Путь от Фюссена до Фрайбурга, пожалуй, заслуживает отдельного упоминания. Был он тяжел и опасен, ибо пришлось столкнуться с Немецкими Железными Дорогами (в просторечии Deutsche Bahn). Простая задача добраться из пункта А в пункт Б с ними превращается в незабываемое приключение, полное опасностей и азарта.
Там есть огромнейшее количество тарифов, зависящих от дня недели, вашего возраста, количества спутников, маршрута, класса и текущего расположения звезд. Еще на этапе планирования поездки я несколько раз считал путь из Мюнхена во Фрайбург, и каждый раз на двоих выходила сумма никак не меньше ста евро. Если же по пути заехать в Фюссен, то деньги становились настолько огромными, что из и так скромного рациона пришлось бы исключить хлеб и оставить только воду. И ту дождевую.
Хорошо умные люди подсказали, что есть а) Баварский билет и б) билет выходного дня. Провоевав с сайтом ДБ еще пару часов, вычислил маршруты и цены, все аккуратно записал на бумажке. В двух экземплярах – один спрятал в тайный кармашек в трусах, второй – съел, чтобы записанное вместе с питательными веществами попало в мозг и там запечатлелось навсегда.
В Мюнхене проблем не было. Я пришел на вокзал, на пальцах и ломанном англо-немецком объяснил кассиру, что хочу. Она распечатал мне бумажку с маршрутом и ценой. Цена устроила, и мы ударили по рукам. Оказался, как я и ожидал, Баварский билет. Это такой билет, который на одного человека стоит аж 20 евро, а на группу от двух до пяти – всего 28, и по которому можно ездить по всей Баварии на поездах, значительной части автобусов и всем метро. Но только один день. В полночь билет превращается в тыкву.
С эти билетом мы и пришли утром на вокзал, в предвкушении восхититься хвалеными немецкими точностью и порядком. Пришли сильно заранее – я успел поговорить за жизнь с немецкими буфетчицами, сходить за два с половиной евро в туалет (гулять так гулять!), торжественно пофланировать с чемоданом по перрону. В 9-40 были на платформе, так как поезд должен был убыть в 9-50. В назначенное время поезда не было. Не было его и в 9-55, и в 10-00. Он подошел в 10-04, а убыл почти в 10-10. Опоздание на 20 минут! А у меня в распечатанном расписании на пересадку из поезда на автобус отводится 5 минут. Ну, это ладно – можно дождаться следующего автобуса, но на завтра-то у меня уже не одна, а четыре пересадки, там такое расписание, что намыленная лягушка не пролезет, что я жене запретил с утра завтракать. Ибо представлялось, как я буду бегать по немецким вокзалам, держа в левой руке чемодан, а в правой жену. Специально ее тренировал на ходу хватать бутерброды с буфетных прилавков и запихивать мне их в рот, потому что на честную покупку времени никак не оставалось.
Все это здорово напрягало и наполняло грозными предчувствиями ночевки на лавочках на заброшенных станциях, многокилометровыми переходами по рельсам из города в город с катящимся сзади чемоданом, который колесиками по шпалам делает «бум-бум-бум». Разбойное похищение дрезины в ночи и прочая романтика. Быстро тающий запас наличности, уходящий на штрафы контролерам и взятки деревенским околоточным. Пока ехали час до города со вкусным названием Бухло, довел себя фантазиями до состояния полного изумления. И хотя поезд в пути где-то минут 10 отыграл, прибыли с опозданием.
Автобусы нас ждали! И только когда все пассажиры, состоящие понятно сплошь из интуристов, загрузились, тронулись собственно в сторону Фюссена. Это несколько успокоило, и мозговые картины приобрели чуть менее апокалиптический оттенок.
Уже в городе, до замков и обратно, гоняли по тому же баварскому билету, и так его везде принимали, что в глазах наших он приобрел некий волшебный ореол, артефакт, перемещающий тебя куда угодно бесплатно. Вернувшись же в город, я решил заглянуть на вокзал, чтобы купить на воскресенье билет до Фрайбурга.
Касса на вокзале был закрыта. И не потому, что я поздно зашел. Касса вообще не работала в субботу и воскресенье. Вот так! Выходные. И как теперь выбираться? Маленький волшебный городок Фюссен сразу стал тюрьмой русского народа, страшной мышеловкой. Взгляды прохожих на улице из дружелюбных превратились в жадно-заинтересованные. Казалось, что в их глазах я — уже не добрый заморский гость, а потенциальный крепостной или военнопленный, рубящий дрова за еду. В ужасе бежал в гостиницу и пытался выяснить у администратора, как люди отсюда выбираются в выходные. Толковую, хорошо говорящую по-английски девушку, что дежурила днем, сменила менее толковая, хорошо говорящая по-немецки бабушка. Из ее речи уловил слова «вокзал, билеты, автомат». Т.е. на каком-то вокзале есть автомат, и он продает билеты. О каком именно вокзале идет речь, понять не мог, вроде как, о местном. Но ту сарайку, что я только что посетил, вокзалом можно было назвать только в шутку. Немцы веселый народ, но не до такой же степени.
Тут надо отметить интересный факт. Железная дорога в город протянута, но поезда по ней не ходят. Т.е. рельсы лежат, но по назначению не используются. Тяжелое наследие царского режима в лице Людвига Второго, я полагаю. Поезда доходят до станции, например, в Бухло, а дальше курсируют специальные ЖД автобусы, которые меня сюда и доставили. Уехать можно тоже только на автобусе, который домчит до одного из соседних городков, где уже ходят поезда. Т.е. в принципе там, в тех далеких сказочных цивилизованных городах, наверное, можно купить билет, и, наверное, там даже есть работающие кассы. Но как туда добраться? Пустит ли меня завтра добрый немецкий шофер в свой автобус или пошлет? Спал плохо, метаясь в ночи и мокря обильным потом простыни. Прямо с утра побежал искать загадочный автомат. (Уже по возвращению на родину выяснил, что поезда до Фюссена таки ходят, просто именно в описываемый период железную дорогу временно закрыли на ремонт).
Обошел вокзал несколько раз. Автомата не было. Полу-деревянный дом, который вокзал, был. В нем были закрытая касса и засранный туалет. Были два входа, три скамейки, навес, засохшая бегония на подоконнике. Все. Автомата не было. И людей не было, у которых можно спросить. Отчаявшись, на четвертом круге обратил внимание на странную платформу по соседству. К ней тянулись незаметные рельсы, которые тут же и кончались. Вся платформа была обвешена полосатыми веревками – из серии «не входить – убьет», и только небольшое пространство в центре было разрешено к проходу. На пространстве что-то стояло. Это и был искомый автомат. Я пал на колени, шепча горячие слова благодарности, два раза стукнулся лбом о пол и раз о сам автомат. Затем встал и, вытирая слезы радости, начал разбираться, что к чему.
Дружелюбный автомат в начале разговора предлагает выбрать язык общения. Там тебе и английский, и итальянский, и испанский. Но какой бы язык в самом начале ты не выбрал, автомат продолжает разговор строго по-немецки. Ибо нефиг! Фёгель ду зельбст. Надо выбрать пункты отправления и прибытия, время, класс, указать число пассажиров, нет ли среди них детей, скоростные поезда или обычные. В общем, заполнить тучу полей и все по-немецки! Как же я радовался, что учил немецкий в школе и институте. Из глубин памяти выскакивали казалось бы давно и навсегда забытые слов. Ервакзенен! Нахферкер! Абфарт! Минут через 10 ожесточенной борьбы человеческого интеллекта с немецкой шайтан-машиной я добился от нее распечатки маршрута. Где и во сколько мне надо пересаживаться, какие платформы и прочее. Еще 5 минут и 37 евро спустя я стал обладателем свежего билета, по которому при желании можно проехать всю Германию из конца в конец, но только в выходные. Что я был горд собой – не сказать ничего. Я чувствовал себя одновременно Джоном и Сарой Коннорами, только что похоронившими Скайнет, но предварительно обыгравшими его в шахматы и в Чапаева. Осталось малость – чтобы поезда не опаздывали, ибо на пересадки, как я уже писал, отводилось от 35 до 6 минут. Что вносит в жизнь здоровое оживление и разнообразие, но расшатывает и без того хрупкую нервную систему.
На входе в автобус никакой билет никто не проверил. Доехали строго по расписанию. А вот в том городке уже был вокзал. Тоже маленький, но внутри имелась касса, справка, магазин и даже бар со всем спектром спиртных напитков. Чуть было от радости не устроил себе завтрак чемпионов. Дальше все было по-немецки скучно, без приключений. Поезда прибывали почти точно в срок, а если какой чуть опаздывал, то следующий в цепочке, который должен был принять пересадочных пассажиров с первого, терпеливо его ждал.
Сами поезда чистые, с удобными креслами и работающими туалетами в каждом вагоне. Многие вагоны оснащены специальным местом для велосипедов, чем эти недобайкеры активно пользуются. Конечно, почему не покататься, если зима не полгода. И 90% автомобилистов не обладают явно выраженными социопатическими наклонностями. Народ вообще просто на удивление спокойный. Мы, зайдя в первый вагон, увидели два свободных кресла. Сели. Спустя минут пять пришел мужик с маленьким сыном. Посмотрели на нас и сели на пол. Оказывается, они тут до нашей посадки сидели, и видимо он водил сына в туалет. Через проход сидела его жена с дочерью. Никто из них на нас даже косо не взглянул! Жена не орала истошно ТУТА ЗАНЯТО! Мужик не пытался доказать свои права на жилплощадь. Ну, заняли... Посидим на полу... Все равно скоро выходить. Я был убит.
Из вагонов больше всего понравились двухэтажные, но они ходят не на длинных скоростных перегонах, а больше на коротких извилистых участках. Например, через Шварцвальд. Из окон очень удобно делать фотографии.
Спустя один автобус, три поезда и семь с половиной часов вылезли на вокзале Фрайбурга. Изрядно помятые, но не побежденные.
Вольный город Фрайбург – это самый юго-запад Германии. С запада у него Франция, с которой немцы много и азартно воевали, и фрайбуржцы, скорее всего, принимали в этом посильное участие. С юга – Швейцария, где сейчас делают часы из сыра и шоколада, но еще несколько веков назад жил дикий народ, дети гор, с которыми тоже надо было воевать, каждый раз, когда выпадала свободная от французов минутка. С востока и немножко севера Шварцвальд, сиречь «чОрный лес», где в буреломах и горах жили все персонажи сказок братьев Гримм и половина персонажей сказок братьев Толкиена-Джексона. Худшая половина, надо сказать. С теми тоже воевали, причем успешнее всего – вырезали подчистую.
Поселились мы рядом с центром в гостинице Меркур. Гостиница хорошая и человеколюбивая. Например, для курящих там отведен целый этаж, что в нынешней людоедской Европе становится редкостью. Центром города считается древний храм Мюнстер. Довольно традиционный и очень старый (13 век) готический собор, но нетрадиционного коричневого цвета, потому что из песчанника.
Мы с женой всегда стараемся залезть на самый высокий собор в городе. Не стал исключением и Мюнстер. По привычной узкой лестнице шли вверх. По дороге обогнали тяжело дышавшего дедушку. Дедушка, несмотря на возраст и здоровье, сильно от нас не отстал. И пока мы в верхней комнатке, предварявшей выход непосредственно на башню, переводили дыхание, ввалился в помещение, по-деловому протопал к столу и сел за него – торговать открытками. Думается мне, это он в туалет выходил. Если так, то дедушка – кремень.
Вид сверху. 116 метров, на минуточку.
Каждое утро на главной площади у собора разворачивается ярмарка. Сельские немцы привозят в город на продажу самодельные сосиски, хлеб, фрукты и овощи, цветы. И до обеда от души торгуют. Здоровенная жареная колбаска в булке свежего хлеба – 2 евро. Садитесь жрать, пожалуйста.
За два дня облазили исторический центр Фрайбурга вдоль и поперек. Город небольшой. На улицах круглый день дикие толпы – похоже, никто не работает. Думал, тут жить не очень. «У нас никого не бывает. Только скука» Ан, нет – мой старинный друг Стас, к которому в гости собственно и заглянули, говорит, и музыканты к ним всякие с гастролями активно ездят – вот недавно Мадонна была. И уже не в первый раз. Правда, его супруга, Даша, тайно пожаловалась, что ездят сюда исключительно попсовики-затейники. Любителям даже простого рока, не говоря уж о металле, — тяжело. Вся движуха в Германии происходит на востоке, отчасти на севере. Юг и запад – бюргерские.
Через пару дней, дождавшись потепления, забросили вещи в машину, выдвинулись в сторону Франции. Потому что прилетать во Францию неправильно. Во Францию правильно приезжать. Лучше на лошади, с саблей и в папахе. Склоняясь с нее (с лошади) к французам и говорить им bistro-bistro, подкручивая ус и зыркая глазом. В смысле – наливай! Что характерно – могут и налить. Отношение к русским хорошее, причем в основном еще из-за Первой Мировой. Там, говорят, чуть не в каждом провинциальном городе стоит памятник героям именно WW1. О Второй – ни намека, типа, и не было ее. Что, учитывая сногсшибательный стратегический успех линии Мажино, по-человечески понятно.
Пересекая границу, ждал, что вот сейчас что-то случится, снизойдет благодать, отверзятся небеса, и хор ангелов грянет приветственную Марсельезу. Но произошло все буднично – вот канал, а на другом берегу уже Франция, которая и от Германии сильно не отличается, только язык вывесок меняется. А что хотите – Эльзас. Но чем дальше, тем сильнее меняется пейзаж за окном. Вот уже и домики пошли другие. Не свежевыкрашенные с яркими красными крышами, а отштукатуренные специальным желтоватым раствором, который уже на следующий день выглядит так, будто ему лет 100, придавая дому благородный исторический осадок. Крыши поблекли до желто-коричневого цвета. Зато во двориках резко добавилось цветов с упором на розы. Коровы сменили окрас. Если в Баварии они белые с черными пятнами, в Баден-Вюртемберге белые с рыжими пятнами, то во Франции они просто белые. Или очень чистые. Лошадей много. Сказывается мушкетерская наследственность.
Эльзас плавно перешёл в Бургундию. Все, что знаю о Бургундии, подчерпнул из очень хорошего исторического фильма «Тайны Бургундского двора» с Жаном Маре. Знаю, что в средние века был у них герцог, тот еще гад, который постоянно злоумышлял против законного короля Франции. Был богаче, бойцов у него было больше. Короля натурально обижал. Но у короля был Жан Маре, который герцога и зарезал. Справедливость восторжествовала.
Конечным пунктом маршрута была пристань в городе Сан-Жан-де-Лон, где Стас держит свою моторную лодку. Там много моторок стоит. Круглый год. Половина городского бизнеса на том и держится. Лодки принадлежат в основном англичанам. Приедет хозяин пару раз в год, поплавает по рекам и каналам, попивая вино и закусывая сыром, а потом снова зачехляет. А то и не плывет никуда. Недалеко от нас на причале стояла лодка. Так хозяин выходил с утра, садился на палубе, пил колу и читал газету. После обеда читал книгу и пил белое. Вечером ничего не читал и пил красное. Утром я видел его выносящим пустые бутылки, а потом все повторялось. Действительно... «Удочки не брать, из автобуса не выходить». Моторки даже никто не охраняет! Закрыл на ключи дверь внутрь и уехал на год. Приехал – все цело.
Лодки разные. Простенькая железная без особой отделки стоит от полтинника. Хорошая — уже больше ста. А тысяч за 300 можно взять баржу больше 20 метров длиной и несколькими комнатами, полностью нафаршированную. С такой баржей и дом не нужен. Плавай из города в город, причаливай и живи. А в каждом городе есть пристань, как правило, в центре. В общем, в жизни моей появилась цель. Баржу не баржу, а что-нибудь такое метров на 10-15...
Мы же между тем зашли в магазинчик, набрали сыра, мяса, приправ, сыра, хлеба, вина, воды, сыра. Наткнулись на полку с пивом. Пиво было французское. И не просто французское, а именно бургундское. Да еще и нефильтрованное. Как старые пивных дел дегустаторы, подошли к делу со всей серьезности и взяли всякого по одной – темного и светлого, крепкого (до 8 градусов) и легкого. Только бросив пакеты, взялись дегустировать. Тут-то шаблон и разорвало. Французское пиво оказалось вкуснее немецкого! Никогда бы в жизни не поверил, что такое возможно. Плюнул бы в глаза человеку, который бы только посмел такое предположить. А вот. Как теперь жить-то?!
Надегустировавшись всласть, завели и мотор и под «Из-за острова на стрежень» вырулили на Сону. Как говаривал Маяковский: Хорошо! Лодка дает километров 14-15. Плюс такой же скорости ветер навстречу. Стою на носу, повернувшись гордым профилем к берегам. Ветер развивает пышную шевелюру длиной в два сантиметра. По берегам гуляют коровы. Люди рыбачат. Одни просто так, вторые – правильно: поставили палатки, тент, под тентом столик, на нем вино и закуски. Все как у людей. «Чего там уметь? Наливай да пей!». Река вообще богата живностью. То рыба играет. То лебеди прямо стаями кружат. То цапля. То зверь какой-то мимо проплыл – не то выдра, не то ондатра, не то бобер. Мощно так – у нас аж лодка от волны закачалась. Поплавав, нашли место поуютнее и встали. Привязавшись к деревьям на берегу.
Утром вернулись в город. Поставили лодку на прикол, прыгнули в машину и рванули в Дижон. Это столица Бургундии (см. выше «герцог-душегуб»). Что особенно запомнилось — храмы. У немцев тоже есть, но меньше числом в разы. А тут на полтораста тысяч обитателей (это сейчас, а когда строили, было меньше) четыре больших собора и много маленьких. Самый главный немудрено называется Нотр Дам. Музеев куча, и вход везде бесплатный. Местами так развалины еще от римлян остались. Город просто потрясающе красивый.
Вернулись на лодку. Решили на ней снова заночевать. Вечером пошли в кафе. Ужинать. Проводить на себе гастрономические эксперименты. Как врач, который привил себе холеру, я заказал сразу и улиток, и лягушек. Чтобы два раза не рисковать. А если случится что плохое, то чтобы сразу. И не мучиться. Заказ принимала симпатичная официантка, которая сперва с нами говорила по-английски, а уже во второй подход к столику включила дурку «моя твоя не понимай». Стас объяснил, что у французов это вообще популярная фишка – имитировать незнание других языков, хотя, гады хитрые, прекрасно говорят. Типа все истинно цивилизованные люди должны хоть немножко знать французский. Минут через 20 принесли заказ. Зажал панцирь улитки специальными щипчиками, выковырял моллюска специальной вилочкой и, осенив себя широким крестным знамением, отправил в рот. Соус вылил на краюшку хлеба и закусил им. Исключительно! Продолжил трапезу лягушачьими лапками. Улитки все-таки вызывали меньше опасений. По сути они — те же мидии, только панцирь другой системы. А земноводных жрать пока не приходилось. Т.е. если идти по отрядам позвоночных, ел рыбу, птиц, млекопитающих. Все ели, и я ел. Теперь вот оскоромился и земноводными. Собственно остались только рептилии. То бишь, крокодилы и змеи. Но там уже опасно. Там еще кто кого съест – вопрос. Я их, или наоборот, учитывая разницу в размерах. Ах да, о вкусе! Да ничего особенного – немного напоминает куриные крылышки.
Как истинные дворяне-аристократы, возвращались с чувством легкого голода. На лодке откупорили вторую бутылку Гленфиддика и снова достали сигары. Только выпили и закурили, что тут началось! Со всех сторон давай орать жабы и лягушки. Такой яростный хор давали, что явно неспроста. Как будто они с одной стороны оплакивали своих родичей, безвременно погибших и похороненных в наших желудках, а с другой яростно укоряли нас в их смерти. Думали, щас в атаку пойдут. Гигантскими прыжками. Помню, фильм какой-то был, там в конце лягушки с неба падали. Так они не падали, а высоко и далеко прыгали. Смерть приходит с неба. Есть подозрение, что вокруг еще и улитки орали, только их было не слышно.
Но второй вечер на лодке я вообще полностью проникся. Сидеть вот так вдали вообще от цивилизации. Ни телевизора, ни интернета, ни политики. Река, небо, виски в стакане, сигара в руке. Все эти восточные медитации придумали нищие тибетские монахи, просто потому, что ничего из перечисленного у них не было. А снабди в свое время Сиддхартхи Гаутаму 18-летним односолодовым, да кубинской сигаркой, думается, отдельные буддистские практики выглядели бы несколько иначе.
Эх!.. До Парижа всего 300 верст оставалось! Но время и деньги заканчивались, пришлось отложить на другой раз.
Новости
VIP
