Д.Ю. Я вас категорически приветствую! Клим Саныч.
Клим Жуков. Добрый день. Всем привет!
Д.Ю. Обо что сегодня?
Клим Жуков. О! Ха-ха-ха! У нас тут скоро юбилей.
Д.Ю. Юбилей чего?
Клим Жуков. Юбилей битвы при Павии.
Д.Ю. Пава – где это?
Клим Жуков. Двадцать… это к северу от Милана чуть-чуть, в Италии.
Д.Ю. Я там не был, но название знаю, да.
Клим Жуков. Вот, да. 24 февраля 1525 года там состоялась очень знаковая битва, которая одновременно считается последней битвой Средних веков и первой битвой Нового времени, потому что там было и то, и то представлено в равных пропорциях.
Д.Ю. А «то» и «это» - это что?
Клим Жуков. Средние века и Новое время.
Д.Ю. И огневая артиллерия?
Клим Жуков. Да! Это огневая артиллерия там могла сыграть колоссальную роль...
Д.Ю. Но не сыграла?
Клим Жуков. Но не сыграла из-за как раз вкрапления половины средневековых традиций. Вот такие традиции.
Д.Ю. Что делили?
Клим Жуков. Италию, это Итальянские войны, которые длились с 1494-го по 1556 годы.
Д.Ю. Кондотьеры?
Клим Жуков. Были.
Д.Ю. Или призывники.
Клим Жуков. Были и кондотьеры, но в основном там наёмники, конечно. Собственно, непосредственно итальянские кондотьеры там присутствовали.
Д.Ю. Они при этом хотели воевать или друг с другом договорились сразу?
Клим Жуков. Там дело такое, что после битвы при Форново, это первая большая битва Итальянских войн…
Д.Ю. «Forno» - это «печка». Форново – это Печкино.
Клим Жуков. Печково – ну Форново же.
Д.Ю. Запечкино.
Клим Жуков. После битвы при Форново вдруг итальянцы обнаружили, что что-то как-то их не любят, ну т.е. там что-то как-то в плен никого не берут, какая-то резня, и они как-то вдруг серьёзно завоевали внезапно. Внезапно итальянцы завоевали всерьёз.
Д.Ю. Безысходность, да?
Клим Жуков. Да.
Д.Ю. Довели.
Клим Жуков. Да. Ну что такое итальянцы? Ведь не было никаких итальянцев, как мы понимаем.
Д.Ю. Да и сейчас нет, в общем-то.
Клим Жуков. Сейчас всё-таки хотя бы итальянский язык есть, по крайней мере, на который можно показать пальцем и сказать: «Это итальянский». А тогда и его не было, потому что до единого литературного итальянского языка ещё очень-очень-очень много даже не лет, а веков, он, по большому счёту, только в 19 веке складывается.
Д.Ю. Да, могу привести пример.
Клим Жуков. А ну-ка?
Д.Ю. Латынью-то я не сильно это…
Клим Жуков. Но лингвист видный.
Д.Ю. …но что-то знаю, да-да-да. Через это там английский, немецкий, французский, и я по-итальянски, наверное, на бытовые темы, наверное, даже что-то понимаю. Как-то раз мы с родственниками зашли в музей, а картинки по-английски подписаны, а экскурсовод итальянец. Ну, у нас возник ряд вопросов, итальянец начал говорить по-итальянски, я всё бодро перевёл. Родственники обалдели: «Что же это деется?!» А в городе Венеция ничего перевести нельзя, там вообще ничего не понятно. А на Сицилии даже что говорят, непонятно – настолько у них там всё интересно. Это до сих пор, несмотря на то, что телевизор им уже сто лет мозги промывает, и радио.
Клим Жуков. И книжки.
Д.Ю. Да. Мы уже про это говорили, но я ещё раз скажу, что все вот эти диалекты – «просто замечательно, у нас тут свой диалект!» – говорят ровно об одном: вы в ваших т.н. свободных странах сидите у себя в жопе и никуда не выходите, так у вас диалекты и образуются. Никуда вы не выходите! Мой любимый пример про 80-летнюю тётеньку из Венеции: Венецию 40 минут поперёк ползком преодолеть можно, она 2 раза в жизни была на площади Святого Марка, а так мы… тут вот у нас своя церковь, своя улица, мы вот здесь в углу сидим. Я удивлён, что у них внутри Венеции диалектов нет.
Клим Жуков. Она просто слишком маленькая, поэтому и нет. В Лондоне, например, есть. Лондон огромный, и поэтому внутри Лондона уже свои диалекты присутствуют. Конечно, не такие, как на общеязыковом уровне, но прямо от района к району, которые далеко друг от друга отстоят, уже заметно другой говор, в силу того что они с района тоже никуда не выходят.
Д.Ю. Да, плюс социальные эти самые. Богатые говорят и образованные вот так, а ваше быдло гнусное говорит вот так. В Лондоне и сейчас хорошо, я тебе замечу. Я когда-то прибыл туда первый раз – с интересом увидел, что для того, чтобы переехать из Купчино на проспект Просвещения там по деньгам получается так хорошо!
Клим Жуков. Да!
Д.Ю. Из района в район – что это за бред вообще?! Я как вспомню наш трамвай №25: когда я ещё относительно молодой был, пустили трамвай №25.
Клим Жуков. От сих до сих.
Д.Ю. Да, который из Купчино до ЦПКО ездил, т.е. через весь город – 3 копейки, прямо из Купчино. Можно было даже их не бросать, а цинично оторвать билетик, что и делали всякие сволочи, или бросить копейку и сказать: «Я бросил три, дайте мне ещё две». А там? Да ты там разоришься вообще!
Клим Жуков. Не, ну там же у них метро зонировано, и каждая зона стоит ещё плюс денег.
Д.Ю. Да. И я тебе замечу…
Клим Жуков. А на такси там у них вообще охренеть легче, как кататься.
Д.Ю. Я тебе замечу, что в лондонском метро, ты когда заходишь туда, надо т.н. карточку приложить, и когда выходишь, надо приложить, т.е. видно, где ты зашёл, и видно, где ты вышел, а камер там столько, что вам и не снилось вообще.
Клим Жуков. Так точно.
Д.Ю. Отвлёкся, извините. Давай в Павию вернёмся.
Клим Жуков. В Павию: Павия, на самом деле, это вот то, что мы любим – драматические моменты военной истории. Но оно оказалось не просто драматическим, хотя и очень драматическим моментом военной истории, это настолько знаковое событие, что – внимание! – оно даже нашло своё отражение в итальянском и французском языке по сей день, потому что, например, и в итальянском, и во французском есть такое слово «lapalissade», что обозначает ну как у нас говорят: «Капитан Очевидность», т.е. какую-то тривиальность, совершенно обычную вещь – а всего лишь по имени Жоффруа Ла Палисса, заслуженного военного очень, который там погиб, и его очень любили солдаты французские, просто очень, они немедленно сочинили на его смерть песню горестную, где были такие фразы, ну там более-менее в переводе Рождественского: «Месье Ла Палисс погиб, сражён он копьём чужим. И не был бы он убит, то был бы ещё жив».
Д.Ю. Толково!
Клим Жуков. Вот. Естественно, лет через сто уже такого солдатского романтизма не было, и про месье Ла Палисса, как про Чапаева, принялись сочинять чудовищные анекдоты.
Д.Ю. И песни, да?
Клим Жуков. И песни, да. Ну там: «Яичницу жарил он, разбив для этого яйца», условно говоря. «И когда не было у него времени, ездил за ним в город» - ну и т.д., короче говоря, поэтому имя стало нарицательным, «lapalissade» теперь значит «тривиальность такая вот…»
Д.Ю. Я уж думал: какой-нибудь резной палисад.
Клим Жуков. Не-не-не.
Д.Ю. А «Павия»? Про Павию даже я вот знаю, т.е. не зная, что там было, но «битву при Павии» я слышал.
Клим Жуков. Ну, опять же, это был натурально Армагеддон, потому что битва при Павии, хотя французами – забегая вперёд, спойлер подпустим – была французами проиграна вдребезги, там погибло такое количество родовитого дворянства французского, что оно сыграло очень положительную роль для образования французского абсолютизма, потому что выделываться стало резко некому.
Д.Ю. Круто!
Клим Жуков. Т.е. те, кто могли выделываться, там все и остались. Ну конечно, не все, но очень много, причём включая не только рядовых солдат, ну условно рядовых, а ещё и сановников разнообразных. Сам король Франциск Валуа попал в плен и вынужден был оставить двух своих старших сыновей в заложники в итоге.
Д.Ю. Сильно!
Клим Жуков. Но его-то по ошибке выпустили.
Д.Ю. Зачем?
Клим Жуков. Ну, вот так вот.
Д.Ю. Так получилось?
Клим Жуков. Так получилось, а двух сыновей в итоге вынуждены были выкупать за 2,5 миллиона экю – сумма какая-то просто чудовищная!
Д.Ю. Дорогие сыновья.
Клим Жуков. Правда, тоже не всё отдали, потому что, опять же, их выпустили после первого взноса.
Д.Ю. Как говорили в известном произведении «Драконы моря»: «Обратите внимание, я при взвешивании серебра, которое я отдаю за своего сына, даже шапку не снял. Мне не жалко!»
Клим Жуков. Да, т.е. чтобы пот утереть: «Фууу!» Да, так, в общем, немцы что-то, короче, очень сильно… дважды дали маху, потому что сначала короля отпустили, а потом детей после первого взноса. Ну что это такое?
Д.Ю. Ну давайте уже к мясу переходить – что ж там было-то?
Клим Жуков. Ну, на самом деле, конечно, тут нужно… я даже думаю, что у нас сегодня время-то немножко ещё есть до того, как мы отчалим на презентацию известной книжки про мир сериала «Рим», я думаю, может быть, в два ролика уложимся, даже я не знаю, успеем ли мы в один, потому что чтобы описать, как там вообще люди оказались на Павии, нужно сказать, кто там оказался и почему там оказался. И начать нужно, конечно, с «кто», потому что это удивительное время – этот вот конец 15-го – начало 16-го века, на которое глядя, люди с идеалистическим сознанием, наподобие Л.Н. Гумилёва, немедленно придумывают разные теории пассионарности, потому что вдруг оказалось, что на тронах Европы одновременно, причём Европы в широком смысле, от Турции до Испании, не оказалось ни одного тривиального монарха. Ну вот на кого ни посмотри – все молодцы, вообще, причём, когда я говорю «молодцы», я ни разу не иронизирую, потому что натурально великие люди, которые оставили гигантский след в истории, просто титанический. Вот как так сразу получилось, что по всей Европе, точнее, все пассионарные сразу сделались?
Д.Ю. Ну точно так же, как сейчас получилось, что вообще никого нет, одни идиоты, блин, бездари и клоуны.
Клим Жуков. Это всё получается ровно потому, что в этот момент Европа находилась, во-первых, на высшем взлёте, наверное, своей ещё средневековой системы, потому что всё, что было в Средние века, хотя они уже, как мы знаем, кончились к тому времени, они, правда, учебник 6 класса советской школы не читали и не знали, что Средние века кончились, более того, они даже не знали, что они в Средних веках жили. Так вот, феодальная система уже достигла своего высшего размаха, и к тому времени уже лет сто как развивался капитализм, и вот этот перелом дал, скажем так, дорогу огромным социальным лифтам, огромным, и кипение масс народных, кипение общественной материи было такое, что управлять этим, будучи тривиальным человеком, было просто невозможно, и поэтому сами собой на вершине вот этой волны бурлящей оказывались только исключительные личности. Просто как только они оказывались не исключительными, они сразу переставали править, там вариантов не было никаких, отбор был очень конкретный. Это очень показательное время, и конечно, главным героем, который непосредственно в битве при Павии не участвовал, но стоял за рычагами огромной машины, это был Карлос Первый, он же Шарль Первый, он же Карл Пятый, император Священной Римской империи.
Д.Ю. Карлито!
Клим Жуков. Да. Вот бывают великие люди, а бывают великие браки, которые приводят к огромным изменениям, в феодальную эпоху это бывало, скажем так. Пытались, чтобы все браки были великие, конечно, но получалось, как обычно, очень редко. Но вот если бы мы были древними греками, мы бы сказали, что мойры сплели Карлу Пятому великую судьбу задолго не только до его рождения, но и до рождения его отца с матерью, потому что сразу несколько великих браков дали в конце концов тот великий брак, из которого получился Карл Пятый, и собственно говоря, вот эта гигантская война, которая называется Итальянская, хотя она происходила далеко не только на территории Италии, естественно, она была предопределена, повторюсь, задолго до рождения Карла Пятого, т.е. он когда родился в 1500 году, 24 февраля – тоже нужно запомнить эту дату, потому что 24 февраля случилась и битва при Павии тоже, ровно на его 25-летие, такой подарок, и всего на день опоздали против Дня Советской армии и Военно-морского флота.
Д.Ю. Да.
Клим Жуков. Так вот, когда он родился, он ещё говорить не умел, но уже у него было на роду написано, причём вот такими вот аршинными буквами, что это будет монарх, который вступит в одну из самых судьбоносных войн в истории Европы своего времени, у него просто не было никакого выбора вообще. Повторяюсь, это же ну вот натурально мальчик только-только кричать начал – уже всё, такая судьба у него. Как это получилось? Потому что первым… Во-первых, нужно вспомнить, кто он – он же Габсбург, а ещё Рудольф Четвёртый, это, что называется, основоположник величия Габсбургов, в 13 веке ещё говорил: «Пускай другие воюют, а вы, счастливые Габсбурги, заключайте браки» - чем они немедленно и занялись, хотя и воевали очень немало. И вот что получается: в 1477 году в битве при Нанси, о которой мы тоже обязательно поговорим, как одном из драматичнейших моментов военной истории, погибает великий герцог Запада Карл Смелый, и мужская династия бургундских Валуа прерывается. Карл Смелый очень много воевал и вообще был крайне буйным человеком, проправил недолго, и в итоге у него получилась всего одна дочка, а сыновей-то и не было – Мария Бургундская. Его кузен и смертельный враг Людовик XI Валуа, король Франции, который, собственно говоря, и не дал Бургундии стать королевством, Карл Смелый воевал именно за то, чтобы Бургундия стала независимым от Франции королевством, на это были все шансы, но вот не сложилось. Он, естественно, собрался Бургундию забрать себе целиком – оппа!
Д.Ю. Ну, здраво.
Клим Жуков. Ну а как иначе, он же победил в войне? Победил, причём молодец – сам-то не воевал, т.е. вообще в этом Франция как бы и не участвовала. Участвовала всего лишь Лотарингия и Швейцарская конфедерация, но Карла-то они убили, а наследственные земли остались без хозяина, всё.
Д.Ю. Удачно.
Клим Жуков. Очень удачно. Но вот тут был заключён первый великий брак, а именно Мария Бургундская ещё при жизни Карла Пятого была сосватана за будущего императора Священной Римской империи короля Германии Максимилиана Первого Габсбурга, и когда Людовик XI предъявил претензии на бургундский престол и вообще на всю бургундское наследство, вдруг выяснилось, что некоторым образом германский король тоже хочет Бургундию себе.
Д.Ю. Правильно тоже, да.
Клим Жуков. Ну как же.
Д.Ю. Раз бесхозная валяется.
Клим Жуков. Как – бесхозная? Что значит – бесхозная? Извините! Он женат…
Д.Ю. Моя!
Клим Жуков. Он женат на наследнике, «это не бесхозная, а моя», так-то, если что. Ровно через два года после смерти Карла Пятого… прошу прощения, Карла Смелого… они там все Карлы, все хотели быть как Карл Великий, это понятно, но не у всех получалось.
Д.Ю. Да. Кстати, французские товарищи мне говорили, что когда в «Трёх мушкетёрах» три мушкетёра пьют бургундское, это говорит о том, что люди дошли до ручки, что это самое дешманское вино.
Клим Жуков. Да.
Д.Ю. Странно.
Клим Жуков. У них там пиво охрененное.
Д.Ю. В Бургундии?
Клим Жуков. В Бургундии, да, а вино там у них считается не очень.
Д.Ю. Интересно!
Клим Жуков. Вот. Вино хорошо на юге Франции, а вот «Нормандия, Бургундия, Шампань или Прованс…»: вот Нормандия, Бургундия – там у них всякие сидры, пивы и прочее –прямо эх! – хорошие. Они уже тогда, в 15 веке, умудрялись пиво догонять до 40 градусов.
Д.Ю. Пиво?!
Клим Жуков. Пиво.
Д.Ю. Т.е. наша «девятка» сосёт, можно сказать?
Клим Жуков. Да, так а наша-то «девятка» - это разбавленная спиртягой дрянь просто, а там-то вымораживали.
Д.Ю. С ума сойти!
Клим Жуков. Воду вымораживают, а спирт остаётся. Спирт-то не мёрзнет.
Д.Ю. По лому сливали, нет?
Клим Жуков. Ну нет, там в подвал загоняли просто, там, где температура ноль.
Д.Ю. Русский народный способ – зимой по лому.
Клим Жуков. По лому, да. Нет, они там во много-много приёмов, это очень сложная, на самом деле, процедура, чтобы оно просто в сироп не превратилось. Т.е. остаётся вроде как вкус пива, а до 40 градусов догоняли. Сейчас уже догоняют до 80.
Д.Ю. Охренели!
Клим Жуков. Пиво 80 градусов.
Д.Ю. Пить невозможно!
Клим Жуков. Я попробовал один раз, ну правда, не 80 – градусов 60.
Д.Ю. Я такое – в солнечной Абхазии чачей уважаемые люди угощали, смертоносный напиток! Там где-то 60-70.
Клим Жуков. Ну, словом, в 1479 году в битве при Гинегате Максимилиан Первый французов разбил вдребезги, потому что на швейцарцев деньги кончились, пришлось самим как-то отдуваться, а тут уже извините, Максимилиан Первый оказался молодец со страшной силой. И вот у него родился, ну мы по этому поводу отдельно поговорим, я уже об этом упоминал неоднократно, в частности, когда мы в прошлом году говорили о религиозных войнах, и история вообще хрестоматийно известная, так вот, у них родился сын Филипп – Филипп Максимилианыч, которого немедленно назвали Филипп Красивый.
Д.Ю. О!
Клим Жуков. Ну потому что он был красивый.
Д.Ю. Для Габсбурга?
Клим Жуков. Ну понимаешь, тут дело такое: каким образом он был Габсбург? Он же был внук Карла Смелого, а Карл Смелый был наполовину португалец, у него мама Изабелла Португальская была такая – ух! – прямо жгучая, поэтому эта тётенька была, получается, на четверть португалка… Ой, тётенька – дяденька был. Тётенька – я имею в виду: Мария была на многую часть, скажем так, португалица, и сын-то получился тоже очень сильно португалец.
Д.Ю. Чернявенький?
Клим Жуков. Да-да. Он был, ну как, если посмотреть на потрет, он умер в очень молодом возрасте, потрет его в совсем юном виде есть, лет, наверное, 16-17 – он исключительно смазливый, вот просто по всем меркам, а тогда это была большая редкость, потому что все эти самые императоры-короли-герцоги в силу того, что они постоянно друг на друге женились-брачевались, у них на роже было…
Д.Ю. Написано, да.
Клим Жуков. …написано вот это всё. Кроме того, они непрерывно начинали, вот сразу начинали воевать, драться на турнирах и охотиться, что накладывало на и без того не слишком симпатичную внешность ещё более серьёзный отпечаток – там, все в шрамах, без зубов, без глаз, со сломанными носами, отрубленными ушами, и проч.
Д.Ю. Красавчики, да.
Клим Жуков. Ну, у них же это обязанность была самая главная: а ты чего герцог-то, если ты не воюешь? Там сразу все зададутся таким вопросом, поэтому иди воюй, придётся воевать, а даже если ты сам драться не будешь, то там пару месяцев непрерывно в походе в седле, мороз, солнце, день чудесный – они изменяют внешний вид в обязательном порядке.
Д.Ю. Третьего дня прибыл из Вьетнама, к отечественному смраду не могу адаптироваться, пусть вьетнамский смрад будет. Я купил специальные палки для священных заведений, не какие-то там квартирные…
Клим Жуков. Нелицензированные.
Д.Ю. …да, а для храмов. Вот, у нас тут храм.
Клим Жуков. Отлично: храм наук и искусств.
Д.Ю. Агарвуд какой-то. Итак?
Клим Жуков. В это время с другой стороны Европы, в Испании, заключалась вторая часть этих великих браков. Как мы знаем, Испания – это была не Испания, а много-много разных королевств, а на юге там ещё и Гранада была, где мавры проживали, Гранадский халифат. Так вот нужно было мавров наконец из Испании уже в конце концов выкинуть – что они там делают с 8-го века?
Д.Ю. Засиделись.
Клим Жуков. С 718 года они там что-то засиделись, для чего нужно было объединиться, и король Арагона Фердинанд и королева Кастилии Изабелла сочетались браком, и, сочетавшись браком, они объединили Испанию в основном и победили, как мы знаем, мавров, а также отправили Христофоруса Колумба на открытие Америки.
Д.Ю. А евреев в другую сторону, да?
Клим Жуков. Да.
Д.Ю. Они же, я правильно …?
Клим Жуков. Они же, да. Руками другого еврея, а именно Томмазо Торквемады.
Д.Ю. Он еврей был?
Клим Жуков. Да.
Д.Ю. Хм, из «наших» Томмазо был, да?
Клим Жуков. Выкрест, да.
Д.Ю. Интересно! А правда, что он там крест бухал на стол и орал, что «Христа Иуда продал за 30 серебряников, а вы за 300 тысяч продаёте»?
Клим Жуков. Лютый был.
Д.Ю. Да? Молодец! Фома.
Клим Жуков. Да, Фома Токвемадов.
Д.Ю. Оно как-то переводится? «Торквемада» - так звучит прямо!
Клим Жуков. Наверняка как-нибудь переводится, у них там всё переводится. Это же не американские имена – там, Билл, Боб, Хэнк, которые уже давно никак не переводятся.
Д.Ю. Это им так кажется. «Мою мать зовут «Деревянная голова»». – «Ну а что такого? Нормальное американское имя».
Клим Жуков. И всё было бы хорошо: они мавров победили, Испанию объединили, но у них дочки принялись рождаться, вот дочки, и всё, а нужен же наследник.
Д.Ю. Мальчонка.
Клим Жуков. Мальчонка, а мальчонка никак не получался. Злые языки говорили, что Изабелла настолько католичка, что дети-то от молитв не получаются, а как-то секс нужен, а у них это настолько нечасто происходит, что вот одни дочки получаются. Но это злые языки, мы не проверяли этого момента, в конце концов, это личное дело каждого, но всё равно это же данность такая, нужно что-то делать. И сделали, а именно – сосватали свою дочку Хуану за Филиппа Красивого.
Д.Ю. Так?
Клим Жуков. И так получилось, что Филипп Красивый – т.е. мальчиков-то нет и явно уже не будет, потому что все не молодеют, даже Фердинанд не молодеет – вот получилось, что он оказался наследником одновременно Арагона, Кастилии, Гранады, Балеарских островов, Майорки, Неаполитанского королевства, обеих Сицилий. Правда, что такое Испания? Это мы привыкли думать, что Испания – это абсолютная монархия, где до сих пор монарх, и вообще. Испанские кортесы, т.е. сословное представительство немедленно сообщило смазливенькому этому голландцу, ну потому что он же из Бургундии, т.е. голландец, это же именно эта территория, что у нас ты править не будешь. Вот у нас есть…
Д.Ю. «Давно хотели тебе сказать: не пошёл бы ты…»
Клим Жуков. Да-да-да: у нас ты править не будешь. У нас есть вот, во-первых, ещё живая королева, живой король, т.е. Фердинанд и Изабелла, у них есть дочка – вот у них все права. Ты, понятно, что дочке нужен муж – вот, извольте, и если у вас получатся дети мужского пола, они, конечно, будут править – куда деваться, но ты править здесь не будешь точно.
Д.Ю. Толково.
Клим Жуков. Тем более, что у Фердинанда ещё может мальчик родиться, он же ещё, в конце концов, жив.
Д.Ю. Мужчина в самом соку.
Клим Жуков. Да. И-за чего Филипп тут же, конечно, поссорился страшно с испанскими кортесами, более того, он тут же поссорился со своим тестем, он даже войска некоторым образом в Испанию приводил, чтобы как-то…
Д.Ю. В чувство привести?
Клим Жуков. …позиционировать себя. Ну правда, до войны, именно до войны, дело не дошло, но конкретно мир-то заключать с Фердинандом пришлось, потому что они ему… да, непосредственных боевых действий не развязали, но войска уже были приготовлены, т.е. по факту война уже была, т.е. нужно было заключать мир, и поэтому, собственно, конкретно вот у Филиппа-то Красивого в Испании не сложилось. Но, правда, вот эта Хуана родила ему сына Карла, вот нашего как раз героя Карла.
Правда, конечно, тут дело такое, что у Изабеллы, ну опять же, в силу очень и очень длинной вереницы династических браков и тяжёлой жизни, весьма нервной, у неё уже к концу жизни, ну скажем так, на излёте жизни у неё стали проявляться нехорошие симптомы – она стала залипать на несколько часов, смотря в одну точку.
Д.Ю. «Прикалываться» - так это называется.
Клим Жуков. Да, стала прикалываться.
Д.Ю. Это термин из опиоидной наркомании, да.
Клим Жуков. Да, я понял. А вот с её дочкой вот совсем было нехорошо, потому что какой-то там у неё ген безумия передался, причём передался хорошо – в историю Хуана вошла как Хуана Безумная. Во-первых, она сразу принялась своего мужа ревновать, причём ревновать чудовищно, что выливалось в публичные скандалы, что для королевской семьи было неприемлемо в принципе: ты можешь ревновать сколько угодно и даже можешь скандалы закатывать, но будь добра это делать только приватно. А это нет, это причём выливалось, как нам сообщает источник, конкретно в приступы ярости неконтролируемой.
Д.Ю. Это нам знакомо.
Клим Жуков. Вот-вот-вот. Но, опять же, это нам знакомо.
Д.Ю. Может, она была берсерком?
Клим Жуков. А это девочка, ей не положено, и поэтому уже тогда стало ясно, что с ней нехорошо. Но, опять же, что значит ревность: извините, пожалуйста, это Средние века, ещё, в общем, в смысле верхушки, т.е. королей, герцогов, графов, это Средние века, король в это время не имел права быть моногамен вообще, потому что у него в любом случае должны быть дети мужского пола, во-первых, но если вдруг у тебя своих-то не получится, законных, по крайней мере будут бастарды, которые тогда смогут иметь какое-то право на престол – это во-первых. Во-вторых, если у тебя не будет много половых связей на стороне, тебя прозовут типа как Иоанна Безземельного, потому что Иоанна Безземельного-то потом прозвали Безземельный, а при жизни-то его звали Мягкий Меч.
Д.Ю. Бедный!
Клим Жуков. Догадайтесь, почему – а потому что он не развратничал, не распутствовал, сожительствовал только с женой, и все говорили: «Что-то, по-моему, тётеньками…»
Д.Ю. Причина может быть только одна.
Клим Жуков. «…тётеньками не интересуется». В гомосексуальных связях не замечен, значит, Мягкий Меч – нафиг нам такой король?
Д.Ю. Болезнь, да.
Клим Жуков. Какой-то болезненный, наверняка, дохлый, хилый, ну потому что здоровый мужчина так вести себя не может, тем более, что король имеет возможности некие больше, чем все остальные, поэтому почему он не пользуется? Вот я бы пользовался, а он почему не пользуется? Что-то с ним не то. Поэтому какая-то ревность – ну как, а вы, девушка, не знали, за кого замуж выходите? Это же король, и он обязан.
Д.Ю. Ну, по-моему, они на эти вещи несколько иначе были вынуждены смотреть.
Клим Жуков. Так нет, а это, повторяюсь, вопрос-то этот не поднимался вообще, просто моногамная семья, как мы её знаем, это продукт, извините, пожалуйста, 19 века, только, до этого её просто не существовало вообще. Она была парная уже, да, но моногамная семья – это очень недавнее изобретение. Тогда, тем более в высших королевских кругах это, с точки зрения моральной, в принципе не рассматривалось. Ревновать можно было и обязательно нужно было, это была прямая обязанность семьи, если он волок на престол вместо её наследника какого-то постороннего подростка – вот тогда…
Д.Ю. Семья тревожилась, да.
Клим Жуков. Ну тогда семья в лице королевы обязательно тревожилась, т.е. вот это была железная обязанность, а то, что там мужик гуляет где-то – так он молодец.
Д.Ю. Он же мужик.
Клим Жуков. Так и надо, это строго в плюс. Но вот это у неё вот чисто конкретно женское собственническое в прямом смысле сыграло, и она, ну опять же, видимо, это усиленное реальной ненормальностью, душевной болезнью, выливалось вот в такие формы, она вошла в историю как Хуана Безумная. А конкретно Филипп-то Красивый – ему страшно не повезло, ну видимо, она ревновала-то его как раз за смазливость, что сейчас она с какими-то будет вот такого замечательного человека делить с кем-то ещё. Т.е. у неё-то конкретно чувства к нему проснулись, что было очень редко в династических браках, просто исключительно редко – она его любила.
И вот, заключив наконец мир со своим тестем, с Фердинандом… да, это же 1504 год – умирает Изабелла, Фердинанд один остаётся на троне, детей у него как нет, так и нет, и вот, значит, Филипп заключает мир со своим тестем, на радостях со своими друзьями в Бургосе играет в мяч на жаре и, наигравшись в мяч, выпивает холодной воды, после чего простывает и умирает в 1506 году в возрасте 28 лет.
Д.Ю. Ну и смерть! Вообще…
Клим Жуков. Ну вот так. Не, ну это, в конце концов, не Карл Седьмой Французский, который проходил в собственном замке в башню не успел нагнуться, ударился головой о притолоку и от сотрясения мозга скончался в итоге: «Дыньк – упс!»
Д.Ю. Мощно!
Клим Жуков. Ну вот неосторожно попил холодной воды – нельзя после занятий спортом пить холодную воду никогда!
Д.Ю. Нельзя, нельзя… Холодную воду вообще пить опасно, я тебе так скажу.
Клим Жуков. Да. Выпил бы холодного пива…
Д.Ю. Другое дело, да!
Клим Жуков. …отделался бы лёгким испугом, а вот что значит – воду. Что вы придумали – воду пить?
Д.Ю. Горячий зелёный чай.
Клим Жуков. Да. Ну а вот тут-то конкретно Хуану перекрыло после смерти мужа конкретно – она не давала его хоронить очень долго. Она сказала, что сама отвезёт тело в Гранаду в усыпальницу, ну и везла, причём она не позволяла никому к нему подходить, он лежал в постели и смердел. Тем более фрейлинам, потому что это же тётеньки. Вот тут-то вся страна поняла, что с королевой очень, очень нехорошо.
Д.Ю. Из него же потечёт практически сразу.
Клим Жуков. Да, тем более это Испания, и там жарко.
Д.Ю. Там тепло, да.
Клим Жуков. Потом его похоронили в Гранаде, а она через некоторое время повелела выкопать тело и вернуть обратно во дворец, после чего уже окружающие её подчинённые не выдержали и отправили её в монастырь полечиться.
Д.Ю. Прийти в себя, да?
Клим Жуков. Да. Но она, как и все сумасшедшие, оказалась настолько крепкой, что её лопатой не убьёшь, она умерла за 3 года до смерти своего сына…
Д.Ю. Ого!
Клим Жуков. …в этом монастыре.
Д.Ю. Крепкая старуха была, да!
Клим Жуков. Да, психически ненормальная крепышка. Да, ну пока было более-менее всё в порядке, в 1500 году в городе Гент у неё родился ребёнок мужского пола Карлос. Это человек получился в силу элементарно династических связей удивительный: это же совсем... т.к. это внук Максимилиана первого, и это Габсбург, это, скорее всего, на 99,9 это будет король Германии, и скорее всего, опять же, с огромными шансами – император Священной Римской империи, но родным языком у него был французский.
Д.Ю. Гент. Незнакомец из Гента.
Клим Жуков. Да, он родился конкретно в Бургундии, Гент – это тогда герцогство Бургундское, причём не графство Бургундское, которое находится где-то так в сердце Франции, на самой её границе, а именно её большая часть, именно герцогство Бургундское, куда входит Голландия, Зеландия, ну собственно, то, что называется Нидерланды, вся современная Бельгия, Гельберг, и т.д. – огромная северо-западная территория современной…
Д.Ю. Я, с твоего позволения, в карту посмотрю, потому что я теряться начинаю. Так-так?
Клим Жуков. …современной Европы. Он родился в городе Гент, т.к. его непосредственно папой был Филипп, у которого мамой была бургундка, он заговорил вообще, Карл Пятый, первый язык, который он услышал, это был французский язык, он говорил по-французски, и он не знал вообще очень долго немецкого в принципе, потому что следующим языком, который был его второй родной, был испанский, ну просто потому что он же наполовину испанец, вот так-то, всего лишь.
И вот умирает Изабелла, умирает Фердинанд, потому что тоже уже был очень немолод, и его отец умирает в 1506 году – мальчик, прикинь, в 6 лет стал сиротой, а мама-то сошла с ума, т.е. всё, мамы уже, считай, нет.
Д.Ю. Гент – это который на севере?
Клим Жуков. Да.
Д.Ю. Возле Брюсселя?
Клим Жуков. Так точно.
Д.Ю. Между Брюгге и Брюсселем.
Клим Жуков. Да, между Брюгге и Брюсселью. Да, причём так, чтобы мальчик не пропадал, ему назначили воспитателя – всего лишь Эразма Роттердамского, основателя современной педагогики всей.
Д.Ю. Как тесен мир, а?!
Клим Жуков. Мальчик рос… он был небольшого, невеликого здоровья, его знатный предок Карл Смелый был физически крепок, но небольшого роста, среднего роста, ну по средневековым меркам, конечно, т.е. я так подозреваю, где-нибудь 1,62 - 1,63 м. Знатный клоп такой! И он во многом пошёл вот именно в свою бургундскую ветку, он был небольшого, ну не огромного роста, прямо скажем, и небольшого здоровья, субтильный, но у него была очень сильная воля, и он немедленно принялся яростно тренироваться: скакать на лошади, охотиться – он очень любил охотиться, учиться фехтованию, драться на турнирах и, в общем, поднаторел, прямо скажем, т.е. физически дохлым он не был никогда в итоге, и очень много учился, исключительно много – опять же, этому Эразм Роттердамский сильно способствовал. Ну у кого бы был такой педагог, уж так уж говоря? Это по нынешним меркам 5 раз Нобелевский лауреат по всему.
Д.Ю. Я читал произведение «Похвала глупости» - очень глубоко, очень мне нравится. Так-так?
Клим Жуков. И вот в 1515 году его объявляют совершеннолетним. Вообще совершеннолетие наступало в 16 лет, но его объявили на год раньше совершеннолетним, и он вступил на престол герцогства Бургундского, он стал Карлом Первым Бургундским, но Карлом Первым не по счёту всех Карлов, потому что Карлов там было много, а Габсбургом первым на бургундском престоле. И всё, т.к. у него мама сумасшедшая, папа того, дед с бабкой померли, он поехал в Испанию получать испанский престол по праву. Ну и да…
Д.Ю. Не один, наверное, де?
Клим Жуков. Ну конечно, не один, разумеется. Его там, естественно, короновали – ну а куда деваться-то, он там один наследник, всё, он нужен, как воздух. Ну правда, ему кортесы тут же сообщили, что ты тоже править не будешь, мы тут будем править, а ты нет. Потому что, опять же повторюсь, мы Испанию представляем себе уже во времена его сына Филиппа Второго, как централизованное государство, но это же было совсем не так: во-первых, она только что прекратила этап феодальной раздробленности, и там только что закончилась Реконкиста, в которой гигантскую роль играли города войсками и деньгами, потому что все деньги где – да в городах. Деньги, производство оружия, производство снаряжения – ну Толедо, знаменитые толедские клинки. И естественно, им короли вынуждены были все давать огромные права по самоуправлению, более того, это было напрямую выгодно. И вот Испания едина, мавров больше нет, а города вполне резонно рассуждали, что «это же мы в этом поучаствовали» - они-то думали, что они всё выиграли, конечно - «и поэтому нам теперь нужно ещё больше самоуправления, ну чисто в награду, спасибо». А у королевской власти было совершенно противоположное мнение, потому что вы, конечно, помочь очень помогли, спасибо, но теперь у нас единая страна, извольте все подчиняться. А тут приезжает… ладно, пока были ещё Фердинанд Католик и Изабелла, они же, понятно, были с огромным авторитетом и местные, там уже много, много, много, много поколений местные, конечно, со связями в Европе тоже – ну, у кого их нет? И тут приезжает голландец, ну фламандец, который по-испански вообще не разговаривает, с ним разговаривать можно только по-французски, ну язык международного общения, или на латыни, которую он тоже с рождения, естественно, учил. Что-то король? Он кто? Конечно, его в Испанию именно так с радостью пригласили, именно исходя из того, что им можно будет управлять – он даже документов-то прочитать не сможет, которые ему на подпись принесут. Он им абсолютно чужой, никто. Но они, конечно, не учли, с кем они связались, потому что Карл Пятый был не такой. Во-первых, он очень быстро выучил испанский, очень быстро, с какой-то потрясающей скоростью, и, в общем, к 19 годам он на нём говорил не хуже любого испанца, хотя, конечно, сначала тоже, наверное, не знал, как правильно говорить: ко́ртесы или корте́сы, или корте́ши, или как вообще?
Д.Ю. Как это у вас?
Клим Жуков. Как это у вас, да? Во-вторых, он сразу показал себя джигитом, а именно – вылез на корриду и убил быка собственноручно, ну чтобы испанцам показать, что я тут тоже, между прочим, из ваших, такой горячий.
Д.Ю. Это непросто, доложу я вам.
Клим Жуков. Так, мягко говоря, если ты этого никогда не делал… Ну правда, как: испанцы говорят, что он это сделал крайне неизящно, не как там это – хо! хо! – как тореадор настоящий, а он просто подошёл, топором по голове ему дал, по-нашему, по-фламандски. Ну тоже, знаете, очень сильно – к быку-то подойти страшно, откровенно говоря, даже если он…
Д.Ю. Да. Попробуй попади по нему.
Клим Жуков. …даже если он сейчас прямо не злится, просто как-то опасненько.
Д.Ю. Я бы рассказал отличный случай, как мы убивали свинью кувалдой, но не буду, доложу только, что это очень… свинья не хочет, чтобы её били кувалдой.
Клим Жуков. А бык гораздо больше.
Д.Ю. Бык, да, он больше, и у него рога.
Клим Жуков. Роги. Вот, это во-первых. Во-вторых, он был очень жёсткий, просто, казалось бы, он мальчишка, они по тем-то меркам очень молодой, по нашим меркам – да это просто малолетний дебил, потому что…
Д.Ю. Пацан вчерашний, да.
Клим Жуков. Он не вчерашний, а просто сегодняшний, ему, это 1516-ый, ему 16 лет. Ну вот как это? Кто его будет всерьёз воспринимать? Да никто, конечно же, его не будет всерьёз воспринимать!
Д.Ю. «Кто это только что сказал», да?
Клим Жуков. Но тем не менее, он оказался при этом ещё и крайне договороспособным – он принялся сразу со всеми разговаривать, тут же: с этим, с тем. Тут же все выяснили, что он очень сильно религиозен, т.е. страшно добрый католик, что для испанцев было важно, он там перекатоличил всех католических испанцев, т.е. они такие: «Хм, да вроде нормальный».
Д.Ю. А кто при нём умный был, кто его подучил-то? Не может быть, чтобы сам. Эразм?
Клим Жуков. Так Эразм же его многому научил, причём, конечно, они с учителем-то были единство и борьба противоположностей, потому что Эразм – это виднейший гуманитарий, миротворец, враг всех войн вообще, потому что Эразм говорил, что большей глупости, чем война, представить себе невозможно.
Д.Ю. Ха! Умник, блин!
Клим Жуков. Да, а Карл был ровно с другой стороны, он к гуманитарным наукам, прямо скажем, был не очень, ну вот лично он, он гуманитариев до конца жизни привечал, был великий меценат и спонсор всякой разной гуманитарной науки, искусств, и прочее. Ну собственно, он же Тициана сделал придворным живописцем, и более того, возвёл его не просто в дворянское, а в герцогское достоинство за его умение рисовать.
Д.Ю. Говорят, Тициан на раз рисовал круг лучше, чем по циркулю. За это, наверное, в герцоги произвели.
Клим Жуков. Такие: «И?! Иди ты! А ну-ка ещё раз! И!» Там: «У меня как-то хуже получается».
Д.Ю. «Знаешь, что мой Тициан умеет», да?
Клим Жуков. Да – во!
Д.Ю. «Иди сюда!»
Клим Жуков. «Иди сюда!» Во! Так вот, он, конечно, не сразу овладел умами и сердцами испанцев и до конца он никогда ими не овладел, но, опять же, начало его правления – это турнир, на котором его эти рыцари бургундские и немецкие испанцев кучу перекалечили в силу того, что там, на континенте, правила турниров были гораздо жёстче, они привыкли по-другому это всё делать друг с другом и даже не понимали, а чего испанцы такие дохлые-то и плохо физически подготовленные? Короче, очень непросто складывалось. Заметим, что это 1515-1516 год, и в вот в 1519 году умрёт великий последний рыцарь на престоле империи Максимилиан Первый, вот, опять же, вот скоро, но уже есть Карл Пятый, а Карл Пятый вслед за Филиппом, уже признанный король всей Испании, претендует на Неаполитанский престол по испанской линии, претендует на Сицилийский престол по испанской линии, он - герцог всей Бургундии, владеет ещё причём и Франш-Конте, это очень важно, потому что это независимая половина Бургундского графства, которая прямо примыкает к территории Франции, вот прямо непосредственно. А почему она Франш-Конте? Она Франш-Конте де Бургонь, т.е. Свободное графство Бургундское, потому что у них была просто Бургонь, графство Бургундское, и к ней примыкало с восточной стороны Франш-Конте, у которого была только личная уния с французским королём, она могла быть расторгнута в любой момент, т.е. это было свободное совершенно графство.
И вот он оказался хозяином Франш-Конте, всей Бургундии, территории герцогства, плюс сейчас умрёт его папа... дедушка, прошу прощения, умрёт его дедушка, папа уже всё - воды неудачно попил, и он окажется хозяином Австрии, наследственных габсбургских территорий, скорее всего, он будет королём Германии и императором. И таким образом, Франция окажется целиком, вот так полностью окружена владениями Габсбургов.
Д.Ю. Угу. Как интересно!
Клим Жуков. Просто вот блокада, т.е. у тебя окажется с другой стороны только море и Англия, а у Англии и Франции, как мы понимаем, были отношения со времён Столетней войны не очень. Только что, 1453 год - в битве при Кастийоне французы раздолбали англичан просто в такие дребезги и отобрали всё, что можно было отобрать, и англичане каждый год в Кале присылали флот, так на секундочку.
Д.Ю. Зачем?
Клим Жуков. Показать, что это наше. Ну, оно временно, конечно, не наше, но мы помним, что наше. Там флот появлялся, демонстрировал флаг, даже если войны не было, всегда, каждый год англичане появлялись около Кале и очень нервировали французскую королевскую власть. Горожанам Кале было, конечно, пофигу, вот вообще. Более того, с англичанами было лучше, ну потому что их король за проливом, он меньше налогов берёт в итоге и появляется редко, и вообще, а тут начальство-то - вот оно, от него не денешься никуда, поэтому, конечно, горожанам было лучше с англичанами. Это ещё хуже нервировало королевскую власть, потому что вот готовая пятая колонна.
И всё, т.е. Франция окажется замкнута целиком, причём т.к., конечно же, весь этот правящий слой был страшно узок и тонок, все знали, кто такой Карл Пятый, а он не скрывался, естественно, потому что он страшно любил всякие тусовки, турниры, массовые охоты и постоянно был на виду и всем рассказывал свои офигительнейшие планы на будущее. А план-то у него был один, повторюсь, он его с очень юных лет в себе воспитал и всем рассказывал: соединить Европу в империю Карла Великого, в единое христианское государство, потому что пора бить турок.
Д.Ю. Ну, здраво!
Клим Жуков. Очень здраво!
Д.Ю. Турки в силу вошли, да.
Клим Жуков. Но французы такие: "Секундочку" - учебник за шестой класс, такие - чик-чик-чик: "Блин, так мы же тоже входим в державу Карла Великого, это он что - и нас собрался?"
Д.Ю. Сосчитать, да?
Клим Жуков. Да: "Это как это, извините? Мы тут уже очень давно сами по себе. Да, и конечно, мы же помним, что со времён Карла VIII и Людовика XII происходят Итальянские войны, конкретно войны за неаполитанское наследство.
Д.Ю. А что за наследство? Что это?
Клим Жуков. Там правила испанская династия, там умер последний король испанской династии без наследника, осталась местная знать, и тут же Папа Борджиа пригласил французов незамедлительно, чтобы подвинуть своего соперника кардинала Орсини, который был его страшный враг, и как раз он пропагандировал, что нужно испанцев обратно, каких-то наследников пригласить. И Неаполь-то французы захватили в начале Итальянских войн, там у них всё отлично сложилось вообще.
Д.Ю. Сериал "Борджиа" про это, нет?
Клим Жуков. Да, в том числе.
Д.Ю. Рекомендуете?
Клим Жуков. Нет.
Д.Ю. Плохой?
Клим Жуков. А какой из них? Их два: есть американский, есть французский.
Д.Ю. Наверное, американский.
Клим Жуков. Везде... ну, канадский, он канадо-американский. Костюмы везде - говно полное, и там, и там, просто вообще я смотреть не могу, а доспехи ещё хуже.
Д.Ю. Ну люди-то хоть ведут себя, как мрази, нет?
Клим Жуков. Ну, который американский сериал, он такой sexploitation полный, т.е. там смысл не в истории, а в том, что кто-то кого-то свирепо насилует всё время.
Д.Ю. Надо посмотреть.
Клим Жуков. Да. Ха-ха-ха!
Д.Ю. Люблю я эту историю!
Клим Жуков. Вот. И оказывается, что, смотри-ка ты, у этого Неаполя снова есть наследник, и он снова хочет это всё себе забрать, а плюс же единственное место, где можно разорвать габсбургскую блокаду - эта же Италия, потому что через ... Ривьеру, через Пьемонт и Савойю Франция вполне себе соединяется с Италией, и от там есть конкретное место, где можно просто прорвать эту габсбургскую перспективную блокаду, поэтому Северную Италию уже французы рассматривали как, наверное, свою. Конечно, и Савойя, и Пьемонт - это были самостоятельные государства, более того, Савойя-то стала французской в 1860 году, т.е. вообще совсем недавно, но тем не менее это же родственники, причём очень близкие, потому что вот, например, второй герой нашего рассказа Франциск Первый, и вот он-то герой непосредственно нашего рассказа, который будет поле при Павии топтать своими ногами, он чей сын - он сын Луизы Савойской, т.е. он конкретно наследник Савойского графства, тогда это было ещё графство, и он прямо его... его родная территория прямо выходит к Италии, а значит, у него, опять же прямая дорога туда. И поэтому, конечно, итальянцы очень сильно занервничали... ой, итальянцы - итальянцы, конечно, тоже занервничали, потому что, естественно, куда бы ... - сейчас к ним все придут, вообще все!
Д.Ю. Тут как тут, да.
Клим Жуков. Занервничали французы, и повод для нервов был очень серьёзный, потому что вот... Теперь переходим к Франциску Первому: как он образовался вообще на троне? Дело в том, что Людовик XII не был чистый Валуа, т.е. нет, он, конечно, был из династии Валуа, это без сомнений, но он был из побочной Орлеанской ветви. Она, конечно, очень близко к стержневой ветви Валуа, очень близко, это почти одно и то же, ну и вот смотрите, какая беда - у Людовика XII тоже нет детей мужского пола, у него есть только дочка Клода.
Д.Ю. Проблема!
Клим Жуков. Проблема. Но, правда, у него есть близкие родственники - Бурбоны и, например, у него есть двоюродный брат Карл Бурбон, очень близкий родственник, хороший и надёжный друг, а у него и у Луизы Савойской есть сынок Франциск, который является, таким образом, двоюродным племянником королю, и он в силу того, что парень был очень видный, просто исключительно подавал надежды вот со всех сторон, при этом роста был высокого, с плечами вот такими, здоров, как лошадь, просто...
Д.Ю. Я его на картинках видел.
Клим Жуков. Да!
Д.Ю. В Фонтенбло.
Клим Жуков. Да-да. Т.е. почему такого вот наследником не сделать? Одно же удовольствие! И он приглашает его ко двору, выдаёт за него замуж собственную дочь, ну т.е. там у них степень родства была настолько близкая, что ой-ой-ой, выдаёт за него собственную дочь и назначает его наследником. Это всё хорошо, но посмотрите, насколько далеко от Валуа находится Франциск Первый: это суперпобочная Ангулемская ветвь, он конкретно на Францию, ну так-то, если что, конечно, имеет полное право, но если ему захотят предъявить - ему предъявят. А все же помнили, как это было в прошлый раз, после Филиппа Красивого VI Капетинга, когда началась Столетняя война, вот ровно из-за этого.
Вот конкретно ровно из-за этого англичане предъявили права на престол, и поэтому, конечно, Франциск Первый очень сильно непрочно чувствовал себя даже во Франции, это ещё тоже была далеко не абсолютная монархия, как мы её знаем уже после правления Франциска, а сам он был далеко не Людовик XI, вот просто никак, потому что Людовик XI, конечно, не был такой шикарный воин, как Франциск, и более того, чурался участия в военных действиях, а уж лично - тем более. Он один раз попробовал, ему очень не понравилось, и он больше никогда лично никуда не ездил, но зато он был страшно умный и мастер подковёрной интриги. Франциск, видимо, понимал, что ему до таких высот никогда не добраться, зато он может дать в морду.
Д.Ю. Здоровый, да?
Клим Жуков. Вот, и поэтому он, конечно, нервничал, не очень хотел интриговать, потому что он не умел, и хотел всё как-то решить или миром, или силой - ну видимо, силой он тоже мог, опять же, никаких сомнений не было в этом. Ну и для начала он, конечно, собирается договариваться, в первую очередь с англичанами и, конечно, с Папой Римским.
Папа Римский Лев очень сильно полюбил Франциска, потому что ему все эти немцы не нравились, Папе всегда нужны были сдержки и противовесы: сначала французы усиляются - он с немцами дружит, немцы - с французами. Ну они так друг друга там режут, ну там за Альпами, а тут всё в порядке, в Италии всё нормально, а уж тем более в Ватикане.
Ну и конечно, после правления Максимилиана-то усилившаяся Германия была совершенно никому не нужна, и поэтому сразу Папа подружился с Франциском, и Франциск в 1515 году переправляется через Альпы с мощнейшей армией своего времени, при 72 пушках - кстати, это был гигантский артиллерийский поезд, потому что у французов вообще была отличная артиллерия, лучшая в мире, наверное, потому что они были первые, кто придумал использовать артиллерийские передки, т.е. они пушки не просто возили - там вот в пушку впрягают лошадь, как в телегу, и её куда-то волокут, а они ставят сначала тележку - передок, собственно говоря, к которой цепляется пушка, а на передке у тебя зарядный ящик, т.е. ты можешь сразу, вывезя пушку в чисто поле, её развернуть и немедленно открыть огонь.
Д.Ю. Почти тачанка получается, да?
Клим Жуков. Да, т.е. ну это то, как артиллерия вообще работала до Крымской войны включительно.
Д.Ю. Это ящики, которые Аракчеев стандартизировал?
Клим Жуков. Ну он их не первый стандартизировал, но он их в очередной раз стандартизировал.
Д.Ю. У нас, во всяком случае.
Клим Жуков. У нас тоже не он первый, до него их Шувалов стандартизировал, в общем, короче говоря, это вопрос был сложный очень и не быстрый. Ну вот, однако, пока артиллерия стреляла ядрами, вот оно так работало аж с 15 века, ну вот французы догадались первее всех, и артиллерия у них была отличная. Собственно говоря, они же битву при Кастийоне во многом выиграли при помощи пушек - так это вообще середина 15 века.
И вот 72 хорошие пушки, до 30 тысяч личного состава переправляются через Альпы и завоёвывают герцогство Миланское, а заодно Геную, т.е. вся Северная Италия, кроме Венеции, падает под ноги французам. Несчастных Сфорца - пыньк! - из Милана, и союз с Папой немедленно заключается. А что такое было вот это завоевание - потому что Милан очень богатый, мягко говоря, очень богатый, потому что в это время они примерно в одной конфедерации с Генуей, и у них огромные деньги, просто огромнейшие деньги! Кроме того, Милан - это же центр производства, мировой, доспехов самых лучших и не самого плохого оружия наступательного, прямо скажем. Ну и конечно, Милан, чтобы такого с ним не случилось, нанял швейцарцев, а страшнее швейцарцев не было в принципе никого, т.е. вообще, и т.к. у Милана было очень много денег, он нанял просто их реально много. И что - Франциск Первый в битве при Мариньяно разбивает миланскую кавалерию и швейцарскую пехоту...
Д.Ю. Ничего себе!
Клим Жуков....что считалось просто невозможным, потому что, да, миланская кавалерия была, конечно, не самая best of the best, хотя очень хорошая, но уж швейцарская пехота, да ещё конкретно в таком количестве, там сильно за 10 тысяч человек - это считалось, что это разбить нельзя в принципе никак, т.е. если уж ты нарвался на такое, то нужно срочно бежать договариваться или просто бежать.
Д.Ю. Как же так получилось?
Клим Жуков. Ну потому что 72 пушки, земляные укрепления, за которыми стояла артиллерия и огромное количество аркебузиров - пока швейцарцы шли что-то с ним сделать, они их так проредили! Ну и опять же, Франциск оказался молодец, потому что в противовес швейцарцам, зная, что он с ними столкнётся обязательно, он, понимая, что собственная французская пехота дрянная на редкость, он нанял немецких ландскнехтов, потому что с Германией-то они в это время не воевали.
Д.Ю. Те тоже были хороши?
Клим Жуков. Это ученики швейцарцев непосредственные, вот прямо непосредственные ученики швейцарцев, это император Максимилиан нанимал специально швейцарских военных специалистов, которые обучали его ландскнехтов, а потом они в одной армии очень долго воевали. Потом они стали наниматься, швейцарцы поняли, что это они сами выучили, теперь они вместо них воевать будут? Ой!
Д.Ю. Как нехорошо получилось.
Клим Жуков. Вот, и если ты хотел, чтобы у тебя пехота не побежала и не стала сдаваться в плен, так нужно было, если там ландскнехты, нанимать швейцарцев, и наоборот, потому что эти пощады не давали друг другу вообще никакой. Т.е. если хочешь, чтобы у тебя пехота реально сражалась, вот против швейцарцев нужны были ландскнехты. Ну и ландскнехты, стоя за валами, раздолбали швейцарцев. Правда, именно разгромить-то и не смогли, потому что швейцарцы - они, бывало, очень редко, но бывало, проигрывали - они с развёрнутыми знамёнами в полном порядке покинули поле боя. Но Франциска назвали Гектором и Юлием Цезарем одновременно.
Д.Ю. Было за что, да.
Клим Жуков. Вот. А ему там лет-то, господи, всего ничего, и он уже Гектор и Юлий Цезарь, вот тебе Милан, вот тебе Генуя.
Д.Ю. И это, типа, он, это не эти, как их, не военачальники из-за спины ему объясняли?
Клим Жуков. Не, ну конечно, объясняли. Там великий воин Гастон де Фуа сражался, который битву при Равенне выиграл, и проч., у него была масса очень толковых военачальников, вот почти все герои нашей битвы при Павии там с ним вместе сражались. Адмирал Бониве, который корабля, я подозреваю, никогда не видел вообще, но просто вот был адмиралом, Анн де Монморанси, по-моему, ещё молодой был, по-моему, он при Мариньяно не был, но тем не менее. Ла Палисс, Тертьер Селин - ну почти весь цвет французского рыцарства высшего был при Мариньяно, но, однако, Франциск-то всё это организовал. Платил-то за всё это кто - он, поэтому, конечно, его назначили таким молодцом.
Имея за собой такой мощный бэкграунд, он стал договариваться немедленно с англичанами, для чего он созвал даже не турнир это надо, наверное, правильно назвать – наверное, правильно назвать фестиваль "Поле золотой парчи", ну потому что там не было ни одного шатра, который не был бы сшит из золотой парчи.
Д.Ю. Богатые!
Клим Жуков. Там, слушай, денег ухлопали! Ну если сравнить с нашими деньгами, то это где-то, наверное, как минимум бюджет Москвы и Московской области - вот так вот. Всё время, пока эта штука существовала, она сжирала, как Москва и Московская область вместе, а она существовала почти полгода, т.е. там непрерывно были турниры, пляски, скачки, карнавалы, фестивали, и в лагере всё это жило, тусовалось, ну короче, как Рок Нашествие.
Д.Ю. Вудсток фактически, да.
Клим Жуков. Да, рыцарский Вудсток. Ну и там, конечно, был Карл Пятый приглашён, естественно, и самое главное – туда был приглашён Генрих Восьмой, потому что в это время Англией правил добрый король Гарри. Вот тут одного, конечно, Франциск Первый не учёл – что как только он ногою твёрдой стал у моря, я имею в виду: у Средиземного в Италии, Папский престол сразу поменял к нему своё отношение, потому что что это он тут делает?
Д.Ю. Ноги ставит.
Клим Жуков. Я понимаю, конечно: миланцев побить – это очень благородно, это правильно, но зачем оставаться-то при этом у нас? Не надо.
Д.Ю. Побил бы и ушёл.
Клим Жуков. Да, собственно, зачем мы тебя сюда звали? Побей и уйди. А он – нет, он остался, и попытка договориться с Генрихом Восьмым, конечно, при посредстве папских наушников не просто сорвалась, а Генрих Восьмой в это время договорился с Карлом Пятым, хотя платил за тусовку Франциск.
Д.Ю. Жизнь – боль, да.
Клим Жуков. Ты представляешь: такие бабки вбухать, вот просто чтобы всем напускать пыли в глаза, ну а все посмотрели, что, дорогой, так у тебя есть, чего взять. Похоже, у тебя есть, что взять.
Д.Ю. Не тот результат хотел!
Клим Жуков. Нет-нет-нет. Франциск этого всего не знал, конечно, в тот момент именно. Потом он узнает – он будет в ярости, что вот так вот его и Папа кинул, и Генрих Восьмой кинул, ещё и этот малолетка – подлый Карл Пятый. Он был его помладше, но не сильно, но всё равно, видимо, считался выскочкой-малолеткой, тем более, кто он такой – какой-то герцог Бургундский, а это же его, Франциска Первого земля. Он же король Франции, он считает, что, конечно, вся Бургундия его должна быть.
Д.Ю. Разумеется, да.
Клим Жуков. Это же совсем недавно была французская территория, вот совсем-совсем недавно, ещё в 14 веке, собственно, до битвы при Пуатье 1356 года, когда все бросили французского короля Иоанна Доброго, его взяли англичане в плен, и с ним остался до последнего только его 14-летний сын.
Д.Ю. Все бросили?
Клим Жуков. Ну, все разбежались.
Д.Ю. Почти как Николая Второго.
Клим Жуков. Да, но там он, в отличие от Николая Второго, двуручной секирой проламывал черепа до последнего, опять же, а спину ему прикрывал 14-летний сын Филипп.
Д.Ю. Крепкий был Филиппок, костюшкин брат.
Клим Жуков. Не сбежал – самое главное, за что его назвали Филиппом Храбрым, и он даровал ему герцогство… во-первых, выделил территорию, назначил её герцогством и даровал его ему. И Иоанн умер в плену в итоге, а сын, т.к. родственники его не стали выкупать, запомнил это навсегда французам, и в Столетней войне бургундцы воевали за англичан в итоге после этого.
Д.Ю. Не удивительно, да.
Клим Жуков. Ну так всё равно же это земля Валуа вот только что была, и конечно, Франциску хотелось бы, чтобы этот малолетка куда-нибудь сдриснул, Карл Пятый в смысле, а территорию оставил ему, тем более, что там Брюгге, Ипр, Гент, Льеж. Брюгге – это вообще первая в мире биржа фондовая, так на секундочку, там «бабки» такие крутились – о-го-го! Короче говоря, ему было бы очень приятно всё это себе обратно получить, но, видишь, тут, пожалуйте, Карл Пятый. Чтобы уесть Карла Пятого, на что пошёл Франциск Первый: умирает Максимилиан, Карл в это время находится, вот мы только что его там бросили, в Испании, договариваясь с испанскими кортесами, герцогами, графами и всей это сволотой. И тут же объявляются выборы императора Священной Римской империи, и Франциск выставляет туда свою кандидатуру.
Д.Ю. О!
Клим Жуков. А у него были все права, потому что он владел частью имперских территорий, а значит, мог на полном основании выставить свою кандидатуру на престол императора.
Д.Ю. И выставил.
Клим Жуков. Да, кстати говоря, и Генрих Восьмой заодно выставил, потому что уже был прецедент – его далёкий предок в 13 веке Ричард Второй уже был императором Священной Римской империи.
Д.Ю. А Генрих Восьмой – это у которого шесть жён было, или сколько?
Клим Жуков. Да.
Д.Ю. Была когда-то такая группа «Yes», а у них был клавишник Рик Уэйкман, и у него было произведение «Шесть жён короля Генриха Восьмого» – хорошее.
Клим Жуков. Ну, король Генрих Восьмой – это тот человек, после которого в Англии осталось, во-первых, гринвичское вооружение королевское, и во-вторых, он создал английский флот, а в-третьих, осталась куча доспехов от него шикарных. Там прямо видно, как он в 16 лет вот такой вот, очень стройный, а в 42 вот такой, как я, приблизительно, т.е. талия в доспехах пропала вообще, вот у него плечи вот так переходят в жопу.
Д.Ю. Сообразно?
Клим Жуков. Да, он совершенно превратился в бочкообразную такую фигню. При этом он был роста 186 см…
Д.Ю. Ого!
Клим Жуков. …что по меркам 16 века ему все были примерно вот посюда.
Д.Ю. Суров.
Клим Жуков. Он был чудовищно здоровый и непрерывно всех обижал на турнирах, страшно любил это дело: всех лупил.
Д.Ю. Неудивительно, что шесть жён не выдержало.
Клим Жуков. Да, лопнули все.
Д.Ю. Да, все полопались.
Клим Жуков. У некоторых даже отвалилась голова.
Д.Ю. Анекдот знаешь, как сидят в приёмной, а кто-то там журнал читает, что во время оргазма скорость вылета спермы из полового органа достигает 70 км/час. Пауза, и секретарша: «Так же и башку оторвать может».
Клим Жуков. Ха-ха-ха! Не, ну если прикинуть, что средний рост тётеньки тогда где-то был в районе 156-158…
Д.Ю. Они же для него чисто мартышки были.
Клим Жуков. Ну да, он 186-188, он там им: «Бе-бе-бе-бе…» Так смешно!
Д.Ю. Гномы, блин!
Клим Жуков. Но сам был мужчина видный, его все очень любили и побаивались.
Д.Ю. Неудивительно.
Клим Жуков. Вот. Короче говоря, тогда он ещё был молодой, и он тоже выдвинул свою кандидатуру. А там с выборами-то всё было очень просто, потому что выборы-то демократические, выбирают семь человек, семь курфюрстов: три духовных (Майнц, Кёльн и Трир) и четыре светских герцога-электора, князя-электора. Так это значит, нужно подкупить четырёх всего лишь.
Д.Ю. Т.е. вопрос решался деньгами, прямо как сейчас?
Клим Жуков. Только деньгами и обещаниями каких-то преференций, т.е. нужно было кого-то уговорить и подкупить, но т.к. не нужно было подкупать много-много-много-миллионный электорат, нужно было подкупить всего семь человек, каждый стоил очень дорого в итоге на брата.
Д.Ю. Ну наверное, все сознавали, да.
Клим Жуков. Просто очень дорого! И вот тут-то, конечно, у Карла Пятого наступил прямо пиковый момент, который тоже в т.ч. привёл его в конечном итоге в Италию из Испании через Германию. Почему – потому что что такое Испания? Испания – это Мексика к тому времени, он заодно короновался короной Мексики и Перу, вообще на пике карьеры только одних королевских корон у Карла Пятого было 10.
Д.Ю. Обалдеть.
Клим Жуков. А всего 25.
Д.Ю. А там ведь не только кокаин и пейот, там ещё и серебро?
Клим Жуков. Там самое главное – серебро! И он из Испании вывез немножко серебра, чтобы подкупить князей-электоров, и подкупил, и выбрали-то его вдруг! И тут опять Франциск не угадал.
Д.Ю. Молодец, а!
Клим Жуков. Ну конечно, это был, повторяюсь, момент очень неприятный, пиковый момент, потому что, во-первых, ну кто скажет, что взятка – это 100%? Это не 100% далеко. Ну правда, его поддержал Папа, и за него стали голосовать… ну потому что ему нужно было создать противовес Франциску срочно. За него стали голосовать духовные электоры. Да, денег много подогнал, очень много из Испании, и это тоже было хорошо, всем очень нравились деньги, и его поддержал Генрих Восьмой, который вовремя снял свою кандидатуру, потому что они с ним договорились на «Поле золотой парчи».
Д.Ю. Красиво!
Клим Жуков. Вот. Он чисто Зюганов поступил.
Д.Ю. Чисто генерал Лебедь.
Клим Жуков. Да-да-да. И всё равно была огромная сложность, потому что по факту королевская корона, вся его, которая есть прямо сейчас в руках у Карла Пятого, она только испанская, а он уезжает на выборы в Германию – ну ему пришлось. И он, заметьте, а теперь он в Германии никогда не был, а там он реально никогда не был, он вообще не говорил по-немецки, и это было третье, почему его князья-электоры выбрали с радостью – потому что это чужак, им можно управлять. Но опять же, они хер угадали, на кого напрыгнули, в итоге, но тогда это было непонятно. Но вот сейчас мы вспомним про корону Мексики и Перу, откуда возили серебро и кокаин на подкуп, это значит что – значит, налоги вводили в Испании. Как только он из Испании уехал, там тут же у него в тылу поднялось восстание комунерос.
Д.Ю. Кто это такие?
Клим Жуков. Комунерос – это как раз в первую очередь представители дворянства рядового и городов, которые боролись за свои вольности, вот те самые, которые папу Карла и самого Карла, ему в кортесах сообщали, что ты тут, конечно, корону-то можешь поносить – ну куда деваться, а править ты не будешь, мы тут будем править. «Мы здесь власть!» фактически.
Д.Ю. Кричали комунерос, да?
Клим Жуков. Да, и они образовали La Santa Junta de las Comunidades de Castilla – Священное собрание Кастильи, и буквально вся Кастилья полыхнула, включая столицу в Вальядолиде и в Толедо.
Д.Ю. «Хунта» - это «собрание»?
Клим Жуков. «Собрание», да. Санта хунта.
Д.Ю. Не могу запомнить сколько лет.
Клим Жуков. Управлял ими некий Хуан Пачеко. Почему-то про него есть, ну по крайней мере, в учебниках я регулярно встречал, именно что в учебниках – это ключевое, я встречал такое мнение, что это был какой-то городской плебей, просто очень активный, за которым все пошли. Ну потому что это же очень долго в таком начётническом, подчёркиваю: в начётническом марксистском ключе представлялось городской классовой борьбой против класса феодалов – нет, конечно, потому что было дворянское восстание, в первую очередь, а этот самый городской плебей Хуан Пачеко почему-то был женат на графине Толедской.
Д.Ю. Вот как вышло-то!
Клим Жуков. Как-то так получилось интересно у него.
Д.Ю. У плебея-то!
Клим Жуков. Такой ловкий оказался мальчонка! Нет, конечно, он был очень знатный идальго. И полыхнул весь центр Испании просто против Карла Пятого, а он в Германии в это время, и он не может уехать из Германии, потому что его сейчас не изберут императором, там всё буквально вот так на волоске висит. А там всё – испанская корона уплывает из рук, ему перестают присылать деньги сразу же.
Д.Ю. Вместе с серебром, да?
Клим Жуков. Ну всё, нету ничего больше, и он оказался подвешен где-то вот так вот: он сейчас останется просто герцогом Бургундским, только, потому что его не изберут, например, в Германии и его прокатят в Испании, он останется эрц-герцогом Австрийским и герцогом Бургундским, после чего Франциск его просто сожрёт, ну в силу того, что уже будут несопоставимые мощности в руках. Но он выдержал характер, дождался, пока его изберут, и в 1521 году он уезжает обратно в Испанию разбираться с этими самыми восставшими комунерос. И в решительной битве этих комунерос громят наголову вообще, т.е. вдребезги напополам. Тут, конечно, важно, что эти самые комунерос немножко перегнули палку, потому что города с дворянами «топили» против императора, всё было хорошо, но города немедленно подключили на свою сторону крестьян, незамедлительно, ну просто потому что крестьяне – это же еда, они их кормят. Но как только они подключили крестьян, от городов отпали дворяне тут же, потому что «это же наши крепостные, вы чего – обалдели?»
Д.Ю. Вы что себе позволяете, да?
Клим Жуков. Да. И поэтому, собственно, именно профессиональная рыцарская часть от городов в основном отвалилась, остался только городской патрициат, и их, конечно, раздолбали. И вот тут Карл Пятый показал себя учеником Эразма Роттердамского: ты вдумайся – за всё время политических репрессий против комунерос с 1521 по 1526 год казнили всего 80 человек, что по меркам 16 века – считай, никого не казнили.
Д.Ю. Действительно, разговаривать умел, да. В чувство привёл.
Клим Жуков. Да, он почти всем даровал амнистию, причём безо всяких ущемлений.
Д.Ю. Гуманист. Настоящий христианин.
Клим Жуков. Да, это было причём, ты знаешь, очень умно, потому что вот именно в этот момент испанцы его признали своим, потому что если бы он там устроил резню, как все ждали, конечно, что он сейчас устроит, у него был бы очень непрочный трон, а вот тут испанцы его признали своим, и очень многие люди, которые участвовали в восстании комунерос против него, они дальше считали его своим королём до самого конца.
Д.Ю. Во как!
Клим Жуков. Да, ну потому что отнёсся по-человечески, побеждённых помиловал «и милость к падшим призывал» фактически – и вот, пожалуйста, трон в Испании он за собой очень сильно утвердил, хотя, повторюсь, это у него был фокус невероятный. И я когда, конечно, смотрю на его концы, как он ездил по Европе…
Д.Ю. Метался фактически.
Клим Жуков. …я вообще не знаю, это сейчас-то на поезде и самолёте вот такие концы преодолевать просто тяжело, из самолёта вылезешь – сутки нужно валяться после этого дома и приходить в себя, а он…
Д.Ю. На костотрясе.
Клим Жуков. А он, да, на лошади, только что он был в Мадриде – вот он уже в Вене, из Вены он прибывает в Аахен на выборы, и он опять едет в Мадрид, выигрывает сражение, ну не сам, конечно, но тем не менее он выигрывает войну, разбирается в Испании и возвращается обратно в Германию, по дороге заехав в Бургундию. А кстати говоря, только что он был во Франции на «Поле золотой парчи». Т.е. вот такие концы были, неудивительно, что к концу жизни он заболел подагрой.
Д.Ю. Какая связь? Говорят, от лошади всякие почечные эти камни у тебя…
Клим Жуков. Не, ну у него постоянно вот так вот ноги в стременах, постоянно.
Д.Ю. Подагра – она же, говорят, болезнь богатых, от вина и мяса?
Клим Жуков. И конечно, к этому приплюсовывалось то, что Карл Пятый очень любил пожрать и выпить! Просто безо всяких дураков он был мастер на тему пожрать и выпить.
Д.Ю. Наш человек!
Клим Жуков. Ну как, помнишь, в 10-ой главе, кажется, «Евгения Онегина» про Михаила Сергеевича Лунина-то Пушкин писал: «Друг Марса, Вакха и Венеры».
Д.Ю. Красиво! У нас это несколько иначе называется: алкаш, блядун…
Клим Жуков. Да. «Тут Лунин дерзко призывал свои решительные меры и вдохновенно бормотал… Меланхолический Якушкин цареубийственный кинжал здесь будто тайно доставал, другой судьбы…»
Д.Ю. Это что-то из невошедшего, да?
Клим Жуков. Нет, почему – это из 10-ой главы «Евгения Онегина».
Д.Ю. Ничего не помню. Лунина мы с тобой обсуждали, у меня «Воспоминания» есть – суровый мужчина был.
Клим Жуков. Так ё-моё, с 1805 года, кроме, по-моему, Аустерлица, прошёл все кампании против Наполеона, т.е. это до 1815 года.
Д.Ю. Крепок!
Клим Жуков. Вот. Короче говоря, вот тоже был «друг Марса, Вакха и Венеры»- блядун, алкаш…
Д.Ю. Драчун.
Клим Жуков. …и драчун, да, точно.
Д.Ю. Через «а».
Клим Жуков. Да, комик-драчун – это Джеки Чан.
Д.Ю. Как сказала одна моя знакомая на заре видиков: «Ой, слушай, я тут такое кино смотрела, там такой маленький чурка так прыгал и всех бил!» Это был Брюс Ли.
Клим Жуков. Я понял. Да, и поэтому, конечно, у него вот от распутства, бухла и при этом непрерывных вот этих вот физических упражнений у него, конечно, подагра-то развилась, у него потом был очень-очень скверный характер в итоге, у Карла Пятого.
Д.Ю. Ну там заголосишь, от подагры-то, загрустишь. Вон у Дементия нога болит – Дементий грустит.
Клим Жуков. Вот и Карл Пятый тоже грустил.
Дементий. Я …
Клим Жуков. Да. Карл Пятый убивал, правда, всех со страшной силой в итоге.
Д.Ю. Дементий сейчас на пенсии.
Клим Жуков. Не, ну если бы можно было. Тогда-то Уголовного кодекса… нет, он был, но он сам его писал, Карл Пятый.
Д.Ю. Да, но не для него.
Клим Жуков. Кстати говоря, он написал первый Уголовный кодекс в Германии.
Д.Ю. Ничего себе!
Клим Жуков. Constitutio Criminalis Carolina, т.е. Уголовное уложение Карла. Видный был реформатор. Ну вот, смотри: 1521 год, всё в Испании уже в порядке, они помирились наконец с этими фламандцами, потому что раньше, конечно, испанцы фламандцев… - кто? Они вообще их не видели никогда, они говорят непонятно, ходят непонятно, одеваются хрен знает во что – испанцы-то строгие были в смысле одежды, там у них всё довольно скромно было, ну как – по средневековым, конечно, аристократическим меркам, но они не позволяли себе такого, во что выряжались фламандцы. Фламандцы там же, наученные Карлом Смелым, там: а-ха-ха!
Д.Ю. А испанцы, как капитан Алатристе, шевеля пальцами в дырявых сапогах.
Клим Жуков. Три пера, три пера, тут, значит, золото, парча, шёлк – всё это наружу, всё, вот смотри-ка ты, одёжечка разрезная, всё торчит – «Тьфу, педерастия!» - говорили испанцы. Но тут посмотрели – вроде нормальные. Испанские войска оказались в Бургундии, они там на бытовом уровне перезнакомились все, и с этого момента огромная масса, например, военачальников, там, дипломатов, чиновников – смотришь и говоришь: испанский военачальник, испанский военачальник, испанский военачальник. Например, Шарль де Ланнуа, который вот-вот выиграет битву при Павии: Шарль де Ланнуа был валлонец из Бургундии, но, однако, проживал в Испании, испанский военачальник. Вот оно всё при Карле Пятом чудовищно перемешалось, и потом там до 17 века не разгребёшь, кто из вас испанец, кто фламандец, кто немец.
Д.Ю. Прикольно!
Клим Жуков. Вот. Ну так что говорить-то, господи: знамёна вооружённых сил Испании – до сих пор знамёна Бургундии.
Д.Ю. Во как!
Клим Жуков. Эти самые пламенеющие Андреевские кресты красные – это бургундские знамёна.
Д.Ю. Крепкая у них история!
Клим Жуков. Вот.
Д.Ю. Помнят всё.
Клим Жуков. Не, ну герб же – чего его менять-то? Он же уже есть. Герб – он для того, собственно, чтобы раз и навсегда, зачем его менять? Бессмысленно. Короче говоря, в 1521 году более-менее всё устаканилось у Карла Пятого, и стало абсолютно понятно, что Франциск ему это не простит никогда, и опять же, не потому, что это личная обида, хотя, конечно, и она имелась из-за таких вот неудач, но уже всё – сложился союз Папы, императора, а также эрц-герцога Австрии, короля Испании, короля Мексики, короля Перу, короля Неаполя, короля обеих Сицилий, герцога Майорки, герцога Балеарских островов, ну и т.д. – императора мира, Rex mundi, Карла Пятого и Генриха Восьмого. Т.е. Франция уже в кольце врагов, которые, конечно, если она не будет действовать, напрыгнут и порвут. Ну или самому прыгать Франциску, или, если не прыгнешь, на него прыгнут. Ну и всё – начался новый виток Итальянских войн, и вот-вот войска Карла Пятого вторгнутся в Пикардию и в Прованс, а на побережье высадится десант Генриха Восьмого. Но об этом, наверное, в следующий раз поговорим, во втором ролике.
Д.Ю. Во у тебя голова, Клим Саныч! Как всё это держишь и помнишь, всю эту сволочь, блин? Круто.
Клим Жуков. Я, честно говоря, вот конкретно эту историю… она мне просто очень нравится, потому что это настолько круто – вот эта конкретно история, вот эта середина Итальянских войн – это просто невероятное что-то, потому что кто читает каких-нибудь там Стивенов Кингов, этих Томасов Клэнсиев, да кого угодно – вы никогда, никто, никогда в жизни не придумает того, что там написала история! Там ну это просто круто, вот и всё. Поэтому, конечно, то, что нравится, запоминаешь легко.
Д.Ю. Согласен – как матерные стишки.
Клим Жуков. Да! Одинаковый механизм.
Д.Ю. Спасибо, Клим Саныч. Ждём продолжения.
Новости
VIP
