-
Не зарекайся...
Харьков, Батькiвщина
2005
Автор АЖИППО В. А.
О
тюрьме написано немало. Авторы «тюремной прозы» — это либо люди, побывавшие за
решеткой, либо литераторы, изучавшие проблему «снаружи», основываясь на чужом
опыте. Данная книга уникальна.
Впервые за всю историю литературы о
тюрьме написал профессиональный тюремщик. Написал предельно откровенно, остро, в
меру цинично, в тонах черного юмора, без слюнявой сентиментальности, фальшивого
романтизма и чиновничьего холуйства.
У читателя книга может вызвать шок,
но она в корне изменит привычный взгляд на человеческие отношения.
Во
многом эта книга — результат работы очень разных людей с огромным жизненным
опытом и незаурядной судьбой. Собрать, проанализировать и систематизировать
материал, который до этого профессионально никто не исследовал, одному
человеку не под силу.
Особую помощь в подготовке и издании книги — информационную,
аналитическую, организационную — оказал депутат Харьковского областного совета
Александр Абросимов.
^О книге и ее авторе
Когда
Владимир Ажиппо, мой давний и добрый знакомый, впервые рассказал мне идею своей
книги, я сразу понял, что это именно то, ради чего нельзя жалеть времени и
нервов. Правдивая и честная книга о тюрьме нужна всем, прежде всего молодому
поколению, ищущему ориентиры во взрослой жизни.
Нужна для того, чтобы
твердо, навсегда усвоить, что тюрьма — не война, в ней никто не станет героем. Тюрьма —
это ложь, страх, ненависть и безысходная тоска. Для того, чтобы тот, кто слишком
близко подошел к незримой черте, разделяющей волю и неволю, успел остановиться и
сделать шаг назад.
Чтобы тот, кто уже оказался в застенках, мог
правильно скорректировать свое поведение и выйти из тюрьмы не сломленным, обозленным и
истеричным, а мудрым, спокойным и уверенным.
История знает примеры,
когда тюрьма не ломала, а
закаляла человека, делая его более твердым и целеустремленным. В тюрьме побывали
Достоевский и Солженицын, Рокоссовский и Королев. Всех восхищает мужественная
стойкость Юлии Тимошенко, хрупкой женщины, оказавшейся в тюрьме по произволу
преступной власти. Она не
дрогнула, не
согнулась и выстояла. А позже, упрямо занимаясь политикой, возглавила
правительство страны.
Обо всем этом
не сможет объективно и
объемно написать ни один человек, побывавший за решеткой. Как бы
не старался он рассказать
правду, тяжелый черный эмоциональный фон, память о страданиях, лишениях и
унижениях не позволят ему
быть беспристрастным. Это под силу только грамотному и наблюдательному
профессионалу, который в течение многих лет настойчиво и постоянно исследовал
проблему человека в тюрьме.
Владимир Андреевич Ажиппо — подполковник,
ветеран органов внутренних дел. Окончил Харьковский университет по специальности
«психология», после чего более двадцати лет служил в различных местах лишения
свободы Советского Союза, а потом Украины — в колониях усиленного и строгого
режимов, следственном изоляторе, областном управлении внутренних дел.
Работая начальником отряда, оперуполномоченным, заместителем начальника
СИЗО и колонии по оперативной работе, Владимир Ажиппо приобрел уникальные знания
в различных областях: в психологии поведения как следственно-арестованных,
осужденных, так и сотрудников тюремной системы, а также в оперативно-розыскной
деятельности и специфике охраны мест заключения.
Благодаря
принципиальности, твердости, справедливости, острому уму, решительности и
независимости завоевал огромный авторитет как среди своих сотрудников, так и
среди представителей преступного мира, вызывая этим ненависть коррумпированных
чиновников тюремного ведомства.
Если разобраться, то его книга
не о тюрьме, а о жизни. Я
надеюсь, что она многим поможет уверенно ориентироваться в окружающем мире,
научиться видеть добро, без страха противостоять злу, беречь честь и хранить
достоинство.
С уважением к читателю Александр Абросимов,
координатор
фракции «Батькiвщина» в Харьковском областном совете
^ВСТУПЛЕНИЕ
Не верь!
Не бойся!
Не проси!
(Арестантские заповеди)
Тюрьма — самый угрюмый институт
государственной власти. А после отмены смертной казни (которая тоже
осуществлялась в тюрьме), — самый страшный. Здесь и далее слово "тюрьма"
употребляется, как обобщающее: место, где нет свободы. Официальные термины
громоздкие и неточные, они придуманы деятелями от бюрократического творчества,
которые, не зная и
не понимая тюрьмы,
не имея способностей и
навыков как-либо влиять на ее внутреннюю жизнь, манипулируют названиями. В
принципе, любое место, где есть решетки или колючая проволока, запоры на дверях,
и где вас удерживают принудительно — это тюрьма.
Немалая часть населения
(20%-25%) так или иначе соприкасалась с тюрьмой: сидели сами, сидели
родственники, друзья... А сколько еще соприкоснется... Кстати,
общеупотребительное слово "сидеть" — очень точное. Можно говорить: отбывать
наказание, содержаться в ИВС, или, допустим: тянуть срок, пахать на хозяина...
Суть та же, а слов больше. Лучше уж говорить: сидеть. Тем более что этот термин
не новояз, ему много
веков.
Цель этой книги — дать уроки выживания взрослым мужчинам, которые
не думают наивно прожить
жизнь беззаботной пташкой и понимают, что впереди у них будет немало ям,
капканов и засад. (Решение проблем женщин и подростков в тюрьме — тема
отдельного серьезного разговора).
В этой книге вы
не найдете советов о том,
как строить свою линию защиты, какие показания и в какой очередности нужно
давать следователю и суду... Я имею представление и об этих проблемах, но, чтобы
давать толковые советы, мало иметь представление, нужно быть профессионалом. В
области "разваливания" уголовных дел есть свои специалисты.
Цель книги —
научить читателя как выжить, попав в тюрьму, сберечь здоровье,
не подвинуться рассудком и,
что самое трудное, суметь сохранить достоинство. К сожалению, наша общественная
жизнь лишь на десять процентов регулируется законом, а на девяносто —
беззаконием. В тюрьме это проявляется наиболее выпукло, рельефно, по-мультяшному
ярко. Задача книги — научить противостоять этому беззаконию.
Эта книга
рассчитана на тех, кто никогда
не пробовал на вкус тюремную
баланду, но отдает себе отчет в том, что может оказаться в тюрьме через месяц,
через год... Рассчитана на родственников и близких тех бедолаг, которые уже
сидят за проволокой, или могут там оказаться в ближайшее время...
Думается, интересно будет прочитать ее тем, кто уже окончил тюремные
университеты и имеет свое мнение о местах лишения свободы — можно сравнить свои
впечатления и мысли... Было бы нелишним прочитать ее и тем, кто никоим образом
не связывает себя с
тюрьмой, ну нет у них для этого оснований! Дай-то Бог! Потому что от сумы да от
тюрьмы не
зарекайся! (У Владимира
Ивановича Даля формулировка еще более жесткая: "От сумы да от тюрьмы
не отрекайся, как раз
попадешь"). Проходят века, меняются общественные уклады, политическое
устройство, культура, менталитет, а грозный смысл этой поговорки бледнее
не становится. Тюрьма
повидала настолько разных людей, что надо реально понимать — там, за решеткой,
может оказаться каждый. Без преувеличения!
Разумеется, одни типы (или
группы) людей в тюрьме оказываются с большей вероятностью, другие — с меньшей.
Впрочем, между ними не
существует выраженных границ.
Один из таких типов, кстати,
не самый многочисленный, как
принято считать у обывателей — это люди, у которых слово "тюрьма" отчетливо
читалось на лбу, когда им было еще лет восемь. Таких людей около 10%. Их под
стакан зачали, под стакан родили, безмозглые и пьяные родители вбили в башку
несколько великих истин типа "
не об...шь —
не проживешь" и пустили
гулять в мир. В пять лет такой попробовал сигарету, в семь — жужку, а в
двенадцать подсел на иглу. Годков с шестнадцати он начинает бродить по тюремным
коридорам и не выходит из
них, как правило, никогда. Ну, разве что на два-три месяца — глотнуть вольного
воздуха.
Самый же распространенный тип зэков...
Слово "зэк"
прочно вошло в лексикон советских и пост советских людей. Наверное, оно удобно
своей лаконичностью. Как клеймо на лбу. Или как плеткой по спине. Люди, далекие
от тюрьмы, считают его оскорбительным, на самом деле это
не так. Это просто удобный
термин. Зэки сами себя так называют, так их называет и тюремная администрация.
Происхождение этого слова
не совсем ясно. В
гулаговские времена в тюремных и конвойных документах вроде ведомостей, отчетов,
списков применялось обозначение — з/к (звучит "зэка", с ударением на второй
слог). Помните, у Высоцкого: "...зэка Васильев и Петров зэка..."
Предположительно, з/к означает "заключенный". Это вызывает сомнения, но в то
веселое время дурацких сокращений и аббревиатур хватало. (Слово "собес" чем
лучше?) Сами зэки еще лет двадцать назад в шутку расшифровывали з/к как
забайкальский комсомолец. От "зэка" получилось более короткое "зэк", а потом
производные — "зэчара", "зэковское" и др.
...- это молодые люди,
попавшие в тюрьму, как говорится, по глупости. Таких около 30%. Думается, почти
каждый современный пацан может оказаться в их числе. Садятся эти ребята за что
попало: грабежи, хулиганство, изнасилования, угоны, убийства, кражи. При
определенных раскладах такой мог бы никогда
не сесть,
не окажись он в том месте,
где оказался, не выпей
лишней рюмки, не брякни
лишнего слова, возьми себя в руки в нужный момент... Но случилось то, что
случилось.
В отличие от них следующий тип зэков (около 20%) — это люди,
совершившие вполне осознанные действия, приведшие их на нары. Преступления эти
самые разные: от убийства из мести до подделки документов, но все эти люди были
кузнецами своего несчастья вполне осмысленно. Они оказались в том месте и в то
время, когда сами этого хотели. Эта публика постарше и покрепче, в будущем она,
как правило, формирует костяк преступного мира.
Еще один тип зэков — это
наркоманы. Сейчас их уже 25%-30%, а скоро будет еще больше. Имеются в виду люди
с жесткой зависимостью от наркотиков, как говорится "сидевшие на системе",
потому что те ребята, которые были причастны к наркобизнесу, или даже
"баловались" наркотиками, относятся к предыдущему типу. Наркоманы — несчастные
больные люди со сниженным интеллектом, утраченной волей и стертыми эмоциями. На
свободе они иногда очень опасны, ради денег на очередную дозу совершают дерзкие
и жестокие преступления, хотя на самом деле ни дерзости, ни жестокости у них
нет, есть только наркозависимость. Наркоману страшно совершить преступление, но
остаться без дозы еще страшней. В тюрьме эти люди
не делают никакой погоды.
Не имея возможности
приобретать наркотики, они, пережив ломку, становятся апатичными, заторможенными
и превращаются в тупой скот.
В последнее время увеличилось число зэков
из бизнесменов. Сейчас к этой категории относится около 5%, но, по-видимому,
скоро станет больше. В основном, у этих людей возникают какие-нибудь неурядицы с
налоговыми органами, также на них часто "вешают" различные хищения и
мошенничества. Им нелегко приходится за решеткой, особенно в первое время. Если
уличный баклан...
"Баклан" — хулиган, человек, совершающий
немотивированное, бескорыстное и потому бессмысленное преступление. Как правило,
в силу отсутствия мозгов или присутствия пьяной дури. Кто-то наблюдательный
давно подметил сходство между глупой и нахальной уткой и таким же дебильным
хулиганом.
...или наркоша, попадая со свободы в тюрьму, в общем-то,
немного и теряет — как жил свиньей, так и будет жить, только под присмотром, —
то уважаемому человеку пересаживаться из "шестисотого" в вонючую камеру очень
болезненно.
Редко, но встречается в тюрьме еще один тип несчастных
(2%-3%) — это пожилые люди, прожившие нелегкую, но честную трудовую жизнь. Этим
горемыкам приходится тяжелее всего. Злой и подлый тюремный мир
не делает никаких скидок на
седины, былые заслуги и ослабевшее здоровье.
Существует целый ряд
немногочисленных промежуточных типов и, наконец, крайний тип (к счастью, вопреки
распространенному мнению, он встречается довольно редко, менее 1%) — это люди,
попавшие в тюрьму по чьей-то ошибке или по беспределу.
Благодаря
журнальным публикациям и "смелым" теле передачам слово "беспредел" вышло из-за
проволоки в восьми десятых-девяностых годах прошлого века и стало
общеупотребительным. А жаль. Смысл его исказился, и сейчас под словом
"беспредел" подразумевается непорядок. Ранее в тюрьме это слово было
оскорблением, причем не
самым мягким. Человека, творившего беспредел, называли беспредельной рожей
(сочное название!) Беспредельщик — это негодяй, животное, мразь... Бросаться
такими словами было нельзя, за них отвечали.
Вывод из
вышесказанного очень суров: "Тюрьма, как могила, каждому место есть" (В. И.
Даль).
Чтобы
не путаться в терминах,
нужно дать некоторые пояснения. Официально места лишения свободы бывают такими.
1. Изолятор временного содержания (ИВС) — учреждение, находящееся в
ведении милиции. В нем задержанные сидят до десяти дней, вплоть до избрания им
меры пресечения в виде ареста.
2. Следственный изолятор (на редкость
безграмотная аббревиатура — СИЗО) — здесь находятся уже арестованные до, скажем
так, вынесения приговора. Срок содержания — резиновый, некоторые досиживали до
семи лет и даже больше, основная масса сидит год-полтора.
СИЗО, как и
все последующие места лишения свободы, находится в ведении Госдепартамента по
вопросам исполнения наказаний. Очень остроумное название, но почему только по
вопросам? А ответов, что —
не будет? Интересно, может
ли существовать Министерство по вопросам внутренних дел или, скажем, Служба по
вопросам безопасности? Неконкретное, да и
не современное какое-то
название. Надо бы так: департамент типа исполнения с понтом
наказаний.
Департамент
не так давно отпочковался от
МВД и на поминает недоношенного ребенка, — такой же слабый, болезненный и
капризный. Со временем он должен перейти в подчинение Министерству юстиции.
Может, тогда и доносится.
3. Исправительная колония (ИК, до недавнего
времени — исправительно-трудовая колония; труд, точнее принудительный труд,
исчез только из названия) — это место, где отбывают уже состоявшееся наказание.
На самом деле никого эта ИК
не исправила, но называется
именно так.
4. Колонии-поселения — в них зэки содержатся без вооруженной
охраны.
5. Тюремное заключение (ТЗ). Что это, можно догадаться из
названия — камерное содержание.
На жаргоне все эти достойные заведения
называют иначе. ИВС называют КПЗ, в соответствии с устаревшим официальным
названием — камера предварительного заключения. СИЗО называют "тюрьмой" (более
правильное название, чем нелепое СИЗО). Колонию называют "зоной", реже
"лагерем"; колонию-поселение — "поселком", а ТЗ (тюрьму) — "крытой". Надо
признать, что неформальная терминология гораздо точнее, чем официальная, она
действительно отражает суть указанных заведений и процессов, происходящих в них.
В последнее время почти официально стал применяться еще один термин
обобщающего характера, которым подменяют русское слово "тюрьма" —
"пенитенциарная система". Но я этот термин использовать
не буду принципиально.
Во-первых, точный перевод с латыни слова "пенитенциарный" — затворнический,
покаянный. Но ни того, ни другого в наших тюрьмах и близко нет. А во-вторых, это
некрасивое слово очень похоже на импортное название мужского полового члена. Вот
кому нравится его произносить (по ориентации), пусть и применяет, а мне нельзя,
мне не "по масти", я
тюрьму уважаю.
Матерые тюремщики (зэки их называют "прогнившие"),
имеющие свое мнение (таких
не много) и высказывающие
это мнение вслух (таких совсем мало), из неуважения к своему чиновному
начальству и окружающим его холуям искажают это слово, говоря "пенисососарная
система".
В этой книге написана только правда. Может быть уродливая,
но уж какая есть. Иначе
не было смысла писать
вообще. Родить педагогическую поэму — никто читать
не станет. Кое-что, конечно,
не сказано, но совсем
немногое.
Кто-то недалекий из числа моих бывших коллег посчитает эту
книгу предательством или, как минимум, помехой в славном деле борьбы с
преступностью. Мол, раскрыл все секреты. На самом деле профессиональные секреты
могут быть только у провинциального ремесленника, конкурирующего с таким же, как
он сам, гробовщиком или горшечником. Если виртуоз-скрипач, карточный шулер или
летчик-ас вам расскажут, как они все это проделывают, вы все равно на скрипке
не заиграете, в карты
продуетесь, а самолет в небо
не поднимете. "Недостаточно
овладеть премудростью, нужно также уметь пользоваться ею" (это сказал
не я, а Цицерон).
И
последнее. В книге приведены примеры только из реальной жизни, но имени
не названо ни одного. Если
какой-то добрый человек узнает себя, и ему это понравится, пусть радуется. Можно
порадоваться вместе с ним. Если же какой-нибудь чудак на букву "м" узнает себя и
разнервничается — это его проблемы. Пусть
не пускает пузыри и сходит к
доктору.
^АРЕСТ
Театр начинается с
вешалки, а тюрьма с ареста (так в народе обычно называют задержание). Хорошо бы,
чтоб каждый человек, не
обидевший в своей жизни даже мухи, был внутренне готов к этому действию, так как
аресты бывают и случайные, и ошибочные. Но, как правило, человек предполагает,
что за какие-то грехи его постепенно обкладывают флажками, как волка. Ощущение
это неприятное, навязчивое и утомительное. Жить, в любую минуту ожидая ареста,
очень тяжело. Поэтому следует по возможности трезво оценить свои перспективы.
Если вы реально понимаете, что ареста
не избежать, нужно к нему
подготовиться. Пьянствовать или "убиваться" наркотой —
не выход из положения. Это
жалкая попытка отодвинуться от грозной реальности.
Не поможет. Поможет другое:
простые, спокойные и расчетливые действия.
Прежде всего приведите в
порядок свои дела: оплатите счета, верните долги, подготовьте необходимые
доверенности на близких людей. Продайте и раздайте все, что у вас отберут.
Продумайте все до мелочей, которые после вашего ареста могут вырасти для
родственников в неразрешимую проблему. Договоритесь с друзьями о возможной
помощи вашей семье. Заручитесь поддержкой кого-то из них, чтобы потом
не пришлось впутывать в свои
нелегальные дела родственников — это будет неправильно.
Соберите вещи и
продукты. Традиционно это называется "сухари сушить". Хотя сухари-то как раз в
тюрьме и не понадобятся.
Нужны будут калорийные и легкие продукты: сало, копченая колбаса, лук и чеснок,
"Мивина", печенье, конфеты, сахар, чай, кофе, шоколад. Продукты нужно
подготовить, рассчитывая, что первая передача может быть вами получена через
семь-десять дней.
Вещи должны быть простыми и удобными как для лежания
на нарах, так и для прогулок (так называется топтание в небольшом прогулочном
дворе, больше похожем на вольер в зоопарке). По возможности,
не должно быть шнурков (их
заберут). Обязательно нужно взять тетрадь, ручку, книгу. Денег брать
не надо, все заберут в
милиции и в тюрьму не
передадут. В лучшем случае деньги отдадут родным, в худшем — они пропадут.
Понадобятся миска, кружка, алюминиевая ложка, кипятильник, мыло,
шампунь, зубные щетка и паста, стиральный порошок, полотенце. Бритва — либо
электрическая, либо одноразовый станок. [1] Все
продукты и вещи надо поместить или пересыпать в прозрачные полиэтиленовые
пакеты, иначе при постоянных обысках их будут разрывать. Все добро сложить в
одну сумку, надежно застегивающуюся, так как с ней потом будут обращаться
довольно небрежно.
После этого надо решить главный вопрос: сдаваться или
потянуть еще? Здесь совет невозможен. Все зависит от самого человека и
сложившихся обстоятельств. Но необходимо знать, что явка с повинной всегда
оформляется ментами (им так даже удобней) и засчитывается судом как смягчающее
вину обстоятельство. Поговорка "чистосердечное признание смягчает вину и
увеличивает срок" зачастую верна, но в данном случае она
не в тему. [2] Явка с
повинной и чистосердечное признание во всех деталях преступления — это разные
вещи. Лучше уж вспомнить другую народную мудрость — "раньше сядешь — раньше
выйдешь".
Как-то два сельских парня украли на ферме теленка, зарезали
его, и мясо продали. Одного из них задержали на третий день, а другой был в
бегах. (Быть в бегах или, если официально, находиться в розыске — понятие
условное. Часто беглеца никто
не ищет. Менты справедливо
полагают, что попадется сам). Через месяц участковый, проезжая по селу на
мотоцикле, увидел на улице "нелегала", поманил его пальцем, показал на коляску и
отвез в райотдел. Потом был суд, и дали этим ребятам всего поровну — одинаковый
срок и солидарный иск. Сидели они тихо, хорошо работали. Подошла амнистия. Тот,
которого арестовали первым, ушел на свободу, а второй "парился" еще год, до
следующей амнистии. Дело в том, что первый на момент опубликования амнистии
отсидел треть срока, а второму
не хватило недели. Вот уж
воистину: раньше сядешь — раньше выйдешь.
Явка с повинной хороша еще
тем, что к такому заявителю менты всегда относятся спокойно и агрессии по
отношению к нему не
проявляют. А то как-то неудобно получается: человек вроде сам пришел, а мы на
него противогаз... Но в любом случае, являться с повинной или нет, решать
приходится каждому за себя.
Попав в милицию, забудьте о своих правах и
отнеситесь к их отсутствию философски, как к неизбежности. Наверняка вам
приходилось где-то читать или слышать по телевизору советы адвокатов: вы имеете
право на телефонный звонок, менты обязаны немедленно офор
|
Новости
VIP
