Д.Ю. Я вас категорически приветствую. Павел Юрьевич, добрый день.
Павел Перец. Привет. Давно не виделись. Дела у всех. Сегодня начну рассказ про новый этап.
Д.Ю. У тебя модный планшет какой.
Павел Перец. С такой штучкой... У нас есть общий знакомый. Он их чинит и продает очень дешево.
Д.Ю. Ворованные поди?
Павел Перец. Нет. Он их покупает... У меня в штатах ребята такими же вещами занимались. Там они вагонами скупали микросхемы разные, запчасти.
Д.Ю. И чинили.
Павел Перец. И чинили. Там реально можно купить вагон... Это не метафора. Реально вагонами.
Д.Ю. Тормозни на секунду. Дима. Дима иди сюда. Дементий встал на путь исправления.
Павел Перец. Ну, пройдет еще 4 года. И глядишь...
Д.Ю. Нормально, я все вижу.
Павел Перец. В обще и целом. В 1909 году в Москве случилось крайне интересное событие. Из женской каторжной тюрьмы, которая находилась на Новинском бульваре, поэтому он называлась Новинской, сбежало 13 барышень. Что характерно, поймали только троих.
Д.Ю. Это были уголовницы или революционерки?
Павел Перец. Это были политические. Десять из них спаслись. И среди них была наша главная героиня, о которой сегодня я, наверное, начну рассказывать ближе к концу, Наталья Климова. Сразу хочу показать одно совершенно потрясающую книгу. Не устаю пиарить этого историка. Григорий Кан. У него есть замечательная книга про народовольцев. У него есть замечательная статья про Зинаиду Коноплянникову. Я ее анонсировал в предыдущих выпусках. А это он написал очень подробную хорошую книгу с фотографиями, со второй частью, где приведены стихи, переписка и так далее. Наталья Климова, чтобы сразу ввести вас в курс дела, это барышня, которая участвовала в организации взрыва на Аптекарском острове. Возможно, мы сегодня до него дойдем. Дачи Столыпина. И до этого они со своим соратником, любовником, гражданским мужем, Соколовым по кличке “Медведь”, планировали взорвать Государственный совет, который заседал в Мариинском дворце. Об этом мы сегодня тоже, скорее всего, поговорим. Она загремела, бежала. Вообще должна была быть приговорена к смертной казни. Но там был еще один потрясающий эпизод. Кода ее вызвал на разговор в Рождественскую ночь начальник Петербургского охранного отделения Герасимов.
Д.Ю. Однако.
Павел Перец. И проговорил с ней всю ночь. И вернул ее в три часа дня, когда по звонку из Петропавловской крепости попросили вернуть. А Герасимов... Вы из моих рассказов знаете. Человек отнюдь не сочувствующий террористам. Судя по всему, Климова тоже к нему прониклась определенными... Под чувствами я подразумеваю не любовь-морковь, я имею в виду профессиональные чувства. Потому, что в этой книге из воспоминаний приводится фраза, что нет плохих и хороших людей, даже врагов надо понимать и уважать. Считается, что эта фраза была произнесена в его адрес. Это первый момент. Второй момент. Если история про Перовскую и Желябова, она более-менее вам известна, это абсолютно такая же... Как абсолютно? Загнул. Но очень похожая история. Только менее известного пласта. Климов – дочь члена Государственного совета. Председателя, как бы мы сейчас сказали, партийной ячейки партии “17 октября“. У себя там на месте. В Самаре. “Медведь“, Соколов, из простых, из крестьян. У них любовь-морковь, они готовят террористический акт. Очень много параллелей мы находим между Перовской и Желябовым. Но начнем мы не с этого. Начнем мы... Еще раз вернемся к Московскому вооруженному восстанию, которому у меня была посвящена целая передача. Потому, что здесь надо сказать про ряд моментов, о которых я тогда не сказал и к которым Соколов имеет отношение. Еще такой персонаж, как Владимир Мазурин. Это одни из членов боевой организации партии социалистов–максималистов, которая осуществила, я об этом расскажу, очень громкое и нахальное ограбление Московского общества взаимного кредита. На Ильинке оно располагалось. И поэтому повествование будет... Я буду рассказывать... Когда буду говорить про каких-то персонажей, немножко про детство, про юность и опять мы возвращаемся туда, куда возвращаемся.
Дело в том, что, как я уже упоминал, в Москве не было персонажа, подобного Герасимову. Который в Петербурге... Ну, не быстро, достаточно эффективно подавил революцию. То, что было в Москве, я думаю, в Петербурге развернулось бы с десятикратной силой. Там командовал, если говорить про Охранное отделение, Александр Петерсон. И вот будущий Московский губернатор и командующий Отдельным корпусом жандармов господин Джунковский, о котором у нас в дальнейшем пойдет речь, он его характеризовал, как очень нерасторопного. И под стать этому Петерсону был Петр Дурново, градоначальник. Генерал-губернатор. Был его однофамилец, министр внутренних дел. Мы сейчас говорим про губернатора. Этот Петр Дурново был полный тезка министра внутренних дел. И Джунковский, и Витте дают ему практически одинаковые характеристики. Как человека неглупого, но совершенно неспособного к занятию каких-то ответственных постов. Это проблема царской власти, я об этом говорил. И еще буду говорить. Например, Джунковский пишет: “В Москве генерал-губернатор Дурново не отдавал себе отчета в том, что происходит. А, может быть, не хотел отдавать себе отчет. И делал вид, будто это вовсе не сознательно нарождавшийся переворот. Он продолжал заниматься глупостями. Мешал градоначальнику неуместными вопросами. Например, звонил ему по телефону, спрашивал почем околоточные ходят с портфелями. Вернувшись из какой-нибудь поездки по городу, звонил опять и проверял градоначальника, знает ли он... доложено ли ему из участков по каким улицам проехал”. И так далее. В Москве назревает восстание, все вы мыле. Генерал-губернатор... По-нашему говоря, это полпред. Мешает, по-нашему говоря, мэру. Всевозможными такими вещами.
Даже если взять сообщения прессы. О чем она еще писала. Например, газеты сообщали... Мы представляем, что такое забастовка. В нашем понятии забастовка, это пролетарии, рабочие... Не знаю. Железнодорожники. Забастовка официантов была. И не работали никакие рестораны. Для Москвы это и сейчас катастрофа, а тогда так вообще. Прекратилась забастовка официантов. Казалось бы... Но забастовали повара. Опять рестораны не работают. Стачка коснулась учебных заведений. Бастовали учащиеся. Вот группа мальчиков из одной гимназии обходила другие учебные заведения и заставляла прекращать занятия. Училище Фидлера, мной упомянутое, с которого началось восстание. Там было “осиное гнездо”, в котором принимал активное участие Владимир Мазурин. Я про него уже рассказывал, про это училище. Нас именно, в данном случае, с этой точки зрения оно интересует. Мы подходим к тому событию, о котором я хочу поговорить. Заметка “Нового времени” от 10 декабря 1905 года. “Сегодня в 2 с половиной часа утра двое молодых людей, проезжая на лихаче по Большому Гнездниковскому переулку, бросили в двухэтажное здание Охранного отделения две бомбы. Произошел страшный взрыв. В Охранном отделении выломана передняя стена. Снесена часть переулка. Разворочено все внутри. При этом тяжело ранен околоточный надзиратель, который уже умер в Екатерининской больнице. И убиты городовой и нижний чин пехоты, случайно здесь находившиеся. В соседних домах выбиты все стекла”. Переводя на наш язык, это взорвано, ну, отделение ФСБ. Некими двумя персонажами.
Д.Ю. Серьезно взорвано. Это не гранаты. Стену вынесло.
Павел Перец. Более чем. Гнездниковские переулки до сих пор живые и здоровые.
Д.Ю. Министерство культуры.
Павел Перец. Вот. Я про него расскажу. Там очень интересная история с этим зданием, в котором находится министерство культуры. А это охранное отделение находилось как раз напротив этого министерства культуры. Буквально через этот Гнездниковский переулок. Оно находилось на углу Малого и Большого этого переулка. За министерством культуры. Там сейчас школа, а раньше находилась церковь. В заметке мы прочитал про двухэтажное здание. Но если мы посмотрим фотографию, мы увидим трех этажное здание. Два этажа указывал и Александр Мартынов, это последний начальник Охранного отделения. Я не стал тащить эту книжку. И небезызвестный Александр Спиридович, который был начальником Киевского Охранного отделения, затем был начальником императорской дворцовой охраны, он пишет: “Зеленоватый фасад и два этажа”. Откуда это? Сам главный фасад действительно был трехэтажный. Там располагалась канцелярия градоначальника. Редакция газеты “Ведомости Московской городско полиции”, которую, по утверждению Гиляровского, никто не читал, но она выходила. Ну, и разные всевозможные службы. А само охранное отделение находилось во флигеле, который там находился. Он был как раз двухэтажный. И Мартынов пишет в своей книге, что: “Он был расположен углом. Из окон второго этажа они могли любоваться огромным садом особняка известного Лианозова”. Особняк Лианозова, это как раз министерство культуры. Буквально пару слов скажу, раз уж ты знаешь про это здание. Это Гнездниковский, дом 7. Если кому-то нужны точные координаты. Георгий Лианозов был председателем Русского нефтепромышленного общества. Это на тот момент самое процветающее, быстро набирающее обороты общество. Именно ему принадлежало владение в Алтуфьево. Лианозовский завод, это все... Затем все это перешло по наследству к Степану. А Степан заболел небезызвестной тебе сферой кинематографа. Он даже основал фирму “Биахром”. И хотел снимать фильмы. Он был купец. То есть, продюсер. Продюсеру с деньгами кто нужен?
Д.Ю. Личный состав.
Павел Перец. Поэтому... Русское кино уже существовало на тот момент. Такой господин Дранков, который снял еще в 1907 году фильм “Понизовая вольница”, а до этого были “Сцены из боярской жизни”. Как это снималось тоже интересно. Буквально в двух словах. Никто не знал, как это происходит. Ему дала некая, Фиозова ее звали, денег. И он выяснил, что в Москве кто-то хочет снимать какую-то картину на Бориса Годунова. Он, чтобы их опередить, нашел быстренько какую-то труппу театральную, снял сад “Эдем“. Располагался на реке Мойке. Арендовал его. Пришли эти люди. Актеры. Сначала они выяснили, то оказывается кино немое. Там не будет это... Значит, бунт на корабле, он их еле-еле... Затем они привез какие-то искусственные деревья. Пока они это выясняли, солнце перешло, тени изменились. Надо было переставлять. Все голодные. Потеют в этих боярских шапках. Сам Борис Годунов отказался напрочь играть. В итоге “Борис Годунов” без Бориса Годунова. Вышли “Сцены из боярской жизни”. Потом он снял “Понизовую вольницу”. Эта картина есть на Youtube. Считается...
Д.Ю. Про Степана Разина?
Павел Перец. Да, про Степана Разина. Это считается первая отечественная картина. Сам Дранков выкрест, он из евреев. Он вошел в историю тем, что умудрился снять на кинопленку Льва Толстого. Ходили слухи, что он для этого в сортире скрылся. Но на самом деле он с ним договорился. Он эти проторил себе дорогу. Лианозов решил заняться кинобизнесом. И вот в 1913 году с острова Капри возвращается Мария Андреева. Мария Андреева, это известная актриса. Любовница Саввы Морозова. Он ей денег давал. Состоявшаяся любовница, гражданская жена, Максима Горького. И она тоже начинает интересоваться кинематографом. Но не только с точки зрения денег. Поскольку она активный член РСДРП, то ей еще прельщала эта область деятельности, как канал пропаганды идей. Барышня была понятливая. Она хотела снимать демократичное кино, куда внедрять всевозможные тайные смыслы. Неизвестно, как это бы цензуру проходило, но тем не менее. Она нашла... Помощник Горького, Александр Тихонов писал Горькому по поводу разговора даже с Шаляпиным: “Виделся я по этому поводу с Федором Ивановичем, который отнесся к нему восторженно и обещал всяческое содействие. Он говорит, что такая же точно идея пришла ему в голову вполне самостоятельно. И он сам хотел обратиться к Марии Федоровне”. Они задумали сделать киностудию. Андреева, звезда тогдашняя, Шаляпин... По медийному весу, не знаю...
Д.Ю. Николай Басков?
Павел Перец. Я думаю, с точки зрения народной любви и веса, все-таки Шнуров. Я измеряю соответствие медийного веса, а никоим образом не...
Д.Ю. Исполнительские.
Павел Перец. Да. Какие-то особенности. Андреева... Кто у нас топовая актриса? Это она. И Андреева вышла на Лианозова. Уже вроде все должно начаться. Андреева писала: “Духом не падаю, но трудно. Затея так и не выгорела. Чему главной препоной явилась Первая мировая война”. А так бы, в общем-то, организовалась такая киностудия. Все есть. Состав есть. Но не выгорело. И это в этом здании министерства культуры. А потом туда въехал Народный комиссариат просвещения. Затем Совкино. Если вы посмотрите на фронтон, там очень интересно. Лента идет сквозь весь этот барельеф. В этих стенах кто только не был. Там был Маяковский, там был Луначарский, Эйзенштейн. Очень интересно, что там, когда были сняты “Веселые ребята”, их хотели положить на полку. Но информация дошла до Иосифа Виссарионович, он из Кремля приехал туда, дико уставший, посмотрел это кино. Посмеялся и сказал: “Пускай будет”.
Д.Ю. Вот упырь.
Павел Перец. И выпустили “Веселых ребят” на экран. В этом здании Сталин смотрел этот фильм и дал добро. А напротив него было Охранное отделение. Возникает вопрос: “А почему оно было взорвано, это Охранное отделение?” Понятно, что “борьба с царскими сатрапами”. Но был повод. Дело в том, что этот Московский майдан, не знаю, как его назвать, он начался... Был такой сад “Аквариум”. Он и до сих пор есть. Если вы смотрите на площадь, где стоит памятник Маяковскому, по левой стороне, если зайти за этот театр, там до сих пор этот сад существует. Предбанник этого театра. Там был сад “Аквариум“. Дело в том, что у Московских театров, у них летом был перерыв. А публике надо где-то развлекаться. Эту нишу заполняли кафешантаны. Я когда не учил французский язык, для меня было вопросом, что такое кафешантан. Все время с каштанами ассоциация. Кафешантан, это “поющее” кафе. Как сейчас шашлычная караоке. Там устраивали какие-то представления кабаре...
Д.Ю. А вот у этой... Которая в Канаде живет и по-французски поет. Милен Фармер. У нее песня “Desenchantee”, я всегда думал, что это “Разочарование”.
Павел Перец. Она в Канаде живет? Милен Фармер, она во Франции. Селин Дион, может быть, ты имеешь в виду?
Д.Ю. Милен Фармер. Как мне сообщили знающие люди, во-первых, она дура. А, во-вторых, у нее жуткий канадский акцент.
Павел Перец. Я всегда думал, что она француженка. У меня приятель интервьюировал ее, когда она приезжала. Был период, когда она была в топах.
Д.Ю. Клипы волшебные, песни отличные. “Desenchantee” – лучшая. Это “Разочарование”?
Павел Перец. Да. “dese” – это “против”. Есть много похожих слов. Потому, что “enchantee”, это...
Д.Ю. Очарованный.
Павел Перец. Да. А “chantee” – это петь. А кафешантан, это “поющее“ кафе. Я когда учил языки, я позабывал части слов... Я уверен, вы найдете, вы поправите.
Д.Ю. Это там личный состав что-то исполнял?
Павел Перец. Нет, это площадка, где есть постоянная труппа. Но при этом туда могут приезжать звезды первой величины. Например, в этом “Аквариуме”. Там был такой Шарль Амон, предприниматель французский, который это устроил. Там было несколько. Прославился он при Шарле Амоне. Например, там приезжал и пел Николай Фигнер. Это родной брат Веры Фигнер. Интересная ситуация. Сестра сидит в Шлиссельбурге, а он выступает на императорских сценах. А промежуток, когда можно заработать, он выступает в театре Шарля Амона. Вера Комиссаржевская. Тоже звезда первой величины. Кстати, сочувствующая. Я когда буду рассказывать про Леонида Борисовича Красина, будет потрясающий эпизод, когда она... Ей преподнесли букет из купюр, она прямо ему же и отдала. Тут же. На нужды определенные. Леонид Борисович Красин занимался техническим обеспечением партии большевиков. Потом еще и боевой центр возглавлял. Например, в ноябре 1905 года... Ноябрь. В декабре восстание. В ноябре 1905 года известный деятель земства и публицист Николай Кулябко-Корецкий прочитал лекцию “Династия Треповых и Вера Засулич”, которую посетили 1,5 тысячи человек. Весь сбор с этой лекции пошел на нужды партии социалистов-революционеров. Мы имеем... И вся эта информация была напечатана в “Новом времени”. Мы имеем сюрреалистическую ситуацию. Когда в преддверии восстания рассказывается про террористку всем известную, люди платят за это деньги. Деньги уходят на нужды террористической организации. И все это публикуется в медиа органе, который по своему медийному весу сравним с Первым каналом нынешним.
Д.Ю. Неплохо.
Павел Перец. Совершенно замечательно. В буфете проводилось собрание домашней прислуги, которые требовали 8-часовой рабочий день и уважительного отношения к собственной персоне. Не “тыканья”. И так далее. Мой прекрасный товарищ, Егор Яковлев, говорил, что одним из главных требований многих забастовок на заводах было уважительное отношение к собственной личности. Дворники, например, бастовали против произвола полиции. Этой же полицией они были разогнаны в итоге. Есть книга воспоминаний. Зензинов. Это один из активных деятелей партии социалистов-революционеров. Он пишет: “Поздно вечером мы получили в комитете сведения, что митинг в “Аквариуме” окружен войсками. Затем стали поступать новые, более тревожные сведения. В “Аквариуме” была наша боевая дружина во главе с ее начальником, Александром Яковлевым“ По кличке “Тарас Гудков”. “...20-летним студентом. Очевидно, собравшихся расстреливают”. Ему было очевидно, но на самом деле этот митинг был подавлен без выстрелов. Полиция проявила... Ну, не расторопность. Боевики кто через забор, кто через дыру в заборе. Но ему показалось, что расстреливают. Соответственно, надо акт возмездия. “Итак началось. Наши гибнут. Дружинникам конечно несдобровать. Но погибнут и все наши остальные товарищи”. Сразу после этого митинга возник вопрос, что надо делать. Надо взорвать Охранное отделение. Тут же вызвались двое. “Один из них, повыше ростом, художник Строгановского училища по имени Оскар. Другой блондин. Небольшого роста. Его зовут Борис. Он приказчик галантерейного магазина“. Оскар, это Павел Доблер, о котором я еще расскажу. А вторым террористом был не галантерейщик Борис, а Тарас Гудков, начальник боевых дружин. “Наша химичка, Павла Андреевна, молодая красивая брюнетка с голубыми глазами берется спешно приготовить две 15-фунтовые бомбы с фитилями. Запас динамита у нас был большой”.
Д.Ю. Шесть килограммов каждая.
Павел Перец. “Ровно в два часа ночи...“ Шесть килограммов, это очень большая бомба. Плеве был взорван как раз такой бомбой.
Д.Ю. Я чисто для справки. В гранату Ф-1 кладут, если мне память не изменяет, 50 граммов.
Павел Перец. Да. “Ровно в два часа ночи я на назначенной квартире. Это маленькая квартира рабочего. Его самого дома нет, нас принимает его жена, которая доверчиво на нас смотрит. За печкой двое детишек. Они протирают глаза и с любопытством следят за всем происходящим. Если бомбы взорвутся, то от них ничего не останется”. Оскар и Гудков отправились с Тверской. Зензинов пишет, что они зажгли бомбы от папиросок. Есть такой роман, я эту книжку не принес. Михаил Осоргин, называется “Свидетель истории”. Там как раз про Наталью Климову. Неплохая художественная литература. Он писал со слов ряда свидетелей. И он тоже про папироски пишет. Они от этих папиросок зажгли, бросили в окна. По свидетельству очевидцев снаряды были брошены с извозчичьей пролетки. В итоге погибли два сотрудника Охранного отделения и околоточный надзиратель. Что характерно, имен этих людей никто не знает. Ни на каких мемориальных досках вы не найдете. Очень интересно, Что Зензинов дальше в своих мемуарах пишет: “Полученные нами сведения о расстреле митинга в “Аквариуме” оказались сильно преувеличенными”. То есть, поступила информация, которая оказалась фейком, что людей расстреливают. Все поверили. Пошли, взорвали Охранное отделение. Вот вам еще одна из причин почему восстание раскручивалось по спирали. Когда прибыли семеновцы, они на ситуацию смотрели с одной стороны. Они смотрели списком погибших там полицейских и так далее.
Воспоминания Зензинова вышли в 1953 году, в Нью-Йорке. Он, естественно, эмигрировал. Потому, что он был из другого лагеря, который потом в большинстве своем ушел в оппозицию большевикам. Понятно, что к 1953 году у него немного память стерлась. Он канву основных событий помнил. Он пишет про дальнейшую судьбу участников этого теракта: “Позднейшая судьба была такова. Борис через пять месяцев бросил бомбу в Тверского губернатора Блока, который в октябрьские дни устроил в Твери погром интеллигенции и евреев, и был повешен. Оскар ушел и партии, сделался экспроприатором и через год тоже был повешен”. Дело в том, что в Твери был убит не Блок. В Твери был убит член Государственного совета Алексей Игнатьев. Это папа знаменитого Алексея Игнатьева, который написал “50 лет в строю”.
Д.Ю. Хорошая книжка.
Павел Перец. Да. И там в этой книжке он про своего папу пишет. Понятно, что... Не смотря на то, что сын принял советскую власть и сделал неплохую карьеру, папа остается папой. Он, как мне показалось, постарался там более-менее объективно показать. Он пишет про этого Алексея Игнатьева, что его крайне не удовлетворяла персона Николая II. Он считал, что царь слабый. В Государственном совете он постоянно пикировался с Витте. Была такая расхожая фраза, что достаточно Витте сказать “да”, чтобы Игнатьев сказал “нет”. Он протестовал против введения золотого стандарта. Он протестовал против проведения КВЖД, железной дороги, по Китаю. Логично возражая, что мы можем это очень легко потерять в случае военных действий. Про него начали распространять слухи, что он готовит дворцовый переворот. Что он хочет усилить крепкую власть. Потому, что он, как-то в разговоре со своим сыном... Это все из его книжки. Он как-то сказал: “Единственный выход, это пойти на Царское село походом и как-то ситуацию изменить”. Его назначали на разные посты, пока, наконец, его не назначили губернатором в город Тверь. Пишет Игнатьев: “Кадетскую партию, петербургское общество он считал оторванными от России и русского народа, который, по его мнению, оставался верным монархии. Банки считал растлителями государственности. Исключение делал только для Волжско-Камского, считая его русским. Видимо потому, что в этот банк не входили иностранные капиталы. “Мы попали в тупик, - говорил он мне, - Придется пойти в Царское с военной силой и потребовать реформ“. Как далеко зашел отец в осуществлении своих планов дворцового переворота, я не знаю. Одно для меня бесспорно. Какие-то слухи дошли тогда до правящих сфер. Отношения с двором у отца все более портились. Чья-то рука направляла начавшуюся травлю в бульварной прессе. Здесь стали появляться карикатуры на него. На председателя какой-то таинственной, в действительности не существовавшей, “звездной палаты”.
И он приехал когда... Сын его жил в Париже, он приехал в Россию. Отец отправился в Тверь. “Он подробно рассказывал мне, как на старости лет выставил свою кандидатуру в земские гласные Ржевского уезда и как, будучи выбран председателем контрольной комиссии, работал с двумя старшинами на постоялом дворе над земским бюджетом в двадцать семь тысяч рублей. Когда он решил баллотироваться в тверские губернские гласные, ему прислали угрожающее письмо с нарисованным черепом и костьми, требовавшее отказаться от своей кандидатуры, "пожалев жену и детей". Тем не менее, он туда приехал. И в здании дворянского собрания человек этот вот, который участвовал во взрыве Охранного отделения, пришел, на глазах у всех его убил пятью выстрелами. Пули были отравленные.
Д.Ю. Вот это да. Это как-то срабатывало, отравленность пуль? Я всегда такое слушаю с недоумением. Пуля, проходя через канал, греется со страшной силой. И что это за яд такой, который такие температуры выдерживает?
Павел Перец. Я не знаю. Но с ядами у них была масса проколов. Вероятно... Это, знаешь, такое... В их глазах это была панацея. Не панацея. Верное средство. Соловьев, который покушался на Александра II, он когда принял грецкий орех с ядом, выяснилось, что отравляющее вещество улетучилось. Его вырвало.
Д.Ю. Я просто... Ты рассказывал. По нынешним временам я никогда не слышал, чтобы пули травили.
Павел Перец. В то время постоянно. Возможно, они не придавали такого значения. Возможно, они жили какими-то своими иллюзиями.
Д.Ю. Вот в бомбы с болтами и гайками напихать человеческого говна, это никто не догадывался. Что странно. А макать пули в яд, мягко говоря, еще более странно. Пять выстрелов достаточно для любого. Отравленными, не отравленными.
Павел Перец. Правда, как вы, может быть, помните, Александр Соловьев промахнулся. Потому, что у него был крупный пистолет, и он целился в голову, у него отдача была. Михаил Никифорович Катков, когда об этом было сказано, написал в своей газете: “Спасибо нашим газетам. Теперь все террористы всего мира будут знать, что если вы хотите из крупнокалиберного оружия кого-то убить, надо целиться в ноги, а не в голову”.
Д.Ю. Совет от человека, который пистолета, револьвера, в глаза не видел. Поближе подойди, не надо этих кривляний.
Павел Перец. Ну, вот этот подошел поближе. Сын писал, что: “В Твери при отце неотлучно состоял его преданный друг, управляющий Григорий Дмитриевич, и командированный мною бесстрашный мой вестовой в японскую войну Павлюковец. В письме из Твери, полученном моей матерью уже после смерти отца, он описывал рыжего человека с подвязанной щекой, сопровождавшего его на отдельном извозчике от вокзала до гостиницы, - это был агент охранки. Точно так же лишь после смерти отца я узнал от Григория Дмитриевича, что околоточный, его свояк, стоявший у черного хода дворянского собрания, был неожиданно и против воли снят с поста за час до совершения убийства; местная полиция сослалась на приказ свыше. В помещение собрания никто из людей, на которых Григорий Дмитриевич возлагал охрану отца, впущен не был - и тоже якобы по указанию, полученному из Петербурга. В пять часов, в перерыв собрания, отец пил чай в небольшом буфете, в кругу гласных. Убийца, поднявшись беспрепятственно по черной лестнице, никем не охранявшейся, зашел за прилавок буфета и выпустил в отца пять отравленных пуль в упор, после чего бросился бежать через соседнюю с буфетом бильярдную, но был схвачен”. Из всего этого Игнатьев делает предположение, что это убийство было с попущения охранки сделано. Дело ясное, что дело темное.
Д.Ю. Выглядит странно.
Павел Перец. Тем не менее. Я не берусь судить на самом деле, но тут можно понять Игнатьева. Во-первых, убили папу. Во-вторых, это но писал в советское время. Охранка, это был жупел определенный. Поэтому можно было все шишки свалить. Но была она там замешана, не была... Главу города посреди дня беспрепятственно убивают в упор. Самое интересное, что же потом было с убийцей. Его схватили. После убийства графа Игнатьева Ильинский попытался застрелиться. Но безуспешно. Он был схвачен, но не повешен. Его взамен смертной казни отправили на каторгу сроком 11 лет. По дороге туда из Александровского централа он бежал с двумя этапниками. Но опять был пойман, и опять не повешен. Приговорен к пожизненной каторге. И в итоге он на ней умер, приняв яд в знак протеста против притеснений каторжан. Вот такая судьба. Это первый участник. Второй участник. Зензинов пишет про убитого Блока. На самом деле в Твери был убит Игнатьев. Но Блок тоже был убит. Только уже в другом городе. Блок, про которого мы сейчас будем говорить, это родственник поэта, Александра Блока. Очень интересно посмотреть. Двоюродного брата Кропоткина застрелили, отца Алексея Игнатьева застрелили, дядю Александра Блока застрелили.
Д.Ю. Каким он боком Менделееву родственником был?
Павел Перец. Блок Менделееву был родственником тем, что он был женат на дочери Менделеева.
Д.Ю. Менделеев к нему положительно относился?
Павел Перец. Да. У них были какие-то странные отношения. Они не спали. Они не занимались сексом.
Д.Ю. С дочерью Менделеева?
Павел Перец. Да. Блок. Притом, что она была очень красивая. Извините. Многие напишут: “Почему вы съезжаете с темы?” Буквально пару слов. Там была очень интересная история потому, что в эту Любовь Менделееву влюбился писатель и поэт Андрей Белый. Там был... Это сюжет для кино. Есть поэт... А Блок был крайне популярен. Особенно когда он написал свое стихотворение “Незнакомка”. Портрет его висел в спальне каждой гимназистки. Но такая странная судьба. У них была семейная жизнь... Она красивая, приятно, что она посвящает ей стихи.
Д.Ю. Странно. Вообще у него была известная фраза про то, что: “Всю жизнь я любил только двух женщин. Мою жену Любочку и еще кого-нибудь“.
Павел Перец. Да. Я хотел сказать, что это не значит, что у Блока были какие-то отклонения. Все у него было нормально по женской части. Но конкретно со своей супругой так дело обстояло. Когда Белый в нее влюбился, начал за ней бегать, у Блока что-то в итоге сыграло... Это отдельная песня. Есть несколько замечательных исследований. Зинаида Гиппиус этому посвятила... Гиппиус, это центральная фигура эпохи Серебряного века. Как Алла Пугачева в 1980-х на нашей эстраде. Тогда Зинаида Гиппиус была со своим салоном. Она с Блоком сильно...
Д.Ю. “Крутой маршрут“, это ее книжка?
Павел Перец. Не могу сказать. Мы возвращаемся к нашим баранам. Если вернуться к разговору о дяде поэта Александра Блока, его звали Иван Львович Блок. Он на самом деле не избивал интеллигенцию и евреев в городе Самаре. Он был туда отправлен для подавления аграрных беспорядков. Под аграрными беспорядками подразумеваются волнения крестьянские. Когда они захватывали помещичьи земли, сжигали усадьбы. Для этого... Подавлялось это крайне просто. Вызывались войска. Они прибывали на место, зачинщиков пороли прилюдно. Как только что мы выяснили, не все выживали от порки. Пороли очень круто. Это происходило повсеместно. Это было поводом для того, чтобы формировать очередные акты возмездия. Этого Блока... Для его устранения прибыла целая бригада, состоявшая из семи террористов. Возглавлял ее Митрофан Слепухин по кличке Вадим.
Д.Ю. К какой партии принадлежали?
Павел Перец. Это все эсеры. 21 июля 1906 года на углу Вознесенской и Воскресенской улиц, ныне это улицы Степана Разина и Пионерская, я в Самаре никогда не был, это я для живущих там сообщаю, 22-летний Григорий Фролов метнул... Он пишет в своих воспоминаниях “с плеча”. Бомбу.
Д.Ю. Как ядро?
Павел Перец. Да. И угодил... То есть, Блок ехал в пролетке... В коляске. Он угодил ему прямо под ноги. Блок даже нагнулся, он увидел снаряд, он нагнулся, чтобы его выкинуть. Но не успел. Раздался взрыв. И его буквально разорвало на части. Когда его хоронили, у него головы не было. Ему вместо головы сделали из ваты. Обмотали бинтом. Это ужасное зрелище. Лежит человек, у него вместо головы шар такой. Замотанный бинтом. Причем начальник Самарского губернского жандармского управления, Александр Коротаев, которого Блок уволил с занимаемой должности, писал в отчете, в докладной: “Покойный губернатор, господин Блок, вообще себя не берег. Как бы бравировал опасностью, часто без всякой охраны являясь на встречи. Я просил его быть осторожным. Он же отвечал, что если суждено умереть, то уберечься трудно. Говорил я неоднократно полицмейстеру убедить губернатора быть острожным. Но и его предупреждения господин Блок тоже не слушал”. Убийца этого Блока, Фролов, был приговорен к смертной казни. Но ему заменили на 20-летнюю каторгу, с которой он бежал.
Д.Ю. Прямо какой-то сумасшедший дом.
Павел Перец. Бежал благополучно. И прожил до 46 лет. Умер своей смертью в Советском Союзе. Причем оставил записки о революционных подвигах. А вот глава террористической группы, которая устраняла Блока, Слепухин, в 1937 году был репрессирован и умер в заключении. Теперь пару слов про Павла Доблера. Я вам сейчас рассказал такую длинную цепочку. Про одного из участников покушения. Сейчас второй участник покушения, Павел Доблер. Который взорвал здание Охранного отделения. Пару слов про него сказать. Эволюция у него была стандартная. Он сначала симпатизировал партии РСДРП. Кстати, Климова то же самое. Потом эволюционировал в эсеров. Причем не без участия такой эсерки, как Анастасия Биценко. Это была не последняя дама в партии. Она потом прославилась, условно говоря, убив в Саратове генерал-адъютанта Виктора Сахарова. Причем это произошло в доме Столыпина. Она есть на известной фотографии, где звезды терроризма женские. Она его познакомила с боевыми дружинами, где он познакомился с Александром Яковлевым, с которым они взорвали Охранное отделение. После успешного взрыва он вместе с Владимиром Мазуриным, с Михаилом Соколовым, он воевал на Красной Пресне. Там себя проявил. И после этого, когда восстание было подавлено, они отправились в городок под названием Гатчина. Где был совершен очередной теракт. Теракт был направлен против Сергея Васильевича Рухлова, который работал инженером на железной дороге. Их было двое братьев Рухловых. Они родились в Вологде. Одного звали Сергей, другого Александр. Окончили они местную гимназию в Вологде, потом перебрались в столицу продолжать учиться. Первый поступил в Петербургский университет, второй поступил в технологический университет. Сергей Рухлов стал министром путей сообщения. Его брат, Александр... Мы сейчас говорим про Александра, извините, я сначала сказал про Сергея. Он тоже начал делать карьеру, но не такую выдающуюся. Он стал начальником отделения... Это называлось депо тяги или отделение тяги. В общем, заведовал паровозами. Старший его брат вел такую достаточно обширную благотворительную деятельность. Но, из песни слов не выкинешь, при этом был активным участником “Союза русского народа”.
Если говорить про его старшего брата Сергея Рухлова, министра путей сообщения, то он был в 1918 году Северокавказской ЧК расстрелян. А вот Александр Рухлов до 1918 года не дожил. Он получил пост начальника службы тяги. И проработал на нем до первой русской революции. Как я уже говорил, железные дороги, это было ключевое явление в деле революции. Потому, что войска те же самые надо перебрасывать. Были замыслы взорвать поезд, на котором семеновцы должны были прибыть в Москву. Савинков этим занимался. К сожалению для него и к счастью для семеновцев это не удалось. Александр Рухлов предпринимал очень энергичные меры для подавления забастовок в своем ведомстве. Два раза у него были попытки забастовок, два раза он их подавлял. Например, если доставали машинисты, он просто брал солдат из железнодорожного батальона и ставил их на место машинистов. Он мог организовывать внезапные обыски в мастерских железнодорожных. Где они изготовляли ножи, заточки. Там хранили револьверы и прочее. Это все изымалось. Ну, и конечно эти действия были как бельмо на глазу. Этот Доблер прибыл в Петербург для того, чтобы этого Рухлова устранить. В группу террористов вошли рабочие Аникин, Мезенцев, Ивлев, Морозов. Возглавлял ее Доблер. Они проследили его стандартный маршрут. Он вообще не шифровался. Если губернаторы не шифровались, что говорить про инженера. Когда мы говорим слово “инженер”, нужно понимать, что это топ-менеджер. Это очень обеспеченный человек. С весомой в обществе профессией. Уважаемый и так далее. В форме они ходили. Очень почетная должность. 14 февраля 1906 на Малогатчинской улице, в настоящее время это улица Соборная, они его подкараулили. Сначала должен был стрелять Мезенцев, но у него не хватило духу. Среди них был такой человек Осип Аникин. Который чуть сам Мезенцева не застрелил за такое малодушие. Когда подъехали сани с Рухловым, он три раза в него выстрелил. Рухлов крикнул кучеру: “Держи!” Подразумевая, что: “Держи вожжи”. А кучер решил, что...
Д.Ю. Пора слезать.
Павел Перец. Да. И остановился. В этот момент Аникин подскочил и уже окончательно... Не убил, но ранил. Рухлов доехал до своей квартиры. Сам поднялся. Сначала его родственники решили, что он... Ему поступали угрозы на самом деле. Они решили, что нервный срыв. Увидели, что он ранен. Он под утро умер.
Д.Ю. А куда ранил?
Павел Перец. Он ранил его в живот. И сам этот Аникин... Его настиг городовой, который сдал пост и шел просто по улице. Какая-то движуха, стреляют, кто-то бежит. Он подошел к этому Аникину со словами: “Господин, вас зовут”. Аникин тут же в него выстрелил в шею. Этот городовой умер спустя два часа. Оставил сиротами детей и вдову. Аникин побежал, был схвачен подоспевшим народом. Успел ранить себя в ногу случайно. И успел ранить еще одного городового, который не умер, но уже служить не смог. Что характерно. У меня скачан весь архив журнала “Каторга и ссылка”. Там любили публиковать воспоминания участников событий. В номере 4 за 1922 год Максим Горький...
Д.Ю. Это советский журнал?
Павел Перец. Да. “Красный архив” и “Каторга и ссылка”, это один из главных источников именно воспоминаний. Их там активно печатали. Все это накрылось когда стали закрывать общество политкаторжан. Тогда и все эти журналы прекратили существование. Там огромное количество материалов. Поскольку это воспоминания, их надо перепроверять с точки зрения фактологии. Зато там очень много интересных деталей. Таких подробностей, которые создают главный интерес.
Д.Ю. Почему их закрывать стали? Старых политкаторжан оказалось надо сажать снова?
Павел Перец. Был прессинг на старую большевистскую братию. У нас есть дом политкаторжан на Троицкой площади. В Москве был дом политкаторжан. Если мы почитаем список жильцов, мы увидим... Я в цифрах не скажу. Потому, что я два года назад смотрел, мне было интересно. Там выкосили очень многих. Причины разные были. Поколенческий конфликт. Во-вторых, старым большевикам очень не нравилось во что превращается партия, например. Я был в городе Иваново. Там проект один. Там строительная компания, которая это все спонсирует. У совладельца строительной компании у него дед по фамилии Спиридонов как раз был членом общества старых большевиков в Иваново. Чтобы туда вступить, нужен был стаж, который должен был быть подтвержден, по-моему, минимум двумя людьми. Он вступил и в итоге его репрессировали. Не расстреляли, но он умер в заключении. Таких историй вагон. Даже если взять председателя первого Совета Ивановского... Оказывается, Иваново хотели сделать... Была такая идея. Хотели сделать столицей РСФСР.
Д.Ю. Москва столица СССР. А это РСФСР.
Павел Перец. Стали объединять этот весь промышленный район. Был специально сформирован промышленный район. Туда Владимирская, Костромская губернии, бывшие, входили. Потом началась история с тем, что не в Иваново был первый Совет, а в Петербурге. Причин масса. Когда началась история с 1937 годом, то и общество политкаторжан закрыли, и все журналы были закрыты. Ну и... Можете почитать. Надо вернуться на пути повествования. Так вот. В этом журнале в 1922 году был напечатан очерк, он назывался “Осип Аникин”. Про участника убийства инженера Рухлова. Автором очерка был эсер Евгений Тимофеев, который провел половину жизни за решеткой. Сначала при царской власти, потом, как эсер, при Советах. В 1941 году его расстреляли. В этом очерке пишет Тимофеев: “В кругу нашей каторги Осипа нельзя было не заметить. Как не обратить внимания на колосса, который на целую голову горой поднимался над всеми, как было не отметить этого гигантского старика среди молодежи, едва успевшей вступить в третий десяток своей жизни“. После такого патетичного вступления выясняется, что до этого Осип Аникин работал городовым в Москве. Он стоял у булочной Филиппова. Это была известная булочная на Тверской. В этой булочной Азеф ждал, когда будет совершено убийство генерал-губернатора Дубасова. “Пост был ответственный. Там собирались студенты. Работал Аникин на совесть, был награжден часами. И даже похвалой от полицмейстера Трепова. Но потом Аникин стал читать книгу“. Книга эта была Евангелие. Он устроился работать “глухарем“. “Глухарь“, это был рабочий, который залезал в большой котел. Котлы были на болтах. Снизу били, а он держал вторую часть... По такому принципу делалось все... Эйфелева башня так была сделана.
Д.Ю. На заклепках, а не на болтах?
Павел Перец. Они изначально выглядят как болты.
Д.Ю. Они выглядят, Павел, как заклепка. Потому, что на болту резьба есть, а на заклепке нет. Держал, так называемую, поддержку. Это тяжелая металлическая штука с выемкой. Не просто. Это называлось “глухарь”? Видимо, шарашило так, что без ушей можно было остаться.
Павел Перец. Да. Штырь такой, он вставлялся. И один человек держал, с той стороны заклепывали. Потом менялись... Это я про Эйфелеву башню говорю. Потом менялись. Держал с этой стороны, а тот ее забивал. Более того, я когда читал... Я вожу группы. В Париж уже пять свозил. Были разные технологии в зависимости от региона, откуда прибывали команды заклепальщиков.
Д.Ю. Самое идеальное, если про стальную речь идет, это раскалить ее. И только после этого лупить. Пока горячая. Потом сядет. Стянет как следует.
Павел Перец. Просто есть кино, называется... В четырех частях про историю Парижа. Там показано, что сначала раскаливают, она красная... Бам, бам, бам... Потом с другой стороны бам, бам, бам... Но когда сидишь в этом котле... Там люди глохли. Не самая полезная профессия. И вот, начитавшись Евангелия, пришел к выводу. Как же вывод этот звучал? “Всякую сволочь убивать надо”. Вот такие метаморфозы делает книжка с людьми.
Д.Ю. Вот она любовь. Проникся.
Павел Перец. Характерно, что в этом очерке не сказано ни про убитого околоточного надзирателя, ни про другого, которого он ранил. Зато пишет: “Не от Ветхого Завета, как тиранобойцы XVI века, а от Завета Нового — от книги, дышащей призывом к смирению, любви и прощению, — Аникин подошел вплотную к террору и оправдал его, и вменил его себе как долг верующего христианина. Сколько раз ни приходилось говорить с Осипом о том, почему он “убил“, он всегда ссылался с живой убежденностью в своей правоте на Евангелие...“ Мы сейчас будем говорить про Климову, про остальных ребят. Тоже характерная черта, когда они чувствовали себя великомучениками революции. Это я уже говорил неоднократно на протяжении своих лекций. Вот это событие, от которого идет цепочка других событий. Взрыв в Гнездниковском переулке Охранного отделения, убийство Игнатьева, убийство Блока в Самаре. И здесь мы переходим к тому, на чем я сегодня хотел закончить. Это к формированию партии социалистов-максималистов. Есть такая книжка замечательная. Издания какого года? Сейчас я посмотрю.
Д.Ю. Позвольте взглянуть.
Павел Перец. Григорович. Это девушка. Она тоже была дочерью не бедного и статусного папы. В чем была проблема? Проблема заключалась в том...
Д.Ю. Извини, перебью. Государственная типография имени Ивана Федоров, Ленинград, Звенигородская, 11. Возле заведения, где мы славно проводили время. 1925 год. Извините, перебил.
Павел Перец. Демократии хотят все на самом деле. И террористы тоже хотят демократии. Партия социалистов-революционеров, она была строго регламентированная, строго структурированная. Там, как писали, была некая клановость. Я еще пару слов скажу про чаеторговца Высоцкого, который давал деньги активно. У него был родственник, Михаил Рафаилович Гоц, который был одним из основателей партии социалистов-революционеров. Остальные члены партии чувствовали, что и деньги, и оружие, и вся... То есть, я понимаю, что цинично звучит, но, как бы, участие в теракте, это некое такое высшее доверие... Ну, то есть, это очень круто. Это, как бы, мечта любого революционера. Потому, что тут тебе сразу... Во-первых, самореализация определенная происходит. А во-вторых, ты герой. Вызывало массу вопросов: “Почему это происходит очень кулуарно? Почему это не касается простых партийцев? Дайте нам тоже револьверов”. Револьвер стоил денег. До 40 рублей стоимость доходила.
Д.Ю. Для работяги это сколько?
Павел Перец. Рабочий в среднем получал в то время... То есть, это очень хорошая зарплата месяц. Какие-нибудь рабочие могли 18 рублей в месяц получать. Ну, а какое-то более существенное оружие... Мне очень часто пишут... Раньше писали: “А чего они не убивали из снайперских винтовок? Они уже существовали”. Во-первых, револьвер еще можно было купить, винтовку купить было сложнее. Во-вторых. Вы же поймите. Террористы не идиоты. Если было бы проще убить из снайперской винтовки, они бы давно убили из снайперской винтовки. Не убивали потому, что, значит, не было такой возможности. Либо они считали, что нереально это сделать. Потому, что ты из снайперской винтовки убиваешь, когда точно знаешь, что тот человек проедет в этом месте в это время. А как они обычно убивали? Несколько бомбометателей на нескольких улицах. И вот выслеживают где он проедет. Даже убийство Александра II как происходило? Они думали, что он по Малой Садовой поедет, а он не поехал. Перовская всех их перебазировала на Екатерининский канал, нынешний канал Грибоедова. Соответственно назревал раскол.
Д.Ю. Не надо считать людей за идиотов. К этому времени они уже не идиоты.
Павел Перец. Все было отработано. Тем более опыт “Народной Воли”. Это была первая причина, некая клановость и кулуарность.
Д.Ю. Я помню, в свое время картинки какие-то смотрел. По-моему, как в НКВД людей стрелять учили. Например, из револьверов. Стойка для стрельбы из револьвера. Человек стоит и вот так вот, в такой полусогнутой руке держит револьвер. То есть, безумие с точки зрения стрельбы. Стрелять надо вот, в бок, где у тебя минимальное количество мышц напрягается. Вот тут на вытянутой руке... Вот, все правильно. Я сильно сомневаюсь, что они куда-то... Понятно, что в условиях вот этого стрелять надо с пояса и практически в упор. Почему я все время кричу: “Подойди поближе”. Руки трястись будут, ни о какой меткой стрельбе речи быть не может. Как можно ближе подойти. Но тогда уже ножом резать можно. Раз они к винтовкам не прибегали... Я ни разу не слушал, чтобы дистанционную стрельбу вели. Тому, я так думаю, масса причин.
Павел Перец. Как вы эту винтовку будут таскать?
Д.Ю. Народ не понимает. Даже если ты ее притащишь, хотелось бы узнать куда. В дом? Хорошо, ты квартиру снял, еще чего-то. Многие не слышали, как оружие стреляет в помещении. Хотя бы пистолет. Я не говорю про винтовку. Охереют все. Начиная с тебя и заканчивая соседями.
Павел Перец. Когда меня первый раз привели в тир, в Суворовском училище на военной кафедре, дали в руки пистолет... Стояло несколько человек, когда они начали пулять, у меня было вот так вот. Я не понимал, что происходит.
Д.Ю. Ну, а дальше. Как отходить? Это тоже сложный момент. Люди, которые удачно бросили бомбу на улице, она взорвалась... Еще и убежать, по всей видимости, сможешь. Не знаю... Скорее всего, комплекс причин, по которым из винтовок не стреляли.
Павел Перец. Это была первая причина раскола в партии. Вторая причина заключалась в том, что партия социалистов-революционеров, она не шла на аграрный террор. Который проповедовался частью ее членов и которые этого хотели. В самом начале этой книжки, это интересная книга... Она рассказывает про то, как дочь одного из высокопоставленных лиц пыталась убить Николая II в Петергофе. Григорович. Тут и Климова, и Соколов, и другие люди. “Весна 1906 года. В Москве раскол между правоверными эсерами и оппозицией”. Сформировалась некая оппозиция. “Теоретические расхождения программы минимум и максимум пока еще не обозначили все больше вопросов организации тактики. В основе незримая подкладка из вечного столкновения двух оттенков одного цвета. В лучших своих проявлениях одни догматики и реалисты, другие импровизаторы и романтики”. Догматики и реалисты, это эсеры. Импровизаторы и романтики, это нарождающаяся оппозиция. “Одни хранят под пеплом священный огонь. Другие щедро расточают огненные семена. Одни благоговейно доказывают лучшие слова отходящей культуры. Другие кощунственно вырубают священные рощи. Проводят на их месте глубокие борозды. Римляне и варвары”. У нее тут такие обороты. Вот эти “римляне” и “варвары”. “Варвары”, это будущие максималисты. И действительно произошел раскол в партии. Откололось целое крыло. И созрела партия социалистов-максималистов. О ней у меня с собой нет... Есть очень хорошая книга историка Павлова, она так и называется “Социалисты-максималисты”, по-моему. Это название есть в назывании этой книги. И эта партия в итоге поставила себе ряд задач. Убийство Столыпина. Убийство Витте. Взрыв Государственного совета. Было осуществлено две удачных экспроприации. Про одну я сказал, мы с этого начнем в следующий раз. Это в Москве на Ильинке. Вторая в Фонарном переулке в Петербурге. Ну, и убийство Николая II.
Д.Ю. Насколько серьезно-то. Столыпин, Витте.
Павел Перец. Более того, они максимально приблизились к осуществлению своих замыслов. И, что характерно, в их среде были красивые девушки, неглупые, не бедные. Которые искренне этому помогали. И самое, что поразительное... Я про этот эпизод расскажу. Их отцы, сановники некоторые, тоже им в этом помогали. Это поразительный и удивительный факт, о котором мы будем говорить в следующий раз. То есть, сегодня я некое вступление сделал. В конце хочу сказать... В свое время у меня выходила такая книга, она в мягкой обложке.
Д.Ю. Отличная книга. Безо всяких попыток польстить. Книжка отличная.
Павел Перец. Спасибо. У меня есть товарищ, Егор Яковлев, мнением которого я дорожу. От говорит: “Перец, ты бы туда источниковедческую базу внедрил. Мы бы ее в научный оборот ввели”. У меня нет таких амбиция, я не историк. Я журналист-исследователь. Сейчас вышла она в издательстве “Яуза”. Тут твердый переплет. Она дороже. По понятным причинам. Это сам издавал. Тут издательство. Плюс переплет какой замечательный. Изначально мы ее так и хотели издать. Кризис шибанул. Я нацелился, аванс заслал в типографию. Мне говорят: “Бумажка вздорожала”. Как прекрасно. Мы нашли такой формат. Очень интересный формат. Оказалось удачно. Это более удачное. Есть в интернет-магазинах самых разных.
Д.Ю. Посмотрите, как сильно все изменилось с тех пор.
Павел Перец. Там все прекрасно. Я уж молчу про обложку. Мы долго думали какую обложку взять. Часть этих иллюстраций уже гуляет по интернету. Но часть...
Д.Ю. Не гуляет.
Павел Перец. Да. Я их дергал на сайте библиотеки Конгресса США. Они были бесплатные, не обременены авторским правом. В таких разрешениях. Это первый анонс. У нас седьмого числа будет мероприятие в Москве, которое в основном организует Егор Яковлев. Как это? Вилла, дача? Забыл как называется. Хутор Прилепина. Там помимо всего прочего... Где я буду беседовать с товарищем Спицыным, Егор меня попросил. Об общинном строе. Я немножечко расскажу... Все я не смогу рассказать, но какие-то моменты я расскажу. Потому, что это крайне интересный механизм, как работает пиар-машина. Особенно в военных действиях. Как вы понимаете, ничего не меняется.
Д.Ю. Абсолютно. Позвольте, я вас перебью. Обратите внимание. Вот стоит русский мужик. Крестьянин. Полное мировое презрение. Даже турок в феске, и тот с обалдением смотрит на эту “русскую мразь“. А наверху дух цивилизации. Красота. Тут урод, понятно. Никакого лба нет. Опять русский. Обратите внимание, у него здесь банка водки. Для дураков написано “Водка”. Машет саблей, пытается отрубить башку шершню. Но лучшая картинка на следующей странице. Я боюсь подорвать тебе продажи, показав это. Так и написано: “Японский солдат “победил” русского солдата”. Я как-то японцев в таких наклонностях не подозревал. Книга отличная.
Павел Перец. У меня будет выступление по мотивам. В общем ищите в интернете. Это первое, что я хочу сказать. Второе, что я хочу сказать. Идут экскурсии. Вчера была по местам съемок фильма “Брат”. На Петроградке я проводил. В одном дворе они снимали “Сестер”. Рядом есть сцена, где Сухоруков садится в машину. Будка стояла на Каменноостровском, где Багров звонил.
Д.Ю. Второго, первого?
Павел Перец. Первого.
Д.Ю. Я думал на “Ваське“ снимали.
Павел Перец. На “Ваське” огромное количество всего снимали. Там где идет кольцо трамваев теперь бизнес-центр стоит. А рядом построили комплекс. На “Ваське” много где снимали на самом деле. Там масса всего. Когда-нибудь проведу экскурсию, покажу церковь святой Анны. Лютеранская церковь. Потом это был клуб, где я наблюдал группу “Ленинград”, когда Шнуров не пел. Вдовин орал еще. Был такой концерт, когда одна девушка умудрилась из штанов выдернуть трусы, порвать. И они потом летали над толпой. И там магазин был культовый, сейчас он закрылся. Кому эти компакт-диски нужны. Это на Салтыкова-Щедрина.
Д.Ю. Я там служил рядом, заходил регулярно.
Павел Перец. Там он покупает, знакомится со своей девицей.
Д.Ю. “А это кто? Твоя мама? Понятно“. Одна из лучших шуток.
Павел Перец. В общем идут экскурсии. Все анонсы есть у меня в группе. Ссылка будет внизу. И идет набор группы в Париж. Я съездил в Берлин. Уже третий раз переделываю программу. Одна группа точно набирается. Похоже, две набирается. Поедем в Берлин.
Д.Ю. Есть чем заняться и в Берлине.
Павел Перец. Да. В Берлине сложнее, чем в Париже. Потому, что я рассказываю про не очень стандартные вещи. Но там есть о чем. Один гитлеровский Берлин чего стоит. Масса пересечений с Россией. Потому, что там и жены царские. И Вторая мировая война. Как брали Берлин. Все эти памятники, которые в очень хорошем состоянии. И Трептов парк, и рядом с Рейхстагом. Памятник замечательный. Вот это вот. Если вам все это интересно, пишите мне на электронный адрес. Все будет указано в описании под этим выпуском. Ну, а мы потом продолжим потому, что у нас еще масса всего.
Д.Ю. После длительного перерыва. Этот сумасшедший дом. Это вообще. Что-то за гранью. Тупым детям отдельно. Что это такое, что это происходит. Какие-то жуткие партии. Какие-то чудовищные террористические организации. Бегают, этих стреляют, этих убивают. Дома взрывают. Вы совсем обалдели? Кто за чем смотрел? Тут, как обычно, я выступаю на стороне “кровавого режима“. Причем тут “кровавый режим”? Государство... Куда государство смотрит? Жрут хлеб и получают зарплаты эти, так называемые, спецслужбы. Ни хрена никто не делает. Дочери, значит, в террористы, а папа-чиновник еще это и поддерживает. В то время, как стреляют в его коллег по опасному бизнесу. Очень схожая ситуация.
Павел Перец. Либо не поддерживают, но сочувствуют.
Д.Ю. Общественное сознание прямо как сейчас. Поражено шизофренией какой-то невероятной. Эти люди управляют государством. Караул.
Павел Перец. Друзья мои, общество очень озадачено когда я подстригусь. Скоро. Я был в Крыму. В прошлый раз я там схватил тепловой удар. Мы шли целый день, 8 часов, и меня накрыло. Я не сошел с маршрута, я шел дальше.
Д.Ю. Что ты без шапочки?
Павел Перец. Я был в шапочке. В белой. Там не только от головы все зависит. Но я решил подстраховаться. Я всегда стригусь под всякие съемки. Тут у меня съемка задержалась. Не переживайте, ребята. Скоро. Я уверен, что многие, не досмотрев до конца это видео, уже настрочили комментарии: “Павел, где прическа?” Скоро я присоединюсь к Дмитрию Юрьевичу Пучкову. И мы какое-то время будем мало чем отличаться в кадре.
Д.Ю. Спасибо, Павел Юрьевич. Отлично. Всем, кому интересно, линки под роликами. Записываемся, читаем, ездим и ходим на экскурсии. А на сегодня все.
Новости
VIP
