В начале 2000-х, когда я еще совсем плохо говорил по-русски, меня позвали на «Эхо Москвы». Я очень нервничал, но отказаться было неловко. Перед эфиром мне показали вопрос дня: «Как вы считаете, набирает ли очки Владимир Путин?» Термина «набирать очки» я не знал и подумал, что речь о том, носит ли Путин очки. Я подумал: «Господи, какой идиотский вопрос!» Но потом я решил, что это как-то связано с имиджем Путина — он вроде такой спортивный, дзюдо занимается, и очки, конечно, могут навредить образу. В общем, в эфире мы разговариваем обо всем подряд, и тут доходит дело до вопроса дня. Ведущий спрашивает: «Марк, как вы считаете, набирает ли очки Владимир Путин?» Я смотрю на него и говорю: «Знаете, я, конечно, не эксперт, но, может, дома? Тайком? Пока никто не видит?»
Я очень эмоциональный человек, но здесь научился быть спокойным. Несколько раз ввязывался в драки, когда мой мотоцикл не пропускали машины. Но, хоть я и занимаюсь тайским боксом, быстро понял одну простую вещь: если итальянские мужчины умеют почтительно относиться к женщинам и хорошо готовят, то русские — отлично дерутся, и с ними лучше не связываться.
Марк Франкетти, шеф-корреспондент московского бюро The Sunday Times
Я наполовину итальянец, наполовину француз, работаю в британской газете, живу в России. Многие чиновники думают: значит, разведчик.
В Москву я приехал 21 апреля 1997 года. До этого работал в Берлине, ни разу не был в России и ничего о ней не знал. Но тогдашний московский корреспондент захотел вернуться в Лондон, и главный редактор сказал мне: «Подумай о России, может, тебе это будет интересно». Мы заключили контракт на полгода, я приехал и остался на пятнадцать лет.
В начале 2000-х, когда я еще совсем плохо говорил по-русски, меня позвали на «Эхо Москвы». Я очень нервничал, но отказаться было неловко. Перед эфиром мне показали вопрос дня: «Как вы считаете, набирает ли очки Владимир Путин?» Термина «набирать очки» я не знал и подумал, что речь о том, носит ли Путин очки. Я подумал: «Господи, какой идиотский вопрос!» Но потом я решил, что это как-то связано с имиджем Путина — он вроде такой спортивный, дзюдо занимается, и очки, конечно, могут навредить образу. В общем, в эфире мы разговариваем обо всем подряд, и тут доходит дело до вопроса дня. Ведущий спрашивает: «Марк, как вы считаете, набирает ли очки Владимир Путин?» Я смотрю на него и говорю: «Знаете, я, конечно, не эксперт, но, может, дома? Тайком? Пока никто не видит?»
К сожалению, та Россия, о которой я пишу, очень отличается от той России, которую знает моя русская жена. Я пишу о России страха и страданий.
Я был одним из первых иностранных корреспондентов, которому удалось получить разрешение посетить колонию для туберкулезных больных в Нижнем Новгороде. Это был совершенный ад: люди умирали прямо на твоих глазах, и счет погибшим никто не вел.
В 1998 году я впервые приехал в Чечню — делать интервью с Шамилем Басаевым. Город Грозный на тот момент занимал первое место в мире по количеству похищений людей — абсолютно страшное место, застрявшее между двух войн. Там как раз боевики из отряда Хаттаба похитили двух британских учителей — Камиллу Карр и Джона Джеймса, которые приехали с гуманитарной помощью чеченским детям. Без помощи Басаева их вряд ли бы освободили. Сам Басаев на тот момент был абсолютным вождем чеченского народа — я помню, что разговаривал с ним на его кухне, а улица перед домом была запружена толпой людей, которые ждали с ним встречи. В личной беседе он производил впечатление вменяемого человека, хотя последующие события — Беслан и «Норд-Ост» — свидетельствуют против его вменяемости.
В Чечне я был больше тридцати пяти раз. Сейчас, хоть Чечня и считается относительно спокойным регионом, власти все равно присматривают за иностранцами. Два года назад я написал о том, что чеченских девушек, которые ходили по улицам Грозного без головных платков, расстреливали краской из пейнтбольных ружей. Им кричали: «Позор вам! Наденьте платки! Оденьтесь как положено, шлюхи!» В Грозном висели листовки, где женщин предупреждали, что нужно скрывать свое тело, иначе они подвергнутся еще более жестокой каре. Я приехал в Грозный ровно на одни сутки, и источник, с которым я встречался, за день до моего приезда уже был предупрежден людьми из местного ФСБ о том, что вот, дескать, в город приедет иностранный корреспондент, и с ним лучше дела не иметь.
Я делал материал о чеченской девушке по имени Залина Исраилова, которая забеременела от одного из высокопоставленных сотрудников служб безопасности Кадырова. Вскоре после родов отец забрал новорожденную, а саму чеченку похитили и отправили на некую «тренировочную базу», где ее держали под вооруженной охраной вместе с десятью другими девушками. Их содержали голыми, боевики каждый день насиловали и избивали их. Исраилова провела на этой базе четыре месяца, а потом сумела бежать — при помощи одного из охранников, который ее пожалел. Она уехала в Петербург, но в апреле 2011 года родственники убедили ее снова приехать в Чечню, чтобы повидаться с дочерью. Вскоре после возвращения на родину молодая мать была убита и похоронена в могиле без указания имени. Я делал этот материал при помощи одной чеченской правозащитницы, имени которой называть не буду, потому что это по-настоящему может быть для нее смертельно опасно. Но у меня нет никаких сомнений в том, что эти истории необходимо раскапывать: да, я признаю, что обстановка в Чечне гораздо лучше, чем в войну, но представьте себе, что есть юная девушка, которую на протяжении нескольких месяцев держат голой, насилуют, а потом убивают и закапывают в безымянной могиле. Как об этом не писать?
В 2005 году я брал интервью у чеченской «черной вдовы», которая планировала себя взорвать. Она представилась Хавой, но я не знаю, каким было ее настоящее имя и где она собиралась совершить взрыв. Она жила в Чечне, встречались мы в Ингушетии, и мне хотелось понять, какие мотивы ею движут, в себе она или не в себе. Эта женщина выглядела и вела себя, как зомби. Редко бывает, что через двадцать минут после начала интервью ты даже не знаешь, какие вопросы ей задавать, потому что и так все понятно: эта женщина считает себя товаром террористов, она с ними живет, она уже отдала своего маленького ребенка родственникам, и для нее нет пути назад. Можно сказать, что она сама уже была на том свете. И только два года назад мне сказали, что она себя взорвала, но места не назвали.
Я был в театре на Дубровке во время «Норд-Оста». Меня пустили к террористам вместе с Иосифом Кобзоном и врачами Красного Креста. Я надеялся, что меня оставят в здании вместе с заложниками, — потрясающая наивность с моей стороны. Естественно, к заложникам меня не пустили. Помню, очень странно было видеть боевиков в центре Москвы: люди в камуфляже, в масках, с автоматами. Нормальная картина в Чечне, совершенно неуместная в столице. В первый день захвата писали, что в здании — наркоманы и отморозки, но мне хватило одного взгляда на террористов, чтобы понять, что передо мной серьезно подготовленные люди. Я брал интервью у командира Исламского полка и руководителя группы захватчиков, Мовсара Бараева. Было видно, что эти люди, хоть и готовы к смерти, по натуре своей не смертники, поскольку те переговоры с прессой не ведут. Попытайтесь понять их психологию: Буденновск был для группы Бараева триумфом, и они рассчитывали на удачу. Среди захватчиков были «черные вдовы», причем одной из них едва исполнилось шестнадцать лет, а вторая была беременна.
Нормального расследования по поводу «Норд-Оста» так и не было, и это, к сожалению, типично для России. Мы вряд ли поймем, кто убил Наталью Эстемирову или Пола Хлебникова.
Вскоре после «Норд-Оста» меня позвали на обед в здание ФСБ на Лубянке. При этом, приглашая на встречу, в телефонном разговоре мне пообещали сюрприз. На Лубянку меня вез редакционный водитель, и я сказал ему: «Знаю я эти сюрпризы с Лубянки. Если через два часа не вернусь, звони в британское посольство». Сюрприз был таким: перед обедом меня отвели в подвал, где хранится архив, и с гордостью продемонстрировали зубы Адольфа Гитлера. Это очень важный исторический предмет, поскольку именно по этим зубам идентифицировали останки фюрера.
Основная российская религия — деньги. Больше никаких идеалов нет, и это утомительно.
Люди, которые постоянно критикуют новую Россию, не понимают, что ей, по сути, всего 20 лет, и есть некий путь развития, который может быть очень длинным и болезненным. Я постоянно спорю со своими русскими друзьями, которые говорят, что эта страна им не нравится и они хотят отсюда уехать. У меня нет никаких сомнений, что через 30 лет Россия будет более цивилизованной и демократической страной. Процесс, начатый в декабре, после парламентских выборов, невозможно остановить. Есть новое поколение, оно — не советское, оно по-другому смотрит на мир, оно потеряло страх, и отыграть ситуацию назад у властей уже не получится.
Я не считаю, что Запад должен читать нотации России. Это ваша страна, это ваши проблемы, и вы сами должны с этим разбираться. Я много лет писал негативные статьи о России, что совсем не значит, что я — русофоб. Просто журналистика так устроена, что мы пишем о плохом: о жертвах, о несправедливости, и никакого тайного плана у нас нет.
История с амфорами была возможна еще два года назад, теперь — нет. Страна, которой можно манипулировать при помощи телевидения, умирает на наших глазах.
Задолго до выборов я делал большое интервью с Петром Шкуматовым, основателем движения «Синие ведерки». Посмотрите, каких потрясающих успехов они добились — если два года назад люди боялись фотографировать машины с мигалками, то теперь они их не пропускают. И логика у народа теперь такая: «Пошел ты в задницу, ты живешь на мои деньги, служишь мне, так что я буду решать, ехать тебе по встречной полосе или нет».
Ненавижу показуху. Меня бесит то, что в России люди во власти любят придавать законный вид совершенно незаконным действиям. Когда тебя останавливает гаишник, сразу понятно, что ему нужна взятка. Тогда какого хрена он соблюдает дурацкие формальности — руку к козырьку прикладывает, представляется? Гораздо честнее сразу приступать к делу.
Три года назад я попал в совершенно абсурдную ситуацию: ехал на мотоцикле по центру Москвы, попал в огромную пробку и решил проехать несколько метров по тротуару. Оказалось, что тротуар расположен перед зданием прокуратуры. Вышел один из сотрудников, я сказал, что да, виноват, извините, но после этого началось: «Да ты знаешь, что это здание прокуратуры?» Он зовет людей, по его приказу меня задерживают, сажают в комнату с портретом Дзержинского на стене. На моих глазах фабрикуют дело, пишут, что я кого-то там толкал, сопротивлялся и прочее. К чему я все это рассказываю? После того как я дал показания и их записали, появился какой-то чин и сказал: «Вы не можете допрашивать иностранца без переводчика». Твою мать! Люди фабрикуют дело, но им надо сделать вид, что все идет по закону! Я написал материал о том, как меня обвинили в том, чего я не совершал, и со мной связался человек из отдела внутренних расследований прокуратуры. Я понял, что попал в хреновую ситуацию: если этого человека, который распорядился меня задержать, уволят с хлебного места, то он навсегда затаит злобу на эту итальянскую суку, стукача, и кто его знает, останусь ли я в живых. Тогда я посоветовался со своим знакомым бизнесменом, который через своего начальника службы безопасности, бывшего работника прокуратуры, решил все проблемы, и дело замяли.
Год назад я приехал по работе в Новочеркасск и пошел устраиваться на ночлег в местную гостиницу. В регионах к иностранцам до сих пор относятся с опаской, и администратор гостиницы, когда я дал ей свой паспорт, страшно испугалась. Она позвонила директору гостиницы и трагическим голосом сказала: «Геннадий Андреевич, у нас СИТУАЦИЯ!» Первый раз в жизни меня описывали таким словом.
Я очень эмоциональный человек, но здесь научился быть спокойным. Несколько раз ввязывался в драки, когда мой мотоцикл не пропускали машины. Но, хоть я и занимаюсь тайским боксом, быстро понял одну простую вещь: если итальянские мужчины умеют почтительно относиться к женщинам и хорошо готовят, то русские — отлично дерутся, и с ними лучше не связываться.
Когда я приезжаю в Лондон или Париж после Москвы, то мне сразу становится скучно. Но 15 лет в России — долгий срок, и если мне кто-нибудь скажет: «Марк, ты будешь заниматься самыми интересными журналистскими проектами, но тебе придется подписать контракт о том, что в следующие пять лет ты ни разу не напишешь слово: «Россия», я подпишу контракт не глядя.
Я очень рад, что моя четырехлетняя дочь Саша-Амели живет в России. Мне очень важно, чтобы она научилась читать и писать по-русски, жила обычной жизнью. Она ходит в государственный детский сад, ей там очень нравится, но есть одна удивительная вещь: она приходит домой, я спрашиваю ее, что она ела на обед, она отвечает: «Суп». И ее волосы, куртка и даже ботинки пахнут супом. Я не понимаю, что за суп они готовят и почему им пахнет мой ребенок?!
> Я делал материал о чеченской девушке по имени Залина Исраилова, которая забеременела от одного из высокопоставленных сотрудников служб безопасности Кадырова. Вскоре после родов отец забрал новорожденную, а саму чеченку похитили и отправили на некую «тренировочную базу», где ее держали под вооруженной охраной вместе с десятью другими девушками. Их содержали голыми, боевики каждый день насиловали и избивали их. Исраилова провела на этой базе четыре месяца, а потом сумела бежать — при помощи одного из охранников, который ее пожалел.
А автор не написал по заветам Мазепы про "красивые попки"?
> Я много лет писал негативные статьи о России, что совсем не значит, что я — русофоб. Просто журналистика так устроена, что мы пишем о плохом: о жертвах, о несправедливости, и никакого тайного плана у нас нет.
> Я был одним из первых иностранных корреспондентов, которому удалось получить разрешение посетить колонию для туберкулезных больных в Нижнем Новгороде. [Это был совершенный ад: люди умирали прямо на твоих глазах, и счет погибшим никто не вел.]
Да-да, выкидывали из окон прямо на рельсы. Сталин дотянулся.
> Три года назад я попал в совершенно абсурдную ситуацию: ехал на мотоцикле по центру Москвы, попал в огромную пробку и решил проехать несколько метров по тротуару.
А потом продажные прокурорские упыри шили дело невинному иностранцу.
> У нас действительно полный провал с идеологией, хоть он и намеренно троллит обобщая "Больше никаких."
Не, это он просто про себя говорит.
Вот интересно, в италии он бы тоже на мотоцикле по тротуару догадался проехать, причем в Риме и перед зданием прокуратуры?
> Она позвонила директору гостиницы и трагическим голосом сказала: «Геннадий Андреевич, у нас [шпион]!» Первый раз в жизни меня описывали таким словом.
>В 2005 году я брал интервью у чеченской «черной вдовы», которая планировала себя взорвать. Она >представилась Хавой, но я не знаю, каким было ее настоящее имя и где она собиралась совершить >взрыв. Она жила в Чечне, встречались мы в Ингушетии, и мне хотелось понять, какие мотивы ею движут, >в себе она или не в себе. Эта женщина выглядела и вела себя, как зомби. Редко бывает, что через >двадцать минут после начала интервью ты даже не знаешь, какие вопросы ей задавать, потому что и так >все понятно: эта женщина считает себя товаром террористов, она с ними живет, она уже отдала своего >маленького ребенка родственникам, и для нее нет пути назад. Можно сказать, что она сама уже была на >том свете. И только два года назад мне сказали, что она себя взорвала, но места не назвали.
прекрасно просто, гражданин не пособник ли террористов часов, сообщил ли он куда следует, когда завладел столь интересной информацией?
> Кому: KoHb9IK*****, #17 >
> > У нас действительно полный провал с идеологией
>
> Не спорю, но он говорит, что основная религия русских - деньги, что, на мой взгляд, не совсем так.
Да уж.
Меня поразило, что человек считает, что будучи журналистом, он должен писать о плохом.
А как же тысячи других людей, что пишут о хорошем - они не журналисты!?
Что-то мне подсказывает, что именно в Италии получилось бы. Может быть не в Риме, но где-то рядом!
> А как? Академический интерес.
Если говорить о государственно политике, то наверное да - только деньги. А на уровне отдельных людей - нет. Полно людей, для которых деньги - не единственная идеология в жизни.
> Я делал этот материал при помощи одной чеченской правозащитницы, имени которой называть не буду, потому что это по-настоящему может быть для нее смертельно опасно.
Отличный источник, достоверность 100%!
> Когда тебя останавливает гаишник, сразу понятно, что ему нужна взятка. Тогда какого хрена он соблюдает дурацкие формальности — руку к козырьку прикладывает, представляется? Гораздо честнее сразу приступать к делу.
В Италии, похоже, формальностей не соблюдают - сразу переходят к делу.
> Я много лет писал негативные статьи о России, что совсем не значит, что я — русофоб. Просто журналистика так устроена, что мы пишем о плохом: о жертвах, о несправедливости, и никакого тайного плана у нас нет.
Да какой тайный план - что заказывают, то и пишут.
> Он нам это ставит в вину, мол у нас есть а у русских нет.
И хер бы с ним.
Другое дело, что он прав - если иметь в виду современных русских.
> Твоя основная религия - деньги?
А разве тебе не нравятся деньги?
За отсутствием Великой Цели - ничего, кроме денег, не остаётся.
Можно даже не "работать", а взять в банке, если срочно надо.
Люди должны комфортно жить, а деньги - обеспечивают комфорт.
> А разве тебе не нравятся деньги?
> За отсутствием Великой Цели - ничего, кроме денег, не остаётся.
> Можно даже не "работать", а взять в банке, если срочно надо.
Готов ли ты ради денег на всё? На что готов ради денег?
> Ненавижу показуху. Меня бесит то, что в России люди во власти любят придавать законный вид совершенно незаконным действиям. Когда тебя останавливает гаишник, сразу понятно, что ему нужна взятка. Тогда какого хрена он соблюдает дурацкие формальности — руку к козырьку прикладывает, представляется? Гораздо честнее сразу приступать к делу.
А слабо российские законы не нарушать? Очень здорово помогает в деле недавания взяток гаишникам.
И зачем он взятки даёт? Что, до сберкассы влом дойти штраф оплатить?
> Если говорить о государственно политике, то наверное да - только деньги. А на уровне отдельных людей - нет. Полно людей, для которых деньги - не единственная идеология в жизни.
Осталось выяснить в процентном соотношении :)
Лично я, знаю единицы людей, для которых, деньги не главное.
Похоже, итальянец здесь фантазирует про портрет Дзержинского. Портреты обычно висят в кабинетах большого начальства и на них зачастую изображён действующий президент.
Повесить сейчас большому начальнику в кабинете, тем более из прокуратуры портрет Дзержинского - это ходить по охуенно тонкому льду!
>Избавления от стереотипов «холодной войны» не произошло, считает Франкетти. По следам российско-грузинских событий он предложил BBC сделать необычный фильм — показать, а что же нынешняя Россия, точнее, Кремль, думает о Западе? Слово было предоставлено только российским официальным лицам и персонажам, к ним приближенным (в частности, Никите Михалкову). На вопрос одной из студенток Вышки, не ведут ли такие «однобокие» фильмы к еще большему искажению образа России, ведь далеко не все россияне согласны с кремлевским официозом, Франкетти ответил: «Я знаю, что Россия — это не Кремль, но моей целью было донести до английских зрителей именно позицию Кремля. Ваш упрек напомнил мне о том, как я снимал фильм о каморре в Неаполе. Ко мне тогда подходили многие неаполитанцы и возмущенно говорили: "Зачем ты это делаешь? Неаполь — не только мафия". Конечно, не только. Но я-то делал фильм именно о каморре».
> Задолго до выборов я делал большое интервью с Петром Шкуматовым, основателем движения «Синие ведерки». Посмотрите, каких потрясающих успехов они добились — если два года назад люди боялись фотографировать машины с мигалками, то теперь они их не пропускают. И логика у народа теперь такая: «Пошел ты в задницу, ты живешь на мои деньги, служишь мне, так что я буду решать, ехать тебе по встречной полосе или нет».
То есть по душам разговаривал с идиотами, открыто призывающим к нарушениям законов РФ. ПДД - это закон РФ.
Лучше бы с тем же "19 мая" пообщался. Они давно уже переросли в нормальную организацию с целями и последовательной нормальной борьбой за их достижение. Перешли от уровня уличных акций к реальным позитивным делам. В отличии от "ведёрок", у которых, по-моему, больше гормон играет чем головной мозг.
>попал в огромную пробку и решил проехать несколько метров по тротуару.
А что тут такого??
>Оказалось, что тротуар расположен перед зданием прокуратуры.
Вот незадача!
>Вышел один из сотрудников, я сказал, что да, виноват, извините, но после этого началось: «Да ты знаешь, что это здание прокуратуры?» Он зовет людей, по его приказу меня задерживают, сажают в комнату с портретом Дзержинского на стене.
Специальная комната, для задержанных на тротуаре иностранцев. В каждом здании прокуратуры такие есть. И обязательно с портретом Дзержинского.
>На моих глазах фабрикуют дело,
Проехал на мотоцикле перед прокуратурой - и сразу "дело"?
>пишут, что я кого-то там толкал, сопротивлялся и прочее.
А вот это уже интереснее. Сам ведь пишет, что в драки из-за мотоцикла влезал. Не после этого ли случая данный гражданин прозрел, что в драки лучше не вступать?
> Я нисколько не спорю насчёт провала, но как по-твоему: какова идеология, например, Италии? Не религия (с этим всё понятно), а именно идеология?
Тут уж либо одно, либо другое, одновременно никак. Религия в западном мире перестала играть роль духовного стержня наций уже на заре капитализма. Вся идеология западного капиталистического мира (и Италии, конечно) крутиться вокруг денег, чего ж удивлятся, что и у нас с приходом капитализма бабло тоже стало главной идеологией?
Вообще же, читая такие опусы, как у этого горе-журналиста, всегда остаётся двоякое чувство - то ли автор дурак, то ли наоборот, слишком умный и редкая сволочь.
Я тебя поправлю - в данном аспекте дела обстоят гораздо хуже.
Ибо отечественная стратегическая триада "воруй-бухай-отдыхай" - это совсем не зарабатывание денег тяжким трудом.
> Вопрос тебе - что является основной религией для русских, если не деньги?
Семья, дети в большей степени. Религия - то, ради чего готов на всё. Большинство русских не готовы на всё ради денег. Да, идеология продвигается такая, что деньги главное, но для многих - это не так.
> Не спорю, но он говорит, что основная религия русских - деньги, что, на мой взгляд, не совсем так.
Он общается с теми русским, для кототрых это именно так и мощно обобщает на всех. Хотя на государственном уровне вольно или невольно транслируется именно такой идеологический посыл - кто богаче, тот и прав.
> Меня поразило, что человек считает, что будучи журналистом, он должен писать о плохом.
> А как же тысячи других людей, что пишут о хорошем - они не журналисты!?
> Я много лет писал негативные статьи о России, что совсем не значит, что я — русофоб. Просто журналистика так устроена, что мы пишем о плохом: о жертвах, о несправедливости, и никакого тайного плана у нас нет.
Я думаю, все иностранные журналисты, пишущие негативные статьи о России, должны делать это из-за ее пределов, куда их и следует выдворять, не давая впоследствии виз.
Да и с отечественными было б неплохо что-нибудь придумать.
> Да, мы серьёзная индустриальная держава, не хуже китайцев.
> Население плотно занято производительным трудом, ага.
Камрад, ты передергиваешь. Если труд не производительный, а сервисный - это означает, что тот, кто им занят, уголовник и бандит? По-моему, это совсем не так, и я в этом мнении далеко не одинок.
> Основная российская религия — деньги. Больше никаких идеалов нет, и это утомительно.
Вот блядь какая. А разве основная религия запада-деньги, его не утомляет?
> Просто журналистика так устроена, что мы пишем о плохом: о жертвах, о несправедливости, и никакого тайного плана у нас нет.
Ну да.Писать о хорошем и положительном в России видимо западло или вера не позволяет? Ну так и писал-бы о всякой хрени,что происходит на западе. Видать за это денег не дают, а вот за поливание России гавном платят очень хорошо.
> Когда тебя останавливает гаишник, сразу понятно, что ему нужна взятка.
Особенно если ты нарушил правила дорожного движения,например[ решил проехать несколько метров по тротуару]. Так прямо картина перед глазами стоит:"-капитан ДПС Пупкин-Ну дай взяточку,ну хоть маленькую". Вот дятел тряпошный.
> Но, хоть я и занимаюсь тайским боксом, быстро понял одну простую вещь: если итальянские мужчины умеют почтительно относиться к женщинам и хорошо готовят, то русские — отлично дерутся, и с ними лучше не связываться.
>
Видать довыебывался, отгрёб по-полной.
Да. Судя по тексту, иностранный гражданин непонятной национальности, совсем не разведчик, а просто дурачок, ну а местами обычный вредитель. Кстати, а вот эти его 'сука', 'настучал' - это перевод или гражданин 'истинно русского' набрался?
> Большинство русских преспокойно отказались от будущего, дабы свободно отовариваться в коммерческих ларьках. Большего "всего", чем это, не бывает.
Надо понимать, что это случилось не просто так, а в результате мощнейшей идеологической обработки из информационных орудий главного калибра, которая ни на секунду не останавливается. И многие уже осознали, что случилось и теперь ищут выход. Процесс осознания и поисков будет небыстрым, но он уже идет.
Новости
VIP
