом, 30 кораблей, и этот республиканский флот успешно действовал против отдельных мелких английских подразделений, когда же Караччиоло схватили, его предали суду. Суд неаполитанского военного трибунала приговорил Караччиоло к пожизненному заключению, но Нельсон сказал, что нет, надо его... Ну что ж, тогда казнить. И Караччиоло просил, что он солдат, он воин, «меня расстреляйте», но Нельсон сказал: повесить его. Нельсон был такой, я бы сказал, своеобразный товарищ. И Караччиоло повесили на рее его корабля фрегата «Минерва» 30 июня 1799 года.
Т.е. ну вот адмирал Нельсон и вся его английская шайка, конечно, действовали в Неаполе – это просто, конечно, позорище союзных войск, то, что происходило в Неаполе в июне 1799 года.
Клим Жуков. Я смотрю – англичане так, с одной стороны, и где надо джентльменство могли вполне себе проявить в самом хорошем смысле слова, а где надо они прямо с радостью включались в художества таких размеров и такого вида, что просто за голову берёшься. Как они штурмовали в своё время и занимали Гибралтар – вот там тоже история замечательная.
Олег Соколов. Да-да-да, это, пожалуй, одно из самых удивительных взятий крепости, когда взяли в заложники просто женщин и детей и сказали, что их уничтожат, их предадут мучительной казни, если крепость не отдадут. Это да, такой вот английский стиль есть. Но, в общем, то, что в Неаполе творилось... конечно, творили это банды этого Руффо, конечно, англичане непосредственно сами это не делали, но они этому попустительствовали.
Клим Жуков. Они включились в процесс-то с удовольствием.
Олег Соколов. Да, они включились в процесс, потому что все реи кораблей Нельсона были увешаны неаполитанскими патриотами. В общей сложности, по ряду данных, растерзано, убито было 40 тысяч человек. Учитывая, что население Неаполя того времени было 400-500 тысяч, т.е. где-то 1/10 города уничтожили – всех, кто были как-то связаны с республиканцами.
Клим Жуков. Нам, конечно, сразу сейчас тут же скажут, я прямо вот уже вижу комментарии на YouTube, вот прямо тут же скажут: «Какие же это патриоты? Это же коллаборационисты, которые французам помогали. Правильно их зарезали». Я тут сразу могу сказать, что это гигантский революционный процесс, который охватил буквально половину Европы, а уже в конце концов и всю Европу, и в данный момент было совершенно... вот сидя в Неаполе, было совершенно неясно: вот у нас тут только что король был, а эта феодальная власть уже к тому времени людей хоть немного думающих достала уже вот так. Соответственно, пришли французы – да, иностранцы, но они же в это время помогли им решить некие вполне конкретные в т.ч. и экономические проблемы в Неаполе, т.е. они как минимум убрали феодальную надстройку, которая была к тому времени строго паразитической, и вот сказать, что это были люди, которые... я имею в виду – люди, которые выступили в конце концов на стороне французов, что они были коллаборанты, ну это опять же какая-то степень модернизации такая...
Олег Соколов. Без сомнения, это абсолютная модернизация, потому что здесь, действительно, это революционный процесс, хороший он, плохой, но он был, это революционный процесс, охвативший всю Европу.
Клим Жуков. Это объективный процесс.
Олег Соколов. Объективный, да.
Клим Жуков. Не потому, что кто-то сильно хочет.
Олег Соколов. Да, и этот объективный процесс шёл по всей Европе, и просто приход французских войск его подталкивал. Разумеется, он его подталкивал, разумеется, французы здесь действовали силой так же, но то, что объективные условия уже сложились к этому, это было очевидно. На севере Италии это было очевидно, на юге Италии гораздо более архаичное, патриархальное, поэтому силы сопротивления на юге Италии этому движению были гораздо сильнее. На севере Италии всё-таки большинство людей было за французов, и если они приветствовали в Милане Суворова, то потому что просто иностранной оккупацией все быстро наедаются, это понятно, а во-вторых, потому что всё-таки среди приветствующих было много дворян и священников, и это, естественно, для них было замечательно – это возвращение старых властей.
Ну а теперь мы обратим... что же теперь Макдональд? Макдональд теперь выступает, он движется на север, он прошёл через Рим и стал приближаться уже к Сиене, Флоренции – замечательные эти места, представляете себе, какие прекрасные места, через которые движется армия Макдональда – сплошные произведения искусства! У Макдональда было примерно порядка 35 тысяч человек в общей сложности: во-первых, он собрал войска, которые шли из Неаполя, из Рима. Да, кстати, в Риме то же самое – в Риме оставили гарнизон в цитадели, а остальные войска забрали с собой, и вот они приближаются к северу Италии.
Клим Жуков. Они в Замке Святого Ангела, я так понимаю, ...
Олег Соколов. Да, конечно, да. Туда так же, как вот в эти замки Кастель Нуово, Кастель дель Ово – туда артиллерийские парки, туда все запасы, боеприпасы и т.д., то же самое и в Риме. И в общей сложности у Макдональда 35 тысяч человек. Почему 35 тысяч – это больше, чем у него было. Дело в том, что Моро, видите – он вошёл в Геную, Моро решил ему помочь, присоединив к нему дивизию Виктора. Вы скажете: а почему им было не объединиться, почему бы армии Моро и Макдональда, ну вроде как по геометрии смотришь – ничего такого сложного, взяли да объединились, и всё. Ситуация была вот какая: вот эти горы, опять-таки, это Апеннины, здесь по берегу моря практически невозможно пройти с тяжёлой артиллерией, вообще здесь не проходит тяжёлая артиллерия. Одну дивизию выделить с несколькими пушками – это запросто, это проблем нет, но армии всей целиком объединиться здесь, объединиться в Апеннинах, а потом из них опять-таки сложно вылезть. Поэтому ситуация была такая: Моро и Макдональд решили следующее – Макдональд будет двигаться через Флоренцию на Модену и затем дальше повернёт вдоль по берегу По, чтобы, во-первых, пугнуть австрийцев у Мантуи, возможно, деблокировать Мантую, а дальше нанести удар в тыл армии Суворова. Армия Суворова сейчас находится у Турина. Т.е. вот такое у нас распределение: армия Суворова находится у Турина, по всей Италии разбросаны отряды этой армии – отряды Бельгарда, Отта, Гогенцоллерна, Кленау, Гаддика, Края, но главные силы вот здесь, под Турином.
Так вот возникла ситуация, что Суворову могут нанести удар с тыла, выступила армия Макдональда. Суворов немедленно, получив информацию о том, что армия Макдональда движется здесь с тыла, тотчас же готовится немедленно выступать от Турина, идти форсированным маршем на Пьяченцу на Парму, вот в этом направлении, т.е. получается, что теперь меняются местами: французы будут с востока, а русские будут с запада.
Суворов написал Багратиону 10 июня из Турина – вот интересный момент, он написал о том, чтобы обучать войска австрийские действию холодного оружия, он написал такое очень забавное, я бы сказал, письмо: «Отправьтесь немедля к Алессандрии, где вы таинство побиения неприятеля холодным оружием бельгардовым войскам откроете и их к себе к сей победительной атаке прилежно направите» - т.е. австрийцев учить штыковым атакам.
И в результате Суворов концентрирует свою армию сначала в районе Турина и дальше готовится двигаться форсированным маршем на помощь отрядам, стоявшим в районе Пяьченцы.
Клим Жуков. Интересная история получается: во-первых, я вот вижу – тут на схеме есть операции Домбровского. Он в составе чьих войск действовал – от Моро или от Макдональда?
Олег Соколов. От Макдональда. Макдональд также шёл с юга несколькими колоннами. Здесь, в районе Флоренции, он разделился: центральная колонна Ватрена и Оливье, правая Руска и Монришар и левофланговая колонна Домбровского.
Клим Жуков. Ага, это вот тот самый знаменитый поляк, да?
Олег Соколов. Да, польский легион, польские войска Домбровского, о них мы поговорим, потому что в предстоящей битве они будут играть очень важную роль.
Клим Жуков. А приближаемся мы к битве при Требии, вот буквально по следам карфагенских солдат и римских легионеров, вот буквально.
Олег Соколов. Вот эта битва, о которой мы будем говорить, происходила точно на том месте, где она произошла между карфагенянами и римлянами, и русские будут на позиции, где карфагеняне, французы на позиции, где римляне.
Клим Жуков. Они и с орлами теми же самыми.
Олег Соколов. Ну, орлов там пока ещё не было.
Клим Жуков. Ну да, тогда ещё орлов не было, правильно-правильно. Ну там, на самом деле, места настолько немного в этой во всей Италии, где можно от души повоевать, поэтому там смотришь античность, средние века, новое время – вот всё время в одном и том же месте все дерутся, потому что эти долины, так или иначе там были очень большие холмы или напрямую горы, как Апеннинские, поэтому дорога была та же самая при Карфагене, при Риме Древнем то же самое, и при Наполеоне – дорога-то же никуда не делась, долины те же самые.
Олег Соколов. Ну вот я хотел ..., что, конечно, здесь у нас вот сейчас получается кампания Бонапарта наоборот, потому что у нас какие были там основные точки: Верона, от Вероны началось. Вот здесь началось от Вероны, там завершалось в районе Вероны. Мантуя, и затем из Мантуи дальше идёт на Милан, где важнейшие... Милан, Турин, соответственно, и опять французы оказались в Ривьере, откуда они и начинали, т.е. кампания в обратную сторону...
Клим Жуков. Всё перевернулось.
Олег Соколов. Сначала развернулись из этой Ривьеры, потом обратно туда их сбросили в Ривьеру.
Клим Жуков. А вот ещё интересно: у нас прямо сейчас где-то вот примерно тут находится Бонапарт с армией, а на море-то Нельсон и его друзья – что английский флот делал во всё это время? Потому что что делал Ушаков – понятно: там корабли штурмуют крепости, там впоследствии будут, и т.д., а англичане чем были заняты?
Олег Соколов. А английский флот занимался тем, что вешал неаполитанских патриотов.
Клим Жуков. Ну не только же, они же там какое-то крейсерство должны были осуществлять?
Олег Соколов. Без сомнения. Во-первых, англичане блокировали Мальту, и в скором времени начнётся осада Мальты, будет долгая осада ла Валетта, и в конечном итоге Мальтой они овладеют. Во-вторых, естественно, они контролируют Средиземное море, но дело в том, что вот в этот момент, о котором мы с вами говорим, французская эскадра – как раз, помните, мы говорили о том, что она вышла из Бреста, прошла через Гибралтар и вошла сюда. Вот сейчас здесь Французская эскадра присутствует, которая, кстати, так и разминулась с Нельсоном. Большая эскадра французская, потом позже присоединит испанскую эскадру, причём такая большая, что, возможно, они бы и эскадру Нельсона бы разгромили, но этого боя не произошло. Эта эскадра привезла подкрепление французской армии, в Генуе, кстати, подкрепления очень небольшие – 1000 человек, но Моро распространял везде слухи, что здесь прибыло 15 тысяч человек. И это, кстати, очень повлияло.
Кстати, вот хорошо, что мы сейчас с вами вернулись к этому вопросу, почему – потому что я всё время про разбрасывание войск, потому что всегда кажется: ну почему же они так разбросаны? А дело в том, что Суворову постоянно поступала информация: сюда прибыло 15 тысяч французов подкрепления, через горы идёт тоже 10 тысяч, отсюда, значит, где-то какой-то... т.е. постоянно приходила информация, и нужно сказать, что Александр Васильевич не всегда мог разобраться в этой информации. Именно, кстати, пока Макдональд шёл, ещё долго не верил в то, что, действительно, войска какие-то очень серьёзные сюда подходят.
Клим Жуков. Ну объективных данных-то разведки не могло быть и оперативного обмена информацией не могло быть, потому что радиостанции-то нет.
Олег Соколов. Ну естественно.
Клим Жуков. Т.е. пока до вас доедет человек на лошадке, хорошо, пускай несколько человек на сменных лошадках, но всё равно – ну сколько может опытный всадник со сменными лошадьми сделать в день? 100 км, и это причём так, прямо скажем, хорошо отбив себе заднюю часть организма, т.е. долго такого темпа ни один гонец не выдержит.
Олег Соколов. Нет, я вот здесь немножко поспорю с вами по поводу – темп может быть больше, но реальный темп... Темп будет больше почему – потому что у меня есть данные, вот я в архиве смотрел, по курьеру, который... т.н. императорская эстафета.
Клим Жуков. А вы рассказывали, я помню. А я имею в виду – гонец, который из одного конца армии в другой конец армии спешит, у него же нет там эстафеты натурально.
Олег Соколов. Нет-нет. 100 км, да, примерно.
Клим Жуков. Т.е. чтобы пройти, скажем, какое-то очень небольшое расстояние в 500 км, это нужно 5 суток, а за 5 суток может столько всего на войне произойти, вообще Бог его знает!
Олег Соколов. Без сомнения. Ну и вообще по поводу разведки – мы к этому будем, естественно, время от времени возвращаться – по поводу разведки в эпоху Наполеона: значение разведки тактическое и оперативное в то время было несравненно ниже, чем это значение... Тактического вообще никакого, а оперативное. В современной войне – войне Второй мировой это гигантское значение, здесь – почти что... ну не то, что нулевое – минимальное, почему – потому что вот что мог разведчик того времени? Что он из себя представлял? Во-первых, разведчики – это были какие-то торговцы, которые где-то ездят, которые наблюдают. Что они могут: наблюдают войска издалека, двигающиеся колонны, сколько их там – больше, меньше? Или разговаривают с офицерами подвыпившими в таверне. Какую информацию они могут передать? Такую, чтобы человек где-то устроился в штабе и потом передавал каким-то образом информацию...
Клим Жуков. Секретную карту своровал.
Олег Соколов. ...ну он передавал – не было таких технических возможностей это делать, поэтому работающий резидент, который в штабе и который передаёт действительно объективную информацию – это только на уровне планирования стратегического, на уровне политического планирования – да, вот если...
Клим Жуков. Там, будут воевать или не будут?
Олег Соколов. Ну да, вот один в Париже, а другой в Петербурге, положим, а третий агент в Вене, и т.д., и они передают своему правительству то, что какие течения...
Клим Жуков. Большие течения есть?
Олег Соколов. Да, большие течения: будут ли воевать, будут ли... А вот на уровне оперативном: где находится армия Макдональда, сколько у него тысяч человек – как это узнать? Ну отдельный отряд, вот эти какие-нибудь банды кардинала Руффо, может, пошлёт какого-то гонца, который по дороге приедет и вообще потеряется, а тот, который доедет, сообщит какие-то совершенно невообразимые сведения. И Суворов получал постоянно кучу совершенно невообразимой информации о том, что с моря там 100-тысячная армия высадилась, о том, что там через Альпы идёт какая-то невообразимая тоже ещё толпа повстанцев, понимаете, и всё это, конечно, приводило к тому, что волей-неволей, несмотря на всю его прозорливость, несмотря на всё умение смотреть за ситуацией, он, в общем, вынужден был войска свои часто разбрасывать.
Клим Жуков. Ну кстати говоря, это же очень действенный приём, который вообще был действенен, пока не было понятия «линия фронта», ну просто потому что миллионы человек одновременно оказались в армии, и пока не появилось радиосвязи, ну или по крайней мере, не радио ну хорошо – телеграфной связи, т.е. то, что можно со скоростью света или около скорости света передать информацию на гигантское расстояние. Ну например, вот мы сейчас с Д.Ю. говорили о Ливонской войне, об осаде Полоцка: вот в 1563 году Иван Грозный осадил и взял Полоцк. Литовцы не успели отреагировать и собрать посполито рушение, но тем не менее как-то реагировать было надо, и Николай Радзивилл, коронный гетман, с каким-то войсками пытался деблокировать Полоцк, было у него около 4 тысяч человек. Под Полоцком было 36 тысяч русских – ну понятно, что ты там будешь деблокировать? Естественно, Радзивилл был умный человек, он не полез никуда, он где-то находился на расстоянии двух суточных переходов и просто распространял слухи, что у него 30 тысяч войска. И это оказалось настолько действенным, что против Радзивилла вынуждены были оперировать очень серьёзными контингентами. Т.е. понятно, что в 40 тысяч никто не поверил, но 10-15 – а вдруг может? Т.е. чисто из соображений осторожности приходилось высылать дворянскую конницу, приходилось в том направлении стрельцов держать, ну потому что в самом деле а вдруг там 10 тысяч человек, а он сейчас ночью припожалует? Т.е. как-то реагировать надо, потому что если ты не совсем безалаберный человек, а там таких, конечно, не держали во главе армии, ни у Суворова, ни у Ивана Грозного, не реагировать на такие сведения нельзя, потому что, опять же, их оперативно не проверить.
Олег Соколов. Не проверить, совершенно не проверить. Вот, и поэтому, видимо, войска Суворова не только из-за, скажем так, не слишком... нет, не сказать: не слишком умных распоряжений гофкригсрата, а слишком ориентированных на австрийскую политику, потому что, я ещё раз подчёркиваю, австрийцам было выгодно как можно больше взять крепостей, потому что идти на Париж для австрийцев было не очень важно, потому что какой смысл для них особый вступать в Париж – короля что ли французского возвращать?
Клим Жуков. Зачем это надо?
Олег Соколов. Да Бог с ним.
Клим Жуков. Удержать такую территорию они всё равно бы не смогли – какой смысл?
Олег Соколов. Да они же не собирались завоевать Францию. В Париж хотел Суворов, потому что он волю императора и восстановить короля французского, а австрийцам вот как раз это не нужно было, чтобы восстановить во Франции французского короля, им гораздо лучше, если во Франции будет республика, только вот это будет австрийское. И поэтому вот здесь вот мы видим: противоречия между Суворовым и австрийскими полководцами, австрийскими политиками будут нарастать, как снежный ком, пока они ещё у нас не слишком наросли, но они будут нарастать, потому что австрийцам нужно как можно плотнее взять эту территорию, а как её взять – это все крепости занять, а потом сказать, что это всегда было австрийским. А Суворов стремится разгромить живую силу неприятеля и, двинувшись на Париж, восстановить троны и алтари.
Клим Жуков. Это, на самом деле, было самое главное, почему феодальная международная реакция не задавила французскую революцию сразу же, силы-то у них были на какой-то момент – а всё потому что все эти страны, которые выступали против Франции, друг друга не любили ещё сильнее, чем Францию. Они просто решили воспользоваться каким-то моментом нестроения, пока во Франции политический переключатель сработал, ну и понятно, что в такие моменты, конечно, внешняя политика слабеет. И все попытались оторвать себе по какому-то кусочку. Но отрывания этих кусочков друг с другом зачастую вступали в конкретные противоречия: вот тут собрались обратно вернуть себе Италию, а у Суворова были другие задачи абсолютно.
Олег Соколов. Совершенно верно. Вот здесь, мне кажется, видим...
Клим Жуков. А потом и дальше будет так.
Олег Соколов. ...насколько коалиционная армия – всё-таки это ситуация сложная, потому что в коалиционной армии у армий разные задачи политические, и поэтому это определяет их стратегию.
Клим Жуков. Потому что чего австрийцам – у них есть вполне конкретный кусок, который они хотят и могут проглотить, а проглотив, удержать: у них вот Северная Италия, они там с 16 века прописались, ещё находясь в составе Священной Римской империи германской нации. Что у них там во Франции происходит – да Бог с вами.
Олег Соколов. Да и вообще для австрийцев Италия – было главнейшее, потому что, ещё раз подчёркиваю, они же приобрели себе Венецию по Кампо-Формийскому миру. Миланская область у них была, они могут её обратно себе взять, ну а плюс ещё прибавить немножко Пьемонта, и всё, получается замечательно – вся Северная Италия, такой лакомый кусок!
Клим Жуков. А это же значит, что если у них по Кампо-Формийскому мирному договору они приобрели Венецию, значит, они выходят в Адриатическое море, а если они приобретают Пьемонт, то они через Геную выходят с другой стороны в Лигурийское море. Таким образом, у них сразу с двух сторон Италии портовые точки.
Олег Соколов. Да, могучая морская держава.
Клим Жуков. Конечно, важнейшие стратегические удобнейшие порты, удобнейшая торговля – ну короче, сплошные плюсы.
Олег Соколов. Я никогда не забуду – знаете, во дворце Шенбрунн, построенном при Марии Терезии, есть огромный такой зал, где изображены богатства различных провинций Австрийской империи, и там Италия представлена во всей красе. Италия, Ломбардия, Миланская область там представлены как часть неразрывная, естественно, Австрийской монархии. Поэтому, конечно, для австрийских генералов это была важнейшая задача, и конечно же, Край с 25-тысячной армией блокировал Мантую, это была задача – осадить Мантую. Опять под Мантуей развернётся такая же эпопея, как была за 3 года до этого, когда Бонапарт её долго-долго осаждал.
Клим Жуков. Да, я помню: мы когда 6 передач, там как-то со второго раза началось слово «Мантуя», так там до самого конца – «Мантуя, Мантуя, Мантуя, Мантуя», и наконец взяли Мантую.
Олег Соколов. И наконец взяли Мантую. Ну теперь у нас придётся в обратную сторону, у нас примерно будет то же самое, и Мантуя будет опять в центре внимания. Ну что ж...
Клим Жуков. Спасибо.
Олег Соколов. У нас как-то Итальянская кампания Суворова тоже разворачивается не очень быстро, но было бы, наверное, жалко – изложив Итальянскую кампанию Наполеона подробно, скомкать Итальянскую кампанию Суворова, как вы считаете?
Клим Жуков. Я считаю, что да, скомкивать не надо, наоборот, у нас прямо такая добрая традиция: если уж мы чего-то копаем, то на полный штык. Вот я предлагаю тут на полный штык, тем более, что в самом деле очень интересно, да и вопросов много поступает, да и более того, мы со школьной скамьи помним очень много разных подробностей, которые даже на первый взгляд кажутся не вполне правдоподобными. Хотелось бы узнать, как было натурально.
Олег Соколов. Я постараюсь на эти вопросы ответить.
Клим Жуков. Спасибо!
Олег Соколов. Спасибо.
Клим Жуков. А на сегодня всё. Всем пока.
Новости
VIP
