Клим Жуков. Ну и всё, решают, что нужно этого царя...
Д.Ю. Мочить?
Клим Жуков. Ну, известь как-то, короче, как-то. Ну и тут же всё это разводит опять Челядин, который вот так вот ножичком этим играет крупным планом перед камерой, а потом ножичек втыкает так прямо в стол, и прямо камера через него так смотрит страшно. Вот лично мне этот ножичек – это же бальзам на душу, потому что модель этого ножичка была придумана – заметьте, он не исторический, а придуманный – была придумана главой нашего клуба Сашей Карабутовым в 1995 году. Магистр наш сидел в кузнице, что-то ковал. Из остатков он решил... что-то там хвостовик меча отрубил, там осталась железка, решил нож выковать какой-нибудь, хозяйственный обычный, чтобы там колбаску резать. Но нож – это целая история: нужно выковать полосу, хвостовик вытянуть, набить дырочек, потом приделать к нему рукоять – ну, короче, задолбаешься, так он просто вытянул рукоять подлиннее, потом её вот так вот загнул...
Д.Ю. Да? У меня есть такой.
Клим Жуков. Да, ты же такой покупал, точно, я помню. И в спиральку так закрутил. «О, - говорит, - отличный нож-славянорез! Она же пописучка. Нет, такого арехологически не найдено, конечно – это моё гениальное предвидение». И это оказалась настолько удобная в производстве штука, что вся реконструкция их производит тоннами просто. Эти, конечно, пошли в магазин «Донжон», наверное, или типа того, и просто купили эту штуку, которую придумал...
Д.Ю. Исторический нож! Молодцы.
Клим Жуков. Да-да-да, которую придумал Саша-магистр. Да.
Всё, бояры придумали чёрный пиар – распускать везде слухи, что вокруг царя негодяи, чтобы сначала негодяи... Ну как: ударить авторитетом царя по авторитету Анны Глинской, а потом авторитетом Анны Глинской по авторитету царя – вот это вот всё. Ну, имеется в виду знаменитый пожар Москвы 1547 года, когда в самом деле люди вдруг решили, что Анна Глинская колдовала вместе со своими какими-то там девками, и из-за этого самого ведьмовства и волхования Господь пожар-то и наслал.
Д.Ю. О!
Клим Жуков. Вот, там бегали, прыгали, убили, кстати говоря, получается, брата Михаила... брата Елены Глинской убили, ну просто во время мятежа: «Тоже Глинский – а, нормально!» - и короче говоря, толпа его просто затоптала. Да, при этом... я уже дальше приготовился: сейчас ещё и Анну Глинскую забьют, как мамонта – нет, вот до этого не дошло. Анна Глинская, судя по всему, до 1553 года аж прожила, она ушла в монастырь, приняла постриг и там ещё некоторое время ещё прожила, будучи уже очень сильно немолодой тётенькой, ну как, в общем, в кино и показано, это совершенно правильно.
Ну а Иван Грозный к бунтующим выходит, уже там поп Сильвестр появляется, который... ну это, условно говоря, духовник царя, который был очень сильно к нему потом приближен, который в каком-то рванье разгоняет восставших, которые бегают по Кремлю. Кремль, кстати, выглядит – просто огонь! Кремль, а внутри происходит какая-то движуха, причём движуха настолько мутная, что словами я передать не могу: т.е. во дворе того самого домика, где живёт царь, где происходят все важнейшие акты вообще Российского государства, там министерства все, всё там находится, вот только ты выходишь с каменного крыльца, ты, во-первых, тут же погружаешься по колено в говно...
Д.Ю. Как это у русских принято у царей.
Клим Жуков....потому что там не вымощено ничего. Я, конечно, понимаю, что где-нибудь в самой Москве это быть могло, т.е. в каком-нибудь там Земляном городе, хотя, наверное, конечно, мостовая была деревянная.
Д.Ю. Деревянная, да.
Клим Жуков. Она, конечно, не такая, как сейчас, мостовая, очень сильно не такая, но это не совсем грунтовая дорожка.
Во-вторых, тут же, например, зимой вдруг стоит какая-то тренога, на ней какого-то козла жарят какие-то люди, тут же кто-то бежит, куда-то тащит какой-то сундук, и идёт, не знаю, вот, например, тот же самый Челядин, который от этих людей с сундуками постоянно уворачиваться вынужден, потому что кто-то постоянно суетится вот так вот. Я, конечно, понимаю...
Д.Ю. Да, массовка.
Клим Жуков. Да, это именно что оно и есть. Я понимаю, что именно так это выглядит в голове у современного режиссёра – что они снимают город, только не 20 века или 21-го, а всего лишь 16-го, так там должно происходить ровно то же, что и сейчас. «Так, костюмы сменили, начинайте бегать перед камерой. Бегайте перед камерой! Ты неси сундук, ты кати сундук. Квадратное катить, круглое носить – начинайте вот это всё».
Д.Ю. Не далее, как вчера, я смотрел кусок х/ф «Пираты 20 века», там было то же самое: лагерь пиратов, тренога, баран какой-то гигантский, которого баба крутит над огнём, именно над огнём. Что это, зачем это? Вот я всё время теряюсь в догадках. Я, конечно, могу понять, что барана, наверное, как...
Клим Жуков. Шаурма!
Д.Ю....шаверму, да, режут – но не видно, чтобы резали. Я никогда не видел, чтобы вот так вот слоями сверху отрезали, а вот эта вот зажарка животного целиком над костром...
Клим Жуков. Мне, честно говоря, известно одно животное и та птица, которая имеет серьёзнейший шанс целиком приготовиться вот так вот над костром – это гусь, потому что он страшно жирный, и т.к. жир начинает кипеть, условно говоря, мясо всё то ли стушивается, то ли сваривается, прямо внутри самого себя. Вот гуся целиком можно таким образом.
Д.Ю. Ну, я с опаской вообще... У меня некоторый опыт зажарки всяких тварей в различного цвета «яйцах» присутствует, я тебе одно могу сказать, имея опыт: например, лучше всего жарить одни ноги или одни грудки, где понятен размер, калибр, сколько времени уйдёт, как прожарится – вот это вот нормально. Если взять птицу целиком, она, как ты понимаешь, крайне неравномерная...
Клим Жуков. Естественно!
Д.Ю....крайне, и её надо там шпагатом прикрутить лапы, крылья, чтобы оно вместе было, иначе они тупо сгорят, как свинье там морду фольгой или уши там... «Железная маска» - у нас рецепт есть «Поросёнок «Железная маска». Мы нажрались все, как свиньи, можно посмотреть. Вот, а целиком – я не знаю, зачем это делается, я тоже не могу тебе сказать. Могу предположить, что вот русская печка, где, как ты понимаешь, это же приспособление для барбекю, low and slow: вот если туда утром этого гуся запихать, и он там при низкой температуре очень-очень долго простоит – ну тогда да, а вот на огне – нет.
Клим Жуков. Я другое не понимаю: почему это происходит во дворе Кремля?
Д.Ю. Да!
Клим Жуков. Т.е., собственно, что это?
Д.Ю. Шашлычные, да?
Клим Жуков. Что это за шаурмочная стоит такая? А где смузярня тогда?
Д.Ю. Смузярня, да!
Клим Жуков. Походная смузярня отличная? Т.е. надо понимать, что, ну ладно, это не царю, а каким-нибудь там его людям, слугам, стрельцам – у них кухни нет с печкой...?
Д.Ю. Обязана быть.
Клим Жуков....где бы это должны были приготовить?
Д.Ю. Если это т.н. казённый кошт, там должен быть повар, там должна быть пайка, на всех хором должно быть приготовлено. Это же деньги, повар должен что-то воровать, они должны что-то есть.
Клим Жуков. А вот во дворе костёр-то палить...
Д.Ю. Ну это вообще!
Клим Жуков. Ну вы что – больные?
Д.Ю. Это вообще, да. Во-первых, он воняет – начнём отсюда. Во-вторых, вы мне ещё сожгите тут что-нибудь, блин, бараны!
Клим Жуков. Не, ну зимой-то ладно, вы, конечно ничего не сожжёте в силу того, что там снег.
Д.Ю. Всё равно!
Клим Жуков. А вы вообще представляете себе, что такое был выход, ну официальный, естественно, такого человека, как, например, князь Репнин или князь Челядин? Опять же, как это вы представляете, что один шёл, или там, например, князь Владимир Андреевич Старицкий тоже всё время один шарахается, вот постоянно, и, опять же, там мимо него пробегают табунами какие-то лоси в стрелецких костюмах, чуть его не затаптывая...
Когда князь Владимир Андреевич Старицкий оказался в опале – в опале, уличённый в государственной измене! – ну, сначала его вообще выгнали в имение, только я не помню, в Старицу или в Димитров, потому что он был Старицкий и Димитровский князь удельный, Старица – это Владимирская губерния, ну, Димитров – понятно, Московская. Неважно. Потом его вызвали обратно в Москву, и его царь простил в 1554 году и разрешил ему находиться при дворе. При нём находилось 108 дворян.
Д.Ю. Ну кто-то же должен обслуживать уважаемого человека.
Клим Жуков. Это дворяне, это не считая прислуги, это именно военных с ним находилось 108 человек, т.е. он один вообще не перемещался никогда и нигде, потому что это, во-первых, не очень здорово удобно, во-вторых, это просто урон себе: он же князь, при нём люди идут, он красиво очень одетый всегда, ну понятно, при оружии, не при оружии, с посохом, там, в шапке – в общем, чтобы видно было, кто он такой.
Д.Ю. Ну, всегда демонстрация, да.
Клим Жуков. Перед ним два человека, сзади два человека, тут с ним какой-нибудь дружбан идёт, его разговором развлекает приятным. Вот эти все – это быдло, рваньё и ворьё они просто раздвигают, чтобы они просто его не коснулись.
Д.Ю. Да, и вот эта вот беготня поперёк – это что такое?
Клим Жуков. Да, как это?
Д.Ю. Я думаю, себе дороже было бегать – отоварят.
Клим Жуков. Ну в общем, это выглядело не так, как сейчас на тротуарах в Москве, совсем, отнюдь. Да, ну более того...
Д.Ю. И костры вокруг.
Клим Жуков. И костры горят. Более того, вот вы в тот же самый Кремль зайдите, он до сих пор сохранился – вы видите там, чтобы кто-нибудь жарил козла на костре?
Д.Ю. Хотя он вкусный.
Клим Жуков. Нет, ну я уверен, что там... ну а вдруг там Владимир Владимирович мимо пойдёт, и ему захочется козлятинки немедленно отведать, а она вот тут...
Д.Ю. Захочет цапнуть, блин!
Клим Жуков....понимаешь, не предоставлена. Вот сейчас там тоже почему-то никто козла не жарит и никто не бегает с сундуками вот так взад-назад, не таскает какие-то ковры вот так завёрнутые, опять же, чтобы всё вот так вот мельтешило. Нет, это тот же самый Кремль, там те же самые абсолютно функции исполняются, что исполнялись в 16 веке, вы не поверите.
Д.Ю. Это демонстрирует: всюду жизнь.
Клим Жуков. Да, всюду жизнь, я понимаю.
Во второй серии Иван Грозный с радостью, опять же, его слегка приглючивает, и он с радостью вспоминает, рассказывая о своей супруге, как он своего воспитателя Шуйского собаками затравил! И прямо нам показывают, как Шуйского загрызли собаки. Я только не понял, это был Иван или Василий, потому что Шуйских там было два при Иване Грозном при малолетнем. И кстати, никого из них не затравили собаками, оба умерли своей смертью вполне себе. Но, правда непонятно: возможно, кого-нибудь траванули – это очень сильно было популярно.
Д.Ю. А какие породы собак были – показали, нет?
Клим Жуков. Ну, я не разбираюсь.
Д.Ю. Что за собаки? Ну, не ротвейлеры, не овчарки?
Клим Жуков. Нет-нет-нет, какие-то большие псы.
Д.Ю. Я, кстати, читал интересную книжку, мы, наверное, это обсуждали, но поскольку я уже в маразме и ничего не помню – там описано, что Иван Грозный...
Клим Жуков. Удобно!
Д.Ю. Да – каждый день что-то новое! Что Иван Грозный специально всех рвал собаками, потому что собака – это исчадие ада, непонятно, в ней бесы строго есть, если собака забегает в православный храм – там так написано – его надо переосвятить.
Клим Жуков. Да.
Д.Ю. Вот, и поэтому собака, как исчадие ада – это фактически черти, т.е. бесы, и когда гражданина, приговорённого к смерти, рвут собаками, то он в аду оказывается сразу, потому что его разобрали на куски, сожрали бесы, и в рай он уже не попадёт никогда.
Клим Жуков. Не, ну это, конечно, нет-нет-нет, ни в коем случае. Оно там имело обратную символогию, потому что Иван Грозный был человек страшно православный, просто вот страшно православный, и вот то, что я сейчас говорю, это не факт, потому что в голову мы ему забраться уже не можем, побеседовать никак не выйдет, но, да, собака – это некий образ чёрта, и человек принимает крайне мучительную смерть от чертей, а значит, Иван Грозный ему сделал адский уход из жизни, а значит, в ад он уже точно не попадёт, потому что он всё, что нужно было искупить, искупил, и вместо того, чтобы его вечно...
Д.Ю. Т.е. это доброта наоборот?
Клим Жуков. Да, т.е. его вместо того, чтобы черти вечно рвали вот так в аду, ну, 15 минут здесь.
Д.Ю. А разрываемый это понимал, не понимал, как ты думаешь?
Клим Жуков. Ну, возможно, ему объясняли.
Д.Ю. Да, кратко зачитывали, как тебе будет хорошо.
Клим Жуков. Да, пока не очень, а вообще-то хорошо.
Д.Ю. Потерпи.
Клим Жуков. Да-да.
Д.Ю. Однако!
Клим Жуков. Есть такое мнение, что вообще-то Иван Грозный все эти самые свои художества, ну в самом деле с кровищей, что уж там говорить, оно, конечно, имело накал в десятки раз ниже, чем ему приписывают, но всё равно людей он много переморил, очень много.
Д.Ю. Я тут третьего дня прочитал, что, оказывается, мы с тобой оправдываем Пол Пота. Многие смотрели, наверное, ролик про Пол Пота, где, вроде, на пальцах объяснение. Ну, коммунистический зверь, а мы его оправдываем. Там, вроде, для дураков понятно сказано, что никакой он не коммунист – начнём отсюда...
Клим Жуков. И никого мы не оправдываем, тем более.
Д.Ю....что жертвы были, но всё было несколько не так. Ну, дебилам привет, как обычно!
Клим Жуков. Да. Так вот, что Иван Грозный устраивал все эти выходки – так мы обозначим все его мероприятия, все вместе, имея в виду, что вот-вот будет конец света.
Д.Ю. Он действительно приближался?
Клим Жуков. Ну, считалось, что да, а когда он не наступил...
Д.Ю. А на какую дату был назначен?
Клим Жуков. Я точно не помню сейчас.
Д.Ю. Я думал, что конец света в 1000-ом году должен быть, нет?
Клим Жуков. Нет-нет-нет, там имелось в виду, что в 1570-ом будет, вроде бы, сейчас могу заблуждаться, что в 1570-ом будет конец света.
Д.Ю. А что предвещало – видение?
Клим Жуков. Там что-то хитро, во-первых, посчитали, во-вторых, обязательно, конечно, видение, предсказания, и всё такое. Всё это, как ты понимаешь, в это время воспринимали очень сильно за чистую монету, тем более, что вокруг все же видели, что всё очень нехорошо, а значит точно какая-то приближается такая штука типа конца света, а может быть, и сам конец света в самом деле, а раз он сейчас всех грешников сам покарал, то, когда сейчас раз – Бог спускается, а грешников и нет, и мы такие все: «Ха! А грешников-то всё, нету!» А уже и Богу наказывать некого, потому что тут уже все пострадали...
Д.Ю. Да, уже все наказаны.
Клим Жуков....настолько, что их уже наказывать не за что. И всё, будет Царство Божие на Земле немедленно.
Д.Ю. Богоугодно.
Клим Жуков. Это, опять же, есть такое мнение в смысле идеологической мотивации, которую, возможно, мог иметь Иван Грозный у себя в голове, устраивая массовые репрессии, казни и всё остальное.
Вообще-то, конечно, при Иване Грозном – вот что самое главное, потому что обычно это выпадает из понимания граждан – был издан Судебник номер три по счёту вообще в истории России. Первая – это была Русская Правда, в нескольких, конечно, вариациях это была Правда Ярослава Мудрого, которую он новгородцам дал, ну и потом была Правда ярославичей, Устав Мономаха, но это были так или иначе трансляции той самой Русской Правды. Потом был Судебник Ивана Третьего, по-моему, 90-ых годов 15 века, и потом был Судебник уже Ивана Четвёртого.
Вот Судебник Ивана Четвёртого установил совершенно чёткие понятия о смертной казни: что за что положено, и там поводов для смертной казни было: государственная измена, покушение, понятно, на жизнь царя, содомия, лихоимство, мздоимство в особо крупных – если не ошибаюсь, 10 или 12 было пунктов. При Алексее Михайловиче, когда был издан Судебник уже печатный, который в самом деле разослали по всей стране, как Уголовный Кодекс просто, чтобы у всех был, там было 80 пунктов, которые подразумевали под собой последствия в виде смертной казни, а при Петре Первом 120.
Д.Ю. Т.е. негодяйство росло?
Клим Жуков. Да. Ну т.е., во-первых, при Иване Грозном, самое главное – чтобы привести в исполнение смертную казнь, они должны были судить, это самое главное. Справедливый суд, не справедливый суд – это сейчас вопрос второй, самое главное, что это не просто пришёл Малюта Скуратов, там тебя саблей так...
Д.Ю. Сначала из ковшика надо полить.
Клим Жуков. Да-да-да.
Д.Ю. Красиво.
Клим Жуков. Ну или вот так стряхнуть, чтобы оно прямо всё-всё-всё вообще слетело, потом уже...
Д.Ю. Если дорогой меч, всё должно слететь.
Клим Жуков. Да, ну если ты особенно ловкий ещё – самое главное.
Д.Ю. Да, как Малюта Скуратов.
Клим Жуков. Да. Это тебя должны были специальные приставы, т.е. служба судебных приставов была создана, тебя эти приставы должны были привезти в Москву, там тебя должны были утвердить, ну или не в Москву, а в некое место, которое в данный момент замещает эту самую Москву – могли, например, в Александровской слободе, там тебя судят, потом приговор, оглашение, казнь. Вот. При таком подходе десятки тысяч людей обслужить очень сложно, просто исключительно, это очень много дорогостоящих мероприятий: т.е. тебя приволочь, тебя судить, при этом тебя где-то размещать-кормить – ну целая история. Потом, опять же, тебя же нужно допрашивать, я не знаю, пытки к тебе применять всякие – это куча личного состава задействована. Вот как вы обслужите...
Д.Ю. Дорого!
Клим Жуков. Да, как вы обслужите десятки тысяч людей так? Да никак! Другое дело, что были внесудные расправы – это тоже всё было, это понятно, когда просто, например, шли в качестве карательно-полицейской операции давить мятежный Новгород, когда сабельным делом и пищальным делом отделали что-то 1,5 тысячи человек – ну так это война фактически. Но, опять же, вот была такая массовая акция ровно одна.
Д.Ю. Они ещё, небось, сопротивлялись, я подозреваю.
Клим Жуков. Ну, кто как. Массовая акция была ровно одна. Погромы, что называется, семей врагов народа, т.е. когда забегали, опять же, как нам это представляют Таубе, Крузе и Курбский, когда просто вот забегают к боярину на двор, убивают боярина, причём каким-нибудь интересным способом обязательно, тут же на крючья подвешивают его всю семью, а ещё заодно, чтобы два раза не ходить, убивают всех слуг дворовых.
Д.Ю. А этих-то за что?
Клим Жуков. И потом такие: «Ха, вот теперь хорошо!» Ну, тут душа отдохнула хоть. Вот это, если имело место, возможно, опять же, мы не можем сказать, что этого точно не было, это 16 век, когда нравы, прямо скажем, радикально отличались от современных в европейской части РФ и вообще в Европе. Ну кстати, не знаю, может быть, где-нибудь в Саудовской Аравии, Катаре и Сомали, может быть, и сейчас такие же нравы, я там не бывал, не знаю, в 16 веке нравы были немножко другие, более дикие.
Вот такое я могу себе представить в том смысле, что боярина повелели арестовать, приходят те самые приставы, по ним стреляют из окна, матерят, они потом возвращаются со стрельцами, детьми боярскими, выламывают дверь, и там операция по штурму дома происходит – вот тогда, конечно, там много кто может непредсказуемо пострадать, совершенно непредсказуемо. Ну так и сейчас так же – вы поинтересуйтесь: какой-нибудь там СОБР или ОМОН на адрес заходит, по ним там стреляют – они будут стрелять в ответ, это 100%, и что там будет в итоге?
Д.Ю. Я тебе рассказывал, как наши орлы ездили на Запад делиться наработками в антитеррористической деятельности?
Клим Жуков. А, да.
Д.Ю. Их спросили: «Что вы делаете в таком случае?» - «В таком случае подгоняем танк и складываем дом». – «В смысле?» - «В прямом». – «Ааааа!»
Клим Жуков. Да. Так вот, 1552 год. Кстати, нам не показали ни судебной реформы Ивана Грозного, ни Уложения о службе Ивана Грозного, ни Стоглавого собора – этого ничего в сериале нет...
Д.Ю. Была любовь?
Клим Жуков....даже намёком. Есть постоянные анальные страдания Ивана Грозного о том, как с ним плохо обращались. Он или жалуется Насте, или он бегает к этой самой Насте по селу Коломенское...
Д.Ю. С криками: «Настя, подари мне счастье...»
Клим Жуков. Фактически да. За ним на лошадях гоняются московские дворяне, чтобы отловить царя, он ловко прячется от них. Да, или у него глюки, сиречь флешбэки, или он молится. Если посмотреть, сколько по хронометражу Иван Грозный молится за весь сериал – ну, так, наверное, полсерии уйдёт. Это просто непрерывно, вот нон-стоп он что-то такое вот отчебучивает. Правда, конечно, вот тут нужно сказать, что его, конечно, показывают – вот как сейчас говорят: неоднозначная личность.
Д.Ю. Да!
Клим Жуков. Он только что приказал отрезать язык, посмотреть, и тут же раз – он с митрополитом...
Д.Ю. Котика спас.
Клим Жуков. Да. Нет, с митрополитом Макарием книжку тут же начал читать, и он тут же опознал, что это Гомер, и тут же наизусть отбомбил, что... молодец! А, погоди, не Гомер, нет-нет, Ксенофонта они, по-моему, читали, вот.
Д.Ю. И он что – по-гречески отбомбил, или был перевод?
Клим Жуков. По-русски он нам рассказал. Ну, Иван Грозный читал по-гречески не хуже, чем мы по-русски читаем. Он читал на латыни, на греческом, на русском прекрасно совершенно, видимо, ещё и по-польски знал, кстати говоря. Так что вот.
Д.Ю. Всем напомним, что есть отличное академическое издание, зелёное, как купорос – «Письма Ивана Грозного». Настоятельно всем рекомендуем! Царь Иван – многие нынешние комментаторы удавились бы – жёг глаголом, блин! Читайте.
Клим Жуков. И естественно, нам не показали взятие Казани, т.е. вообще ничего не было. Т.е. чем занимается Грозный? А ничем он не занимается.
Д.Ю. Страдает.
Клим Жуков. В основном страдает, иногда сидит перед своими боярами, причём у них тоже заседания этой боярской Думы очень ненапряжные, у нас сейчас половина депутатов так же работает. Вот приходит и говорит: «Негодяи!», или наоборот: «Молодцы! Ну вот и всё, что хотел вам сказать. Я пошёл».
Д.Ю. Угу, поработал.
Клим Жуков. Т.е. очень ненапряжно работает, где-то 15 минут в день максимум.
Д.Ю. Ну, с точки зрения творцов, именно так работать и надо. Я заметил, кстати: в нашем непростом бизнесе раньше 11 на работу можешь не звонить – там никого нет, позже трёх тоже можешь не звонить...
Клим Жуков. Тоже никого нет.
Д.Ю....там опять... уже никого нет, блин. Вот и эти так же, всё представляют себе вот так.
Клим Жуков. Не, ну там, опять же, Грозный иногда, видимо, как продюсер Государства Российского, иногда забегает, там, скажем, к попу Сильвестру, тот ему показывает труды первопечатника Федорова и говорит: «О, не хуже немцев!» Он говорит: «Всем таких же книжек напечатать срочно! Будем делать печатный двор, будем...»
Д.Ю. Утроить тираж!
Клим Жуков. Да! Или прибегает он к Алексею Адашеву, они с ним что-то там потёрли, он говорит: «Займись». И вы серьёзно думаете, что так государством можно управлять?
Д.Ю. Ну, да.
Клим Жуков. Так вы зашли бы хоть сейчас бы в Совет Федераций, в Думу – там чёрт-те чем тоже люди, конечно, заняты, я абсолютно уверен, но министерство – это такого размера штат делопроизводителей, писцов, нотариусов, и там люди, вы представляете, с утра до вечера занимались тем, что они пахали, просто пахали, а Иван Грозный, как начальник над всем этим бардаком, вот он проснулся, покушал, ... Настю, помолился, ну или в обратном порядке, умылся, потом его одели – это, опять же, не потому что он одеваться сам не умеет, так просто тупо быстрее – вот когда ты вышел, на тебя всё это – хэк! – обученные люди, и вот ты уже готов к работе, после чего ему на стол, как Лаврентию Палычу Берия, поступала где-то вот такая вот стопка документов, с которыми он должен был ознакомиться.
Д.Ю. Ежедневно, да.
Клим Жуков. Да, потому что это же страна-то какого размера.
Д.Ю. Для начала ознакомиться, а потом ещё и принять некие решения, отруководить, записать, проследить за исполнением...
Клим Жуков. Назначить исполнителей.
Д.Ю. Да-да-да. Ну, блин, я не знаю, слушай: вот царь, он, наверное, за период своего царствования что-то сделал – возможно, добился каких-то результатов, а где-то, бывает, обосрался. Было бы неплохо для начала изучить, каких же результатов он добился. Вот, например, взятие этой самой Казани...
Клим Жуков. С трёх попыток.
Д.Ю. Хотелось бы узнать, да, зачем ему это было... Можно посмотреть ролики про взятие Казани, они есть. Зачем ему это было надо? Почему пытался три раза? Ну, как это у них бывает, ему там вожжа под хвост попала: «Бери Казань!»
Клим Жуков. «Хочу!»
Д.Ю. Да. Не взяли – да и хер с ней, ёлы-палы! Зачем три раза-то брал? Почему не мог? Какие в промежутках между штурмами действия предпринимал: ковали оружие, обучали войско, ещё чего-то там? Это же целая эпопея, в конце концов, немыслимого размаха государственное деяние – почему про это ничего нет? Если вы думаете, что... ну это вот всё время, ты знаешь: «его в детстве обижали, и всю оставшуюся жизнь он им мстил, это сага о мести фактически» – причём тут это, ёлы-палы? Ну да, кого-то он, безусловно, ненавидел и кого-то гнобил, а дела-то? Делами-то занимался? Ну если это про Россию – ну вы покажите, где про Россию. Мне интересно, например, чтобы это с исторической точки зрения доносило до зрителя: вот был царь, чем... Вот вы про него только пакости какие-то рассказываете, и всё, что ты говоришь, я пока...
Клим Жуков. Эти не совсем пакости, эти там ещё кое-что хорошее тоже: видишь, котика спас.
Д.Ю....да, кроме пакостей я пока что ничего не вижу. Где государственная работа-то, где страна Россия?
Клим Жуков. Государственная работа – я же говорю, она выглядит так, что он пошёл куда-то, с кем-то потёр...
Д.Ю. Ну, они сами так работают – вот, например, так пишут сценарии, точно так же одежду находят для этого самого и кино снимают в целом точно так же.
Клим Жуков. Ну т.е. они не имеют представления, т.е. невозможно управлять...
Д.Ю. А зачем?
Клим Жуков....не только такой страной, как Россия, невозможно управлять коллективом больше ста человек методом того, что ты пошёл там, с кем-то потёр, этому что-то сказал... Он говорит: «Адашев, займись» - это налаживать печатный двор.
Д.Ю. Угу. Чем? Деньги!
Клим Жуков. В смысле – займись?
Д.Ю. Помещение! Личный состав!
Клим Жуков. Распоряжение! Ну хотя бы распоряжение напиши. Вот распоряжение где? «Адашев, займись». Адашев приходит там куда-то и говорит: «У меня царёво распоряжение» - ему говорят: «Покажи. Ну вот просто покажи мне царёво распоряжение, где оно?» Т.е. царь Грозный должен был, как минимум, писец, какой-нибудь думный дьяк разложил пюпитр: «Запиши: Лёшке, холопу моему гнойному Адашеву сим приказываю...»
Д.Ю. «Ставлю задачу».
Клим Жуков. Вот. Подпись, колотуха вислая – пошёл, отправился.
Д.Ю. «Держи» - да, и с этим он уже побежал решать какие-то вопросы: искать помещение, набирать народ, материальную базу оформлять, выбивать деньги...
Клим Жуков. Денежки выделять, и проч.
Д.Ю....и пошло-поехало. Ну что за херь, блин?! Ой! А между прочим, ему ещё всякие западные царит всякое пишут, он там...
Клим Жуков. Ну там тоже пишут, и он им тоже в кине пишет – он там с Елизаветой...
Д.Ю. Так это время занимает...
Клим Жуков. Ну конечно, занимает, ещё бы!
Д.Ю....а не беготня бессмысленная.
Клим Жуков. Да, про взятие Казани там сказано ровно одно.
Д.Ю. «Взяли».
Клим Жуков. Приехал царь, все радуются, Репнин с Курбским бегают вокруг Челядина и говорят: «А знаешь, там подземный ход прорыли, бочек положили – как даст! Во!!!» И тут Челядин им отвечает: «Вы мне всю плешь уже проели: поход, подкоп какой-то, порох... А вы знаете, что у вас в вотчинах творится?» Я такой думаю: а кто был, интересно, командиром полка правой руки? Не Челядин ли?
Д.Ю. Под Казанью?
Клим Жуков. Ну, конкретно при строительстве Свияжска, он командовал контингентом войск, который прикрывал это самое строительство, он был командиром полка правой руки, первым воеводой, как тогда говорили правильно. Хм... хоть бы попробовали поинтересоваться.
Ну тут имеется в виду, что в вотчинах-то что: царь же Судебник ввёл, правильно? А значит, в вотчинах теперь судят не эти самые князья и бояре, а везде происходит строго по закону всё-таки. Я вам докладываю: с Ивана Третьего происходит по закону, у Ивана Третьего уже был Судебник, и уже у вас полной власти, полного иммунитета давным-давно уже не было в ваших вотчинах. Но, видишь, для людей удивление большое.
Д.Ю. Ну тут я ещё всё-таки замечу, что это ты смотришь, как специалист, и понимаешь, о чём речь, я бы вообще не понял, про что это – Судебник, что у вас в вотчинах... Раскрывать надо.
Клим Жуков. Не, ну там про Судебник вообще не сказано ни слова, там сказано, что царь теперь требует всё по закону, и он теперь судит в ваших вотчинах, а раньше вы там судили – вот примерно так, очень близко к тексту я процитировал. Т.е. а почему он там судит? Например, не было Судебника Ивана Третьего, вот, например, во вселенной этого фильма Судебник появился только у Ивана Четвёртого, и его стали приводить во исполнение – так вы бы хоть словом сказали про судебную-то реформу.
Так вот, как мы помним, в 1553 году Грозный заболел после того, как он из-под Казани вернулся – тут он тоже заболел, он целую серию болеет. Его лечат опиумом, он курит опиум, и его, естественно, ещё лучше глючит.
Д.Ю. Уже тогда курили опиум?
Клим Жуков. Нет, конечно.
Д.Ю. В Кремле.
Клим Жуков. Это заморские какие-то его лекари пользуют, видимо, из Индии, самым лучшим. Но чтобы курить опиум нормально, там нужно, чтобы он был пластифицирован в шарик, это придумали очень сильно после 16 века, как это делать, накладывать.
Д.Ю. Как Роберт Де Ниро...
Клим Жуков. Не, ну а там натурально это...
Д.Ю. Пару гвардейских напасов, да? «Какой такой павлин-мавлин?»
Клим Жуков. И всё, и его снова глючит. Тут, конечно, Челядин подговаривает, чтобы Старицкий Владимир Андреевич учинил бунт, чтобы царёву сыну не присягали, но ему в конце концов всё равно почти все присягают.
Потом царь выходит, всех прощает, говорит, что... ну как – со значением прощает, говорит: «Извините, я немножко болел, не смог у вас тут быть на заседаниях, но мне всё рассказали. Сейчас скажу одну важную вещь, приготовьтесь». Там все так: «Ах!» Говорит: «Еду на богомолье, до свидания».
Да, потом ему... ну это в самом деле было: когда он поехал на богомолье по случаю выздоровления, у него нянька вместе с сыном его малолетним Дмитрием, первенцем, при переправе, когда они возвращались из Троицко-Сергиева монастыря, упала с плота вместе с ним и утонула.
Д.Ю. Господи!
Клим Жуков. Это правда было такое дело. Ну конечно, тут же всё это – что это заговор, это его утопили специально, конечно, бояре.
Д.Ю. Правильно. А как не подозревать?
Клим Жуков. Ну тут вот... Да, Старицкому, конечно, Иван Грозный говорит, что... который первый же не присягал, он же первый отказался присягать малолетнему царю, он говорит, что «всё, нет, брат ты мне, прощаю тебя». Хотя с чего он его прощает – он его даже в опалу не сослал? Хотя реально-то сослал, причём, заметьте, не казнил за государственную измену фактически, а сослал к себе домой. Старицкий проживёт с такими делами до 1569 года вообще-то, а мама его Ефросинья – ооо, вообще-то она... она вообще потом в итоге, несмотря на то, что она политическая рецидивистка, по нашим-то понятиям, она спокойно уедет в монастырь и там примет постриг, уже, опять же, будучи очень сильно немолодой тётенькой.
Д.Ю. Всё мимо, блин!
Клим Жуков. Да. Как там начинается Ливонская война... ну конечно, мимо Ливонской войны-то невозможно было пройти, зато можно было спокойно пройти мимо присоединения Астрахани! Потом что-то Грозный собирается отдавать Девлет Гирею Астрахань, как мы помним – а как у него оказалась-то эта Астрахань?
Д.Ю. Откуда она у тебя?
Клим Жуков. А так просто, вот Астрахань, пожалуйста.
Д.Ю. Ну, блин, я, опять-таки, бурлит разум возмущённый: ну, может быть, надо для создания кино про Россию взять некие, как это по-умному называется, реперные точки, вокруг которых наворачивается сюжет – например, взятие Казани, например, вот эта самая Астрахань, и вокруг этого, может, как-то наворачивать – нет? – а не выдумывать какую-то херню...
В который раз поражаюсь: историческая фактура настолько могучая, что там не надо ничего придумывать вообще, диалоги напиши какие-то прикольные, чтобы все смотрели со значением, там, через посох и разговаривали интересно. Зачем это искажать, ну зачем? Какую смысловую нагрузку всё это несёт? Вот ребёнок посмотрел, я, например, маленький посмотрел – ну, мне должно стать интересно, я должен броситься куда-то почитать: с чем ознакомиться-то, как было на самом деле? И тут я: едрить твою налево, всё как в кино! Ты понимаешь, правильно же показали, тут глубже просто, но показали-то правильно. А в результате каждый раз получается: да едрить твою мать, что за идиот это делал? Зачем вы это напридумывали? Ну какую смысловую нагрузку несёт? Нулевую. Может, вы хотите сказать, что у вас получилось какое-то невероятной выразительной силы художественное произведение? Нет.
Клим Жуков. Ну, во-первых, там очень-очень тухло написаны диалоги, просто отвратительно написаны! Видно...
Д.Ю. Кто писал?
Клим Жуков. Я забыл.
Д.Ю. Гражданин Рубанов?
Клим Жуков. По-моему, нет.
Д.Ю. Дай я посмотрю.
Клим Жуков. Там видно, что был исторический консультант – он в самом деле был, и опять из хороших, и видно, у него кое-что спрашивали, а потом в самом деле кое-какие прикольные моменты вставляли в кино по собственному какому-то рандомному усмотрению: вот там, где Иван Грозный уже в образе Маковецкого просит себе опричнину, вот там прямо практически цитаты из Ивана Грозного, что «вдовью долюшку прошу себе, вот то ваша земщина будет, а опричь моя земля» - вот это практически опять же цитата. Но так же это не работает.
Вы посмотрите сериал «Рим» - там речь не стилизована под римскую старину, там просто диалоги написаны. Ну, вы же понимаете, что люди, которые в 16 веке говорили с людьми 16 века, они воспринимали друг друга так же, как мы сейчас воспринимаем себя, это просто была нормальная, обыденная, ежедневная речь. Если вы не умеете стилизовать речь, а вы её не умеете стилизовать, так вы напишите просто хотя бы диалоги, вот хотя бы обычные. Ну да, понятно, что там говорить: «О, прикольно!», или какое-нибудь там иностранное слово: «Штангенциркуль» - это не стоит в силу того, что это совсем анахронизм...
Д.Ю. Некоторый перебор, да.
Клим Жуков. Да, а так-то что вам мешает, я не знаю? Диалоги настолько унылые и плохо написанные, откровенно говоря, что я эту вот штуку смотрел два раза в итоге, т.к. мне её разбирать пришлось – ну, их просто мучительно больно слушать. Когда тебе начинают современным совершенно языком пытаться говорить: «Не лепо ли ны бяшеть, братие, в вотчинах-то наших что творится – беспредел?»
Д.Ю. Сценаристы: Тимур Эзугбая – и всё, больше никого нет, один Тимур. Я Тимура, честно скажу, не знаю.
Клим Жуков. Я в первый раз слышу такое слово.
Д.Ю. Да, первый раз.
Клим Жуков. Первый раз. Да, так вот, Ливонская война: Ливонская война вообще не показана, её там просто нет. Полоцкий поход там есть 1563 года? Нет, его там нету. Может, там Ливонский поход есть великий? И его там тоже нет, там вообще ничего нет.
Из Ливонской войны там есть вот что – как принимают решения: ливонцы не пропустили военных специалистов из Европы – ну это вот известное дело Шлитте, о котором мы говорили неоднократно. Вот не соглашаются нам Юрьеву дань платить, а потом вроде как собираются войска, и вроде как прибегает Адашев к Ивану Грозному и поп Сильвестр говорит: «Так всё, теперь же уже можно не воевать». А он говорит: «Нет, теперь будем воевать всё равно!» - и все поехали воевать, и эту войну показали вот ровно одним способом, ну почти: некий там есть побочный персонаж, а именно «из простых» - стрелец Лука Бондарев, которого Адашев за большую лихость заприметил и к себе в приближённые взял. И вот он с важнейшим заданием сопровождает первопечатника Ивана Фёдорова в Ливонию, ну почти в Ливонию, где он должен встретить поезд с немецкой бумагой дорогой, на которой печатать можно. У нас такой нет – ну правда, у нас такой не было бумаги. Сопровождает его один стрелец, заметь, один стрелец, чтобы...
Д.Ю. Этого достаточно.
Клим Жуков. Да, а причём, заметьте, первопечатник Иван Фёдоров сам управляет кобылой, лично, и на этой же самой телеге сидит этот самый его конвойный, один. Вы, во-первых, представляете себе, сколько тогда стоила бумага вот та самая, годная для печати? На ней специальные водяные знаки ставили, потому что она как деньги стоила фактически, т.е. она очень дорого стоила. Во-вторых, неужели вы думаете, что на одной тележке вам хватит бумаги, чтобы запустить производство? Там что – 500 кг бумаги, которые могут поместиться на тележке, это много?
Д.Ю. Вот вспомним – извини, перебью – вот вспомним наш любимый сериал «Рим», например, как Тит Пуло похитил золотой запас. Ну понятно, что в одну телегу всё не влезет – ну так там запрягли каких-то мега-буйволов, которых я в жизни никогда не видел, видно, что это какое-то страшное тягловое животное, и соответственно, оно тащит невероятный груз. Вот у меня никаких вопросов нет, много там золота, мало – понятно, что это что-то чудовищное!
Клим Жуков. И там конвойные были, кстати.
Д.Ю. Так точно, да. А это что такое?
Клим Жуков. Один! Один стрелец, они вместе с Иваном Фёдоровым, Иван Фёдоров, незаменимый специалист, кобылой рулит: «Но!» - и вот они едут-едут через лес, и тут выходят вокруг люди в шлемах и в кирасах и говорят: «Хальт! Цурюк! Аусвайс, папирен, битте!» - ну это ливонцы, понятно, наши люди! Ну и тут стрелец говорит Ивану Фёдорову: «Бы!» - и немедленно вступает в сражение с ливонцами, получает звездюлей, как-то выживает. Вот вся Ливонская война!
Д.Ю. Неплохо получилось, неплохо! Ёлы-палы, ну почему нельзя взять политическую интригу? Вот всё, что ты про битвы рассказывал... Что самое интересное про битвы?
Клим Жуков. Как обычно, подготовка.
Д.Ю. Час 20 минут – это рассказ о политической ситуации...
Клим Жуков. Кто кого обманул.
Д.Ю....пять минут – битва и пять минут – что получилось в итоге, потому что битва на фоне всего этого – ну так, эпизодическое событие, а вот как готовились, кто с кем дружил, кто кого ненавидел, кто кого трахнул, кто кого не трахнул, кто вырвался, убежал – о-го-го, как вышло-то! Почему ничего этого нет? Ну в чём смысл-то, блин?!
Клим Жуков. А я сейчас скажу, я специально это вынес: реперные точки, ты говоришь?
Д.Ю. Да.
Клим Жуков. Вот какие, нам бы казалось, реперные точки: Стоглавый собор, например, там, земская реформа, например, там, третья... ну, свадьбы – это важно, очень важно, конечно. Вот первая свадьба – это, конечно, кардинальная штука. Боярский заговор, Полоцкий поход – вот что-то такое. А там: «Свадьба», «Ангел и демон», «Каин и Авель», «Святой и грешник» - вот так там серии называются, т.е. там есть важная вещь – это, да, свадьба, в самом деле, и есть в конце битва при Молодях, серия так и называется, а между этим – как Грозный страдает после того, как умерла его первая жена, и в какое он превращается нервное чудовище, потому что он страдает, ты понимаешь, страдает, и его никто не понимает, его вокруг вообще никто совсем не любит, он то брата ненавидит, то наоборот любит, они с ним целуются, потом не целуются, потом в конце концов он его случайно отравил – кстати говоря, это тоже неизвестно, отравил он его или нет. Ну, говорят, что он, якобы, заставил его яд выпить, Старицкого, а всю семью его казнил после этого, но, учитывая, что, опять же, Старицкий был по понятиям 16 века политический рецидивист, после трёх, прошу прощения...
Д.Ю. Залётов!
Клим Жуков....лютейших залётов его должны были, конечно, шлёпнуть, невзирая на то, что он родственник. И не только его, самое главное, что т.к. все знали об этом из его семьи, ну трудно было бы представить, что они не знали – повинны смерти все.
Ну опять же, мы не знаем, отравил ли Старицкого Грозный, не знаем мы про это ничего. Ну тут показано – отравил, возможно, в самом деле, тем более, что по фильму выходит, что он случайно его отравил. Он говорит: «Что это у тебя такое я нашёл?» - ну там ему Малюта Скуратов вот посюда в крови из застенка вынес: «Вот, нашёл измену!» Там пузырёк, якобы, со святой водой, на самом деле с ядом, конечно, который там по капельке подливали в еду. И он Старицкому говорит: «Что это?» Тот говорит: «Святая вода из Иерусалима». Говорит: «Ха-ха, врёшь, гад! Яд там!» Он говорит: «Ну, яд, Господи – святая вода» - потому что он-то думал, что святая вода, естественно, и умер, всё. Грозный говорит: «Никому верить нельзя, и этому верить нельзя! Никому верить нельзя – я и говорил».
Д.Ю. «Всё, всё, как я говорил!»
Клим Жуков. «Всё, как я говорил – все кругом говнюки».
Т.е. вот такой вот фильм про Ивана Грозного. Ну и битва при Молодях, в конце концов. Заметьте: хронометраж серии 55 минут, она не такая уж маленькая, каждая серия. Мне бы казалось, что одна серия там была бы, условно, седьмая... да не условно, а просто седьмая по хронометражу выходит. Седьмая серия – это пожар Москвы, который показан там буквально вот... – сгорело. Как у Гая Ричи нужно было... «Что будете декларировать?» - «В Москву – ни ногой!»
Потом, это 1571 год, и тут же тебе посольство от хана и вся эта история с крымчаками, и восьмая серия – это битва при Молодях, которая будет продолжаться – ну там 20 минут, условно, подготовка и 30 минут битва.
(продолжение следует...)
Новости
VIP
